Текст книги "Прекрасная бунтарка"

Автор книги: Лесли Мэримонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

10

Утром, практически не спавший всю ночь и в тысячный раз повторяющий про себя тысячу самых убедительных аргументов, почему именно Патрисия должна выйти за него замуж, Стивен стоял перед скрипучей железной калиткой.

Он сто лет не был в этой части города. Точнее, это был уже даже и не совсем город, а пригород. Небольшие аккуратные домики, увитые плющом кирпичные заборы, типичная английская провинция. Только сейчас, при виде стареньких, выщербленных плиток на дорожке, покосившейся беседки в крошечном садике, до Стивена дошло, как сильно отличается окружение, в котором прошло детство Патрисии, от его собственного. Да уж, роскошью и богатством ее жизнь явно не баловала. Ему вспомнилось, как поражена была Патрисия его жилищем, как в первое свое утро там бродила по всем дому, охая, ахая и удивляясь.

И тут, хотя. Стивен тут же ощутил угрызения совести за столь недостойные мысли, ему вдруг подумалось: а так ли уж случайна эта беременность, как утверждает Патрисия? Вдруг молодая женщина нарочно все подстроила? Вдруг, как прежде Кей, надеется таким образом заполучить его в мужья?

Но возможно ли это? Чтобы строить подобные замыслы, разыгрывая при этом святую невинность, надо быть очень искусной актрисой. Способна ли Патрисия на столь изощренное притворство?

И ответ на этот вопрос был ясен: нет, не способна. Та Патрисия, которую Стивен знал и любил, не принадлежала к числу корыстных стяжательниц, готовых на любую грязную уловку, лишь бы выйти замуж за богача. Она – совсем другая, нежели Дайана или новая жена его отца. Стивен еще не встречал женщины со столь цельным и чистым характером, столь чуждой какой бы то ни было лжи и неискренности.

За это он ее и любил.

Поднявшись на низенькое крыльцо, над которым свили беседку ветви жимолости, Стивен позвонил. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь наконец отворилась. Он уже успел подумать, не случилось ли чего плохого.

На пороге стояла невысокая сухенькая пожилая дама. В ее глазах Стивен прочел откровенную враждебность.

– Вы напрасно потратили время, приехав сюда, мистер Лоуберри, – резко произнесла она. – Надо было сначала позвонить.

– Я решил, что мне лучше поговорить с Патрисией при личной встрече, с глазу на глаз. Вчера вечером я несколько раз набирал ваш номер, но она, наверное, нарочно не положила трубку на рычаг. Послушайте, миссис Мей, я прекрасно понимаю ваши чувства. Вы считаете меня обычным богатеньким хлыщом, охотником за удовольствиями – но вы ошибаетесь. Я люблю вашу внучку и меньше всего на свете хотел бы причинить ей боль. А теперь можно мне войти и поговорить с ней?

Казалось, чистосердечные слова Стивена стерли следы гнева с лица пожилой женщины. Но тревога и беспокойство по-прежнему читались в ее взгляде.

– Не можете, мистер Лоуберри. Именно это я и пытаюсь вам сказать. Патти здесь нет.

– Нет? Она все-таки отправилась на работу, хоть я и сказал ей вчера, что приеду?

– Нет, не на работу. С работы она уволилась. Она ушла из дому. Еще вчера вечером, после разговора с вами. Собрала сумку, вызвала такси и уехала. И я не знаю куда.

На Стивена накатила волна бессильного негодования. Не может такого быть! Эта женщина лжет!

– Как это вы не знаете, куда она уехала? Нелепость какая-то! Вы же ее бабушка! Она должна была сказать вам, куда собралась!

Бледные щеки пожилой леди чуть покраснели.

– Мы поссорились. Вчера, после вашего звонка. Она винила меня в том, что я рассказала вам о ее беременности, я ее – в том, что она прервала разговор и сняла трубку, чтобы вы не могли дозвониться. Я считала, что она ведет себя как несмышленая школьница, глупо и упрямо…

Миссис Мей прикусила губу. Сейчас она обвиняла во всем только себя. Ну ладно Патрисия была вся на нервах, да еще и гормоны в ней, как во всякой беременной, разбушевались. Но уж она-то могла вести себя чуточку разумней, не изводить внучку постоянными требованиями рассказать Стивену правду. Миссис Мей считала, что теперь тот, как честный человек, просто обязан жениться на Патти. А та столь же упорно твердила, что это старомодная чушь и что нынче никто не женится и не выходит замуж только из-за ребенка.

Вчера, фактически вынудив Патрисию признаться Стивену, миссис Мей думала, что оказывает внучке добрую услугу. Однако, остыв за ночь, пришла к мнению, что была кругом не права. В конце концов, Патрисия уже взрослая и может – должна! – сама принимать столь важные решения.

В этом-то и беда старшего поколения: так сложно понять, что тот, кого ты привык считать малым ребенком, уже вырос и вышел во взрослую, самостоятельную жизнь. Для тебя он все еще остается крошечным несмышленышем, которого надо опекать на каждом шагу. Вот только проблемы-то у дитятки уже недетские.

– Мистер Лоуберри, я правда не знаю, куда уехала Патти. Честное слово, – еле слышно произнесла миссис Мей, опуская голову.

– Называйте меня просто Стивеном, – так же негромко предложил молодой человек, охваченный искренним состраданием. – Особенно учитывая, что я серьезно рвусь к вам в законные родственники.

Миссис Мей вскинула на него полные изумления глаза.

– Вы в самом деле намерены жениться на Патрисии?

– Если она согласится, – просто ответил Стивен.

– Согласится? Да она будет на седьмом небе от счастья. Эта глупышка с ума по вам сходит.

– Но не настолько, чтобы остаться здесь, когда я просил ее дождаться меня.

– Боюсь, в этом отчасти и моя вина. Наверное, я слишком давила на нее.

– Не корите себя, я тоже поступил не лучшим образом. Она хоть что-нибудь сказала перед отъездом?

– Только то, что должна немного подумать, побыть наедине со своими мыслями. Чтобы никто не учил ее, что и как надо делать. Сказала, что это ее ребенок и ее жизнь и принимать решения она тоже будет сама. Потом, когда Патти уехала, я говорила со Стейси. Это ее подруга, они очень близки…

– Да-да, я знаю, кто такая Стейси, – мягко вставил Стивен.

– Знаете?

Удивление миссис Мей было таким неподдельным, что молодой человек хмуро улыбнулся.

– Не поверите, но мы с Патти еще иногда и разговариваем.

Намек был столь откровенный, что щеки миссис Мей снова заалели. Однако теперь, видя перед собой любовника внучки, она лучше понимала, как это Патрисия умудрилась до такой степени потерять голову и влюбиться в него. Всякая бы влюбилась! Он был не просто красив – хотя и красив безбожно! – он был фантастически привлекателен, в нем чувствовалась внутренняя сила и мощь.

– Так что вы говорили? – вернулся он к прежней теме. – Что-то про подругу Патрисии.

– О да. Так вот сначала я подумала, что Патти могла отправиться к ней, и позвонила. Однако Патрисии там не оказалось, и Стейси тоже не знала, где ее искать. Я чувствовала себя просто ужасно, считая, что вынудила бедную девочку уйти из дому. Но Стейси сказала, что дело не только во мне. Патрисия, оказывается, ужасно боялась, что вы попробуете заставить ее избавиться от ребенка.

Стивена охватил ужас. Как Патрисии могла только прийти в голову подобная мысль? Однако по зрелом размышлении он понял – вполне могла. Она ведь не умеет читать мысли, да еще на расстоянии. А ничто в его реакции не говорило, что он хочет ребенка.

– А я-то еще волновался, что она сама этого хочет, – произнес Стивен, медленно качая головой.

– Что вы! – Миссис Мей даже руками всплеснула. – Патти никогда в жизни не согласилась бы на аборт! Никогда!

– Рад слышать. Потому что, если бы она вдруг это сделала, потом всю жизнь не смогла бы прийти в себя от психотравмы. Она слишком нежная и чувствительная.

Миссис Мей даже растрогалась: оказывается, этот мужчина хорошо знает ее Патти. Значит, она нужна ему не только из-за своей молодой красоты.

– Вы… вы и правда любите мою внучку, – произнесла пожилая леди скорее утвердительно, чем вопросительно, но Стивен все равно не преминул ответить:

– Всем сердцем. Только вот она, кажется, отчего-то никак не может в это поверить. И винить мне остается только себя. Я всю ночь и все утро в дороге думал о наших отношениях и не уставал поражаться, каким же слепым, самовлюбленным эгоистом себя проявил. Недаром же говорят, что дела красноречивее слов. Да, я твердил Патрисии, что люблю ее. Но о чем ей кричали все мои поступки? Неудивительно, что она теперь не уверена во мне. Я должен реальными делами доказать ей то, что так часто говорил на словах. Но для этого требуется сначала найти ее. Как думаете, миссис Мей, быть может, вы уже морально готовы пригласить меня на чашечку чаю? Признаться, после столь долгой дороги у меня пересохло в горле. А за чаем мы бы обсудили наши дальнейшие планы.

– Разумеется, Стивен, – улыбнулась в ответ миссис Мей, и эта улыбка вдруг напомнила молодому человеку Патрисию. – И не только на чашечку чаю. Подозреваю, вы еще не завтракали. Сейчас мы исправим это прискорбное упущение. Входите.

И она широко распахнула дверь.

Покидая дом миссис Мей час спустя, Стивен чувствовал, что хотя бы одно за это утро ему удалось. Он убедил бабушку Патрисии в том, что питает по отношению к ее внучке самые честные намерения. Нелегкая оказалась задача.

После того как первый лед был растоплен и миссис Мей пригласила Стивена в дом, она на правах будущей родственницы устроила ему такую головомойку, что у него до сих пор уши горели. Чего только он не наслушался! И, что самое обидное, все по делу.

Не особо выбирая выражения, миссис Мей напрямик заявила, что Стивен вел себя безответственно. Что принимал любовь Патрисии как нечто само собой разумеющееся, совсем не считался с ее чувствами, постыдно пренебрегал ею. А самое главное – что не подумал о том, как Патрисия страдает от неопределенности их отношений. Другой на его месте, сказала миссис Мей, давно бы уже если не женился бы на Патрисии, то хотя бы сделал ей официальное предложение, чтобы бедняжка не томилась в неведении, каковы же планы ее избранника на сей счет.

Тут Стивен попробовал было поспорить и возразил, что до сих пор Патрисия, кажется, не слишком рвалась замуж, да и детьми обзаводиться вовсе не думала. Напротив, всячески старалась избежать их появления. Но у миссис Мей и на это было готов ответ.

– Пат очень чувствительная и ранимая девочка, – пояснила она. – И ей куда больше всех остальных нужна уверенность в том, что ее любят, о ней заботятся. Она ведь росла в неполной семье, у нас мало родственников. И когда она познакомилась с вами, я поначалу надеялась, что вы сумеете помимо всего прочего восполнить и этот пробел.

Стивен лишь тяжело вздохнул. Крыть было нечем. Действительно, мог бы хоть познакомить подружку с отцом. Мало ли, что не хотелось, не все же о себе думать! Быть может, тогда она и не убежала бы от него в такой ситуации.

– Патрисия, и где тебя черти носят? – пробормотал он себе под нос, усаживаясь за руль.

Вот ведь вопрос! И найти ответ на него ой как нелегко. Они с миссис Мей дружно решили, что на ночь глядя беглянка не могла далеко убежать. Скорее всего нашла убежище у кого-то из друзей. Вот только вся проблема в том, что за полтора года романа со Стивеном она практически растеряла всех старых друзей, а те, что остались, в один голос твердили, что никто к ним не приходил.

Душу Стивена заполнило горькое разочарование. Если Патрисия воображает, что может наказать его таким нехитрым способом, как побег из дому, она глубоко ошибается. Забыла, с кем имеет дело. Есть способы найти пропавшую возлюбленную, тем более что у него в руках не только деньги, но и такое могучее оружие, как пресса. Решено!

И первым делом молодой человек поехал в офис филиала своего издательства. Патрисия выиграла первый раунд. Посмотрим, удастся ли ей так же легко выиграть и второй теперь, когда в игру вступил он, Стивен…

Он уже успел отдать все нужные распоряжения и собирался уходить, когда в комнату влетел один из местных руководителей, Марк.

– Стивен! Как хорошо, что вы здесь! Вас с утра разыскивают… Фрэнк сказал, что вы собираетесь в Стратфорд, но не знал, зайдете ли вы сюда. Мы звонили вам домой – в смысле, по стратфордскому адресу, но никого не застали.

Стивен ощутил холодок беспокойства. Если его разыскивают, да еще так настойчиво, значит, что-то случилось. Но что?

– У Фрэнка какие-то неприятности? Проблемы в центральном офисе?

Марк покачал головой.

– К сожалению, дело не в этом. Ночью вашему отцу стало плохо. Кажется, инфаркт. Он сейчас находится в больнице под Оксфордом, самой близкой от его имения. Миссис Лоуберри просила связаться с ней или, если сможете, навестить отца там. Оставила номер палаты и координаты лечащего врача.

Сдержанно поблагодарив Марка за то, что он нашел его, Стивен вышел на улицу и снова сел в машину. Ну и денек! Весь за рулем. Ничего, главное, чтобы с отцом все было в порядке. Выводя машину на автомагистраль, что вела по направлению к Стратфорду, молодой человек поймал себя на том, что твердит эту короткую фразу, как заклинание. «Только бы все было хорошо, только бы все было хорошо». Да, он часто ссорился с отцом, а после его второй женитьбы практически и не общался. Но перед лицом такого несчастья все разногласия казались глупыми и досадными мелочами, а на первый план выступали совсем иные соображения.

Когда он, успев постоять в паре пробок, наконец подъезжал к больнице, большая стрелка часов уже приближалась к пяти. На счастье, лечащий врач мистера Лоуберри еще не ушел и Стивену удалось его отыскать. Услышанное слегка приободрило молодого человека. Да, инфаркт был, да, достаточно серьезный, но у мистера Лоуберри еще очень сильный организм. Несколько дней ему еще придется на всякий случай полежать в реанимации, потом в обычной палате, а там можно будет перевезти больного домой. Разумеется, обеспечив надлежащий уход. Впрочем, насчет ухода, кажется, можно не сомневаться – миссис Лоуберри от постели мужа просто не отходит.

Услышав последнюю фразу, Стивен едва сдержал циничную усмешку. Как же, не отходит! Вот ведь притвора эта Элис! Небось выслужиться старается, а сама только о завещании и думает…

Однако поистине сегодня был не только день постоянных разъездов, но и день неожиданных открытий.

Подойдя к палате, Стивен заглянул в стеклянное окошко на двери, и сердце его снова болезненно сжалось. Отец, обычно такой мощный и властный, сейчас казался маленьким и хилым на просторной больничной кровати, обставленной какой-то непонятной аппаратурой с мигающими индикаторами. К его руке змеей спускалась прозрачная трубочка капельницы, к груди – какие-то провода. Он выглядел бы совсем одиноким и заброшенным… если бы не столь ненавистная Стивену Элис. Но что это была за Элис!

Она, всегда так ревностно следившая за своей внешностью, за идеальным соответствием костюма, макияжа и аксессуаров, сейчас была без косметики на лице, в абсолютно неподходящих друг к другу голубых джинсах, ярко-зеленой нарядной блузке и щедро разукрашенных стразами босоножках, более уместных к вечернему туалету. Должно быть, ночью, когда мужу неожиданно стало плохо, она надела первое, что попало под руку, и с тех пор никуда не отходила от постели больного. Она, обычно выглядящая максимум на двадцать семь, сейчас, внезапно постарев, смотрелась даже не на свои тридцать девять, а на все пятьдесят.

Но в ее обведенных синими кругами усталости глазах, устремленных на мужа, читалось столько любви и надежды, что Стивен мгновенно понял: он был не прав, подозревая Элис в корыстных расчетах и неискренности. Быть может, внешне и по поведению она и напоминала Дайану, но внутренне отличалась от нее, как день от ночи. Она и в самом деле умела любить. И любила – отца. Стивену даже неловко сделалось, как будто, входя сейчас в палату, он вторгался во что-то очень личное и святое. Но и его ведь привело сюда святое чувство – сыновья любовь, сыновний долг.

Легонько кашлянув, чтобы дать знать о своем появлении, он отворил дверь и вошел. Элис дернулась и подняла голову, потом неловко – наверное, от долгого сидения в одной позе у нее затекло все тело – встала. Приложила палец к губам – мол, тише, он спит.

И Стивен сделал то, что ранее счел бы для себя немыслимым. Подошел к Элис и очень естественно и дружески обнял ее за плечи и на мгновение прижал к себе. Элис так же просто и естественно на мгновение припала головой к его плечу. Она, привыкшая ждать от пасынка демонстрации откровенной неприязни, мгновенно поняла и приняла новое положение вещей. И усталые глаза словно бы ожили, засверкали яркими звездами.

– Как он? – прошептал Стивен, кивая на постель.

– Не так плохо, как показалось в первый момент, – одними губами ответила мачеха. – Он держится молодцом. Думаю, вот-вот проснется, он все время дремлет урывками. Но все-таки еще очень слаб, да и лекарствами накачали. Погоди немного, если время есть.

Словно в подтверждение ее слов больной на кровати слабо пошевелился. Еле заметно – но Элис в ту же секунду оказалась рядом, сжала пальцы мужа.

Стивен подошел и встал подле нее. Спустя минуту блуждающий взгляд отца остановился на нем. Губы дрогнули в улыбке, слабо напоминающей прежнюю улыбку отца, беспечную и полную бьющей через край энергии.

– Что, Стиви, – голос звучал еле слышно, как шелест листьев в лесу, – пришел посмотреть на полудохлого льва?

– Гмм, – фыркнул молодой человек, принимая заданный отцом шутливый тон, – сдается мне, лев просто притворяется. То ли внимание привлекает, то ли стервятников приманивает забавы ради. Нет, ей-ей, решительно не понимаю, что ты здесь забыл.

В глазах отца сверкнул былой огонек – но почти тут же погас.

– Боюсь, дружок, тебе еще долго задаваться этим вопросом. Похоже, быстро меня отсюда не выпустят.

– Но-но! – с притворной суровостью нахмурил брови Стивен. – Ты мне это брось! Твой святой долг – выздоравливать как можно быстрее. И сразу по многим причинам. Ну, во-первых, просто не вижу смысла для такого деятельного человека, как ты, отлеживать бока на больничной койке. Во-вторых, если Элис и дальше будет сидеть при тебе неотлучно – а она будет! – то очень скоро в этой палате придется поставить вторую капельницу, но уже для нее. Ну а в-третьих, ты очень скоро понадобишься и лично мне. Кто, как не отец, поддержит сына в столь ответственный момент жизни, как свадьба?

– Свадьба? – хором спросили Элис и мистер Лоуберри. – Ты женишься?

На их лицах отразилось совершенно одинаковое удивление, и Стивен с трудом сдержал смех.

– Ну да, женюсь, – подтвердил он.

После чего, как нетрудно было ожидать, его засыпали вопросами. Стивен выкручивался очень ловко – во всяком случае, ему так казалось. Много и со вкусом рассказывая о Патрисии, но «забыл» упомянуть о том, что она сбежала и своего согласия на свадьбу еще не давала. Он даже пообещал привезти ее познакомиться, только не в ближайшие несколько дней, а через недельку. Сейчас, соврал Стивен, она гостит у подруги.

Вот что называется настоящий оптимизм!

Кроме того, он сообщил отцу, что намерен переложить побольше ответственности на помощников и заместителей, оставив себе только общее руководство и отказавшись от большинства поездок.

– Это ты правильно решил, – с важным видом кивнул мистер Лоуберри. – Семейному человеку столько мотаться по миру не с руки. Не повторяй моих ошибок. Я слишком редко бывал дома, слишком мало времени уделял тебе и твоей матери…

На глазах его выступили слезы, и Стивен с Элис дружно постарались перевести разговор на другую тему.

Еще через некоторое время мистер Лоуберри, утомившись, снова задремал, а Стивен чуть ли не силком затащил Элис в буфет. По ней было видно, что за весь день она маковой росинки во рту не держала, и, не вмешайся Стивен, так и сидела бы дальше, начисто забыв о еде.

Прихлебывая из большой кружки горячий кофе, она вдруг поглядела на Стивена лукавыми глазами.

– А знаешь, Стивен, лжец из тебя никуда не годный. Твой отец сейчас слаб, его-то ты обвел вокруг пальцев, но нас, женщин, провести не так легко. Почему бы тебе, раз уж мы так внезапно подружились, не рассказать мне начистоту про эту твою подружку? Ну хотя бы, как это такой опытный мужчина, как ты, умудрился допустить, чтобы твоя Патрисия забеременела? Или ребенок – это вообще ее идея? Ты ведь, мой милый, очень богатый человек. Хотя, – поддразнивающе добавила она, – и не такой богатый, как твой отец.

Не принимая шутки, Стивен поглядел в лицо мачехе.

– Должен признаться, – медленно произнес он, – такая мысль пришла мне в голову. Но лишь на миг. Ты сама поймешь почему, когда познакомишься с Патрисией. Жадности и расчетливости в ней ни на грамм.

– Патрисия… – нараспев произнесла Элис. – Какое красивое имя.

– И сама она красавица!

– А ей известно, что ты сейчас поехал сюда?

– Нет, – покачал головой Стивен. – Хотя, не сомневаюсь, знай она, что произошло с отцом, сама бы торопила меня скорее ехать. Честно говоря, мне неизвестно, где она сейчас. Патрисия сбежала из дому.

– Сбежала из дому? Стивен, да что ты такое говоришь? Что ты наделал?

– Скорее вся беда в том, чего я не сделал, хотя должен был. Когда она сообщила мне, что ждет ребенка, я от растерянности не сказал, что люблю ее. И не предложил выйти за меня замуж.

– Ох, Стивен… Бедняжка! Неудивительно, что она сбежала. У нее, наверное, сердце от горя разрывается.

– Не надо, Элис, не трави душу. – Стивен и так весь извелся. – Я и сам все про себя знаю. Ничего, завтра, надеюсь, я все улажу.

– А что будет завтра? – поинтересовалась Элис.

И он ей рассказал.