Текст книги "Мир науки Метод. Парадигмы. Творчество."

Автор книги: Лёвин Гаврилович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

В отличие от метода науки метод индивидуального уровня научного познания организует уже не всю систему научной деятельности, а формирует только познавательный цикл данного конкретного исследования, данной исследовательской программы. Если познавательный цикл науки остается в целом достаточно стабильным на продвижении большого промежутка времени, то познавательный цикл индивидуального уровня научного познания весьма изменчив, поскольку в каждом конкретном случае в зависимости от задач исследования он может включать чисто теоретические процедуры или, наоборот, ограничиваться только экспериментальными познавательными действиями и т.д. Этим объясняется большое разнообразие научных методов, применяемых в различных исследовательских программах.

Такое разнообразие, изменчивость метода индивидуального уровня научной деятельности нельзя трактовать в субъективном духе; эти особенности имеют объективные основания, вытекающие как раз из природы исследуемых объектов, а также из закономерностей научного познания. При всем многообразии методов индивидуальной научной работы главное в каждом из них – это то, что любой из них всегда выражает общую структуру данного исследования, т.е. организует его познавательный цикл. Например, использование интервью в качестве метода конкретно-социологического исследования предполагает прохождение ряда этапов. К их числу относятся: 1) подготовка к проведению интервью, включающая в себя подготовку вопросника, изучение материала, связанного с темой будущей беседы, ознакомление с особенностями респондентов; 2) проведение интервью, состоящее из установления последовательности вопросов, их формулировки, задания нужного темпа беседы, ее продолжительности; I) регистрация ответов по определенным правилам и т.д. Причем важнейшим компонентом данного цикла является стадия осмысления или формулировки проблемы, задачи, которая предполагает не только личные усилия исследователя, стремящегося решить задачу, но и обязательное обращение к работам предшественников или современников, т.е. диалог, фазу общения или субъект-субъектное взаимодействие. Иными словами, индивидуальное научное исследование нельзя сводить только к субъект-объектному отношению, поскольку общественная природа научной деятельности непосредственно проявляется в субъект-субъектных отношениях, диалоге в разных его формах, во взаимодействии ученых. Среди выделенных понятий («научный метод», «метод науки», «метод индивидуального уровня научного познания») "самым широким по объему является первое; два последующих представляют собой видовое развитие исходного, первого понятия, поскольку они конкретизируют родовое понятие и позволяют наглядно выразить связь метода со структурой познавательной деятельности, с ее разными уровнями (индивидуальным и надындивидуальным). При этом надо подчеркнуть, что научный метод, его модификации, вызываемые переходом от одного уровня к другому в структуре научной деятельности, реально функционируют в науке в качестве соответствующего познавательного цикла, организация которого задается установлением необходимой последовательности определенного набора познавательных действий, исследовательских шагов.

Главный вывод состоит в том, что научный метод во всех своих модификациях, в сущности, есть определенная организация познавательного цикла на разных уровнях научного познания. Метод, таким образом, можно определить как систему, упорядоченную последовательность познавательных шагов, исследовательских операций, основанных на предметном и методологическом знании. Метод структурирует научную познавательную деятельность. Способ его существования – это реальное функционирование познавательного цикла на разных уровнях научной деятельности.

Важно сравнение метода с алгоритмом как одним из основных понятий логики, математики и кибернетики. Под алгоритмом понимают четко обозначенную последовательность достаточно строго регламентированных операций, которая установленным образом связывает начальную ситуацию и получаемый результат. Математическое понимание данного понятия представляет алгоритм как точное предписание, задающее вычислительный процесс, ведущий от начальных данных, которые могут варьировать, к искомому результату. В кибернетике алгоритм понимают как точное предписание о выполнении в определенном порядке системы операций для решения любой задачи из некоторого выделенного класса задач. Иными словами, алгоритм понимается как жестко детерминированный математический и логический метод формального или, как иногда его характеризуют, механического решения задач какого-либо класса. И метод, и лигоритм программируют познавательную деятельность, указывая как последовательность, так и характер, а также количество необходимых познавательных шагов. В то же время в алгоритме, во всяком случае, в его классической интерпретации, например, в интерпретации А.А. Маркова, устанавливается весьма жесткая связь между начальной ситуацией и получаемым результатом. Поэтому алгоритм выражает стремление к высшей степени формализации процесса деятельности, к однозначности, когда каждая стадия процесса точно, строго, однозначно детерминирует последующую стадию.

Однако существуют определенные границы формализации, алгоритмизации научного исследования, поскольку большая часть наук и областей исследования не достигла уровня, позволяющего строить формальные системы и алгоритмы. К тому же после доказательства знаменитых теорем Геделя о неполноте формальных систем и о невозможности доказать непротиворечивость формальной системы средствами самой формальной системы стало ясно, что полная формализация человеческого познания невозможна, что сама формализация опирается на содержательный, семантический подход. Научное познание представляет собой принципиально неформализуемую деятельность, характеризующуюся достаточно большой степенью неопределенности как самого процесса, так и ее элементов. Поэтому алгоритмы, алгоритмические методы, характеризующиеся как раз жесткой однозначностью, строго формализованным путем решения задач, наибольшее распространение получают в сравнительно небольшом количестве наук – математике, логике, термодинамике, классической механике и некоторых других.

Природа научного познания как принципиально неформализуемой познавательной деятельности, таким образом, находит свое выражение в содержательных методах, которые подобны не жестким, а и большей степени «расплывчатым», «размытым» алгоритмам. Другими словами, метод нельзя свести только к логическим операциям или операциям алгоритма; функционирование метода есть конструктивный, порождающий процесс. Если формально-логические и алгоритмические процессы остаются в рамках готового, уже полученного результата, то процесс, основанный на содержательном методе, предполагает практическое движение к новому, порождение, конструирование нового. А такое конструирование нового не может быть бессодержательным, только формальным, алгоритмическим. То есть метод в широком содержательном смысле выступает эвристически орудием, средством получения действительно нового, не предопределенного заранее результата. Если алгоритм – это строгое следование формальной логике, чему-то определенному, то метод есть постоянная возможность выхода за рамки логики, ее нарушения в эвристических целях – это выход в сферу творчества.

Главное предназначение метода состоит в том, чтобы обозначить проблему, выделить основные регулятивы научного исследования и создать основу для проведения плодотворного научного исследования, т.е. содействовать приращению знания в науке.

Добавим, что обращенность к практике научного познания составляет основу содержательной трактовки понятия научного метода. Деятельностная природа метода проявляется в том, что реально функционирующий, участвующий в познании метод представляет собой динамическое единство знания и умения, когнитивной и практической составляющих, сплав норм и познавательных действий. Метод складывается на основе обобщения практики познания. Аккумулируя познавательный опыт в своих нормах и правилах, метод непосредственно участвует в познании, регулируя, упорядочивая процесс научной деятельности, задавая ее стратегию, программу посредством выделения совокупности познавательных шагов, действий и увязывания их в целостной системе познавательного цикла.

1.3. Объективное и субъективное в методе

Соотношение объективного и субъективного в методе есть, прежде всего, выражение основного противоречия познания как процесса взаимодействия субъекта и объекта. Процесс взаимодействия субъекта и объекта опосредуется совокупностью условий как природных, так и общественных – общественными отношениями людей, формами культуры и общественного сознания, познавательными средствами, методами и т.д. В частности, функция опосредования позвательного отношения субъекта к объекту выполняется методом, во-первых, в процессе функционирования, т.е. его практического участия в научном исследовании, во-вторых, благодаря богатству содержания метода и его структуры, включающей не только знаниевый, нормативно-содержательный, но и операциональный компоненты.

Именно богатство системы метода обусловливает возможность вступления его в отношения как с объектом, так и с субъектом познания. Функцию опосредования, выполняемую методом, надо рассматривать с учетом общественного характера процесса познания, всей суммы социокультурных факторов, так или иначе детерминирующих п о работу. Поскольку взаимодействие субъекта и объекта в процессе познания предполагает взаимодействие участвующих в данном процессе субъектов, постольку субъект-объектное отношение опосредуется субъект-субъектным. Но тогда выяснение соотношения объективного и субъективного в методе предполагает учет его социальных характеристик, связей метода с социокультурным окружением, социальными условиями познания.

Надо учитывать также, что, в свою очередь, связь метода с объектом опосредована теорией, что объективное в методе определяется теоретическим знанием объекта, поэтому выявление и анализ проблемы объективного и субъективного сопрягается с исследованием связей метода и теории. Необходим также учет познавательной эффективности метода в процессе решения с его помощью познавательных задач. Неэффективные или слабоэффективные методы либо удаляются из науки, либо совершенствуются с целью повышения их эффективности.

Собственно, вся история научного познания в значительной мере есть история развития методов и познавательных средств. Например, развитие инфитиземальных методов математики шло от механико-геометрических приемов решения задач у Архимеда, Кеплера. Затем оно пополнилось методом флюксий Ньютона. А через дифференциальное и интегральное исчисление Лейбница превратилось в весьма мощный и абстрактный математический анализ, в настоящее время ставший, по мнению математиков, универсальным.

Субъективное начало в методе ориентировано на решение проблемы эффективности исследований. Свидетельством тому может служить история методологии науки, коренной проблемой которой является установление того, в какой степени метод дает возможность ученому в ходе исследования «приблизиться» к объекту, истине, иными словами, в какой степени метод определен объектом и в какой степени он субъективен, т.е. детерминируется познавательными возможностями, способностями субъекта познания. Еще в античности была поставлена задача разграничения методов в зависимости от того, дают ли они знание общего необходимого или оставляют ученого в сфере мнения. В соответствии с этим выделялись аподиктический метод умозрительного содержательного анализа, базирующийся на интуиции и дедукции, силлогистике, как метод, наиболее близкий сути бытия, обеспечивающий постижение сущности, и диалектический метод, детерминируемый неопределенной субъективной сферой чувственного многообразия и ведущий лишь к вероятным высказываниям, характерным для мнения.

Научная методология Нового времени в качестве одной из основных считала задачу очищения метода от всяких искажающих влияний и, прежде всего, стремилась исключить возмущающие воздействия на процесс исследования со стороны субъективных факторов. Так, несмотря на разногласия между приверженцами программы Декарта и научной программы Ньютона, и картезианцы, и ньютонианцы были согласны в том, что из физики необходимо изгнать теорию «скрытых качеств» и базирующийся на ней метод схоластического теоретизирования с его постоянным обращениям к авторитетам (Аристотеля, богословов), а не к экспериментам.

Ученые были единодушны в том, что схоластика уводит познание от действительности. Ф. Бэкон обосновывал необходимость очищения познания от призраков, снижающих познавательную силу научного метода, затуманивающих «естественный свет разума» познающего человека. Иными словами, традиции научной методологии изображать субъективное в методе как нечто негативное, как то, что искажает путь к истине и затрудняет процесс ее достижения, имеет достаточно длительную историю, а в ряде случаев воспроизводится и в настоящее время. И для такой интерпретации субъективного история науки дает довольно много материала; субъективизм в науке действительно играет негативную роль. Однако неверно субъективное в методе отождествлять с субъективизмом, с ошибками и помехами в научном исследовании; надо иметь в виду, что субъективное в научном познании и методе играет также и позитивную роль.

Действительная роль субъективного фактора в научном познании может быть понята с учетом того смысла понятия «субъективное», которое имеет место в философии. Общепринятым в философии является понимание объективного и субъективного как понятий, связанных, прежде всего, с категориями объекта и субъекта, которые представляют собой различие, противоположность человека как субъекта и внешней по отношению к нему, независимой от него действительности. Объективное означает все существующее вне нас, независимо от субъективного (материальный объект, вся действительность в разных формах), а также определенную сторону сознания человека, ту часть его содержания, которая не зависит от него самого, определяется отражаемым объектом, действительностью. Субъективное означает свойственное субъекту, то, что выражает его природу, определенность его существования и деятельности, а также ту сторону сознания человека, которая зависит от него, определяется им. Субъективное проявляется как практическая, познавательная и другая активность субъекта и как внутреннее, непосредственно данное субъекту состояние его психики, сознания, т.е. как нечто идеальное.

Субъективное играет двоякую роль в познавательной деятельности. С одной стороны, субъективный момент деятельности может приводить к ошибкам, неудачам на пути к поставленной цели. История науки показывает, что истина и заблуждение, успех и неудача неразрывно связаны друг с другом, что движение к истине осуществляться только через преодоление субъективной ограниченности человеческого мышления. С другой стороны, научное познание есть осуществление субъективной активности человека. Оно возможно только как функционирование выработанных субъектом познавательных средств, форм и методов. Поэтому субъективность является неотъемлемой стороной научного познания, существенной (и не только в негативном смысле) характеристикой форм его осуществления. Сами же познавательные формы вырабатываются человеком в ходе предметной и познавательной деятельности, аккумулируют в себе познавательный и практический опыт человечества.

Познавательные формы (методы, понятия и т.д.), будучи способом реализации субъективной активности процесса познания, имеют непосредственное отношение не к объекту, а к самому познанию, практике его осуществления. Именно в познавательных формах фиксируются закономерности, инварианты познавательной деятельности. Причем инвариантное, устойчивое в познавательной деятельности определяется не только объектом (природа объекта, его качественная определенность, безусловно, накладывает необходимые ограничения на процесс протекания деятельности, которая, чтобы быть успешной, должна соответствовать объекту), но и особенностями самой деятельности как общественного явления. Надо иметь в виду, что деятельность реализуется не только в отношениях субъекта и объекта, но и в отношениях между участвующими в ней субъектами. Это означает, что познавательные формы имеют «социальную окраску», становятся социально закрепленными нормами, правилами осуществления деятельности. Познавательные формы, выражая инвариантное, закономерное в деятельности, создают тем самым необходимые условия для ее регуляции. Являясь способом фиксации, закрепления многолетнего опыта практического осуществления деятельности, познавательные формы выступают в качестве той основы, на почве которой субъект деятельности получает возможность реализовать свои способности, свое субъективное стремление к свободе творческого самовыражения. Но вместе с тем они не только обеспечивают свободу субъекта в деятельности, но и определенным образом регулируют его активность.

Именно в познавательных формах фиксируется необходимость употребления тех или иных средств, приемов деятельности, порядок их применения, обоснование их связи, последовательности и т.д. Формы выражают правильность осуществления деятельности. Выполнение регулятивной функции обеспечивается еще и тем, что познавательные формы опосредованно относятся к объекту деятельности, содержат в себе объективные отношения к действительности; формы познавательной деятельности представляют собой единство объективного и субъективного, индивидуального и общественного. Аналогичным образом следует рассматривать такую важную познавательную форму, как метод научного познания.

Необходимо учитывать детерминацию метода как со стороны объекта, так и со стороны субъекта познания. И, соответственно, подходы, преувеличивающие либо субъективную, либо объективную сторону метода, будут односторонними. Например, Марбургская школа неокантианства преодолевает кантовское противопоставление трансцендентального субъекта трансцендентальному объекту (вещи в себе) за счет отказа от «вещи в себе». В результате бытие трактуется как содержание логической формы, так сказать, как находящееся внутри субъекта познания, внутри форм научной деятельности. Самостоятельное существование объекта, вещи в себе отрицается; научный метод с этой точки зрения не зависит от объекта, действительности, поскольку сам объект оказывается результатом творческой созидательной работы мышления, а «понятия науки не являются больше копиями чувственных объектов, а, скорее, символами для организации и функциональной связи внутри существующего. Причем природа, сущность метода усматривается неокантианцами в логическом развертывании мышления, в логическом построении объекта, так что из логики развертывания мысли выводится логика, закономерность действительности. Иначе говоря, в соответствии с общетеоретической установкой философии неокантианства метод определяется через познавательную деятельность субъекта как логическая закономерность его мышления.

В русле течений, субъективизирующих метод, находится и широко распространенное среди ученых представление о методе как субъективных способностях делать открытия в науке. Научный метод с этой точки зрения есть сугубо индивидуальный личностный механизм решения научных проблем, сводящийся к таким психологическим феноменам, как интуиция, воображение, гибкость, нестандартность мышления, зоркость видения проблем и т.д.

Такого рода представления о методе формируются, главным образом, на основе самонаблюдения своей собственной творческой деятельности в науке и, как правило, осмысляются и описываются на уровне здравого смысла с привлечением понятий психологии, в меньшей мере логики, философии и т.д. Так создается своего рода эмпирический (может быть, не совсем строго разработанный и обоснованный с позиций философской методологии науки) уровень осмысления практики научного исследования, возникает эмпирическая фиксация практической работы метода в научном исследовании. Показательны, в частности, рассуждения о том, что первый шаг в научном исследовании – открытие проблемы – всегда будет зависеть от подсознательного, интуитивного ощущения. Оно же подсказывает нам, что среди тысяч вещей, которые мы видим, та или другая представляет собой ключ к чему-то большому и совершенно новому. Если хотите, это догадка, бессознательно опирающаяся на весь предыдущий опыт, но все-таки догадка, а не плановый процесс, контролируемый логикой. (Г. Селье и др.).

Некоторые авторы разделяют ученых на открывателей и на решателей проблем. Названный выше Г. Селье говорит, что первые опираются главным образом на инстинктивное понимание путей природы, обостренное чувство важности предыдущих наблюдений и взаимосвязей явлений в самом широком смысле слова. Вторые -«решатели проблем» – берут что-то уже известное и пытаются расчлени п. его, чтобы понять структуру и механизм. Они целиком опираются на логический анализ, на химические и физические методы. Однако в науке и искусстве природный талант может быть подавлен чрезмерным количеством обязательной учебной работы и рутинной технической тренировки; в то же время его можно развить при обучении под руководством опытных мастеров, стиль которых заслуживает подражания.

Высказывания Селье представляют собой типичный пример индивидуальных форм внутринаучной рефлексии, в которых ученые пытаются осмыслить особенности научной деятельности. Размышления ученых о своей собственной научной деятельности являются ценным свидетельством тех или иных сторон творчества в науке, помогают понять его природу. Например, очевидный теперь для всех факт, что решение научных проблем во многом зависит от субъективных индивидуальных характеристик метода исследования, впервые был осмыслен именно на этом уровне рефлексии. Ведь любая проблема, представляя некий объективный, в какой-то мере независимый от конкретных ученых уровень науки, степень освоенности изучаемого объекта, образует собой форму детерминации научного поиска не только состоянием знания, но и самим объектом. В этом смысле все ученые равны перед проблемой, объектом, поскольку он определяет их усилия, но они не равны в своих результатах. Так, многие пытались создать классификацию химических элементов, однако решил задачу Д.И. Менделеев. Иными словами, на этом уровне рефлексии было найдено еще одно подтверждение того обстоятельства, что детерминированность исследования, его метода объектом не абсолютна, что при всех прочих равных условиях решающую роль играет субъективное, индивидуальное в методе.

На этом уровне рефлексии был осознан также факт чрезвычайной сложности индивидуально-личностных сторон научного метода, невозможность явным образом выразить данную компоненту метода. Сохраняется неартикулируемый, явственно чувствуемый, по словам Л. Пуанкаре, но плохо формулируемый характер правил, предписаний метода. Это признается теперь специалистами в области психологии научного творчества, в области теорий искусственного интеллекта, эвристики и др. Признается также, что дисциплины, специально занимающиеся исследованием закономерностей, механизмов индивидуального творчества, преуспели в этом не так сильно, как хотелось, недалеко ушли от того уровня понимания, который был достигнут в саморефлектирующих размышлениях ученых. Отмечается, например, что весьма частая апелляция к таким понятиям, как воображение, озарение, догадка, интуиция, мало что добавляет к пониманию субъективно-личностной стороны научного познания. Марио Бунге но этому поводу иронизировал, утверждая, что интуиция – это кол-лекция хлама, куда мы сваливаем все интеллектуальные механизмы, когда мы не знаем, как их проанализировать или даже как их точно назвать.

В саморефлектирующих высказываниях ученых содержится первичное, непосредственное описание параметров, характеризующих ежой компонент метода, как умение, навык, искусство вести научное исследование. Именно в них была отмечена необходимость практического усвоения подобного рода неартикулируемого знания и практической передачи его от учителей к ученикам. Именно ученые-практики первые установили на собственном опыте, что без этих не поддающихся формализации приемов и навыков, без их практического усвоения, применения и дальнейшего совершенствования невозможен научный метод, невозможно развитие науки. Позднее эта сторона научного метода стала предметом специальных методологических исследований, например, в работах М. Полани.

Конечно, надо иметь в виду, что самонаблюдение своего творчества и выдвигаемые на этой основе методологические рекомендации и обобщения в целом не выходят за рамки индивидуального опыта, субъективны и, как правило, не приобретают общенаучного значения. Дело в том, что размышления о специфике научного творчества и научного метода осуществляются учеными попутно, поскольку главная цель их работы – изучение окружающей действительности, решение научных проблем. Необходимость обращения к задачам методологической рефлексии возникает при разного рода затруднениях, заминках в исследовании, когда обнаруживается слабость методологического инструментария, неэффективность старых методов. Неудивительно, что попутное, стихийное осмысление методологических задач в практике научного познания носит эмпирический характер, пользуется и недостаточно отрефлектированными несистематизированными представлениями.

Имеет место и прямо противоположная позиция, преувеличивающая роль объекта в научном познании, обосновывающая полную зависимость метода от объекта. Метод трактуется как духовный аналог диалектики предмета и, соответственно, всем категориям, каждому компоненту метода находится, по Л.K. Науменко, «реальный объективно-предметный эквивалент в логике самих вещей». Преувеличение роли объекта ведет к неправильному пониманию субъективной стороны познания и научного метода, а именно его активности, оснащенности орудиями, приспособлениями для более эффективного «приближения» к объекту, для постижения его природы.

В соответствии с данным подходом субъективная активность в познании не нужна, научный метод должен пассивно следовать природе объекта, который как бы «раскрывает» себя для субъекта в процессе исследования. С этой точки зрения правила, операции метода, законы деятельности совпадают с закономерностями объекта, непосредственно их воспроизводят. Но законы деятельности не могут совпадать, например, с законами природной действительности, поскольку деятельность характеризует человеческое бытие; хотя и законы, и формы, и средства, и методы, и сама деятельность, чтобы быть успешной, должны соответствовать материальной действительности, т.е. все должно быть приспособленным, но не совпадающим с ней. Формы и методы познавательной деятельности вырабатываются человеком, законы деятельности автономны, существуют внутри деятельности, выражают «господство» субъекта, человека над действительностью. Разумеется, субъективность познания и применяемых в нем методов не может быть абсолютной, поскольку и сам субъект, его познавательная, предметная деятельность, равно как и ее формы и методы, имеют объективную детерминацию, определяются объектом. Однако отсюда не следует, что деятельность, ее формы, методы непосредственно «вырастают» из действительности, абсолютно с ней совпадают.

Стремление вывести метод непосредственно из объекта проистекает из узкого понимания субъективности познания, сведения субъективности к ошибкам и заблуждениям. Но если бы метод непосредственно «вырастал» из объекта, полностью с ним совпадал, то были бы невозможны ошибки и неудачи в исследовании, а эффективность метода была бы абсолютной. Однако практика научной деятельности говорит о том, что познание в науке осуществляется в неразрывном единстве истины и заблуждения. С другой стороны, метод, полностью совпадая с объектом, давал бы стопроцентный результат, гарантировал бы стопроцентное решение научных задач, и тем самым превратился бы в алгоритм или пресловутую логику открытия, обоснованием которой в свое время занимались некоторые философы.

Но на основании алгоритма новое знание не получается; следовательно, построение логики открытия, которая приводила бы автоматически к новому научному знанию, научным открытиям, как признано теперь, неосуществимо. Иначе говоря, главное назначение субъективности не в том, что при определенных условиях она может привести и зачастую приводит исследователя к ошибкам; главный смысл субъективности познания и метода состоит в том, что субъективность – это, прежде всего, проявление активности познающего сознания, познавательной деятельности. Только благодаря активному либо практическому, либо теоретическому взаимодействию с объектом, основанному на использовании определенных средств, методов, ученый и способен познавать действительность. Субъективность представляет собой способ, форму преодоления неполноты, ограниченности знания, т.е. средство достижения его объективности, истинности. Фундаментальная роль субъективной составляющей познания наглядно обнаружилась в ситуации с квантовой механикой. Оказалось, что в отличие от классической физики, которая пренебрегала взаимодействием между субъектом и объектом, объектами и измерительными приборами, в квантовой механике это взаимодействие образует существенную часть познавательной ситуации. По мнению Н. Бopa, данное взаимодействие «ставит абсолютный предел для возможности говорить о поведении атомных объектов как о чем-то не зависящем от средств наблюдения». Выявилась принципиальная невозможность полностью устранить субъективный момент в экспериментальном исследовании элементарных объектов, абстрагироваться от роли в этом процессе измерительных средств, приборов.

Понимание метода как непосредственного отражения объекта уязвимо в том отношении, что ведет к логическому парадоксу. В самом деле, если метод есть аналог, воспроизведение объекта, то это значит, что объект уже познан, известен и, стало быть, метод исследования в этом случае не нужен. А если объект еще не познан, то откуда появляется метод, как его сконструировать, ведь он, по определению, должен быть отражением объекта, его аналогом. Иными слонами, получается, чтобы сформировать метод, надо предварительно, до метода изучить объект, на основании этого знания сконструировать метод. Но если исследование идет до метода, без метода, то теряет смысл выработка метода. Получается, что метод вообще не нужен научному познанию, что противоречит практике научных исследований.