Текст книги "Вечная любовь (СИ)"

Автор книги: Лев Минковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Твой Питер.

Он затем вынул ее дипломы из рамок и положил их и ее лаптоп в свой портфель. Ему прошло в голову, что, если бы не “Драгоценные Моменты”, вся история его жизни была бы в этом портфеле.

Следующим утром Питер съездил в канцелярский магазин и купил много картонных ящиков разных размеров и рулонов упаковочной ленты. Вернувшись домой, он скопировал записанные файлы из внутренней памяти “Драгоценных Моментов” на основной и запасной сервер и ре-инициализировал систему. Новые владельцы найдут ее такой, как будто она только что прибыла от производителя. Он затем выключил оба сервера и запаковал их жесткие диски в два набора ящиков, тщательно оборачивая каждый из них упаковочной лентой в большие шары. Старые жесткие диски из предыдущих десятилетий были запакованный таким же образом. Он решил не возиться с оставшейся частью компьютерного железа и купить ему замену в Нью-Йорке.

Питеру нужен был кто-нибудь, кто бы перевез запасные жесткие диски в его будущую квартиру. Он позвонил местной компании по перевозке и сказал, что он даст им на хранение нечто очень ценное, что бы они доставили это в Нью-Йорк через несколько месяцев. Грузчики приехали, поставили запасные ящики на поддон и очень тщательно прикрепили их к нему. Питер записал номер заказа и сказал им, что он позвонит, когда будет знать адрес доставки.

Он пообедал, запаковал книги и статьи из ее кабинета и поехал в университетскую библиотеку. Библиотекари узнали, что почетный профессор оставила после себя свой архив и согласились сохранить все, что сочтут нужным, и выбросить все остальное. Один из них даже помог ему перенести ящики в книгохранилище.

Питер вернулся домой и принес несколько картонных ящиков в платяной шкаф. Там он просмотрел свою одежду, нашел несколько рубашек и пар брюк, которые были сравнительно новыми, и запаковал их. Он также запаковал две пары туфель, которые по какой-то причине были все еще в их магазинных коробках. Затем он собрал оставшиеся вещи из шкафа в мешки для мусора и отвез их в местный магазин подержанной одежды. Они дали ему подписанную форму, чтобы он ее заполнил для декларации о налогах. Он смял ее в кармане и позже выбросил.

Питер провел последнюю ночь в их доме. Утром он взял оставшиеся ящики с жесткими дисками и очень осторожно перенес их один за другим в багажник его машины. Туда же были поставлены ящики с его одеждой и обувью. Свой портфель ему пришлось положить на пассажирское сидение: в багажнике места больше не было.

Питеру все еще нужно было кое-что сделать. Он позвонил в несколько компаний, специализирующихся на очистке опустевших домов. Одна из них была готова приехать немедленно. Когда они прибыли, он сказал им убрать из дома все, что там еще оставалось. Потом он некоторое время стоял в молчании и смотрел, как его и ее мебель выносилась из дома в их грузовик.

После того, как они уехали, Питер позвонил в телефонную и газовую компании и попросил их отключить его дом, начиная с завтрашнего дня. Затем он позвонил своему риелтору и сказал ему, что дом готов к будущему показу.

Питер прошелся по дому в последний раз. Он не был сентиментальным человеком. Дом отслужил свое, и теперь пришло время с ним расстаться. Он сел в свою машину и сказал ей ехать в Нью-Йорк.

~~~

Питер заселился в отель и занес в его комнату ящики с его вещами. Потом он сходил в местный компьютерный магазин и купил себе лаптоп. Он не мог поверить, насколько тот был легок и тонок. У него раньше никогда не было лаптопа, а ее лаптоп был очень старый и намного более толстый.

У него не было никаких документов, которым кто-нибудь мог бы поверить, и никакой возможности их получить. Ему нужно было научиться жить в Нью-Йорке анонимно, и у него появились идеи. Он купит квартиру на имя “Вечных Дел” и будет платить за свои житейские расходы с помощью карточки его счета в Антигуа. Тамошние регуляторы скорее всего предпочитали проводить время на пляже, и они вряд ли забеспокоились бы, если счет бизнеса начал платить бы за вещи типа продуктов, химчистки или билетов в кино. Питер начал обзванивать местные риелтерские фирмы. Ему нужна была квартира как можно скорее, предпочтительно что-нибудь просторное, но не обязательно около метро, не обязательно в отличном состоянии и предпочтительно в доме без охранника. Его календарь стал заполняться показами. Их дом в Северной Каролине был совсем небольшим, но после того, как он увидел несколько манхэттенских квартир, он понял, что он жил в течение многих лет в особняке, почти ничего за него не платя.

Когда Питер не был занят решением квартирного вопроса, он часто сидел в неудобном гостиничном кресле, рисовал фигурки в маленьком блокнотике на столе и размышлял о своих долговременных планах. “Если бы я посмотрел на свое положение объективно, что бы я решил сделать? Что нужно делать в жизни тому, у кого нет семьи, кому не нужны деньги, у кого нет ни к чему особо сильных интересов, и чье будущее неограниченно? Наверное, чтобы мужчина был счастлив, ему в его жизни нужна женщина. И она была права, вместо того, чтобы искать здесь какую-нибудь коморку, я мог бы купить что-нибудь очень неплохое в Анн Арборе или Итаке и пытаться обратить на себя внимание красивых девушек, на автобусных остановках или где бы то ни было.

С другой стороны, я могу продолжать следовать своему плану, обосноваться здесь и поместить несколько объявлений на интернетовских площадках для знакомств. О, как насчет такого объявления: “Финансово обеспеченный новый манхэттенец, моложе сорока и никогда не женатый, ищет новый роман. Пожалуйста, будьте местной и тоже моложе сорока. Если вы любите зимние виды спорта, мы наверняка замечательно проведем время в Колорадо на лыжных склонах!” На этом острове полно одиноких женщин, которые жаждут сдвинуть свою личную жизнь с мертвой точки. Я уверен, какие-нибудь из них откликнулись бы на такое объявление”.

Питер некоторое время развлекался подобными мыслями. Потом он решил спуститься с небес на землю. Ему пришло в голову, что, как со многим в жизни, бессмертие подходит только людям с определенным складом характера. Чтобы вечная жизнь была успешной и счастливой, человек должен быть невероятно общителен, а также гибок в своих умственных привычках. Такой индивидуум всегда будет искать новые возможности для общения и позволять старым бесследно уйти в прошлое. Он бы начинал новый роман с кем-нибудь, заранее зная, что для его партнера этот роман, возможно, будет последним, но для него он точно нечто временное. И после того, как этот роман закончился, возможно, как у Питера, трагически, такой человек некоторое время горевал бы, а потом начал бы все с начала. Он стал бы прежним собой, каким был до этого закончившегося романа, и начал новый, и такой цикл продолжался бы без конца. Питер даже вообразил неких братьев-близнецов, которые выиграли конкурс на право стать бессмертными, и выбрали два жизненных пути, о которых он грезил. Один в течение столетий переезжал бы из одного университетского городка в другой, преследуя молодых красоток, а другой осел бы в Манхэттене и проводил те же сотни лет, волочась за местными искательницами амурных приключений. Каждые восемьдесят лет они бы встречались и обсуждали свои последние похождения за бутылкой пива.

“К сожалению, – сказал себе Питер, – я не прошел бы даже первый тур такого конкурса. Мне только сто пятнадцать, а я уже полон до краев жизненными впечатлениями. И я чувствую, как будто на меня оказали влияние почти все, кого я когда-нибудь встретил. Если я пройду через еще один или два “романтических цикла”, моя следующая остановка будет в хижине где-нибудь глубоко в лесах Монтаны, где я проведу свою вечную жизнь, охотясь и ловя рыбу и надеясь никогда не увидеть опять человеческое лицо. Мне выпала роль бессмертного, но я не подхожу этой роли, как не подходила мне профессия биохимика”.

~~~

Он наконец-то нашел квартиру, которая показалась ему подходящей. В ней было две комнаты: большая гостиная и крохотная спальня, в старом здании с древним водопроводом, но тихая и на высоком этаже. Он сказал риелтору, что заплатит наличными, и попросил связать его с адвокатом, занимающимся продажей недвижимости. В Нью-Йорке здравомыслящий человек не купит кладовую для метлы без адвоката.

Покупка прошла совершенно обыденно. Никто не удивился, что покупателем является не Питер, а какая-то компания из Вайоминга, и никто не спросил его, как он связан с этой компанией. Его адвокат получил денежный перевод из “Вечных Дел”, и этого было достаточно.

Питер подкатил в его самоуправляемой машине к своим новым апартаментам, перенес ящики с жесткими дисками из багажника в большую комнату и позвонил компании по перевозке в Северной Каролине. Через несколько дней ящики с запасными жесткими дисками прибыли к двери его дома. Он сам их перенес один за другим в свою квартиру и поставил на полку во встроенном шкафу. Когда грузчики ушли, он посмотрел на ящики еще раз, и сказал себе: “Добро пожаловать домой, дорогая. Ты видишь, я не подвел тебя!”

Через несколько недель “Вечные Дела” продали дом и машину, которыми они владели. Питер перевел выручку в Антигуа и закрыл банковский счет компании. Глава его жизни, связанная с Северной Каролиной, теперь официально была закончена.

Питер купил несколько серверов памяти и установил в них жесткие диски из ящиков в его гостиной. Он также приобрел компьютер для показа видео и два телевизора, один для переднего канала и другой для бокового канала. У производителя “Драгоценных Моментов” была специальная бесплатная программа для проигрывания видеофайлов. Он установил ее и был приятно удивлен ее работой. Программа просканировала его серверы и сформировала очень удобную линию времени, с иконками всех его видеофайлов. Он мог передвигаться по этой линии напрямую, или делать поиск по дате. Программа также могла быть запущена в так называемом юбилейном режиме. Пользователь вводил количество лет, которая прошло после какого-нибудь события, и программа автоматически проигрывала видеофайлы, которые были записаны во время этого события, в то же время дня, когда они были записаны. Согласно документации, супруги на годовщину их свадьбы могли бы использовать этот режим, чтобы просмотреть видео, сделанные на их свадьбе, и они показывались бы в правильном порядке и в правильное время.

Теперь он был готов проверить результат своих многолетних усилий.

Он решил начать где-нибудь с середины, когда ей было за сорок. Он увидел ее в ее кабинете, проверяющей чье-то эссе. Потом, после работы, за обеденным столом, рассказывающей ему о ее дне, и с утра, торопящейся сделать завтрак перед бассейном. Он хотел сказать ей: “Доброе утро, дорогая, масло в двери холодильника”. Но он вдруг понял, что он тогда начал бы разговаривать с телевизором.

И в первый раз он почувствовал всем своим существом, со всей эмоциональной силой, на которую был способен, что она по-настоящему, полностью и навсегда исчезла. Он подумал: “Смерть – это когда люди, которые нам дороги, перестают нас слышать и не отвечают, когда мы говорим с ними”. Слезы начали литься из его глаз, и он стал плакать, плакать навзрыд, как не плакал целую сотню лет…

~~~

Теперь он он-настоящему чувствовал огромную ношу, которую бессмертие бросило на его плечи. Его уделом было жить в мире посторонних ему людей. Он мог сблизиться только с теми, чьи жизни были в чем-то схожими с его собственной. Но скоро таких людей не останется. Ему суждено было пережить свой мир и всех, кто в нем живет.

Ему нужно было все хорошенько обдумать. Для этого у него было предостаточно времени. Его брокерский счет в Гибралтаре был в основном инвестирован в долговременные облигации и приносил ему достаточно дохода, чтобы на него жить. В его квартире теперь были новые окна и краны, и она чувствовалась, как дом.

Питер привык бродить по улицам Нью-Йорка. Так ему было менее одиноко. Толпа деловых людей была одета по-другому, чем во времена его молодости, но они казались ему теми же людьми в более современной одежде. Знаки над дверями ресторанов были сделаны из какого-то нового яркого материала, но еда в них была знакомой. Машины на улицах были очень футуристической формы, но пробки оставались теми же. Он стал заядлым посетителем концертов и музеев. “Благослови, Господь, кассу в Карнеги-холле, – думал он, – они никогда не просят показать удостоверение личности”. Классическая музыка и прошлое музеев стали его прибежищем.

Его ум продолжал активно работать. “Я – обычное человеческое существо, – размышлял он, – с такими же потребностями и желаниями, какие есть у каждого. Но все эти общие потребности и желания рассчитаны на то, чтобы их удовлетворять только ограниченное время. Каждому нужно убежище, но что он будет делать, когда дом, в котором он поселился, придет в негодность? Срок службы, на который рассчитаны современные здания, не превышает столетия, а его здание уже достаточно старое. Ему придется найти другое место для жилья. Получит ли он какую-нибудь компенсацию за его теперешнюю квартиру, и если да, то как? И какая будет цена подобной квартиры в том новом будущем мире? Как люди тогда будут покупать квартиры? Потребуется ли от него предъявить какие-нибудь документы, подтверждающие его личность и источник доходов? А как насчет чего-то намного более повседневного: что, если магазин, в котором он покупает провизию, перейдет на какую-нибудь электронную форму оплаты, которая ему будет совершенно незнакома? Где он найдет доброго человека, который согласится разъяснить ему, как ею пользоваться?”

У него не было ответов на эти вопросы. Все, что он мог делать в его ситуации, было продолжать быть вовлеченным в мировые дела. Он будет следить за всеми большими новостями. Он подпишется на “Нью-Йорк Таймс” и “Уолл-стрит Джорнал” и будет их читать каждый день. Он создаст и будет поддерживать свой круг общения, как бы трудно это ни было. Каждая новая декада современной жизни приносит что-то новое, какие-нибудь новые концепции, технологии, идеи или законы. Ему придется знакомиться со всеми этими нововведениями. Он станет воплощением поговорки: “Век живи – век учись”.

Питер все это понимал. Он осознал, что быть бессмертным на сам деле означало быть всегда молодым, активным и изобретательным. Ему, однако, было непонятно, что даст ему мотивацию к такому поведению. Питеру было страшно подумать, что ему придется провести вечность, боясь что-нибудь упустить из виду.

Однажды утром он пошел посмотреть какую-то выставку в Метрополитен-музее. Он не пропускал ни одну из них, независимо от того, были ли они посвящены древнеегипетскому искусству или платьям жен президентов. На пути в музей он решил пройтись через Верхний Ист-Сайд и вышел из метро одной остановкой раньше.

Этот район города выглядел таким же преуспевающим, как столетием ранее, когда его родители приводили его туда по причинам, которые он давно забыл. Вокруг было много новых высотных зданий, и ему скоро пришло в голову, что они были построены на земле, которая раньше была занята старыми, менее высокими домами. “Боюсь, что через несколько десятилетий такая же судьба ожидает мой дом, – подумал он, – и вряд ли мне позволят переселиться в новый небоскреб бесплатно”. Погода была замечательная, и гулять по городу было приятно. Ему было некуда спешить, и торопящиеся местные все время его обгоняли. Он заметил еще что-то, что не изменилось в его городе. Все эти женщины средних лет, безукоризненно одетые и изысканно накрашенные, выгуливающие своих крошечных собак. Пролетали десятилетия, фондовый рынок взлетал и падал, катастрофы и войны потрясали неспокойный мир, но эти женщины продолжали вышагивать на своих высоких каблуках с собачонками, бегающими вокруг них на поводках. И так же, как модели, они не старели…

После того, как Питер посмотрел выставку, он пошел в Центральный парк. Как и прежде, там было множество бегунов и велосипедистов, а также уличные музыканты и их слушатели и всякого рода люди на скамейках, читающие книги и наслаждающиеся солнцем. Он вдруг осознал, что намного старше, чем каждый из этих людей, но скоро, всего только через несколько десятилетий, они все исчезнут, а он останется. “Люди так недолговечны, – подумал он, – так эфемерны, но хотя их личное существование недолго, они научились создавать вещи, которые намного больше и более долговечны, чем любой из них. Этот город, например, или английский язык. Он существует уже в течение более чем тысячи лет, и скорее всего просуществует еще много тысячелетий. Она посвятила ему всю свою жизнь, потому что она знала, что кто-то это делал столетиями до нее, и кто-то будет делать через столетия после нее.”

Питер оказался около Бетездовской Террасы, пересек улицу и начал идти по Моллу. Яблоку там было бы упасть очень непросто. Питер устал от необходимости избегать столкновений с другими посетителями парка и нашел пустую скамейку. Что-то его тревожило, что-то, о чем он подумал за секунду до того, как отвлекся, чтобы решить, куда пойти.

Потом он вспомнил. “Да, я размышлял над человеческой скоротечностью, и о том, что случится в будущем. На самом деле я знаю, что случится. Через сто лет я буду продолжать приходить в Центральный парк. Здания вокруг него будут выглядеть по-другому, чем сейчас, но Молл будет таким же, каким сейчас, променадом с деревьями и скамейками. В хорошую погоду тут будет также полно народу, как сегодня. И никто в той толпе, ни единая душа во всем мире, за исключением меня, не будет ее помнить. Даже те студенты, которые, возможно, ходили на ее последний индийский класс, к тому времени умрут. У большинства ушедших есть могильный камень, и какой-нибудь случайный прохожий может прочитать их имена и задуматься о них. У нее этого нет, потому что, наверно, она этого не хотела. Все, что останется от нее в этом мире вне моей головы и моей квартиры, будет несколько строк в университетском архиве. Имя, фамилия, дата рождения, когда она работала и кем. Она превратится в архивную запись такого типа, до которого никому нет дела. Выражение ее глаз, ее улыбка, ее легкие шаги, ее забавная привычка читать, скрестив ноги, красота ее ума будут навсегда и полностью забыты.

Питер опять начал плакать. Он плакал безутешно; он, должно быть, не плакал так с тех пор, когда был совсем маленьким. В первый раз в его долгой жизни, он ненавидел человечество, он просто его ненавидел. Ему стало неудобно, что люди замечают его слезы. Он, должно быть, был очень непригляден, взрослый человек, плачущий, как ребенок. Питер встал и ушел в соседний аллею, где было меньше народа. Он пытался успокоиться, но каждый раз, когда его мысли прыгали на сто лет вперед, слезы лились из его глаз.

И затем, в момент просветления, он понял, как хотел бы прожить свою жизнь. Все встало на свои места.

Питер подождал до следующего 16 октября. Утром он запустил программу для проигрывания видеофайлов, настроил ее на юбилейный режим и ввел требующееся количество лет. Через какое-то время, его любимая появилась на экране. Он сел и стал смотреть, как она наконец-то поняла его шутку и рассмеялась.

Питер не прерывал работу программы. Он видел, как она возвращается к жизни на следующий день, и еще через день, и еще через день. Он проживал с ней ее земные годы, и она появлялась в его памяти такой, какой тогда была, и он говорил с ней, и она отвечала ему, потому что он так хорошо ее помнил, и он знал, что она вернулась к жизни. Он видел ее смех и ее слезы, ее триумфы и ее печали; он ничего не хотел больше, чем продолжать быть с ней. И когда настал тот черный день, когда она решила не возвращаться в госпиталь, он просто подождал до следующего 16 октября и ввел новое количество лет в программу. И он никогда больше не был одинок, и печаль не одолевала его, и с неимоверной радостью он всегда возвращался, еще, еще, и еще раз, к той же молодой женщине, бессмертной, как и он, улыбающийся ему из глубины веков.

Эта книга посвящена памяти Роберта Соломона, философа и учителя, благодаря которому автор узнал о грандиозной концепции Вечного Возвращения.