Текст книги "Попадос 2. Спасти Государя-императора!"
Автор книги: Лев Соколов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Соколов Лев Александрович
Попадос 2: – Спасти Государя-императора!
Был ненастный осенний день, когда я шел по улице к своему другу Петеньке. Задувал холодный пронзительный ветер, с неба накрапывало мелким дождем. Казалось сама русская природа горюет вместе со мной. Вы спросите, – о чем горюет? Конечно о неустроенности матушки-России! Надо Вам сказать, судари мои, что и я, и Петенька являемся убежденными монархистами. Я лично всегда считал, что только наследственно Монархическое устроение власти является залогом процветания государства Российского! Мама говорит, что первыми моими словами после родов стали «Боже царя храни!». Этого святого для каждого истинно русского человека принципа, я придерживаюсь и поныне. На небе – святая православная троица: Бог Отец, Бог Сын, и Бог Святой дух! Земное отражение этой троицы на Русской земле – Православие! Самодержавие! Народность!
Многие века Святая Русь процветала, пока придерживалась этих осененных благодатью принципов. Но как известно, в трагическом и кровавом 17-ом году, мистическая приемственость монархической власти была утрачена. Нравственное здоровье могучего русского народа-богоносца было подорвано иезуитским ядом пропаганды краснопузых жидо-большевиков, и иудо-либералов. Словно невинный отрок, впервые отведавший прельстительной отравы кабацкого вина, поднесенной ему коварной рукой, русский народ впал в безумие пьяного угара и всяческого блудодеяния. В опустошительном исступлении, разбушевавшаяся чернь убивала лучших сынов России! Дворян, священников и купцов, расстреливали миллионами! С золотых маковок церквей, сшибалися древние византийские кресты! И как заключительный акт своего грехопадения, – русский народ попустил расстрел своего боговенчанного государя! Бог оставил Россию. Диавол же, Божьим попущением, торжествовал полную свою победу.
Похмелье после сатанинского разгула наступило очень быстро. Распоясавшаяся чернь был придавлена железной пятой бесовского красного режима. Некогда благодатная богоизбранная держава стала позорным узилищем, камерой пыток, кладбищенским двором! Из русского народа пытались вытравить самый его Дух, подменяя его жалкой совдеповской идеологией. По счастию, в самой сути красной тирании была заложена невозможность долгого её существования. Ненавистный коммунистический режим пал.
А что же русский народ? Словно горький пьяница, внезапно пронзенный ослепляющим стыдом, глядит на убогую каморку свою, в которой разбил, раскурочил, и распродал все мало-мальски ценное. Нет ни пузатого самовара, ни расписных фарфоровых тарелочек, ни свиньи-копилки. В красном углу, где должны были висеть дедовские иконы, – лишь запустение и пыль, – святые образа давно сданы в ломбард. Нет ни любимой жены, ни малых детишек – они не вынесли жития с пьяницей, и покинули его. Лишь только пыльная фотография на стене, напоминает от утраченном семейном счастии...
...Вот черт, – задумавшись о судьбах России, я не заметил глубокую лужу, и провалился в неё по щиколотку. Так всегда бывает – кто печется о своем народе, обречен на страдания. О чем это я там? Ах, ну да... .
Однако, русский народ отмежил скованные семидесятилетним мороком очи, чуть поднял голову, чуть расправил плечи. С радостью наблюдаю я признаки наступающей умственной трезвости русского народа в новом 21-ом веке. Народ медленно возвращался к духовности. Вот уже открываются старые, и воздвигаются новые церкви. Повсюду уже можно увидеть упитанных благообразных батюшек-священников, разъезжающих, как и достойно их сану, на Мерседесах. Возрождающееся русское купечество обосновалось на рублевке, и заполонило прилавки магазинов дивными иноземными товарами. И быдло из народных низов уже было поставлено в приличествующие ему рамки непрерывного созидательного самоотреченного труда, на благо лучшей части общества.
Но меж тем, это были лишь частные признаки. А кто сможет вернуть России её утраченное дворянское сословие? Кто сможет вернуть России её утраченную монархию? Ведь потомков истинных дворян почти не осталось. И прямые наследники на российский трон – где искать их, когда была расстреляна вся царская семья? Да и отдадут ли добром боговенчанному государю захватившие власть после коммуняк либералы-космополиты? Нет, судари мои, наедятся на это не приходилось.
А вы все вопрошаете, судари мои. Вы буквально стонете в моей голове – кто же вернет России её монархию? Её соборность? Её богоизбранность?
Чтож, отвечу вам, не буду томить, – все это сделаю я!
Кстати, друзья мои, простите великодушно, забыл вам представиться. Позвольте отрекомендоваться, – меня зовут Дворский.
Валерий Дворский.
Должен сразу сказать вам, что я человек не простых кровей. Хотя революционный хаос прервал память поколений, и я в детстве не знал кем именно были мои предки, я всегда чувствовал, что не такой как все. Еще в детском саду я начал ощущать, что воспринимаю мир куда более тонко, чем окружающие меня дети простолюдинов. Да что говорить, уже и сама моя фамилия – Дворский – намекала на вполне понятные обстоятельства. Дорский-двор-дворянство! трудно было не заметить эту очевидную связь. И все же, мне долго время пришлось быть в неведенье относительно своих корней. Однако не так давно я нанял специальную фирму, которая занимается поиском предков и составлением генеалогических древ. Признаюсь, за это пришлось отвалить кругленькую сумму, изрядно пошатнувшую мой бюджет. Но все долги и экономия в еде того стоили – едва я получил папку с результатами проведенного фирмой расследования. Результаты превзошли все мои самые смелые ожидания! Судите сами, согласно точнейше составленной родословной – по материнской линии я оказался потомком самого Синеуса! Да-да, того самого Синеуса – брата Рюрика, который прибыл вместе с ним княжить на русскую землю! Но мало того – ведь по отцовской линии я вообще оказался далеким потомком сына царя Трои – Приама!!! Того самого великого Приама, от которого считалось почетным вести свою родословную любому царствующему роду Европы!
Столь ошеломительные новости конечно не могли оставить меня спокойным. Былое величие моего рода, ощущались мной особенно отчетливо еще и от того, в какое положение теперь был поставлен я сам. Волею несчастливых обстоятельств, мне, – потомку княжеского и царского рода, приходилось работать грузчиком в "Пятерочке". В окружении диких смуглых инородцев, которые в иное время целовали бы землю, по которой ступили мои сапоги, я вынужден катать тележку со свеклой и луком... Но вот именно через это свое, личное несчастие, я и ощущал глубже всего весь трагизм крушения постигшего Россию. Как видите, никогда я не отделял свою судьбу от судьбы Родины. Понятно ли теперь, почему я взвалил на себя тяжкое бремя восстановление в России законной власти?!
Однако, вам не терпится узнать, каким именно образом, я собираюсь вернуть в России монархическое правление? Что? Вы думаете, что я со своей древней родословной собираюсь предъявить права на российский трон? Ошибка, друзья мои! Я не настолько наивен, чтобы не понимать, – захватившая сегодня власть либерально-демократическая сволота никогда не позволит мне и близко приблизится к престолу. Кроме того, я скромен, и вовсе не претендую на такое сложное дело как управление огромной державой. Тем более что принять её пришлось бы в полуразрушенном состоянии.
Нет! План мой головокружительно смел, и вместе с тем изящен. Я не буду пытаться соединить некогда сломанный стол российского древа истории! Я вернусь в то время, когда сие древо еще было цело, и не дам губителям обломать его! Вы уже догадались? Да, судари мои. Именно так! Я планирую совершить путешествие во времени, и пустить мировую историю по новому пути!
Но как же я сделаю это? Вот здесь на сцену и вступает мой друг Петенька, к которому я иду. Петенька не ровня мне по происхождению. По материнской линии он всего лишь восходит к роду Шереметьевых, а по отцу к князьям Голицыным. Однако у него истинно светлая голова и Богом данный православный талант к изобретательству. Потому я сердечен и прост с ним, не чинюсь древностью своего рода. Не так давно, в результате длительных экспериментов Петенька смог изобрести машину времени! Именно на ней я и отправлюсь спасти Россию! Именно за тем я сейчас и иду к своему верному единомышленнику!
...Твою ж в кочерыжку! – Проезжающая мимо машина окатила меня грязищей. Ну ничего,.. вот уже и подворотня Петиного дома. Подъезд, лифт, звонок в дверь. Я прибыл.
* * *
Петенька как всегда был всклокочен и чудаковат на вид. Истинно, на его челе видна печать непризнанного гения. Мы обнялись в дверях.
– Идем, Валенька, – Петя увлек меня в глубину своей захламленной старыми микросхемами квартиры. – Все уже готово к эксперименту.
Петя повел меня в обшарпанную ванную, где вместо обычной стиральной машины стоял необычного вида аппарат. В самой же ванной заполненной водой плавало огромное количество кубиков льда.
– Слушай как работает моя машина, Валенька, – сказал Петя поправляя очки. – Ты конечно знаешь, что невозможно перенести сквозь толщи времени свое тело. делать это может только сознание. Поэтому тебе придется оставить свое тело здесь. Сейчас ты ляжешь в эту заполненную льдом ванну, после чего я надену тебе на голову обруч, который посредством специальных биотоков извергнет твое сознание из тела. В этот момент ты сможешь направится в любое время и место человеческой истории. Тебе нужно будет только этого пожелать. Тебе естественно, надо попасть как можно ближе к государю Николаю Александровичу. Об этом и думай. А сделать это нужно еще до всех революционных потрясений. Понимаешь? Как только увидишь государя, – тут тебе и флаг в руки!
– А если что-то пойдет не так? – Спросил я.
– Да, – Петя почесал затылок. – Дело которое мы с тобой затеяли, конечно совсем новое и неиспытанное. Ты же понимаешь, что твое сознание должно будет найти себе вместилище, в котором оно правится в прошлом. Иначе говоря, ты просто захватишь чье-то тело. Так вот, если что-то пойдет не так, ты сам сможешь покинуть это тело и вернуться обратно. Дело в том, что разорвать связь с чужеродным организмом твоему разуму будет гораздо легче – ведь чужой организм и сам будет рад отвергнуть его. Однако – продолжал Петя – берегись. – Помни, что любое твое изменение прошлого неизбежно отразиться и здесь, в настоящем. И если изменения будут слишком велики... Я специально защитил свою квартиру решеткой со специальным излучением, поэтому она будет сохраняться неизменной. Но если что-то пойдет не так, и измененное настоящее проникнет в квартиру... Возможно, что и возвращаться тебе будет некуда. В этом деле мы рискуем оба.
– Это наш долг как русских людей, Петенька.
– Истинно так, – кивнул Петр. – Если даже мы добьемся успеха, я буду всю жизнь вынужден провести в своей квартире. Года на два мне запасов хватит. А потом, надеюсь, ты в прошлом организуешь мне специальный указ, чтоб с 2012 в эту квартиру носили продовольствие и все что попросят.
– Тебе, Петенька, как спасителю отечества будут доставлять все что угодно. – Горячо пообещал я. – Лучшую технику, еду и самых красивых женщин!
Петя молча запунцовел ушами. С женщинами у него было даже более туговато, чем у меня. А если учесть, что и у меня-то было... У Пети вообще было совсем никак. Тем более с самыми красивыми. Впрочем, только такой домосед и мог решить на подвиг самоотречения от мира, ради нашей великой цели.
– Ну, залазь что-ли, давай. – Показал на ванную Петр.
Я поглядел на ледяную ванную. Бррр! Ну, ничего, за ради дела можно и потерпеть. Все лучше чем с таджиками в "Пятерочек" куковать. Из этой ледяной купели родится новая великая судьба России! Я решительно стянул одежду и влез в ванную. Тело тут же стало крючить от холода.
– Петенька, быстрее. Я же долго здесь не усижу!...– Заклацал я зубами.
– Сейчас-сейчас, – заторопился Петя.
Он надел мне на голову сияющий огоньками обруч, и подошел к своей машине.
– Ну, готов? – Спросил он меня, положив руку на рубильник, и перекрестившись.
– За веру! Ц-царя и О-о-отечество! – Лязгая зубами отчаянно гаркнул я.
Петя дернул рубильник вниз.
* * *
Я потерял ощущение своего тела. И вся Петина квартира исчезла. Окружающее меня нечто окрасился дивными красками и звуками. Так вот она какова – изнанка божьего мира. Переменчивое созвучие красок и звуков грозило совсем растворить меня. Но надо было собраться! Я начал думать о времени – тысяча девятьсот четвертый год. И о Человеке – Великий Государь, император всея Руси, Николай Второй. Именно рядом с ним, как можно ближе, мне нужно оказаться, чтобы уберечь правителя от опасностей и ошибок! Я почувствовал, как окружающее меня пространство уловило мою волю, и меня понесло, повлекло куда-то. Течение красок все убыстрялось, они сверкали вокруг меня, доходя до немыслимой интенсивности, – и вдруг!
Хлопнуло! И... Я снова почувствовал ощущение тела. Глаза мои проморгались, привыкая к вещественности мира, и... Удалось! Господи ты Боже мой, – удалось! Прямо перед собой, наяву я видел государя-императора!!! Словно призрак из прошлого, восстал он передо мной о всем своем величии. Но ведь это был не призрак! Все это было взаправду. Я оцепенел. Все что я должен был сказать ему, вылетело у меня из головы. С молчаливым благоговением рассматривал я государевы черты лица. Его выразительные чуть выпуклые глаза аккуратные усы и бородку, слегка оттопыренные уши, высокий лоб, венчавший голову чубчик-хохолок. Все его лицо, каждая черточка, выражение глаз, выдавало истинного русского государя. Со все возрастающем восхищением я созерцал это прекрасное лицо. – ГосударЪ! – Любовно прошептал я.
Тут государь наклонился ко мне, и впился в мои губы страстным горячим поцелуем.
– Абу-хфру-пфыр! Тьфу!.. – Мне с трудом удалось оторвать свое лицо от смачно присосавшегося государя. А он уже шарил торопливыми руками у меня по грудям. Что? По каким грудям? Откуда у меня женская грудь? Однако посмотрев вниз, я увидел, что у меня и вправду растет весьма основательная пара положенных женщине природой, довесков. С тем же наклоном головы, я увидел, как на плечи мне упали длинные вьющиеся волосы. Что же это за ужас!? В чье тело я попал?! Уж не осквернил ли я своим вторжением тело самой государыни-императрицы?!
Смятение в моих мыслях было полное! Я лихорадочно завертел головой. Полумрак. Свечи. Кровать. Государь же тем временем снова приготовился основательно ко мне прилобызаться, и я с трудом смог удержать его на расстоянии вытянутой руки. Только сейчас я заметил, что из всей одежды на нем только одна исподняя рубаха, слаба богу, – достаточно длиннополая...
Император однако же, заметил мое замешательство.
– Что-то не так, Натти? – Спросил он.
– Государь... – Пробормотал я.
– С каких это пор ты не на людях зовешь меня государем, – шутливо погразил мне перстом император. – Ты же знаешь, наедине, – я Никки, а ты Натти. Ну иди же сюда, птичка моя! – И он опять активно атаковал меня своими шаловливыми ручищами.
– Ах... Ух... Э-э, государь! – Я отползал к спинке кровати. – Я не...
– Ну в чем дело? – Распалившись спрашивал меня император. – Опять украшения? Платья? Ты же знаешь, я на все ради тебя готов. Ты просила сделать тебя статс-дамой, – и вот. Проси еще чего хочешь!
У меня аж от сердца отлегло. Раз статс-дамой, – значит я все таки не в теле императрицы.
Пыхтящий государь однако, тут же воспользовался моим расслаблением, и чуть не опрокинул меня на кровать.
– Государь, да государь же! – Завизжал я, довольно противным женским голосом, – Послушайте меня. Я... Я вас люблю!...
– Так продемонстриуй же это, как ты делаешь обычно! – Алчно облизнул усы император.
– Да я... Я не в том смысле... Я люблю вас как выразителя божественного монархического принципа!...
– Иди же сюда, я покажу тебе мой принцип! – Жарко пообещал монарх.
– Нет Государь! .. Вы для меня есть олицтеворение соборности, симфонии власти,.. государственного начала!.. Гаранта народного благосостояния!..
– Иди! Иди сюда! Сейчас мы сольемся в симфонии! Я покажу тебе свое благосостояние!
С трудом я откинул облапившего меня разбушевавшегося монарха, и соскочил с постели.
– Государь! Я право же, не могу!
Император застыл, глядя на меня, а потом лукаво улыбнулся.
– А, понятно. Любовная игра! – Он тоже начал слезать с постели, широко раскинув руки, и шевеля пальцами. – Ну иди же ко мне, мон амур! Моя нимфа! Я твой волосатый козлоногий сатир!
– Нет, государь! – Я начал отступать вокруг кровати.
– Иди ко мне, моя невинная овечка! Я твой серенький волчок! Укушу за бочок! Ам-ням-ням!
Я понял, что дело пахнет керосином, и припустил наутек вокруг кровати, пытаясь разглядеть выход из комнаты. Император тяжело топал и жарко сопел за моей спиной.
– Моя серна! Ух, трепетная лань!
Как на грех, из-за расставленных вокруг свечей, я не могу разглядеть никакого выхода в утопавшей в полутьме комнате. Кроме того мне сильно мешали бежать новообретнные женские причиндалы, мотавшиеся на каждом шаге. Да как женщины с ними вообще бегают?!
"Мне надо обратно! Петя, вытащи меня отсюда! Тело – отпусти меня!" – Испуганно верещал я про себя.
– Поймал! Цап-царап! – Победно захохотал император. И я почувствовал, как падаю сбитый с ног на толстый ворсистый ковер.
Хватит беготни, жарко задышал сверху император, ловко наваливаясь. И я с ужасом понял, – еще секунда и произойдет непоправимое...
Ой!.. Ой, не надо!!!
Но тут свет опять погас, и все окружающее меня исчезло.
* * *
Валенька! Валя! – Кричал кто-то надо мной, и хлопал меня по щекам.
Я с трудом разлепил веки. Надо мной, в смутном тумане, плавало лицо Пети, где-то над ним виднелся обшарпанный потолок ванной.
Тут же я почувствовал, как мне холодно.
– По-о-омм-оги вылезти, Петя...
Петя вытянул меня из под ледяной купели, и я скрючившись упал на пол. А он уже хлопотал вокруг меня с халатом и полотенцем. Еще через десять минут, я сидел с ним на кухне, и кутаясьв шерстяной плед, прихлебывал из блюдца горячий чай, с вареньем.
– Ну? – Наконец спросил меня Петя, увидев что я отогрелся. – Не сработало?
– Еще как сработало, Петя!
– А чтож ты вернулся? Не туда попал? Ты вдруг как закричал в ванной – не надо! Не надо! Тебя там что, пытали?!
– Гм... Долго объяснять. Но в общем, все сработало Петенька. Я даже видел самого государя!
Чашка в Петиных руках от волнения затряслась, и он поставил её на стол.
– И... Как? Какой он?
– Эхм... Настоящий мужик. – Не стал скрывать я.
– Так чтож ты вернулся?
– Ну, как тебе объяснить, – замялся я. – Есть в путешествиях во времени такие опасности, о которых мы даже и не подозревали.
– Что? Что там? – Допытывался Петя.
– Прости меня, Петенька. Понимаю что тебе невтерпеж. Но мне сейчас, право слово, никак не собраться все это обсказать. Надо мне это все обдумать. давай, знаешь чего, встретимся завтра. А сейчас я, пожалуй, домой пойду. Немалая храбрость мне понадобиться, чтоб еще раз совершить путешествие. Даже не знаю, смогу ли... Потом все тебе расскажу.
– Ну.. Ну ладно. Как скажешь, – с разочарованным видом произнес Петя.
– Погляди Петь, – попросил я соратника, сидевшего у окна – там дождь то на улице кончился?
Петр взглянул за окно, и вдруг подпрыгнул.
– Тебе надо на это поглядеть, – каким-то деревянным голосом пробормотал он.
Петины интонации подстегнули. Я путаясь в пледе подбежал к окну. Там, напротив Петиного дома, всегда располагалась здание администрации муниципального округа, с российским триколором на флагштоке. Здание и сейчас было там. Но на его флагштоке трепетал под ветром красный флаг! А в мрачном осеннем небе плыл дирижабль, тащивший за собой огромный кумачовый транспарант с надписью "да здравствует очередная 96я годовщина Великой Ноябрьской пролетарской Революции".
– Что же, это, Петенька? – Жалобно пробормотал я.
– Коммуняки, – выдохнул Петр. – Ты все-таки что-то изменил там. Напортачил. Что ты сделал?! – Петр повернувшись ко мне, с несвойственной ему грубостью схватил меня за отвороты пледа и затряс.
– Да ничего, Петя! Ровным счетом ничего! – Замямлил я.
А в голове тем временем крутилось: "Неужели? Возможно ли, что только из-за того, что какая-то вертихвостка из-за меня попыталась продинамить великого государя – и такие изменения?! Три круга голышом вокруг кровати, и проклятые коммунисты снова оседлали российский хребет. Неужели в истории все так тесно связано? Так сильно отзывается на самый малейший переигрыш событий? О, если бы бабы знали, к каким последствиям приводят их отказы, честное слово, они бы так не с нами мужчинами не кочевряжились!...
– Теперь и ты заперт здесь, вместе со мной, – мрачно сказал Петя. – Стоит тебе выйти на улицу, и тебя смоет историческое изменение.
– Ну уж нет! – Завопил я, откидывая плед, и роняя на пол блюдце с вареньем. – Пошли в ванну!
"Главное не волноваться, – думал я, погружаясь в ледяную воду. – Я еще все могу исправить. Главное, не стараться оказаться рядом с государем уж СЛИШКОМ близко.
– За веру! Царя! И отечество! – Гаркнул я.
Петя рванул рычаг.
* * *
Что это? Яркий солнечный день? Мощеная брусчаткой дорога? А справа от меня? – Металлическая кованная ограда, за которой виднеется парк...
Рядом, прямо передо мной стоял хмурый дядька, с огромной бородищей, с бляхой на фартуке, и метлой в руках.
– Ну сколько тебя учить, дубина ты стоеросовая? – Загугнил тыкая в меня пальцем дед. – Мести надо широко, да с умом, чтоб пыль собирать, а не разгонять. Да метелку-то надо подкручивать, подкручивать...
Я посмотрел на свои руки, на тело. Ну вот, у меня тоже в руках метла, на пузе фартук. Провел рукой по лицу – бородищи вроде бы нет... Я попал в тело дворника. Что за напасть? Как же мне теперь добраться до государя? Где его искать? Может и не стоило кочевряжится, ведь удачно попал в тело статс-дамы. Ради судеб России можно было и перетерпеть... А теперь. Дворник! Конец всем надеждам...
– ...Подкручивать, и на оконцовке взмаха, на оттяг, – продолжал бубнить тыкая в меня пальцем дед.
– Погоди ты дед, со своей метлой. – Рявкнул я. – Год сейчас какой?
– Да ты чего, Иванко? – Удивился Дед. – Заболел что-ли?
– Какой год?!
– Девятьсот четвертый. Господи помилуй, да ты сейчас как бесноватый...
– Государь где?! – Рявкнул я.
Дед явно собирался что-то сказать не по делу, поэтому я отбросил метлу, схватил егоза фартук, и завопил,
– Где государь, отвечай, старый ты пылесос?!
– Да развеж мне кто докладывает? – Испуганно заверещал дед. – Вот мимо недавно проехал в свое поместье, – дед кивнул на забор. – А там уж... Иванко... Да ты никак умом повредился.
Я отпихнул деда, поплевал на руки, и полез штурмовать высокую ограду.
– Иванко, – Заблажил Дед. – Ты что? Куда лезешь, полоумный?
– Отвали, старый хрыч! – Рявкнул я, и перевалил через забор.
Уже с той стороны я увидел, как дворник достал из кармана свисток и задул в него со всей мочи. Переливчатый тревожный свист разнесся по округе. Вот черт!
Я осмотрелся. Деревья, кустарники, подстриженная трава, далекое здание. Где же искать императора? Вдруг – я услышал далекий выстрел. Что это – покушение?! Неужели я прибыл для того, чтобы опоздать? Но нет, ведь в России еще все относительно спокойно, – значит – никакого покушения. Тогда что же? Охота – осенило меня. Точно, я же читал, что государь любил охотиться. Так скорее же, на звук выстрелов!
Я побежал, обегая кусты, и топая неуклюжими дворницкими сапожищами по ажурным мостикам над прудами. А ведь тело то мне попалось молодое, подумал я. Даже и поздоровей моего, из той, прежней жизни.
Что это? Два офицера в форме? Дворцовая стража!
Я юркнул за кусты, и побежал пригибаясь в ветвях. Выстрелы все ближе. Так... Я подтянулся на ветке ближайшего дерева, встал на ней и оглядел с высоты всю округу. Что это за фигура с ружьем на широкой поляне? Да это сам государь! Мне ли не знать его... В штанах он выглядит еще представительнее. Меня отделяют от него только вон те кусты. Я спрыгнул с дерева и прямо сквозь кусты помчался напролом к государю! Вдруг грянул выстрел, и что-то оцарапало мне щеку. Откуда? Боже мой, это же государь видать принял меня за животное! Как же я не сообразил, что к охотнику нельзя подходить вот так. Я запаниковал, и рванул в сторону – грянул второй выстрел, и к моей ягодице будто приложили раскаленную железку. Я завопил, и рухнул на землю Еще один выстрел снес ветви над моей головой.
– Государь! Не стреляйте! – Завопил я, что было сил.
– А? Кто там? – Отозвался глубокий монарший голос.
– Погодите, государь. Я сейчас выйду. – Пробормотал я, и превозмогая боль в заднице поднялся на ноги, и пошел на голос самодержца. Однако силы начали оставлять меня, я споткнулся, и выпал из куста прямо под ноги своему царю.
– Государь...
– Что тут? – Хмуря брови произнес подходя ко мне царь. – Я думал, что убил сто тридцать шестую ворону. Шел на рекорд. А тут ты со своим задом. Кто ты такой? Дворник? Ты залез воровать?
– Нет! Государь! – В ужас закричал я. – Я пришел к вам издалека!... Преодолел немыслимые тяготы!... Чтоб сказать... предупредить вас... Уберечь от большой о опасности!..
– Опасности? – Изумленно раскрыл глаза император.
– Да, государь. Опасности. Я почувствовал, что язык мой заплетается. Видимо я потерял слишком много крови.
– Отойдите от него, государь, – услышал я чей-то встревоженный мужской голос, и топот множества ноги. И провалился в черноту беспамятства.
* * *
Резные массивные часы украшавшие полку пробили два по полудню, и я приготовился. Раздался деликатный стук в дверь.
– Да-да, – отозвался я, войдите.
Дверь в мои апартаменты отворилась, и на пороге появился полковник Синявский. Он был как всегда пунктуален. Вот уже который месяц, я каждый день кроме выходных, слышал его предупредительный стук в дверь, ровно в два часа. Хорошо все-таки государь умел вымуштровать свою полицию.
– Добрый день, Валерий Ииньич, – поздоровался Синявский.
– День добрый, Михаил Евграфович, – склонил голову я.
– Как Вам сегодня спалось?
– Весьма хорошо. А Вам?
– Благодарю Вас, прекрасно, – Синявский подошел к столу, – не угодно ли вам прейти к делам?
– Да, давайте начнем, – согласился я. Присаживайтесь.
Синявский теперь был отменно любезен. А давно ли то время, когда он чуть ли не рычал, и грозился рукоприкладством? Это ведь именно ему поручили мой допрос, после задержания в царском поместье. Признаюсь, тогда в моей судьбе мог случится печальный оборот. – До сих пор вспоминаю, как хамски расхохотался мне в лицо Синявский, когда я сообщил ему ,что прибыл из будущего. Как же я спасся, спросите вы. Исключительно божьим попущением. Заскучавший государь решил сам поглядеть на меня. В его присутствии я пошел ва-банк, объяснил как мне удается путешествовать во времени, и сказал, что это не первый мой визит. Я заказал государь, что уже виделся с ним, а потом... начал с точностью повторять наш с ним диалог из спальни. Жандармы оторопело глядели на меня. Государь сперва тоже не понимал, но когда я дошел до фразы "Я твой серенький волчок! Укушу за бочок! Ам-ням-ням!" – он густо запунцовел ушами и удалился из комнаты. Конечно мне было неловко, что пришлось поставить государя в неловкое положение, пусть даже и не оглашая всего публично. Однако, с этого момента отношение ко мне сменилось с полного скепсиса на сильную заинтересованность. И уж тут-то я не упустил шанс! Рассказав уполномоченным жандармам краткий исторический курс, от их современности до двадцать первого века, я приступил к основной своей миссии.
Первым делом, я конечно же выдал им биографии и данные всех тех, кому в несчастливые для России годы предстояло стать вожаками хаоса революции. О, не зря я заучивал их долгими бессонными ночами, готовясь отбыть сюда! Были и еще несколько сюрпризов, которые должны были переломить ход истории.
– Ну-с, давайте начнем с первоочередных дел, – Полковник положил перед собой на стол большую пухлую папку, с российским гербом, тисненом на коже. Раскрыл её, и вытащил список. – Должен сказать, без хвастовства, что мы тоже не зря едим свой хлеб. Большинство персон, биографии которых вы нам сообщили, нам удалось найти.
– Отлично! _ воскликнул я . – И что вы собираетесь с ними сделать?
– Собираемся? – С легкой усмешкой, переспросил полковник. – Уже сделали. Наше ведомство, знаете ли, с врагами государства Российского не церемонится. Вот извольте, он прошелся глазами по списку, и нашел там фамилию. Некий Владимир Ульянов, о котором вы говорили...
– Очень, очень опасный тип! – Приподнялся на стуле я.
– Был, – поправил полковник. – Немного безвкусного порошка в чай, – и ваш Ульянов заболел тяжелой формой слабоумия. Или вот, этот ваш Лейба Бронштейн, представьте себе, зашел в гости к другу-художнику, поссорился с одним из гостей, и тот зарубил его принесенным с собой ледорубом. Заметьте, все случайности, все превратности судьбы, никакого явного государственного вмешательства. Признайтесь, вы и предположить не могли, что эти субчики закончат свою жизнь вот так.
– Мда... действительно, кто бы мог подумать – пробормотал я. Видимо некоторые вещи в истории действительно с трудом поддавались переменам. – Вы действительно хорошо потрудились. Но что с тем, кто идет в списке под номером один?!
– Да, – полковник закусил ус – Джугашвили... – Тут пока похвастаться нечем. Мы уже перевернули весь Кавказ. Но он как сквозь землю провалился. И ведь совсем еще мальчишка, а вот поди ты...
– Этот то как раз самый опасный! – Взвыл я. – Красный сатана! Антихрист! Возмутитель черни! Если его не поймать, государь всю жизнь будет в опасности.
– Поймаем, – уверенно пообещал полковник. – Уж будьте уверены. Все силы тайной полиции брошены на это. Мало будет – объявим за него такую награду, что его родные с потрохами сдадут.
– Вашими бы устами, де мед пить... – Покачал головой я.
– По вашему личному вопросу, – отложил папку полковник. – Мы прикладываем все усилия, но пока еще не смогли отыскать ваших родственников. Но результаты скоро должны быть, мы проверяем книги дворянских собраний всех губерний.
– Ох, хотелось бы поскорее, – посетовал я. – Уж невтерпеж увидеть свое именное поместье, познакомится с родственниками...
– Да-да, конечно, понимаю Вас, посочувствовал мой собеседник. – Ладно, давайте теперь перейдем к вопросам техническим. – сменил тему полковник. – Тут у меня для Вас весьма отрадные новости.
– Неужто?! – Сказал я. Автомат?! Смогли?!
– Да, широко улыбнулся полковник, – довольный, что ему удалось меня поразить. – Смогли!
Речь конечно же шла об Автомате Калашникова. Неделями я сидел, накрывая калькой выуженные в сети чертежи АКМ и его патрона, и переучиваясь срисовывать их миллиметр в миллиметр, запоминая все цифры и примечания. Я должен был донести это чудо оружие сюда, в прошлое. С такой огневой мощью русская императорская армия станет просто непобедимой.
