Текст книги "Джек Ричер, или 61 час "

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 17

Петерсон снова ушел, и Ричер остался сидеть в пустой комнате. Он посмотрел в окно, за которым все еще шел снег. Снежинки падали на землю в желтом натриевом свете. Небо потемнело, день заканчивался. Двенадцать тысяч душ находились в своих домах, грелись, смотрели телевизор, собирались ужинать. На севере кипела тюрьма. Никто не знал, что намеревались делать байкеры на западе. И неизвестный снайпер готовил второй выстрел.

Вернулся Петерсон.

– Шеф Холланд думает, что они блефуют. Он говорит, что их стратегия состоит в том, чтобы не нарушать закон и не давать нам повода против них что-то предпринять.

Ричер не ответил.

– А что думаешь ты? – спросил Петерсон.

– Есть только один способ узнать.

– И в чем он состоит?

– Разведка.

– Хочешь, чтобы мы туда отправились?

– Нет, пойду я, – сказал Ричер. – Мне в любом случае нужно осмотреть место, выяснить, что там такое.

– Но твой человек над этим работает.

– Ничто не заменит живого взгляда.

– Ты собираешься просто туда заявиться?

– Скажу, что я из армии. Проверяю нашу собственность – как и положено, два раза в год.

– И ты пойдешь один?

– Почему нет?

– Не получится. Они попросят документы.

– Нет, не попросят. Они сами не являются горожанами в полном смысле слова.

– Когда ты туда пойдешь? – спросил Петерсон.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Ричер. – Но в темноте это бесполезно. Значит, я отправлюсь туда завтра, на рассвете.

Петерсон сказал, что у департамента полиции есть запасная машина без опознавательных знаков и Ричер может ее взять. Время рассвета зависит от погоды, но он наступит между семью и восемью часами.

– Сейчас я отвезу тебя домой, – сказал Петерсон. – Ты сможешь отдохнуть.

Ричер покачал головой:

– Нет, отвези меня к Джанет Солтер. У нее есть свободная комната. Она говорила, что предложила городу свои услуги после того, как сломался автобус. Потом она сказала мне, что ей известно о кризисном плане. Фактически это было закодированное послание. Она хочет, чтобы, когда зазвучит сирена, с ней кто-нибудь остался. Представь себе, как она будет себя чувствовать, если все уедут.

Петерсон немного подумал и кивнул. Он хотел что-то сказать, но просто покачал головой.

– Я собирался сказать, что привезу твои вещи. Только у тебя ведь ничего нет.

– Скажи Ким, что у меня новая одежда. Скажи, что ты видел меня в ней. Я полагаю, она немного беспокоится. И передай, что я присмотрю за паркой ее отца. А еще поблагодари за гостеприимство.

Снегопад продолжался, но дороги между полицейским участком и домом Джанет Солтер все еще оставались в рабочем состоянии. Их чистили по меньшей мере один раз в день. Снегоочиститель отбрасывал снег на обочину, в результате получились четыре небольшие траншеи внутри одной – гигантской. Все звуки поглощал снег. Мир замер в полной тишине. Снежинки оставались невидимыми, пока не оказывались в лучах фар. Они падали вертикально и неумолимо перед тихо ползущей машиной.

Снегоочистители сузили дорогу, поэтому Петерсон не мог повернуть на улицу, где жила Джанет Солтер. Припаркованный полицейский автомобиль занимал всю проезжую часть. Красные огни лениво поворачивались, превращая падающие хлопья снега в розовый цвет граната или брызги крови. Ричер вылез из машины Петерсона, застегнул молнию парки и протиснулся между багажником патрульной машины и сугробом. Сидевший внутри полицейский не обратил на него ни малейшего внимания, и Ричер в полном одиночестве зашагал посередине улицы. Следы от проехавшего утром автомобиля давно занесло. Воздух обжигал. На смену холодному дню приходила лютая ночь.

Ричер поднялся на крыльцо дома Джанет Солтер и потянул за звонок. Он представил себе, как женщина-полицейский поднимается со своего места и идет по персидскому ковру. Дверь распахнулась. Они поменялись местами. Открывать дверь пошла та, что раньше сидела возле окна в библиотеке. Она была высокой, волосы стянуты на затылке в хвост. Одна рука лежала на рукояти пистолета. Начеку, но без лишнего волнения. Профессиональная осторожность – и радость даже при минимальном разнообразии.

Ричер повесил взятую взаймы парку на вешалку и направился в библиотеку. Джанет Солтер сидела в том же кресле. Она не читала. Другая женщина-полицейский расположилась у нее за спиной. Раньше она была в коридоре. Невысокая и темноволосая. Она смотрела в окно. Шторы были раздвинуты.

– Вам пришлось срочно уйти, вы не успели допить свой кофе, – сказала Джанет Солтер. – Хотите, я вам сварю еще?

– Всегда, – ответил Ричер.

Он последовал за ней на кухню и стал наблюдать, как Джанет Солтер наполняет свою древнюю кофеварку. Водопроводные краны были столь же старыми. Но здесь не нашлось бы ни одного предмета, который можно было бы назвать изношенным или безвкусным. Качественные вещи оставались таковыми, как бы давно их ни установили.

– Насколько я понимаю, вы останетесь на ночь, – сказала Джанет Солтер.

– Только если не причиню вам неудобств, – ответил Ричер.

– Вам не понравилось у Петерсона?

– Нет, там все было хорошо. Но я не люблю навязываться кому-то надолго.

– Одна ночь – это слишком долго?

– У них хватает своих проблем.

– Вы путешествуете налегке.

– «Что видишь, то и получаешь» [13]13
  Принцип розничной торговли, в соответствии с которым товар должен полностью соответствовать рекламной характеристике и образцам, выставленным в магазине или предлагаемым по телевидению. Первоначально фраза использовалась применительно к компьютерам, где внешний вид распечатки должен точно соответствовать изображению, которое пользователь видит на экране монитора.


[Закрыть].

– Мистер Петерсон мне рассказал.

– Сказал или предупредил?

– Это невроз страха? Или мания? Или вполне сознательное экзистенциальное решение?

– Я никогда не заглядывал так глубоко.

– Страх перед обязательствами и связями. А мания предполагает любовь или свободу, или новые возможности. Технически мания имеет тенденцию к неутолимым аппетитам, а в вашем случае – стремление к тайне. Можно спросить людей, которые летают низко, чтобы не попасть в поле видимости радара, – зачем они это делают? Не приемлют радар сам по себе или местность внизу настолько привлекательна?

– Возможно, причина в другом, – ответил Ричер. – И она носит экзистенциальный характер.

– Ваш отказ от имущества несколько избыточен. История говорит, что аскетизм имеет привлекательные стороны, но даже самые заядлые аскеты владеют одеждой. Скажем, рубашками, даже если они сделаны из волос.

– Вы надо мной смеетесь?

– Вы могли бы носить с собой небольшую сумку. Это бы не изменило вашей сути.

– Боюсь, вы ошибаетесь. Если бы только она не оставалась пустой, что делало бы ее совершенно бесполезной. Наполнить вещами маленькую сумку – значит сделать выбор и оценку. А у этого процесса нет логического конца. Очень скоро маленькую сменит большая сумка, потом две или три. Через месяц я стану таким же, как все остальные.

– И это вызывает у вас ужас?

– Нет, я думаю, что быть таким, как все, удобно и спокойно. Но некоторые вещи нельзя изменить. Я родился другим.

– Таков ваш ответ? Вы родились другим?

– Полагаю, что все рождаются разными – это не подлежит сомнению.

Джанет Солтер налила кофе, на этот раз в высокие китайские чашки, словно решила, что серебряный поднос и церемонии не нужны аскету, и как если бы заметила, что Ричеру не понравилась маленькая чашка.

– Ну, каким бы ни оказался ваш диагноз, я рада, что вы здесь. И вы можете оставаться у меня, сколько пожелаете.

Было без пяти шесть вечера.

Осталось тридцать четыре часа.

После того как они выпили кофе, Джанет Солтер начала готовить обед. Ричер сказал, что может поесть в кафе, но она возразила, что готовить на пятерых или шестерых не составит большой разницы. Из чего следовало, что все четверо полицейских останутся на дежурстве до позднего вечера. Это немного успокаивало.

С разрешения Джанет Солтер Ричер осмотрел дом, пока она готовила обед. Второй и третий этажи его не интересовали. Он хотел изучить цокольный. В Южной Дакоте случались торнадо, и Ричер не сомневался, что в доме такого качества должно быть подземное убежище. Он спустился на один пролет лестницы, которая начиналась в маленьком боковом коридоре, выходящем из кухни, и то, что он увидел, вполне его удовлетворило. Верхний слой почвы прерии был слишком глубок, чтобы добраться до коренной подстилающей породы, поэтому убежище представляло собой огромную деревянную коробку с шестью гранями, сделанными из массивных бревен, окованных железом.

Стены и пол были толстыми и надежными, а потолок мог выдержать прямой удар торнадо. Стены укрепляли вертикальные шесты, сделанные из стволов деревьев, их разделяло не более шести футов. Четыре из них, обшитые древесными плитами, образовывали котельную. Трубы позеленели от времени. Сюда шла тонкая труба, по которой подавалось топливо, – очевидно, где-то во дворе находилась вкопанная в землю цистерна. В котельной имелся насос, в потолок уходила сложная система железных труб. Достаточно старая система. Возможно, одна из самых первых в городе. Однако она до сих пор вполне надежно работала. Огонь ревел, насос урчал, трубы шипели. И в подвале было тепло.

Ведущая наверх лестница заканчивалась мощной дверью, которая открывалась наружу. Изнутри имелся железный брус, закрепленный на мощных железных скобах. Превосходное укрытие от торнадо. Пожалуй, вполне надежное убежище на время бомбежки. Значит, стены устоят перед стрелковым оружием. Ричер видел, как очередь из пулемета калибра 0.50 пробивала почти все, но столетнее дерево в фут толщиной выдержит такую длительную атаку, что дуло пулемета перегреется и начнет деформироваться.

Ричер поднялся наверх и увидел, что появилась ночная смена. Они собрались вместе с дневной сменой на кухне. Джанет Солтер уверенно занималась своими делами. Все чувствовали себя спокойно и комфортно. Очевидно, уже успели привыкнуть проводить вечера вместе. Духовка была включена, на кухне стало тепло, и стекло в окне запотело. Джек зашел в библиотеку и выглянул наружу. Ничего не видно. Лишь плоские пространства, теряющиеся в темноте. Снегопад заметно ослабел. Снежинки, казалось, были ошеломлены холодом.

Ричер отвернулся от окна и обнаружил, что в библиотеку вошла Джанет Солтер.

– Мы можем поговорить? – спросила она.

– Конечно, – ответил Джек.

– Естественно, мне известна причина, по которой вы здесь. Я знаю, зачем вы осматривали дом. Вы вызвались меня защищать в том случае, если прозвучит сирена, и вы знакомились с местностью. И я вам очень благодарна за доброту. Даже несмотря на то, что ваши психологические императивы не позволят вам остаться здесь надолго. Суд может начаться только через месяц. Сколько потребуется новых рубашек?

– Восемь, – ответил Ричер.

Джанет Солтер промолчала.

– Если вы откажетесь, это будет совершенно естественно. Никто не станет вас винить. А тех парней рано или поздно поймают на чем-то другом.

– Нет, это будет постыдным поступком, – сказала она. – И я буду давать показания.

– Тогда не говорите мне про психологические императивы, – сказал Ричер.

Она улыбнулась.

– Вы вооружены? – спросила Джанет Солтер.

– Нет.

– Почему?

– Носят ли с собой гаечные ключи вышедшие на покой водопроводчики?

Она показала на нижнюю полку:

– Вот книга, которая может вас заинтересовать. Исторический труд. Толстый том в кожаном переплете.

Огромная старая книга почти в полтора фута в высоту и около четырех дюймов в толщину. У нее был кожаный корешок с затейливой золотой надписью: «Подробная иллюстрированная история пистолетов мистера Вессона». Звучало по-викториански, но получалось несоответствие. «Смит-энд-Вессон» производили множество револьверов в конце девятнадцатого века и в начале двадцатого, но едва ли их хватило бы на книгу в четыре дюйма толщиной.

– Взгляните на нее, – предложила Джанет Солтер.

Ричер снял книгу с полки. Она оказалась тяжелой.

– Думаю, вам следует почитать ее перед сном.

Тяжесть имела простое объяснение – это была не книга. Ричер открыл кожаный переплет, ожидая увидеть потускневшие страницы с гравюрами или рисунками, возможно даже с прокладками из папиросной бумаги, чтобы их сохранить. Однако внутри оказалась коробка с двумя обитыми коричневым бархатом отделениями, где лежала пара револьверов «Смит-энд-Вессон», расположенных, как кавычки, в конце и начале предложения. Это были модели, которыми пользовались военные и полицейские. С четырехдюймовыми стволами. Им могло быть сто лет – или пятьдесят. Простые стальные устройства, с рукоятями из рифленого орехового дерева, приспособленные для стрельбы пулями калибра 0.38, со шнурками, пропущенными через специальное ушко на рукояти.

– Они принадлежали моему деду, – сказала Джанет Солтер.

– Он служил в армии? – спросил Ричер.

– Он был почетным комиссаром, когда в Болтоне появился первый полицейский участок. Ему подарили эти пистолеты. Как вы думаете, они еще в рабочем состоянии?

Ричер кивнул. Обычно револьверам ничего не делается. Чтобы вывести их строя, нужно по ним несколько раз сильно ударить – или они должны полностью проржаветь.

– Из них когда-нибудь стреляли? – спросил Ричер.

– Думаю, нет.

– У вас есть смазка?

– Для швейной машинки.

– Подойдет.

– Вам нужно что-то еще?

– Как насчет патронов?

– У меня есть некоторое количество.

– Вы их давно покупали?

– Около недели назад.

– Вы неплохо подготовились.

– Мне показалось, что время пришло.

– Сколько у вас патронов?

– В коробке сто штук.

– Отлично.

– Поставьте книгу на место, – сказала она. – Полицейским это знать ни к чему. Мой опыт подсказывает, что профессионалы не любят, когда любители строят собственные планы.

После обеда зазвонил телефон. Это был Петерсон, который находился в полицейском участке. Он сказал Джанет Солтер, что Ричера искала женщина, которая отказалась говорить с ним. Из 110-го подразделения ВП. Она просила Ричера ей перезвонить.

Телефон Джанет Солтер находился в коридоре. Он оказался новее, чем дом, но установили его довольно давно. У него был циферблат с кнопками и шнур, да и размером он больше походил на портативную пишущую машинку. Телефон расположился на маленьком столике, рядом стоял стул. Такими телефоны были в те времена, когда в доме имелся всего один аппарат, а пользовались им с особой торжественностью.

Ричер набрал номер по памяти, подождал соединения, потом нажал еще три клавиши – 110.

– Да?

– Пожалуйста, Аманду.

Послышался щелчок – Ричер не услышал гудка. Она уже держала трубку в руке.

– Либо безумен ты, либо мир окончательно спятил, – сказала она.

– Или мы оба не в своем уме, – ответил Ричер.

– Так или иначе, но я готова от тебя отступиться.

– Почему?

– Потому что места, вопросами о котором ты меня донимаешь, не существует.

Было без пяти семь вечера.

Осталось тридцать три часа.

Глава 18

Ричер сел на стул.

– Это место существует. Совершенно точно, – продолжал он. – Я верю камню и отчету свидетеля, а не армейским документам.

– Но ты сам не видел камень, – заметил голос.

– Пока нет. Но зачем кому-то выдумывать такую историю?

– В таком случае это место имеет невероятно высокий уровень секретности. Его построили, но не занесли ни в какие списки.

– А потом позволили построить там лагерь для рабочих? Как такое может быть?

– Все изменилось – вот тебе и ответ. Пятьдесят лет база была полностью засекречена. Классический сценарий холодной войны. А в начале девяностых ограничения сняли.

– Меня не волнует. Я хочу знать, что это такое.

– Я могу сесть на самолет. Но ты ближе.

– Как твое дело?

– Я все еще жду. Что меня не слишком вдохновляет. К утру все, наверное, развалится.

– Ты будешь работать всю ночь?

– Ну, ты знаешь, как это бывает.

– Тогда воспользуйся временем простоя. Проверь, возможно, лагерь конфисковал Конгресс. Естественно, цель будет обезличена, но деньги зафиксируют обязательно. Так бывает всегда. Мы можем начать именно оттуда.

– Ты знаешь, каким большим был оборонный бюджет пятьдесят лет назад? И сколько в нем позиций?

– У тебя впереди целая ночь. Ищи все, что как-то связано с Южной Дакотой, Белым домом или сенатом. Не думаю, что здесь могут быть какие-то стратегические вопросы; возможно, речь идет о «казенной кормушке» [14]14
  Национальная казна, из которой конгрессмены черпают средства на осуществление всевозможных программ в интересах своего избирательного округа.


[Закрыть].

– Это большая работа – проверить все архивы.

– А ты на что рассчитывала? На легкую жизнь? Тогда тебе следовало идти в военно-морской флот.

– Мы заключили сделку, Ричер. Помнишь? Так что расскажи мне о бригадном генерале.

– Ты попусту тратишь время.

– У меня оно есть. Складывается впечатление, что торопишься ты.

– Это длинная история.

– Все хорошие истории таковы. Изложи краткую версию, но постарайся осветить все самые важные моменты.

– Я звоню с чужого телефона. Счет будет слишком большим.

– Тогда подожди. – Послышался щелчок, связь отключилась, но через мгновение он снова услышал знакомый голос: – Теперь за все платит правительство.

– Ты могла бы заставить деньги работать на меня.

– Я так и сделала. Один парень уже начал заниматься твоим вопросом тридцать минут назад. Уж поверь мне, я поддерживаю все на высоком уровне. И как бы ты ни был хорош, я лучше.

– Искренне на это надеюсь.

– Итак, однажды… что же произошло однажды?

Ричер немного помолчал.

– Я отправился в Россию, – начал он. – Прошло немало времени после падения коммунистического режима. Мы получили странное предложение приехать и проинспектировать их военные тюрьмы. Никто не мог понять, зачем. Однако все рассудили так: почему бы и нет? Поэтому мы вылетели в Москву, а потом сели в идущий на восток поезд, большой, из советской эры, с узкими полками и вагоном-рестораном. Мы провели в нем несколько дней. Еда оказалась ужасной. Но было в ней что-то знакомое. Однажды поздно вечером я пошел прогуляться по поезду и зашел на кухню, где выяснилось, что кормят нас готовыми американскими пайками.

– Армейскими пайками? В советском поезде?

– Ну, технически это был российский поезд. На кухне у них стояли плиты, в которых использовали уголь. Самовары и все такое. Они грели воду и высыпали туда пайки, смешивая их. Там имелось множество коробок.

– Они пытались их прятать?

– Повара не знали, что это такое. Они не умели читать по-английски. Не исключено, что они вообще не умели читать.

– Но как туда попали наши пайки?

– Продолжение оставим на завтра. Тебе нужно возвращаться к работе.

– Я жду звонок, в этом сейчас и заключается моя работа.

– Откуда?

– Не могу сказать.

– На самом деле ты хочешь мне сказать.

– Из Форт-Худа [15]15
  Город в штате Техас; военная база, место расположения бронетанковых и ракетных подразделений сухопутных войск.


[Закрыть].

– И в чем суть?

– Пехотный капитан убил свою жену. Такие вещи случаются. Но это была не обычная старая жена. Она работала в национальной безопасности. Не исключено, что наш парень имел связи за океаном. Возможно, он крал у нее документы, а прикончил для того, чтобы это скрыть.

– Где именно за океаном?

– То, что мы называем негосударственными структурами.

– Террористы?

– Террористические организации.

– Замечательно. Тут светит «Бронзовая Звезда» [16]16
  Американская военная медаль за отвагу.


[Закрыть].

– Если мне удастся поймать парня. Сейчас он в бегах.

– Скажешь мне, если он направится в Южную Дакоту.

Она рассмеялась.

– Кстати, сколько тебе лет?

– Я моложе, чем твой письменный стол.

В пяти милях от дома Джанет Солтер в тюремной столовой убрали остатки ужина. Однако более пятидесяти мужчин продолжали сидеть на длинных скамьях. Некоторые были белыми, другие – смуглыми, третьи – черными. Все в оранжевых комбинезонах. Они образовали три отдельные группы, их разделяли солидные расстояния – три островные национальности в море линолеума.

Наконец белый мужчина встал, пересек столовую и заговорил с черным.

Белый был таковым лишь формально. Вся его кожа стала синей от татуировок. Телосложением он напоминал лошадь, волосы доходили до пояса, а борода – до груди. Черный был немного ниже, но тяжелее, с бицепсами размером с футбольный мяч и тщательно выбритым блестящим скальпом.

– Мексиканцы должны нам два блока сигарет, – сказал белый.

Черный никак не отреагировал. Зачем? Белые и мексы не имели к нему никакого отношения.

– Мексиканцы утверждают, что вы должны им два блока сигарет, – продолжал белый.

Никакой реакции.

– Поэтому долг с вас получим мы. Все должно вернуться обратно.

Технически вполне разумное предложение. Тюрьма представляла собой экономическую систему. Сигареты играли роль валюты. Так доллары, заработанные на продаже машины в Нью-Йорке, можно использовать для покупки телевизора в Лос-Анджелесе. Но экономическая кооперация предполагает существование законов, договоров и периодов разрядки, а в отношениях между белыми и черными ощущалась нехватка всех трех понятий.

Тогда белый продолжал:

– Что ж, мы возьмем долг в виде задницы. Что-нибудь нежное. Самая молодая и сладкая. Две ночи, а потом мы ее вернем.

В доме Джанет Солтер четыре женщины-полицейских передавали дежурство. Дневная смена заканчивала работу, на их место заступала ночная. Одна из полицейских ночной смены вышла из кухни и заняла пост в коридоре. Ее напарница направилась в библиотеку. Дневная смена поднималась вверх по ступенькам. Сама Джанет Солтер сказала, что пойдет в гостиную. Ричер решил, что она хочет немного побыть одна. Когда кого-то защищают двадцать четыре часа в сутки, это быстро становится утомительным для всех участников. Однако Джанет Солтер пригласила Ричера.

Гостиная не слишком отличалась от библиотеки. Такая же мебель, внутренняя отделка, книжные полки и тысячи книг. Из окна открывался вид на крыльцо и входную дверь. Снегопад почти прекратился. Полицейский в машине, стоящей на улице, изредка выходил наружу, чтобы протереть окна. На крыше, багажнике и капоте образовались горки снега высотой в фут, но стекла оставались чистыми. Полицейский выглядел внимательным и собранным. Ричер видел, что его голова постоянно поворачивается. Он смотрел вперед, в зеркало, налево, направо. Совсем неплохо, если учесть, что шел последний час его двенадцатичасовой смены. Лучшая половина полицейского департамента Болтона.

Джанет Солтер была в шерстяной вязаной кофте, довольно длинной, в карманах что-то лежало. Оказалось, что это тряпочка и банка с маслом. Она вытащила их и положила на столик. Тряпочка была белой, а баночка – маленькой, зеленой, с надписью «Зингер».

– Принесите книгу, которую я вам показала, – сказала она.

Женщина-полицейский в библиотеке повернула голову, когда Ричер вошел. Это была миниатюрная женщина с покатыми плечами, однако пояс с наручниками и пистолетом бросал вызов ее стройности. Она мимолетно взглянула на Ричера и тут же отвернулась. Угрозы нет. У нее за спиной Джек взял фальшивую книгу, засунул под мышку и вернулся в гостиную. Джанет Солтер закрыла за ним дверь, он положил кожаную коробку на пол и вытащил первый револьвер.

Полицейскую модель «Смит-энд-Вессон» создали в 1899 году, в 1902-м модифицировали. Средний рост американца в 1902 году составлял пять футов и семь дюймов, с руками под стать. Ричер имел рост в шесть футов и пять дюймов, а его руки были размером с рыночного цыпленка, поэтому пистолет оказался для него маловат. Однако его указательный палец удобно ложился на спусковой крючок, остальное значения не имело. Он отжал большим пальцем скобу и вытащил пустой барабан, потом вставил на место и спустил курок. Все работало. Однако Ричер услышал едва различимый скрип и скрежет стали, которую смазывали много десятилетий назад и с тех пор не трогали. Поэтому он взял тряпочку и смазку и немного поработал. Через пять минут попробовал еще раз – на этот раз результат ему понравился гораздо больше. Затем он проделал то же самое со вторым револьвером, закрыл баночку с маслом и сложил тряпочку.

– А где патроны? – спросил он.

– Наверху, в аптечке.

– Не самое подходящее место, если учесть, что револьверы в библиотеке.

– Я думала, что у меня будет время, если до этого дойдет.

– Многие мертвецы так думали.

– Вы серьезно?

– Но и дело достаточно серьезное.

Джанет Солтер ничего не ответила, просто встала и вышла из комнаты. Ричер услышал, как скрипят ступеньки. Она вернулась с новенькой коробкой с сотней патронов калибра 0.38. Экспансивные пули с полостью в головной части. Хороший выбор. Очевидно, кто-то дал ей совет. Заряд в 158 гран [17]17
  64,8 мг.


[Закрыть] был не самым мощным, но такие пули могли нанести очень серьезный вред при попадании в цель.

Ричер зарядил шесть патронов в первый револьвер, второй оставил пустым.

– Отвернитесь, потом посмотрите на меня и направьте в мою сторону указательный палец.

– Что? – сказала Джанет Солтер.

– Просто сделайте то, что я прошу. Словно вы находитесь в классе.

– Я не была таким учителем.

– Тогда сделайте вид, что вы именно такой преподаватель.

И она попыталась. У нее получилось совсем неплохо. Может быть, студенты последнего курса Оксфордского университета совсем не такие, какими их принято представлять. Палец Джанет Солтер был направлен между глаз Ричера.

– Отлично, – сказал он. – А теперь сделайте это еще раз, только направьте палец мне в грудь.

Она повиновалась. Теперь ее палец был направлен точно в центр массы.

– Хорошо, – сказал Ричер. – Так и следует стрелять. Дуло пистолета – это ваш палец. Не пытайтесь целиться. Действуйте инстинктивно. Направляйте дуло в грудь – в нее легче попасть. Даже если вы его не убьете, день у него будет испорчен.

Джанет Солтер ничего не сказала. Ричер протянул ей пустой револьвер.

– Попробуйте нажать на спуск, – предложил он.

Она попробовала. Курок поднялся, барабан повернулся, раздался сухой щелчок. Легко и просто.

– Полагаю, должна быть отдача, – сказала она.

Ричер кивнул:

– Если только законы физики не изменились за последние сутки.

– А она будет сильной?

Ричер покачал головой:

– Калибр 0.38 вполне дружелюбен. Для стреляющего, конечно. Не слишком громкий выстрел и небольшая отдача.

Она снова нажала на курок. Боек приподнялся, барабан повернулся, раздался щелчок.

– А теперь повторите это еще несколько раз.

Солтер нажала на курок – четыре, пять, шесть раз.

– Какое утомительное занятие, – заметила она.

– Вовсе нет, если до этого дойдет. Но вам следует поступить именно так. Положить шесть пуль в своего противника. Не останавливайтесь до тех пор, пока барабан не опустеет.

– Это ужасно, – заметила она.

– Вовсе нет, если до этого дойдет. У вас будет простой выбор – либо он, либо вы. Вас удивит, как быстро это изменит ваш взгляд на вещи.

Она вернула ему оружие.

– Где вы намерены его хранить? – спросил Ричер.

– В книге, наверное.

– Неправильный ответ. Вы будете носить его в кармане. А ночью он должен лежать у вас под подушкой. – Ричер зарядил револьвер шестью патронами, зафиксировал барабан и вручил его Джанет Солтер. – Не прикасайтесь к спусковому крючку до тех пор, пока не будете готовы убить своего врага.

– Я не смогу.

– Думаю, вы ошибаетесь.

– Вы оставите себе второй револьвер?

Джек кивнул:

– Но я обязательно его вам верну перед уходом.

Было без пяти восемь вечера.

Осталось тридцать два часа.

Завыла тюремная сирена.