Текст книги "Том 2(2). Наша первая революция. Часть 2"

Автор книги: Лев Троцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

Выслушав фактические сообщения очевидцев, Совет Депутатов, по предложению Хрусталева-Носаря, обратился к обсуждению [чтению] резолюций отдельных фабрик и заводов по поводу кронштадтских событий. Существо этих резолюций и содержание вызванных ими прений изложено как в N 5 "Известий Совета", так и в черновых заметках о заседании, найденных по обыску в бюро Исполнительного Комитета. <Зас. 1 ноября.>

"Известия Совета Рабочих Депутатов" приводят ряд резолюций разных фабрик и заводов, категорически требовавших протеста против предания кронштадтских матросов военно-полевому суду, и затем кратко сообщают, что лишь некоторые организации [депутаты некоторых профессий], а именно: приказчики, фармацевты, портные и служащие Николаевской дороги выразили сомнение в возможности протеста в форме общей забастовки. Эта форма протеста была предложена председателем собрания, заявившим, что нельзя протестовать словесными резолюциями, как либеральные союзы, с другой стороны, за отсутствием оружия нельзя выступить в открытый бой, и поэтому остается только одно могучее средство: "грозно скрестить на груди руки и сказать правительству: руки прочь".

<Просмотреть веществ. доказательства.> Между тем, как видно из черновых протоколов заседания, дебаты о форме протеста приняли довольно резкую форму, и в то время когда представитель франко-русского завода действительно [?] заявлял, что "теперь время не резолюции писать, а бомбы начинять", представители других заводов категорически возражали против забастовки. Так, депутат Обуховского завода доказывал, <У Злыднева.> что нельзя шутить политическими забастовками и что при таких условиях темные массы рабочих не только уйдут от своих депутатов, но и пойдут против них, а депутат металлического завода «Макар», т.-е. Николай Немцов, докладывал Совету, что нельзя одновременно проводить две идеи, что, по мнению рабочих, надо сначала провести 8-часовой день, а затем перейти к другим целям. Это мнение Немцова поддерживал и другой представитель того же завода, заявлявший, что рабочие готовы на какую угодно форму протеста, кроме забастовки, так как масса утомлена – поднять ее трудно, а оттолкнуть легко. Из этих соображений депутат умолял [?] Совет не начинать политической забастовки, так как это может повлечь за собой разъединение и не принесет пользы рабочему движению. Равным образом неуверенность в возможности забастовки выражал и представитель служащих конно-железных дорог, утверждавший, что служащие этого предприятия представляют собой в большинстве темную массу и что сознательный между ними один он. Наконец, против забастовки высказывались и представители Путиловского завода, что вызвало горячие возражения со стороны одного из членов Исполнительного Комитета, мещанки Анны Болдыревой, упрекавшей путиловцев в изнеженности и в том, что они не хотят подчиниться воле Совета. <Вздор!>

Несмотря на эти протесты против забастовки, Хрусталев-Носарь поставил, однако, (!) вопрос <Логика!!> о забастовке на баллотировку и, по словам Алексея <Зас. 1 ноября.> Шишкина, просил не заносить в протокол возражений Путиловского завода. <В действит. из показ. Шишкина вытекает, что предс. "просил не заносить" протест Анны Болдыревой (прочитать).> В баллотировке вопроса приняло участие около 2.000 человек, среди которых, по удостоверению Якова Вернстрема, было много посторонних – не-депутатов, и в результате забастовка была принята большинством, которое одобрило и резолюцию по этому поводу Исполнительного Комитета.

Перед объявлением резолюции Хрусталев, по словам Алексея Шишкина, вызвал из залы заседаний вооруженных депутатов, заявив, что в это время в одной из типографий печатаются "Известия Совета", и что необходимо преградить доступ полиции, которая может воспрепятствовать печатанию «Известий». <В это время "Изв." не печатались (N 5 вышел 3 ноября), – выходили все газеты.>

В конце заседания членом Исполнительного Комитета Львом Бронштейном была объявлена резолюция, заявлявшая, что Совет Рабочих Депутатов призывает пролетариат выразить посредством политической забастовки свою братскую солидарность с революционными солдатами и матросами Кронштадта, с трудовым крестьянством России <Неверно передана резолюция (Ср. "Известия".)> и революционным пролетариатом Польши, так как самодержавие предает полевому суду смелых кронштадтских солдат армии и флота, восставших на защиту народной свободы, накинуло на шею угнетенной Польши петлю военного положения и направляет пулеметы и штыки против трудового крестьянства. Объявляя о прекращении 2 ноября работы всеми петербургскими рабочими, Совет Депутатов указал в своей резолюции, <Бюро С. С. присоединилось к забастовке, пост. 2 ноября ("Изв." N 5, 8 столб.).> что революционными лозунгами забастовки должны быть призывы: "долой полевые суды, долой смертную казнь, долой военное положение в Польше и во всей России".

Начиная с 1 ноября, заседания Совета Рабочих Депутатов происходили ежедневно вплоть до окончания забастовки, и заседание 2 ноября <2 ноября – 11 собран.> началось с докладов депутатов о ходе забастовки на различных фабриках и заводах. В докладах своих депутаты удостоверяли, что забастовка проходит «великолепно» <Кто ее провел, как не те же депутаты?> и, как значится в отчете <Из отчета видно, что некотор. мелкие фабрики сами просили Совет снять их с работы.> этого заседания, не бастуют лишь мелкие предприятия, водопровод, Финляндская жел. дорога и съестные лавки. Тем не менее, <«Следовательно», "тем не менее", «однако», "будто бы" и т. д.> тогда Советом Рабочих Депутатов постановлено было принять ряд мер для привлечения к забастовке небастовавших фабрик и заводов, и меры эти должны были заключаться в насильственном прекращении работ на этих фабриках массами рабочих с угрозами испортить машины, если работы не прекратятся. Решение поддержать всеобщую забастовку свелось, наконец, (!) <Еще в заседании 1 ноября было решено, что стачка распр. на все газеты, кроме "Изв.". (См. N 5, 5 стр., после рез.)> и к отказу редакциям нескольких газет, обращавшихся к Совету, в разрешении выхода газет, хотя, по словам председателя, выход газеты "Новая Жизнь" и желателен, но разрешение не может быть дано, так как в таком случае бюро рабочих печатного дела опасается возобновления работ в других периодических изданиях и в том числе в таких газетах, как "Новое Время" и «Свет».

Затем Совет Рабочих Депутатов постановил присоединить к забастовке чиновников почтово-телеграфного ведомства и для этого снестись с почтово-телеграфными союзами, а также обратиться с воззванием к извозчикам, убеждая их примкнуть к забастовке, но в отношении извозчиков ни к каким насильственным мерам не прибегать, так как, по выражению отчета, "это может легко разбудить в них хулиганов и восстановить их против Совета".

Равным образом Совет признал нужным выработать ряд мер для привлечения к забастовке воинских частей, и в этом отношении было постановлено распространять между нижними чинами революционные воззвания и усиленно вести в войсковых частях устную пропаганду. <См. свед. о брожении в армии, – протокол зас. 2 ноября ("Изв." N 5, стр. 2, столб. 2).>

При обсуждении этого вопроса Совету был сделан доклад членом Исполнительного Комитета Львом Бронштейном, который передал Совету свои впечатления, полученные им на митинге, где было много военных и где он убеждал офицеров в том, что <Рассказать.> "самая величайшая и священнейшая их обязанность – помочь пролетариату вооружиться на защиту своих прав", при чем Бронштейн по результатам митинга пришел к заключению, что среди гвардейских офицеров, по выражению Бронштейна, "дело обстоит неблагополучно для царского абсолютизма".

Наконец, Советом было решено принять меры к привлечению к забастовке [в ответ на обр. Моск. С. Р. Д.] пролетариата всей России и для этого предоставить Исполнительному Комитету снестись письмами и телеграммами с разными городами.

Помимо изложенных докладов и резолюций, принятых 2 ноября по вопросу о всеобщей забастовке, в том же заседании было постановлено допустить к участию в Совете 50 представителей социал-демократической партии и 25 социалистов-революционеров. <Без права не только решающего, но и совещательного голоса. (См. "Изв." N 5, стр. 2, столб. 2.)> Наконец, тогда же на обсуждение Совета было внесено [кем-то] предложение <См. 27.> о мерах к удалению в отставку Петербургской Думы в полном составе, так как Дума эта признала, что никакой милиции не нужно и что войско вполне гарантирует порядок и спокойствие. Постановления Совета по этому вопросу, однако, сделано не было, и весь этот вопрос был передан на рассмотрение Исполнительного Комитета с поручением представить по этому поводу свои соображения к следующему заседанию Совета.

Это следующее заседание Совета состоялось 3 ноября, <3 ноября. 12 собрание.> но, однако, в заседании этом вопрос об отношении к Городской Думе не возбуждался, и заседание опять началось с докладов о фактическом ходе забастовки. По этому предмету в собрании было постановлено прекратить в городе спектакли и лекции, и с этой целью Совет командировал в театр 6 депутатов, признав в то же время возможным разрешить спектакли и лекции, устраиваемые в пользу Совета, и в том числе разрешить устройство спектакля артистке Яворской и чтение лекции в Тенишевском училище, так как Яворская и Тенишевское училище обратились к Исполнительному Комитету с просьбой разрешить им спектакль и лекцию в пользу стачечного фонда. Равным образом, несмотря на всеобщую забастовку, Совет не только разрешил, но и приказал дать свет с той из электрических станций, в районе которой происходило печатание очередного номера «Известий», и это приказание Совета было немедленно исполнено.

Наконец, по вопросу о прекращении забастовки Совет постановил не рассматривать этого вопроса, так как забастовка принимает широкие размеры и делается всероссийской, и кроме того потому, что к этому времени была получена телеграмма графа Витте, убеждавшая рабочих бросить смуту, пожалеть своих жен и детей и стать на работу, так как все возможное для рабочих будет сделано, и для этого образовано даже особое министерство торговли и промышленности.

Совет Рабочих Депутатов признал, что прекращение забастовки после этой телеграммы председателя Совета Министров было бы как бы ответом на нее, и, решив продолжать забастовку, составил графу Витте ответ, оглашенный Львом Бронштейном <"Изв." N 6, 1 столб.> и заключавший в себе указания на то, что пролетариат, помня 9 января 1905 года, не доверяет правительству, полагает, что правительство сделает все возможное, чтобы задушить революционный пролетариат, и что поэтому Совет требует народного правительства на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права. Кроме этого выработанного Исполнительным Комитетом ответа графу Витте, Совет от имени одного из своих членов поместил в N 6 «Известий» еще и другой ответ, в котором говорится, что пролетариат пройдет к своим революционным задачам мимо воззвания графа Витте и если и объявит прекращение стачки, то только для того, "чтобы организовать и вооружить рабочие массы для решительной атаки на правительство Витте, прикрывающее преступную монархию".

Перед закрытием заседания собранию было доложено, что один из депутатов, Николай Немцов (Макар), арестован полицией при снятии им с работы служащих канатной фабрики, и собрание постановило немедленно командировать к приставу Выборгской части двух депутатов с требованием освободить арестованного.

На следующий день 4 ноября <4 ноября. 13 собр. (Протокол "Изв." N 6, "Изв." N 7.) Требовать опубликования протокола "Изв." N 7.> заседание Совета было посвящено исключительно обсуждению вопроса о необходимости назначения срока для прекращения забастовки, за что в Исполнительном Комитете высказалось 9 членов против 6, <В их числе был и я.> тогда как федеративный комитет социал-демократической партии единогласно высказался против прекращения (назначения срока) забастовки. <См. 17.> Обсуждение этого вопроса вызвало продолжительные прения, во время которых противники забастовки указывали на то, что настроение среди рабочих падает, что забастовки истощили рабочих, и что даже при назначении срока для прекращения забастовки она может продержаться лишь день или два. Указывая вместе с тем, что частые и продолжительные забастовки роняют в глазах массы авторитетность Совета, ораторы доказывали, что депутаты обязаны считаться с настроением своих избирателей. [Переписано из N 7 "Изв.".]

Между тем сторонники продолжения забастовки <Цель забастовки.> доказывали, что забастовка пока ничего не дала, и что необходимо вырвать у правительства полную амнистию, отмену военного положения и отмену смертной казни для матросов. Убеждая состав Совета, ораторы говорили, что на заводах вся молодежь за забастовку, и что против нее высказываются лишь черносотенные элементы, ввиду чего прекращение забастовки равносильно признанию своего бессилия и будет иметь своим результатом лишь реакцию и недовольство масс. Политическая забастовка, по мнению одного из ораторов, это громадное оружие, которое нельзя бросать с легким сердцем, и давать сигнал к отбою можно только тогда, когда противник считает себя побежденным. Таким образом отступить от забастовки возможно лишь в том случае, когда "от врага" уже что-нибудь получено. [N 7.]

В результате приведенных выше прений, <Исполн. Ком. за назн. срока, но Совет – против.> Совет большинством голосов признал ненужным решать вопрос о прекращении забастовки и поручил Исполнительному Комитету снестись со стачечным железнодорожным комитетом и просить этот комитет немедленно снестись с другими городами по телеграфу и телефону по вопросу о продолжении забастовки. <(Все извлечено из "Изв." N 7.)>

Заседание Совета Рабочих Депутатов 5 ноября <5 ноября – 14 собр. Протокол – "Изв." N 7, 3 столб.> началось с доклада председателя собрания Хрусталева о том, что арестованный полицией депутат Немцов по требованию Совета освобожден из-под стражи, что равным образом по требованию Совета прекратила работу типография Морского ведомства, и что Северный Банк учел чек для выдачи Совету денег, несмотря на то, что срок по чеку был пропущен.

[Маст. и раб. и служ. всех служб ст. Рыбинск телегр. оповещают Сов. о присоед. к стачке и просят указаний. ] [N 7.]

Затем, до перехода к рассмотрению очередных дел, Совет выслушал представителя Крестьянского Союза, прибывшего из Сумского уезда и просившего Совет присоединить крестьян к деятельности Совета, при чем этот делегат заявил собранию, что выработанный крестьянами его уезда план борьбы с правительством заключается: в прекращении работ у помещиков, в отказе платить подати, в отказе от употребления водки и табаку и, наконец, в прекращении подвоза в город сельскохозяйственных продуктов.

Выслушав это сообщение, Совет Рабочих Депутатов снова перешел к обсуждению вопроса о времени прекращения стачки. Большинство говоривших по этому вопросу ораторов настаивало на прекращении забастовки, указывая на пониженное настроение рабочих и на решение железнодорожного узла приступить 7 ноября в 12 часов дня к работе.

В этом же смысле высказался на этот раз [5 ноября] <Прокурор хочет меня противопоставить Совету.> и представитель Исполнительного Комитета <См. 16. См. 8.> Лев Бронштейн, заявивший, что прекращение забастовки необходимо, так как массы должны подготовиться к решительным действиям и принять участие в избирательной компании, <Ничего подобного! В какой "компании"?> которая, по словам Бронштейна, кончится тем, что пролетариат "взорвет все правительство, графа Витте и самого хозяина, стоящего за ним". Призывая затем рабочих, почтово-телеграфных и железнодорожных служащих к организации, Бронштейн заявил, что необходимо сейчас же перейти к боевой организации заводов и их вооружению. Организация эта должна составлять десятки с выборными десятскими, сотни – с сотскими и иметь командира организованных таким образом сотен [5 ноября], <См. «Право». 45–46, стр. 3696. Правительств. сообщение констатирует, что к 6 ноября имелось около 6.000 раб., вооруженных револьверами, охотничьими ружьями, ножами и пиками, при чем из них выделилось 300 чел. милиции.> так как пролетариат в своей борьбе вынужден рассчитывать только на себя, ввиду заметного недоверия к рабочей организации со стороны либеральной буржуазии, сказавшегося хотя бы в том, что Союз Союзов значительно менее сочувствует второй забастовке, чем сочувствовал первой.

Выслушав приведенные выше прения, Совет подавляющим большинством голосов принял резолюцию о прекращении забастовки. <Резолюция в начале N 7.>

Резолюция эта, выработанная Исполнительным Комитетом, предлагает рабочим "прекратить стачечную манифестацию в понедельник 7 ноября в 12 часов дня". В мотивах этого решения Совет утверждает, что в данное время стачка протекает с таким единодушием, которое, будто бы, превосходит даже январскую и октябрьскую стачки. Приглашая рабочий класс всей России поддержать протест петербургского пролетариата против полевых судов, военного положения и смертной казни, Совет в своей резолюции "призывает сознательных рабочих удесятерить революционную работу в рядах армии и немедленно приступить к боевой организации рабочих масс, планомерно подготовляя таким образом последнюю всероссийскую схватку с кровавой монархией, доживающей свои последние дни.

Перед окончанием заседания в Совет явился какой-то солдат, который произнес длинную речь, резко критикуя существующий режим и употребляя, по словам депутатов Григория Левкина и Алексея Шишкина, оскорбительные выражения для царствующего императора, при чем речь свою солдат закончил просьбой поддержать сознательную часть солдат, снабжая их соответствующей литературой. [Речь была встречена громкими, долго не смолкавшими аплодисментами. ] [N 7, 6 столб.]

В воскресенье 6 ноября <6 ноября – 15 собран. (Протокол, "Изв." N 7, столб. 7.)> Совет Рабочих Депутатов снова собрался в заседание и, выслушав доклады о столкновениях, происходивших на разных фабриках и заводах между группами рабочих, а также между рабочими и, полицией [а войска, казаки?], перешел затем <После того выступал представ. ЦК ППС. ("Изв." N 7, столб. 7.)> к обсуждению вопроса о введении восьмичасового дня. По этому поводу произошло пререкание между Исполнительным Комитетом и представителем Союза работников печатного дела. Исполнительный Комитет утверждал, что проведение 8-часового <Где смысл?> дня возможно только при образовании среди рабочих политических и профессиональных союзов, и поэтому не считал возможным дать [общий] <Обрывки чего-то… (потребовать прочтения N 7.)> лозунг [для всех заводов] за немедленное осуществление этого требования; на это представитель печатного союза (!) возражал, доказывая в своей речи, что подобным решением Исполнительный Комитет, вместо сплоченной борьбы, предлагает рабочим отдельные партизанские схватки, и что Совет обязан продолжать и в этом отношении свою деятельность в смысле организации масс, агитации и детальной разработки вопроса.

В результате изложенных прений Совет Рабочих Депутатов вынес резолюцию, признавшую необходимым рекомендовать рабочим немедленно и дружно добиваться возможного сокращения рабочего дня, стремясь к скорейшему завоеванию организованным пролетариатом 8-часового рабочего дня.

В заседании этом Совет Рабочих Депутатов уже не возвращался больше к обсуждению вопроса о прекращении забастовки и принял лишь, по-видимому, к сведению постановления по этому поводу отдельных заводов и в том числе найденное в бумагах Носаря постановление завода Сименса и Гальске <Почему приведена только одна эта резолюция?> от 6 ноября о том, что рабочие этого завода прекратят забастовку по требованию Совета, но будут готовиться к решительной схватке, к "грозному вооруженному восстанию, чтобы провести через него демократическую республику и созвать для ее утверждения Учредительное Собрание".

7 ноября ни заседаний Совета, ни Исполнительного Комитета не было; в этот день, согласно постановлению Совета от 5 ноября, была прекращена стачка, и деятельность Совета за этот день выразилась лишь в опубликовании N 7 "Известий Совета Рабочих Депутатов", в котором были помещены отчеты заседаний 4, 5 и 6 ноября, резолюция Совета о прекращении стачки и кроме того статья, пояснявшая причины этого прекращения. В статье этой представитель Совета утверждает, что правительство, будто бы, желало вызвать пролетариат на решительную битву, но пролетариат знал, что к такой битве он еще не готов, что войска еще не на его стороне и что он безоружен. <Изложить статью можно было более грамотно.> Поэтому пролетариат объявил не забастовку-битву, а забастовку-манифестацию и на этот раз лишь демонстрировал, развертывая свои ряды и не требуя низвержения царизма и создания демократической республики, так как эти требования он поддержал бы не только стачкой, но и оружием.

Стачка эта, по мнению Совета, доказала такую политическую зрелость пролетариата, которой не было у других общественных групп, так как пролетариат боролся в то время, когда Союз Союзов писал резолюции, а разные думы и земства посылали петиции. Результатом этой борьбы была, будто бы, отмена военно-полевого суда над кронштадтскими матросами и готовность графа Витте отменить военное положение в Царстве Польском, хотя фактически отмена этого положения и не последовала. В заключение своей статьи, автор ее на страницах "Известий Совета" обращается к рабочим со следующим воззванием: "Стачка-протест, стачка-манифестация окончена, с тем чтобы в надлежащее время пролетариат объявил стачку-битву. Готовьтесь же к окончательной битве с царизмом, товарищи! Сердца солдат теперь для нас открыты! Идите к ним, зовите их к нам. Организуйтесь, товарищи! Вооружайтесь, товарищи, и мы освободим нашу родину от проклятого самодержавия".

Следующее заседание Совета Рабочих Депутатов состоялось лишь 12 ноября, и прения этого собрания настолько затянулись, что окончание заседания было отложено на следующий день, а еще до этого заседания, т.-е. 8, 10 и 11 ноября, состоялись три заседания Исполнительного Комитета, обсуждавшие главным образом способы ликвидации оконченной стачки и изыскание средств для помощи безработным, количество которых достигло 70 тысяч, так как многие заводы и фабрики по окончании стачки вынуждены были прекратить свою деятельность. С этой целью Исполнительный Комитет предположил внести на обсуждение Совета ряд мер, направленных к требованию открыть закрытые заводы, а также предложить Совету временно отказаться от проведения 8-часового рабочего дня. Вместе с тем Комитет вошел в обсуждение способов, чтобы вынудить некоторые заводы принять обратно уволенных за забастовку рабочих, и, между прочим, послал в социалистические газеты Стокгольма, Нью-Йорка и Лондона требование, чтобы местные отделения телефонной фабрики Эриксона не исполняли русских заказов до приема на фабрику уволенных петербургских рабочих, и такую же телеграмму Комитет послал в Германию на фабрику Вестингауза.

Независимо от этого Исполнительный Комитет постановил принять в число своих членов и в число членов Совета представителей Почтово-Телеграфного Союза для надлежащей "координации действий" и, наконец, Исполнительный Комитет заслушал 11 октября [ноября] предложение Центрального Бюро Союза Союзов об устройстве совместного собрания для выработки проекта Учредительного Собрания, в каковом собрании, по мысли Союза Союзов, должны принять участие: Центральное Бюро Союза Союзов, Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов, обе фракции социал-демократической рабочей партии, представители партии социалистов-революционеров, польская партия социалистов, кавказские революционные организации и представители конституционно-демократической, торгово-промышленной и народно-демократической партий. Исполнительный Комитет не входил, однако, в обсуждение предложения Бюро Союза Союзов по существу и постановил лишь сделать по этому поводу официальный запрос Союзу.

Приведенные выше предположения Исполнительного Комитета об открытии заводов, о помощи безработным и 8-часовом рабочем дне были предложены Комитетом на обсуждение Совета в заседании 12 ноября и вызвали среди присутствовавших депутатов продолжительные прения. Председательствовавший в заседании Хрусталев-Носарь предложил добиться открытия заводов и обратного приема безработных путем двухдневной забастовки, и за проведение этой забастовки высказались также депутаты рабочих города Нарвы, Александровского завода и завода Хаймовича. Представители Балтийского и Франко-русского заводов предложили поставить администрации ультимативные требования и, в случае их неисполнения, объявить забастовку, и наконец депутаты Металлического, Путиловского, Обуховского заводов и завода Абрамова высказались против забастовки. Равным образом против забастовки высказались и члены Исполнительного Комитета: Киселевич и Сверчков-Введенский, доказывавший, что забастовки вызывают недовольство рабочих и вместе с тем не могут быть признаны за решительный бой с правительством. После баллотировки вопрос о забастовке был разрешен отрицательно и затем, по словам присутствовавшего в заседании сотрудника "Петербургского Листка" Исаака Гуревича, было выслушано заявление оратора-революционера, который предлагал открыть закрытые заводы силой. В результате прений Советом была принята резолюция Исполнительного Комитета, которую поддерживали Хрусталев-Носарь и Лев Бронштейн, и согласно которой Совет признал, что борьба за 8-часовой рабочий день должна иметь не местный, а всероссийский характер, и что поэтому необходимо выждать результатов предстоящего в Москве съезда рабочих организаций, вследствие чего "Совет Рабочих Депутатов считает необходимым временно приостановить немедленное повсеместное захватное введение 8-часового рабочего дня".

Пред закрытием заседания Совет, по предложению одного из представителей социал-демократической рабочей партии, выслушал и послал в Севастополь на имя лейтенанта Шмидта телеграмму, приветствовавшую севастопольских солдат и матросов, ставших на борьбу за свободу в союзе с рабочими. В телеграмме этой Совет выражал уверенность, что союз революционного пролетариата и революционной армии положит конец всем остаткам самодержавия и водворит на его развалинах свободный демократический строй.

В последующие за описанными заседаниями дни Исполнительный Комитет собирался 14 и 16 ноября и обсуждал главным образом вопросы о содействии почтово-телеграфным служащим для осуществления забастовки и об образовании комиссии для помощи безработным. По первому из этих вопросов было решено командировать членов Исполнительного Комитета для «снятия» городских контор и оказывать техническую помощь путем литературы и устройства собраний.

Для помощи безработным была организована комиссия, состоявшая из члена Исполнительного Комитета, трех членов партий, 14 представителей районных штабов и неограниченного числа лиц из общества. Комиссия эта должна была устроить регулярные дежурства по районам, и в обязанности ее входили: выдача пособий в штабах, организация столовых, сбор средств и производство анкет для выяснения степени нужды, хотя тогда же было признано, что вопрос о вспомоществовании путем анкет является второстепенным, и что главной и первостепенной идеей анкеты должно быть выяснение степени готовности к боевому моменту.

В этих заседаниях Исполнительного Комитета было, по-видимому впервые, принято решение распространить влияние Совета Рабочих Депутатов не только на Петербург, но и на другие города с целью покрыть всю Россию сетью Советов Рабочих Депутатов. Для выполнения этого предположения Исполнительный Комитет командировал в Москву и Нижний Новгород двух лиц, названных в заседании именами «Афанасий» и «Степан», избрав их как лиц, хорошо осведомленных о положении дел в Комитете и Совете. Кроме того представители социалистов-революционеров взялись известить о решениях Совета Крестьянские Союзы в Москве и Варшаве.

Решение Комитета послать своих делегатов в другие города было, по-видимому, вызвано письмом, написанным Хрусталеву 12 ноября из Москвы неизвестным лицом, подписавшим свое письмо сокращенным именем «Пав». В письме этом сообщается, что лица, организующие Совет Рабочих Депутатов в Москве, входят в столкновение с членами Московского Стачечного Комитета, и что поэтому многое "не ладится". Убеждая Хрусталева в том, что реальная сила сосредоточивается не в Петербурге, а в Москве, автор письма высказывает пожелание о командировании в Москву двух или трех литераторов и двух или трех организаторов для возможного расширения сферы влияния. Во исполнение постановления Комитета, названный выше «Степан», носивший конспиративное прозвище «Голубь», выехал вместе с «Афанасием» в Москву и оттуда 18 ноября прислал письмо, в котором сообщает, что он был на заседании съезда делегатов Всероссийского Почтово-Телеграфного Союза, а затем вошел в сношения с Московским Стачечным Комитетом, в котором преобладает буржуазный элемент и который враждебно относится к мысли совета социал-демократической партии об образовании Рабочего Совета. Тем не менее Совет этот образовался по петербургской программе и на 21 ноября назначил первое заседание с официальными представителями Крестьянского Союза, после чего автор письма предполагает выехать на Волгу и установить прочные организаторские сношения поволжских городов с Петербургом. 22 ноября «Голубь» прислал в Исполнительный Комитет второе донесение, что «Афанасий» выехал на юг, а он задержался в Москве и присутствовал там на собрании делегатов Лефортовского района, где было до двух тысяч человек, заявивших ему, что они готовы к бою, к решительному выступлению и откликнутся на первый призыв Рабочего Совета. 21 ноября, как видно из этого донесения, автор его присутствовал на первом заседании Московского Совета Рабочих Депутатов, где им был сделан ряд практических предложений, принятых единогласно, и где был затем избран Исполнительный Комитет, в который вошли представители революционных партий, при чем было решено избрать делегата для посылки в Петербург. Донесение свое «Степан» оканчивает сообщением о том, что 23 ноября он выезжает на Волгу.

Предположение Московского Совета о командировании в Петербург делегата было затем приведено в исполнение, так как в бумагах Хрусталева было найдено удостоверение, подписанное «Степаном-Голубем» и другим лицом, почерк которого не был разобран. Удостоверение это было выдано делегату Федеративного Совета Московской группы и Московского Комитета для переговоров с Исполнительным Комитетом Петербургского Совета Рабочих Депутатов в интересах укрепления и расширения пролетарских советов депутатов и установления прочных связей их с российской социал-демократической рабочей партией.