355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лэйя Райн » Наречённая (СИ) » Текст книги (страница 3)
Наречённая (СИ)
  • Текст добавлен: 25 июля 2019, 18:30

Текст книги "Наречённая (СИ)"


Автор книги: Лэйя Райн



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Как тебя зовут? – прохрипел в налитые вишнёвым соком губы, чувственные и умелые. Эти губы могут доставить ему удовольствие.

Девушка была совсем молоденькой, но уже пропитанной запахом продажности. Она слегка удивилась его вопросу, но ответила:

– Эллара.

Маар усмехнулся, сильнее сжимая и сводя её полные груди с точащими через тонкую ткань платья сосками. Эллара – красивое имя для потаскухи. Девица с зелёными глазами, замутнёнными элем и жаждой наживы, похотливо смотрела из-под ресниц. Она призывно выгнулась, поёрзав на его члене, потянулась к его губам. Маар резко сжал её челюсти, и губы её раскрылись. Он оглядел её, продирая жгучим гневным взглядом, ощущая телом её жар, желание. Кажется, эта грубость её возбуждает, и ей не терпится поскорее раздвинуть ноги и ощутить его внутри себя. Маар не целует шлюх, он их трахает жёстко и больно, но молодая служанка корчмаря ещё об этом не знает, не знает, на кого она осмелилась покуситься.

Маар не помнил, как сгрёб её в охапку, обезумев от вожделения, добрался до своей комнаты, опрокинул Эллару на постель. Сорвал с себя ножны, всю верхнюю одежду, оставшись нагим. Довольное лицо девицы изменилось, когда её восхищённый взгляд скользнул вниз живота мужчины. Она судорожно сглотнула, облизав губы, и коротко улыбнулась, задирая подол своего платья. Раздвинув ноги, легла на спину, но Маар хотел не так.

Он подступил, схватил её за щиколотки, грубо дёрнул девушку к себе, опрокидывая её на живот, скомкал платье в кулаки и разорвал на части, распаковав её тело, молодое, гибкое, сочное, с аппетитными округлостями ниже поясницы. Он лёг на неё сверху, придавливая весом своего тела, потёрся сочащийся головкой о её ягодицы. Эллару затрясло в нестерпимом предвкушении, её дыхание сбилось, сердце застучало быстрее, а по телу поползли мурашки. Маар раздвинул своим коленом её ноги и ворвался во влажное ещё нежное лоно. Девушка всхлипнула, схватилась за постель, вжимаясь в неё от жёсткого сухого напора исга́ра. Она пустила его не до конца, не ожидала, её опытности ещё не хватало, чтобы принять любого мужчину. Маар немного облегчил ей задачу, поставил её на четвереньки, положив ладонь на поясницу, протиснул между округлостей большой палец, погружая его в узкое кольцо. Оно туго обхватило его фалангу, и одновременно он проник членом глубже в лоно, заскользил, сначала размашисто и размеренно, потом рвано и резко, до упора, погружая в растянувшуюся дырочку и второй палец.

– Мениэр… Ах… – взметнула она тёмными локонами, прогибаясь под ним, как ивовый прут, разбрасывая по спине пряди.

Маар свободной рукой намотал их на кулак, потянул на себя. Вспомнил белое золото волос асса́ру и представил, как станет так же наматывать её волосы на ладонь, пропускать их через пальцы и брать её неистово и больно. Страж только разозлился от этой мысли, в нём по мере нарастания жёстких толчков разжигалась сила исга́ра, что делало его почти беспощадным и одержимым, безумно голодным. Избавив служанку от мучительного плена, он обхватил её за тонкую талию с мягким животиком, грубо дёрнул, насаживая на пульсирующий член нежное тело, пока спина и ягодицы девушки не покрылись испариной, вздрагивая, ударяясь о его пах, прилипая. Эллара кричала, металась под ним, прогибаясь и извиваясь, как зажатая рогатиной гадюка, она испытывала и боль, и дикое безумное наслаждение, что полосовало её плетьми снаружи и изнутри, ей никогда не было так страшно и упоительно-сладко одновременно, её никогда так дерзко не брал мужчина, даже самый пылкий любовник. Маар брал её, брал и не мог никак насытиться, ощущая, как всё тело тяжелеет, дыхание учащается, а внутри скручивается раскалёнными прутьями похоть. Он взрывался, кусая её соски до ссадин, раздвигая шире бёдра, терзая членом лоно, заполняя до предела, вливая своё семя. Эллара измоталась. В перерывах, когда Маар позволял ей перевести дух, она пила эль и вздрагивала, убирая с лица мокрые завитки, но снова возвращалась – ненасытная шлюшка.

Так продолжалось до самой глубокой ночи. Маару хотелось продолжения, он почти начал забываться, но Эллара уже не могла ублажать его. Она совершенно пьяная лежала рядом, во сне сжимая колени, между бёдер которых кровоточило. Маар поморщился. В следующий раз будет осторожнее со своим выбором. Страж поднялся, оделся и покинул комнату, пропитанную запахом крепкого хмеля, крови и его семени.

Глава 5

Моё тело изнывало от боли, я не могла даже пошевелиться. Вчерашняя поездка верхом была сущим кошмаром. Мало того, что справиться с лошадью не так-то просто оказалось, так ещё сильно натёрла между бёдер седлом. Болела каждая косточка, каждая мышца. А когда я открыла поутру глаза и обнаружила себя в чужой комнате, с чужими вещами, в чужом мире и в чужом теле, всё сразу померкло в душе. На меня нахлынул приступ паники и отчаяния, вот так внезапно и с размаху, это уже не было чьей-то злой шуткой, это была ощутимая, суровая жизнь, и впервые по-настоящему меня напугало то, что я застряла здесь навсегда. Я укуталась в одеяло, вдыхая холодный воздух – никакого обогрева здесь в помине не было. Дикие места.

Я вздрогнула, а сердце с бешенной скоростью заклокотало в груди, когда в дверь робко постучали, выводя меня из уныния. Кого принесло ещё? Дверь была не заперта, я вспомнила, как без чувств упала вчера на постель, забыв даже запереться, а ведь мог зайти кто угодно!

– Позвольте войти, – послышался глухой девичий голос, и от сердца отлегло.

– Входи, – бросила я, вновь укутываясь в одеяло, холод уже начал пробираться к коже, неприятно скользя по телу.

Створка скрипнула, в комнату вошла белолицая брюнетка в коричневом опрятном платье, подвязанном передником в полосочку. В руках она держала железный чугун. Прошла вперёд и поставила посудину рядом с кроватью, внутри оказались горящие угли. Я поморщилась: это, конечно, не спасёт, но хоть какой-то душок тепла грел помалу воздух вокруг меня.

– А мениэр? – спросила я, выглядывая из-под одеяла и едва ли не стеная от представления, что нужно будет выбираться на мороз снова.

– Они внизу, – надев перчатку и взяв железный прут, служанка сноровисто поворошила угли.

Значит уже поднялись. Я откинулась на постель, поморщившись от прострелившей боли в пояснице, а от мысли о том, что мне вновь нужно будет подниматься в седло, проступили слёзы.

«Так, Снежа, прекрати! – одёрнула себя. Никакой жалости к себе, никакой слабины, иначе мне просто не выжить. – Тут… – я тоскливо оглядела низкий, почерневший от копоти потолок, – …видимо, выживают сильнейшие».

– Мениэр велел вам помочь одеться, – пролепетала служанка, почти не поднимая на меня глаз, и направилась к лавке, где лежали вещи, которые собрала мне в дорогу Лаура.

Маар… Мой главный кошмар – человек, который хотел меня добить, едва только увидев. Он, похоже, вчера на меня страшно разозлился. Я вспомнила, как мне пришлось прижиматься к его каменному торсу, и как кружилась моя голова, когда я ощущала перекаты тугих мышц его рук и груди. Едва в обморок не свалилась. Его бешенная сила, она меня как будто в узлы скручивала, даже в глазах темнело. В конце концов, я всё же провалилась в небытие.

Как бы меня ни страшил ван Ремарт, а без него мне явно будет туго. И потому из двух зол выберу меньшее, до поры лучше терпеть его грубость, чем, оказавшись на улице, околеть где-нибудь в сугробе или, что ещё страшнее, быть съеденной теми тварями, хоть я их и не видела в глаза.

«За что мне это всё?» – выдохнула тяжело, прикрыв ресницы, и тут же вновь одёрнула себя, успокаиваясь – ни к чему лишние стенания.

Служанка уже вытащила подходящие платья. Я с горем пополам села в постели, собрала волосы, перекинув через плечо – они у меня оказались до самой попы, такие густые и гладкие, их не хотелось выпускать из рук, только гладить, пропускать через пальцы. Даже не верилось, что эта шикарная красота – моё достоинство. Любопытство вспыхнуло во мне, как пёрышко от огонька, ведь я себя так и не видела! Тело моё под тонкой сорочкой было таким же идеальным, как и волосы, ни грамма лишнего веса: тонкие кисти, узкие щиколотки, и стопы такие маленькие, как у девочки, с крохотными розовыми пальчиками, точно у куклы. Грудь тоже небольшая, от силы второго размера. Я провела пальцами по лицу, очертив скулы и подбородок, ощущая гладкость кожи, провела по носу – ровный, прямой, губы мягкие, чуть пухлые. Служанка как-то странно на меня посмотрела, и я тут же отдёрнула руку, прекратив себя исследовать.

Быть может, на мне какая-нибудь уродливая метка? Почему те воины так глазели на меня?

– Как я выгляжу? – спросила у девушки.

Девушка, чего я не ожидала, растерянно уронила взгляд.

– Вы очень красивы… – коротко, стараясь быть вежливой, улыбнулась она и тут же поникла, взгляд потух.

Девушка отвернулась и принялась торопливо складывать вещи обратно в мешок. Что её так расстроило? Впрочем, я передумала пытать её, дабы уж совсем не казаться странной. Откинула одеяло, сцепив зубы от нахлынувшего холода, зябко потеснилась к углям.

– Мне бы зеркало… – проговорила я, покосившись хитро на служанку, хотя прекрасно помнила, что такая вещь здесь редкость.

Девушка расправила плечи, глаза её вдруг забегали тревожно. Она мельком глянула на дверь, облизала пересохшие губы. Было видно, как она взволновалась ни с того ни с сего, а потом, решившись, сунула руку в складки платья, вынимая что-то круглое. Вот это да! Откуда? Я оглядела её более внимательно и с некоторым удивлением: молодая, опрятная, с румянцем на щеках и… всё сразу сложилось – служанка постоялого двора может подрабатывать не только подавая гостям и убираясь. Или она выкрала у богатых заезжих? Хоть думать о том было неприятно, я её не осуждала, даже понимала в какой-то степени.

Девушка прошла к кровати. Твёрдо посмотрев на меня, протянула в деревянной резной оправе зеркало. Небольшое, в ладонь умещается, но этого было достаточно – хоть одним глазком взглянуть на себя. Я подняла его перед собой: вспыхнули белые кудри и бледное уж слишком лицо, совершенно чужое, с голубыми озёрами глаз, но даже рассмотреть ничего не успела. Что-то больно и неожиданно ударило меня по рукам, выбивая из пальцев зеркало. Маар резко подобрал его с постели, стиснул в кулаке, раздавив, одновременно он выпростал руку в сторону. Что-то сверкнуло хищно в воздухе – страж занёс нож, воткнув в ухо девушки лезвие. Послышался мерзкий хруст. Служанка тут же обмякла, её удивлённый взгляд, направленный в пространство, застыл и мгновенно поблек, а из края рта потекла струйка алой крови. Девушка, покачнулась, когда Маар убрал руку, и, опрокинув скамью, с грохотом упала на пол. Тёмное пятно стремительно расползлось вокруг её тела.

Кажется, я открыла рот, чтобы закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Сердце сжалось в узел, дёргаясь судорожно и больно.

«Он убил!» – всплеснул внутри ледяной волной ужас от осознания того, что только что произошло. Просто вонзил нож, прирезав, как какого-то зверька. Я перевела ошеломлённый взгляд на возвышающегося надо мной мужчину – убийцу. На каменном лице ни единой эмоции. Чудовище. Он и в самом деле был таким. Вся оболочка, в которую я успела его обличить, опала, словно змеиная кожа. Эти нечеловеческие всполохи в глазах, вязкая чернота узких зрачков – взгляд зверя, нет, даже хуже. Он – исчадие Пекла. В ушах звенело, моё тело отказалось мне подчиняться, я хотела рвануться и бежать прочь, но лишь молча наблюдала, как Маар подобрал осколок и подступил ко мне. С головы до ног меня обдало жаром, обожгло, как будто раскалённой лавой. Я почти чувствовала, как покрывается волдырями кожа и начинает оползать, но это мне только казалось. Страж сомкнул пальцы на моей шее и сдёрнул меня с кровати так, что моя голова едва не оторвалась. Я отчаянно вцепилась ногтями ему в руку и отбивалась, как могла, скользя ступнями по постели, хотя глупо было противиться. Маар пожирал меня разъярённым взглядом, въедаясь в самую душу, но я его почти не видела – застилала глаза пелена, кажется, я плакала. Он поднёс осколок к моему лицу и медленно провёл по щеке.

– Я запрещаю тебе в него смотреть, слышишь? – проговорил он спокойно, будто не убил только что, и сжал мне шею туже. – Иначе… – он вдавил осколок в кожу, – … иначе мне придётся вырезать из тебя это желание.

Я поняла, что задыхаюсь от его хватки и слёз, от того, что сердце едва не разрывается от напора. Маар сжал губы, пронизывая меня лютым взглядом, а потом швырнул обратно на постель, как тряпичную куклу. Я накрыла голову руками, ожидая удара, но ничего не последовало.

Послышались и заглохли шаги, Маар задержался рядом с недвижимым телом девушки.

– Одевайся, нам пора выезжать, – бросил мне страж так же спокойно и бесцветно.

Дверь скрипнула – он вышел.

Я лежала и не шевелилась, меня забил озноб, лютый, холодный. Я коснулась дрожащими похолодевшими пальцами щеки и поморщилась – жжение полоснуло лицо. Запах крови жёг ноздри, и першило в горле, тошнота подкатила к самой глотке, я задохнулась, подавляя рвотный позыв.

Всё по моей вине. Зачем я спросила об этом проклятом зеркале?! За что он так?! Что сделала плохого эта несчастная?!

Я втянула в грудь больше воздуха, убирая с лица налипшие пряди, бросилась подбирать с постели осколки, все до оного. И сама не понимаю, что делаю, но мне стало теперь необходимо посмотреть в него, и пусть он катится к чёрту, проклятый исга́р!

Замотала в платок остатки зеркала и, стараясь не смотреть на труп, быстро оделась. Взяв вещи, перебарывая тошноту, обошла недвижимое тело, лежащее в луже крови, и вылетела из комнаты. Когда я спустилась вниз, в этот пропитанный запахами кислой браги и снеди зал, Маар, кажется, остался доволен тем, что я собралась быстро. Только пошёл он к чёрту, мне его довольство не нужно.

Подниматься в седло было для меня мукой. Унылый серый двор и тяжёлое хмурое небо, исторгающее редкие белые хлопья, давили и навевали хандру. И снова дорога, почти без остановок, я затылком ощущала горячий, словно раскалённое жерло, взгляд стража, ловила потемневшие взгляды и его воинов. Они мне были не рады, и я догадывалась, что у них на уме, думать о том было скверно. Казалось, стоит Маару отвернуться, как меня тут же привяжут к первому дереву и выстроятся в ряд – такое вожделение крылось в каждом. Теперь я догадывалась об истинной причине их похоти, и заключалась она именно в моей сущности и природе. В потрясении от всего случившегося я забыла спрятать волосы и сейчас закуталась в плащ, надвинув на глаза капюшон, да только было уже поздно.

На этот раз дорога вывела в чащобу. Исполинские деревья неведомой мне породы мелькали по обеим сторонам, они скрипели от мороза и стонали, словно призывая на помощь. Здесь явно обитают опасные звери, наверняка огромные, в два человеческих роста: медведи, сохатые, секачи.

Сколько дней мы ещё будем в пути? Как долго до Ортмора, о котором упоминали в разговорах люди стражей? Я прислушивалась к каждым переговорам, пытаясь выведать для себя всё, что могло бы стать мне полезным. Но, в основном, воины говорили о тех тварях и о каких-то разрывах. А потом я перестала вслушиваться, когда снова натёрла между ног по старым ссадинам и только и могла, что кусать губы до крови, грезя встать на ночлег. Благо метели не было.

Я почти была в беспамятстве, когда дорога привела отряд к воротам очередного гостиного двора, на этот раз куда более скромного. Внутренний двор оказался настолько тесным, что едва вместил в себя двадцать всадником. Покачиваясь, я спрыгнула с лошади, не чувствуя опоры под собой. Всё моё тело стало одной пульсирующей болью, даже слёзы проступили.

Замелькали факелы, забегали прислужники, и хозяева двора снова встречали свору мужчин в доспехах хоть и гостеприимно, но с мрачными минами. На этот раз то были муж и жена. От моего внимания не ушло, какие совершенно другие были лица у людей – строгие, суровые. Как я поняла из разговоров, эти земли до самого Излома и даже за его пределами принадлежат королю Ирмусу Нолду Фервейку.

Я оказалась в комнате, напоминающей больше лачужку с оконцем, закупоренным наглухо ставнями, освещённую каким-то подобием керосиновой лампы, правда, что именно используют в качестве горючего, по запаху так и не поняла. Здесь стояла застеленная мягко кровать и одно кресло.

Я устало скинула верхнюю одежду. Когда раздевалась, в комнату мне принесли тёплой воды для умывания и полотенце. Я отослала прислужницу, отказавшись от помощи – хватило мне уже одной. Распустив волосы, облегчённо выдохнула, дав лёгкость голове. Слыша, как недра высокого дома громыхают мужскими голосами да мебелью, я сняла все верхние платья и, оставшись в сорочке, умылась, намочив полотенце, осторожно протёрла внутреннюю сторону бёдер, где щипало нестерпимо. Прохладная вода принесла облегчение. Потом достала из складок одежды свёрток, да охнула, порезав палец, и едва не вскрикнула, когда тут же послышались за дверью тяжёлые шаги. Оставив тайник, я кинулась к двери, хотя точно помнила, что защёлкивала задвижку, но было уже поздно – в комнату вошёл Маар.

Его горящий тягучий взгляд упал мне на плечи густой смолой. От него пахло спиртным. Я попятилась. Страж по-хозяйски прошёл к креслу, опустился в него, вальяжно вытянув длинные ноги. Комната сразу стала неимоверно тесной. Моё дыхание сбилось, а мысли бешено заметались, когда его узкие хищные крылья носа вздрогнули.

– Подойди, – велел он.

Я не стала испытывать его терпение, приблизилась на подгибающихся ногах. Он взял мою руку, глянул на кровоточащий большой палец и поднёс его к губам, горячий, влажный язык прошёлся по пальцу, слизал кровь. Я прикрыла ресницы, судорожно втянув в себя воздух. Не то чтобы мне это было неприятно, мне стало страшно, что он поймёт, откуда у меня этот порез. Но Маар на том не остановился, сунул палец в рот, чуть втянув в себя. Вся кровь прихлынула к низу живота от этого простого, но слишком интимного жеста.

– Тебе нравится? – прошептал глухо он.

– Нет.

– Лжёшь, маленькая асса́ру. Я чувствую твоё желание.

Он снова втянул мой палец, чуть посасывая, вытолкнул его языком, когда я качнулась. Проклятый демон!

– Иди ко мне, – он притянул меня ближе, поставив на колени рядом, и вопреки моим ожиданиям расправил штаны.

Я дёрнулась, распознавая его замысел, но он не позволил.

– Прикоснись ко мне, – потребовал он чуть севшим голосом, полным едва сдерживаемого желания.

– Нет.

Он схватил мою руку и положил на своё пах. Твёрдый, огромный, дико напряжённый, горячий член был в тесном плену кожаных штанов.

Страж качнул тазом, ударяясь набухшим членом о мою ладонь.

– Высвободи.

Я посмотрела на него, испытывая страх, мой мозг не воспринимал его команды. Из-под каймы тёмных с выгоревшими от солнца кончиками ресниц смотрели ядовито-чёрные глаза – глаза аспида с узким зрачками. Его брови хмуро сведены, челюсти плотно сжаты. Без доспехов исга́р выглядел молодым волком, двадцати восьми лет, не больше, сильный самец с идеально сложенным телом, созданным для войны. Убийца хочет, чтобы я его трогала. Протест обжёг изнутри ядом, только выбора у меня не было никакого, я могла в любой миг оказаться мишенью для его ножа.

– Не вынуждай меня наказывать тебя, асса́ру, расправь штаны, – спокойно потребовал, но в этом спокойствии таилась угроза. – Ты меня возбуждаешь весь день, и я хочу тебя. Ты такая горячая, такая мягкая, податливая.

Я сглотнула, опуская взгляд на его пояс.

– Ну же.

Я придвинулась и принялась расстёгивать кожаный ремень, стараясь думать холодно и рационально. Если бы он хотел меня насиловать, он бы непременно это сделал раньше, я для чего-то нужна ему – это было понятно отчётливо. Так пусть получит своё и проваливает. Наконец я справилась с одеждой. В ореоле тёмных жёстких завитков волос плоть выпросталась наружу, и мне стоило больших усилий, чтобы сохранять спокойствие, хоть к лицу, казалось, вся кровь прильнула. Вид его меня напугал: упругий, твёрдый, гладкий, с налившейся кровью головкой. Мне и раньше доводилось лицезреть подобное, но размеры его были впечатляющими.

– Сожми, – озвучил Маар следующий приказ.

Я сглотнула и подчинилась, обхватив, но пальцы мои так и не смокнулись. Орган в моей руке вздрогнул, будто живое, отдельное от тела исга́ра существо.

– Оближи.

– Что?

– Ты слышала, асса́ру, оближи, как это сделал я с твоим пальцем. Не доводи меня до крайности, тебе лучше поторопиться, иначе я причиню тебе боль.

Воздух в груди стал таким горячим, что я задыхалась. Под замутнённым вожделением взглядом стража я прикрыла ресницы и, задерживая дыхание, сделала так, как он велел – провела языком по стволу к головке. Моё лицо воспламенилось от жгучего стыда.

– Умница. Твой язычок такой нежный, сладкий. Я хочу ещё, оближи и захвати его губами.

«Ну, уж нет!»

Я отпрянула, и вдруг в глазах резко потемнело, гортань мгновенно ссохлась и будто слиплась, как жабры выброшенной на берег рыбы. Сжавшись, я хватала ртом воздух, понимая, как разрастается и ширится боль в груди, осыпаясь пеплом.

– Тебе лучше подчиняться мне, асса́ру, – равнодушно, видя, как я краснею от нехватки воздуха, проговорил Маар.

Хватка ослабла, и я судорожно глотнула воздух и закашлялась, подавившись.

– Выполняй то, что я тебе велел, иначе я продолжу мучить тебя.

Отдышавшись, я взяла его член в кольцо пальцев, провела языком к самому навершию и обхватила губами сочащуюся смазкой головку, ощущая на языке солёно-горький вкус. В этот миг он приподнял бёдра, проталкивая член глубже мне в рот. Я среагировала моментально, вытолкнув его изо рта языком, и сжалась в ожидании его кары.

– Хорошо… – лишь протянул он, понижая голос до хрипоты. – Теперь ещё раз. Ротик асса́ру ещё девственен, – мерзкая ухмылка искривила его сухие красивые губы, с которых срывалось горячее дыхание.

Тёмные пряди волос упали на его лицо, делая чёрные провалы глаз ещё глубже, а на дне их тлел демонический огонь. Теперь я не сомневалась в том, что передо мной сидел, расставив широко ноги, демон во плоти. Свет от лампы выхватывал его ствол, оплетённый венами, с красной крупной головкой. Он взял мою руку, принудив обхватить его плотно, заскользил сначала медленно и размеренно, потом резче, дёргая мою руку вверх-вниз, подбрасывая узкие бёдра, врываясь в кольцо пальцев бурно, неистово и порывисто. Старое кресло ходило ходуном от тяжести тела исга́ра. Он вцепился в подлокотник, напрягаясь до предела, качая бёдрами, продолжая скользить членом в моей руке, сминая мою грудь, больно щипая и потирая соски через ткань до тех пор, пока его лицо не исказила гримаса боли. Такую пронзительную муку видеть на лице сильного властного мужчины было мне удивительно, и в тоже время волнение залило всю меня, отяжеляя. Я чувствовала его напряжение, оно отдавалось в его член. И то, как мужчина содрогался под моими касаниями, вызывало во мне неведомые доселе ощущения, они щекотали изнутри и скручивали узлами.

В горле Маара раздался тяжёлый надрывный стон, страж не дал ему выхода, зажав в своей глотке с сухо ходящим под кожей кадыком, сжал с силой зубы. Моего гонителя накрыл ярчайший оргазм, доказательством тому послужило то, как из влажной кроваво-красной головки выплеснулась сперма, обжигая мне руки горячим густым желе, а я в этот миг вошла в какое-то оцепенение, что раскатилось по моим плечам жаром, это не дало мне тут же одёрнуть руку. По телу Маара пробежала дрожь, он продолжал двигаться по инерции, надсадно и резко, выплёскивая до конца семя мне на кисть, а потом застыл, дыша туго и часто. Я не видела его лица – тёмные пряди упали на глаза и скулы мужчины, скрывая их в тени. Он резко отпрянул от спинки кресла, схватил мою руку, вытер своей рубашкой семя, а потом встал и вышел из комнаты, оставив меня так и сидеть на полу в полном смятении.

Что творилось у меня внутри, трудно было разобраться, но почему-то хотелось напиться – такого отвращения и ненависти к самой себе я ещё не испытывала, рвалось изнутри понимание неправильности, кричало о том, что так не должно быть! Но в тот миг, когда он излился мне в руку, я испытала удовольствие, такое острое, пронзительно-будоражащее, совершенное мне чуждое и новое чувство, вызвавшее тошноту, что хотелось провалиться сквозь землю.

Кровь бешено стучала в висках, язык жёг терпкий вкус его соков, и запах спермы, щекочущий нос, пьянил голову. Я не сразу поняла, что меня трясёт, хочется рыдать. Я встряхнула волосами и тяжело поднялась с пола. Нет, я не сломаюсь, я не доставлю ему такого удовольствия.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю