Текст книги "Поставьте на черное"

Автор книги: Лев Гурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– На вас там микроавтобус наехал, «Диетическое яйцо»? – припомнил я сообщение по радио «Эхо столицы».

– А-а, какое там «Яйцо»! – раздраженно проговорил Искандеров. – Те пострадали просто за компанию с нами. Какие-то сволочи на «Скорой» вывернули… Нас подрезали – и рванули себе на красный как ни в чем не бывало. И я так понимаю: нарочно нас подрезали, специально аварии хотели. Врачи-убийцы, я бы так сказал…

Мне стало неуютно: призрак «Скорой», отправленной мной на дно подвала, успел и здесь наследить. Я почти не сомневался, что на Зубовском и потом на Казакова проявила себя одна и та же машина, вечная ей память. Не знаю уж, насколько врачами были те, кто играл со мной в кошки-мышки, но что убийцами – наверняка.

– Пожалуйста, дальше, Игорь Алекперович, – попросил я, видя, что Искандеров выжидательно смотрит на меня: не скажу ли я чего. Должно быть, при упоминании о «Скорой» на лице моем нечто все-таки отразилось. Обычно мне в таких случаях удается хранить невозмутимость, но тут, вероятно, расслабился. Вам «кол» по лицедейству, Яков Семенович.

Так и не дождавшись разъяснений, соучредитель «Тетриса» продолжил свой печальный рассказ. Собственно, продолжение было кратким. После аварии Игорь Алекперович предпочел скрыться и немного выждать, но потом сгорел его издательский офис – и у Искандерова хватило ума законопатиться как можно глубже, отменить все встречи и перейти на нелегальное положение. А когда он узнал о том, что случилось в павильоне ВВЦ, – перебрался окончательно в «Вишенку» и усилил охрану… А потом пришел вот господин Штерн в смокинге…

– И сколько продлится нелегальное положение? – осведомился Штерн-в-смокинге.

Игорь Алекперович окончательно утратил всякое сходство с Терминатором, неловко пожал плечами и сообщил, что до конца месяца, как минимум. Укрытие надежное, охрана какая-никакая имеется, да и в «Вишенку» попадет не каждый. А там вернутся из Уругвая Терехов с Трифоновым, и совместно втроем они что-нибудь придумают. У Терехова остались хорошие связи в органах, а у Трифонова лучше получатся объяснения с Цыпой. Должен же гауляйтер, наконец, понять, что неизвестные давно от угроз перешли к делу…

– Хороший у вас план, – выслушав Искандерова, прокомментировал я. – Очень перспективный. Значит, вы так и не узнали, кто вам угрожает и чего хочет. Вы просто заперлись тут в «Вишенке» с пулеметом и ждете у моря погоды… Здесь вы как в ловушке, это же ясно!

Игорь Алекперович, насупясь, заметил, что для него «Вишенка» – что дом родной, он здесь знает все ходы и выходы и при необходимости может уйти подвалами. И пулемет с собой не брать.

– Ну, допустим, – не стал спорить я. Подвалами – значит, подвалами. – Тогда я перехожу к наводящим вопросам. Готовы на них отвечать?

– В пределах разумного, – объявил осторожный Искандеров. – Точные цифры всех наших доходов и расходов…

– Игорь Алекперович, – устало возразил я. – Я – не налоговая полиция. Держите свои цифры при себе, сколько хотите. Мне нужна другая информация… Скажите только, у «Тетриса» большие долги?

– Мелочь! – без малейших колебаний отозвался Искандеров. – Балахне треть кредита еще не выплатили за бумагу. Можайску – в пределах штуки баксов… И еще какие-то пустяки.

– Вроде гонораров своим авторам, – подсказал я.

Игорь Алекперович усмехнулся:

– А-а, вот у вас, значит, какая версия! Мы кому-то из авторов не заплатили, и кто-то, оскорбившись, хочет мне отомстить… Это – чепуха, господин Штерн!

– То есть вы платите авторам вовремя, – уточнил я. – Я правильно вас понял, Игорь Алекперович?

– Конечно, нет, – спокойно возразил Искандеров. – у нас издательство, а не собес. Если можем не платить – не платим. Предположим, рукопись пришла по почте, из Кошкодавска Кривоглазовой губернии. Мы ее приняли, опубликовали. Но если автора мы не знаем и он ничей не сват и не кум – будем тянуть с оплатой до последнего. Скажем, что адрес потерялся, следов нет…

– Неужто рукописи присылают? – удивился я.

Мне-то казалось, что такая практика давно отмерла. Нынешний автор – вроде Жилина, все учитывает: ты – мне, я – тебе. Почте не доверяет, предпочитает оказию, курьеров и т.п.

– Присылают, – заверил меня Искандеров. – У «Тетриса» самотек большой. Рассказы шлю стихи, переводы… Кое-что неплохого качества. Если вы мне не верите…

– Что вы, верю, Игорь Алекперович, – нетерпеливо сказал я. – Итак, я слушаю внимательно. Мы остановились на моей версии, вами изложенной. Кто-то, оскорбившись, хочет отомстить…

– Повторяю, это – полная белиберда, – убежденно произнес Искандеров. – У нас слишком низкие гонорары, чтобы из-за них на нас накатывать. У киллеров, я читал, солидные расценки. Чтобы оплатить услуги убийцы, вам пришлось бы издать у нас, как минимум, пятитомное собрание сочинений и деньги получить одномоментно. И то, наверное, за такую сумму вы сможете нанять далеко не всякого киллера. Кроме того…

– Так-так, – поощрил я Искандерова. – Продолжайте, Игорь Алекперович.

– Кроме того, – вновь усмехнулся Искандеров. – Московским авторам мы предпочитаем всем платить. Аванс плюс роялти. Чтобы не делали «Тетрису» в столице антирекламу.

– Боюсь, без рекламации все-таки не обойдется, – сказал я. – Есть вот такой поэт, Новицкий…

– Перед Владленом я виноват, – легко согласился Искандеров. – Никуда не денешься. Вы с ним разговаривали? Он на меня обиделся, да? Я как раз собрался расплатиться с ним, когда началась вся эта катавасия… Слушайте, Штерн, деньги у меня пока есть. Я-то сижу в норе, но, может, вы передадите?

– Поздновато, – я покачал головой. – Новицкий сейчас в реанимации, и неизвестно, выкарабкается ли. Его опять ограбили.

Я не стал делиться с Искандеровым своими подозрениями по поводу этого странноватого происшествия, чтобы лишний раз не напугать издателя новыми подозрениями. Чем меньше люди знают, тем спокойнее живут на свете. Одного меня тянет знать побольше всяких неприятных вещей. Словно Джордано Бруно какого.

– Жалко старика, – слегка погрустнел Игорь Алекперович. – Это все Алла виновата, насоветовала! Надо было не ворота ставить, а колючку пустить по всему периметру. И напряжение врубить вольт на триста восемьдесят. А я ему говорил… – Чувствовалось, милого Гарика Искандерова куда больше взволновало не столько самочувствие ограбленного поэта, сколько собственные давешние советы, которым поэт не внял.

Для приличия я выдержал паузу-подождал, не будет ли угодно Игорю Алекперовичу еще поговорить о бедном поэте. Однако соучредителю «Тетриса» не было угодно. Издатели, как и частные детективы, – люди вполне бессердечные.

Чтобы покончить с версией об авторе-мстителе, я осведомился, не виноват ли Искандеров заодно и перед неким Ляховым. Игорь Алекперович весьма энергично объявил мне, что у некоего Ляхова к издательству не должно быть никаких претензий. Аванс тот получил, но роялти ему не скоро светит. Не раскупается книжечка. Сам Искандеров вообще жалеет, что «Вопли и овцы» были изданы. Понадеялись на отблеск былой популярности создателя «Тяжелого пара», да промахнулись. Про махинации в районной избирательной комиссии сегодня может с интересом читать лишь ненормальный. Остальные-то знают: мухлюют наверху.

– Мухлюют? – переспросил я.

– Точно так, – откликнулся издатель Искандеров и для верности пристукнул пальцами по полизанному магазину лежащего на столе РПК. – В нашем государстве – да чтобы не мухлевали? глядите на эти думские рожи! Какой нормальный человек по своей воле стал бы их выбирать?…

Я вспомнил мрачное предсказаньице комментатора с «Эха столицы» – что мы еще добровольно изберем в президенты клетчатого типа, – однако не стал вести политических дискуссий. У нас тут частный детектив, а не политический триллер.

– Раз уж речь зашла о государстве, – сказал я. – У «Тетриса», случаем, не было с ним каких-нибудь разногласий?

– В каком это смысле? – настороженно поинтересовался Игорь Алекперович. – Предварительная цензура у нас отменена, и год у нас пока еще не тридцать седьмой…

Я оценил иронию своего собеседника.

– Нет, я не об этом, – уточнил я. – Не было ли к вам каких-либо приватных претензий со стороны госбезопасности, Службы ПБ, УО или РУ? Мало ли какие бывают оказии…

Я нарочно поместил ведомство генерал-полковника Сухарева в середину списка и теперь ждал реакции.

– Спаси аллах! – замахал руками Игорь Алекперович. – Нигде и никогда! Мы против властей не бунтуем, как сказал классик.

Не похоже было, что соучредитель «Тетриса» решил мне соврать. Отмахивался и отнекивался он прямо-таки истово. И на лице его читалась полная непричастность к делам тайных и явных спецслужб.

– Пусть так, – согласился я. – Закроем эту тему. Откроем другую. У государства, что ни говори, есть и приятные для издательств стороны…

Искандеров понял меня мгновенно.

– Да-а, госзаказ… – мечтательно протянул он. – Такие деньги можно прокрутить, федеральная программа, учебники, всякая агитлитература. Нам, господин Штерн, от пирога ни разу не доставалось, все другие расхватывали…

– Значит, ни разу? – осведомился я. Игорь Алекперович с нескрываемым интересом уставился на меня.

– У вас что, другие сведения? – жадно спросил он. – Нам хотят что-то дать?

«Несколько дней назад, – подумал я, – у меня была твердая уверенность, что так оно и есть. Аккурат после разговора с генерал-полковником и до беседы с господином Гринюком». Теперь-то я догадывался, что вся история с изданием президентских мемуаров в «Тетрисе» – блеф. Я не понимал причины блефа, однако это, как говорится, совсем другая история.

– Увы, – огорчил я Искандерова. – Вопрос у меня, так сказать, абстрактный. Сослагательное наклонение.

– Ответ же мой будет конкретный, – сказал Игорь Алекперович. – Нет, ни разу. Мы и близко не стояли. Потому мы крутим рулетку тут, а не там – госкредиты на всем готовеньком.

Господин Искандеров очень вовремя напомнил мне, в каком заведении протекает наш непринужденный разговор. Отнюдь не в издательстве.

– Игорь Алекперовяч, – осторожно проговорил я. – Как я уже сказал, точные цифры вашего баланса меня ни капельки не интересуют. Но вы сами сейчас кто: соучредитель издательства или по-прежнему хозяин казино «Вишенка»?

– Это имеет отношение к теме нашей беседы? – глянул исподлобья Искандеров. Мне даже почудилось, будто пальцы его вновь потянулись к пулемету. Точнее, к спусковому крючку.

– Имеет, и самое прямое, – подтвердил я.

Искандеров стал нервно полировать пальцами приклад своего ручняка.

– Официально я вышел из совета директоров «Вишенки», – наконец, произнес Игорь Алекперович, не глядя на меня. – Есть соответствующие документы, все по закону. Была даже публикация в «Московском листке»…

Я вопросительно посмотрел в глаза Искандерова, надеясь на продолжение фразы. «А неофициально?» – спросил я мысленно.

Оказалось, Игорь Алекперович наделен задатками телепатических способностей.

– Неофициально я и здесь, и там, – глухо признался Искандеров. – Налоги «Вишенка» платит аккуратно, но вот «черная» наличность… Сами знаете, она образуется как бы непроизвольно, оприходовать ее нельзя. Можно только пропить… Или, как говорится, отмыть. Мы не пропиваем.

Я и раньше предполагал нечто в таком духе.

– Ясно, – кивнул я. – «Тетрис» при «Вишенке» как дочерняя структура. Неофициально, конечно. Ну, так это обычная…

– Господин Штерн, – с непонятной досадой в голосе перебил меня Искандеров. – Я работаю в книжном бизнесе всего ничего, однако о вас успел услышать кое-что хорошее. Только поэтому сейчас мы с вами общаемся. А совсем не потому, что вы явились сюда с пистолетом и отлупили мою охрану…

Я вновь кивнул, пока не понимая, куда он клонит.

– …Но вы все-таки – детектив, – продолжил Искандеров. – Простите, я не хочу вас обидеть и в моем незавидном положении делать это тем более глупо… Вы рассуждаете линейно, как детектив. Все гораздо сложнее, есть система обратных связей… Вам не попадалась наша «Большая энциклопедия азартных игр»?

Игорь Алекперович снова предупредил мой нарождающийся вопрос. Отлично, пусть инициатива исходит от него.

– Попадалась, – кратко ответил я.

– А вы не помните, сколько вы за нее заплатили? Не правда ли, дешево?

Я напрягся, пытаясь вспомнить, сколько же я за нее платил. А ведь действительно – недорого, иначе я бы не уложился в полтинник. Да уж, наблюдательность моя оказалась не на высоте. Хотя я был тогда очень занят спором с пигалицей-продавщицей. От женщин – одни беды.

– Дешево, – вынужден был подтвердить я. – Однако при чем тут…

– Не торопитесь, – остановил меня Искандеров, поднимая палец. Роскошные черные усы его важно топорщились. В это мгновение он был похож на проповедующего жука. – Лучше признайте, что обычный покупатель едва ли упустит случай задешево приобрести книгу, которая называется «Большая энциклопедия…». Даже если это энциклопедия кролиководства.

– Вы правы, – не слишком уверенно проговорил я. Кажется, впервые за все время нашего разговора Игорь Алекперович забыл про опасности и неведомые угрозы и говорил, словно пел.

– Тысячу раз прав! – заявил Искандеров. – Вот вам пример обратной связи. «Вишенка» вкладывает деньги в книгу, книга приносит «Вишенке» новых клиентов.

Я невольно улыбнулся столь наивной вере в действенность печатного слова. Только неофит в книжном деле, вроде Игоря Алекперовича, мог рассчитывать на такой быстрый эффект.

– Не вижу тут ничего смешного, – тут же произнес Искандеров. – Вы читали в книге раздел «Рулетка»?

– Как вам сказать… – замялся я. Эту почетную обязанность я, как известно, переложил на исполнительного Славу Родина. А сам проглядел лишь по верхам.

– И все-таки? – не отставал Искандеров. Вид у него был по-прежнему важный и немного таинственный.

– Так, перелистал, – сказал я полуправду. – Например, мне доподлинно известно, что это компиляция. – Э-э, – протянул Игорь Алекперович. – Вы, значит, невнимательны. Не скрою, я и впрямь кое-что позаимствовал у некоторых авторов…

– Минутку! – прервал я его, чтобы зафиксировать чистосердечное признание. – К. Вишняков – это вы, верно? Я правильно вас понял?

Игорь Алекперович и не намеревался отпираться.

– Правильно, – небрежно согласился он. – В определенной степени. Однако вы меня не дослушали, господин Штерн. Компиляция здесь лишь частичная, там двадцать страниц моих собственных вставок… Так вот. Будущего игрока трудно заманить в зал простым обещанием выигрышей. Его можно заманить знаете чем? Системой! Кто не мечтает управлять фортуной? Во всем мире известно более сотни систем, каждая из которых обещает верный выигрыш. Есть «Мартингейл», есть «Биарриц», есть система «Черная магия», «Виши», «Перевернутый Король». Есть потрясающая «Система Лапласа», тридцать две логически неуязвимые позиции. Знаменитый Джероламо Кардано полжизни потратил, чтобы проверить одну из таких систем… Подумайте, Штерн! Если люди верят жуликам, экстрасенсам, политикам и создателям финансовых «пирамид», почему бы им не поверить умным людям – математикам с богатым опытом? Число азартных людей ограничено, и наша массовая клиентура в один несчастливый день перестанет приносить «Вишенке» прибыль. Почему бы уже сейчас не поискать волонтеров, верящих не в судьбу, а в точные числа? Таких ведь большинство. Обратите внимание, господин Штерн: в судьбу, в приметы, в дурной глаз, привидения и прочую чертовщину верит по-прежнему не так уж много людей. Подавляющее большинство верит в то, что можно описать хоть видимостью науки: в биолокацию, психополя, зомби, хилеров и тому подобное…

Перед моим мысленным взором в ту же секунду предстал сумасшедший Ляхов. Что ж, Искандеров недалек от истины. Даже помешательства сегодня специфичны.

– …Возьмем для примера самое простое, – с увлечением говорил между тем Игорь Алекперович. – Система «Кьюбан». Чистая теория вероятности. В третьей колонке на восемь красных номеров приходится три черных. Стало быть, в каждой партии делаем сразу две ставки: на черное и на всю третью колонку. Выигрыш гарантирован, не так ли?

Я замороченно кивнул.

– Не так! – с торжеством произнес Игорь Алекперович. – Вы забыли про «зеро». «Зеро» непредсказуемо. В тот момент, когда вам кажется, что система работает безупречно, появляется ноль – и съедает ваш выигрыш. Но вы уже на крючке, вы ставите снова и снова. Возьмем более сложную систему – «Канселейшн»…

Я мягко прервал усатого брюнета Искандерова.

– Игорь Алекперович, – сказал я. – Так, может, дело не в «Тетрисе», а в «Вишенке»? Если только представить, что ваши конкуренты из других казино…

Искандеров энергично покачал головой:

– Отпадает. За каждым заведением жестко закреплены территории по столице. Казино в Москве так мало, что в этой сфере не нужны ни гауляйтеры, ни арбитраж. Разборок нет, все слишком на виду. Я точно знаю, что делается в «Голден паласе», в «Метрополе», в «Ройяле» или в «Карусели», а там тоже отлично знают, что творится в «Вишенке». Здесь могут вас перекупить, но кирпич на голову? но пожар в офисе?… Стиль не тот, я это знаю. Я это чувствую.

«Хорошо живут, – не без зависти подумал я. – Цивилизованный бизнес, не то что наш. А пулемет в кабинете так, на крайний случай. Ворон пугать».

– Игорь Алекперович, – я посмотрел с грустью ка часы. Пора было иностранцу Стерну возвращаться из бара. И возвращаться ни с чем. – Я больше не стану вас беспокоить, я уйду. Но подумайте хорошенько, кто же и почему может играть против вас? Так уж вышло, что сам я попал в круг ваших неприятностей, как будто заразился от вас. Вы должны понять и простить мое любопытство. Все, что происходит, тоже имеет какую-то закономерность. Но какую?

Искандеров невесело усмехнулся:

– Я-то надеялся, вы мне теперь сами что-нибудь расскажете. Или хоть присоветуете, как частный детектив.

Я поправил смокинг, протер свой монокль и снова надел.

– Совет у меня только один, – проговорил я. – Если у вас есть другое убежище, уходите из «Вишенки». Для того чтобы вас здесь найти, не надо быть великим частным детективом. Стоит лишь внимательно рассмотреть вашу «Большую энциклопедию». Снимок главной рулетки в зале сделан именно отсюда, из бывшей будки киномеханика. Правильно?

Искандеров озадаченно почесал в затылке.

– Об этом я как-то не подумал, – признался он. – Хотя, когда мы готовили книгу, никто и не собирался прятаться…

Обратный путь в игорный зал я проделал беспрепятственно. На физиономиях бритого телохранителя и двух битых громил, правда, написано было горячее желание разобраться со мной по-свойски. Однако великодушный Игорь Алекперович как раз-таки это строго-настрого запретил им делать – в знак уважения к моим профессиональным заслугам. Детину в костюме-тройке защитного цвета я застал именно в том месте, где и ожидал: рядом с дверью в «WC». Первая жертва моего любопытства все еще пребывала в состоянии некоторого шока после падения, хотя уже слабо шевелилась. Чтобы чуть загладить свою вину перед охранником (все-таки он называл меня на «вы»!), я нашарил в кармане десятку и сунул ему в руку. Все еще в беспамятстве детина захрустел десятибаксовои купюрой и, похоже, звук этот начал возвращать его к жизни. Мне же оставалось напоследок еще совсем немного побыть в шкуре американца, дабы не смущать персонал неожиданным превращением. А затем – распрощаться с гостеприимным ангелом и покинуть «Вишенку» с целым ворохом новых вопросов и без единого ответа. Моя встреча с господином Искандеровым обогатила меня всего на рубль: Игорь Алекперович все-таки всучил мне мой традиционный символический задаток в обмен на обещание, если что, представлять интересы «Тетриса». Я не стал отказываться, поскольку все равно занимался этим делом. Только теперь к спортивному интересу мог прибавиться гонорар – если я узнаю, кто же, черт возьми, и, трижды черт возьми, с какой целью устроил «Тетрису» и Якову Семеновичу заодно это развлечение…

Когда я, слегка пошатываясь, вернулся к главной рулетке как бы из бара, безжалостный шарик доедал мои последние фишки. Краснолицый ангел, очевидно, вошел во вкус и переживал потерю остатков моего выигрыша как собственную беду. Что называется, увлекся.

– Профукали денежки, – с осуждением в голосе произнес он, возвращая мой неприкосновенный запас в пять сотен. – Семнадцать так больше ни разу и не выпало.

– Что есть «профукали»? – машинально осведомился я.

– От слова «фак», – в сердцах ответил вишневый, но, вспомнив вдруг, кто он и кто я, кротко добавил: – Сорри, мистер.

«Ничего удивительного», – подумал я, покидая «Вишенку» под дружные прощальные возгласы швейцарской гвардии у дверей. Только Шону Коннери, великому Джеймсу Бонду, посчастливилось однажды выиграть тридцать тысяч баксов, трижды оставив на «17». Яков Семенович Штерн – всего лишь жалкий эпигон. Он, конечно, узнал за сегодняшний вечер много интересного про издательство «Тетрис» и примкнувшую к нему «Вишенку». Однако Яков Семенович по-прежнему не понимает, какое отношение все это имеет к истории, в которую он самозабвенно впутался. Последняя надежда, книга фальшивого Вишнякова – и та оказалась пустым номером, как и прочие книги-версии с моего стола. Что ты будешь делать, и тут – «зеро»! Теперь, правда, можно заподозрить, что у господина генерал-полковника Сухарева вырос огромный зуб не на «Тетрис», но именно на «Вишенку». Допустим, Его Превосходительство проиграл в здешнюю рулетку половину государственной казны и решил замести следы… Нет, этот вариант исключается. Наша жизнь фантастична, но не до такой степени. К тому же проигрыш клиентом любой мало-мальски крупной суммы сразу становился известен хозяевам казино, и Игорь Алекперович отнюдь не идиот, чтобы из-за денег ссориться с Службой ПБ и посягать на государственную казну. Игорь Алекперович против властей не бунтует. Да и не стал бы я на месте генерал-полковника в ближайший месяц-полтора вообще светиться в злачных местах: выборы на носу, любая оплошность в команде Президента добавит очков его соперникам – в том числе и клетчатому претенденту. Ему в особенности. «Неужели мы все-таки изберем клетчатого? – с внезапным унынием подумал я. – Ох, не хотелось бы. Может, пронесет? Смилуйся, государыня рыбка, спаси и сохрани».

Ничего не сказала рыбка старику Якову, только хвостиком вильнула и ушла в глубину. От нас, дураков, подальше…

Выйдя из казино, я вновь убедился в легкомысленности наших синоптиков: вопреки их прогнозам, дождь прошел, ветер утих, луну не загораживали никакие тучи. Шофер Константин, присовокупив к свету луны тусклую лампочку в салоне посольского «Форда», даже умудрялся что-то читать.

– Я бы поберег глаза, – наставительно проговорил я, садясь в машину. – Я, конечно, сам люблю почитать, но…

Шофер Константин отложил книжку, которая оказалась толстым пособием «Как быстрее разбогатеть».

– Ничего, – хихикнул он, заводя мотор. – Мы привычные. И книжка больно интересная. Столько способов стать миллионером, что глаза разбегаются… Там, в казино, одни миллионеры, да, Яков Семенович?

– Каждый второй, – ответил я. – Они там напополам с миллиардерами. И у каждого в руках точно такое же пособие по разбогатению…

Шофер Константин вновь радостно захихикал. Это не помешало ему одновременно ловко вырулить со стоянки возле «Вишенки» и направить бег нашего – вернее, американского – экипажа в направлении моего дома. Догадавшись вскоре, что я больше не расположен к юмору и разговорам, Костя проявил невероятную силу воли и тактично промолчал всю обратную дорогу. Лишь неподалеку уже от моего дома он осторожно предложил мне сделать небольшой маневр и подогнать авто прямо к подъезду.

– Спасибо, Константин, – отказался я. – Тут темновато и тесновато для машины, еще поцарапаете. Я уж сам дойду, здесь два шага… Счастливо доехать.

«Форд» старушки-американки на прощание бибикнул и скрылся, а я отправился пешком, надеясь, что на последней стометровке ничего со мной не случится. Однако я, должно быть, своим вторым «зеро» исчерпал на сегодня все запасы везения. Когда от заветного подъезда меня отделяло всего каких-то метров пятьдесят, дорогу мне заступила чрезвычайно несимпатичная троица. Два бугая, похожих на ресторанных вышибал, и худосочный шибздик между ними. Не думаю, что эту троицу послал сюда на вертолете Игорь Алекперович, вдруг затосковав о потерянном рубле. Скорее всего парни – из другой оперы. Внешне они напоминали урядных наезжал, но я как частный детектив с большим опытом знал: в эту пору обычных наезжал здесь не бывает. Пустынно, клиентов нет. Выходит дожидались меня.

«Делать нечего, – досадливо подумал я. – Путь к дому придется прокладывать с боями. Возможно, неся потери в живой силе и боевой технике. Техники, правда, у меня с собой было маловато – один „Макаров“. И тем я пока не желал размахивать. Вдруг как-нибудь само рассосется».

Три сомнительных богатыря молча стали брать меня в полукольцо.

– Значит так, ребята, – бодро скомандовал я, чтобы слегка раззадорить молчаливых крокодилов. – Скидывайтесь по червонцу – и свободны. Я сегодня не в настроении убивать, вам повезло. Разойдемся мирно.

Как всегда, мое легкое хамство принесло свои плоды. Два бугая накинулись справа и слева, намереваясь захватить меня в плен по частям и начать с конечностей. Третий же, тощий, замахнулся на меня каким-то холодным оружием. Одинокий фонарь над подъездом в полусотне метров отсюда давал не так много света, тип оружия навскидку определить я не смог. По-моему, у нападавшего было что-то необычное для здешних мест – очень тонкий стилет или вязальная спица. Нечто тонкое и острое. Конечно, запоздало догадался я, ведь с помощью предмета тупого и толстого, вроде батона колбасы, в человеке никак нельзя наделать дырок. Ребята разбираются в оружии.

Похоже, я недооценил квалификацию бугаев справа и слева. Оба они обладали сноровкой не вышибал, а едва ли не санитаров из психушки: в руки мои вцепились на совесть. Однако парни определенно не читали в детстве Архимеда, а ведь умный древний грек еще давным-давно грозился перевернуть весь мир, как только ему дадут точку опоры. Моя задача была значительно скромнее, весь мир я не собирался трогать. Добровольно подарив нападавшим правую и левую руки, я получил сразу две точки опоры. Отныне мне уже ничего не мешало проверить на прочность типа с очень холодным оружием. Что я и сделал, изо всех сил наподдав свободными ногами шибздика по корпусу. Очень хорошо, что в профессиональном боксе удары ногами запрещены, иначе все нокауты кончались точно так же, как этот. Центральный нападавший выронил свой стилет и, словно кегля, отлетел в темноту, далеко за пределы воображаемого ринга. Звук падения об асфальт и сдавленный крик не развеселили оставшуюся парочку, а, сдается мне, слегка деморализовали. Наверное, оба фланговых бугая привыкли иметь дело с нервными клиентами, которые, попав в захват, начинают беспорядочно сучить ручками-ножками. Как только в моих действиях обнаружился порядок, парочка заметно пала духом. Я резко дернул левым локтем, угодил им в чужую шею, после чего парень слева пал заодно и телом. В строю остался хлопец номер три, которого я вознамерился взять в качестве «языка» и допросить в ближайшем подъезде. Но и на старуху бывает проруха. Бугай справа, оставшись в одиночестве, не стал дожидаться пленения, а, сильно толкнув меня, бросился наутек. Хорошо еще, что парень не стал оборачиваться. А то бы он увидел, как Яков Семенович Штерн с преглупой физиономией валится на землю. И ладно бы только валится! Неприятный треск материи заставил меня похолодеть. Так и есть! Замечательный смокинг, краса и гордость моего гардероба, лопнул сразу в двух местах, я это почувствовал на ощупь. И пока я лихорадочно проверял, насколько глубоки мои потери, где-то за деревьями взревел мотор – и неопознанное транспортное средство скрылось, унося незадачливых седоков. Для порядка я осмотрел место происшествия, надеясь найти хоть шибздика, получившего нокаут. Но раненых и убитых на поле боя мне обнаружить не удалось. Должно быть, я слишком долго переживал удар по смокингу и дал врагам шанс достойно отступить. Впрочем, кое-какие трофеи на поле боя мне посчастливилось собрать, несмотря на недостаток освещения. А именно – оружие нападения плюс какое-то круглое стеклышко и мягкий сверток. Я донес свою добычу до фонаря над подъездом и там рассмотрел внимательно.

Сразить меня пытались – кто бы мог подумать? – вовсе не стилетом и даже не спицей, а тонким шприцем, заполненным какой-то серебристой дрянью. Стеклышко при ближайшем рассмотрении оказалось треснутым моноклем, к тому же моим собственным. Наверное, я сам на него и наступил, когда обронил его в драке. Черт, еще одна потеря, обидно-то как!

Сверток оказался белым халатом, довольно чистым и без особых примет. В таких халатах у нас ходят парикмахеры, продавцы, лаборанты… Ну, и врачи-убийцы, конечно. Как сказал бы Игорь Алекперович. И если учесть, что парикмахеры и продавцы едва ли используют шприцы в качестве холодного оружия, то цепочка вырисовывалась более чем…

Эту захватывающую мысль я начал обдумывать еще на лестнице в родном подъезде, поднимаясь на свой этаж. К тому моменту, когда я добрался до квартиры, отомкнул все замки и вступил в мое индивидуальное убежище, что-то любопытное уже забрезжило в мозгах. К сожалению, плодотворное течение мыслей Я.С. Штерна было грубо прервано. Проклятый телефон на кухне внезапно забился в истерике.

Я подскочил к скандалисту, поднял трубку, ожидая, как всегда, услышать бдительный голос Славы Родина. Из всех моих знакомых только он ухитрялся звонить так невпопад и бесцеремонно нарушать ход моей мыслительной деятельности. Профессиональной, между прочим, деятельности. Дедуктивной и индуктивной.

– Славка, имей совесть! – крикнул я в трубку. – Сколько раз я тебя просил…

– Почему Славка? – удивился в трубке совсем не родинский голос. – Нет, синьор Яков, я вам не Славка. Я имею удовольствие предупредить вас, что моя акция состоится завтра. В двенадцать дня на Красной площади, у Лобного места.

– Какая еще акция? – измученно прошептал я, сразу узнавая говорившего. Мои замечательные догадки моментально выветрились из головы, и я замер у телефона в предвкушении новых неприятностей. Беды у меня никогда не ходят в одиночку, а наваливаются все разом, словно уличное шакалье из-за угла.

– Какая акция? – радостно переспросил знакомый голос. И сам ответил: – Ужасно эффектная! Ужасно!

Обнадежив меня таким образом, сиятельное отродье граф Паоло Токарев бросил трубку.