Текст книги "Мир науки Метод. Парадигмы. Творчество."

Автор книги: Лёвин Гаврилович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Единственный путь к открытию, новому – это путь ломки, нарушения стандартов, устоявшихся подходов в науке. Известный физик Луи де Бройль пишет: «Человеческая наука, по существу, рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от тяжелых оков строгого рассуждения, которые называют воображением, интуицией, остроумием. Лучше сказать, ученый проводит рациональный анализ и перебирает звено за звеном цепь своих дедукций; эта цепь сковывает его до определенного момента; затем он от нее мгновенно освобождается, и свобода его воображения, вновь обретенная, позволяет ему увидеть новые горизонты».

В этой связи метод, с одной стороны, выполняет эвристическую функцию, функцию приращения нового знания, так как научное творчество, получение нового знания, научные открытия базируются на методе, который представляет собой некоторый стандарт, осознанную программу, последовательную «логику» движения к истине, новому знанию. С другой стороны, метод в таком качестве выступает определенным препятствием научному творчеству, поскольку творчество предполагает нарушение стандарта, логики, заложенных в научном методе. Иными словами, место, занимаемое методом в процессах творчества, достаточно противоречиво: метод детерминирует творческие процессы, создает необходимую основу достижения нового знания, осуществления научных открытий и в то же время, будучи стандартом, который творческое мышление должно преодолевать, он в какой-то мере сдерживает, ограничивает его, направляет в рамки известного, репродуктивного. Данная ситуация объясняется, как сложным характером процесса научного исследования, так и многокомпонентным строением самого метода, а также особенностями выполняемых им функций. В частности, метод функционирует как система норм, правил, регулирующих познавательную деятельность, т.е. методу присуща регулятивная функция. Регуляция научного исследования, осуществляемая методом, выполнение ученым его предписаний приводит в итоге к новому научному знанию, реализации творческих процессов. Однако главная фаза творчества – фаза инсайта, озарения, приводящая как раз непосредственно к порождению нового знания, осуществляется, как уже говорилось, неосознанно, вне контроля субъекта, ученого и метода и, более того, через нарушение логики и норм метода, т.е. вне действия регулятивной функции метода.

Объяснение данному феномену можно найти на основе анализа «опросов управления, контроля, детерминации творческих процессов продуцирования нового. Так, в качестве определяющих факторов, причин творческого процесса, например, выступает память субъекта творчества, имеющая нейрофизиологическую основу и зафиксированная в совокупности, фонде информационно избыточных энграмм, следов мозга; т.е. фактором творчества являются нейрофизиологические процессы трансформации и рекомбинации энграмм. Иными слонами, причинными факторами, участвующими в актах непосредственного порождения нового знания, выступают биологические, природные, как указывал в свое время Аристотель, способности человека.

Возможно, причинные факторы творческих процессов находятся за пределами субъекта исследования и даже за границами системы научной познавательной деятельности; т.е. кроме субъекта творчества и его природных творческих способностей на творчество оказывают воздействие и разного рода внешние по отношению к ученому, творцу силы: несомненно влияние науки как особой автономной познавательной системы, научного метода как важнейшего элемента науки, несомненно также влияние внешней общественной среды, культуры, а, по Платону, действует еще и божественная сфера. Сегодня очевидно, что необходимо исследовать творческие процессы в широком контексте как узел пересечения всех возможных областей, содержащих причины, факторы, определяющие творчество. В этой связи Дж. Холтон пишет: «Я стараюсь рассматривать любой результат научной деятельности, опубликованный или неопубликованный, в качестве некоторого «события», расположенного на пересечении тех или иных исторических «траекторий» – таких как по преимуществу индивидуальные и осуществляющиеся наедине с самим собой личные усилия ученого; «публичное» научное знание, разделяемое членами того сообщества, в которое входит этот ученый; совокупность социологических факторов, влияющих на развитие науки, и, несомненно, общий культурный контекст данного времени». Вместе с тем, из всего многообразия факторов, влияющих на творческие процессы, следует выделять внутренние факторы, детерминирующие творчество непосредственно в системе научной деятельности, и факторы внешние, определяющие творчество извне, факторы, действие которых преломляется в непосредственных механизмах порождения новою знания.

Природу творческих процессов следует трактовать также исходя из различия в содержании понятий: «управление» и «детерминация». В частности, некорректно представление о том, что можно управлять основной фазой творчества, т.е. фазой интуиции, инсайта, в рамках которой и происходит непосредственное порождение нового знания, решения и т.д. Заметим, что любое управление, представляет собой систему целенаправленных, продуманных, осмысленных и поэтапно осуществляющихся воздействий на объект управления. Оно возможно только как вполне осознаваемый, контролируемый процесс. Но такого рода управление в отношении деятельности неосознаваемой, неконтролируемой, находящейся в сфере бессознательного, интуиции попросту невозможно. Применительно к данной фазе творчества лучше подходит понятие «детерминация». Если невозможно управлять интуицией, инсайтом, то это не исключает возможной ее детерминации. Таковая осуществляется посредством всего многообразия индивидуальных факторов (нейрофизиологических, психологических и др.), внутренних для системы научной познавательной деятельности. Существуют также внешние детерминирующие факторы по отношению к науке в целом и к отдельному ученому, которые влияют ни процесс порождения нового через многие опосредствующие звеним.

Таким же образом следует рассматривать и эвристическую роль и года в научном творчестве. Научный метод, несомненно, детерминирует творчество, фазу интуитивного порождения нового знания, но не может управлять ею. Управляет же метод системой научной деятельности в целом, которая, как уже говорилось, включает в себя как творческую, продуктивную, так и нетворческую, репродуктивную составляющие. Управляющая, регулятивная функция метода осуществляется во всем объеме, на всем протяжении научной деятельности поскольку именно метод охватывает всю структуру деятельности в целом, упорядочивая применение в ней различных познавательных средств и действий.

Но, регулируя научную деятельность, управляя ею, метод тем самым создает основу, почву для порождения нового знания, т.е. определимым образом детерминирует, обусловливает творчество, главную интуитивную фазу возникновения нового знания. Иными словами, метод управляет всей системой научной деятельности и одновременно детерминирует творчество как раз потому, что творчество есть неотъемлемая сторона, момент научной деятельности, как впрочем, и других ее видов. Метод является важнейшим элементом управляющего, рефлексивного уровня научного познания, поскольку в нем содержатся правила и нормы, на которых основывается процесс научной деятельности. Кроме того, метод выступает как программа, в которой фиксируются ионные этапы научного исследования, последовательность их реализации. Управляющее воздействие метода на научное познание заключается также в том, что на его основе контролируется формирование и применение основных средств научной деятельности, обеспечивающее целостность ее системы.

3.3. Научные открытия

Проблематика, связанная с истолкованием природы, сущности, методов научных открытий составляет важный раздел современной философии науки. Деятельное участие в разработке данного раздела принимают как отечественные, так и зарубежные исследователи: Н.Ф. Овчинников А.П. Огурцов, Д.Б. Богоявленская, А.С. Новиков, А.Н. Суворова, А.П. Ляликов, Б. Клег, П. Бич, Э. Дандон, А.С. Майданов и др.

В последние десятилетия все более широко осознается, что включение науки в решение актуальных задач современности требует развития ее творческих функций, предполагает повышение качества научных работ до уровня открытий разного уровня и порядка. Философия науки занята формированием эпистемологического образа открытий, исследованием генезиса открытий, разработкой специфики бытия открытий в сфере истории науки, экспликацией различных классов и типов научных открытий, анализом путей и методов проникновения открытий в прикладные разработки, в современные научно-технические достижения.

Жизнь науки наполнена открытиями. Однако по своему смыслу и значению научные открытия весьма отличаются друг от друга. Среди них встречаются частные и специальные открытия, привязанные к конкретному исследованию и к конкретной области познания. Например, открытие возбудителей ряда инфекционных заболеваний было заметным явлением в определенной области медицины. Но обозначившийся вал такого рода открытий быстро показал их специфический характер и уравнял их по рангу влияния на прогресс медицинской науки в ряду иных подобных же ее достижений. Вместе с тем, существуют открытия, проложившие дорогу к новым горизонтам всей науки, способствовавшие переопределению предмета научного познания и изменившие границы исторической картины мира. К ним, например, относится так называемый «коперниканский переворот в науке», который был связан с формированием гелиоцентрической системы мира. По масштабу влияния на науку к нему приближается разработка И. Ньютоном концепции классической механики. Далее можно указать на Ч. Дарвина, открывшего сложный механизм эволюции биологических видов. К такому же высокому рангу принадлежат открытия А. Эйнштейна в теоретической физике, обобщенные им в специальной и общей теории относительности. Упомянем также широкий круг открытий, приведших к появлению кибернетики и повлекших за собой кибернетическую революцию в современном мире.

Хотя широким фронтом ведутся исследования, связанные с объяснением природы и механизмов научных открытий, многие грани открытия остаются недостаточно проясненными. Отметим, что нет пока четких определений понятия «открытие», нет надежного истолкования места открытия в структуре научно-познавательного цикла. Иногда открытие характеризуют как начальный пункт научной работы (как обнаружение явления, вещи или некоторого состояния вещи). В других случаях об открытии говорится как о завершающем моменте конкретного научного исследования или как о высшем уровне научной деятельности. Весьма односторонне рассматривается механизм открытий. Чаще всего он связывается с действием уникальных психологических факторов, способствующих «озарению» или «инсайту», а природа этих факторов остается неясной и неопределенной. Видимо по этой причине современная философия науки не включает открытия в контекст стратегии научного роста. Предпочтение чаще всего отдается анализу иных носителей научных перемен: парадигм, исследовательских программ, систем теории. На таком материале, встроенном в социокультурный контекст существования науки, создаются сегодня основные объясняющие модели прогресса и роста научного знания, формируются концепции закономерного развития науки.

Решение указанной проблемы должно быть связано с разработкой принципиальных ее вопросов. Сегодня важно иметь концептуальный подход, способный обосновать субъект-объектный механизм научных открытий. Необходимо выявить этапы развития понятия «открытие» и рассмотреть возможности диверсификации этого понятия.

Существенным для понимания всей проблемы является то обстоятельство, что с открытиями в науке связано возникновение новой предметной сферы познания, которая до свершившегося открытия паи серии открытий оставалась областью незнания или недостаточною знания. Такое истолкование открытия имеет давнюю традицию и нацелено на выявление гносеологического содержания понятия открытие». В широком гносеологическом контексте данное понятие указывает на поиск, на производство и организацию деятельности, нацеленной на получение научной истины, на достижение момента истины там, где до определенного момента накапливались только гипотезы и предположения. Поворот науки в эту сторону обозначился в концепции И. Ньютона, который утверждал, что гипотез не изобретает. На место предположений он выдвинул объясняющую механическую теорию, обладающую мощным предсказательным потенциалом. С эпохи Ньютона научное исследование находится в границах возможностей объяснения определенных состояний, событий, процессов; оно способно предъявить объясняющую модель, основанную на определенном научном законе или на семействе некоторых законов.

Надо добавить, что открытие рождается в сложной сети исследовательских действий и процедур. Заранее невозможно сказать, какая именно линия или путь исследований приведет к открытию. В этом смысле оно – случайно. Но в науке открытия встречаются достаточно часто. И это серьезный признак, указывающий на своеобразную «настройку» всего познавательного процесса науки на получение открытий.

Как и все научное знание, открытие в науке – это не подарок судьбы, а определенный результат сознательно организованной исследовательской деятельности. Это – заслуженная награда за труды. В науке действует своеобразный закон борьбы за истину, за успешный поиск. Кто не боится сложного, зачастую изнурительного поискового труда, тот наталкивается, в конце концов, на золотые россыпи результатов, значимых для прогресса науки, именуемых открытиями. Только для внешнего по отношению к науке наблюдателя представляется подчас, что научное открытие совершается внезапно, и тогда вновь с криком «Эврика!» некий «архимед» может голым выскочить из ванны на улицу. На самом деле ученые перерабатывают горы «руды», чтобы получить свой грамм радия, т. е совершить открытие. Конечно, ученый – это не рудокоп. Ученый двигается в своем развитии как исследователь. Он накапливает знания, обретает навыки и умения работать в поисковом режиме. Он находит шаг за шагом в самом себе открывателя. Весь процесс формирования личности ученого связан с раскрытием в нем способностей открывать истины.

Качественное определение и спецификацию открытий правомерно рассматривать в широком контексте истории науки и в связи с социально-культурными основами развития человеческого общества. При этом следует учитывать динамику научного потенциала (систем накопленных положительных знаний, разнообразие приемов и средств познания, специфика критериальных оценок научных результатов и пр.). С открытиями связана также смена культурно-философских парадигм, которые определяют статус научных открытой, детерминируют способы их нахождения, подтверждения и признания. Так, в эпоху древних обществ поощрялись научные открытой, имеющие практическую, прикладную пользу. Показательно в этом плане разработка систем счета, создание таблиц сложения (Др. Египет). Египтяне же научились описывать поверхность земли с помощью карт. Они на основе наблюдений за фазами Луны смогли составить первые календари. В то же время были созданы карты неба, сгруппированы созвездия, велись наблюдения за планетами.

Значительный слой открытий в древности был ориентирован на разработку математических знаний. Это обстоятельство способствовало продвижению науки к абстрактным системам знания. Так, вавилоняне нашли способы решения квадратных уравнений, создали методы решения некоторых задач стереометрии. Они создали шестидесятеричную систему исчисления, которая легла в основу счета земного времени. Добавим, что в Вавилоне и соседней Ассирии были созданы первые способы информационной поддержки научных знаний. В этих странах строились крупные библиотеки как хранилища знаний. Они содержали многие тысячи глинобитных таблиц, заполненных клинописными текстами. Там находились исторические памятники, документы, словари. С данным обстоятельством было связано стремление к сохранению и упрочению культурного наследия, воплощенного в достижениях науки.

Свой вклад в формирование устремленности древней науки к открытиям внесла также философия. И древний Восток, и Античность показали новые возможности взаимодействия науки и философии, раскрыли поле их совместной деятельности, стимулировавшей путь научных открытий. Так, в древнеиндийских Упанишадах осуществились новаторские поиски субстанциональных начал бытия, разрабатывалась оригинальная трактовка фундаментальных категорий науки (время, причина и др.). В недрах размышлений о мире и его познании родились теория логических умозаключений, учение о реальном превращении причины в следствие. Возникли также своеобразные психологические практики и техники, направленные на углубленное размышление, на сосредоточение, на развитие «сверхспособностей» человеком.

В древней Китайской культуре были собственные удивительные открытия. Китайцы создали порох, изобрели компас, имели рецепты изготовления фарфора. Значительный слой знаний составляла в древнем Китае математика. Здесь имелось специфическое описание так называемой «теоремы Пифагора». Были известны задачи типа «магический квадрат», разрабатывались методы вычисления квадратных и кубических корней, решались системы линейных уравнений.

Известно, что наука стала развиваться как устойчивый элемент культуры в древней Греции. В эти времена с наукой связывалась культурная парадигма приобретения и накопления знаний. Укрепление данной парадигмы шло через философию, через системы философствования, ориентированные на науку (Демокрит, Платон, Аристотель, Эпикур и др.). Значительную роль в этом деле сыграла натурфилософия, в лоне которой формировалось мышление, направленное на истолкование природы как гармонического целого. Натурфилософами (Фалес и др.) были выдвинуты ряд гипотез, дававших истолкование первооснов мира, способов его изменения (гипотеза возникновения порядка из хаоса, атомистическая гипотеза и др.).

Синтез науки и философии обогатил познание такими подходами, которые существенно повлияли на прогресс науки. Демокрит ввел способ объяснения явлений с помощью естественных причин. Пифагорейцы ввели понятие «космос» – в противовес «хаосу». О существовании космоса, согласно их точке зрения, свидетельствовали определенные числовые отношения, лежащие в основе движения небесных светил. Философ Парменид ввел в процесс познания определенные правила и законы. Люди, постигающие истину, считал этот мыслитель, не могут игнорировать законы мышления. Главным из них Парменид объявлял закон, запрещающий противоречие.

Отметим, что древнегреческие мыслители связывали научные открытия с движением познания к истине. Выявилась, однако, неодинаковость трактовки этого движения. Позиция натурфилософов состояла в том, что истина считалась разумным выражением первоосновы мира; ее достижение не стояло в зависимости от личных свойств индивида. Открытие истины предполагалось одинаковым для любого из людей. В этом случае каждый становился орудием космоса, а его устами начинала вещать некая абсолютная истина. И открыватель в данном случае становился проводником и средством явления истины, а не субъектом познания. В концепции Платона, напротив, открытие истины связано с тем, чтобы следовать за идеей вещи. А потому, открытие не присутствует в процессе простого взаимодействия с вещью. К открытию вела, по Платону, деятельность разума, обозревающего мир идей. Объективированный характер пути к истине и пути научного открытия признавал Аристотель, согласно которому в науке действует деперсонализированный органон, т. е. логическая система, обеспечивающая достижение истины.

Особая позиция в трактовке открытий принадлежала афинскому философу Сократу. Его интересы, как часто считают, были далеки от науки. Нельзя, однако, оспаривать, что знаниевый подтекст служил одной из важных основ его философствования. И в этом контексте Сократ дал интереснейший ход разработке проблемы открытия. Об чём хорошо сказано в работах А. Н. Суворовой, которая показала, что в беседах Сократа использован метод, сводимый к сотворчеству. И ходе его применения открывались исследовательские способности учеников Сократа и совершенствовалась их мыследеятельность.

Проблема открытия была заново переистолкована в эпоху европейского средневековья. В это время разрабатывались новые, в сравнении с античностью, пласты духовного опыта человека и человечества. Прежний интерес к науке и к научному исследованию уступил место религиозным исканиям. Научный разум был подчинен религиозной вере и предназначался для обслуживания потребностей такой меры. В лоне религиозной культуры родились концепции, которые обосновывали сверхчеловеческий характер познания. Носителем познания объявлялось всеведущее высшее существо, либо дух-субъект, несущие в себе принцип самопознания. Познание при этом рассматривалось как сила, творящая мир и определяющая извне человеческое бытие и его историю.

Что касается открытия, то оно переносилось на запредельные высоты космической истории, вплеталось в сакральную деятельность, приобретало ранг непостижимой для обычного человека тайны, результатом свершения которой были ступени сотворения мира. Религия подчеркивает, что высшие, фундаментальные истины доступны человеку только с помощью веры. Благодаря покровительству Бога и Святого духа вера соединена с истиной. Поэтому самостоятельный человеческий поиск знания и истины представляется в религии ненужной суетой, которая может только отклонить от истины в мере. В религиозном определении веры подчеркивается, что в ней и с ее помощью открываются высшие способности человека – к непосредственному усмотрению божественных истин. Такая непосредственность противопоставляется рассудочному мышлению, которое чаще всего не знает скачков в познании и стремится редуцирован, высшее к низшему.

Надо сказать, что свои постулаты религия выставляет как нечто незыблемое, связывая их с извечным миропорядком, который должно поддерживать и в делах, и в умах человеческих. На такой почве формировался догматизм и консерватизм религиозного сознания Нередко этот консерватизм вовлекал религию в конфликтную ситуацию и даже в противоборство с новыми тенденциями и образцами практической и духовной жизни людей. Иногда она выступала даже с запретительных позиций против науки, техники, светского образования и культуры, против многочисленных научных открытий. Однако запреты не смогли остановить прогресс науки и светской культуры, против многочисленных научных открытий. И там, и тут выявился мощный потенциал человеческого творчества, которое привело к обогащению, облагораживанию и совершенствованию жизни людей. Правда, на этом пути опять возникли чрезвычайно острые и негативные проблемы. Способны ли наука и культура их разрешить – это вопрос дальнейшей истории человечества. До сих пор разнообразные открытия, в том числе в области науки, культуры, социальной жизни, ориентированные на единство добра, истины и красоты, служили основанием для сохранения и подъема рода человеческого. И сегодня нас питает надежда оптимистического характера.

Специфические подходы к решению проблемы творчества сформировались в Новое время. Пытаясь определиться в качестве самостоятельного социального явления, наука шла по пути выявления собственного творческого содержания, а вместе с тем – по пути конституирования самобытного статуса научного открытия. Обобщая итоги этого движения правомерно утверждать, что наука осознала свой статус когнитивной деятельности, в рамках которой знания и истины не выпрашиваются, не вымаливаются, а приобретаются в процессе исследования, т. е. в организованном людьми цикле, который постоянно контролируется некоторым предыдущим опытом и накопленными знаниями. Свои результаты, в том числе открытия, наука готова предъявить публично. При этом она стремится показать, что происходит в действительности, как это происходит, и нередко способна ответить, почему нечто происходит. Далее. Результаты, заявленные в качестве открытия, в ходе научного познания продолжают подвергаться критической проверке. Они могут корректироваться и даже пересматриваться. Такие знания-результаты динамичны, а не статичны. Их можно подкрепить, защитить или опровергнуть доводами. Добытые научные результаты и открытия сами могут стимулировать новые открытия.

Из сказанного следует, что научные открытия представляют собой не столько фиксированный результат познания, но в еще большей степени они вплетены в некоторый специфический процесс, имеют деятельную основу. Характер этой деятельности двоякий. Так, в ходе эмпирической деятельности открывается вещь-явление, а также намечается своеобразный проект связи такой вещи с другими уже известным вещами, формируется тем самым переход к всеобщим определениям обнаруженной вещи. И. Кант в свое время говорил по ному поводу о формировании архитектуры опыта и определял последнюю как трансцендентальную деятельность. В эмпирических открытиях проявляется предметная (объективная) истинность знания. Научные открытия представлены здесь содержательной стороной маний (выявляются новые и неожиданные подчас свойства, состояния, эффекты изучаемых вещей). Но важно и другое. За устремленностью научного познания к открытиям стоит организация познавательного процесса. Одним из важнейших орудий такой организации и паяется логика. Она применяется: 1) в виде канона (правил и норм мышления), упорядочивая знания, выявляя их непротиворечивость в отношении ранее установленных знаний (т.е. открытых уже истин); 2) и виде органона (процессуального способа мышления), в роли которого издревле выступала диалектика.

Собственно диалектика вырастала из софистического искусства, которое стремилось придать своему незнанию или преднамеренному обману в рассуждениях истинный вид и которое использовалось для прикрытия пустоты рассуждения. Это – субъективная диалектика (так называемая диалектика видимости). В ней проявлялось формальное соответствие с рассудком (с правилами логики), но вместе с тем, демонстрировалось полное безразличие к предмету мышления (к содержанию знания).

Начиная с Платона, в дело познания включается иная диалектика, способная вести его путем восхождения к новым видам и родам Бытия. Таковые фиксируются категориальными рядами. Категории же могут быть включены в логику всеобщего мышления, как это сделал в свое время Гегель. Он двигался от абстрактных общих категорий (бытие, ничто, нечто и т.д.) к конкретным общим понятиям, за которыми стоят теоретические принципы, методы, содержательные концепции. Гегель стремился к знаниям, увязанным в систему понятий (среди них такие понятия как сущность, действительность и др.).

Применение объективной диалектики связано с формированием теоретического уровня познания. На этом уровне преобразуется характер научных открытий. От Гегеля ведет свое начало представление о том, что открытия рождаются в процессе движения знания по пути восхождения от абстрактного к конкретному. В этом движении открытие рождается в процессе перехода к знанию, охватывающему сеть многоразличных определений первоначального предмета исследования. Организующим началом здесь становится образ некоторой системы, подчиняющейся общему принципу или закону. Вместе с тем, теоретические открытия рождаются в ходе трансформации системы-противоречия и представляют собой результат разрешения противоречий в познании.

Одним из знаменитых образцов системного подхода в научном исследовании и восхождения по ступеням открытий является работа К. Маркса «Капитал». Здесь был применен принцип восхождения от абстрактного к конкретному и с его помощью воспроизведена система капитализма. Маркс начал исследование процесса капиталистического производства с анализа товара и товарных отношений как массового явления капитализма. Категория товара была уже известна экономистам. Новый шаг, который сделал Маркс, состоял в выработке понимания двойственного характера товара (единство меновой и потребительной стоимости). За этой двойственностью он увидел противоречивый характер создающего товар труда (конкретный и абстрактный труд). В дальнейшем он проследил процесс развития в направлении товар – деньги – капитал. Разрозненные категории обрели в конструкции Маркса вид элементов становящейся целостности, именуемой капитализмом. При этом сущность капитала получила определение в качестве системы общественных отношений. Специфика данной системы обнаруживается в процессе анализа особого товара «рабочей силы», способной к созданию новых стоимостей и к производству прибавочной стоимости (абсолютной и относительной). Далее в концепции Маркса были исследованы три стадии развития капиталистического производства: простая кооперация; разделение труда и мануфактура; машины и крупная промышленность. Кроме того, был исследован процесс накопления капитала (открыт всеобщий закон капиталистического накопления, определены рамки первоначального накопления и выявлена общая историческая тенденция капиталистического накопления). В итоге был поставлен вопрос об исторических границах капиталистического способа производства.

Капиталистическая система была рассмотрена Марксом в динамике взаимодействия различных полюсов, связанных в процессе обвинения капитала. На такой основе идет воспроизводство всего общественного экономического организма. Маркс открыл схемы капиталистического воспроизводства, различая простое и расширенное воспроизводство. Он ввел в научный оборот две формулы воспроизводства, имеющие различный экономический смысл: Т-Д-Т и Д-Т-Д. Вместе с тем, Марксом были выявлены условия реализации законов капиталистического способа производства, которые связаны с превращением прибавочной стоимости в прибыль. Им раскрыты массовые основания возникновения средней прибыли, определен закон понижения нормы прибыли и т. д.

Добавим, что Маркс исследовал и открыл детерминанты кризисных явлений в развитии большой социально-экономической системы. Он связал эти детерминанты с наличием антагонистических противоречий, базой для которых являются частнособственнические интересы. Их удовлетворение стимулировало процесс обнищания и пролетаризации большей части населения буржуазного общества, обусловило кризисы перепроизводства, обострило до крайности Борьбу между трудом и капиталом. Преодоление накопившихся противоречий Маркс видел в реализации новых материальных тенденций, складывавшихся внутри капитализма (в развитии производительных сил на стадии крупного машинного производства, в тенденции к концентрации и обобществлении труда и производства, в формировании сплоченных и организованных демократических общественных сил, способных противостоять буржуазному частнособственническому эгоизму).