Текст книги "Произведения, 1856—1859"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

ВАРИАНТЫ ИЗ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ РЕДАКЦИЙ

АЛЬБЕРТ.

*№ 1 (I ред.).

Онъ думаетъ, в ѣрно, что я только притворяюсь поэтомъ, ²⁶ 26
   Зачеркнуто: мн ѣне могу такъ веселиться какъ онъ.


[Закрыть]потому что н ѣтъ у меня другой дорожки. А может быть, думаетъ, что я теперь сочиняю что-нибудь, и что ему придется рассказывать через н ѣсколько л ѣтъ, что онъ ѣхалъ съ Крапивинымъ посл ѣужина отъ Дюса, и что именно тутъ-то Крапивинъ сочинилъ свою изв ѣстную пьесу «Хоть сумракъ дней...» также какъ про Пушкина рассказывалъ недавно Алфонсовъ. Будетъ разсказывать, что онъ былъ такъ простъ, веселъ и вдругъ.... а может быть, и точно теперь вдругъ придетъ удивительная пьеса. Онъ попробовалъ продолжать, но дал ѣе 3-х словъ: хоть сумракъ дней, которыя Богъ ²⁷ 27
  На полях, против места, начинающегося со слов:Богъ знаетъ зачѣмъ пришли кончая:выступиль на поэтическое поприще). написано:у него все есть и нѣтъ поэзіи.


[Закрыть]знаетъ зач ѣмъ пришли ему въ голову, ничего не выходило. – Ничего, ут ѣшалъ онъ себя, это придетъ завтра, я чувствую какую-то тоску ужъ н ѣсколько дней – это в ѣрный признакъ. (Онъ забывалъ, что эту тоску, будто бы предшественницу вдохновенія, онъ чувствовалъ ужъ давно, почти съ т ѣхъ пор какъ выступилъ на поэтическое поприще). ²⁸ 28
   На полях, против места, начинающегося со слов: Богъ знаетъ зач ѣмъ пришли кончая: выступиль на поэтическое поприще). написано: у него все есть и н ѣтъ поэзіи.


[Закрыть]

** № 2 (III ред.).

Но о чемъ и зач ѣмъ плакалъ тотъ, который лежалъ на диван ѣ? Вотъ о чемъ и зач ѣем онъ плакалъ. Ему теперь было 35 л ѣтъ, онъ былъ очень богатъ и ему давно ужъ всегда и везд ѣбыло скучно. Быть скучающим челов ѣкомъ сд ѣлалось даже какъ бы его общественнымъ положеніемъ. И всегда особенно было ему скучно и вм ѣст ѣгрустно тамъ, гд ѣнадо было веселиться. Кром ѣтого у него была пл ѣшивая голова, и волосы продолжали л ѣзть, ревматизмы въ ногахъ и гиморой въ поясниц ѣ. Каждымъ днемъ своимъ отъ утра до вечера онъ былъ недоволенъ, какъ будто раскаянье мучало его, и не только онъ, несмотря на доброе сердце, не могъ любить кого-нибудь, онъ самъ себ ѣбылъ невыносимо противенъ. А было время, когда онъ былъ молодъ, хорошъ собой, когда он любилъ и другихъ и отъ себя ждалъ чего-то необыкновенно прекраснаго. Первые звуки Меланхоліи, ²⁹ 29
   В подлиннике: меланхоліи


[Закрыть]но какому-то странному сц ѣпленію впечатл ѣній, живо перенесли его къ тому славному старому времени. —

Вдругъ передъ нимъ явилась старая зала, съ досчатымъ поломъ, въ которой еще ³⁰ 30
   В подлиннике три последних слова по ошибке зачеркнуты


[Закрыть]д ѣтьми они б ѣгали вокругъ стола, но въ которой столъ этотъ теперь разд ѣленъ на дв ѣполовинки и придвинутъ къ ст ѣнк ѣ. Въ зал ѣтеперь блеститъ 8 св ѣчей, играютъ 4 Еврея, и деревенской свадебной балъ кипитъ во всемъ разгар ѣ. Вотъ старушка мать въ праздничномъ чепц ѣ, улыбаясь и по-старушечьи пошевеливая губами, ³¹ 31
   Зачеркнуто: по своей привычк ѣ


[Закрыть]радуется на красавицу дочь молодую и на молодца сына; вотъ красавица молодая, счастливая сестра, вотъ они вс ѣпростые друзья и сос ѣди; вотъ и горничныя, подгорничныя и мальчишки, толпящіеся въ дверяхъ и любующіеся на молодого барина. Да, былъ молодецъ, красавчикъ, весельчакъ, кровь съ молокомъ, и радовались на него, и онъ съ возбужденіемъ и счастіемъ чувствовалъ это. А вотъ и барышня и изъ вс ѣхъ барышень, она, Лизанька Тухмачева, въ розовомъ платьиц ѣсъ оборками. Чудное платьице! хорошо и холстинковое дикинькое, въ которомъ она по утрамъ; но это лучше, вопервыхъ, потому что оно на ней, и вовторыхъ, потому что открываетъ ея чудную съ жолобкомъ сзади шею и пушистыя, непривычныя къ обнаженію руки. Она не переставая почти безпрестанно улыбается, почти см ѣется; но какой радостью и ясностью сіяетъ эта розовая улыбка на ея раскрасн ѣвшимся, вспот ѣвшемъ личик ѣ. Блестятъ б ѣлые зубы, блестятъ глаза, блестятъ розы щекъ, блестятъ волоса, блеститъ б ѣлизна шеи, блеститъ вся Лизанька осл ѣпительнымъ блескомъ. Да, она вспот ѣла, и какъ прелестно вспот ѣла! <какъ пот ѣютъ только деревенскія барышни; отъ нея дышитъ силой и здоровьемъ.> Коротенькія вьющіяся волосики на вискахъ и подъ тяжелой косой лоснятся и липнутъ, на пурпурныхъ щекахъ выступаютъ прозрачныя капли, около нея тепло, жарко, страстно. Онъ ужъ разъ дватцать танцовалъ съ ней вальсъ и все мало, все еще и еще, в ѣчно, в ѣчно чего-то отъ нея хочется невозможнаго. Вотъ онъ сд ѣлалъ шагъ отъ двери, и ужъ она улыбается, блеститъ на него горячими глазками, она знаетъ, что онъ идетъ опять обнять ее молодой и сильный станъ и опять понесется съ ней по доскамъ залы. А звуки вальса такъ и льются, переливаются, такъ и кипятятъ молодую кровь и нагоняютъ какую[-то] сладостную тревожную грусть и жаръ въ молодое сердце. – И какъ ей не знать, что онъ идетъ къ ней, тутъ хоть и 10 барышень, и 10 кавалеровъ и другіе еще есть, но в ѣдь это все вздоръ, вс ѣзнаютъ, что тутъ только одна красавица Лизанька и одинъ молодецъ – онъ. Никого больше н ѣтъ, кром ѣего и Лизаньки, другіе только такъ, притворяются, что есть. – Одна есть моямоя Лизанька! и потому моя моя Лизанька, что я весь ее, что со слезами счастія готовъ ³² 32
   Зачеркнуто: чтобъ она истязала меня, била до крови, сдирала кожу,


[Закрыть]сію же минуту умереть, принять истязанія за нее, за Лизаньку. Вотъ я подхожу къ ней, а первая скрипка жидъ выводитъ съ чувствомъ, подмывательно выводитъ тонкія нотки вальса, а матушка и другіе, вс ѣ, вс ѣсмотрятъ и думаютъ: вотъ парочка, такой н ѣтъ другой во всемъ св ѣт ѣ, и они думаютъ правду; я подхожу къ ней, она ужъ встала, оправила платьице; что тамъ таится подъ этимъ платьицемъ, я ничего не знаю и не хочу знать, можетъ быть ноги, а можетъ быть ничего н ѣтъ. Она подняла ручку, около локотка образовалась ямочка, и пухлая твердая ручка легла мн ѣна сильное плечо. Я дышу т ѣмъ горячимъ воздухомъ, который окружаетъ ее, тамъ гд ѣ-то подъ платьемъ ея ножки зашевелились, и все полет ѣло; вотъ жиды, вотъ матушка, вотъ сестра съ женихомъ улыбаются, а вотъ ея глаза, посмотр ѣли на меня, не посмотр ѣли, а что-то сд ѣлалось со мной и съ нею. Вотъ они. Сд ѣлалось что-то чудесное, въ этомъ взгляд ѣ, сд ѣлалось то, чего я не см ѣлъ желать и желалъ <и я знаю, что это есть. Я бы хот ѣлъ ревновать ее и ревную ее воображаемо, тогда еще> вс ѣми силами души. Ножки летятъ, ноги летятъ, рука, грудь, гд ѣона, гд ѣя? никто этаго не знаетъ. Мы летимъ, летимъ, что-то блеститъ, что-то двигается, что-то звучитъ, но я ничего не знаю и не хочу знать. – Но вотъ звучитъ ея голосъ, но я и того не слышу и не хочу слышать, и не голосъ, а шопотъ; она жметъ меня за руку, чтобы я опомнился, и повторяетъ: – Давайте прямо въ гостиную, говоритъ она, радостно улыбаясь. И чему она всегда улыбалась? Я понималъ однако тогда, чему она улыбалась. Нельзя было не улыбаться. Силы утрояются, удесятеряются въ ногахъ – всякая жилка дрожитъ отъ безполезнаго напряженія, несемся, несемся кажется прямо на притолку, на горничныхъ, но ничуть не бывало, и гор[ничныхъ] и притолки мы не ц ѣпляя [?] проскакиваемъ въ гостиную. Звуки скрыпокъ чуть слышны, тихо, одна св ѣча нагор ѣла, стулья стоятъ, и я въ гостиной....... и она въ гостиной.

Мы останавливаемся, она см ѣется, и грудь ея высоко поднимается отъ счастливаго вздоха. Глаза на мгновенье отрываются отъ моихъ, мои тоже смотрятъ внизъ и снова смотрятъ на нее. – Ея глаза говорятъ: Ну! Мои глаза говорятъ: ³³ 33
   Зачеркнуто: О!


[Закрыть]Я? Неужели, это ужъ слишкомъ много, и въ то время какъ глаза, не теряя другъ друга, все бол ѣе и бол ѣе сближаются, такъ что странно становится, уста сливаются съ устами и руки невольно жмутъ другъ друга. Въ это время Осипъ серьезно проходитъ черезъ гостиную будто для того, чтобы снять съ нагор ѣвшей св ѣчи. Да что Осипъ? Она, см ѣясь глазами, глядитъ на меня и идетъ въ диванную, я, <будто спокойно> нап ѣвая тройку удалую, иду въ залу. Отирая шолковымъ платкомъ потъ съ краснаго лица и откидывая назадъ, я знаю, густые и прекрасные волосы, я протискиваюсь черезъ горничныхъ въ залу. Матреша тутъ, и даже на самой дорог ѣ, хорошенькое личико вызывающе смотритъ на меня, она улыбается; но я гордо прохожу мимо, и жестоко вопросительно смотрю на нее. «Не хочу понимать» и не дотрогиваюсь до нее. Лизанька возвращается и еще весел ѣй смотритъ на меня, и я тоже. Стыдиться? Чего? Мы гордимся, мы ничего лучше, никто въ мір ѣничего лучше, прелестн ѣе не могъ сд ѣлать. Можетъ быть Осипъ разскажетъ Агафь ѣМихайловн ѣ, а А. М. матушк ѣ, и матушка по секрету составитъ сов ѣщаніе съ сос ѣдями, и они будутъ ахать и заботиться, какъ скрыть. Да что он ѣ? Да ихъ н ѣту. Лизанька, вотъ она Лизанька, душка, персикъ, вонъ она, глазки, губки, зубки, которые я слышалъ и чувствовалъ нынче же вечеромъ. Я еще и еще иду танцовать съ ней. Н ѣтъ для меня кром ѣнея никого и ничего на св ѣт ѣ. Но я вышелъ на крыльцо осв ѣжиться и, проходя назадъ, нечаянно встр ѣтилъ Матрешу. Какія тоже у нея прелести! Я постоялъ съ ней на крыльц ѣ, держась за ручку двери, поговорилъ шопотомъ и потомъ постучалъ ногами, чтобъ думали въ передней, что я только что пришелъ и не останавливался. Матреша погрозилась, засм ѣялась и уб ѣжала, а я опять вошелъ въ залу. – Боже, какъ мн ѣбыло хорошо, весело, какъ я былъ счастливъ, какъ я былъ забавенъ, какъ я былъ силенъ, какъ я былъ уменъ, какъ я былъ блаженно глупъ. <Вс ѣна меня смотрятъ, вс ѣна меня радуются. Да больше имъ и д ѣлать нечего.> Я перевернулся колесомъ, я будущаго зятя на рукахъ понесъ къ ужину, я перепрыгнулъ ³⁴ 34
   В подлиннике: перепригнулъ


[Закрыть]черезъ весь столъ, я показывалъ свою силу. И вс ѣсмотр ѣли и радовались и главное, я самъ, не переставая, радовался на себя. Въ этотъ вечеръ я могъ сд ѣлать все, что бы не захот ѣлъ. Ежели бы я только попробовалъ, я бы въ этотъ вечеръ по потолку пошелъ бы, какъ по полу. Помню, зазв ѣн ѣли бубенчики, Лизаньк ѣсъ матерью подали дрожечки. – Какъ я чудесно огорчился! Какъ я р ѣшилъ: они не по ѣдутъ, и они не по ѣхали. – Мамаша, просите, – сказалъ я. Старушка поб ѣжала, хитро улыбаясь просила ихъ, и они остались. И гд ѣтеперь эта прелестная старушка? Они остались, но зач ѣмъ-то пошли спать наверхъ, когда я находилъ, что спать совс ѣмъ никогда не надобно. Они пошли спать, а я, разгоряченный, облитый потомъ, снялъ галсту[хъ] и пошелъ ходить по морозной трав ѣпо двору, глядя на ея окна; и все думалъ, что бы мн ѣтеперь еще сд ѣлать: пойти купаться или по ѣхать верхомъ 20 верстъ до города и назадъ – или лечь тутъ спать на мороз ѣи потомъ сказать, что я это для нея сд ѣлалъ. Помню, караульщикъ тоже ходилъ по двору. Какъ я вдругъ сильно полюбилъ караульщика; онъ нашъ добрый мужичокъ, надо ему дать что-нибудь, сказалъ я самъ себ ѣи пошелъ говорить съ нимъ; глупо, но прелестно я разговаривалъ съ нимъ. И [?] Лизанька, и ночь, и я – все блаженство этаго [?] выражалось въ его добромъ бородатомъ лиц ѣ.

Вотъ что напомнили звуки музыки тому, кто лежалъ на [ди]ван ѣ, и отъ этаго онъ плакалъ. Онъ плакалъ не отъ того, что прошло то время, которое онъ могъ бы лучше употребить. Ежели бы ему дали назадъ это время, онъ не брался лучше употребить его, а плакалъ отъ того, что прошло, прошло это время и никогда, никогда не воротится. Воспоминаніе о этомъ вечер ѣсъ мельчайшими подробностями мелькнуло въ его голов ѣ, можетъ быть, по тому, что звукъ скрыпки Алберта похожъ былъ на звукъ первой скрыпки Жида, игравшаго на свадебной вечеринк ѣ, можетъ быть и потому, что то время было время красоты и силы, и ³⁵ 35
   Можно прочесть: а


[Закрыть]звуки Алберта были вс ѣкрасота и сила. Дальше скрыпка Алберта говорила все одно и одно, она говорила: прошло, прошло это время, никогда не воротится; плачь, плачь о немъ, выплачь вс ѣслезы, умри въ слезахъ объ этомъ времени, это все таки одно лучшее счастье, которое осталось теб ѣна этомъ св ѣт ѣ. И онъ плакалъ и наслаждался.

* № 3 (III ред.).

– Разскажите пожалуйста, господинъ Албертъ, – сказалъ Делесовъ улыбаясь, – какъ это вы ночевали въ театр ѣ, вотъ, я думаю, были поэтическія, гофманскія ночи.

– Ахъ, что говорить! – отв ѣчалъ Албертъ. – Я и хуже ночевалъ, и въ конюшняхъ, и просто на улиц ѣночевалъ..... О! много я перенесъ въ своей жизни! Но это все вздоръ, когда зд ѣсь есть надежда и счастіе, – прибавилъ онъ, указывая на сердце. – Да, надежда и счастіе.

– Вы были влюблены? – спросилъ Делесовъ. —

Албертъ задумался на н ѣсколько секундъ, потомъ лицо его озарилось внутренней улыбкой блаженнаго воспоминанія. Онъ нагнулся къ Делесову, внимательно посмотр ѣлъ ему въ самые глаза и проговорилъ шопотомъ: – Да, я люблю. Да, люблю! – вскрикнулъ онъ. —

– Вы мн ѣпонравились, очень понравились, я вижу въ васъ брата. Я вамъ все скажу. Я люблю NN, – и онъ назвалъ ту особу, про которую разсказывалъ Делесову музыкантъ на вечер ѣ. – И я счастливъ, мн ѣнужно ее вид ѣть, и я счастливъ. Ее н ѣтъ зд ѣсь теперь, но все равно, я ³⁶ 36
   Зачеркнуто: сви[жусь]


[Закрыть]знаю, что я буду ее вид ѣть, и я вижу, вижу ее, всегда вижу, она будетъ знать меня, она будетъ моя, не тутъ, но это все равно.

– Постойте, постойте, – заговорилъ онъ, одной рукой дотрогиваясь до Делесова, а другой доставая что-то изъ кармана. —

– Вотъ оно! – сказалъ онъ, вынимая изъ кармана старую запачканную бумагу, въ которой было завернуто что-то. – Это она держала въ рук ѣ, – сказалъ онъ, подавая свернутую театральную афишу. – Да. А это прочтите, – прибавилъ онъ, подавая запачканный пожелт ѣвшій исписанный листъ почтовой бумаги. Уголъ листа былъ оторванъ, но Албертъ, приставляя уголъ, держалъ листъ такъ, что Делесовъ могъ прочесть все, что было написано. Онъ не хот ѣлъ отдать Делесову въ руки драгоц ѣнный листъ, а держалъ его самъ дрожащими руками. ³⁷ 37
   Точка переделана из запятой.


[Закрыть]<такъ что онъ могъ читать, и съ блаженн ѣйшей улыбкой сл ѣдитъ за глазами Делесова, читавшаго сл ѣдующія строки.

Ваше......... (Тутъ былъ титулъ особы). Ты думала, ³⁸ 38
   Переделано из: Вы думали.


[Закрыть]что не знала ³⁹ 39
  а переделано из: и


[Закрыть]меня: но ты ⁴⁰ 40
   Переделано из: вы


[Закрыть]любила и будешь ⁴¹ 41
   В подлиннике: любили и будете


[Закрыть]любить в ѣчно меня однаго. Я умеръ, и понялъ, что ты моя, а я твой. Прощай, не в ѣрь несчастьямъ этой жизни, в ѣрь объятіямъ в ѣчнымъ, которыя тамъ ожидаютъ тебя. Твой Албертъ и зд ѣсь и тамъ будетъ ждать и любить одну тебя. Твой Албертъ.>

– Я хот ѣлъ послать ей это письмо еще сначала; но я думаю, лучше передать ей, когда я умру.

Делесовъ прочелъ сумашедшее н ѣмецкое любовное посланie. Въ заглавіи были полное имя и титулъ особы. Въ письм ѣсоединялась чрезвычайная почтительность съ н ѣжностью счастливаго любовника. Упоминались обстоятельства, которыя не могли быть. Делесовъ почти съ ужасомъ посмотр ѣлъ на счастливое лицо своего собес ѣдника, который, осторожно уложивъ письмо, снова спряталъ его въ карманъ.

– Она получитъ это, – сказалъ онъ шопотомъ.

* № 4 (III ред.).

Но Албертъ еще не думалъ спать въ это время, хотя онъ съ девяти часовъ уже заперся въ своей комнат ѣ. Онъ взадъ впередъ ходилъ по комнат ѣ, разговаривая самъ съ собою, ударяя себя по голов ѣ, останавливаясь, разводя руками, и только тогда ⁴² 42
  На полях, против места, начинающегося словами:и только тогда кончая: на мѣсто его стала написано:Удивляется нелѣпости его холодной безлюбовной жизни.


[Закрыть]замиралъ и бросался на диванъ, когда слышались шаги въ сос ѣдней комнат ѣ.

Этотъ челов ѣкъ перестрадалъ въ эти три дня больше, ч ѣмъ во всю свою жизнь. Тотъ свой внутренній благоустроенный міръ, котораго не допускалъ Делесовъ, былъ у Алберта и даже этотъ міръ былъ любезенъ ему такъ, какъ малому числу людей. Теперь же этотъ міръ былъ разрушенъ, на м ѣсто его стала ⁴³ 43
   На полях, против места, начинающегося словами: и только тогда кончая: на м ѣсто его стала написано: Удивляется нел ѣпости его холодной безлюбовной жизни.


[Закрыть]ужасная д ѣйствительность, <или скор ѣе то, что н ѣкоторые люди называютъ д ѣйствительностью, но то, что было пошлой мечтой для Алберта>. Уже давно онъ отвергъ отъ себя эту мечту, давно уже устроилъ свой особенный міръ, въ которомъ онъ жилъ всегда съ любовью, всегда съ увлеченіемъ, всегда съ славой, всегда преклоненный передъ красотою. Гд ѣбы онъ ни былъ, съ к ѣмъ бы ни былъ, вс ѣхъ онъ любилъ, вс ѣхъ радовалъ. Пускай подъ вліяніемъ вина, но огонь безплотной страсти къ прекрасному, ни на минуту не угасая, гор ѣлъ въ немъ, такъ что всякая минута его была ему драгоц ѣнна. Мечты, невозможные мечты съ ясностью и силой д ѣйствительности, всегда тревожно радуя его, толпились въ воображеніи. Вся жизнь съ ея трезвой неуступчивой д ѣйствительностью была закрыта отъ него, только радость, восторгъ, любовь и веселье в ѣчно окружали его. И вдругъ насильно, желая будто бы добра ему, его вырвали изъ его міра, гд ѣонъ великъ и счастливъ, и перенесли въ тотъ, гд ѣонъ самъ чувствуетъ себя дурнымъ и ничтожнымъ. Все забытое, занесенное восторгами, прошедшее вдругъ возстаетъ передъ нимъ. Прежде ежели случайно онъ и вспоминалъ, что онъ оборванъ, что онъ нищій, что онъ бралъ и не отдавалъ деньги, кралъ, какъ это они называютъ, ему это только странно и см ѣшно было. Зач ѣмъ ему думать объ этомъ, когда онъ счастливъ <и счастливъ счастьемъ другихъ, онъ вс ѣхъ любитъ, готовъ все отдать для каждаго, и потомъ самъ Богъ устами красоты призываетъ его>. Теперь же самъ на себя онъ ужъ смотр ѣлъ невольно глазами другихъ, и Боже! какое ему ужасное представилось зр ѣлище, – нищій, воръ, пьяница, развратный, отовсюду выгнанный, вс ѣми брошенный, вс ѣми презираемый. Все это вм ѣсто пожинающаго славу, счастливаго, геніальнаго художника. Выдти изъ этаго положенія по дорог ѣд ѣйствительности, какъ ему предлагалъ Делесовъ, опять служить, работать, платить, брать деньги, считать, покупать, ѣздить въ гости, ⁴⁴ 44
   Запятая переделана из вопросительного знака.


[Закрыть]– онъ не могъ этаго сд ѣлать, деньги, начальники, товарищи – это было для него пучина, непонятная пучина д ѣйствительности. Нетолько выходить изъ этаго положенія, онъ не признавалъ себя въ немъ.

За что оскорблять меня, исправлять какъ дурнаго? думалъ онъ. Ч ѣмъ я дуренъ? Я никому зла не д ѣлалъ. За что же? Онъ невольно чувствовалъ злобу на Делесова и говорилъ себ ѣ: зa что, Богъ съ нимъ. Но потомъ опять приходилъ ему взглядъ общій людской на себя, и онъ мучался, мучался, усиленно стараясь унизить себя въ собственныхъ глазахъ. И все мысль, что одно вино и съ разу перенесетъ его сейчасъ опять на тотъ апогей счастія и величія, на которомъ онъ былъ, заставляла его желать однаго, вина и свободы. Въ эту 3-ю ночь онъ долго одинъ мучался, ходя въ своей комнат ѣ. Онъ плакать хот ѣлъ, но не могъ, тогда какъ звукъ [ 2 неразобр.], но когда вс ѣулеглись, онъ инстинктивно пошелъ искать вина. Опять буфетъ запертъ, прошелъ на кухню и тамъ нашелъ ц ѣлый графинъ водки. Онъ выпилъ, выпилъ еще и началъ опоминаться. Весь вздоръ заботъ понемногу слеталъ съ его души, онъ вернулся въ комнату, легъ на постель. Мечты, его любимыя мечты о жизни въ Италіи съ девицей Малеръ ясно пришли ему въ голову, онъ почувствовалъ себя счастливымъ. – Сыграй что нибудь, Францъ, – сказала ему она, и онъ, вспомнивъ, что скрыпка спрятана въ чулан ѣ, пошелъ туда и, забывъ выдти оттуда, сталъ играть мотивъ, вдругъ пришедшій ему въ голову.

Въ середин ѣночи, еще во сн ѣ, Делесовъ услыхалъ надъ головой музыку. Сначала музыка эта составляла понятное явленіе сна; но понемногу пробуждаясь, вс ѣпрочія вид ѣнія сна изчезли, осталась темная комната, кровать, столикъ, полусв ѣтъ окна и надъ головой страстные звуки какого-то незнакомаго ему мотива. Звуки эти доставляли ему такое наслажденіе, что довольно долго онъ только слушалъ ихъ и не отдавалъ себ ѣотчета въ томъ, что это такое было. —

Догадавшись наконецъ, что это былъ Албертъ, онъ потихоньку всталъ и крадучись пошелъ по направленію звуковъ. Они привели его къ двери чулана. Приложивъ ухо къ двери, съ замирающимъ дыханіемъ и дрожа отъ холода, но не зам ѣчая того, Делесовъ долго стоялъ и слушалъ. Это д ѣйствительно былъ Албертъ; хотя мотивъ былъ совершенно новый, Делесовъ узналъ эту н ѣжную и страстную игру, притомъ слышалъ тяжелое его дыханье, изр ѣдка радостный см ѣхъ и странныя н ѣмецкія несвязныя восклицанія. – Превосходно! Прелестно! Вы геній! Ахъ Боже мой, я ничего подобнаго не слыхалъ! – говорилъ самъ себ ѣАлбертъ и радостно чуть слышно смеялся......

8.

⁴⁵ 45
  На полях, против места, начинающегося со слов:На другой день
  кончая:взглянулъ на Делесова. написано:Д пріѣзжаетъ веселый, даетъ выпить и везетъ.


[Закрыть]На другой день, ⁴⁶ 46
   На полях, против места, начинающегося со слов: На другой день
   кончая: взглянулъ на Делесова. написано: Д прі ѣзжаетъ веселый, даетъ выпить и везетъ.


[Закрыть]вообще на четвертый пребыванія Алберта у Делесова, они об ѣдали вм ѣст ѣдома. Албертъ былъ также изнуренъ, бл ѣденъ и слабъ. Онъ ничего не ѣлъ и, берясь за стаканъ, въ который Делесовъ налівалъ ему вино, робко взглядывалъ на хозяина. Онъ, казалось, хот ѣлъ говорить, но не могъ. Начавши р ѣчь, онъ вдругъ останавливался.

– А я нынче ѣду въ Донъ-Жуанъ, – сказалъ Делесовъ, – по ѣдемте право.

Албертъ ничего но отв ѣчалъ, а только изподлобья взглянулъ на Делесова.

– Право по ѣдемте.

Албертъ взялъ бутылку вина, налилъ себ ѣполный стаканъ и вдругъ, р ѣшительно стукнувъ по столу, сказалъ: ѣдемте! Все остальное время до театра онъ молчалъ и, какъ казалось Делесову, насм ѣшливо, изр ѣдка поглядывалъ на него. Передъ театромъ онъ попросилъ еще выпить, потому что иначе, говорилъ онъ, музыка слишкомъ сильно на него под ѣйствуетъ. Въ карет ѣоднако онъ держалъ себя смирно; только изр ѣдка Делесовъ зам ѣчалъ, что онъ вздыхалъ, пощелкивалъ языкомъ, производилъ губами звукъ челов ѣка, сбирающагося говорить, но не произнесъ ни однаго слова. Входя въ театръ, онъ видимо такъ зароб ѣлъ (несмотря на то, что по стараніямъ Захара онъ былъ весьма прилично од ѣтъ въ барское платье), онъ такъ зароб ѣлъ, что Делесовъ долженъ былъ почти за руку ввести его. Это состояніе бол ѣзненнаго испуга продолжалось до того времени, пока не заиграли увертюру. Тутъ онъ весь переродился, лицо его сд ѣлалось все вниманіе и радость. Онъ подпрыгивалъ на своемъ стул ѣ, улыбался, слезы текли по его щекамъ, и никого для него не существовало. Въ антрактъ снова на него находила робость, онъ испуганно оглядывался, опускалъ глаза и не выходилъ никуда съ т ѣмъ, чтобы не встр ѣтить кого-нибудь знакомыхъ. Во второмъ и сл ѣдующемъ акт ѣбыло тоже, Албертъ бл ѣдный сид ѣлъ подл ѣДелесова и плакалъ и таялъ отъ счастія. И страданія и радость такъ и отпечатывались на его лиц ѣ. Къ концу посл ѣдняго акта онъ такъ ослаб ѣлъ, что насилу могъ сид ѣть на стул ѣи только бол ѣзненно улыбался. Делесовъ н ѣсколько разъ долженъ былъ подталкивать за руку, чтобы вывести изъ партера, когда все кончилось. —

Садясь въ карету, Делесовъ пропустилъ впередъ Алберта, но Албертъ, какъ бы изъ учтивости, отказывался. Делесовъ вспрыгнулъ въ карету и далъ м ѣсто; вдругъ Албертъ изчезъ куда-то. Онъ выглянулъ въ дверцу: черная худая фигура Алберта рысью б ѣжала по подъ ѣзду и скрылась за угломъ театра. – Албертъ, Албертъ! – закричалъ онъ, но Албертъ не оглядываясь б ѣжалъ ужъ по темному переулку.

– Н ѣтъ, онъ р ѣшительно сумашедшій! – подумалъ Делесовъ.

Несмотря на вс ѣрозыски, Албертъ нигд ѣне нашелся. Захаръ пожал ѣлъ очень о Н ѣмц ѣи о своемъ пальто, и Делесовъ, возвратившись къ своей прежней жизни, н ѣсколько дней чувствовалъ какую-то пустоту и недовольство; но скоро впечатл ѣніе Алберта совершенно изчезло, и осталось холодное воспоминаніе.