355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лев Овалов » Рассказы майора Пронина » Текст книги (страница 12)
Рассказы майора Пронина
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 13:06

Текст книги "Рассказы майора Пронина"


Автор книги: Лев Овалов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

3

Уроки Горького и литературные нравы двадцатых годов прочно вошли в жизнь писателя. Больше всего он гордился теми романами, где документ стоял выше фантазии, а правда жизни превалировала над вымыслом. Подобный литературный метод подразумевает долгие командировки. И вот в Свердловске писатель почти год делит кров с сыном Чан Кайши, приехавшим в Советский Союз учиться и работать. Результат – роман об Уралмаше “Утренняя смена” (“Зина Демина”), в котором действует молодой китайский коммунист Чжоу… Прошли годы – и сосед Льва Овалова стал президентом Тайваня, кстати, отнюдь не дружественного Советскому Союзу. Звали его Чан Чинго – болельщики международной политики, несомненно, помнят это имя. А первой леди Тайваня была та самая заводская девчонка Зина Демина из оваловского романа, точнее, ее реальный прототип. В 1962 году писателю довелось присутствовать на кремлевском совещании по Нечерноземью. Услышав упрек секретаря Дорогобужского райкома партии А.А.Алексеевой в том, что писатели-де не знают жизни, поселившись в московских квартирах, бывший рапповец загорелся: “Я к вам приеду”. И Анна Андреевна Алексеева получила вторую жизнь в документальном романе “История одной судьбы” (1962). Наконец, подлинная девушка, порвавшая с тоталитарной сектой, несколько месяцев гостила в московской квартире Оваловых, чтобы стать героиней романа “Помни обо мне” (опубликован в 1966 году). Именно эти романы Лев Сергеевич Овалов считал своим главным литературным достижением. Их, а совсем не детективы, которые давались писателю подозрительно легко: неделя – и готов сюжет, месяц, другой – и повесть можно везти в редакцию. Легкий успех смущал, а на закате лет девяностолетний писатель признавался: “Я мог бы эти детективы, как орешки, щелкать”. Не чувствовал потребности. Ограничился шестью рассказами и повестями – “Голубой ангел”, “Медная пуговица”, “Секретное оружие”, “Букет алых роз”. Это чисто русская и советская традиция – не злоупотреблять успешным амплуа, не искать легких путей, не выходить в тираж… На традиции глупо сетовать, с ними нужно считаться. Правда, и сэр Артур Конан Дойл всю жизнь отмахивался от холмсовской славы и предпочитал войти в историю литературы как автор исторических романов или записок по спиритизму… Сегодня мы можем смело утверждать, что в XXI век Конан Дойл войдет как автор рассказов и повестей о Холмсе, а Лев Овалов – как автор майора Пронина. Писателей огорчила бы такая перспектива, но с ней придется смириться. А документальный производственный роман, которому Овалов всю жизнь отдавал должное, сейчас можно воспринимать с долей иронии, можно охать по поводу наивности прежних литераторов, веривших в созидательную силу искусства. Можно кивать на Огюста Конта, вспоминать позитивизм, бранить жесткую функциональность социалистического реализма. Ниспровергать писателей того времени легко: они сами были доками в ниспровержениях. Они бы могли ответить только словами поэта: “Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели”. Куда сложнее осмыслять ту эстетику, основанную на энтузиазме и перенапряжении сил. Думаю, многие сейчас осознают продуктивность обращения к тем ценностям, которые наполнили жизнь Льва Овалова и его современников, сделали их суровыми и терпеливыми. Они верили, что учение и труд способны преобразить мир, сделать нашу жизнь полнее, счастливее. Наивно? Но еще наивнее ставить себя выше великих иллюзий, опускать руки и хорониться заживо в премудром скептицизме.

Детективный цикл Льва Овалова начался с “Рассказов майора Пронина” (1939 г.). Работа продолжалась до 1963 года, когда отдельным изданием был выпущен роман “Секретное оружие”. За четверть века читатели следили за перипетиями “Рассказов о майоре Пронине” (1940 г.), зачитывали до дыр журнал “Огонек” с повестью “Голубой ангел” (1941 г.) и романом “Медная пуговица” (1959 г.), угадывали в безымянном генерале КГБ старого знакомого – майора Пронина в повести “Букет алых роз” (1958 г.). В серии “Атлантида” цикл Льва Овалова впервые будет издан от и до – единым блоком. Первая книга – “Приключения майора Пронина” – объединяет два цикла рассказов, с которых началась литературная судьба героя-контрразведчика. Шесть рассказов были напечатаны в журналах “Вокруг света” и “Знамя”, а затем вышли отдельным изданием в серии “Библиотечка красноармейца”. С этой книжки и началась всенародная слава майора Пронина, чье имя быстро стало нарицательным. Овалову удалось воспроизвести народные представления об идеальном герое – мудром, дельном человеке. Настоящий мужчина, Пронин чужд суеты. Спокойно и без истерик он идет к намеченной цели и неизменно оказывается победителем.

Есть у Пронина и полноценный антипод – ушлый профессионал разведки, английский резидент Роджерс. От рассказа к рассказу Пронин разоблачает агентов Роджерса, но англичанину всякий раз удается выскользнуть из расставленных сетей. Советская героика довоенного времени вообще не признавала легких успехов. Гибнет Чапаев, надрывается Павка Корчагин, можно вспомнить и фадеевский “Разгром”, повествующий о гибели красных нибелунгов в Гражданскую войну. Это после 1945 года писатели стали описывать преимущественно триумфальное шествие победителей в труде и бою. Авторы двадцатых – тридцатых должны были втолковать читателю, что строительство социализма – дело нелегкое и жертвенное, в котором каждая победа оплачена трагедиями поражений. У Льва Овалова, конечно, все проще, в детективном жанре вообще нельзя перебарщивать с трагизмом. Но “Приключения майора Пронина” интересны тем, что в первых пяти рассказах победа Пронина всякий раз оказывается неполной, а Роджерс – неуловимым. Конечно, элитный агент самой авторитетной разведки мира, элегантный высокий блондин Роджерс поначалу оказывается опытнее и профессиональнее крестьянина и красноармейца, которому партия поручила ловить шпионов. В рассказах о своем чекистском прошлом Иван Николаевич Пронин не чужд самоиронии: он постоянно напоминает читателю, что в те годы мы только учились работать, и граница тогда охранялась не “так отлично, как сейчас”, и языков иностранных чекисты не знали, и, выполняя оперативные задания, нередко спешили с выводами… И здесь писатель ненавязчиво вводит тему образования. Пафос учебы был знаковой особенностью советской цивилизации. За полтора десятилетия борьбы с резидентом Роджерсом Иван Николаевич Пронин, не теряя времени, перемахивает ту пропасть, которая разделяла образовательный уровень советского чекиста и английского разведчика. В тридцатые годы они уже встречаются “на равных”: оба майоры, оба энциклопедически образованы, оба собаку съели в шпионских играх (собака, кстати, сыграет ключевую роль в этой истории).

По рассказам о майоре Пронине видно, как интересовали тогдашнюю публику вопросы служебного собаководства. В стране еще имела огромное распространение крестьянская традиция держать собак на цепи, в будках. Но мальчишки уже судачили о выдрессированных, чистопородных животных – и некоторые городские прогрессисты уже завели таких друзей в своих квартирах. Счастливчиков с отдельными двухкомнатными хоромами было еще немного, но в больших городах сохранялись небольшие дома, которые молва называла “частными”. Там-то и появлялись первые квартирные служебные собаки. Майора Пронина собаки из рассказов “Зимние каникулы” и “Стакан воды” поражают великолепной выучкой. Он постигает азы дрессуры, и в финальном рассказе цикла легко находит общий язык с таксой Чейном.

Кроме Пронина и Роджерса, героем всех шести рассказов является Виктор Железнов. В начальных рассказах также действует первый командир Пронина в ВЧК – Ковров, который по-отечески наставляет будущего генерала КГБ. Очень любопытна линия “крупного советского и партийного деятеля”, которого Овалов представляет в красноречивой манере: “назовем его, скажем, Базаров”. В тридцатые годы было разоблачено немало представителей старой партийной элиты, которые признались в предательстве и работе на иностранные разведки. Во всей пронинской эпопее отзвуком тех процессов остался только этот самый Базаров. Кстати, конфликт “Сказки о трусливом черте” не потерял актуальности и в XXI веке: страсти там разгораются вокруг уральских угольных шахт, на которые претендуют иностранные собственники с помощью своих российских пособников… Уголь можно заменить нефтью, газом или алюминием, а конфликт остается по-газетному злободневным. Тогда, в двадцатые годы, Пронину не удалось разоблачить Базарова. Зато в рассказе “Agave mexicana”, который стал для Пронина пятым подвигом Геракла, красный директор с замашками старого интеллигента – импозантный сибарит Щуровский был разоблачен с потрохами. Пронин вывел его на чистую воду с холмсовским артистизмом. В этом рассказе Овалов взял на вооружение классическую фабулу “Пропавшего письма” Эдгара По. Конан Дойл использовал ее для своего “Скандала в Богемии”, а Лев Овалов виртуозно погрузил эту великосветскую историю в советский антураж. С такой же виртуозностью и в те же годы московские инженеры передвинули здание Моссовета, когда расширяли улицу Горького.

В случае с мексиканской агавой мы видим уже зрелого Пронина, ставшего докой в своей опасной профессии. Исчезла неопределенность и из городского пейзажа. Вместо перестрелок и рубки деревьев в скверах мы видим организованную работу Ботанического сада, уютные букинистические магазины, ситро на улицах и захватывающие футбольные матчи. Зрелость Пронина и зрелость страны, которую он защищал в 1918-м. Тогда, на излете тридцатых, несмотря на провозглашенную государственным обвинителем Вышинским максиму “Признание – царица доказательств”, писатели и публицисты немало рассуждали о презумпции невиновности. В меру сил боролся с необоснованной подозрительностью коллег и Иван Николаевич Пронин – сторонник гуманного правосудия. В истории с мексиканской агавой подозрение поначалу падает на человека по фамилии Иванов. Кажется, все факты против Иванова. Но Пронин, подобно Шерлоку Холмсу в деле подрядчика из Норвуда (кстати, любимый дойловский рассказ Корнея Чуковского), выручает невиновного. Холмс отправляется к родителям подозреваемого в убийстве Макфарлейна, Пронин – в семью Иванова. Оба они убеждаются в добром нраве подозреваемых. Пронин – противник скорой расправы над своими клиентами. Во времена грандиозных шпионских процессов, когда при рубке леса во все стороны летят щепки, это качество было особенно ценным.

А футбольные матчи любил не только майор Пронин. Лев Овалов сам был заядлым болельщиком, до последних дней следившим за футбольными и хоккейными ристалищами. Несомненно, и в тридцатые годы Овалов слыхал рассказы об уникальном форварде – рыжем Федоре Селине, который мог на голове пронести мяч от своих до чужих ворот, подбрасывая его и снова ударяя макушкой. Никто не мог отнять мяч у Селина. Никто не мог одолеть майора Пронина. Таких людей невозможно победить, их можно только уничтожить…

“Куры Дуси Царевой” – одна из самых головоломных историй, в которой Пронину удалось разоблачить хорошо законспирированного врага, а иностранному резиденту (им, конечно, оказался Роджерс) снова удалось скрыться. Только в рассказе, который Овалов назвал по-скрибовски – “Стакан воды”, – Роджерс оказался в руках советской контрразведки. О, писатель обставил это событие как полагается – с длинными мхатовскими паузами, с шутками и прибаутками, на фоне которых великое событие – захват Роджерса – воспринимается с особой остротой. Казалось бы, после этого дела Пронину можно уходить на покой – главный противник уничтожен. Однако приключения Пронина продолжились, – и мы продолжим разговор о феномене непревзойденного майора в следующих выпусках оваловской пронинианы.

4

…А Лев Сергеевич Овалов, не обращая внимания на всенародную славу майора Пронина, которая включала и разгромные рецензии в главном литературном журнале страны, и даже пародию Зиновия Паперного на роман “Секретное оружие”, продолжал работу.

В 1956 году писатель был реабилитирован, восстановлен в партии с сохранением полного стажа и снова поселился в Москве. Из ссылки он вернулся вместе с новой женой – Валентиной Николаевной. Молодую медичку даже грозились исключить из комсомола за связь со ссыльным, но она прямо отвечала гонителям: “Он больший коммунист, чем вы”. Так и прошли они вместе и годы испытаний, и годы славы. Их гостеприимный дом на Ломоносовском проспекте был полон детей – и литературная работа спорилась.

Писатель служил в журнале “Москва” – но уже не главным редактором, а заместителем Е.Е.Поповкина. Позже числился корреспондентом АПН. Главным, конечно, были романы и повести…

За “Историей одной судьбы” последовало “Партийное поручение” (1964 г.), затем Овалов пробует себя в роли драматурга, пишет“Хозяйку”(1965 г.). Переиздаются “Приключения майора Пронина”, переиздаются и романы. Сталкиваясь с цензурными рогатками, старый большевик Овалов встречается с Михаилом Андреевичем Сусловым – в ту пору всесильным секретарем ЦК. Доказывает свою правоту, спорит – и находит понимание. В 1968 году Овалов выпускает новый роман – “Ветер над полем” (“И отцы, и дети”). А в работе уже следующая книга – “Русские просторы”. Ее писатель издаст в 1970 году. В начале семидесятых Лев Овалов получает заказ от популярной “молодогвардейской” серии “Пламенные революционеры” – написать повесть о Розе Землячке. Ведь писателю доводилось лично встречаться со знаменитой революционеркой – советской Жанной Д’Арк. Повесть о соратнице Ленина получилась увлекательной и теплой. Имена революционеров были священными для писателя. Он гордился своей книгой о Землячке, своими “Январскими ночами” (1972 г.). Потом был новый роман – “Утренние заморозки” (1979 г.), наконец, капитальная, итоговая книга “Двадцатые годы” (1982 г.). Автор предисловия к итоговому трехтомнику Овалова – Ал.Разумихин – пишет о романе “Двадцатые годы”: “Революция – явление сложное. Обратившись к одному из ее периодов, Лев Овалов, пожалуй, явил нам свой дар видеть жизнь в движении, без упрощений и искренне любить ее таковую. В материале прошлого он подметил немало живых, насущных проблем, имеющих непосредственное отношение к нашему сегодня”.

В 1981 году, наконец, был снят негласный запрет на публикацию “Медной пуговицы” в центральных издательствах – и книга, принесшая писателю успех в пятидесятые годы в журнальном варианте, снова стала бестселлером в СССР. К тому времени о приключениях майора Пронина в оккупированной немцами Риге уже знали китайцы, монголы и вся Восточная Европа.

В последние годы жизни Лев Сергеевич Овалов работал над романом о своей родословной, о Шаповаловых, Твери-тиновых, Баршевых… Роман не был окончен, и даже рукописи не сохранились… Писатель смотрел по телевизору мультфильмы о приключениях капитана Пронина – внука майора Пронина. Дожил писатель и до компьютерных игр с участием майора Пронина и Феликса Дзержинского… То улыбался, то ворчал, но не отстаивал своих авторских прав. Лев Овалов всегда был выше любого сутяжничества. Он, в отличие от многих братьев-писателей, не умел и не стремился извлекать валютный максимум из своего литературного положения. Пренебрегал полагавшимися ему привилегиями, не лез в объективы телекамер. Он был тружеником, а не дельцом от литературы. В последние месяцы жизни Овалов сочинял предисловие к новому изданию приключений майора Пронина – оно так и осталось незавершенным: “Перед войной в мире было три великих сыщика – отец Браун, Шерлок Холмс и майор Пронин…”.

В девяностые годы журналисты интересовались дуайеном советской литературы, ждали от него сенсационных признаний. В своих интервью писатель был занимателен, но не лягал поверженных святынь. Он помнил лермонтовское: “Кумир поверженный – все Бог”. По завещанию Л. С. Овалова, его прах развеяли с вертолета над Москвой – над городом, где автор майора Пронина был счастлив.

Арсений Замостьянов


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю