Текст книги "Крах и Восход"

Автор книги: Ли Бардуго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Я пожала плечами и резко стянула шарф с шеи. Лученко громко присвистнул.

– Наслышан о твоей компании, Оретцев. Похоже, мы поймали святую, – он склонил голову набок. – Почему-то я представлял ее себе повыше. Связать их.

Мы с Малом снова переглянулись. Он хотел, чтобы я действовала, это было понятно. Пока мои руки не связаны, я могу призвать свет и управлять им. Но как же остальные гриши?

Я вытянула руки и позволила женщине связать их веревкой.

Мал вздохнул и последовал моему примеру.

– Можно хотя бы рубашку надеть? – спросил он.

– Нет, – ухмыльнулась она. – Мне так больше нравится.

Лученко рассмеялся.

– Забавная штука жизнь, не так ли? – по-философски произнес он, пока нас вели в лес под прицелом. – Я всегда мечтал о том, чтобы мой чай подсластила щепотка удачи. Теперь я в ней утопаю. Дарклинг опустошит казну, чтобы ему доставили под дверь вас двоих.

– Ты собираешься просто вручить меня ему? – спросила я. – Как глупо.

– Какие громкие заявы от девчонки, в чью спину направлено дуло.

– Это просто деловой подход. Думаешь, Фьерда и Шухан не готовы заплатить большой куш – или даже одарить целым состоянием, – чтобы заполучить в свои руки заклинательницу Солнца? Сколько у тебя людей?

Лученко бросил взгляд через плечо и погрозил мне пальцем, как учитель. Что ж, попытка не пытка.

– Я просто хотела сказать, – невинно продолжила я, – что ты мог бы продать меня на аукционе по высочайшей цене, накормить всех своих людей и осчастливить их до конца жизни.

– Мне нравится ход ее мыслей, – отозвалась женщина с пучком.

– Не жадничай, Екатерина, – ответил Лученко. – Мы не послы и не дипломаты. Награда за голову девчонки купит нам пропуск через границу. Может, я сяду на корабль в Джерхольме. Или, может, буду резвиться с кучей блондинок до конца своих дней.

Отвратительный образ Лученко, резвящегося с толпой фигуристых фьерданок, вылетел из моей головы, как только мы вышли на поляну. Всех гришей согнали в ее центр и замкнули в круге из тридцати вооруженных ополченцев. Толя истекал кровью – видимо, от сильного удара по голове. Хэршоу в момент нападения стоял в дозоре, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что в него стреляли. Он стоял бледный, на подкашивающихся ногах, держался за рану в боку и тяжело дышал под жалобное мяуканье Накошки.

– Видите? – сказал Лученко. – С такой неожиданной удачей мне не нужно беспокоиться о высочайшей цене.

Я встала перед ним, пытаясь говорить так низко, как только возможно.

– Отпусти их. Если сдашь нас Дарклингу, их будут пытать.

– И?

Я подавила охватившую меня ярость. Угрозы ни к чему не приведут.

– Живые пленники стоят гораздо больше, чем трупы, – смиренно произнесла я. – Хотя бы развяжите меня, чтобы я могла позаботиться о ранах своих друзей.

И разгромить твоих ополченцев щелчком пальцев.

Екатерина прищурилась.

– Не делай этого, – сказала она. – Пусть один из ее кровопускателей позаботится о них. – Она ткнула меня в спину и погнала в группу к остальным.

– Видите этот ошейник? – спросил Лученко у своих людей. – Мы взяли заклинательницу Солнца!

Последовали громкие восклицания и улюлюканье, издаваемое другими ополченцами.

– Так что начинайте думать, как потратите все деньги Дарклинга.

Толпа радостно завопила.

– Почему бы не потребовать за нее выкуп у Николая Ланцова? – раздался голос солдата откуда-то сзади. Теперь, когда я стояла в центре круга, мне стало казаться, что ополченцев даже больше, чем я думала.

– У Ланцова? – переспросил Лученко. – Если у него есть мозги, он отдыхает далеко отсюда в обнимку со знойной красоткой. Если он вообще жив.

– Он жив, – сказал кто-то.

Лученко сплюнул.

– Мне без разницы.

– А твоей стране? – спросила я.

– А что эта страна сделала для меня, девочка? У меня нет ни своей земли, ни жизни, только униформа и пушка. И неважно, кто на троне: Дарклинг или очередной бесполезный Ланцов.

– Я видела принца, когда была в Ос Альте, – встряла Екатерина. – Вполне недурен собой.

– Недурен? – раздался другой голос. – Да он чертовски красив!

Лученко нахмурился.

– С каких это пор…

– Он невероятно смел и чертовски умен. – Теперь голос будто доносился откуда-то сверху. Лученко вытянул шею, вглядываясь в кроны деревьев. – Превосходный танцор, – продолжил голос. – О, и стрелок что надо!

– Кто… – Лученко так и не закончил предложение. Раздался выстрел, и между его глаз появилось маленькое черное отверстие.

Я ахнула.

– Невозм…

– Даже не смей это произносить, – буркнул Мал.

А затем воцарился хаос.

Глава 6

Ружейные выстрелы загрохотали вокруг нас, и Мал сбил меня с ног. Я упала лицом в мульчу лесного покрова и почувствовала, как тело юноши накрыло мое.

– Не вставай! – крикнул он.

Повернула голову и увидела, как гриши смыкают кольцо вокруг нас. Хэршоу лежал на земле, но Стигг достал кремень, и вверх выстрелило пламя. Тамара с Толей кинулись в гущу битвы. Зоя, Надя и Адрик взмахнули руками, и порыв ветра взметнул листья с подлеска, но в этой путанице вооруженных людей было трудно отличить своих от чужих.

Рядом с нами раздался глухой удар – кто-то выпрыгнул из крон деревьев.

– Чего это вы валяетесь босые и полуголые в грязи? – полюбопытствовал знакомый голос. – Ищете трюфели, я надеюсь?

Николай разрезал веревки на наших запястьях и рывком поднял меня на ноги.

– В следующий раз я постараюсь попасть в плен. Просто для разнообразия. – Кинул ружье Малу. – Ну что, приступим?

– Я не вижу, кто есть кто! – возразила я.

– Мы та сторона, которую безнадежно превосходят по численности.

К сожалению, он не шутил. Когда бойцы чуть расступились и я окончательно пришла в чувство, мне стало легче отличать людей Николая по их голубым нарукавным повязкам. Они проделали брешь в рядах ополченцев Лученко, но враги сплотились даже без своего лидера.

Раздался крик. Люди Николая рвались вперед, подталкивая перед собой гришей. Нас теснили.

– Что происходит? – спросила я.

– Это та часть, где мы делаем ноги, – любезно уточнил Николай, но я видела напряжение на его испачканном грязью лице.

Мы кинулись через деревья, пытаясь угнаться за мчащимся по лесу Николаем. У меня не получалось определить, куда мы направляемся. К ручью? К дороге? Я потеряла всякое чувство направления.

Оглянувшись, пересчитала остальных, убеждаясь, что никто не отстал. Шквальные призывали ветер в тандеме, валя деревья на пути у ополченцев. Стигг бежал за ними и выпускал вспышки пламени. Каким-то чудом Давид умудрился вернуть свой рюкзак и шатался под его весом, двигаясь рядом с Женей.

– Брось его! – крикнула я, но если Давид меня и услышал, то решил проигнорировать.

Толя закинул Хэршоу себе на плечо, но вес крупного инферна замедлял его темп. Шуханца начал догонять солдат с саблей. Тамара прыгнула на упавший ствол дерева, прицелилась и выстрелила из пистолета. Через секунду ополченец схватился за грудь и рухнул, так и не успев сделать следующий шаг. Накошка юркнула мимо его тела, следуя по пятам за Толей.

– Где Сергей? – крикнула я и в ту же секунду увидела, что он отстает, на лице растерянность. Тамара вернулась, уклоняясь от падающих деревьев и огня, и с силой потянула его за собой. Я не слышала, что она кричала, но вряд ли ласковые слова ободрения.

Я споткнулась. Мал поймал меня за локоть и увлек вперед, а сам развернулся, чтобы сделать два выстрела из ружья. Потом мы выбежали на заболоченный луг.

Несмотря на жар послеполуденного солнца, поле было окутано туманом. Мы брели по влажной почве, пока Николай не крикнул:

– Сюда!

Все резко остановились, подняв брызги грязи. Сюда?! Мы стояли посреди пустого поля, где единственным нашим укрытием был туман, преследуемые толпой ополченцев, жаждущих мести и богатства.

Раздалось два пронзительных гудка и земля заходила ходуном.

– Держитесь! – крикнул Николай.

– За что?! – взвизгнула я.

А потом нас начало поднимать. Вокруг нас натянулись тросы, а поле будто подбросило вверх. Я подняла взгляд – когда туман рассеялся, над нашими головами оказался огромный летучий корабль с открытым грузовым трюмом. Это было нечто похожее на баржу, оборудованную парусами с одного края и парящую под гигантским продолговатым шаром.

– Что это, черт возьми, такое? – спросил Мал.

– «Пеликан», – ответил Николай. – Ну, прототип «Пеликана». Основная задача – сделать так, чтобы шар не сдулся.

– И ты решил эту маленькую проблему?

– Более или менее.

Почва под нами осыпалась, и я увидела, что мы стоим на качающейся платформе, изготовленной из металлической сетки. Мы поднимались выше – десять, пятнадцать футов над землей. В металл врезалась пуля.

Все разошлись по краям платформы, цепляясь за тросы и параллельно пытаясь прицелиться в стреляющую в нас толпу.

– Уходим! – крикнула я. – Почему бы нам не покинуть зону досягаемости?

Николай с Малом переглянулись.

– Они знают, что заклинательница Солнца у нас, – сказал Николай. Мал кивнул, подхватил пистолет и быстро подал знак Толе с Тамарой.

– Что ты делаешь? – вдруг запаниковала я.

– Нельзя оставлять свидетелей, – ответил Мал. А затем спрыгнул с края платформы. Я закричала, но он сгруппировался, кувыркнулся и начал обстрел.

Близнецы последовали за ним, сокращая оставшиеся ряды ополченцев, пока Николай и его команда пытались прикрыть их сверху. Я увидела, как один ополченец отделился и побежал к лесу. Толя выстрелил врагу в спину, и не успело тело упасть на землю, как великан уже повернулся и сжал кулак, разрывая сердце другого вооруженного солдата, маячившего у него за спиной.

Тамара сразу накинулась на Екатерину. Топоры дважды сверкнули, и женщина упала, ее пучок приземлился рядом с безжизненным телом вместе с куском скальпа. Другой мужчина поднял пистолет, прицеливаясь в Тамару, но Мал опередил его, беспощадно перерезая ополченцу глотку. «Я стану клинком». И тогда никого не осталось – только трупы на поле.

– Быстрее! – крикнул Николай, когда платформа начала подниматься выше. Скинул вниз трос. Мал уперся ногами в землю, сильно натянув веревку, чтобы Тамара и Толя могли забраться наверх. Как только близнецы оказались на платформе, Мал закрутил веревку вокруг щиколотки и запястья, и они принялись тащить его на корабль.

Тогда-то я и заметила какое-то движение позади него. Мужчина поднялся с земли, покрытый грязью и кровью, и вытянул перед собой саблю.

– Мал! – крикнула я. Но было слишком поздно, его рука и нога были обвязаны веревкой.

Солдат издал рев и замахнулся. Мал выставил свободную руку в тщетной попытке защитить себя.

На лезвии клинка солдата отразился свет. Его рука замерла в движении, сабля выпала из пальцев. А затем тело ополченца распалось пополам, словно кто-то провел идеальную линию от макушки и до самого паха. Линию, которая ярко светилась, пока мужчина разваливался на части.

Мал взглянул вверх. Я стояла на краю платформы, мои руки все еще сияли от силы разреза. Внезапно меня повело. Николай дернул меня обратно, чтобы я не перевалилась за борт. Я вырвалась из его рук и побежала в дальний конец платформы. Меня стошнило за край.

Я держалась за прохладный металл, чувствуя себя трусихой. Мал и близнецы ввязались в битву, чтобы удостовериться, что Дарклинг не узнает о нашем местонахождении. Они не колебались. Убивали с безжалостной результативностью. Я же забрала одну жизнь и теперь свернулась калачиком, как ребенок, вытирая рвоту с губ.

Стигг направил огонь вниз, чтобы сжечь тела на поле. Я даже не задумалась, что располовиненное тело сработает как надежный информатор, выдав мое присутствие.

Спустя несколько секунд платформу затащили в грузовой трюм «Пеликана», и мы двинулись в путь. Когда все вышли на палубу, солнце сияло по левому борту, а корабль рассекал облака. Николай раздавал приказы. Одна группа шквальных управляла гигантским воздушным шаром, пока остальные наполняли паруса ветром. Проливные окутывали корпус корабля дымкой, чтобы никто не заметил нас с земли. Я узнала некоторых гришей-отшельников, знакомых мне с того времени, когда Николай выдавал себя за Штурмхонда, а мы с Малом были пленниками на его корабле.

Судно было крупнее и менее изящным, чем «Колибри» или «Зимородок». Вскоре я узнала, что его построили специально для перевозки груза – партий земенского оружия, которое Николай провозил через северную и южную границы, а еще иногда через Каньон. Его построили не из дерева, а из какого-то легкого фабрикаторского материала, который буквально вскружил голову Давиду. Он даже лег на палубу, чтобы лучше его рассмотреть, и постукивал в разных местах.

– Это какая-то затвердевшая смола, но ее укрепили… углеродными волокнами?

– Стеклом, – ответил Николай, явно очень польщенный энтузиазмом Давида.

– Больше гибкости! – чуть не впал в экстаз тот.

– Что я могу сказать? – сухо произнесла Женя. – Он увлекающийся мужчина.

Присутствие Жени немного меня волновало, но Николай никогда не видел ее со шрамами и, похоже, вообще не узнавал. Я обошла корабль вместе с Надей, шепча предупреждения нашим гришам, чтобы те не использовали ее настоящее имя.

Один из членов экипажа предложил мне кружку холодной воды, чтобы я могла прополоскать рот и умыть лицо и руки. Я приняла ее с горящими щеками, устыдившись своей истерики на платформе.

Закончив и облокотившись на перила, я всмотрелась сквозь туман в пейзаж внизу – пространства, окрашенные в красно-золотые оттенки осени, серо-голубое мерцание речных городов и их шумных портов. Сумасшедшая энергия Николая так отвлекала, что я едва успела задуматься о том, что мы, вообще-то, летим. Мне уже доводилось находиться на борту его миниатюрных кораблей, но «Пеликан» мне однозначно нравился больше. В нем чувствовалось что-то величественное. Может, в скорости он чуть уступает, но и опрокидываться по своей прихоти не станет.

Из глубины земли в глубины небес. Я боялась в это поверить: что Николай нашел нас, что он цел, что мы все здесь. Меня захлестнула волна облегчения, на глазах выступили слезы.

– Сначала рвота, теперь слезы, – сказал Николай, подходя ко мне. – Только не говори, что я потерял хватку.

– Я просто очень рада, что ты жив, – я часто заморгала, чтобы прояснить взор. – Хотя уверена, что ты еще сумеешь испортить мне настроение.

– Я тоже рад тебя видеть. Поговаривали, что ты ушла под землю, но больше походило на то, что ты совсем исчезла.

– Что ж, это действительно было похоже на то, будто меня похоронили живьем.

– Все остальные твои люди остались там?

– Нет, все здесь.

– Ты же не хочешь сказать…

– Это все, что осталось от Второй армии. У Дарклинга свои гриши, а у тебя свои, но… – я замолчала.

Николай осмотрел палубу. Мал и Толя увлеченно беседовали с одним из матросов Николая, помогая ему привязывать веревки и управлять парусом. Кто-то нашел Малу куртку, но ему по-прежнему не хватало обуви. Давид поглаживал палубу, словно пытался в ней раствориться. Остальные разделились на маленькие группки: Женя присоединилась к Наде и другим эфиреалам. Стигг сидел с Сергеем – тот сполз на палубу и спрятал голову в ладонях. Тамара занималась ранами Хэршоу, а Накошка вцепилась когтями в его ногу, вздыбив шерсть. Кошка явно не получала удовольствия от полета.

– Все, что осталось, – повторил Николай.

– Один целитель захотел остаться под землей. – Выдержав небольшою паузу, я осведомилась: – Как ты нас нашел?

– Я не искал, если честно. Ополченцы грабят на наших контрабандистских маршрутах. Мы не могли позволить себе потерять еще одну партию, так что я решил разобраться с Лученко. Потом мы заметили Тамару на площади, а когда догадались, что лагерь, на который они напали, твой, я подумал, почему бы не заполучить и девушку…

– И пушки?

Принц лучезарно улыбнулся.

– Именно так.

– Слава святым, нам хватило прозорливости попасть в плен.

– Очень дальновидно с твоей стороны. Я в восхищении.

– Как король с королевой?

Николай фыркнул.

– Хорошо. Скучают. Им почти нечем заняться, – он поправил рукава мундира. – Смерть Василия далась им нелегко.

– Мне жаль, – сказала я. Откровенно говоря, я не особо задумывалась о старшем брате Николая.

– Он сам виноват, но, как ни странно, приходится признать, что мне тоже жаль.

– Я должна знать… ты вывел Багру?

– С большими трудностями и безо всякой благодарности. Тебе стоило предупредить меня насчет нее.

– Она просто сокровище, не так ли?

– Да, примерно как чума. – Он дотронулся рукой до пряди моих белых волос. – Смелое решение.

Я смущенно заправила выбившиеся волосы за ухо.

– Под землей так модно.

– Неужели?

– Это случилось во время битвы. Я надеялась, что цвет вернется со временем, но, похоже, они останутся такими навсегда.

– Мой кузен Людовик проснулся с седой прядью после того, как чуть не погиб в горящем доме. Утверждал, что дамы находят это очень привлекательным. Правда, он также заявлял, что пожар учинили призраки, так что кто знает.

– Бедный кузен Людовик.

Николай прислонился спиной к перилам и взглянул на воздушный шар, закрепленный над нами. Поначалу я предположила, что он из брезента, но теперь подумала, что это может быть шелк, покрытый резиной.

– Алина… – начал он. Мне было так непривычно видеть Николая смущенным, что ушло несколько секунд, пока я поняла, что он пытается подобрать слова. – Алина, в ту ночь, когда напали на дворец, я возвращался за вами.

Вот что его беспокоило? Мысль, что я считаю, будто он меня бросил?

– Я никогда в тебе не сомневалась. Что ты тогда увидел?

– Когда я прилетел, большая часть территории была окутана тьмой. В нескольких местах начался пожар. Я увидел разбитые тарелки Давида на крыше и на газоне Малого дворца. Часовню в руинах. Среди камней ползали ничегои. Я думал, что у нас будут проблемы, но они не обратили на «Зимородок» никакого внимания.

Неудивительно, ведь их хозяин был погребен и умирал под грудой каменных обломков.

– Я надеялся, что каким-то образом нам удастся достать тело Василия, – продолжил принц. – Но тщетно. Весь дворец был захвачен. Что произошло?

– Ничегои напали на Малый дворец. К тому времени, как я пришла туда, одна из тарелок была уже сброшена, – я впилась ногтями в перила корабля, оставляя отметины в виде полумесяцев. – У нас не было ни единого шанса. – Мне не хотелось вспоминать главный зал, залитый кровью, тела, распластанные на крыше, полу, лестнице – искалеченные груды синего, красного и фиолетового.

– А Дарклинг?

– Я пыталась его убить.

– А кто не пытался.

– Убив себя.

– Ясно.

– И обрушила часовню.

– Ты…

– Ну, формально это сделали ничегои, но по моему приказу.

– Ты можешь ими командовать?

Я уже видела, как он просчитывает возможное превосходство. Стратег до мозга костей.

– Не слишком-то радуйся, – предупредила я. – Для этого мне пришлось создать собственных ничегой. И поддерживать непосредственный контакт с Дарклингом.

– О, – угрюмо произнес Николай. – Но когда ты найдешь жар-птицу…?

– Не знаю, – призналась я, – но… – я запнулась. Я никогда не произносила эти слова вслух. Среди гришей это бы рассматривалось как ересь. Тем не менее, мне хотелось их сказать, хотелось, чтобы Николай их услышал. Я надеялась, что он поймет, какое это даст нам преимущество, даже если не уловит голод, руководивший моими действиями. – Мне кажется, я смогу построить собственную армию.

– Солдат света?

– Таков план.

Николай наблюдал за мной. Я видела, что он тщательно подбирает слова.

– Однажды ты мне сказала, что скверна отличается от Малой науки, и за нее нужно платить высокую цену. – Я кивнула. – Насколько высокую, Алина?

Я подумала о девочке в съехавших очках, чье тело было раздавлено зеркальной тарелкой, об обезображенном трупе Марии на руках Сергея, о Жене, прятавшей лицо под платком. Подумала о церковных стенах, где, словно на листах окровавленного пергамента, перечислялись имена погибших. Но мной управлял не только праведный гнев, а еще и жажда заполучить жар-птицу – сдерживаемая до поры до времени, но неугасимая.

– Неважно, – твердо ответила я. – Я ее заплачу.

Николай обдумал мои слова и сказал:

– Отлично.

– И что, это все? Никаких мудрых изречений? Зловещих предупреждений?

– Ради всех святых, Алина! Надеюсь, ты не ждешь, что я стану твоим голосом разума. Я придерживаюсь строгой диеты из опрометчивого энтузиазма и чистосердечного раскаяния, – он выдержал паузу, улыбка сошла с его губ. – Но мне искренне жаль, что ты потеряла своих солдат и что я не сделал чего-то большего в ту ночь.

Под нами начинались белые просторы Вечного Мороза, а вдалеке виднелись очертания гор.

– Что ты мог сделать, Николай? Все бы просто закончилось твоей смертью. И вероятность такого исхода все еще велика. – Слова были жестокими, но правдивыми. Против теневых солдат Дарклинга все – вне зависимости от своей гениальности и предприимчивости – были почти бессильны.

– Кто знает, – ответил Николай. – Я без дела не сидел. Возможно, у меня еще припасена пара сюрпризов для Дарклинга.

– Умоляю, скажи, что планируешь переодеться в волькру и выпрыгнуть из торта.

– Ну вот, ты испортила весь сюрприз! – он оттолкнулся от перил. – Мне нужно направить нас к границе.

– К границе?

– Мы держим курс на Фьерду.

– О, прекрасно. Вражеская территория. А я только начала расслабляться.

– Это мое небо, – подмигнул Николай, после чего вальяжно пошел по палубе, насвистывая знакомую фальшивую мелодию.

Я скучала по нему. По его болтовне. По тому, как он справлялся с неприятностями. По тому, как он приносил с собой надежду, куда бы ни шел. Впервые за долгие месяцы я почувствовала, как узел в моей груди ослабевает.

Я думала, что, миновав границу, мы полетим к побережью или даже в Западную Равку, но вскоре мы держали курс к горному хребту, который я приметила ранее. Из своего картографического прошлого я знала, что эти горы – самые северные вершины Сикурзоя, хребет тянулся вдоль большей части восточной и южной границ Равки. Фьерданцы называли их Эльбьен – Локти – хотя, чем ближе мы подлетали, тем непонятней становился их выбор слова. Это были огромные заснеженные вершины из белого льда и серого камня, превосходящие в размерах горы Петразоя. Если это локти, я не хотела знать, кому они принадлежат.

Мы взлетели выше. Воздух стал холоднее, когда мы попали в густой покров из облаков, скрывающих самые крутые вершины. Стоило нам всплыть над ним, как я восторженно ахнула. Отсюда горные пики, которые были достаточно высокими, чтобы пронзать облака, будто парили, как островки в белом море. Самый высокий выглядел так, словно его обхватили гигантские морозные пальцы, и когда мы облетали его по дуге, мне показалось, что я увидела какие-то силуэты сквозь лед. Ступени узкой каменной лестницы вели, петляя, наверх по поверхности скалы. Какой безумец решится на такой подъем? И с какой целью?

Мы обогнули гору, прижимаясь ближе и ближе к скалам. Я уже начала было паниковать, и тут мы резко свернули вправо. Внезапно оказавшись меж двух ледяных стен, «Пеликан» сделал вираж, и мы влетели в каменный ангар.

Николай и вправду не сидел без дела. Все собрались у перил, наблюдая за поднявшейся из-за нас суматохой. В ангаре было пришвартовано три корабля: еще одна грузовая баржа, точно такая как «Пеликан», обтекаемый «Зимородок» и похожее судно под названием «Выпь».

– Выпь почти как цапля, – пояснил Мал, надевая позаимствованные у кого-то ботинки. – Только поменьше и пронырливее.

У «Выпи», как и у «Зимородка», было два корпуса, только более плоские и широкие у основания, а еще встроенное оборудование, напоминавшее полозья саней.

Экипаж Николая скинул тросы за борт «Пеликана», и рабочие побежали ловить их, натягивая до предела и привязывая к стальным крюкам в стенах и полу ангара. Мы приземлились с глухим ударом и оглушительным скрипом – это деревянный корпус проехался по камню.

Давид неодобрительно нахмурился.

– Слишком большой вес.

– Не смотри так на меня, – сказал Толя.

Как только мы остановились, близнецы перепрыгнули через перила, выкрикивая приветствия другим членам команды и рабочим, которых, видимо, знали со времен своей службы на борту «Волка волн». Остальные ждали, пока спустят трап, а потом пошатываясь сошли с баржи.

– Впечатляет, – прокомментировал Мал.

Я изумленно покачала головой.

– Как он это делает?

– Хочешь узнать мой секрет? – спросил Николай из-за спины. Мы с Малом подпрыгнули от неожиданности. Принц подался вперед, посмотрел вправо-влево, а затем заговорщицки прошептал: – У меня много денег.

Я закатила глаза.

– Нет, серьезно! – возразил он. – Много денег.

Николай отдал приказы ожидающим докерам насчет ремонта, а затем повел нашу потрепанную, ошарашенную группу к отверстию в скале.

– Все внутрь! – объявил он. Мы с недоумением столпились в маленькой прямоугольной комнате. Казалось, что стены сделаны из железа. Николай закрыл дверцу у выхода.

– Ты мне на ногу наступил! – проворчала Зоя, но мы так тесно скучились, что было трудно понять, на кого конкретно она злилась.

– Что это? – поинтересовалась я.

Николай потянул за рычаг, и все дружно закричали, когда пещера взмыла вверх, а с ней – и мой желудок.

Мы резко остановились. Мои внутренности вернулись на свои места, и дверца открылась. Николай вышел и согнулся пополам от хохота.

– От этого никогда не устаешь.

Все как можно быстрее начали выбираться из этой коробки – все, кроме Давида, который задержался, чтобы осмотреть механизм рычага.

– Поосторожней там, – крикнул Николай. – Путь вниз более ухабист, чем вверх.

Женя взяла Давида под руку и потащила за собой.

– Ради всех святых! – воскликнула я. – Я уже и забыла, как часто мне хочется тебя удушить.

– Значит, я все же не потерял сноровку! – Николай покосился на Женю и тихо спросил: – Что случилось с этой девушкой?

– Долгая история, – уклонилась я от ответа. – Умоляю, скажи, что здесь есть лестница. Уж лучше я останусь жить тут, чем вернусь в ту штуку.

– Разумеется, лестница есть, но это не так весело. И когда достаточно набегаешься по четырем пролетам вверх и вниз, то обнаружишь, что ты человек куда более широких взглядов.

Я собиралась поспорить, но слова замерли на языке, как только я осмотрелась вокруг. Если ангар впечатлял, то это место было просто произведением искусства.

Это была самая большая комната, в которой мне доводилось бывать – вдвое, а то и втрое шире и выше купольного зала в Малом дворце. Это даже комнатой не назовешь, признала я. Мы стояли внутри полой вершины горы.

Теперь я догадалась, что видела, когда мы подлетали на «Пеликане». Морозные пальцы на самом деле оказались гигантскими бронзовыми колоннами, отлитыми в форме людей и разных созданий. Они нависали над нами, поддерживая огромные панели из стекла, сквозь них виднелся океан из облаков внизу. Стекло было таким чистым, что создавалось жутковатое ощущение открытого пространства, словно достаточно подуть ветру, и меня снесет в пустоту внизу. Мое сердце заколотилось.

– Дыши глубже, – посоветовал Николай. – Поначалу может кружиться голова.

Зал был полон людей. Некоторые толпились группками у чертежных столов и деталей оборудования. Другие собирали ящики с припасами на временном складе. Еще одну зону выделили для тренировок; солдаты сражались в парах на тупых мечах, в то время как шквальные призывали ветер, а инферны огонь. Сквозь стекло виднелись террасы, расположенные с четырех сторон, гигантские выступы напоминали стрелки компаса – север, юг, восток, запад. Два из них были отведены для учебной стрельбы. Было трудно не сравнивать это место с сырыми, тесными пещерами Белого собора. Здесь все изобиловало жизнью и надеждой. Во всем чувствовался дух Николая.

– Что это за место? – полюбопытствовала я, пока мы медленно шли дальше.

– Изначально это было местом паломничества, еще когда границы Равки простирались дальше на север, – поведал Николай. – Монастырь Санкт-Демьяна.

Санкт-Демьян из Райма. По крайней мере, это объясняло замеченную мной лестницу. Только вера или страх могли сподвигнуть кого-то совершить такое восхождение. Я вспомнила страницу о Демьяне из «Историй святых». Он сотворил какое-то чудо рядом с северной границей. Помнится, за это его забили камнями до смерти.

– Несколько сотен лет назад его превратили в обсерваторию, – продолжил Николай. Он указал на громоздкий латунный телескоп, спрятанный в одной из стеклянных ниш. – Это место было заброшенным на протяжении столетия. Я услышал о нем во время Халмхендской кампании, но найти его было непросто. Теперь мы зовем его Прялкой.

Тогда до меня дошло: бронзовые колонны были созвездиями – Охотник с натянутой тетивой лука, Ученый, склонившийся над исследованием, жмущиеся друг к другу Три Глупых Сына, которые пытались разделить одно пальто на всех. Казначей, Медведь, Нищий. Остриженная Дева со своей костяной иглой. Всего двенадцать: спицы Прялки.

Пришлось запрокинуть голову назад, чтобы рассмотреть стеклянный купол высоко над нами. Солнце уже садилось, небо постепенно приобретало насыщенный синий оттенок. Если прищуриться, можно увидеть двенадцатиконечную звезду в центре купола.

– Столько стекла… – потрясенно прошептала я.

– Но нет инея, – заметил Мал.

– Горячие трубы, – объяснил Давид. – Они под полом. И, наверное, встроены в колонны.

В этом помещении действительно было тепло. Не настолько, чтобы мне хотелось снять пальто или шапку, но ноги не мерзли в ботинках.

– Под нами находятся котлы, – сказал Николай. – Все работает на талом снеге и паровом отоплении. Топливо – это проблема, но я запасался углем.

– И как долго?

– Два года. Мы начали ремонт, когда я приказал переделать нижние пещеры в ангар. Это не идеальное место для отдыха, но порой просто хочется куда-то сбежать.

Я была впечатлена, но и немного обеспокоена. Как всегда в случае с Николаем, эти эмоции шли в комплекте, пока я наблюдала, как он трансформируется и меняется, попутно раскрывая свои тайны. Он напоминал мне деревянную матрешку, которой я играла в детстве. Только вместо того чтобы уменьшаться, принц становился грандиознее и загадочнее. Не удивлюсь, если завтра он мне расскажет, что построил дворец удовольствий на Луне. «Трудно добраться, зато какой вид».

– Осмотритесь, – предложил нам Николай. – Прочувствуйте это место. Невский разгружает баржу в ангаре, и мне нужно договориться о починке корпуса.

Я помнила Невского. Он служил в бывшем полку Николая, двадцать втором, и не особо любил гришей.

– Я хотела бы увидеться с Багрой, – попросила я.

– Ты в этом уверена?

– Нисколечко.

– Я отведу тебя к ней. Попрактикуюсь на тот случай, если когда-нибудь понадобится вести кого-то на виселицу. А после того, как ты получишь свою порцию грубости, вы с Оретцевым можете присоединиться ко мне за ужином.

– Спасибо, – ответил Мал, – но мне нужно готовить снаряжение для нашей экспедиции за жар-птицей.

Было время, причем совсем недавно, когда Мал ощетинился бы при мысли о том, что я останусь наедине с Идеальным принцем, но Николаю хватило такта не показывать своего удивления.