Текст книги "Тысяча и одна бомба"

Автор книги: Лев Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5

Генеральный штаб работал без перерыва на обед. Дел было много. Когда внезапно раздался сигнал атомной тревоги, над столами поднялся густой бумажный вихрь. Сотрудники генерального штаба выскакивали из кабинетов и со всех ног мчались в подвал. Командующий не выносил, когда опаздывали. С секундомером в руках он каждый раз стоял у входа в убежище, и горе опоздавшему. Фельдмаршал не умел говорить длинно. Выражался он коротко и ясно. – В полк! – слышал несчастливец, не успевший за десять секунд спуститься с пятого этажа. После этого нерасторопному генштабисту приходилось срочно расставаться со столицей, повышенным окладом, служебным "мерседесом" и отправляться в казармы какого-нибудь провинциального городка. Понятно, что сотрудники штаба использовали все воз-. можности, чтобы получить кабинет не выше третьего этажа, а если это не удавалось – упорно тренировались в скоростном спуске по лестницам. Атомные тревоги проводились регулярно – по понедельникам и пятницам. Таким образом, для тренировок оставалось достаточно времени... В этот раз обошлось почти благополучно. Один лишь пожилой генерал-интендант растянул связку на ноге, но все-таки успел в срок доскакать до подвала. Фельдмаршал был доволен. В подвал он вошел последним. Адъютант с трудом закрыл массивную стальную дверь. Генеральный штаб очутился в надежной каменной мышеловке. Темноту едва раздвигали аварийные лампы. Пахло плесенью и новой кожаной портупеей. Лица военных, выстроившихся вдоль стен, в полумраке казались плоскими, вылепленными из гипса. Вдруг снаружи в дверь подвала отчаянно забарабанили. – Кто посмел! – рявкнул командующий. Адъютант, стоявший у входа, испуганно бросился к засову. – Не открывать! – приказал фельдмаршал. В дверь продолжали ломиться. – Открыть! Дверь медленно растворилась. В подвал ворвался дневной свет, но, пожалуй, еще быстрее вбежал политический советник фельдмаршала. Весь генеральный штаб побаивался этого молодцеватого высокого блондина в ладном мундире. Он был сыном стального короля, зятем нефтяного, племянником фарфорового и братом химического принца. Этого было достаточно, чтобы сигналы учебной атомной тревоги на политического советника не распространялись. – Кончайте с игрушками! Началась большая игра! – вбегая, закричал политический советник.– Бубновый туз! – Туз, туз, туз!...-бессмысленный крик советника, отталкиваясь от низких сводов подвала, обежал молчаливых военных. Никто, кроме фельдмаршала, не понял, что означал этот нелепый возглас. Но командующий хорошо знал, что пароль "Бубновый туз" в высших правительственных кругах принят для зашифровки дел необычайной государственной важности. Любое посвященное должностное лицо, услышав пароль, должно было немедленно бросить все остальные дела и приступить к решению особой государственной задачи. Фельдмаршал приступил. – Смирно! – крикнул он.– Атомное нападение отменяю до понедельника! Всем по местам! Фельдмаршал торопливо покинул убежище. За ним заспешил политический советник. Они скрылись за дверями кабинета, оставив за спиной с любопытством перешептывающихся военных. – Что случилось? – спросил командующий, усевшись за огромный безукоризненно убранный стол. Советник молча открыл свой портфель и вывалил из него кипу газет, листков бумаги, географических карт. Затем на стол посыпалась блестящие пакеты с нейлоновыми чулками. Брови командующего изогнулись изумлен-ными дужками. Он ловко забросил в глаз монокль и не без интереса уставился на пакеты. На них была изображена симпатичная блондинка, наряд которой состоял из чулок и бус. – Господин фельдмаршал,-негромко сказал советник,– у вас хорошее сердце? – Говорите, не тяните! – приказал командующий. – У нас есть теперь водородная бомба! Командующий испытующе посмотрел на своего знато-ка по политическим вопросам. – Я нахожу, она несколько напоминает женские чулки,– не без ехидцы произнес он. – Господин фельдмаршал, начинать надо не с них,– не замечая иронии, подсказал советик. Разворошив на столе бумажную кучу, он положил перед командующим экстренный выпуск европейского издания "Чилдрен таймса". На первой полосе под крикливой красной шапкой "Русские или не русские?" бросались в глаза два снимка. На фоне ночного неба были довольно ясно видны необыкновенные стреловидные снаряды, летевшие ровным журавлиным строем. За каждым из снарядов тянулся густой шлейф дыма. Немногословные сообщения не оставляли сомнений в подлинности фотографий. Приводился точный курс, которым проследовали "стрелы". Он прочерчивал Западную Европу с северо-востока на юго-запад. За Канарскими островами локационные станции потеряли след таинственных снарядов. Одновременно публиковались первые предположения военных комментаторов. Все они сходились в одном: "стрелы" способны транспортировать атомное оружие. Отмечая бурное развитие авиационной техники у русских, некоторые обозреватели склонялись к мнению, что еще не поздно поставить вопрос в ООН о том, почему русские безнаказанно нарушают воздушное пространство над Западной Европой. Политический советник показал фельдмаршалу другие газеты. В них были напечатаны точно такие же снимки. – Господин фельдмаршал, я уже уточнил: это подлинная липа! Шеф нашего фотоотдела клянется, что на снимках – сплошная ретушь. Чистая работа, но его не проведешь. Если вы помните, генерал просидел три года за подделку чеков. Он это дело знает. – Помню. Хороший солдат. Советник подошел к стоявшему в углу телевизору и нажал кнопку. На экране побежали кадры, но скоро остановились. Изображение стало четким и ясным. Телевизионный спутник транслировал через океан интервью. Ре-портер допрашивал какого-то старичка с Багамских островов. Оказалось, что старичок, страдавший бессонницей, вот уже две недели каждую ночь наблюдал за маневрами "серебряных стрел". Он утверждал, что полет снарядов сопровождался глухим рокотом, напоминавшим далекие раскаты грома. Это было тем удивительней, что багамский старичок почти ничего не слышал. Репортеру, который вел передачу, приходилось, задавая вопросы, изо всех сил орать в слуховую трубку. Старичок прижимал трубку к уху, радостно улыбался, кивая в знак того, что все разобрал, и торопился ответить. Правда, на вопрос: "Ходит ли он в церковь по воскресеньям?" – очевидец ответил, что обожает сиамских кошек... – Это тоже липа! – пояснил советник и выключил телевизор.– Перейдем к сути дела. – Давно пора,– недовольно заметил фельдмаршал. Советник выбрал из вороха бумаг географическую карту, всю испещренную красными и синими кружочками. – Что за горох? – заинтересовался фельдмаршал, разглядывая карту. – Синие кружки – это основные базы союзников на нашей территории. Красные – это пункты, куда сегодня утром они срочно отвели свои войска, перебросили танки, технику. Эвакуация производилась лихорадочно. Они бро-сали боеприпасы, снаряжение... – И это все осталось без охраны? – возмутился командующий. – Я уже дал команду интендантскому ведомству – все подберут. – Молодец! – Рад стараться, господин фельдмаршал! – блондин щелкнул каблуками.Теперь самое главное... Взяв пузырек с клеем, специалист по политике поставил его на карту. Красные значки окружили пузырек ровным кольцом. – Занятно! – хмыкнул командующий. Карандашом он быстро обвел пузырек и определил точку, являвшуюся .центром круга.– Здесь зарыта собака! – Совершенно верно, господин фельдмаршал! – со-гласился советник.– Зарыта, но не собака! Сравните, по-жалуйста, схему полета "стрел" с картой. Командующий взял одну из газет и стал рассматривать опубликованную схему. – Совпадает,– изучив карту, отметил командующий. В кабинет кто-то заглянул. Фельдмаршал нетерпеливо махнул рукой. Физиономия в дверях исчезла. – Что там? – спросил командующий, ткнув карандашом в точку на карте. Советник взял пачки с чулками. – Одну из моих знакомых манекенщиц,– объяснил он,– более или менее регулярно посещает посол дружественной нам державы... – В его-то возрасте? – ухмыльнулся командующий. – Кроме того, он иногда звонит от нее на родину. Не доверяет телефонам посольства... – Правильно делает. – Девочка меня предупредила, что утром у посла состоится важный разговор. Она мне позвонила, пока он до нее добирался. Мы записали этот разговор на пленку. Девочка честно заработала эти чулки... – О чем говорил посол? – Ему сообщили, что сегодня ночью союзники доставили на нашу территорию водородную бомбу!.. – Бог мой, сбылось! – Обычно невозмутимый, сдержанный фельдмаршал встал и, заложив руки за спину, зашагал по кабинету. Несколько успокоившись, командующий остановился и протянул советнику руку; – Поздравляю вас, господин советник! Вы действовали умело и решительно. Считайте себя представленным к высшей награде республики! – Рад стараться, господин фельдмаршал! – Политический деятель вытянул руки по швам и еще раз с удовольствием щелкнул каблуками...

6

Сержант Гарри Пулькин еще не успел освоиться со своим новым положением. Для начала он немного покатался на посольском "кадиллаке". Приказав сменить правый передний амортизатор, по его мнению стучавший, Гарри вернулся в кабинет. Первым делом он подошел к зеркалу и внимательно себя осмотрел: сержант никак не мог привыкнуть к неуклюжему штатскому костюму. После свободной удобной формы ему казалось, что брюки собираются под коленями дурацкими пузырями, а пиджак словно мешок полощется вокруг живота. "В этом виде я похож на настоящее чуче-ло",-с сожалением подумал Гарри. Пожалуй, он был неправ. Из зеркала глядел здоровый парень с простодушной физиономией, но не без хитрецы в глазах, и костюм на парне сидел самым обычным образом,так, как должен сидеть недорогой стандартный костюм... К этому времени секретарь аккуратно разложил на столе свежую почту. Увидев десятки разноцветных конвертов, Гарри не на шутку расстроился: – Это все надо читать? – Это личная и секретная почта,– пояснил секретарь, молодой шустрый парень с юркими глазами. Он сразу понравился новому послу.– Остальную корреспонденцию я вскрываю сам. Так было приказано прежним послом... – Приказано – давай выполнять,– вздохнул Гарри. Вдруг дверь кабинета осторожно приоткрылась. В комнату заглянула миловидная девушка в храбро укороченном платье. Это была телефонистка Ли, с которой Пуль-кин давно уже поддерживал явно дружеские отношения. – Гарри, ты что – спятил? – не решаясь пройти в кабинет, сказала Ли.– Ты куда уселся? Придет господин посол, он тебя вышвырнет... Новый посол поднял голову. Увидев девушку, он искренне обрадовался. – Ли! Душка! Давай сюда! Ты очень кстати! Но телефонистка все еще нерешительно стояла у дверей. Гарри вылез из-за стола, взял девушку за руку и чуть ли не насильно втащил ее в кабинет. – Вот что, Ли. С сегодняшнего дня ты бросаешь работу на коммутаторе посольства и начинаешь работать у меня. Будешь читать всю эту чепуху, что лежит на столе, а вечером, когда останемся одни, доложишь... – А кто ты такой, чтобы приказывать? – немедленно возразила Ли. У нее был немного строптивый характер. – Я чрезвычайный и полномочный! – веско сказал Гарри. Ли с сомнением взглянула на секретаря, молча стоявшего у стола. – Он чрезвычайный и полномочный! – подтвердил секретарь. Подойдя к девушке, он галантно поцеловал ей руку. – Вот это да! – восхитилась Ли, осторожно отнимая руку. – Это мой личный секретарь,– пояснил Гарри, недовольно скосив глаза на своего подчиненного. Он сразу понял, что вечером предстоит длинный и нудный разговор о том, какими внимательными и любезными бывают посторонние мужчины. Ли обожала подобные разговоры. – Смотри, Ли,– предупредил Гарри,– будешь упрямиться, вообще не женюсь... Ли послушно принялась за работу. А Гарри с помощью секретаря принялся переставлять мебель по своему вкусу. Книжный шкаф они вынесли в коридор. Вместо него притащили из холла огромную стереофоническую радиолу. Ли сбегала к себе за пластинками. Секретарь нерешительно заметил, что у него есть открытая бутылка коньяка. – Давай тащи! – разрешил Гарри. Стало весело. Но после третьей: рюмки зашел юный клерк и сообщил, что звонит адъютант командующего и просит немедленно принять его шефа. – Валяй принимай! – сказал Гарри,– Только не бол-тай глупостей... – Извините, сэр,– робко уточнил клерк, косясь на бутылку.– Но господин командующий хочет видеть вас, а не меня. – Меня? Что ему надо? Секретарь с быстрыми глазами вежливо шепнул, что командующий – одно из самых влиятельных лиц в республике, его надо обязательно принять. – Пусть приезжает,– согласился сержант.– Но, черт побери, ровно в пять я привык обедать... Когда клерк убежал звонить в генеральный штаб, Гарри назначил секретаря своим советником. – Вот что, парень,– попросил он.– Ты будешь мне говорить, с кем надо встречаться, а кого надо к черту послать. Получать с этой недели будешь на десять монет больше. И в придачу я как-нибудь прокачу тебя с твоей милашкой на "кадиллаке"... Секретарь обрадовался повышению и даже согласился добровольно помогать Ли. – Валяй, помогай,– разрешил сержант. Помолчав, до-бавил совсем другим тоном: – Если замечу, что у вас с Ли начались шашни – сверну шею. Командующий прибыл минут через десять. Гарри из окна наблюдал, как у парадного подъезда посольства остановился дорогой, но немного старомодный автомобиль. Его сопровождал эскорт мотоциклистов в белых шлемах. Из машины выскочил водитель в военной форме и торопливо открыл заднюю дверцу. Пожилой подтянутый человек в мундире с погонами, шитыми золотом, легко выбрался из автомобиля в молодцевато взбежал по ступеням. "Хорошо, что я в штатском,– подумал Гарри.– Увидел бы этот гусь мои сержантские погоны – разговаривать бы не стал..." – О чем я с ним буду толковать? – в недоуменье произнес Пулькин,отходя от окна. – Ты, главное, молчи! – посоветовала Ли, спешно собирая конверты.– Ты, когда молчишь, умнее кажешься... Командующий быстрым шагом вошел в кабинет посла. Вблизи он выглядел еще внушительней и надменней. На мундире не было никаких украшений и орденов. Только сверкал усыпанный бриллиантами крест на галстуке да важно и тускло блестели погоны. Гарри привычно вытянулся. Таких роскошных погон он еще никогда не видел. – Рад познакомиться! – громко, с отличным английским произношением сказал фельдмаршал.– Вы новый посол, значит, мой новый друг. Все послы, с которыми я виделся в этом кабинете, бережно и любовно относились к моей армии. Но ваш вклад не сравнить ни с чем!.. Фельдмаршал запнулся. Достав из кармана мундира сложенный листок, он аккуратно его расправил, воткнул в глаз монокль и прочитал: – "Господин посол! Мы по достоинству оцениваем ваш простой и мудрый ход: вы теряете – мы находим. Пусть явление "Аиды" символизирует начало новой эры в Европе! Пусть "серебряные стрелы" прилетают каждую ночь! Я позволю себе сказать так – пусть над Европой круглые сутки будет ночь, такая же счастливая, как и се-годняшняя!.." Гарри вопросительно глянул на своего секретаря. Парень растерянно смотрел на фельдмаршала. Сержанту даже показалось, что глаза у него не хитрые, а глуповатые и к тому же косые. – Я приехал,– продолжал высокий гость,– чтобы выразить вам нашу самую искреннюю признательность и уверения, что мы разумно воспользуемся неожиданным и дорогим подарком на благо свободного мира. – Подарок подарку рознь,– на всякий случай вставил Гарри. – Разумеется! – поддержал командующий.– Мы понимаем все значение "Аиды". Это поистине для нас бесценный подарок! – Все имеет цену,-уже более уверенно заметил сержант-посол и пощупал в кармане брюк бумажник. Командующий улыбнулся. – Мой друг, меня радует ваш деловой подход. Можете не сомневаться – моя армия ждет своего часа! Ваша "Аида" будет моей верной подругой! Да здравствует "Аида"!... – Да здравствует,– вежливо ответил Гарри. Фельдмаршал снова пожал руку послу, кивнул секретарю и, круто повернувшись, вышел. Гарри уставился на своего первого советника. – О чем он болтал? – Я тоже ничего не понял,– признался секретарь, разводя руками. В кабинет, держа в руках пачку конвертов, вошла Ли. – Вы оба олухи! – заявила она.– Дверь была открыта, я все слышала. Ты подарил ему ее, и он за нее благодарил. Шикарный мужчина... – Что я ему подарил? – удивился Гарри. – Аиду подарил,– терпеливо разъяснила Ли.– Кстати, что это за особа? Ты не говорил, что у тебя есть знакомая с таким именем. Она блондинка или брюнетка? – Ни черта не понимаю! – упорствовал Гарри. – Какая еще Аида? – Вот что, милый,– сдержанно предупредила Ли.– Ты меня знаешь! Если у тебя с этой Аидой что-нибудь было, я ей глаза выцарапаю... – Не болтай чепухи! – рассердился посол.– Этот фельдмаршал все перепутал. Я ему ничего не дарил, и никакой Аиды я не знаю!..

7

Дядюшка Бенц сидел верхом на цистерне и нехорошими словами ругал англичан. Ему было очень обидно. Это из-за их происков теперь он разучился соображать так, как соображают все нормальные люди. Надо было сначала выковырять из цистерны начинку, а потом уже красить. Получилась бы отличная емкость для бензина. Владелец колонки поступил совсем наоборот сначала выкрасил железную бочку, а потом уже решил, что неплохо было бы узнать, что у нее внутри. А теперь было жалко развинчивать гайки на фланце и портить чудесную желтую краску. Огорченно крякнув, старик спрыгнул на землю и отошел, чтобы полюбоваться своей работой. Рядом с приземистым зданием колонки весело блестела па солнце ярко-желтая бочка с жирной черной надписью на боку: "Benz– Benzin". Надпись не оставляла никаких сомнений в том, что бочка являлась собственностью дядюшки Бенца. С полчаса старик прикидывал, как лучше к цистерне приделать кран. От раздумий голова начала привычно побаливать. Нашарив в кармане трубку, владелец колонки заковылял к скамейке. Но закурить он не успел... На шоссе показалась колонна бронетранспортеров. Поравнявшись с колонкой, первый транспортер нерешительно затормозил, прокатился несколько метров и, наконец, остановился. Из кабины выпрыгнул молоденький безусый лейтенант в лихо заломленной фуражке, затем из кузова высыпали солдаты. Машины одна за другой съезжали на обочину и выстраивались в ровный ряд. Разминая ноги, лейтенант подошел к скамейке, поздоровался с владельцем колонки, забывшем о своей трубке, и осмотрелся. – Опять маневры? – не скрывая любопытства, спросил старик. Лейтенант промолчал. – Хорошие машины,– пытаясь продолжить разговор, дядюшка Бенц кивнул на транспортеры.– Горят они здорово, красиво горят. Шальная пуля в бак, и всем крышка. Когда я воевал в Африке, у нас почти такие же были... Лейтенант недоверчиво искоса глянул на старика. – Воевали, выходит...– нехотя процедил он. Старик начал злиться. Этот молокосос не нюхал пороху, а держится, будто под Эль-Аламейном крест получил. Дядюшка Бенц вдруг представил, как скрипит на зубах крупный желтый песок, а лысину немилосердно жарит беспощадное ливийское солнце. Вскочив со скамейки, он неожиданно заорал: – Хайль! Лейтенант испуганно дернулся и тоже вскинул правую руку. – Так бы сразу и говорили! – обиженно сказал он. – То-то! – сразу успокоился Бенц. – Я же не знаю, может быть, вы – внутренний враг! А он не дремлет,объяснил молодой офицер.– Не могу же первому встречному говорить, зачем мы здесь. На этот раз обиделся владелец колонки. – Я не первый встречный, а контуженный в голову! Если бы англичане угодили снарядом не в мою башку, а в твою, ты бы знал, кто имеет настоящие заслуги перед фатерландом! – Не сердитесь, папаша,– примирительно сказал лейтенант.– В вас влепили англичане, в меня влепят другие. Какая разница... Раз вы контуженный в голову во время войны, значит, вы – именно та часть населения, на которую мы должны опираться... – Опирайся,– разрешил Бенц. – Чудная штука,– заметил военный, разглядывая желтую цистерну.– Скажите, папаша, вы не станете возражать, если я по соседству размещу свой штаб? – Хоть два!-разрешил Бенц.-Люблю военных! – Обойдемся одним,-улыбнулся лейтенант и направился к солдатам, ожидавшим его на шоссе. Лейтенант не знал, что по шоссе, направляясь к колонке дядюшки Бенца со скоростью семидесяти миль в час, уже мчался штаб № 2. Это был симпатичный домик из гофрированного алюминия с круглыми окнами-иллюминаторами, кухонькой, холодильником, телевизором и двумя откидными диванами, похожий на перекочевавшую на сушу недорогую пароходную каюту. Под домиком было два колеса, послушно катившихся за четырьмя колесами черного посольского "кадиллака". Машину вел сержант Пулькин. Рядом сидела Ли. Оба удрученно молчали. – А если махнуть за границу? – вдруг спросила Ли, уныло посматривая в открытое окно машины. – Найдут,-вздохнув, ответил посол-сержант.-Этот парень из разведки ясно сказал – достанут из-под земли. И зачем я только подошел к телефону?.. – Черт тебя дернул связаться с мылом! – Кто знал, что они пронюхают? – сердито буркнул Гарри и сильно нажал педаль газа. "Кадиллак" легко рва-нул вперед.– Обидно, что из-за каких-нибудь десяти ящиков паршивого мыла поймали, как мальчишку... – Не надо было менять наши этикетки на французские! – Ли раздраженно хрустнула сцепленными пальцами.– Ну, спер себе со склада, как все люди делают! Так нет – связался с этикетками. Ясное дело – пришьют тебе оскорбление отечества... – Но за французское мыло дороже давали! – в сердцах сплюнул Гарри.Поэтому я и менял этикетки. И вообще, этот тип из разведки поступил неблагородно. Два года назад, когда я вел этот бизнес с армейским мылом, он молчал. А теперь за горло берет... – А что это за Джон? – Когда позвонили, трубку взял секретарь. Узнал, кто будет говорить, весь побелел и шепчет: "Джон – самый главный в разведке..." Их там, говорят, два главных... Пассажиры "кадиллака" снова помолчали. Мотор уверенно и трудолюбиво гудел, монотонно шуршали шины, пожирая километр за километром. Ли грустно смотрела сквозь ветровое стекло на скучную серую полосу асфальта, бесстрашно бросавшуюся под колеса автомобиля. Однообразные рекламные щиты заслоняли зелень леса. Мчавшиеся навстречу машины то и дело надоедливо мелькали в глазах. – Так и знал,– пробормотал Гарри, до отказа жавший на акселератор,– не к добру это повышение... Этот парень из разведки так и сказал: "Или установишь, где находится "Аида", или мы тебя достанем из-под земли, и за мыло ты получишь на всю катушку". И слышно было, будто из соседней комнаты говорил. – А может, она и не взорвется? – неожиданно улыбнулась девушка.– Как ты думаешь, что мне больше пойдет – шуба из норки или из каракуля?.. Гарри от удивления даже рот раскрыл и, забыв о летевшем навстречу шоссе, уставился на спутницу. – Нет, я серьезно говорю,– продолжала Ли.– Представляешь, эта штука не взрывается. Мы благополучно возвращаемся. И они, как обещали, выплачивают тебе десять тысяч... – И я?.. – И ты покупаешь мне манто! Ли вдруг показалась такой милашкой, а солнце в этот момент так щедро плеснуло тепло на весеннюю землю, что Гарри развеселился. В конце концов, даже если эта штука взорвется, то тогда не придется выкидывать тысяч пять на манто. Это тоже не так уж плохо... Вдалеке показалась бензоколонка. Она ничем не отличалась от других колонок, оставшихся позади. Разве только ярко-желтой цистерной, стоявшей рядом с ней... Гарри сбавил ход и всмотрелся. На цистерне была видна четкая надпись: "Benz – Benzin"... – Где-то здесь,– негромко заметил сержант.– Девяносто седьмой километр-Действительно, мимо "кадиллака" мелькнул столб с табличкой. На табличке белела цифра – 96...

8

– Все ослы! – коротко заявил фельдмаршал, когда окончился первый день безрезультатных поисков "Аи-ды".-Знать точные координаты и ничего не найти! Этот мальчишка-посол найдет в три раза быстрее!.. – Не найдет,– почтительно возразил политический советник.– Господин фельдмаршал, я предусмотрел... На следующее утро, едва рассвело, неподалеку от колонки дядюшки Бенца остановился дряхлый фургон для перевозки мебели. "Наверное, шина спустила,– подумал бывший ефрейтор, глядя, как водитель фургона нескладный человечишка, в нелепой, будто с чужого плеча куртке, военных бриджах и поразительно начищенных сапогах,– неторопливо достал инструмент и принялся поддом-крачивать огромную машину,– С таким слоном ему на полдня работенки хватит..." Старика отвлекли звуки рожка. Поднимались солдаты. Они выбегали из палаток, приютившихся под боком желтой цистерны, строились, потом под предводительством лейтенанта пошли умываться к ручью... – Бездельники,– проворчал старик, провожая солдат недобрым взглядом.Слоняются по лесу, словно грибы собирают. И зто у них называется службой... Гораздо больше дядюшке Бенцу нравилась иностранная пара, приехавшая накануне на роскошном черном "кадиллаке". Молодые люди рассказали, что совершают сва-дебное путешествие по Европе, и попросили разрешения остановиться на недельку-другую... – Замечательные у вас места! – весело щебетала хорошенькая иностранка. Дивные! Мой муж – колоссальный любитель природы. Он с утра до вечера не расстается со мной и с фотоаппаратом... Дядюшка Бенц не успел и рта раскрыть, как женщина, обворожительно улыбаясь, сунула ему бутылку доброго шнапса. – Это в честь знакомства! Бутылку сразу же распили, и у владельца колонки с симпатичными иностранцами, устроившимися в алюминиевом домике на колесах, установились милейшие отношения. Весь день Гарри бродил с фотоаппаратом по лесу. Его жена сидела на крылечке домика, листала журналы и болтала со стариком. Днем Ли решила вздремнуть, а дядюшка Бенц забрался на цистерну и принялся откручивать гайки на фланце. Их была добрая сотня, если не больше. Но старик, твердо решивший посмотреть, что делается внутри этой бочки, терпеливо возился с разводным ключом... Наскоро позавтракав сухим пайком, солдаты снова построились и в сопровождении крикливого лейтенанта двинулись в лес. Вскоре проснулись и иностранцы. Первой из домика на колесах выпорхнула Ли. В полосатой ночной пижаме она примостилась с зеркальцем на ступеньке "каравана" и начала приводить себя в порядок. Затем вышел заспанный Гарри с фотоаппаратом. – Доброе утро! – приветливо сказал старик.– Ну как, детки,спалось на воздухе? – Отлично! – Гарри растянул рот в улыбке.– Воздух у вас, папаша, целебный! – Замечательный воздух,– обрадованно согласился дядюшка Бенц.– Только чуть бензином попахивает. Но бензин нынче в цене – по две монеты за литр. Так что не каждый может себе позволить даже нюхать... – Пора! – приказал политический советник, сидевший с биноклем в кузове мебельного фургона. Радист, торчавший у него за спиной, мгновенно повторил в микрофон: – Пора! Тотчас за поворотом шоссе взвыл мощный мотор. Водитель мебельного фургона торопливо принялся вытаскивать из-под машины домкрат. Минут через двадцать из леса, в котором недавно скры-лисъ солдаты, натужно завывая, медленно выполз грузный тягач. Выдыхая густую струю сизого дыма, он осторожно волочил за собой длинную неуклюжую платформу с песком. На песке лежал какой-то большой продолговатый предмет, заботливо укрытый зеленым брезентом. Тягач неторопливо проследовал мимо колонки и выкатил на шоссе. Здесь его уже ожидала суетливая, вовсю стрекотавшая стайка военных мотоциклистов. Как только Гарри увидел тягач, торжественно проследовавший в двух десятках шагов, он начал лихорадочно щелкать фотоаппаратом. – Собирай тряпки! – крикнул Пулькин своей спутнице и, бросив фотоаппарат в вагончик, побежал к "кадиллаку", дремавшему у обочины... Дядюшка Бенц соображал очень медленно. Пока он раздумывал, по какой дороге этакий обоз пробрался в лес, иностранцев и след простыл. Бенц изумленно хлопал глазами, разглядывая обрывки журналов и примятую траву на том месте, где только что стоял металлический фургончик... Тягач медленно двинулся по шоссе. Мотоциклисты, сле-довавшие впереди, задерживали встречные автомобили, заставляя сворачивать их на обочину. Позади, на приличном расстоянии от платформы, плелся черный "кадиллак". За ним, завершая процессию, ехал мебельный фургон. Политический советник с довольным видом подпрыгивал на жестком сиденье. Операция под шифром "Тыква" удалась на славу. – Клюнул! – обрадованно повторял советник. Он даже захлопал в ладоши от удовольствия, когда "кадиллак", проводив тягач до ворот ближайшего военного лагеря, развернулся и на бешеной скорости, едва не столкнувшись с фургоном, умчался в столицу. – Вызвать вертолеты! – приказал советник радисту. Тот снова схватился за микрофон. Поиски "Аиды" продолжались. Солдаты оцепили весь лес. Над ними закружили вертолеты. А дядюшка Бенц, не обращая внимания на шум и суматоху, поднявшуюся вокруг его колонки, снова полез на железную бочку. Он был очень огорчен внезапным исчезновением симпатичных иностранцев. Покряхтев, старик снова принялся откручивать гайки. Их оставалось на фланце еще не меньше десятка...

9

Почти целый час Гарри испытывал непривычные ему угрызения совести: все эти дни он крыл разведчиков всеми бранными словами, которые знал. А Джо и Джон оказались на редкость порядочными ребятами. В обмен на первое донесение посла-сержанта о местонахождении "Аиды" они прислали обещанный чек на десять тысяч и пухлый пакет с инструкциями. Бумаги Пулькин читать не стал. Он растерянно вертел чек и думал, как лучше разместить капитал. Но у Ли был твердый характер, и Гарри пришлось выкатывать из гаража черный "кадиллак". Через час с небольшим Ли стала обладательницей роскошной норковой шубки... – Пять тысяч кошке под хвост! – сердито сказал посол, пощупав нежный мех. Гарри не хотел признаться даже себе самому, что уважительная шумиха в модном мага-зине, откровенно завистливые и восторженные взгляды мужчин, останавливавшихся при виде Ли, две-три фотовспышки бродячих репортеров привели его в хорошее настроение. "Все-таки послом быть много лучше, чем служить у атташе,– подумал Гарри.-Почета больше, забот меньше", Но вслух он сказал другое: – Ли, если с кем-нибудь спутаешься – спущу шкуру вместе с шубой... – Дурачок, я же тебя люблю,– заверила Ли и в доказательство тут же выкинула еще пятьсот монет на запонки с блестящими камешками. Запонки Гарри понравились, но на всякий случай разговор о любви он решил не продолжать: в кармане остава-лось всего лишь четыре с половиной тысячи. Вечером в постели молодые люди приступили к изучению инструкций, полученных из-за океана. Отпечатанные на плотной вощеной бумаге, украшенные разноцветными грифами "секретно", "строго секретно", "совершенно секретно", "невероятно секретно", они внушали уважение. Просмотрев бумаги, Ли приподнялась на локте и вни-мательно посмотрела на Гарри, Посол-сержант безмятежно сопел, рассматривая потолок. – Ты что? – спросил он, почувствовав взгляд девушки. – Здесь есть красивая грамота о тебе. Ее подписал сам президент! Я тебя обожаю! И каждый месяц ты теперь будешь получать по пять тысяч!.. – Что! – Гарри уселся, скинув одеяло.– Ты что – обалдела? Пять тысяч! – И еще три на представительство! На банкеты, приемы, ужины! – Они с ума сошли! – заволновался посол.– Я же не идиот, чтоб швырять такие деньги на выпивку!.. – Гарри, в таких делах нельзя быть мелочным,– рассердилась Ли.– Это тебе не торговля мылом. Это политика! Ты знаешь, что такое политика? – Никто не знает, что такое политика... – Возможно! Но все-таки политика – это тебе не мыло! – Я торговал оптом, а не в розницу! – Не имеет значения! Вот слушай, тут написано, что ты должен делать: "...Высоко нести достоинство самой могущественной державы мира, представлять идеалы свободы и демократии, являться образцом гражданина..." – За пять тысяч можно быть образцом,– согласился Гарри.– Но все-таки что они от меня хотят? Ли принялась шелестеть бумагами. Через некоторое время она сказала: – Прежде всего, они требуют, чтобы нам вернули "Аиду". Эта штука является основной государственной тайной. Она – база нашего могущества... – Какого же черта они швыряют где попало эту базу! – Гарри по-турецки уселся на кровати и уставился на Ли. – Ты несправедлив! – возразила ближайшая советница посла.– Мы всегда в жизни теряем не там, где хотим! Если бы мы теряли, где хотели, то всегда бы находили! Я, помню, раз потеряла сумочку. Ни у кого такой не было. Черная, из кожи, под настоящего крокодила. А ручка пле-теная... Неделю ревела... – Сравнила – "Аиду" с сумочкой! – Кому что! Все эти бомбы, по мне, не стоят тюбика губной помады! От помады толк есть, а от них какой прок?.. Пулькин не знал, какой прок от водородных бомб, и поэтому промолчал. Вообще с Ли было трудно спорить, Она была не лишена здравого смысла. В самом деле, какая ему польза от бомб? А одна "Аида" стоит, наверное, не меньше десятка составов с мылом самого лучшего качества. А десяток составов – это же начало торговли во всей Европе! Посол потянулся, дернул шнурок выключателя, свет в спальне погас. Всю ночь Пулькину снились железнодорожные склады, набитые мылом, зубной пастой, кремом-пуф и прочим ходовым товаром... В девять утра Гарри поехал в генеральный штаб. Поставив машину у главного подъезда, посол направился в здание. Едва он отошел от автомобиля, как солдат, охранявший вход,окликнул: – Здесь стоянки нет! Уберите машину. – Помалкивай, парень,– оборвал Гарри.– Мне можно. Я с твоим фельдмаршалом на короткой ноге... Гарри важно прошел мимо опешившего часового. В вестибюле его встретил вежливый швейцар в какой-то странной полувоенной форме, расшитой золотыми шнурами. – Доброе утро! – подобострастно согнулся швейцар в поклоне. – Привет. Я к фельдмаршалу. – Господин фельдмаршал приезжают в одиннадцать. У нас еще никого нет. Слишком рано. – Рано? – удивился посол-сержант, посмотрев на часы.– Ровно девять десять. Вот лентяи! Пора заниматься бизнесом, а они еще валяются в постелях... – Да, у нас старые порядки,– вежливо согласился швейцар.– Будете ожидать? – Буду,– ответил Гарри и уселся на диван, стоявший в холле.– Скажи-ка, старина, может, я могу решить вопрос и без фельдмаршала? Уж очень он у вас надутый-Старый швейцар огляделся по сторонам. Убедившись, что в холле не было ни души, приосанился. – Изложите, в чем суть. Если в моей компетенции... – Несколько дней назад наши ребята случайно кинули на вас водородную бомбу "Аида". Это у нее такое имя. Редкая штука. Стоит кучу денег... Гарри поднял руки, показывая, какую кучу денег стоит бомба. Глаза у швейцара стали круглыми, как у совы. Но сержант, исполнявший дипломатические обязанности, не обратил на это никакого внимания. – Так вот,-продолжал он,-ваши быстро прибрали ее к рукам... – А она что – не взорвалась? – наконец выдавил старик. Забывшись, он тоже спустился на диван. – Шутник ты, я посмотрю. Если бы "Аида" подала голос, мы бы с тобой уже болтали со святым Петром. – Бог мой! И чего вы еще хотите? – Как это чего? Поиграли – и хватит. Возвращайте "Аиду". Мне приказано договориться, когда и где я могу получить эту штуку. В мрачном холле генерального штаба, где, словно застывшая шеренга солдат, стояли массивные колонны дикого камня, было пустынно и гулко. Где-то далеко в недрах штаба совсем по-домашнему выл пылесос. Наверное, спешила окончить работу уборщица. У входа мерно поскрипывали ботинки часового. Швейцар, прищурив глаза, испытующе посмотрел на иноземца и, решившись, проговорил: – Меня, конечно, могут выгнать, но я так скажу... Простите меня, старика, но вы плохо знаете наших военных. А я их повидал за полвека тыщи. Не видать вам вашей "Аиды" или как там ее... не видать вам, как своих ушей... – При чем тут уши? – настороженно спросил Гарри, Беспечное утреннее настроение вдруг исчезло. Помрачневший старик в этом дурацком раззолоченном мундире напомнил мудрого нахохлившегося библейского царя Соломона, которого Пулькин видел как-то в одном из фильмов... – А у меня внуку шесть лет исполнилось, младшему...– задумчиво говорил швейцар.– В войну играть любит. Только и знает – танки, бомбы... Если в руки наших военных попала водородная бомба, они не успокоятся, пока ее не взорвут... – А кто разрешит? – взволнованно сказал Пулькин. – А они и не будут спрашивать. Они никогда не спрашивали, а потом подписывали капитуляции. Стратегия...