Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
Тѣ же безъ Беклешова. Катерина Матвѣевна молчитъ, Венеровскій посмѣивается и тоже молчитъ.
Катерина Матвѣевна (приходитъ въ замѣшателъство).
Да, нынче тотъ срокъ... и такъ сказать... да, внутренняя работа совершилась... но вы честная личность... женщина уже вышла изъ подъ общественнаго гнёта, въ которомъ душили ее... она равноправна мужчинѣ, и я... да, я пришла честно и прямо сказать вамъ..... я глубоко сознала самое себя... да, я.... Да скажите же что-нибудь!..
Венеровскій.
Я послушаю. Разговоръ, кажется, долженъ быть интересенъ.
Катерина Матвѣевна.
Да, но такъ сказать... да, погодите....
Венеровскій.
Я подожду. Вы обѣщали сообщить мнѣ ваши чувства, но васъ что то затрудняетъ. Вы свободная женщина – вы превозмогите себя. Для ясности отношеній нужна ясность выраженій, слова. A опредѣленность въ нашихъ отношеніяхъ мнѣ весьма желательна. Я выскажусь прямо, и вы высказывайтесь, не стѣсняясь старовѣрческимъ взглядомъ на отношенія мущины и женщины. Вы не затрудняйтесь, – это старый Адамъ, какъ говаривали мистики блаженной памяти, смущаетъ васъ... Ну-съ....
Катерина Матвѣевна (рѣшительно).
Да, это такъ, это старый Адамъ. Я выше этаго. (Протягиваетъруку .)Венеровскій! Я изслѣдовала глубину своего сознанія, и убѣдилась, что мы должны соединиться! да.... Въ какихъ формахъ должно произойти это соединеніе – я предоставляю вамъ. Найдете ли вы нужнымъ, въ виду толпы и неразвитыхъ какъ вашихъ, такъ и моихъ родственниковъ, продѣлать церемонію бракосочетанья – я, какъ ни противно это моимъ убѣжденіямъ, впередъ даю свое согласіе и дѣлаю эту уступку. Но я желаю однаго. Среда, какъ я уже сказала, душитъ васъ и подавляетъ меня. Мы должны уѣхать отсюда. Мы должны поселиться въ Петербургѣ, гдѣ найдемъ болѣе сочувствія нашимъ убѣжденіямъ, и тамъ должны начать новую жизнь, на новыхъ принципахъ и основахъ. Вопросъ же объ обладаніи мною уже рѣшенъ между нами.
Венеровскій.
Вотъ-съ это честно и ясно. По крайности и я могу высказаться такъ же категорично и постараюсь.
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, позвольте, я не все сказала. Жизнь, которая ожидаетъ насъ, будетъ имѣть значеніе не только для насъ, но и для цѣлаго общества. Мы будемъ первообразъ новыхъ отношеній мущины и женщины, мы будемъ осуществленіемъ идеи вѣка, мы будемъ.....
Венеровскій.
Позвольте и мнѣ сказать словечка два!
Катерина Матвѣевна.
Венеровскій! я уважаю васъ, – вы знаете меня. Я женщина свободная и равноправная мущинѣ. Я горжусь тѣмъ, что первая сказала: я хочу соединиться съ вами, и жду честнаго, сознательнаго отвѣта. Все это очень просто. (Откидываетъ волосы и ходитъ въ волненіи).
Венеровскій.
Вотъ и оказывается, что простое и честное отношеніе къ жизни удобнѣе и цѣлесообразнѣе. Вы говорите, что желаете соединиться со мной. Это весьма понятно: по крайней мѣрѣ, знаешь, что отвѣчать. Вашъ самый выборъ и способъ его выраженія, все доказываетъ ту высокую степень развитія, на которой вы стоите. Я не знаю другой дѣвицы, которая бы могла поступить такъ сознательно. Я прямо отвѣчаю, что это соединеніе мнѣ неудобно, и потому не могу принять его. Что же касается до нашихъ прежнихъ отношеній, то именно то нравственное чувство правды, которымъ вы обладаете въ такой силѣ, должно ручаться за вашу скромность въ этомъ отношеніи.
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, позвольте.... Вы отказываете мнѣ? (Останавливается и откидываетъ волосы).
Венеровскій.
Катерина Матвѣевна, нѣтъ современнаго человѣка, который бы не считалъ наградой зa свои труды ваше предложеніе, но я сдѣлалъ другой выборъ, и потому....
Катерина Матвѣевна.
A! хорошо, очень хорошо.... Позвольте, я уважаю васъ. – (Ходитъ въ волненіи).
Тѣ же и Иванъ Михайловичъ.
Катерина Матвѣевна.
А, Иванъ Михайловичъ! Мы переговорили, положенье разъяснилось. Да, я очень рада этой опредѣленности. Да, мы все уяснили.
Иванъ Михайловичъ.
Развѣ что-нибудь было неясно между вами?
Венеровскій.
Болѣе отвлеченные вопросы.
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, не вполнѣ отвлеченные... ну, да я очень рада, поѣдемте домой...
Иванъ Михайловичъ.
Нѣтъ, ужъ извини. Нынче я обѣщалъ переговорить съ Анатоліемъ Дмитріевичемъ о дѣлахъ, нарочно сюда пріѣхалъ, вотъ и бумаги привезъ.... Теперь, Катенька, тебѣ можно сказать. Поздравь меня и Анатолія Дмитріевича. Онъ сдѣлалъ лестное длянасъ предложеніе Любѣ и женится 1-го Августа.
Катерина Матвѣевна (Венеровскому).
Есть три рода любви: любовь Астарты, любовь Афродиты и любовь равноправности... Венеровскій, вы не встали еще выше любви Астарты. Я считала васъ выше... но я все еще уважаю васъ. Иванъ Михайловичъ, вы долго будете говорить?
Иванъ Михайловичъ.
Да, съ 1/ 4часа пробудемъ, погоди.
Катерина Матвѣевна.
Венеровскій, дайте мнѣ послѣднюю «Полярную Звѣзду», – я почитаю.
Венеровскій (подаетъ книгу).
Вотъ она; обратите вниманіе на эту статью. Очень онъ хорошо разбираетъ... Да не хотите ли въ ту комнату, чтобы мы вамъ не мѣшали?
Катерина Матвѣевна.
Нѣтъ.
Венеровскій.
Право, вамъ лучше.
Катерина Матвѣевна.
Нѣтъ.
Венеровскій (въ сторону).
Опять невозможно объяснение!
Катерина Матвѣевна
( садится въ сторонѣ къ столу, облокачивается и начинаетъ читать, изрѣдка поглядывая на Венеровскаго и сомнительно качая головой. Иванъ Михайловичъ садится къ столу, раскрывает портфель и разбираетъ бумаги. Венеровскій садится противъ него).
Иванъ Михайловичъ.
Ну, вотъ, любезный и дорогой Анатолій Дмитріевичъ....
Венеровскій.
Въ чемъ дѣло-съ? Говорите.
Иванъ Михайловичъ.
Вы были такъ благородны въ первый день, когда я сталъ говорить о Любочкиномъ состояніи, что отклонили отъ себя этотъ разговоръ; я это очень цѣню, повѣрьте. Но согласитесь, что мнѣ, какъ отцу, пріятно, такъ сказать, дать отчетъ въ управленіи состояніемъ дочери, дать отчетъ передъ будущимъ ея мужемъ...
Венеровскій.
Чтожъ, я слушаю-съ. Говорите.
Иванъ Михайловичъ.
Вѣдь я откровенно скажу. Можно бы другому совѣститься, какъ бы не сочли за корыстолюбіе, но ужъ вамъ то, Анатолій Дмитріевичъ, кажется, можно быть покойнымъ и на этотъ счетъ. Ужъ вѣрно никто не скажетъ, чтобы вы женились на деньгахъ...
Венеровскій (оглядывается на Катерину Матвѣевну).
Конечно, такъ. [274]274
Зачеркнуто: a непріятны эти дрязги, могу сказать
[Закрыть]Но все это не ведетъ насъ къ дѣлу.
Иванъ Михайловичъ (разбираетъ бумаги, беретъ одну).
Видите ли, у меня состояніе небольшое, оно перейдетъ къ сыну. У Любочки состояніе матери. Мать желаетъ удержать себѣ нѣкоторую малую часть – остальное, мы рѣшили, что все перейдетъ вамъ...
Катерина Матвѣевна (встаетъ, откидываетъ волоса).
Позвольте, позвольте, [275]275
Зачеркнуто:Иванъ Михайловичъ, вы знаете Анатолія Дмитріевича менѣе, чѣмъ я, хотя я и ошиблась въ одномъ предположеніи касательно его, я не ошибусь въ этомъ отношеніи. Иванъ Михайловичъ, ежели вы дорожите хорошими отношеніями съ будущимъ зятемъ, – да, такъ, кажется, это называется – такъ ежели вы дорожите этими отношеніями, то ни слова не говорите съ нимъ о денежныхъ дѣлахъ. Вы оскорбляете его этимъ, вы оскорбляете въ его лицѣ всѳ молодое поколѣніе, да, это несомнѣнно. Такъ я говорю, Венеровскій? Я менѣе уважаю васъ, но это такъ. Отвѣчайте!
Венеровскій.
Конечно, разговоры эти крайне непріятны, и я просилъ Ивана Михайловича оставить ихъ, однако....
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, позвольте, не надо дѣлать уступокъ тамъ, гдѣ затронуты вопросы общіе. Вы въ глазахъ моихъ и Ивана Михайловича представитель молодаго поколѣнія. О чемъ вамъ говорить съ Иваномъ Михайловичемъ? Состояніе Любовь Ивановны вамъ не нужно. Да я нѳ допущу этого униженья. Поѣдемте.
Венеровскій.
Оно такъ. – Совершенно согласенъ, но...
Иванъ Михайловичъ (смотритъ на часы).
И въ самомъ дѣлѣ, такъ что не отложить ли удобнѣе до другого раза. Поздно. Господа, поѣдемте-ка.
Катерина Матвѣевна.
Но вѣдь онъ вамъ говоритъ, что это оскорбляетъ ого. Такъ для чего же вы не хотите исполнить требованія его. Надо знать что...
[Закрыть]Анатолій Дмитріевичъ, уваженіе, которое я имѣла къ вашей личности, начинаетъ колебаться въ глубинѣ моего сознанія. Вы двѣ недѣли тому назадъ высказали убѣжденіе, что не уважаете Любочку. Это было въ порядкѣ вещей.
Иванъ Михайловичъ.
Катенька, не мѣшай, – чтò ты приплетаешь!
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, позвольте! Венеровскій, вы высказали мнѣ убѣжденіе, что не уважаете ее какъ женщину, а теперь вы женитесь. – Это непослѣдовательно.
Венеровскій.
Я не понимаю, съ какою цѣлью вы говорите это.
Катерина Матвѣевна.
Позвольте, я сказала: вы непослѣдовательно поступили. Я высказала только это. Теперь вы трактуете съ Иваномъ Михайловичемъ о денежныхъ дѣлахъ вашей невѣсты,– такъ кажется это называется? Я вижу въ этомъ фактѣ низкой торгъ человѣческой личностью и потому прошу васъ не оскорблять меня, не оскорблять другъ друга, не оскорблять достоинство человѣка, продолжая этотъ разговоръ. Я все сказала.
Иванъ Михайловичъ.
Однако, Катенька, это становится скучно и глупо.
Венеровскій.
Весьма странно – все, что я могу сказать (тихо къ Ивану Михайловичу).Оно, дѣйствительно, скучный разговоръ, и ежели вамъ желательно передать что нибудь, передайте Беклешову, a мнѣ, право, и некогда, а я ему скажу.
Иванъ Михайловичъ.
Чтожъ, Анатолій Дмитріевичъ, поѣдемте ко мнѣ. Зовите его. Поѣдемте!
Катерина Матвѣевна.
Я не допущу этаго униженія.
Иванъ Михайловичъ.
Въ самомъ дѣлѣ это скучно, ѣдемте.
Венеровскій.
Я вслѣдъ за вами. (Иванъ Михайловичъ и Катерина Матвѣевна уходятъ). [276]276
После слов:Катерина Матвѣевна уходятъ. 1 сцена II действия первоначально заканчивалась:
Явленіе 6.
Тѣ же и Беклешовъ выходитъ.
Беклешовъ. (Венеровскому).Я поговорю съ отцомъ, поѣдемъ, уже 2-й часъ.
Иванъ Михайловичъ. Такъ поѣдемте, поѣдемте, господа.
(Всѣуходятъ, кромѣКатерины Матвѣевны.)
Явленіе 7.
Катерина Матвѣевна одна.
Катерина Матвѣевна. Нѣтъ, чувство уваженія къ этой личности начинаетъ колебаться въ глубинѣ моего сознанія. Онъ сказалъ, что не уважаетъ Любовь Ивановну и женится. Да, да, онъ былъ неконсеквентенъ въ своихъ поступкахъ. (Встряхиваетъ волосами.)Но свободная женщина выше случайности.
(Занавесъ опускается.)
[Закрыть]
Беклешовъ (выходитъ изъ другой комнаты).
Ну, братъ, могу сказать – дѣвица азартная. Ее надо устранить. Необходимо надо устранить. —
Венеровскій.
Но какъ? [277]277
Зачеркнуто: Я однако не позволю ей шутить.
[Закрыть]
Беклешовъ.
Я боюсь однаго, что вся эта сцена была съиграна, и что рьяная дѣвица Дудкина подъучена Зуботыковымъ.
Венеровскій.
Нѣтъ, дѣвица дѣйствовала въ простотѣ глупой души.
Беклешовъ.
Я тебѣ говорю, что нѣтъ мерзости, на которую эти господа бы не были способны. Но дѣло въ томъ, что ты мнѣ поручаешь переговорить съ отцомъ о состояніи, – скажи ему это дорогой, – и отъ меня онъ не отвертится. Насчетъ дѣвицы жея знаю одно: она снѣдаема потребностью любить. На нее надо напустить какого-нибудь юношу, тогда только она отъ тебя отстанетъ. – Ѣдемъ. Я затравлю ихъ обоихъ.
Венеровскій.
Практичный мужъ, да. Хе, хе!
(Занавѣсъ опускается).
Конецъ 1-й Сцены II Дѣйствія.
Театръ представляетъ деревенскій садъ въ имѣньи Прибышевыхъ.
Во 2-й сценѣ ІІ-го дѣйствія:
Дѣйствующія лица
Иванъ Михайловичъ Прибышевъ.
Марья Васильевна.
Любовь Ивановна.
Катерина Матвѣевна.
Петръ Ивановичъ.
Твердынской.
Венеровскій.
Беклешовъ.
Няня.
1-й Гость.
2-й Гость.
[Гостья.]
Марья Васильевна и Няня
Няня.
Вотъ и вышло по-моему, матушка Марья Васильевна, все, что я говорила. Женихъ – женихъ и есть. И на картахъ сколько ни выкладывала, все бубновый король и свадебная карта. Такъ все и ложилось.
Марья Васильевна.
Да, няня, не легко съ дочерью разставаться. Какъ Иванъ Михайловичъ мнѣ нынче скавалъ, такъ какъ ударило меня что-то по этому мѣсту. (Показываетъ на затылокъ.)Такъ дурно головѣ. Вотъ прошлась и ничего не легче. Вѣдь приданое, сватьба, все это хлопоты какія!
Няня.
Что вамъ хлопотать? Все готово, все есть.
Марья Васильевна.
Одно, какже быть? женихъ гостей не любитъ. A вѣдь нельзя же родныхъ не позвать. Хоть нынче къ обѣду я Семену Петровичу, Марьѣ Петровнѣ, всѣмъ послала...
Няня.
Нельзя же, матушка. Какъ будто украдучи дочь отдаете. Вѣдь не нами началось, не нами и окончится. Сватьба дѣло не шуточное. – Небось, не хуже его ваши родные. Что носъ то ужъ больно онъ деретъ! Что онъ, князь что ли какой? Не Богъ знаетъ какого лица.
Марья Васильевна.
Ты все его, няня, бранишь, – нехорошо. Ты вспомни, вѣдь Любочкинъ мужъ будетъ. Вотъ всего недѣля осталась. Да и Любочка какъ влюблена, какъ влюблена! Я даже удивляюсь. Любочка, Любочка, а глядь, у нея черезъ годъ у самой Любочка будетъ. И какъ все это сдѣлалось? Нѣтъ, ты, няня, про него дурно не говори. Точно вѣдь, человѣкъ онъ очень значительный, – такъ всѣ про него судятъ. Все знаетъ, вездѣ бывалъ, писатель. А про кого худо не говорятъ?
Няня.
Я, матушка, при Любочкѣ – при Любовь Ивановнѣ не скажу, а кому же вамъ сказать, какъ не мнѣ? Нехорошо, совсѣмъ не пристала фанаберія эта. Чтò вы, однодворцы, что ли? Чтò ему передъ вашими родными то чваниться? Что онъ за границей бывалъ, такъ нынче, матушка, нѣтъ той ледящей помѣщицы, чтобъ зa границей то не бывала. За границей былъ, – вотъ я какой! И всѣ ѣздятъ. Не такъ какъ встарину. Или – я писатель! Экъ удивилъ, невидаль какая, – ужъ на что Катерина Матвѣвна! Вѣдь мы съ мальства видѣли, – ужъ какъ непонятлива была, и этаго чтобъ ловкости или пріятности, нѣтъ ничего, а тоже намедни сказывали, что-то такое напечатывала. Да на что отца дьякона сынъ меньшой, изъ семинаріи выгнали, и тоже печатываетъ. По нынѣшнему этимъ не удивишь. Опять – ни богатства, ни родни. Сказываютъ, отецъ какой то пьяный, что и сынъ къ себѣ не пускаетъ. Ни обращенія... такъ что-то такое. Нѣт этаго входа благороднаго. Вот что-то все хочетъ по новому, что то особенное. A нѣтъ ничего; и пошутитъ другой разъ – не пристало какъ-то.
Марья Васильевна.
Ахъ, няня, не говори лучше! Ужъ видно такая судьба.
Няня.
Это ваша правда. Словами не поможешь. Одно – ручки ваши, ножки расцѣлую, послушайте вы скверную, гадкую няньку Марью, послушайте вы мой совѣтъ. Богомъ васъ прошу! Не давайте вы ему ничего до времени изъ денегъ или изъ имѣнъя. Вѣдь все ваше, и никто не можетъ вамъ заказать. Дайте все: приданое, платье, постели, бриліанты, дайте все въ лучшемъ видѣ, а деньги погодите давать. Все человѣкъ неизвѣстный. Погодите, посмотрите, что отъ него отродится. Дать успѣете. Вѣдь я знаю, вы себѣ ничего не оставите.
Марья Васильевна.
Какъ ты глупо судишь, няня. Ну, какже это можно?
Няня.
Ужъ послушайте разъ дуру, попомните. Вотъ васъ Богомъ прошу. Вѣдь ничего худаго не будетъ. Поживете съ нимъ мѣсяца два, полъ-года, будетъ почтителенъ къ тещѣ, съ нею хорошъ, тогда дайте.
Марья Васильевна.
Ахъ, какъ ты глупа!
Няня.
А то чтожъ, лучше будетъ, какъ онъ денежки заберетъ, да и вамъ почтенья не окажетъ, и ей-то горе мыкать придется? Онъ и теперь чтò про васъ говоритъ! Все равно васъ считаетъ, что вотъ этотъ чулокъ. Разъ въ жизни послушайте Машку-дуру, а не послушаете – плакать будете. И близко локоть – да не укусишь.
Марья Васильевна.
Какая ты глупая, няня. Я поговорю съ Иваномъ Михайловичемъ. Непремѣнно поговорю; вотъ онъ идетъ.
Тѣ же, входятъ Любочка и Студентъ.
Студентъ.
Это мы совершили съ вами не безъудовольственную экскурсію.
Любочка.
Мамаша! Чтожъ они не пріѣзжаютъ! Я ходила къ нимъ на встрѣчу. Все нѣтъ. Алексѣй Павловичъ [278]278
В подлиннике: Петровичъ
[Закрыть]все со мной ходилъ и все вретъ.
Студентъ.
Смѣхотворство учинили по случаю пейзанскихъ встрѣчъ. И бесѣда текла небезпріятная.
Любочка.
Что вы ломаетесь? Надоѣли, говорите проще.
Студентъ.
Ежели мой способъ изъясненія вамъ кажется непріятственнымъ, пойдемте на качели, Любовь Ивановна. Я качательное движеніе произведу.
Марья Васильевна.
Вы, Алексѣй Павловичъ, [279]279
В подлиннике: Петровичъ
[Закрыть]не хотите ли позавтракать?
Студентъ.
Можно попитаться – это ничего. Любовь Ивановна, пойдемте, право, а то скучно.
Любочка.
Ну и скучайте одни, a мнѣ надо дѣло дѣлать.
Студентъ.
Вотъ какъ-съ. И важныя упражненія?
Любочка.
Мнѣ надо статью прочесть, мнѣ Анатолій Дмитріевичъ далъ.
Студентъ.
Вотще-съ!
Любочка.
Что вы ко мнѣ пристаете – право, надоѣли.
Няня.
И какъ нескладно все что-то.
Студентъ.
И вы мнѣ надоѣли-съ. Но я уважаю вашъ полъ-съ.
Любочка.
Что за обращенье!
Марья Васильевна.
Алексеѣй Павлычъ, теперь надо съ Любой иначе уже обращаться.
Студентъ.
Обращенію я обучался по премудрой книжицѣ, изданной въ 63 году, сочинителя Бѣлова въ типографіи Сѣркина подъ заглавіемъ: «Обращенье съ особами прекраснаго пола, или искусство быть онымъ привлекательнымъ».
Любочка.
Мамаша, прогони его; что онъ ко мнѣ присталъ! Пора вамъ заниматься съ Петрушей. Петруша!
Петруша (кричитъ въ окно).
Что?
Любочка.
Зови Алексѣя Павлыча къ себѣ заниматься. Идите, право скука, – съ самаго утра не могу отдѣлаться отъ васъ.
Студентъ ( обиженно).
Вы измѣнили вдругъ со мной обращеніе, и я не знаю на какихъ данныхъ.
Любочка.
Ни на какихъ данныхъ, идите вонъ – и все.
Студентъ.
Прежде вы были много общительнѣе.
Няня.
Эхъ, сударь, была бы я мать, ужъ вы бы такъ при мнѣ съ моей дочерью не говорили. Ужъ я бы вамъ такую распатрушила!
Марья Васильевна.
Что ты, няня, полно, съ ума сошла. (Студенту.) И что вы въ самомъ дѣлѣ пристаете, Алексѣй Павлычъ? подите къ Петрушѣ, я вамъ завтракать пришлю, a мнѣ нужно поговорить съ Любой.
Студентъ (въ сторону).
Сей млекопитающій субъектъ одержимъ гнѣвомъ. ( Къ Марьѣ Василъевнѣ.) Чтожъ, это не вредно-съ позавтракать, пришлите. (Уходитъ.)
ГолосъПетруши.
Мать, пришли балыка и вина.
Марья Васильевна.
Хорошо.
Няня, Марья Васильевна и Любочка.
Любочка.
Мамаша, чтожъ мнѣ дѣлать? Куда я ни пойду, онъ вездѣ за мной, и пристаетъ.... какъ горькая рѣдька... не вели ему право.... Я теперь совсѣмъ другая стала.
Марья Васильевна.
Ну, да вотъ нынче женихъ пріѣдетъ, и всѣмъ объявятъ.
Няня.
А вотъ вы бы, моя сударушка, сначала съ нимъ бы не шутили. Этому народцу столько дай (показываетъ на мизинецъ)– онъ всю руку тянетъ. Не кокетничали бы. А то вамъ, что ни попъ – то батька. Вотъ и дококетничались.
Любочка.
Няня, да я совсѣмъ не кокетничала; такъ, прежде играли вмѣстѣ съ Петрушей... и онъ такой противный! А теперь я слова съ нимъ не говорю, все учусь, книжки читаю, что мнѣ Анатолій Дмитріевичъ принесъ, а онъ покоя не даетъ.
Няня.
Построже держать надо себя. Да что, вы такъ по добротѣ! Я бы, коли бы моя воля, я бы эту дрянь въ домъ не пускала. Да дайте срокъ – я ему напою. Вѣдь онъ во всемъ домѣ меня одну боится. Пускай его....
Любочка.
Мамаша, Катенька еще не знаетъ, что я невѣста?
Марья Васильевна.
Нѣтъ, душенька, только отецъ да няня, а больше никто. Вѣдь такъ вы хотѣли. Нынче всѣмъ объявятъ.
Любочка.
Чтожъ они не ѣдутъ? Право, страшно. Мамаша, вѣдь онъ недуренъ собой? Правда, няня?
Марья Васильевна.
Да, значительное лицо.
Любочка.
А какой умной! Коли бы вы слышали, какъ онъ мнѣ все толкуетъ. И какъ Катенька будетъ злиться! Ну, да подѣломъ ей. Она все говоритъ, что я недоразвита. А я теперь и разовьюсь. Онъ говоритъ, что въ двѣ недѣли [я] очень paзвилась. Няня, ты знаешь, она влюблена въ него. Она не говоритъ, а ужъ я знаю. Вотъ они, вотъ они! Мамаша, ты не будешь плакать? Няня, не плачь, пожалуйста. Онъ этаго не любитъ, да и глупо. Это все старое, а у насъ все будетъ по новому. Ты и не понимаешь даже какъ, няня. Я такъ рада! Онъ такой умный. Да?
Марья Васильевна.
Чтожъ, дай Богъ, дай Богъ!
Няня.
Чтожъ, дурного нѣтъ ничего.
Любочка.
Какъ дурного? Онъ отличный. Да?
Тѣ же, входятъ Иванъ Михайловичъ, Венеровскій, Беклешовъ, Катерина Матвѣевна, [Твердынской].
Иванъ Михайловичъ (представляя Беклешова).
Другъ Анатолій Дмитріевича, Беклешовъ, Петръ Сергѣевичъ.
Марья Васильевна.
Милости просимъ, очень рада. (Къ Венеровскому.)Какъ ваше здоровье, <Анатолій Дмитріевичъ?> Comment va votre santé?
Марья Васильевна съ Иваномъ Михайловичемъ входятъ въ домъ.
Катерина Матвѣевна.
Гдѣ Алексѣй Павлычъ? Мнѣ нужно сообщить вамъ кое-что.
Студентъ (выходитъ изъ дома).
А мы такъ кормились съ Петромъ Иванычемъ.
Беклешовъ (къ Катеринѣ Матвѣевнѣ).
Познакомьте меня, пожалуйста, съ вашимъ студентомъ.
Катерина Матвѣевна.
Я понимаю, онъ одинъ живая личность.
Беклешовъ.
Очень, очень пріятно. (Жметъ руку.)Не пройдемтесь ли? (Уходятъ.)
Любочка [(къ Венеровскому)].
Что вы такъ долго не ѣхали? Мнѣ такъ скучно было. A я обѣ статьи ваши прочла. Я усвоила ужъ.
Венеровскій.
Это хорошо. А я размышлялъ кой о чемъ касательно васъ.
Любочка.
Чтожъ вы думали? я знаю?
Венеровскій.
Не думаю, [280]280
Зачеркнуто: Я хотѣлъ давно поговорить съ вами объ этомъ.
[Закрыть]Любовь Ивановна. Я вотъ думалъ нынче, даже кое-что набросалъ и на бумагу. (Подаетъ статью).
Любочка.
Нѣтъ, пожалуйста, говорите со мной. Я такъ люблю.
Венеровскій.
Вотъ, изволите видѣть: думалъ я о нашемъ послѣднемъ разговоре. [281]281
Зачеркнуто: очень много, и К[атерина] М[атвѣевна] въ томъ числѣ, злоупотребляютъ понятіемъ свободы женщины. Это маленькіе умишки: схватятъ поверхность, а глубины не видятъ. Все это справедливо, что
[Закрыть]О женщинѣ думалъ я, что одно изъ главныхъ призваній нашего вѣка – это освобожденіе женщины изъ варварскаго рабства, въ которомъ она подавляется.
Любочка.
Да, отчего нельзя [282]282
Зачеркнуто: за двухъ мужей
[Закрыть]въ другой разъ замужъ выйдти? Я часто это думала. Ну, вдругъ наскучить мнѣ одинъ мужъ, я разлюблю его совсѣмъ...
Венеровскій.
Да-съ, вотъ такъ-то въ устахъ толпы и компрометируется великая доктрина эманципаціи женщинъ! Она не въ томъ, совсѣмъ не въ томъ. Свобода женщины въ томъ, чтобы [283]283
Зачеркнуто: работать на равнѣ съ каждымъ мыслящимъ существомъ, быть независимой
[Закрыть]быть равноправной мущинѣ и не быть вѣчно на помочахъ отца, а потомъ мужа. Женщина должна твердо стоять въ обществѣ на своихъ ногахъ и быть въ силахъ прямо смотрѣть въ лицо этому обществу.
Любочка.
Отчего Катя все говоритъ, что я недоразвита. Я всѣ новыя идеи такъ понимаю, такъ все понимаю!
Венеровскій.
Да-съ, вамъ трудно выяснить мою мысль. Но я постараюсь выразить ее конкретнѣе.
Любочка.
Какъ вы сказали? конкретнее? А еще я знаю – гносеологической путь. А еще эфику знаю..... Ну, говорите, что вы хотѣли.
Венеровскій.
Да, я хочу примѣромъ вамъ сказать, въ чемъ состоитъ истинная свобода женщины. Будь я одинъ изъ тѣхъ отсталыхъ господъ, которые царствуютъ въ нашемъ обществѣ, или изъ верхоглядовъ-либераловъ, я бы, женившись на васъ, полагалъ бы, что я пріобрѣтаю право на вашу личность. Вы бы зависѣли отъ меня, я бы зависѣлъ отъ васъ. Мы бы не могли двинуться, не оскорбляя одинъ другаго. Я, напримеръ, боленъ, вамъ противно видѣть больную фигуру, а вы обязаны быть тутъ; у васъ или у меня желчный пузырь не выливаетъ свое содержанiе въ желудокъ, [а] мы должны быть вмѣстѣ и страдать, ссориться. Или я хочу деньги свои употребить на покупку книгъ, а вы, положимъ, на покупку.....
Любочка.
Ну, на покупку швейной машины или инструментовъ какихъ нибудь. Я все буду такое покупать, а бархатнаго чернаго платья я ужъ не куплю. A мнѣ очень хотѣлось. Ко мнѣ идутъ тяжелыя матеріи. Ну, такъ что вы говорили? Я такъ люблю васъ слушать.
Венеровскій.
Ну, такъ и видите, главное въ супружествѣ свобода и независимость обѣихъ сторонъ.
Любочка.
Ахъ, я это понимаю. Ну, каково мнѣ вдругъ знать, что вы мной будете командовать! Мнѣ и гувернанки надоѣли. У насъ была Сарра Карловна, вы ее не застали. Ахъ, какая скучная! Я бы ни за что не пошла за васъ замужъ, коли бы знала, что вы мной будете командовать. Потому мнѣ и весело, что мы будемъ совсѣмъ какъ не то что чужіе, а равноправные, будемъ.... Анеточка Зайцова, – вы ее видѣли у насъ,– мы съ ней подруги, но она очень вотъ уже точно недоразвита, все романы читаетъ. Такъ она говоритъ, что замужъ надо идти когда любишь. – Развѣ можно полюбить, когда захочешь? A вѣдь хуже притворяться. – А вотъ когда равноправные, такъ очень легко. Они все мечтаютъ. Как же можно влюбляться такъ, по заказу!
Венеровскій.
Да, Любовь Ивановна, любовь – для такихъ дѣвицъ, какъ ваша подруга – это слово только. А мы устроимъ нашу жизнь такъ, чтобъ мы не могли стѣснять, я – вашу, а вы – мою свободу. Ежели мы хотимъ, мы можемъ соединиться, а наскучило намъ, мы можемъ разойтись, не стѣсняя одинъ другаго. Потомъ, жизнь наша не должна быть омрачена никакими предразсудками. Ежели бы вы вдругъ нашли, или я бы нашелъ, что намъ тяжело жить вмѣстѣ, мы должны имѣть право разойтись безъ упрековъ, безъ желчи. Все это ново, но это просто.
Любочка.
И прекрасно! Чудесно! Я все это понимаю. Нѣтъ, вы думали, что я глупа? Катенька мнѣ все говорила. Я и сама думала. А теперь я вижу, что я умна. Я такъ все скоро поняла. Какъ вы начнете говорить, такъ я впередъ знаю, что вы скажете. Право! —
Венеровскій.
Истина проста, тѣмъ то она и отличается отъ обмана. И у васъ натура хорошая, вы быстро усвояете.
Любочка.
Мнѣ такъ смѣшно стало все наше старое житье. У насъ съ вами все будетъ особенное, съ новыми идеями. Я васъ за это и люблю.
Венеровскій.
Ничѣмъ, Любовь Ивановна, вы не могли такъ наградить меня, какъ тѣмъ, что вы сейчасъ сказали. Вамъ ужъ смѣшна становится вся ваша обстановка, скоро она гадка сдѣлается вамъ, и тогда это будетъ хорошо. Вы понимаете, что главная преграда для развитія индивидуальности вообще – это семья, въ особенности для васъ. Въ васъ всѣ задатки хорошіе, но окружающіе васъ ниже самаго низкаго уровня. Одна человѣческая личность – это Катерина Матвѣевна, да и та теперь по извѣстнымъ вамъ причинамъ всѣмъ недоброжелательствуетъ. Остальное васъ окружающее – грязь, которая мараетъ васъ...
Любочка.
Ну, отчего-жъ, папаша умный и сочувствуетъ; ну, мамаша немножко.... Ну, да она такая добрая, она такъ меня любитъ. А папаша васъ любитъ очень....
Венеровскій.
Отъ нихъ-то вамъ и надо удалиться, да-съ. Что они васъ любятъ, это понятно. Всякому дурному, какъ бы онъ дуренъ ни былъ, хочется быть поближе къ хорошему. А намъ то за что любить затхлое и дрянное? – Вамъ надо подальше, подальше.
Любочка (капризно).
Не говорите такъ. Не люблю, не люблю, не люблю.
Венеровскій.
Вы посмотрите на нихъ просто, какъ на постороннихъ людей, не можете же вы находить ихъ привлекательными.
Любочка.
Не люблю, когда вы такъ говорите, не люблю! Ежели вы еще мнѣ это скажете, я совсѣмъ разлюблю новыя идеи и, какъ выйду за васъ, такъ стану жить по-моему, а не по-вашему. Вотъ вамъ и будетъ. —
Венеровскій.
Ну, какъ же по вашему то-съ?
Любочка.
Вотъ какъ: поѣдемъ въ Москву, наймемъ домъ самый хорошій. Я сдѣлаю себѣ одно черное бархатное платье, одно бѣлое – пу-де-суа. Утромъ мы поѣдемъ кататься, потомъ поѣдемъ обѣдать къ тетенькѣ, потомъ я надѣну черное бархатное платье и поѣдемъ въ театръ, въ бенуаръ. Потомъ я надѣну другое платье и поѣдемъ на балъ къ крестному отцу, а потомъ пріѣдемъ домой, и я вамъ все буду разсказывать, и ни одной книги не буду читать. А буду васъ любить. Очень буду любить и не буду давать никакой свободы. Потому что ежели я ужъ полюблю, такъ ужъ такъ полюблю, что все забуду, кромѣ васъ. И мамаша такая была, и я на нее очень похожа. И посмотрите, какъ будетъ хорошо! Вотъ вы увидите.
Венеровскій.
Да вѣдь это вы только сдѣлаете, ежели я буду говорить?
Любочка.
Нѣтъ, просто сдѣлаю. Я ужъ разсердилась.
Венеровскій.
И вы полюбите меня такимъ образомъ?
Любочка.
Коли вы будете милый – полюблю. Я никого еще не любила, только одного немножко. Да это не считается.
Венеровскій
(улыбается, беретъ ее за руку и въ нерѣшителъности поцѣловать ли?).
Да, и такъ пожить... но.... для этаго нужно: первое – средства, второе – забыть принципы...
Любочка.
Не говорите глупыя слова! (Подноситъ ему руку къ губамъ и жметъ его за лицо).Это все пустяки!
Венеровскій.
Миленькая... (Хочетъ обнять).
Любочка.
Не говорите: миленькая, это такъ нехорошо, противно... такое слово глупое...
Венеровскій.
Отчего же вамъ непріятно? ну – прелестненькая....
Любочка.
Не умѣю растолковать.... не хорошо, неловко. Миленькая!.. Гадко отчего-то. Вы не умѣете ласкать. (Улыбается). Ну, да я васъ выучу. Неловко какъ-то, я не умѣю сказать.
Венеровскій.
О, какъ обворожительна! Вотъ эстетическое наслажденіе!... Что я вру.... вотъ глупо.... ну да.... Такъ я вамъ нравлюсь, Любинька?
Любочка.
Да. Только отчего вы ходите, точно у васъ ноги больныя?
Венеровскій.
Что я глупости говорю! (Встаетъ.)Нѣтъ, Любовь Ивановна, надо на жизнь смотрѣть серьезнѣе. Пройдемтесь по саду...
Любочка.
Пойдемте. (Уходятъ и встрѣчаются съ Беклешовымъ).
Беклешовъ (тихо Венеровскому).
Ну, братъ, готово. Дѣвицу Дудкину такъ натравилъ на студента, что не растащишь.
