Текст книги "Единственная"

Автор книги: Лесли Мэримонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Джейн нервно металась по своей квартирке. Время от времени, она останавливалась поправить подушки на огромной софе, не отдавая себе отчета в том, что она делает. Она все время подходила к окну, выходящему на заднюю часть дома, и глядела на крыльцо. Ей хотелось, то чтобы он поскорее приехал, то чтобы он не появлялся вовсе.

Господи, ну какая же она дура! Только полная идиотка могла затеять такую игру. Этот человек опасен. А она, злясь на его высокомерие и самоуверенность, собирается дать ему пару хороших щелчком, и, в то же время, вся трясется от волнения и нетерпения!

Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Он пришел!..

С отчаянно бьющимся сердцем девушка, чуть ли не бегом, бросилась к двери. И только в самый последний момент заставила себя остановиться, попыталась дышать ровно, улыбнуться. Внешне спокойная, она открыла дверь.

– Вам без труда удалось найти меня? – хладнокровно осведомилась она.

– Без всякого. – Он шагнул через порог, не дожидаясь ее приглашения, и сразу же скинул смокинг и галстук-бабочку. – Так-то лучше. – Пока он расстегивал пуговицы у ворота рубашки, глаза его обежали всю комнату.

– Гмм… Уютная квартирка, – пробормотал он, бросая свои вещи на ближайший стул и оборачиваясь к ней с улыбкой.

– Мне нравится, – напряженно ответила она.

Закрыв дверь, она повернулась и кинула оценивающий взгляд на свою недавно отремонтированную и обновленную квартиру.

Только пара ламп бросала приглушенный свет на обстановку гостиной, и Джейн вдруг вспомнила, что Кэт сказала всего неделю назад: «Ого, сестренка, ну и комнатка! Уж-жасно сексуальная». Тогда Джейн только посмеялась над таким определением, но сейчас посмотрела, на выбранную ею обстановку, другими глазами.

Белый пушистый ковер был мягок и ласкал босые ноги. В центре комнаты – широкая софа, обтянутая пышным бархатом винно-красного цвета. Два, туго набитых, кресла тоже были обтянуты бархатом того же цвета. Чувственные ткани. Богатые, смелые цвета.

На гладких белых стенах висела лишь одна картина. На ней были изображены мужчина и женщина, устроившиеся на одеяле под деревом. Рядом стояла корзинка для пикника. Джейн находила эту сцену успокаивающей, но сегодня, когда Рекс подошел посмотреть на нее, она восприняла ее, совершенно, по-другому. Ей вдруг показалось, что изображенная на картине парочка, полузакрыла глаза после опьяняющих любовных ласк, а не сытого завтрака. Как будто они лежал на этом одеяле, не замечая людей вокруг, не замечая ничего, кроме друг друга.

– Довольно, эротическая картина, правда? – заметил Рекс, медленно поворачиваясь к ней и внимательно смотря на нее.

– Я никогда так не считала, – удалось ей ответить беззаботно.

До сего момента, добавила она про себя, пока взгляд не скользнул по его красивому лицу, сильной смуглой шее и завиткам темных волос на груди, видневшихся в расстегнутом вороте рубашки.

С трудом, ей удалось заставить себя прекратить обследование и, на подгибающихся ногах, пройти к угловому шкафчику из орехового дерева. Повернувшие к Рексу спиной, она смогла, несколько раз, глубоко вздохнуть, стараясь успокоиться, и, взяв себя в руки, снова повернулась к нему.

– Что бы вы хотели выпить? – вежливо спрос она.

– У вас есть портвейн? – Он опустился на софу и потер лоб длинным изящным пальцем.

Джейн достала бутылку портвейна и две хрустальные рюмки. Когда она ставила их на мраморный столик рядом с софой, они звякнули, и ей едва удалось налить вина, не расплескав. Ее притворное спокойствие было такой слабой защитой против мощной притягательности этого человека. Сопротивляться его обаянию – все равно, что катиться по тонкому льду, почему-то подумалось ей. Одно неверное движение – и лед хрустнет.

Его проницательные синие глаза неотрывно следили за ней, пока она разливала вино и ожидала, что он сделает что-то очень простое, например, погладит ей руку, когда она подаст ему рюмку. О Боже, тогда ведь она выплеснет содержимое рюмки прямо ему на колени.

Он этого не сделал.

Держа в руке свою рюмку, Джейн уселась на другом конце софы и расправила платье на коленях. На значительном расстоянии от него она почувствовала себя немного лучше, но по-прежнему была напряжена, хотя и смогла сесть поудобнее, отпить глоток вина и даже встретиться с ним взглядом.

Он лениво улыбнулся ей.

– Слава Богу, сегодняшний вечер остался позади…

– Не может быть, чтобы вы не привыкли к подобного рода мероприятиям, – сухо сказала она.

– Сегодняшний вечер был не совсем обычным. – Он пригубил рюмку, наблюдая за ней. – Ларинратта удивила меня, и это еще слабо сказано.

– Правда? А я бы считала, что тут все оказалось именно таким, как вы и должны, были, себе представить, начиная с воздушных шариков!

Он рассмеялся:

– Как смешно, что вы это сказали. Это первое, что меня поразило. Шарики!

– А я подумала, что это была Марта в красном с розовым платье.

Он кинул на нее изумленный взгляд, но не стал отвечать. А потом сказал совершенно удивительную вещь:

– А я заметил, что вы, по-прежнему, в том же платье.

Джейн так и раскрыла рот. Господи! Он что, думал, что она наденет «что-нибудь более непринужденное»? Может, черный кружевной пеньюар? И почему, черт подери, ее так возбуждают такие возмутительные ожидания?

Он засмеялся и проглотил почти весь портвейн.

– Надо полагать, я сказал что-то ужасное! – Он поставил рюмку на столик. – А я имел в виду только то, что мне всегда не терпится поскорее вылезти из смокинга. А разве женщины не стремятся скинуть свои обязывающие наряды?

– О! – Ей просто необходимо было отвести взгляд, иначе ее лицо выдало бы ее мысли. – Ну, у меня на это времени не было, и я чувствую себя в этом платье совершенно свободно.

– А вид у вас несвободный.

Она резко вздернула подбородок.

– Вам показалось! – парировала она.

Гнев служил неплохой защитой.

Он снова рассмеялся.

– Вы очень вспыльчивы, Джейн. Не беспокойтесь, вы можете меня не бояться. Вы это думали?

С ума сойти! Неужели он действительно мог читать ее мысли?

– Джон передал мне ваши слова. – Рекс ухмыльнулся и снова взял рюмку. – Он решил, что меня нужно предостеречь.

– И я была права? – Эти провокационные слова сорвались с ее уст сами собой. – Приглашение выпить вместе было просто прикрытием для ожидавшегося любовного свидания?

Веселые искры в его глазах потухли, сменившись хмурым удивлением.

– Вы хотите получить на это правдивый ответ?

– Вы говорили, что любите честность. Это касается и вас или только окружающих?

– Надеюсь, что всех. – Синие глаза стали суровыми. – Давайте заключим уговор. Я отвечу на ваш вопрос честно, если, сначала, вы честно ответите на мой.

Неумолимая жесткость его взгляда заставила Джейн внутренне собраться. Он смотрел на нее так, что у нее сердце холодело, и в то же время она возбуждалась и уже не могла остановиться.

– Может, и не очень справедливый уговор, – парировала она с бешено колотящимся сердцем, – но я готова ответить вам.

– Хорошо. Тогда скажите мне… Это я, лично, вам не нравлюсь или все актеры?

– На это ответить легко. – Она отпила глоток вина, бросая вызывающий взгляд поверх рюмки. – И вы, и все остальные представители вашей профессии.

Он чуть приподнял бровь.

– И могу я просить разъяснения?

– А! – Ее улыбка стала иронической. – Вот об этом мы не уговаривались. Сначала вы должны ответить на мой вопрос.

– И что это был за вопрос? – Он налил себе вторую рюмку. – Я забыл его точную формулировку.

– Вы обманщик! – возмутилась она, наслаждаясь в душе их словесным поединком. – Вы, Рекс Стюарт, никогда, ничего не забываете, в том числе и роли.

– Вы просто стараетесь меня смутить, заставив произнести это.

– Что произнести?

– Что вы рассчитывали получить не только рюмку вина, но и секс.

Он молчал, смакуя прекрасный портвейн, и опять смотрел на нее, этим своим беспокоящим взглядом.

– Ну? – окликнула она его. – Разве я не права?

– И я должен отвечать честно?

– Конечно.

Джейн напряженно ждала его ответа. Взгляд его был пугающе прямым:

– У меня не было никаких плотских желаний, когда я попросил вас встретиться со мной. Я просто хотел избавиться от этой шумной толпы и спокойно побыть в обществе человека, который показался мне симпатичным. Я подумал, что, может быть, узнаю, почему мне кажется, что я то нравлюсь вам, то вы меня презираете. – Он откинулся назад, скрестив ноги. – По правде говоря… я не привык вступать в интимную связь с женщинами, с которыми так мало знаком.

Его прямота ошеломила Джейн, которая сразу почувствовала себя ужасно вульгарной, словно это она предлагала ему переспать с ней.

– Конечно, – добавил он с ноткой насмешки в голосе, – я готов сделать исключение…

Возмущение, а может быть, испуг захлестнули ее. Джейн явно теряла почву под ногами.

– И что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать… – Он крутил в руках рюмку с вином, – что некоторые женщины, непроизвольно, говорят о том, что занимает их мысли. Если вам, отчаянно, хочется лечь со мной в постель, я готов пойти вам навстречу.

– О! – Она вскочила, и портвейн из ее рюмки выплеснулся на ковер. – Как вы смеете?! Кто вы такой, чтобы позволять себе говорить подобные вещи?

– Ну, вы и нахал! Это ведь вы пригласили меня выпить с вами, а не я вас!

– Вы все-таки приняли приглашение, – совершенно спокойно ответил он, – хотя и считали, что оно – не только на рюмку вина.

– Только потому, что хотела доказать вам, что жизнь в провинции не превращает женщину в тряпку! Я хотела вас обнадежить, чтобы потом плюнуть в лицо?

Как только эти отвратительные слова были произнесены, она мгновенно пожалела о них. Крепко зажмурившись, она содрогнулась.

– О Боже, – хрипло выдавила она. – Простите меня, мистер Стюарт.

Наверное, он встал, потому что у нее вдруг взяли из рук рюмку.

– У вас найдется, чем почистить ковер? – спросил он, как будто не услышав ее гадких слов.

Раскрыв глаза, она увидела, что он стоит перед нею со сдержанно-холодным выражением лица. У нее вырвался стон отчаяния при виде того, во что превратился ее пушистый белый ковер, и она бросилась к раковине. Схватив влажную губку, она снова прибежала обратно и принялась промокать ужасающие пятна.

– Боже! – почти прорыдала она, но отчаяние ее не было связано с испорченным ковром.

– Я думаю, мне лучше уйти, – с усталым вздохом проговорил Рекс.

– Нет! – Она неловко поднялась и кинула на него умоляющий взгляд. – Пожалуйста!.. Я должна объяснить…

– Не нужно. Совершенно очевидно, что вы слышали наш разговор с Джоном в начале вечера и решили преподать мне какой-то урок. Но должен сказать, что несправедливо было упрекать меня сегодня в том, что я – актер. Вы сами исполняли роль просто великолепно. Как раз нужная степень холодности, потом всплески интереса. Я даже заметил тень страсти. Будь я проклят, если знаю, как вам это удалось! Низко вам кланяюсь.

– Все было не так! – Джейн испытывала настоящее отчаяние, которое явно прозвучало в ее голосе… – Я… я действительно слышала ваш разговор и рассердилась. Я решила, что вы нас презираете и унижаете. Но потом я… это была… была не игра.

– Да? – спросил он скептически. Сделав шаг вперед, он схватил ее за плечи. Ее словно током ударило. – Тогда скажите мне, что это было.

О Господи, как ужасно! Сердце Джейн безумно колотилось, от волнения ее даже начало немного подташнивать. Она не могла говорить, только молча помотала головой.

– Так что же тогда это значит? Я что-то не заметил, чтобы вам не хватало слов!

– Ничего… ничего…

Она попыталась вырваться из его тревожащих рук, но он не отпустил ее.

– Говорите! – потребовал он. – И перестаньте вырываться. Вам хочется моих прикосновений почти так же сильно, как мне – прикасаться к вам!

Она посмотрела на него и, страшно смутившись от его проницательности, снова помотала головой, уставившись в пол.

– Вы просто не желаете признаваться, так? – Одна его рука отпустила ее плечо и приподняла подбородок, заставив девушку смотреть ему прямо в глаза. – Дело в том, что я – актер. Вы считаете, что мы все – лжецы? Страдаем манией величия? Не способны к искренним чувствам? Это неправда, Джейн. Я еще способен к искренним чувствам. Мне можно причинить боль. И вы сегодня причинили мне боль.

– Рекс… пожалуйста… я не хотела…

– Да? – От гнева его глаза потемнели и стали со всем синими. – Я не дурак, Джейн. Вы все для себя решили еще до того, как встретились со мной и услышали тот разговор. Вы заранее меня ненавидели. Я в ваших глазах априори, был преступником. Вы сидели как ледяной айсберг в ожидании своего «Титаника». Ну что ж, я на вас налетел, но не вышло: это вы пошли ко дну, моя дорогая! Я прекрасно умею плавать!

– Но я вас вовсе не ненавижу, – невольно вскрикнула она. – Правда, нет. Вы… вы мне кое-кого напомнили. Кто принес мне очень большие неприятности.

Он глубоко вздохнул, и, причинявшие ей боль, пальцы вдруг разжались.

– А… так вот в чем дело… Да, теперь я понимаю.

– Нет… не понимаете. Как вы можете понять?

Откуда ему знать, что она до смерти перепугана чувствами, которые он пробуждает в ней?

Он взял у нее из руки перекрученную губку и отшвырнул ее в сторону. А потом обнял ее и начал целовать, причем целовать так умело, что даже самая искушенная женщина не устояла бы перед ним.

Джейн и не пыталась устоять. Это было выше ее сил. Ее губы мгновенно ответили ему. Зарывшись пальцами в ее волосы, он запрокинул ей голову и, не давая сомкнуть губы, приник к алому нежному рту. С прикосновением его языка, по телу девушки разлилась горячая волна желания, и кровь застучала в висках.

Из ее груди вырвался мучительный стон.

Он мгновенно отстранился, с немым вопросом вглядываясь в ее глаза. Видимо, он принял этот звук за выражение отчаяния, смутно поняла Джейн. И теперь он давал ей шанс остановиться. Не думай! – приказывали ей ее разбуженные чувства. – Не смей думать! И Бога ради, не останавливайся!

Она медленно притянула его голову к себе, обвила руками шею и прижалась к нему всем телом. Ее язык проскользнул сквозь его губы в страстном порыве, которому она потом будет удивляться.

Незаметно для нее Рекс оказался без рубашки, и они упали на софу. Он притянул ее к себе, не прерывая горячего поцелуя. Его пальцы вынырнули из ее волос, чтобы судорожно заскользить по ее спине, и разметавшиеся пряди волос упали на его лицо. У нее начала кружиться голова, и она неохотно отстранилась, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

– Джейн… чудесная девочка, – пробормотал он, отводя в сторону ее волосы и нежно целуя пухлые губы. – Я хочу тебя! Я буду тебя любить…

Он приподнялся, повис над ней и прошептал:

– Давай избавимся от этого платья…

Одним умелым движением, он расстегнул молнию, не обращая внимания на чуть слышный возглас протеста, сорвавшийся с ее губ.

Боже, что она делает?!

– Нет, Рекс! – прошептала Джейн, когда он коснулся ладонями ее грудей. Но ее груди разоблачили ее ложь: они напряглись в его ладонях, как бы моля о поцелуе. – Нет, – снова выдавила она из себя, но он не обратил внимания на ее слова, и, вскоре, она уже совершенно обо всем забыла.

Горячее желание разлилось по ее жилам, так что у нее закружилась голова, и сладко заныло все тело. Когда он уложил ее на пушистый ковер, она уже не протестовала. Прикосновение его пальцев к ее обнаженному телу было так приятно! О Боже, как он хорош!

Внезапно он остановился, и Джейн разочарованно вздохнула.

– В чем дело? – прошептала она. – Что случилось?

Он покачал головой:

– Нам нельзя, Джейн, заходить так далеко. Если только у тебя здесь не найдется того, чем я мог бы воспользоваться…

Она непонимающе смотрела на него: кровь продолжала гулко стучать у нее в висках.

– Я не могу рисковать тобой, дорогая, – с сожалением сказал он. – Мне очень жаль. Прости, я совершенно потерял голову…

Она еще шире распахнула глаза. Господи, это он потерял голову? А о чем думала она! Она же совсем потеряла способность мыслить! Почему она не подумала о том, что надо предохраняться? Не настолько долго она живет в Ларинкратте, чтобы забыть о возможных последствиях случайной связи!

У нее мелькнула мысль, что внизу находится аптека, но эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась: в ее голове застряли лишь последние слова: «случайная связь». Случайная связь. Случайная связь.

С человеком, которого видит первый раз в жизни!

Ее мгновенно охватило сильнейшее отвращение к себе. С исказившимся лицом она откатилась от него, схватила свою одежду. Моментально вбежав в спальню и захлопнув дверь, она прижала платье к своему обнаженному, дрожащему телу. С трудом, держась на ногах, Джейн прислонилась спиной к двери. Но закрывшаяся дверь, не отгородила ее от холодной голой реальности, оттого, что она чуть, было, не совершила. Ей с трудом верилось в происшедшее. Только здравый смысл Рекса спас ее оттого, что чуть, было, не случилось!

Рекс решительно постучал в дверь.

– Уходите, – сказала она ему страдальческим голосом. – Просто уходите.

– Не глупи, Джейн. Никуда я не уйду. Оденься и иди сюда. Я хочу с тобой поговорить.

– Нет!

– Джейн… Спальня не запирается. Мне ничего не стоит к тебе войти.

– Я… я сейчас выйду.

– Хорошо. Не тяни. Уже, чертовски, поздно.

Его жесткие слова позволили Джейн немного прийти в себя и даже почувствовать спасительное негодование. Какое право он имеет так с ней разговаривать? Ну и что из того, что он владеет собой лучше, чем она? Разве это дает ему право приказывать?

Если она выйдет, то потому, что этого хочется ей самой, и лишь для того, чтобы показать ему: с ней; ничего не произошло, и она, нисколько, не обескуражена его поступком.

Постаравшись собрать всю силу воли, она накинула на себя махровый халат, провела щеткой по растрепанным волосам и распахнула дверь. Но, увидев, что голый по пояс Рекс хладнокровно надевает рубашку, она снова ощутила, насколько в щекотливой ситуации оказалась и насколько сильно на нее действует этот мужчина.

Услышав ее сдавленный стон, он стремительно обернулся, и его проницательные синие глаза моментально увидели ужас на ее лице.

– Милая Джейн, – сказал он, ласково поглаживая ее волосы. – Не обижайся на меня. Я надеюсь, у нас еще будет место и время для того, чтобы побыть вместе. Уж тогда я приму все меры для того, чтобы…

Она вырвалась из его объятий. Он, что же, решил, будто все дело просто в ее неутоленном желании?..

– Не будет другого места и другого времени! – яростно прошипела она. – И ничего вообще не будет! А теперь я прошу вас уйти, мистер Стюарт.

Она отстранилась от него, плотнее закутываясь в халат.

– В чем проблема, Джейн? – безжалостно спросил он. – Вы ужасаетесь, что так быстро поддались чувству? Или потому, что я его в вас пробудил?

– Я… Я…

У нее задрожал голос, к глазам подступили слезы. Ну вот, теперь она совершает еще большую глупость!

Он снова притянул ее к себе, и она снова забыла, что должна, просто обязана сопротивляться.

– Скажи мне, что тебя мучит? – нежно попросил он. – Пожалуйста…

Сквозь мокрые ресницы она посмотрела в его встревоженные синие глаза. Он ни в чем не виноват. Как ей хотелось бы обвинить во всем его! Но она с самого начала знала, что он за человек. Эгоистичный лицедей. Безжалостный. Привыкший лишь брать. Такой же, как Макс.

– Ничего не произошло, – пробормотала она, снова отстраняясь. Пройдя на кухню, она выдернула из коробки на холодильнике бумажную салфетку. Промокнув глаза и нос, она вернулась в гостиную, где Рекс уже натягивал смокинг.

– Знаешь, Джейн, – начал он, потом бросил на нее неуверенный взгляд, но все же договорил: – Я действительно говорил тебе правду. Я не имею привычки устраивать такое. Насколько я могу судить по твоей реакции, ты – тоже.

Она стиснула салфетку в кулаке и ответила с вызовом:

– Да. Не имею!

– Если ты боишься, не счел ли я тебя чересчур доступной, Джейн, то успокойся – ничего подобного я не считаю, в тебе есть что-то необыкновенное. И я хотел бы узнать тебя лучше.

Господи, с горечью думала она. Неужели он считает себя обязанным говорить ей такие вещи? Она – неудавшаяся однодневная случайная связь, только и всего. Завтра он улетит в Сидней, вернется к своей роли доктора Мориса Беккера, а она больше никогда его не увидит. Что у них может быть общего? Конечно, ничего, если не считать экрана телевизора. Естественно, после того, что сегодня произошло, она будет смотреть на «Доктора» совсем по-другому. Конечно, если она вообще сможет на него смотреть…

– Я должен идти, – сказал он и легко поцеловал ее в щеку. – До завтра, – неожиданно добавил он.

– До завтра? – ахнула она. – Я… я считала, что завтра вы летите в Сидней.

– У меня билеты на вечерний рейс. – Он странно ей улыбнулся. – Твоя мама любезно пригласила нас с Джоном завтра отобедать. Ты не знала?

У Джейн перехватило дыхание.

– Нет.

– Я уверен, что она и тебя ждет.

– Да, я приезжаю домой каждое воскресенье.

– Значит, завтра увидимся, Джейн. И послушай.

– Да?..

– По-моему, ты – просто прелесть. – Он поцеловал ее в губы. – До завтра. – Тут он коротко хохотнул: – Вернее, до сегодня.

Рекс ушел. Джейн смотрела, как он спускается по лестнице и уверенным шагом направляется к машине, оставленной им в тени. Небрежно помахав ей рукой, он уехал. А она еще долго смотрела на опустевший переулок, оторопев от неожиданности.

Наконец она отвернулась от окна. Ее взгляд скользнул по софе, по столику, по рюмкам из-под вина и, наконец, по картине. Казалось, изображенные на ней люди насмехаются над нею, жестоко напоминая о том обещании, которое она дала себе перед этим вечером. Ну и смех! У нее в голове все крутились слова, сказанные им: «Я не считаю тебя доступной… В тебе есть что-то необыкновенное… Ты – просто прелесть…».

Чудесные слова. Приятные слова. Слова, рассчитанные на то, чтобы манить и обольщать. Слова, которые могут зазвать ее в постель. Но это не были слова любви.

Хотя Макс говорил о любви… Все время.

Но почему он так быстро заманил ее к себе в постель? Рекс за один час добился большего, чем Макс за пару месяцев. Джейн не знала, вызвано ли это его умением соблазнять или ее собственным одиночеством. Ей уже двадцать семь, и у нее не было мужчины два года. А ведь ей нравилось заниматься любовью, и она ждала этих минут почти с таким же нетерпением, как и Макс, хотя, довольно, часто она и не испытывала оргазма.

Джейн не сомневалась, что сегодня с Рексом она получила бы все сполна. К тому моменту, как он ее раздел, она уже настолько горела от нетерпения, что ее это даже испугало. Рекс объяснил ее слезы потрясением. Тут он не ошибся. Она и сейчас потрясена. Да, но под конец, она не испытывала ничего, кроме всепоглощающей плотской страсти!

И он это моментально понял.

Джейн застонала, представив себе завтрашний день: она сидит за обеденным столом у матери вся напрягшаяся, а Рекс смотрит на нее хладнокровно и уверенно, а Джон – понимающе и сально ухмыляется…

Господи… Даже подумать об этом невыносимо, надо как-то избежать этого. Просто необходимо!