сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Механизм не отремонтировать - до такой степени он разрушен!
Он опустил крышку и поставил шило с куском солнца вертикально, так, чтобы оно освещало как можно больше пространства. Как и следовало ожидать, опыт его мира не дал результата! В волшебной стране и действовать надо волшебством!
Он хотел было позвать Сатера Карфа, но вряд ли Сатер успел бы ему помочь, да и голос Дейва неизбежно утонул бы в шуме отчаянной битвы.
Он опустился на пол и стал искать шар из небесной материи, который откололся от сферы планетария, оставив в ней маленькое отверстие. Его поиски увенчались горсткой мелких осколков звезд и какими-то обломками, имеющими форму планет. С земли он подобрал комок грязи, смешанной с солнечным веществом и поэтому слабо блестящей. Он вовсе не был уверен, что сумеет применить знания, почерпнутые из книги по прикладной семантике, но твердо знал, что в этом случае ему нужно средство управления - символ символов, который помог бы ему восстановить планетарий.
Он схватил комок и прикоснулся им к планетарию, пытаясь вспомнить формулу присвоения истинного имени. Приходилось импровизировать, но он упорно повторял начало фразы, пока не придумал:
- Я, создавший тебя, даю тебе имя... - Какое же имя, черт возьми? - Я даю тебе имя Голем и приказываю подчиняться, когда я буду называть тебя по имени!
Он крепче сжал в руке комок, боясь достигнуть результата, обратного желаемому, как это иногда случалось в волшебных сказках. Наконец его губы прошептали самый простой приказ, который он смог придумать:
- Голем, починись!
Внутри механизма раздался какой-то шум и скрежет, и из уст Хансона вырвался крик. Он едва успел взглянуть на шестеренки, которые целехонькие стояли на своих местах, как вдруг возле него очутился Сатер Карф и вцепился в рукоять.
- У нас меньше минуты! - произнес старик.
Пальцы Сатера с бешеной скоростью закрутили рукоятку. Вдруг он выпрямился, резко протянул руку к планетарию и произнес несколько заклинаний на священном языке. В конце тирады прозвучало очень длинное слово, вереница звуков, не воспроизводимых для горла любого человека из мира Дейва.
В каждом атоме, из которых состояло тело Хансона, все перевернулось. Вселенная словно зашлась надрывным криком. Над горизонтом поднялся огромный пылающий диск и рванулся к небу: солнце вернулось на свое место!
Большие куски небесной материи, рассыпанные вокруг, также взметнулись вверх, поднимая сильный ветер и проламывая дыры в крыше здания. Хансон схватился за кусочек неба, который лежал у него в кармане, но он не улетел. И даже крошечный шарик солнечной материи остался наколотым на шило.
Сквозь бриллиантовую лупу Хансон смотрел на модель планеты - сердце ожившего планетария. Там, где до сих пор не было никаких облаков, теперь они появились. И движение царило в зелени лесов и голубизне океанов, словно деревья колыхались на ветру, а волны ударялись о берега.
Когда он поднял глаза вверх, он увидел восхитительную картину. Солнце, как ему и положено, освещало землю, а на ярко-голубом небе уже почти не осталось трещин.
С восходом солнца битва снаружи прекратилась. Половина волшебников лежала неподвижно, а вторая собралась толпой возле здания, где перед входом стояли Хансон и Сатер Карф. Сыновья Яйца потеряли меньше людей, так как значительно превосходили противника числом, но появление солнца и восстановление небосвода потрясли их до глубины души.
Вдруг раздался резкий голос Малока:
- Еще ничто не исправлено! Уничтожьте планетарий! Яйцо может лопнуть!
Он рванулся вперед, размахивая ножом, а за ним устремились и другие Сыновья Яйца. Их противники сомкнули свои ряды, сгрудились под выступом крыши, загородив своими телами подступ к планетарию. Среди них были Борк и Сир Перт, истекающие кровью, но полные отчаянной решимости.
Одного взгляда на лицо Сатера Карфа Хансону было достаточно, чтобы понять: Малок прав, их работа еще не завершена. И было совершенно очевидно, что волшебники не выдержат атаки Сыновей. Слишком многие уже убиты, а оживить их сейчас не удастся.
Сатер Карф бросился в битву, но Хансон за ним не пошел. Он приложил к глазу бриллиантовую лупу и схватился за шарик солнечной материи на стоящем шиле, и тот сразу обжег пальцы. Превозмогая боль, Дейв напряг мускулы, медленно просунул руку в небесную сферу и опустил сияющий комок на то место, которое нашел с помощью лупы. Его большой и средний пальцы осторожно двигались вниз, используя весь свой опыт работы с тонкими, почти невидимыми проволоками, заменившими ему точнейшие инструменты.
Проделав эту операцию, он оторвал глаза от модели и посмотрел в дверной проем. В пяти милях в воздухе висело что-то сверкающее и жаркое. Он осторожно пошевелил рукой, коснувшись орбиты одной из планет. Пылающее в воздухе небесное тело приблизилось примерно на милю, затем еще на милю. И наконец он увидел громадный палец с ногтем длиною в несколько миль!
Волшебники бросились под крышу. В рядах Сыновей Яйца началась паника. Огромный предмет стремительно бросился вперед и резко остановился. Долю секунды он висел над опустевшим лагерем, а потом исчез.
Хансон вытягивал руку из модели, со стоном сжимая другой рукой кусочек неба в кармане.
- Голем, я повелеваю: не позволяй ни одной руке, кроме моей, прикасаться к тебе. И не подчиняйся устройству управления!
Хансон надеялся, что это послужит надежной защитой.
Наконец комочек солнца оказался вне планетария. Рука Дейва онемела от напряжения, а пальцы болели и дымились. Но рана уже заживала.
На открытой части лагеря лежали обуглившиеся тела Сыновей Яйца. На крыше здания занимался огонь, но люди уже бежали его гасить. Доносились звуки, похожие на шлепки русалочьего хвоста. Неужели волшебство снова действует?
К Хансону подошел Борк. Лицо у него было обожжено, но он заставил себя широко улыбнуться.
- Дейв Хансон, для которого нет ничего невозможного! - произнес он.
Наконец Хансон заметил приближающуюся Нему. Он поймал ее руку и схватил за руку Борка. Обе они дрожали от усталости и напряжения.
- Ну же! - сказал он. - Давайте найдем какое-нибудь спокойное местечко и посмотрим, удастся ли мне с помощью волшебства получить приличную еду! И выпивку, достаточно крепкую, чтобы не пришлась по нутру сильфам!
Сильфа, который их нашел, шотландское виски не отпугнуло, но напитка хватило на всех!
Глава десятая
Планеты снова двигались по своим орбитам, а солнце находилось в самом выгодном положении для заклинаний. Стабильность во Вселенной восстановилась.
Еды хватало на всех, и с помощью особых чар спешно воздвигались дома для людей. С бедствиями было покончено. Снова ожили удивительные торговля и промышленность этого мира. Те, кто выжил, и те, кого удалось воскресить, быстро набирались сил. Некоторых, конечно, недосчитались. Об улетевших за пределы небесной сферы старались не вспоминать. Если кто-то из Сыновей Яйца и спасся, то он спокойно принял свое поражение.
Большую часть времени Хансон был занят. Как-то само собой получилось, что он стал смотрителем планетария и содержал его в идеальном порядке, приводя его в действие, когда об этом просили волшебники. Планетарий на время перевезли в столицу, в восстановленный дворец Сатеров.
Для него готовили новое вместилище, здание строили только из натуральных материалов и вручную, но на осуществление этого проекта понадобятся долгие месяцы.
Наконец непосредственная опасность миновала, и Хансон позволил себе отдохнуть в компании Борка и Немы.
- Еще неделя, - говорил Борк. - А потом отряды волшебников разойдутся по всему миру, чтобы восстанавливать разрушенное и собирать своих рабов. Ты рад своей победе, Дейв Хансон?
Хансон пожал плечами. Во взглядах Сатера было что-то такое, что его беспокоило. А некоторые события, происходящие на глазах Дейва, вряд ли могли ему нравиться. Когда мир рушился, на волшебников сыпались самые разнообразные оскорбления, а теперь выяснилось, что у этих людей очень хорошая память!
Он пытался не думать об этом, когда обнимал Нему.
Она прижалась к нему, не отводя восхищенных глаз. Но старые привычки были сильны.
- Не надо, Дейв! Я зарегистрированная...
Покраснев, она замолчала, а Борк хихикнул.
Вдруг в дверях появился Сир Перт, его сопровождали две мандрагоры. Он подошел к Хансону.
- Тебя хочет видеть Совет Сатеров, - сказал он, избегая смотреть Хансону в глаза, и Дейв насторожился.
- Зачем? - спросил Борк.
- Пора наградить Дейва Хансона! - произнес Сир Перт и отвел взор.
Хансон встал и пошел вперед. Он давно ждал, когда это произойдет. Борк и Нема тоже встали.
- Никогда не доверяй Сатеру, - тихо произнес Борк.
Нема хотела возразить, но передумала. Она нахмурилась, разрываясь между старой и новой привязанностью.
- Позвали только Дейва Хансона! - твердо произнес Сир Перт, когда все трое подошли к нему. Но Хансон взял юношу и девушку за руки, и Сир Перт пожал плечами и пропустил всех вперед. Очень тихо, так, чтобы не услышали мандрагоры, он прошептал на ухо Хансону:
- Берегись, Дейв Хансон!
Значит, готовится предательство, подумал Дейв. Ничего удивительного. Вероятно, ему повезло, что у него есть хотя бы три друга. Теперь, когда опасность миновала, Сатеры вряд ли испытывают глубокую благодарность человеку-мандрагоре, который исполнил то, что им оказалось не под силу. Они всегда были заносчивы и эгоистичны, а его считали лишь средством для достижения цели. Скрывая свои мысли за равнодушным выражением лица, он спокойно прошествовал вперед, к огромному дворцу Совета.
В зале, куда ввели Хансона, присутствовали семнадцать главных Сатеров, а председательствовал Сатер Карф.
Дейв, ведя за собой Нему и Борка, прошел по проходу, ни на кого не обращая внимания, и предстал перед стариком. Повсюду раздавался протестующий шепот, но никто не остановил Дейва. Сатер Карф неуверенно смотрел на него. Хансон заметил в его глазах дружелюбие и уважение, но было в них и нечто такое, что ему не понравилось. Добрые чувства в этих глазах исчезли с первыми же словами Дейва.
- Настала пора! - решительно произнес Хансон. - Когда тебе было нужно, чтобы я спас твой мир, ты согласился дать мне награду, которую я просил. Но прошло уже три дня, а о расплате - ни слова! Сатер Карф, я требую: назови твое тайное имя!
Он услышал тяжелый вздох Немы и почувствовал, как пальцы Борка ободряюще сжали его руку. Присутствующие в зале зашумели гневно и удивленно, но голос Дейва перекрыл этот ропот.
- И тайные имена всех, кто здесь собрался! Это тоже входит в условия сделки!
- И ты думаешь, что сможешь воспользоваться нашими именами, Дейв Хансон? - спросил Сатер Карф. - Понимая, какими могущественными знаниями мы обладаем, ты веришь, что легко сможешь стать нашим господином?
У Хансона на этот счет были сомнения. На любое колдовство найдется противодействие, а книга, которую он прочел, содержала самые элементарные сведения. Но он кивнул.
- Полагаю, с помощью ваших имен я сумею держать вас в уз-де, даже если вы сделаете самое худшее из того, на что способны. Но это не важно. Я требую свою награду!
- И ты ее получишь! Мир Сатера Карфа добр, - сказал старик. - Но нигде не говорилось, что тебе назовут эти имена сейчас. Я обещал, что ты узнаешь мое истинное имя, когда придет время, но я не уточнял, когда оно придет! Значит, тебе придется ждать, иначе договор нарушишь ты, а не я! Когда ты умрешь или с тобой произойдет что-то другое, над чем мы не властны, - вот тогда ты узнаешь наши имена, Дейв Хансон! Только тогда, слышишь меня?
Он вскинул руку, и Хансон почувствовал, что его губы онемели и он не может произнести ни слова.
- Мы обсудили твою награду, и она действительно достанется тебе, продолжал Сатер Карф. - Достанется именно так, как я только что сказал. Я согласился найти способ вернуть тебя целым и невредимым в твой мир, и это будет сделано.
Онемение начало отпускать, и Хансону удалось прошептать несколько слов.
- Что это за рай для человека-мандрагоры, Сатер Карф? Гнилое болото?
- Для человека-мандрагоры болото - рай! Но не для тебя! - В голосе старика прозвучало нечто вроде веселья. - Я никогда не говорил, что ты человек-мандрагора. Это сказал Сир Перт, который ничего не понимает в таких вещах. Нет, Дейв Хансон, слишком уж ты важная персона, даже для нас. Люди-мандрагоры всегда неполноценнее настоящего человека, а мы нуждались в уникальной личности! Тебя вызывали атом за атомом, вытягивали ид, ка и душу из твоего мира. Да, когда много мастеров волшебных дел объединят свои усилия, они смогут перенести душу! Ты - наше самое большое достижение. Нам очень тяжело это далось, мы едва не потерпели неудачу. Но ты не человек-мандрагора!
Словно тяжкое бремя упало с души Хансона. Он никогда не отдавал себе отчета в том, как угнетает его стыд от того, что он стал человеком-мандрагорой. Теперь же, осмыслив услышанное, он избавился от тревог.
- Я обещал, что мы заполним твою жизнь удовольствиями, - продолжал Сатер Карф. - У тебя будет столько драгоценностей, что хватит на приобретение целой империи. Совет готов дать тебе все это. А ты готов получить награду?
- Нет! - воскликнул Борк, прежде чем Хансон успел ответить.
Борк скорчился прежде, чем договорил свое слово, но его пальцы замысловато шевелились, и казалось, эти магические движения сдерживали чужие чары, не позволявшие ему говорить.
- Дейв Хансон, в твоем мире царили жесткие законы. Там ты умер. И там нет волшбы, избавляющей от участи вечного мертвеца.
Взгляд Хансона был прикован к Сатеру Карфу. Старик тоже смотрел на него и наконец кивнул.
- Это правда, - признал он. - Было бы лучше, если бы ты этого не знал, но это правда.
- А драгоценности, на которые можно купить целую империю? - упрекнул Хансон. - Жизнь, полная удовольствий? Все это легко пообещать, зная, что моя жизнь будет кончена еще до того, как началась! Что это за удовольствия, Сатер Карф? Открыть мне твое имя и дать почувствовать победу, а потом вернуть меня обратно в могилу? - Он брезгливо сморщился. - Я отказываюсь от пустых наград и пустых обещаний!
- Я тоже был против этого варианта, но другие голоса перевесили, сказал Сатер Карф и досадливо поднял руку. - Уже слишком поздно. Дейв Хансон, готовься принять свою награду! Властью твоего имени...
Хансон опустил руку в карман и наткнулся на шарик солнечного вещества. Он было открыл рот, но обнаружил, что онемение вернулось. Долю секунды в его душе бушевал страх, когда он понял, что не может произнести даже необходимых слов.
Преодолев смятение, он попытался облечь свои мысли в безмолвные слова. Никто не говорил ему, что заклинания необходимо произносить вслух. Это казалось самоочевидным, как закон природы, однако, насколько Дейв знал, в этом мире незнание закона могло изменить закон.
По крайней мере, стоило попробовать мысленно произнести заклинание, а если из этого ничего не выйдет, что ж, тогда придется умереть!
- Голем, я приказываю солнцу сесть!
И тут он словно кожей почувствовал, как заработал механизм планетария. Свет за окном покраснел, потускнел и исчез, а большой зал погрузился в сумрак, который рассеивали лишь несколько колдовских огней.
Речь Сатера Карфа внезапно оборвалась. Ее заглушили крики потрясенных, охваченных паникой людей. Вопросительный взгляд старика уперся в Хансона. И на лице мелькнуло что-то вроде улыбки.
- К планетарию! - приказал он. - Воспользуйтесь ручным устройством управления!
Хансон немного подождал и снова сжал солнечный шарик. Его разум был светел и ясен.
- Голем, сделай так, чтобы солнце поднималось на западе и заходило на востоке!
Многие Сатеры стояли у окон и наблюдали за происходящим. После беззвучной команды Хансона их возгласы стали еще более испуганными, чем раньше. Скоро вернулись те, кто побежал к планетарию, они кричали, что ручное управление не действует, к нему нельзя даже прикоснуться!
Планетарий, названный Големом, беспрекословно подчинялся приказам Дейва, а Вселенная подчинялась своему символу!
Сатеру Карфу стоило многих трудов успокоить перепуганную толпу, которая еще недавно была собранием величайших Сатеров в мире.
- Хорошо, Дейв Хансон, - спокойно произнес он. - Верни солнце на его орбиту. Мы согласны с твоими условиями!
- Ты их еще не знаешь!
- Все равно, - твердо произнес Сатер Карф, - мы согласны! А что нам еще остается? Если ты решил снова разрушить небо, может случиться, что во второй раз даже ты не сумеешь его починить. - Он хлопнул в ладоши, и в зале громко прозвучал гонг. - Пусть все очистят зал. Я приму твои условия с глазу на глаз!
Возражений не последовало. Минуту спустя Хансон, Борк и Нема остались наедине со стариком. Солнце пробивалось в окно, а на голубом небе появились кудрявые облака.
- Ну? - спросил Сатер Карф.
