Текст книги "Тысяча и одна бомба"

Автор книги: Лев Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

14

Командующий думал долго. Он понимал, какими колоссальными неприятностями грозит провал операции. Но в случае выигрыша... Советник, будто читая мысли на расстоянии, негромко сказал: – Риск – благородное дело... И командующий решился. Встал, выпятил подбородок, коротко приказал: – Ко мне Седьмого. За работу взялась разведка... Через двенадцать часов шесть минут после разговора с командующим агент Седьмой с двумя нулями вынул из нагрудного кармашка сногсшибательного пиджака белоснежный платок, быстро огляделся, достал ампулу, раздавил ее в платке и, стараясь не испачкать лакированные туфли, пошел по траве к полицейскому вертолету, опустившемуся в нескольких шагах от шоссе. Полицейский, сидевший в кабине, удивленно оторвался от бутылки с кефиром. Сказать он ничего не успел. Седьмой молча сунул ему в нос платок. Полицейский хрюкнул и мгновенно заснул. Бутылка вывалилась у него из рук и покатилась по траве, оставляя на яркой зелени белые жирные пятна. "Улики!"-молнией мелькнула мысль в голове у Седьмого. Схватив бутылку, он аккуратно поставил ее и прикрыл горлышко пробкой из фольги, валявшейся неподалеку. Затем вытащил полицейского из кабины вертолета и положил его рядом с бутылкой... ...Конструктор "Аиды" жил на уединенной ферме близ полигона. Он любил тишину. Кроме того, он любил стихи Гёте, любил по утрам кормить лебедей, картинно плававших по лужице искусственного озерка, любил в хорошую погоду бродить по окрестным тропинкам. Бродил он один. А в полусотне метров, прячась за деревьями, сгибаясь за кустами, следовала охрана. Никто не смел помешать гениальным замыслам, навещавшим конструктора в эти часы... Появление полицейского вертолета, летевшего на небольшой высоте, никого не удивило. Окрестности фермы и полигон бдительно охранялись. Воздушные патрули бы-ли не в диковинку. Седьмой – два нуля, не отрываясь от штурвала машины, внимательно осматривал лесную опушку и чистенькие строения фермы. Заметив блестящую лысину и группу охранников, ходивших поодаль, Седьмой лихим виражом развернул вертолет, пролетел над скучающими детективами и ловко опустился в двух шагах от конструктора. Сунуть его в широкую дверь кабины для атлетически сложенного агента было сущим пустяком. Сухие конструкторские ножки, обтянутые полосатыми брючками, стремительно мелькнули в воздухе и скрылись в пузатом брюхе вертолета. Охрана опомнилась, когда машина уже набирала высоту. – Не стрелять! – заверещал старший детектив.– К телефонам! Агенты рысью помчались к ферме. Но телефоны не работали. Седьмой был предусмотрительным парнем. Недаром он по три раза просмотрел каждый фильм о расторопном Джеймсе Бонде. Сверху ему было отлично видно, как из ворот фермы на предельной скорости, чуть ли не опрокидываясь на поворотах, вырвались два "шевроле". – Пусть ребята прокатятся,– беззлобно сказал он, оборачиваясь к лежавшему на полу кабины конструктору.– Зажирели они у вас, профессор... – Сколько хотите? – недовольно буркнул конструктор, не глядя па тайного агента. – Ну что вы, проф! – обиженно ответил Седьмой.– Я же не какой-нибудь самодеятельный гангстер! Я же профессионал со стажем и высшим образованием! К чему, мне деньги? – На кого работаете? – спросил конструктор, удобнее устраиваясь на полу. Он пристально осмотрел агента. Седьмой – два нуля не ответил. Сделав небольшой круг над фермой, он мягко посадил вертолет. – Пока ваши ребята вернутся, мы можем спокойно поговорить,– предложил он, открывая дверь кабины.– Прошу вас, проф! – Вас же тут схватят,-удивился конструктор, выбираясь из вертолета.– Дело, видно, серьезное, если так рискуете... – Серьезное, проф. Но риска не больше, чем всегда. Вряд ли ваши олухи догадаются, что мы вернулись. Ну, а если мы не договоримся, я всегда успею пустить вам пулю в живот. А там видно будет... – Почему именно в живот? – забеспокоился профессор, прикрывая щупленькой ладошкой область пупка. – В этом сезоне модно именно в живот,– пояснил Седьмой.– Так куда пойдем? – Пойдем к озеру,– сказал конструктор и взял Седьмого под руку.– Только по-деловому, без стрельбы. Не пе-реношу, когда в меня стреляют... Профессор и агент неспешно направились по песчаной дорожке, спускавшейся к водоему. – Проф, вы знаете, что произошло с "Аидой"? – спросил Седьмой, когда они уселись на скамейку, стоявшую почти у самой воды. – Ах, вот оно что! -понимающе протянул конструк-тор.– Вы добрались до гаек? – Так точно, проф! Нашим нужен шифр. Худенький, согнутый старостью конструктор встал и, заложив руки за спину, взволнованно заходил у скамейки. – С ума сойти! В "Аиде" сто мегатонн! – Знаем. Проф, вспомните, где ваша родина. Вспомните невинную зелень буковых лесов, вспомните священную белизну кирхи, стоящей над рекой... – Не будьте мальчишкой! – раздраженно оборвал конструктор.– На родине я не был четверть века, а деньги мне платят здесь! И не малые!.. – Совсем забыл! – Седьмой – два нуля начал ощупывать карманы своего элегантного пиджака.– Неужели я посеял в Стамбуле! Понимаете, проф, по дороге сюда я завернул в Стамбул, Там есть у меня одна хорошенькая дев... Агент запнулся. Он нашел, что искал. В его руках по-явился увесистый пакет. – Проф, здесь фото вашего родного городка и чек на сумму... – Идиот! Мне не нужны деньги! – Прелестно! – Седьмой разорвал обертку пакета.–С вашего разрешения чек я оставляю на память себе, а вам, пожалуйста, фотографии... Конструктор взял снимки и отошел к деревцу, стоявшему шагах в десяти от скамейки. Он начал задумчиво теребить одну из веток. Агент, улыбаясь, спокойно следил за ним. – Вы напрасно улыбаетесь, молодой человек! Я думаю, отправить вас на тот свет или сообщить шифр. – Лучше шифр, К тому же, проф, вы забыли, что я вооружен. – Щенок! Достаточно мне посильней дернуть эту ветку, и ты взлетишь на воздух вместе со скамейкой! Учти, это уже третья скамейка! Две сработали безотказно... Седьмой – два нуля весь напрягся, приготовившись неожиданно вскочить. – Сидеть смирно! – прикрикнул конструктор.– Забыл, с кем имеешь дело! Обе стороны задумались. Первым молчанье нарушил Седьмой. – Проф, говорят, у вас полно мозгов. Если вы меня подорвете, наши не получат шифр. Но они все равно развинтят гайки. Вы же знаете наших. Вы подорвете меня, они подорвут всех... – Вот это меня и останавливает,– ответил конструктор, отпустив наконец ветку.– Черт с тобой. Запоминай – три тысячи семьсот одиннадцать. На фланце имеется две гайки, пронумерованные единицей, сначала отвернуть ту, которая помечена звездочкой. Понял? – Три тысячи семьсот одиннадцать,– повторил агент.– Тройка, семерка, туз... – И пусть сообщат, как сработали предохранители... – Слушаюсь, проф! – Седьмой встал со скамейки, подошел к ученому и протянул руку:-Я знал, что мы поймем друг друга. В воздухе, словно вспугнутые галки, кружили самолеты, вертолеты. – Большую шумиху подняли ваши ребята,– разведчик показал на небо.– Но никакой фантазии. Ни один дурак не додумался вернуться сюда... – Хватит болтать! – приказал профессор,– Запомни, пусть сообщат, как сработали предохранители... Ладно скроенный Седьмой с двумя нулями приветливо махнул рукой на прощанье и скрылся в кустах...

15

Суперспецмены Джо и Джон за тридцать лет совместной работы ссорились в третий раз. В первый раз они повздорили в 1941 году – нападение японцев на Пирл-Харбор оказалось более чем неожиданным и еще более успешным. Во второй раз, в 1945 году, дело чуть не дошло до драки. Заключая Потсдамские соглашения, пришлось идти на серьезные уступки. Надо было решить, кто из них двоих был виноват в том, что русские дошли до Эльбы. Или, быть может, русские вообще не посчитались с их мнением? Вопрос так и остался открытым... Дело "Аиды" привело к третьему столкновению. Если бы не тучный шеф разведки, испуганно метавшийся между суперспецменами, Джо и Джон вцепились бы друг в друга. – Вы с ума сошли, ребята! – хрипел шеф, не давая им сблизиться.– Сейчас, когда вся нация должна быть единой... – Плевать я хотел на нацию! – сипел Джо, примериваясь, чтобы стукнуть Джона в нос.– Я предупреждал этого старого осла! – Это я тебе говорил, плешивый слон! – орал в ответ Джон и тыкал кулаком навстречу противнику. Бесшумный секретарь неслышно вошел в комнату, испуганно покрутил глазами и тихо произнес: – Господин председатель промышленной ассоциации просит приехать... Несмотря на шум, который подняли квалифицированные старики, секретаря тотчас услышали. Тяжело дыша, руководители разведки прекратили свалку. – Что? – прохрипел Джо, машинально поправляя галстук. – Господин секретарь промышленной ассоциации просит приехать,-повторил секретарь, стараясь незаметно придвинуться к двери. Шеф разведки сразу осел, обмяк. Он стал похож на надувную резиновую игрушку, из которой внезапно выпустили воздух. Уголки его рта опустились. – Меня выкинут точно,– жалобно сказал шеф.– Но, ребята, у вас тоже рыльце в пушку. Кто был за патрульные полеты?.. Всю дорогу первые лица ЦУР молчали. За зелеными пуленепробиваемыми стеклами автомобиля мелькали оживленные улицы центра. Мимо проносились яркие, словно конфетные обертки, витрины, облепленные газетами и журналами киоски, комфортабельные будки полицейских. Но скоро они сменились строгими скучными окнами деловых небоскребов. Небоскребы становились все выше, за окнами лимузина заметно темнело. Казалось, машина все глубже забиралась в мрачный дремучий лес, живущий по своим таинственным законам... Наконец, автомобиль мягко остановился у скромного подъезда. Водитель быстро открыл дверцу, сановные разведчики нехотя вылезли на тротуар... Зал, в который они вошли, внушал беспрекословное по-виновение. Тусклые величаво холодные стены серого мрамора высоко вверху упирались в скучный белый потолок. Огромная медная люстра, переливаясь старинными хрустальными подвесками, отражалась в темном зеркале паркета. У камина, прикрытого кованой чугунной решеткой, одиноко стоял обычный стул. Разведчики почтительно остановились в нескольких шагах от него. Минут через пять тоскливого ожидания где-то в глубине здания басовито пробили часы. Затем послышались нетвердые шаркающие шаги. В зал вошел, опираясь на трость, какой-то необыкновенно старый, весь светивший-ся изнутри человек. На прозрачной пергаментной коже лица живыми и невероятно колючими оставались глаза. Шеф разведки поспешил навстречу председателю ассоциации и, подобострастно взяв его под руку, повел к стулу. – Каким ты был, таким остался,– шамкнул старик.– Обожаю подхалимов... Он добрался до стула, тяжело опустился на него и подвинул ноги к камину. – Ну что – пора в отставку? – спросил старик, непонятно к кому обращаясь.Подведем итоги. "Аида" у них. Шифр у них. Вскроют. Изучат. Сырье есть. Через год-другой начнут массовое производство. Значит, через пару лет они станут самостоятельными... Старик замолчал, пожевал губами, будто собираясь с мыслями. – К черту блоки, союзы, пакты, а следовательно, заказы... Старик пожевал своими узкими синеватыми губами,, кольнул суперспецменов глазами, перевел взгляд на шефа, старавшегося казаться спокойным. – Ну, хорошо. С этого спрос маленький. Ему бы с газетчиками болтать... А вы куда смотрели? – председатель ассоциации говорил, повернувшись к камину, но супер-спецмены как по команде уставились в пол.– Когда военно-воздушные силы настаивали на патрульных полетах, кто их поддерживал?.. Шеф разведки облегченно перевел дыханье: старик все помнил. – В чем ваша вина? Не в том, что бомбы падают. На то они и бомбы, чтобы падать. Падали раньше и будут падать, пока одна из них не взорвется. Мы знали, на что идем. Ваша вина в том, что из-под носа они увели шифр "Аиды". Это вам не испанцы. Испанцы народ благородный. Они вернули. А эти не вернут. И не просите. Бесполезно. Не те мальчики. А скандал? Что толку в скандале? Лишиться таких союзников!.. – Они обнаглели,– решился вставить Джо. – Стареешь. Обычный бизнес. Зачем я вас вызвал? – Старик снова немного помолчал, беззвучно шевеля своими губами.– Вызвал я вас не затем, чтобы читать мораль. Мораль вам будут читать в сенате. Мне болтать некогда... Председатель промышленной ассоциации извлек из жилетного кармана потемневшую от времени серебряную луковицу, посмотрел на циферблат, приложил часы к уху. – Опять стоят,– удивленно сказал он. Шеф разведки мгновенно сдернул со своей руки массивный золотой браслет. Все-таки он был мастером неожиданных и дерзких ходов. – Разрешите вам преподнести в память о нашей сегодняшней печальной встрече! – шеф протянул старику свои часы. Джо и Джон незаметно переглянулись. Старик взял часы, прикинул на руке вес браслета и чуть улыбнулся, не сводя взгляда с камина. – Люблю тебя за ловкость. Ведь рисковал. А что б, если я швырнул эту безделушку? Ну и пройдоха. Ведь почуял, в каком я настроении. Ребята, скажу коротко. Ученые сумеют предложить новую модель водородной бомбы не раньше, чем через пять-шесть лет. "Аиду", повторяю, вам добровольно не вернут. Делайте что хотите – подменяйте, продавайте, покупайте, лезьте из кожи, но "Аиду" возвратите любой ценой. Запомните – любой ценой. Надо успеть, пока они не занялись ее изуче-нием... Старик смолк. Вздохнув, продолжил: – Ребята, вы меня знаете. "Аида" останется у них -всем вам крышка. Уйти в отставку не дам. Сотру...

16

За сотню миль от базы самолет, на котором возвращался Мизер, встретили истребители почетного эскорта. Приветливо покачав крыльями, они пристроились к четырехмоторному гиганту и проводили его до аэродрома. Встреча прошла по первому разряду. Двое здоровенных парней вытащили растерянного майора из самолета, торжественно провели по расчищенной в снегу дорожке к деревянному ящику и заставили на него подняться. – Толкай речь! – дружелюбно приказал улыбавшийся командир базы. Собираясь с мыслями, Мизер оглядел сияющие лица ребят, окруживших ящик, знакомое до мелочей поле аэродрома, полосатый матерчатый куль, болтавшийся на мачте, скучные обступившие долину скалы. Мыслей никаких не было. Убедившись в этом, Мизер сказал просто: – Ребята, в тюрьме кормят хорошо. Но здесь лучше! Здесь – дом родной!.. Летный состав ответил восторженным ревом. Рев был искренним. После печального происшествия с Мизером на базе начались волнения: никто не желал возить чертовы бомбы, если это пахло тюрьмой. Укрепляя моральное состояние военнослужащих, командование ВВС увеличило жалованье на сто монет в месяц. Мизер стал героем дня... Встреча героя завершилась грандиозной попойкой в одном из подземных бункеров. Пива не хватило, и ребята из второй эскадрильи срочно слетали на материк. – Пьем за майора! – орал едва стоявший на ногах командир базы и увесисто хлопал летчика по спине. – Зеленый от выпивки майор немедля валился и растроганно благодарил ребят, спешивших на помощь. -Я немного полежу и встану... Сам встану,– уверял Мизер, но его насильно поднимали и снова наполняли стаканы. – Пьем за майора! – снова кричал полковник и лез целоваться.– Ты человек?.. Мизер уже не знал, кто он. Мелькали, вытягиваясь странными огурцами, как на экране неисправного телевизора, лица, все кругом застилали временами клубы табачного дыма, напоминавшие низкую облачность, в уши надоедливым прибоем бился неумолчный шум голосов. Голова трещала, не вмещая обрывки анекдотов, куски популярных песенок, брань, вопли... Воздушный полк умел веселиться. – Пьем за майора! – монотонно хрипел над ухом командир базы. Майор пил, пока внезапно родившаяся в закоулках желудка тошнота не подкатила к горлу героя... Мизер стал на базе человеком номер один. Наступил период, когда ему во всем везло. В офицерской столовой подавали лучшие куски. В кино оставляли отличное место. Если случались драки, Мизера никто не бил. Жена осыпала ласковыми телеграммами. И даже начальство при встречах благосклонно улыбалось. Жизнь начинала нравиться Мизеру... Когда его неожиданно вызвал полковник, Мизер с удовольствием подумал: "Важное поручение". Он не ошибся. Командир базы – коротышка с брезгливой бульдожьей физиономией – прежде всего спросил: – Трезвый? – И думать не могу! – признался Миэер.– До сих пор мутит... – Бывает,-полковник сладко потянулся.– А адоро-во мы тебя встречали. Но теперь хватит – пора за работу. – К полетам готов! – довольно складно ответил Мизер. – .Помнишь координаты, где сорвалась "Аида"? – Разумеется! Во сне разбудите – скажу. Из-за этой чертовой штуки моя жена чуть было не осталась вдовой... – Да, ей повезло,– согласился полковник и тяжело вылез из-за стола. Переваливаясь, подошел к карте, висевшей на стене, и хлопнул по ней ладонью: – Повезешь туда еще четыре штуки. Доставишь – и домой. – Что? Мизер ошалело уставился на командира. – Оглох? Сбросишь четыре штуки в три часа по среднеевропейскому времени. – И меня опять заберут! – крикнул Мизер.– Вы с ума сошли! – Как говоришь с начальством! – рявкнул полковник, но сразу же успокоился. Он дорожил здоровьем и старался не волноваться попусту: одна из знакомых убедила его, что нервные клетки не восстанавливаются.– Приказ свыше. Никто тебя не посадит. Пойми, дурья голова, чтобы вернуть "Аиду", надо им швырнуть еще четыре штуки. Такие у них туземные законы. Будет у них пять две оставят себе, три отдадут обратно. Понял? – Не понял! – честно признался Мизер. – Я тоже не очень понял. Тут какая-то дипломатическая арифметика. У нас там посол – голова. Сильно торговался... Полковник взял карандаш и на листке бумаги нарисовал пять кружков. – Следи за рукой. Две пятых принадлежат им, а три пятых нам.– Полковник отделил два кружка жирной чертой.– Значит, надо всего иметь пять бомб, тогда три они вернут нам, а две оставят себе. Дошло? Полковник зачеркнул два кружочка. Мизер внимательно смотрел на листок бумаги. – А где "Аида"? – спросил он. Командир базы обвел один из трех кружков. – А не проще ли сбросить им еще одну штуку, – предложил майор,-и тогда они получат свои две? И мы при своих козырях, и они. Какого черта им сбрасывать еще четыре, а потом три получать обратно? Да и как их получишь, когда... – "Аиду" они вернут нам,-перебил полковник.– В этом вся хитрость. Мы им сбросим старье – "Клеопатры". Черт с ними, пусть оставят себе пару штук. Им две "Клеопатры", нам тоже две плюс "Аида". Разойдемся полюбовно. Понял замысел? Майор нерешительно хмыкнул. Он никак не мог понять, зачем надо было швырять еще четыре бомбы, чтобы потом получить обратно три. К тому же, как их оттуда получишь, если?.. – Я вижу, ты все еще не понял! – снова начал раздражаться командир.– Мы им подсунем устаревшие "Клеопатры", тогда они отдадут новейшую "Аиду"! Вот в чем вся стратегия! – Кто же нам отдаст "Аиду", если я взорву там четыре "Клеопатры?" – летчик посмотрел на карту.– Половину Европы разнесем, а уж о них и говорить нечего... У командира базы отвисла челюсть. Он уставился на Мизера. Потом начал кричать: – Ты, я вижу, совсем рехнулся! Разве я тебе сказал – взорвать! Я тебе ясно сказал – доставить! Бережно! Аккуратно! С гарантией! Сбросить на парашютах, развернуть машину и спокойно возвращаться! Как ни в чем не бывало! Случайное падение и никаких взрывов! Попробуй расколи мне хоть одну! Я тебе устрою Паломарес!.. – Дошло! – сообщил обрадованный Мизер.– Вот теперь дошло! Сбросить как и в первый раз! Случайно, но теперь уже не случайно... – Правильно! Случайно, но не случайно! На всякий случай с бомб снять детонаторы! – Есть снять детонаторы!..

17

В этот вечер дядюшка Бенц был очень высокого мнения о себе. Сам фельдмаршал в его присутствии орал на подчиненных. Генералы вытягивались, как только командующий поворачивался к ним, и завистливо косились на бывшего ефрейтора, пыжившегося так, что старенький латаный мундирчик его готов был разъехаться по швам. – Господа офицеры, вы уронили честь армии! Смотрите на этого ефрейтора! командующий тыкал пальцем в грудь дядюшки Бенца.– Да разве он позволил бы себе что-нибудь подобное, когда служил! Да его расстреляли бы в пять минут!.. – Так точно! Шлепнули бы! – поддержал старик. Он был возмущен не меньше фельдмаршала. В его время так не служили. В его время гестапо быстро бы всем накрутило хвост. А теперь – все это войско, вот уже неделю утюжившее леса и поля, не может найти какую-то штуку! Он бы всех за это дело к стенке поставил. Предательство! Пятая колонна в тылу!.. – Хайль! – вдруг рявкнул дядюшка и вскинул руку. Командующий дернулся, привычно поднял руку, но вовремя спохватился и сделал вид, что поправляет фуражку... В последние дни дядюшка Бенц снова сроднился с военной обстановкой, поглотившей колонку и ее окрестности. Запах амуниции и солдатского супа, короткие команды, окрики, топот кованых ботинок – все это было привычным, напоминало боевое прошлое, и дядюшка будто помолодел и даже начал покрикивать на солдат. Служивые беззлобно отшучивались. Шоссе было перекрыто. Колонка бездействовала, но ее владелец убытка не терпел. Военные щедро платили неустойку. Целыми днями старик возился со своей новой цистерной. Он уже проложил трубы, подсоединил их к насосу. Оставалось снять последнюю пару болтов, вытряхнуть из бочки начинку, снова свинтить, и можно было в нее накачивать бензин... Днем было жарко. К вечеру цистерна так накалилась, что, взобравшись на нее, Бенц почувствовал себя словно на сковородке. Провозившись часок, если не больше, с предпоследним болтом, дядюшка Бенц в сердцах швырнул вниз разводной ключ. Голова трещала. Старик слез, проковылял к колонке, выпил холодного пива и решил прилечь переждать жару. Неумолчный треск вертолетов над головой как-никак утомлял... Проснувшись, контуженый ефрейтор долго не мог сообразить, который час. За окном была темень. Невозможно было догадаться – вечер или уже ночь. А вставать к дряхлому будильнику, стучавшему на подоконнике, было лень. Вдруг владелец колонки насторожился: из солдатских палаток не было слышно привычного храпа. Старик наскоро натянул штаны и выбрался на улицу. Ночную тишину нарушал лишь размеренный шаг часовых. Выждав, пока солдаты, разминувшись у цистерны, разошлись в разные стороны, дядюшка Бенц быстро юркнул к палаткам. Отогнул осторожно полог первой, второй – палатки были пусты. – Где все? – не таясь, окликнул Бенц часового. – Кто тут? – испугался солдат. – Я тут! Куда все девались? – Дашь закурить – скажу,– пообещал часовой. – Ишь чего захотел! Но любопытство взяло верх, и старик нехотя достал пачку сигарет. Трубка его исчезла в первый же день после появления солдат. – Дерьмо! – заявил часовой, посмотрев на обертку. – Тогда бери две,– великодушно разрешил Бенц и пощелкал по пачке, чтобы сигареты высунулись наружу. Солдат взял три сигареты и торопливо, чтобы не успел подойти второй часовой, сказал:. – Сегодня ночью нам сбрасывают подарки. Все ушли ловить. Понял? – Понял. А откуда сбрасывают? – Сверху. Солдат показал на небо и зажужжал, подражая гулу самолета. Бенц помолчал. – Ясно. А какие подарки? – Иди, иди, старик,– солдат даже подтолкнул владельца колонки.– Я и сам не знаю, какие. – Вот паршивец! Взял столько сигарет, а ничего толком не сказал! – Дядюшка Бенц огорченно сплюнул: ну и молодежь теперь пошла. – Стой! Кто идет? – вдруг закричал второй часовой, заметив подозрительную фигуру, – Идите вы оба! – ответил обиженный дядюшка и зашагал к своей цистерне. Спать ему окончательно расхотелось. Кряхтя, он забрался на горбатую спину. – Эй, бездельники, подайте ключ! – крикнул он часовым. Солдаты принялись послушно шарить в мокрой от ночной росы траве, нашли ключ и подали старику. – Полный идиот,-шепнул один другому.-В темноте будет крутить свои гайки... – Оставь его в покое. Опять разорется... – Скоро светать начнет,– зевнул солдат и посмотрел на небо. Сверху доносилось едва слышное гудение. ...Майор Мизер напряженно ждал. Эта проклятая точка была где-то рядом. Наконец в наушниках раздался хриплый возбужденный голос штурмана: – Цель! Майор быстро повернул ключ на пульте и нажал кнопку. Сразу же вспыхнул "желтый глаз". Самолет качнуло. Второй пилот перекрестился. – Нажми на всякий случай,– тихо попросил он. – Они ведь без детонаторов,– так же тихо ответил Мизер, но газ все-таки прибавил. Самолет, завывая моторами, рвал крыльями густую ночную темень. Второй пилот показал пальцем вниз; – Пока у них этих штук не было, я еще верил, что дело дальше Вьетнама не пойдет... Мизер промолчал. За ним неотвязно следовало видение неуютной тюремной камеры. Черные циферблаты на приборной доске вдруг зловеще сверкнули очками прокурора... ...В этот миг на земле командующий тоже взглянул па циферблат. Часы под лучом фонарика блеснули весело и обещающе. Три часа шесть минут. Словно по команде, военные, окружавшие фельдмаршала, посмотрели на часы. – Сигнал! – скомандовал фельдмаршал. Адъютант, стоявший у него за спиной, тотчас вскинул ракетницу. Красная ракета взметнулась вверх, рассыпалась ярким снопом и будто подожгла бледные длинные щупальца прожекторов. Беспорядочно пошарив по светлеющему небу, лучи быстро нашли в его огромной тарелке маленькие пух-лые клецки парашютов, плавно опускавшиеся к земле. – Ура! – негромко сказал командующий. Сгрудившиеся на холме военачальники шепотом поддержали: – Ура!.. – Начать встречу! – приказал фельдмаршал. Пугая сонный лес, заревели моторы вездеходов. Напрямик, сминая кусты, ломая молодые деревца, они двинулись к предполагаемым точкам приземления парашютов. Прожектора надежно держали в своих прозрачных руках белые полотнища с висевшими под ними цистернами... Одна за другой возвращались на землю грузные "Клеопатры". Около них сразу же начинали суетиться десятки солдат. Они освобождали бомбы от строп, поднимали их на руках и осторожно укладывали на платформы тягачей. Вдруг один молоденький лейтенант, суетившийся не меньше других, замер и пристально уставился на железную сардельку. Постоял минуту, соображая, и вдруг, круто повернувшись, бросился в лес. Он бежал и кричал: – Нашел! Господин фельдмаршал, я нашел!.. Солдаты, бросив работу, с удивленьем смотрели вслед своему взводному. Еще долго из темного леса доносился истошный, все удалявшийся крик; – Нашел! Нашел!.. Минут через пятнадцать лейтенант добежал до командного пункта. Кричать он уже не мог. Его пытались задержать. Расталкивая свиту командующего, не обращая внимания на чины и грозные окрики, лейтенант упрямо лез к пригорку, на котором возвышался фельдмаршал. Заметив толкотню в нескольких шагах от себя, командующий окликнул; – В чем дело, господа? – Нашел, господин фельдмаршал! – прохрипел зады-хавшийся лейтенант. – Я нашел пятую! – Где? – Фельдмаршал сразу понял, о чем идет речь. – Ее прикарманил сумасшедший старик! Она под нашим носом! Мой взвод ночует рядом! – Какой взвод? Расскажите толком! Лейтенант был так возбужден, что пропустил приказ мимо ушей. – Прикажите дать машину! Будет поздно! Старик всю неделю крутил гайки! А был приказ – гаек не крутить!.. – Джип! – сказал фельдмаршал, как-то беспомощно озираясь. Взъерошенный лейтенант своим видом, своим срывавшимся до хрипоты шепотом сразу всех убедил в надвигавшейся опасности. Военные зашевелились, один за другим незаметно исчезая за деревьями. Лейтенант бросился к подъехавшему джипу. – Кто со мной? – закричал он, перевалившись через низенький борт машины. – Кто с ним? – повторил командующий и оглянулся. Рядом стоял только один адъютант. – Я вам могу еще пригодиться! – поспешно сказал адъютант, преданно заглядывая в глаза фельдмаршала. – Езжай один! – приказал командующий лейтенанту, подпрыгивавшему в машине от нетерпенья.– Даю тебе все полномочия! Взрыв надо предотвратить! Поздравляю со званием подполковника!.. Юнец вытянулся по стойке смирно и бодро выкрикнул; – Рад стараться, господин фельдмаршал! Вперед!.. Джип дернулся, и лейтенант-подполковник, высоко задрав ноги, повалился на сиденье.... Джип выбрался из леса к бензоколонке дядюшки Бенца, когда совсем уже рассвело. Водитель, парень в лихо надвинутой пилотке, чудом державшейся на его голове, оказался на редкость медлительным. Сколько лейтенант-подполковник ни понукал его, парень неторопливо шевелил ручкой скоростей, не спеша и осторожно вел машину, аккуратно объезжая канавы и рытвины. Лейтенант-подполковник еще издалека заметил дядюшку Бенца, оседлавшего желтую бочку. Юнец привстал в кузове машины, замахал руками, закричал. Часовые, прогуливавшиеся возле палаток, с любопытством уставились на своего взводного, прыгавшего на заднем сиденье подъезжавшего джипа. – Стреляйте! Стреляйте в него! – вопил взводный, показывая на старика, беззаботно возившегося на цистерне., Часовые никак не могли понять, в кого нужно было стрелять. Офицер, не выдержав, выскочил из машины, медленно подвигавшейся по скользкому проселку, и побежал напрямик к колонке. – Стреляйте! Стреляйте! – на бегу кричал лейтенант-подполковник, Он выхватил свой пистолет из кобуры, но до цистерны было еще довольно далеко... Косые лучи пробудившегося солнца раскрасили верхушки деревьев. Пейзаж просыпался. Казалось, черно-белая фотография вот-вот превратится в цветную. На этом оживавшем снимке лейтенант-подполковник отчетливо видел сухую фигурку контуженого ефрейтора, вдруг победно поднявшегося на покатой спине поверженной бочки., Старик отбросил гаечный ключ и торжествующе закричал; – Хайль! Лейтенант-подполковник споткнулся и, падая, в последний момент краем глаза увидел, скорее понял, как по-ловина цистерны вдруг шевельнулась, двинулась в сторону палаток. Офицер ткнулся лицом в мокрую истоптанную солдатскими башмаками землю. Уже лежа, втискиваясь изо всех сил в эту равнодушную землю, мечтая стать плоским как лист бумаги, он услышал не ушами, а всей своей беззащитной спиной нараставший гулкий железный грохот...

18

Гарри проснулся оттого, что кто-то упрямо и настойчиво тряс его за плечо. Открыв наконец глаза, чрезвычайный и полномочный посол собрался было выругать неугомонную Ли, но вдруг увидел рядом с постелью секретаря. – С ума сошел? – грубо спросил Пулькин, натягивая одеяло на безмятежно разметавшуюся Ли. Шторы уже не могли выдержать натиск наступавшего утра. В комнате было довольно светло. Но по заспанному виду помощника посол понял, что было еще очень рано. – Что случилось? – Господин фельдмаршал ждет! – растерянно объяснил секретарь.– Он взволнован и даже стукнул меня... – Стукнул? – Гарри окончательно проснулся и сел на постели.– По какому праву он тебя стукнул? Ты же этот.., экстра... как это?.. – Экстерриториальный,– подсказала проснувшаяся Ли.– Значит, неприкасаемый. – Вот, вот! Он не имел права тебя стукнуть! – заверил посол.– Напрасно ты разрешил. – Я не разрешал, а он не спрашивал. Взял и стукнул,– секретарь пугливо скосил глаза на дверь.– Он стукнул меня перчатками по шее и приказал немедленно разбудить этого шелудивого осла... – Перчатками – это еще ничего,– зевнул Гарри. Но Ли сразу все сообразила. Она вскочила с кровати, будто подкинутая пружиной. Зная, что посол довольно ревнив, секретарь поспешно отвернулся к окну. – Это кто шелудивый осел? – взвизгнула Ли, и до ее тону Гарри сразу понял, что досыпать не придется.– Гарри, ты слышишь! Это ты шелудивый осел!.. Чрезвычайный и полномочный с некоторым опозданием уловил, что выражение фельдмаршала наносит ощутимый ущерб его дипломатическому престижу. – Осла я еще могу стерпеть! – возмущенно сказал сержант, отшвырнув одеяло.– Но вот почему я шелудивый! Я сейчас покажу ему шелудивого!.. Сержант, как был в ночной пижаме, выскочил из спальни и побежал в свой кабинет. – Беги за ним! – приказала Ли секретарю, немедленно повернувшемуся к постели, как только посол скрылся за дверью.– Нечего пялиться! Беги за ним, тебе говорят! Когда Ли в наскоро накинутом халате вошла в кабинет, Гарри тряс фельдмаршала за плечи и орал: – Почему я шелудивый? Ли топнула и довольно спокойно потребовала: – И пусть еще объяснит, почему ты осел? Фельдмаршал рванулся и с негодованием крикнул: – Вы оба мошенники! Какого черта вы нам подсунули железную банку! – Я ему сейчас здорово набью морду! – пообещал Гарри, отпуская фельдмаршала и закатывая рукава пижамы. – Успеешь,– остановила его первая советница.– О какой банке он говорит? Ну-ка, мужчины, перестаньте орать! Фельдмаршал и посол смолкли и уставились на Ли, Она показала командующему на кресло: – Прошу вас. Поговорим спокойно. – Нет, пусть он скажет, почему я шелудивый! – заупрямился Пулькин. – Ты в самом деле осел! – прикрикнула на него Ли.-Сядь и слушай! Господин фельдмаршал, почему вы врываетесь утром в посольство и устраиваете скандал? Что бы вы сказали, если бы я приехала в ваш дом, подняла вас с постели и заявила, что вы прохвост! Фельдмаршал, снова распаляясь, засопел. – Сударыня, если бы вы были мужчиной-я бы и вам дал по физиономии!.. – Если бы я была мужчиной, я бы спустила вас с лест-ницы!.. Пулькин резво вскочил, он собрался было выполнить наказ подруги, но командующий опередил. – Почему вы нам подсунули банку! – закричал фельдмаршал, вцепившись в ручки кресла.-Мы вскрыли вашу, дурацкую "Аиду"! – И она не взорвалась? – удивилась Ли. – Там нечему было взрываться! Там был песок! Идиоты, лучше бы она взорвалась! Вы подорвали веру всей армии в ядерное оружие! Годами мы воспитывали поклонение бомбе! Годами! Мы начали репетиции торжественного парада, а вы нам швырнули пустышку! В Испании, когда никто но просил, вы роняете настоящие первосортные доброкачественные бомбы! То же самое в Гренландии! А нам! Нам вы суете консервную банку! Мы ждем годами, а вы нам вместо бомбы!.. Тут фельдмаршал показал Ли интернациональную ком– , бинацию из трех пальцев. – Не горячитесь, господин фельдмаршал,– попросила Ли.– Так, значит, внутри "Аиды" ничего не было? – Сударыня, извините меня за грубость, но у вас шея, как у жирафа! До вас медленно доходит!.. – Вы лжете! – обиделась девушка,– Вы нахально лжёте! Шея у меня в полном порядке! Очень красивая шея. Верно, Гарри? – Не мели чепуху! – оборвал посол. Он был не на шутку озадачен,– Почему же "Аида" была пустая? – Вот это и я хотел бы знать! – вставил фельдмаршал. – И если даже она оказалась пустой, не стоило называть моего будущего мужа шелудивым ослом! – Ли не могла так быстро простить замечание о своей шее. – Кажется, я не говорил "шелудивый",– примирительно сказал высокий военный чин. Некоторое время все молчали. Первым заговорил фельдмаршал: – Господа, вы поставили всех нас в совершенно дурацкое положение! Кто знает, может быть, остальные четыре штуки – тоже пустышки? А мы ловили их всю ночь.., Командующий обиженно посопел и добавил: – Я подниму на ноги всю прессу! Может быть, вообще все это пресловутое ядерное могущество сплошной блеф? – А Хиросима – тоже блеф? – неожиданно быстро нашелся Пулькин. – Подумаешь, сожгли один город! Мы в свое время сожгли тысячи городов, и это обошлось намного дешевле! – Фельдмаршал покинул кресло и тяжело зашагал по кабинету.– Господа, кончен бал! Слишком долго водили нас за нос! Сколько раз обещали бомбу! Сначала боялись русских и кивали на ООН! Потом кивали на ООН и боялись русских! Сколько можно играть в пакты и блоки! И вот наконец бомба в наших руках, а вместо бомбы -банка! Такого шарлатанства не знала история!.. Гарри тоже встал и заходил рядом с фельдмаршалом. Настроение у него было отвратительное. Неожиданное и коварное разрешение "Аиды" от бремени сулило новые неприятности. Случайно заметив, что Ли пристально рассматривает свою шею в отполированной до зеркального блеска крышке радиолы, Гарри не выдержал: – Ну и дура ты все-таки! – А ты шелудивый осел! – не замедлила с ответом девушка. Но Пулькин связываться не стал, он напряженно искал выход из создавшегося положения. – Господин фельдмаршал,– придумав, сказал по-сол,– мне надо получить инструкции. – Звоните. Будем ждать,– согласился командующий и прочно сел в кресло. Пулькину стало ясно: он не уйдет, пока стороны не придут к соглашению. – Организуй завтрак! – приказал Гарри девушке, все еще вертевшейся у радиолы. Потом он нашел глазами сек-ретаря, молча торчавшего в дверях.Столицу мне! Секретарь быстро поднес послу телефонный аппарат на длинном шнуре...