Текст книги "Последнее танго в Тегусигальпе"
Автор книги: Лев Рыжков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Часть третья
Костя познакомил Иру с новыми спутниками. Полицейский по имени Рикардо, который не так давно глазел на нее, теперь, делая вид, что целует Ире руку, деловито выпустил большую порцию слюны ей на запястье (должно быть, рефлекторно) и принялся елозить по увлажненному участку кожи щетиной, касание которой напоминало о металлической щетке для чистки сковородок.
– Я не доверяю этим типам, – заявила Косте Ира.
– Я тоже, – согласился Костя. – Но отказываться было бы неосмотрительно.
«Чероки» спецагентов двигался теперь во главе импровизированной кавалькады джипов. «Ниссан» держался на расстоянии, но не отрывался. Некоторое время назад Костя свернул с более-менее ухоженной трассы на проселок, который подозрительно быстро растворился в джунглях. Несколько часов Костя уверенно правил сквозь заросли, сверяясь с навигатором. Скорость продвижения, правда, составляла не больше тридцати километров в час.
Впрочем, через пять часов пути, потерявшийся, казалось, безвозвратно, проселок вновь приобрел форму и вывел к небольшой деревушке. В самом центре этого скопления бревенчатых лачуг неожиданно обнаружился щит «Coca-Cola».
Смотреть на гостей вышли полуголые женщины-индеанки, все, как одна, топлесс, и совершенно не отягощенные одеждой чумазые дети. Один из этих малышей крутил в руках мобильник. На первый взгляд совершенно новенький.
«Все-таки XXI век, – подумала Ира. – Может, еще и Интернет тут есть…»
– Думаю, что здесь мы остановимся на ночлег, – сказал Костя.
– Еще ведь даже не стемнело, – удивилась Ира.
– До темноты мы в Колан не доберемся. Дороги нет… Да и ночью появляться там я бы все-таки не советовал.
– А почему местное правительство не сделает древний город достопримечательностью? Он тут, как я понимаю, тупо догнивает в джунглях. Они , в Гондурасе, дураки, что ли, таким достоянием разбрасываться? Вон, Египет как поднялся на пирамидах.
– Боюсь, Колан – не самая безопасная достопримечательность. Эти руины пользуются дурной славой. Местные жители, например, обходят Колан стороной.
…Хлипкое бревенчатое строеньице, оплетенное москитными сетками, как восточная красавица вуалями и украшенное щитом «Coca-Cola», оказалось кафешкой. Не без опаски Ира жевала деревенский гамбургер. Мясо на вкус казалось странным.
Хозяйка кафе – безразмерно толстая индеанка – выделила им для ночлега сарай, с гамаками и множеством противомоскитных сеток. Полицейские остались в своем джипе.
– Какой гламур, однако! – усмехнулась Ирина, оглядывая место будущей ночевки.
– Зря иронизируешь, – ответил Костя. – По местным условиям это – фактически пять звезд.
Стемнело сразу и быстро. Словно Божья рука взяла, да и выключила свет.
Заниматься сексом в гамаке было неудобно. Сначала Ира даже думала, что испытать оргазм в джунглях ей не суждено. К немалому своему удивлению она выяснила, что заблуждалась. По телу прокатилась мощная, колючая и прохладная волна, тут же накатила сладкая истома.
После секса они с Костей лежали в одном гамаке. Опоры поскрипывали, но держали.
– Так что не так с Коланом? – спросила Ира. – Откуда дурная слава?
– Начнем с того, что этот древний город индейцев майя, фактически мегаполис, оказался заброшен в один день. Представь себе, что все жители ушли из Питера, или из Новосибирска, Челябинска. Масштабы, кстати, сопоставимые. Ушли все, разом. Не взяв даже необходимых вещей, оставив на столах тарелки с обедом.
– Такого не может быть.
– Но здесь в начале VII века нашей эры так и случилось. Люди бежали из Колана, где проживало около шестидесяти тысяч человек, из соседних городов Паленке, Менче, Се-Байле. Это был массовый исход, Ира. С места сорвалось почти триста тысяч человек, многие из них предпочли верную смерть в джунглях. Ужас, охвативший индейцев, был настолько велик, что города даже не грабили мародеры.
– Вирус? – предположила Ирина. – Может быть, началась эпидемия.
– Версия хорошая. Может быть, поэтому. Как бы то ни было, город остался гнить в джунглях. Индейцы даже забыли дорогу к нему. Вновь его открыли только в XIX веке.
– Ничего себе! Почему так поздно?
– Потому что все, без исключения, путешественники всегда пользуются услугами местных проводников. А к проклятым городам индейцы европейцев никогда не водили. Плохое место. Так что обнаружили Колан очень поздно. В 1839 году. Первым европейцем в этих местах, которому удалось узнать нечто необычное, оказался английский авантюрист по фамилии Стефенс. По всей видимости, он экономил на проводниках. И неожиданно набрел на сенсацию. Целый огромный, заброшенный город. Авантюрист-англичанин был потрясен красотой руин, ступенчатыми храмами, иероглифическими лестницами, статуями. На обратном пути Стефенса и его команду постигло несчастье. Моряков на борту брига «Горгона» принадлежавшей одной британской компании, отказались впускать в порты из-за эпидемии на борту. «Чумному» бригу закрыли доступ в порт Лас-Пальмаса, Танжера, Кадиса. На родину моряки так и не вернулись, скончавшись, возможно, от голода и жажды, Но, может быть, и от той самой загадочной болезни, которая, как ты предполагаешь, некогда возникла в этих местах.
– Брр! Уже боюсь.
– В 1841 году «Горгону» прибило к испанскому берегу. На борту, полном мертвецов, были найдены бумаги на английском языке. Их, не читая, сдали в провинциальный архив, и обнаружены эти записи были случайно, уже в 1850 году. Неизвестный испанец, прочитавший записи британского авантюриста, вряд ли мог поверить в существование заброшенного города со стометровыми статуями, полного сокровищ. Однако пятнадцать лет спустя весть о таинственном городе и его более-менее точные координаты достигли Нового Света.
– Мда, а мы еще на медленный Интернет ворчим…
– В следующий раз Колан открыли в 1865 году. Заброшенный город мог бы стать новым чудом света, раем для археологов. Его стали посещать путешественники, исследователи, охотники за сокровищами. Однако после того, как в 1867 году на пути к городу пропали сразу две группы кладоискателей, тропа к новой достопримечательности стала зарастать с поразительной быстротой. Сейчас руины почти никто не посещает. Кое-какие находки хранятся в национальном музее Паранинфо, скульптуры стоят в парке Ла-Конкордия. Но это – лишь самая малая часть сокровищ.
– Джунгли хранят свои тайны! – вздохнула Ира.
– Не советую смеяться над этим, особенно в этом месте, – предупредил Костя. – На самом деле Колан заслуживает уважения. Мы с тобой должны побывать в нем, понять, что там случилось.
– Много ли мы поймем?
– Есть одно средство, – усмехнулся Костя. – Ладно, Ирусь, завтра у нас тяжелый день. Надо выспаться.
– Слушай, мы будем спать, когда рядом находятся два подозрительных вооруженных типа?
– Ты опять права, – согласился Костя. – Что ж, будем нести караул. Два часа через два. Кто первый?
– Пожалуй, я, – вызвалась Ира. – Все равно сна пока ни в одном глазу.
Костя заснул до обидного быстро. Впрочем. Ира за него не переживала. Она сидела за москитной сеткой у порога хижины и вглядывалась в стрекочущую цикадами темноту.
***
Ире казалось, что ночью она так и не сомкнула глаз. Впрочем, утром она чувствовала себя отдохнувшей. В шесть утра, кое-как позавтракав в той же закусочной, под щитом «Coca-Cola», они засобирались в путь.
Дальше дорога лежала по воде. Для того, чтобы добраться до заброшенного города, предстояло пересечь водоем, который полицейский Рикардо называл guadal (болото), а Хуан склонялся к тому, что перед ними все-таки lago, то есть озеро.
Хозяин единственной в поселке моторной лодки, худощавый, свирепого вида индеец, узнав, что путешественники направляются в Колан, категорически отказался сдавать им в аренду свое плавсредство. Впрочем, согласился продать, за двести долларов.
– Почему он упорствовал? – спросила Ира Костю.
– Все те же песни о проклятом месте. Индеец думает, что мы не вернемся.
– А если вернемся?
– Лодка все равно станет порченой. Она подведет хозяина. Так он считает.
Мотор в лодке оказался слабенький. Да и корпус порядком проржавел. Костя не скрывал того, что переплатил. По его прогнозам плавание должно было продлиться часа два-три. Потом примерно столько же по джунглям. Далее два часа на осмотр руин, и затем – обратный путь.
Водоем все же представлял собой скорее болото, чем что-либо еще. Берега ощетинились колючими, недружелюбными деревьями, вода была почти сплошь покрыто ярко-зеленой и даже местами алой ряской, сквозь которую тут и там прорастали кувшинки. Время от времени над лодкой и рядом пролетали причудливые длинноклювые птицы.
Как и полагается всякому водоему, претендующему на звание полноценного болота, здесь были москиты. Крупные, кусачие. Рикардо пустил по кругу баночку с какой-то мазью. Жестами показал Ире, что следует намазать руки, лицо – все открытые части тела. Ира подумала, что полицейских они с собой взяли не зря.
– Так отчего же, если не от эпидемии, майя сбежали из города? – спросила Ира.
– Это долгая история, – неспешно принялся рассказывать Костя. – Начать следует с того, что произошло почти через тысячу лет после исхода индейцев. В XVI веке вместе с первыми испанскими конкистадорами на полуострове Юкатан (это чуть северней) очутился и испанский епископ Диего де Ланда. Этот человек был, наверное, единственным европейцем, который в совершенстве изучил язык и письменность покоренного народа. И знаешь, что он сделал в конце концов?
– Догадываюсь, что не музей с библиотекой основал.
– Он распорядился истребить все майянские рукописи, все книги.
– Что же он такое прочитал?
– Этого мы уже никогда не узнаем, – усмехнулся Костя. – Можем только догадываться. Более того, де Ланда предпринял еще один шаг. Он распорядился сжечь всех грамотных индейцев. Тех, кто укрывал случайных грамотеев, казнили тоже.
– Ничего себе…
– Имеем в виду, что де Ланда отнюдь не был садистом. Это был один из культурнейших людей своего времени, ценитель изящных искусств и античности. Однако он поступил именно так. И мало того. Он вполне понимал, что успеет сжечь не все книги. Что-то непременно останется. И тогда он совершил поистине виртуозный шаг. Это можно назвать «дезинформационным ударом», направленным в будущее. Он якобы записал майянские иероглифы, дав им звуковые соответствия из испанского. На самом деле «Кодекс де Ланды», над которым впоследствии несколько веков ломали головы лингвисты, является просто ахинеей. Пускай виртуозной, но ахинеей. Первым «Кодекс де Ланды» осмелился подвергнуть критике немецкий филолог Гумбольдт. Он пытался расшифровать тексты майя, руководствуясь «Кодексом» испаского епископа, и потерпел сокрушительное фиаско, за несколько лет не продвинувшись ни на шаг.
– Я слышала, что это удалось кому-то из наших, – сказала Ира.
– Удалось, – согласился Костя. – Выдающемуся советскому лингвисту, настоящему гению Юрию Валентиновичу Кнорозову. Когда он был еще студентом, его называли Моцартом от языкознания. Уже в двенадцать лет он знал семь языков, одним из которых, на минуточку, был китайский. Когда Юрию Валентиновичу исполнилось двадцать пять, он воскресил мертвый язык майя. Более того, он перевел майянские книги…
– Так и что же там сказано по поводу Колана?
– Не все сразу, Ира… Еще немного фактов. Разгадка майянских текстов произошла в 1952 году, за год до смерти Сталина, уделявшего, между прочим, языкознанию особое внимание. Помнишь песню: «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознанье знаете вы толк…»? Казалось бы, стоило раструбить на весь мир о торжестве советской науки.
– Ну, да, – согласилась Ирина.
– С сенсационной монографией молодого Кнорозова Сталин ознакомился лично. И он же вывел на ней свой вердикт. Знаешь какой?
– Неужели «засекретить»?
– Почти. «Засекретить навечно». Как тебе?
– Уже трепещу.
– Впрочем, в 1975 году труды Кнорозова получили официальное признание. Но это не было связано с разоблачением культа личности. Вовсе нет. Произошло вот что… Двадцать три года Юрий Валентинович потратил на создание фальшивки, он изобретал язык, которого никогда не существовало, придавал майянским письменам совершенно иной смысл, согласовывал звучание с индейскими языками (которые для этого дела срочно выучил). Можно сказать, что двадцать три года адского, сложнейшего труда Кнорозов посвятил той же цели, что и де Ланда. Он хоронил древний язык. Только делал это гораздо тоньше. Отныне, если даже какой-нибудь пытливый исследователь и найдет неизвестный майянский текст, он увидит в нем лишь то, что угодно Юрию Кнорозову.
– Так что же все-таки было написано в майянских текстах? – спросила Ира. – Ты сам-то это знаешь?
– Нет, – ответил Костя, выразительно косясь на полицейских. Что-то он все-таки не договаривал.
Полицейский Хуан докурил сигару и щелчком выбросил окурок в воду, откуда немедленно появилась чья-то зубастая пасть и подхватила тлеющую добычу. Его напарник сидел и – странное дело – шлифовал ногти пилочкой.
Ира усмехнулась. Уж эти типы, кто бы они ни были, совершенно точно не понимали по-русски. Так почему же молчит Костя?
***
Продвигаться через джунгли оказалось утомительно. Полицейские, выцыганив у Кости за труды еще сто баксов, принялись прорубать путь через лианы. У Хуана оказалось с собой внушительное мачете. Торили дорогу полицейские по очереди.
Ире вдруг стало казаться, что нет никакой Москвы, и большого мира нет. Есть только здесь и сейчас. Джунгли.
Потом путешественница вдруг преисполнилась уверенности, что из-за стены леса на нее кто-то смотрит. Кто-то очень большой. Но не злой. Скорее равнодушный. Ира неожиданно осознала, что заинтересовала это существо.
Но дальше оказалось хуже всего.
– Иди сюда! – неожиданно прозвучал голос.
Ира оглянулась. Хотя голос был мужским, это не мог быть никто из спутников. Полицейские, разумеется, не знали русского, а Костя, отобрав мачете у уставшего Хуана, сам прорубал тропинку.
«Веселые дела! – подумала Ира. – Неужели этот голос слышу только я?»
– Иди сюда! – повторил голос. – Мы просто поговорим. Я не желаю тебе зла.
Голос доносился из джунглей. Наверняка он принадлежал тому существу, что наблюдало за ней из леса.
Ира, хотя никогда и не относила себя к числу женщин робкого десятка, мгновенно оказалась рядом с Костей, вцепилась в его ладонь.
– Что случилось? – нахмурился Костя.
– Там… Хотя нет, ничего. Ты ничего не слышал?
– А что я должен был слышать? – Лицо любимого человека покрывали бисеринки пота.
– Да нет, я так.
Время тянулось долго. Ира находилась в напряжении, ожидая, что загадочное существо вновь даст о себе знать. Не сказать, чтобы в джунглях стояла тишина. Гудели насекомые, справа слышался протяжный обезьяний крик, слева верещали попугаи. Таинственный собеседник никак о себе не напоминал.
Уставшего Костю сменил Хуан. Примерно через полчаса он передал громадный нож напарнику.
– Не ходи в город, – вдруг услышала Ира.
И снова вздрогнула.
«Почему?» – задала она мысленный вопрос.
– Там смерть, – отозвался голос.
«Я погибну?» – спросила Ира, чувствуя, как тяжелым молотом бухает сердце у нее в груди.
– Не сразу, – ответил голос.
«И Костя тоже?»
– Да. Вы оба.
Сознанием Ирины завладела паника, как ни старалась она избегать этого состояния. Надо было бежать, предупредить Костю, сказать, что им нечего делать в Колане, что там их ждет неминуемая гибель.
– А вот и город, – произнес Костя, раздвигая перерубленные лианы.
Ирина поняла, что теперь бежать уже поздно.
***
Казалось, что в городе безраздельно властвуют сумерки. Плети лиан покрывали стены зданий ветвистым зеленым куполом, в котором тут и там мелькали яркие пятна – цветы.
Ира никак не могла ожидать, что здесь, в джунглях, пригодятся ее навыки альпиниста. Однако пришлось карабкаться по городской стене. Благодаря лианам подъем оказался нетрудным. Когда Ира забралась на гребень, Колан открылся ей во всем своем мрачном великолепии.
Затерянный город безусловно обладал какой-то величественной аурой. Каменные руины подавляли величием. Насколько могла судить Ирина, застройку Колана составляли двух-трехэтажные дома, вместо окон в которых были проделаны узкие щели-бойницы.
– Колан был фактически неприступен, – пояснил Костя, забравшийся на стену вслед за Ирой. – Представь, что здесь, на стенах, сидели лучники. Сюда подтаскивали и поднимали на стены с внутренней стороны котлы с кипящей смолой, чтобы опрокинуть их на противника. Но если бы даже враг и сумел прорваться в город, его встретил бы ливень стрел из окон домов.
Джунгли, поглотившие город, выломавшие камни мостовых, проросшие сквозь окна и двери, казались морем, в котором встречались отдельные островки камня. Отсюда, со стены, можно было разобрать планировку города. Достаточно ровные улицы лучами сходились к центру, где стояла ступенчатая пирамида, а чуть в стороне от нее купол джунглей прорезал какой-то не то шпиль, не то столб.
– Это – статуя трех братьев, покровителей Колана: Кетцалькоатля, Тецкатлипоки и Уицилопочтли, – пояснил Костя. – Стефенс насчитал в этом монументе 333 фута высоты. Методика определения высоты осталась неясной. На самом деле, думаю, немного поменьше.
– Ну, да, – согласилась Ира, быстро переведя в уме футы в метрическую систему. – Ста метров в нем по-любому нет.
– Нам надо к пирамиде, – сказал Костя. – Стоит поспешить. Обратно нам лучше успеть до темноты.
Продираться через лианы в городе оказалось легче, чем в лесу. От древних каменных мостовых еще что-то оставалось, во всяком случае камни не давали растениям воли. И путешественники могли продвигаться почти беспрепятственно, лишь изредка применяя мачете.
К храму добрались чуть больше, чем через час. По пути произошло одно странное и жутковатое происшествие.
Иру уже давно беспокоил мочевой пузырь. Одна идти в джунгли она опасаслась, а утруждать мужчин своими проблемами ей не хотелось. В какой-то момент, когда терпеть не стало больше никаких сил, Ира вошла в одно из заброшенных зданий, быстро стянула джинсы и присела на корточки, предварительно бросив взгляд на пол – нет ли там змей или скорпионов. Но стоило лишь первым каплям теплой влаги коснуться каменных плит пола, как густую, даже немного звенящую тишину помещения разорвал страшный крик. На высокой ноте, пронзительный, совершенно нечеловеческий, полный угрозы.
Ирина вскочила, едва успев натянуть промокшие брюки. А в следующее мгновение в здание ворвался Рикардо и принялся палить в сторону невидимого крикуна.
Вопли ярости сменились криками боли.
Бах! Бах!!!
В замкнутом помещении звук выстрелов казался очень громким. Крики внезапно смолкли, Рикардо метнулся в дальний угол большого зала, в тени которого скрывалась каменная лестница, и выволок за лапу истекающую кровью обезьяну.
На звуки пальбы примчались Костик и Хуан.
– Что здесь произошло? – допытывался Костя.
Ира даже не знала, смеяться ей или плакать.
– На меня кричала обезьяна, – объяснила она. – Ну, а Рикардо…
Впрочем, полицейский уже что-то объяснял Косте, показывал три пальца.
– Что он говорит? – спросила Ира.
– Он считает, что спас тебя от опасности, – буркнул Костя. – Применил оружие. Кажется, я попал на три тысячи долларов.
– Слушай, Костя, я такая дура…
– Да ладно, проехали. Обезьяна подумала, что ты метишь ее территорию. Естественно, заволновалась.
– Блин, – покаянно сказала Ирина. – Если б я знала…
– Да ладно, не раскисай. Бюджет операции пока терпит. Впредь будь осторожней. Наплюй на ложный стыд, одна не ходи.
– Слушай, Костя, – решилась Ира. – Мне надо кое-что тебе рассказать.
Она быстро поведала ему про существо в джунглях, про голос в голове. Костя не смеялся, не пытался ее успокоить.
– У тебя в роду случайно не было никого с паранормальными способностями?
– Костя! – возмутилась было Ира. – Мы же забыли предыдущие жизни.
– Как старший по званию разрешаю вспомнить.
Действительно, Костя был, насколько было известно Ире, капитаном. А сама она пока что не рассталась со старлейскими погонами. Виртуальными, конечно. Разведчику на задании не очень-то удается блеснуть парадной формой.
– Я не знаю, Костя. Я действительно не знаю.
– Ладно, – сказал любимый человек. – Похоже, ты можешь слышать духов и даже чувствовать их. Не зря я взял с собой отвар айяхуаски.
– Что это? – спросила Ира.
– Растительный наркотик-психоделик. Имеет ограниченное распространение в Перу и Эквадоре. В его состав входит диметилтриптамин, сокращенно DMT. Мощнейший галлюциноген.
– Ты хочешь, чтобы мы его приняли?
– Я хочу, чтобы это сделала ты. Я и взял-то его на всякий случай. Многие исследователи на полном серьезе считали, что DMT позволяет человеку проникнуть в параллельный мир. В другую, отличную от нашей, реальность. Некоторые исследователи пошли еще дальше. Например, американец Эрик Страссман предположил, что прием DMT способствует выбросу серотонина из эпифиза. И таким образом человек переживает мощнейшие ощущения, которые могут возникать только в момент смерти или околосмертного состояния.
Ира отшатнулась.
– Костя! Я не могу! Мне страшно.
– Надо, Ира. Ты можешь раскрыть тайну заброшенного города. Неужели тебе не хочется?
– Костя! Этот дух, или кто он там был, пообещал мне скорую смерть…
– Ты обманешь духа. Ты переживешь смерть понарошку.
– Господи! Господи!
Ира чувствовала настоящую злость. Отправляясь в Гондурас, она полагала, что окажется на экзотическом пляже, только и всего. Никто не предупреждал, что ей придется принимать галлюциногены среди зловещих, кишащих привидениями, руин.
– Я хочу, – продолжал Костя, – чтобы ты увидела эту историю своими глазами. С тобой ничего не случится, я обещаю.
– Хотелось бы верить! – Как Ирина ни крепилась, сейчас ей хотелось разреветься.
…Они достигли пирамиды. Полицейские, приплясывавшие от радости по поводу халявных трех тысяч долларов, остались внизу. А Костя с Ирой принялись взбираться по восьмидесяти трем огромным ступеням.
На лестнице были высечены иероглифы в виде причудливо скрюченных носатых человечков. В какой-то момент Костя с Ирой прошли сквозь полог джунглей. Открылось небо, покрытое темными тучами.
– Галлюцинации под DMT очень тесно связаны с сексуальными переживаниями, – продолжал инструктировать Костя. – Поэтому ты должна раздеться и лечь на алтарь.
– А где тут алтарь-то?
Костя указал на каменное прямоугольное возвышение, стоявшее на ровной вершине ступенчатой пирамиды.
«Боже мой! – лихорадочно размышляла Ирина. – А ведь на нем совершали человеческие жертвоприношения…»
– Ты говорил, что мы должны успеть до темноты.
– Мы успеем. На самом деле DMT-трип не занимает много времени. Полчаса, редко больше. Правда, этот галлюциноген обладает способностью сжимать время. То есть тебе даже может показаться, что прошли годы. Ты можешь безоговорочно поверить в реальность того, что увидишь в трипе. Не исключено, что ты будешь считать галлюцинацию реальностью, и наоборот.
– Ничего себе, – страдальчески вздохнула Ира.
– Таковы, увы, правила игры. Сейчас ты попадешь в параллельный мир, населенный странными существами. Теренс Маккена называл из «самотрансформирующимися машино-эльфами». Главное, ничего не бойся, и помни, что все, происходящее с тобой – лишь игра. Лишь сон.
Ира легла на каменные, немного прохладные плиты. Костя достал из кармана тюбик.
– От москитов, – пояснил он и принялся покрывать ее тело теплой, влажной мазью. Ира закрыла глаза и вновь, как тогда, в самолете, «поплыла».
– Я хочу тебя, Костя! – прошептала она.
– После твоего возвращения, – улыбнулся Костя.
Он поцеловал ее в губы. Ира нашла в себе силы улыбнуться, затем Костя поднес к ее губам фляжку.
Жидкость по вкусу напоминала крепкий чифирь. Была на вкус горькой и вяжущей.
– Глаза закрыть? – спросила Ира.
– Как хочешь, – ответил Костя.
Так и быть. Закрывать глаза Ира не стала. Она лежала на плитах, смотрела на облака и ждала. Долго ничего не происходило.
