Текст книги "Мой хозяин мира (СИ)"

Автор книги: Лера Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 10 + чч. 2-5 от 25.02

– Мама, а долго меня не было? Надеюсь, ты не волновалась? Папа предупредил, что я у него в гостях? – спросила я маму.

– Тина, о чем ты? Я папу не видела с тех пор, как ты поступала.

– Вот негодяй, – думаю я, – папаша тоже мне. «Не волнуйся, дочка, я маму предупрежу». Щаз. Как же он так мог? Обещал ведь! А мама нервничай, одна, да с Павликом. Павлик – ладно, пропади дорогая женушка, даже может, за танками своими и не заметит. Но мама точно забеспокоится.

– Ну ладно, говорю я, а как долго я пропадала?

– Где пропадала?

– Ну, в отъезде.

– Когда?

– Вот и я хочу узнать когда. – я уже начинала злиться, неужели мама меня разыгрывает. Или правда, тоже не заметила? Как так? Не может быть!

Ладно, попытка номер два. Если мама не заметила, что я отсутствовала, то точно на вопрос не ответит: Мама, а что я вчера делала?

– К бабке Руте ездила. Вопросы у тебя были. По поводу сновидений.

– И что она мне ответила?

– Тина, ты чего? Тебе же ответила. Что ничего особенного она не обнаружила. Так вчера ты мне и сказала.

– Ах, ну да. Только я не вчера ездила, а три дня назад.

– Какое три, ты вчера приехала. Доча, ты хорошо себя чувствуешь? Может скорую вызвать.

– Нет, хорошо, спасибо, не надо.

Чувствовала я себя и правда, бодро. Как заново родилась.

Часть 1

– Мама, а где Паша?

– На работе…

– А я спала? Даже не проводила?

– Утром встала и проводила. Потом сказала, еще полежу.

Что за чертовщина? Сомнамбулизм? Может, мне и правда к врачу. Какие-то странные сны мне снились. А может, нет? – стала я прокручивать события. Там было три дня. Здесь – прошла одна ночь. Вроде бы можно все списать на сон. Но мне снился сон. Потрясающий, волшебный, эротичный сон. А потом ах… и он – мерзавец, подлец, извиняться надумал, сволочь. Лучше бы и остался в своем сне. Фантазия, а не мужчина. Просто – ночной бред. Хозяин… тоже мне. И тут в голове промелькнула догадка. А может, я – раздвоилась? Одна там, другая тут. Слышала же что-то про параллельные вселенные. Вот и перемещаюсь так, что никто тут и не заметил. Только вот… там замечают. Ох, и Велимир значит заметил. Скучает, небось. Или нет?

Впрочем, да ну. Читает свои книжки. Дела государственные решает. Не думаю, что ему сейчас есть время на женщин.

– Ах, Велимир, я так хочу тебя, – скажет ему сексапильная девица. Моя фантазия разыгралась не на шутку. Она подойдет к нему, приобнимет, повиснет на нем, нежно шепнет на ушко: Ах ты сорванец, соскучился по женскому теплу?

Блин, а вдруг правда? Да ну! Никто ему так не шепнет. Зачем мучаться, отрывать от книг, когда и без того полно мужчин. Но я не такая. Я не ищу легких путей. В общем, чего переживать. Он там сидит, за книгами и чертежами. Так что подождет, пока вернусь.

Что-то устала от раздумий. Надоело сидеть  да спать. Пойду пройдусь. Неделя же выходная. А то целыми днями сидишь в кафе своем гребанном. А сейчас – сама себе хозяйка. Иду, куда хочу. А хочу я – пройтись по магазинам. Переоделась. И правильно, люди же будут смотреть, накрасилась. Без этого никуда.

Только вышла на площадку, закрыла на ключ дверь, как слышу звук поворачивающегося ключа в соседкиной двери. Вот черт, только хотела по лестнице спуститься. Думаю, вот блин, сейчас своей болтологией будет донимать.

Я, вообще, не особо люблю это дружественное общение с соседями, все им расскажи, а они потом о тебе будут сплетничать направо и налево. Они-то и без общения-то такие легенды сложат потом, что можно диву даваться.

Все же понадеялась, что успею улизнуть, но не получилось: дверь открылась.

– Тина, подожди. Я тебе одну интересность скажу. – окликает меня соседка.

– Здравствуйте, – отвечаю я. А сама думаю, вот блин, ведь если уболтает, можно и час проторчать. Любит поговорить.

А она уже тараторит: Тиночка, я вам предлагала как-то этажом ниже квартирку снять с Пашей, чтобы отдельно жить от мамы. Все ж таки, молодая семья, нечего друг другу мешаться, да ладно. Ты тогда сказала, что дороговато снимать да и так привыкли уже жить.

Я не успела ничего ответить, а она уже дальше: Так вот, а туда квартирант заселился. Парень молодой. Представляешь? Один будет жить. У него несчастная любовь там какая-то. Девушка, мол, бросила. Весь день вчера переезжал, вещи тут таскал и таскал.

Интересно, как, – думаю я. – Вроде бы вчера вернулась, не заметила. Наверное, раньше успел.

– А он прямо такой деловой. – продолжает соседка, – Спрашивает у меня, мол, а кто в этой квартире живет, а в этой. А я думаю про себя, тебе-то какая, к хрену, разница. А ему говорю, да все тут нормальные живут. Надеюсь, что и ты нормальный будешь тут жить, говорю.

А я все продолжаю слушать соседкины сплетни. Стою да улыбаюсь.

– А он такой интересный молодой человек. – не унимается соседка. – Высокий, общительный, вежливый, приветливый. Работает в приличном месте. Кошек, собачек лечит, ветеринар. Значит, еще заботливый и добрый. Ты присмотрись к нему, Тина.

– Неплохо, конечно, – думаю, – но мне зачем? Удивила она меня, сама же говорила, мол, живите с мужем в отдельной квартирке, а тут – почти что сватает. Вот и говорю ей: Так я же замужем. Зачем мне-то присматриваться? Свой вроде пока есть.

– Ох, Тиночка, в твои-то годы  да с твоими данными стыдно иметь только одного мужчину. – Соседка в карман за словом не лезет. – Сегодня есть свой, завтра не твой. Знаю, я вас молодых. Да к тому же, а что тебе мешает сразу с двумя, а? Подумай. Ты – девица красивая, думаю, толк в любви понимаешь. Смотрю на тебя, сразу вижу, ты девушка, прям ухх! – соседка хитро улыбнулась, – Ох, я в твои годы была ого-ого!

– Да ты и сейчас ого-ого, – думаю я,  на нее глядя на нее. В свои пятьдесят семь лет она, в принципе, очень даже ничего: макияж, волосы крашеные и накрученные, джинсики, кофточка модная.

– Ну в общем, смотри там сама, – прервала соседка мои мысли. И со знанием дела продолжила, – я, Тиночка, если что, насчет этого тебе ничего не говорила, но ты присмотрись все же. А чего? Дело молодое. Пока муж на работе, ты пойди да познакомься с ним, поболтай. Порасспрашивай о животных, ты же любишь кошек, да и не мне тебя учить. Девочка взрослая, сама знаешь, как с мужчинами себя вести. Замуж ведь как-то вышла. Ага, ну все, мне пора, – наконец, решила она попрощаться. Будто это я задерживаю ее, а не наоборот. – Тиночка, я собираюсь прогуляться, поэтому пойду дальше приводить себя в порядок, заболталась тут совсем с тобой. Пока-пока.

Наконец, дверь закрылась. Ура. Я свободна! А сама думаю: Пора ей, говорит. А мне как будто бы не надо никуда идти. Еще и намекает, будто я заболтала ее. Ох, вот и говорю же: не люблю эти приветливо-дружеские отношения с соседями, еще и советы раздают.

Иду по улице, вдыхаю свежий воздух, любуясь зеленью деревьев. Живу я в тихом центре, рядом со сквером. А мысли-то все не покидают. Я и сама думала как-то о чем-то похожем, а она, бестия раззадорила меня.

Что она там говорила? С двумя надо в мои годы? Может, она и права, может, это и не так плохо с двумя-то? И чего-то сразу в голову полезли мысли, а как здорово не по отдельности с двумя мужиками встречаться, а прямо сразу, с двумя одновременно. Гуляем втроем, в кино втроем, цветов два букета у меня, а не один, они меня обнимают, целуют… и дальше прямо совсем откровенные фантазии пошли на тему втроем, что я чуть ли не вслух: Тина, Тиночка, стоп-стоп. Нельзя возбуждаться на улице, у меня же крыша улетит. Это можно так помечтать в душе, или в постели, или когда с мужем трахаешься, в голове прокрутить такие фантазии. А пока рано.

Почти дошла до магазина. Осталось перейти дорогу. Машины едут, жду когда загорится зеленый, а машины остановятся. Перехожу, наконец, на ту сторону. Зачем-то обернулась. Машины терпеливо ждут сигнала светофора. Странно. В прошлый раз я так попала в другой мир. Наверное, в иной реальности. А здесь попала, куда хотела. И магазин, вот он, зовет: зайди, закупись по полной, потрать все, что есть в кошельке.

И вот, захожу в продуктовый, прохожу мимо полок. Эх, вспомнила Велимира, и думаю, уж как-то пока не готова я, кажется, ко всему втроем-то. Как это? И с Велимиром, и с Павликом? Это как? Павлика туда отправить? Или Велимира сюда позвать? Но ладно, Велимир здесь бывал, он отсюда родом, с его слов. Ну а Павлик? Пытаюсь представить, как это и с Павликом и еще с каким-нибудь мужчиной, втроем мы. Нет, не выйдет. Думается, что Паша и не смог бы так, ревнивый очень. Вон как к Диме, моему первому парню, ревновал, когда тот еще пытался до меня дозвониться. Ух и Павлик взбешен был. В постели, конечно, потом зажигал, но до этого послал моего первого куда подальше, да такими красивыми словами, что и говорить не хочется.

Часть 2

Только на кассе подумала, что взяла лишнего. Бананы, леденцы-сосалки, конфетки-карамельки зачем-то.

– Тина, поедешь к тете на юбилей? – спрашивает мама, одеваясь.

– Ну мам, там опять все напьются, будут ржать как кони, задавать вопросы неловкие. Да и я не пью.

– Но мало ли…

– Нет, мамуль, что-то настроения нет.

Вечером приперся муж.

– Что у нас пожрать?

А я суп сготовила.

– Суп.

– Может, мясо?

– Мяса не делала. Вон в супе есть мясо. Налила в тарелку, сижу смотрю. Вроде ест. Никак понравилось?

– Ё-моё, что же суп такой сладкий?

Блин, неужели вместо соли положила сахар? Хотя не удивительно, ведь еще кисель делала на соседней конфорке, может, и бухнула. Еще бы, не бухнешь, когда в голове – одна клубничка. Попробовала сама.

– Он соленый, нормальный, чего ты издеваешься? Не любишь, как я готовлю, так и скажи, а не выдумывай отмазки.

– А может, он мне кажется сладким, потому что я конфетку сосу и суп одновременно ем?

– Паша, ты что, совсем? Какие конфеты и суп?

– Да зашел, вижу на столе карамельки, думаю, дай пососу. А ты суп уже наливаешь. Вот и пришлось есть.

– Так выплюнул бы.

– Жалко выбрасывать конфетку. Вкусненькая.

Но все-таки сделал над собой усилие, выплюнул, продолжает есть. А меня вся эта тема с конфетами перевозбудила, вспомнила, с какими мыслями купила это все.

И невзначай склонилась, расстегиваю ширинку на его джинсах.

– Ты что, прямо сейчас сосать будешь, пока я суп ем? – удивился Павлик.

– Ну тебе же не мешало сосать, когда ты суп ешь. Почему мне должно мешать?

Пашка чуть не подавился.

– Ладно, доедай свой суп.

Знаете, лет в восемнадцать, когда только пыталась встречаться с парнями, меня хлебом не корми, дай да расстегну молнию на куртке или джинсовке ухажера. А потом застегну. Стоим, а я балуюсь. Вроде как заигрываю.

– А ты на всех деталях одежды любишь так делать?

Аж покраснела. Но марку держу, мол, нет, не на всех. Только на тех, где точно безопасно. Такие вот забавности творила по молодости.

Ну что, пошалим по-настоящему? – подумала я. Надела новые трусики. В довесок к бананам и сосалкам купила. Не смогла пройти мимо.

– Паша, а мамы седня не будет…

– Да? Понятно.

– Сладкий, а знаешь, что это значит?

– Что ты меня в зал отправишь спать.

– Блин, а хорошая мысль. – думаю. А вслух: Павлик! Мы с тобой давно трахались?

Паша задумался. А я стала играть с его ширинкой.

– Ух ты, бэйби, вот сразу бы так!

Как будто я не пыталась сразу.

Он схватил меня, и не успела я взвизгнуть, как оказалась на кровати. А он уже целует меня, в шею, в губы… не оторвать. К сиське присосался. Я уж, было, заскучала, но неожиданно хорошо получилось, я даже вздохнула.

– Ух, крошка! Так люблю тебя, и принялся расстегивать молнию. Я его опередила, поласкала губами немножко, а он: давай, поворачивайся задом, я войти хочу. Отодвинула трусики, взяла его член, вставила, он задвигался. Чувствуется, вошел во вкус: тяжело дышит, щас кончит. А как же я?

– Стой! – кричу ему.

– Что? – обиделся он. – Я же почти кончил.

– Ну Павлик, – снова тереблю его член. – А я тоже хочу. Сделай мне куни.

– Ну ложись.

Лежу, смотрю в потолок. Паша что-то старается. Может, посоветовать буквы чертить? Да ну нафиг. Лежу, сама черчу взглядом буквы в потолке. Надоело.

– Паш, а давай я буду сверху.

– Ух ты, я люблю. Давай, моя сладкая, залезай!

– Ну Паша, я куни хочу.

– Это как?

– Ты ложишься, я присяду над тобой, сверху, а ты мне куни.

– А чем я дышать буду? Жопой что ли?

– Ну другие же как-то дышат?

– КТО?

– Ну не я же. Ты порнушку давно смотрел?

– Зачем порнушку, у меня жена есть.

– Ладно, что с тобой делать. – Сделала ему минет. Кончил.

– Может мне и не нужен этот секс? – подумала я. – Подумаешь, куни какие-то. Другие же как-то обходятся. КТО? Покажите мне этих других.

Ладно, думаю. Есть как есть.

– Паш!

– Чего?

– Тебе понравились трусики?

– Какие трусики?

– Ну, во время секса.

– А что, на тебе были какие-то трусики?

Ладно, думаю, пойдешь и правда спать в зал. Из всех его идей за последние пятнадцать минут эта – мне понравилась больше всего.

Люблю спать одной на кровати. Можно разлечься, не упираясь во всякие препятствия. И никто не храпит на ухо.

А как же нежность, крепкое плечо? Все любят спать вместе. А у меня для этого есть Лёва. Мягкая игрушка, с который приятнее спать, чем с любым мужем.

Часть 3

Что происходит, когда я засыпаю неудовлетворенной? Правильно. Снятся всякие нескромные сны. Вот и в этот раз.

Сплю, обнимая подушку. Чувствую, как одеяло над попой поднялось и ощущаю: приятные движения чьего-то шаловливого язычка ласкают меня. Ой, как приятно.

– Ты такой потрясающий, Павлик, ну почему же ты раньше так не делал? Ну наконец-то.

– Да. Только я не Павлик, – слышу в ответ.

– А кто же тогда? – вскакиваю и с недоумением пытаюсь разглядеть незнакомца. В тусклом свете ночника едва могла разглядеть его очертания. Но лицо показалось знакомым. Русые волосы едва прикрывали его уши.

– Как ты сюда попал? – спрашиваю я, так и не дождавшись ответа.

– Через окно, – отвечает он.

– Как это возможно? Четвертый же этаж!

Звук раскрывающийся створки не дал мне услышать его ответ. В окно вошла девушка, треугольная челка вкупе с бледной кожей делала ее похожей на вампиршу в бледном освещении ночной комнаты.

– Да откуда вы все беретесь только? – завозмущалась я и обнаружила, что мы уже в комнате вдвоем.

– Привет! – говорит незнакомка.

– А куда парень-то делся?

– За цветами побежал. Не хорошо ложиться с девушкой в постель, не подарив цветов. Романтик, блин.

Ветер подернул шторки так и не закрытого окна, «кого на этот раз ветром принесло?» – спросила я и встала, чтобы закрыть путь всяким непонятным личностям. Вместо ответа из окна протянулся букет гвоздик. Я даже не успела дотронутся до створки.

– У нас что, девятое мая? – спрашиваю блондина.

– Нет, но я подумал – тебе понравится. Да и вообще, не нашел других цветов.

Девушка фыркнула и надменно усмехнулась.

– Ладно, сойдет и такой, – говорю я, и возвращаюсь в постель.

Девушка заваливается в мою кровать, ее примеру последовал и парень, прямо с букетом, как есть.

– Куда ты  с цветами-то залез? Иди хоть в вазу поставь.

– Не хочу. И так сойдет

И тут Лёва, уткнувшийся в подушку у самой стенки, поворачивается и говорит: А что они все делают в нашей кровати?

– А это еще кто? – удивляются мои непрошенные гости.

– Это моя игрушка.

– Ты что еще, с игрушками спишь? – засмеялись они в один голос. – Интересно как.

– А мне интересно, и как мы все уместились в этой маленькой кровати? – сказал Лёва.

И я проснулась.

Сходила в туалет. В зале раздавался храп Павлика.

– Ну что, Лёва, соскучился? – спросила я и улеглась в обнимку с игрушкой.

И снится: встаю, иду в зал. Диван собран, а на спинке сидит та самая девица, с каблуками прямо на сиденье влезла. Хотела, было, попросить слезть со спинки, но вместо этого зачем-то говорю: А где Павлик?

– Да в туалете сидит.

– А блондин?

– Романтический завтрак готовит, – отвечает та с усмешкой.

Чувствую, как с кухни доносится запах пригоревшей яичницы.

С довольным видом входит кулинар. На подносе красуется что-то отдаленно напоминающее глазунью.

– Вот я старался. – протягивает мне.

– О! Ты хоть постарался, а Павлик даже не начинал. – Говорю я. И ставлю поднос на столик. Блондин попытался возразить, но не успел. Девица быстрым движением воткнула ему в задницу шприц. Мутная жидкость впрыснулась в его упругие ягодицы, и тот упал.

– Ты чего? – спрашиваю я.

– Да надоела вся эта романтика. Вот раньше, не то, что сейчас, просто трахали девушек, а теперь какие-то романтические нотки подавай.

Хлопнула дверь ванной. В зал входит Павлик и чего-то лыбится. А блондина уже нет. Никак девица утащила в комнату?

– Ух ты, завтрачек мне приготовила, – садится он на диван и со знанием дела уминает яичницу.

– Всегда мечтал, чтобы все в постель приносили. – Паша встал и хотел отнести поднос на кухню. Но не успел. Не избежала шприца и его жопа.

– О, теперь мы с тобой вдвоем только остались! – довольно говорит девушка.

– А его то зачем? – испугалась я, глядя на лежащего на полу бездыханного мужа. – Что это за фильм остаться в живых?

– Да надоел! Лыбится тут! – говорит девушка. – В постель жратву ему подавай. И вообще, меня все бесит.

– А как же Паша? Он проснется? Будет жить?

– Может, и будет. Выйдешь на улицу – там его душа летает. Успеешь поймать – значит, будет жить.

И я помчалась по лестнице вниз.

На улице моросил дождь, и почему-то вместо радостных красок рассвета все погружалось в сумерки.

Я шла по дороге, пока не наткнулась на толпу людей: те склонились над чем-то или кем-то. Подхожу ближе и спрашиваю: Это что, Паша? Паша, неужели это ты?

– Да он это, он, – отвечают мне.

– Пустите, – протиснулась я и не узнала мужа. Такой густой бороде позавидует каждый мужик.

– Нет, это не мой Павлик. Он всегда брился.

– А ты сделай что-нибудь, что было известно только вам двоим.

И я вспомнила, как пыталась пощекотать пару раз его за подбородок, как своих котиков, и Павлик спрашивал: Ты же знаешь, что я так не люблю, зачем ты так делаешь?

Точно с такими же словами очнулся и бородач.

– Паша, это ты?

– Конечно, это я!

– Но я не люблю бородатых, колется сильно во время куни.

– А так? – спросил бородач, и разом вся растительность исчезла с лица.

Но теперь на меня почему-то смотрел Велимир.

Я не успела даже ничего спросить, проснулась. На этот раз по-настоящему.

С кухни доносился запах горелой яичницы. Зашла на кухню.

– Глазунью будешь? – спросил Павлик.

– Ой, нет, как-то не хочется, – ответила я.

– Зря. Впрочем, ладно, мне больше достанется. – Довольно улыбнулся муж.

– Не надо так лыбиться! – испугалась я за него. Павлик насупился и молча принялся поглощать яичницу.

– А что за Лёву ты звала во сне? – неожиданно спросил он с набитым ртом.

– Игрушка моя, львенок. – Ответила я. А сама подумала: – Велимир! Как же я по тебе скучаю.

– Паша, а вот если бы я предложила тебе секс с тобой и еще одним мужчиной, ты согласился бы?

– Ты что, с ума сошла? – чуть не поперхнулся он.

– А если с тобой и еще женщиной?

– А это неплохая идея, – воодушевился он и снова залыбился.

Я уже отошла ото сна. Бояться нечего. Жаль, что не хочет втроем. Ну да ладно.Может, Велимир что придумает для меня.

Часть 4

Прошло несколько дней. А сон все никак не хотел из головы выходить. Странный, тревожный, и все мысль не покидала: соскучилась я по Велимиру, а как попасть к нему – не знаю. Продукты закончились, решила походить по магазинам. Зашла в торговый центр, эскалатор в подвал – к магазину. А я не дошла даже: в туалет как захотелось. А бесплатный – на четвертом этаже. Дождалась лифт, зашла, нажала кнопку. Еду. Открываются двери. Ого! Какую оранжерею разместили! Выхожу. Яркий свет бьет в лицо. А вокруг сельская местность. Где мой торговый центр? Где мой туалет?

Оборачиваюсь. На месте лифта – деревенская кабинка туалета. Как у бабушки в деревне. Спасибо вам! – крикнула я. Зашла. Жить стало легче, жить стало веселее.

Только на какую кнопку нажать, чтобы вернуться на первый этаж? Я ведь ничего даже  не купила. Мне в подвал надо. Но ни одной кнопки не вижу. Лишь ящичек с мятой газетной бумагой.

Ладно, вышла. Иду по сельской местности. Цветут абрикосы и сирень. За бело-розовыми кустами не сразу заметила ветхое здание. Не знаю почему, но открываю дверь. А внутри – длинный серый коридор. Окно в самом конце его дарит лишь тусклое освещение, в котором едва-едва можно разглядеть, как вдоль коридора тянулись двери. По обе стороны, друг напротив друга. Иду, считаю. Первая, вторая… Девятая, десятая – дохожу до последней двери. Открываю.

Ох, какое же здесь богатое убранство! На кровати из резного дерева, наверное, сразу четыре человека улягутся. У стола с мозаикой – отделанные бархатом стулья.

Шелковые портьеры на окнах цвета сирени с узорами в виде птиц создавали в комнате атмосферу приятного полумрака, а люстра была украшена звездами, месяцами, солнцем и луной.

Не могла глаз оторвать от такой диковинной красоты. И слышу, голос шепчет мне на ушко: Пришла, наконец, проказница. Я обернулась и увидела…

– Велимир, а ты как здесь оказался? И как такая комната богатая могла оказаться в этом заброшенном сарае?

– Детка, я же тебе говорил, что иногда люблю уединение, собраться с мыслями, отдохнуть от тягот напряженного дня…

– Представляю я, как ты тут отдыхаешь, бесстыдник. – перебила его я. – В окружении своих шлюшек. Кувыркаетесь тут на этой огромной кровати!

– Тина, ну раз ты сама об этом заговорила, давай тогда сразу к делу. – Он взял меня на руки и положил на кровать.

– Не хочу я сейчас, я кушать хочу.  – Кажется, я даже немного обиделась. – Ты тут своих девчушек обхаживаешь, а еще и меня тут хочешь. Да ты бабник, оказывается. А я думала, такой серьезный, книжки читаешь. А ты такой же, как и все.

Даже всхлипнула.

– Крошка, ну чего уж скрывать, да я такой. Зато открыто сказал.

– Ну и ладно, все равно ты мне нравишься. Давай раздевай меня, Велимир.

– Нет, так неинтересно будет. – он щелкнул пальцами, и из-за золотистой ширмы показалась девушка. Вот это Велимир развратник! Ее топик едва скрывал наготу: соски просвечивали сквозь ткань. Роскошные волнистые волосы спускались до самых ягодиц, точно так же едва прикрытых короткой юбкой. Ну и конечно же, развратненькие кружевные чулки.

–  Да, Хозяин… – томно вздыхает она.

– Маринэтта, раздень эту красотку, а я посмотрю на вас…

– Велимир, а с каких пор ты служанку завел? И что же сам меня не разденешь?

– Ты же сама говоришь, какой я занятой, книжками, мол, обложился, вот и завел, чтобы мне кто-то готовил, убирал, пока я работаю…

– Да, пока ты работаешь, а после работы, чтобы было кого отжарить. Эх, ладно...Так чего сам не разденешь?

– А я же сказал, что так неинтересно будет. – Говорит он хитро улыбаясь.

А Маринэтта стоит у ширмы.

– Ну где там твоя твоя служаночка, пусть идет сюда, – говорю ему.

Маринэтта забралась на кровать. Села напротив и принялась меня раздевать: сняла кофточку, расстегнула лифчик.

А я тоже не хочу сидеть без дела. Стянула с нее топик, юбку. А она сняла мою.

– Хорошо, девочки, теперь поцелуйтесь. – сказал Велимир, наблюдая за нами с кресла.

– Велимир, хочешь сказать, что без этого неинтересно будет?  – спрашиваю я.

А он лишь лукаво улыбнулся. Да уж, в тихом омуте… – подумала я.

Маринэтта обняла меня за талию и стала целовать в губы, я ей ответила. Она перешла к моей шее, нежно целовала, а я гладила ее по спине. Девушка уже дошла до моей груди, принялась ласкать языком соски. Получалось у нее лучше, чем у Павлика, я не могла сдержать стоны: возбуждение все сильнее наполняла меня.

Теперь и Велимир не выдержал, подошел к нам. Он уже был обнажен и возбужден не меньше моего.

– Умницы, девочки. А теперь ты, Маринэтта, ложись на спину, а ты, Тина, над ней на четвереньках будь, и пусть Маринэтта ласкает тебе клитор.

Я уже не спорила, лишь подумала, какой он стал властный, отчего еще больше возбудилась. Маринэтта ласкала мой клитор, а Велимир принялся целовать мои ягодицы, раздвинул их и стал ласкать мою дырочку в попе. Ох, как же я изнывала, ощущая неуловимые движения. И Велимир стал входить в мою попу, я вздохнула ...он стал двигаться, стало еще приятней от того, что он мной так повелевает...Маринэтта продолжала ласкать клитор, а Велимир двигался все быстрей, и я почувствовала, что сейчас меня накроет волна оргазма. Я застонала. Так было хорошо. Все тело наполнили ощущения сладости и всеобъемлющего блаженства. Теперь Велимир застонал. Он так протяжно и сладко стонал, будто испытывал приятную муку. Мне это тоже понравилось. Люблю, когда мужики стонут вот так, словно не он меня трахает, а я причиняю ему сладостную пытку.

– Ух, уммм, оооо, – стонал он и кончил.

И мы лежали втроем в постели. Да, в этой кровати мы определенно умещались.

Маринэтта принесла покушать прямо в постель.

– Хорошая у тебя служанка, умелая, – говорю я Велимиру, продолжая уминать салатик.

Часть 5

А когда мы легли спать, мне снилось, что я лежу в этой же комнате, и Велимир говорит: Крошка, подожди, мне нужно отлучиться. И ушел.

А я думаю, куда же он делся. Неужели Маринэтту ушел удовлетворять?

Дверь открывается.

– Велимир, наконец-то, ты вернулся! – воскликнула я. Но это был не Велимир.

– Северин! – удивляюсь я. Хотела разозлиться, но почему-то не получилось.

– Дорогая, я пришел искупить свою вину, – говорит он.

– Да? – удивляюсь я, – И как же?

– Сейчас все увидишь! – и он ложится на кровать. – Хочешь волшебное куни?

– Ну допустим!

– Тогда залезай.

– Северин, а как же поцелуи?

– Я думал, ты не захочешь меня простить. Не дашь тебя поцеловать.

– Давай, начинай.

И я закрыла глаза, подставляю ему щечку. Но вместо легкого прикосновения его губ к щеке ощущаю жаркий поцелуй в губы. Даже это было великолепно, но он пошел дальше, поцеловал подбородок, шею, провел губами до ушка, да так, что я едва не вздрагивала от каждого его прикосновения. А потом он полуобхватил мои груди и принялся целовать соски, ласкать их губами и пальцами. Очень завело меня это, а он спрашивает: Теперь, малышка, готова?

– Да, да, – воскликнула я.

– Тогда залезай. – он снова лег на кровать.

И я пытаюсь сесть над его лицом, так, как делали мы раньше.

– Нет, давай спиной ко мне! – говорит он. Я послушалась, и  он принялся меня ласкать. Сначала едва медленными движениями, он словно дразнил меня, ускорялся и замедлялся. А потом быстрыми движениями едва не доводил меня до экстаза, и, позволив ощутить себя на самом кончике тонкой грани между вожделением и наслаждением, останавливался. И все начиналось сначала.

Дверь открылась. Вошел Велимир. Один, без Маринэтты.

А я в такой неуклюжей позе, ох, как неловко то!

Думаю, сейчас он как приревнует, закатит скандал!

Ничего такого не произошло. Он тоже подошел и не знаю, как он так примостился, но теперь меня ласкали два языка. Северин – клитор, а Велимир – попку. Ох, как же я хочу, хочу, хочу! Ну войдите же в меня кто-нибудь.И Велимир вошел в мою попку, и принялся двигаться. А Северин все быстрее и быстрее водит язычком, и снова я на той сладкой грани, которая невыносимо растянулась между ласками и эйфорией. Чуть-чуть, еще чуть-чуть осталось, ах! Ну еще, еще…

И тут я просыпаюсь. Ох, как же я расстроилась. Очень не люблю, когда возбудилась и не получаю оргазм. Всего чуть-чуть оставалось.

Маринэтта принесла завтрак в постель, а я все никак отойти не могу. Хотя не кончила, так хорошо мне было, так мне понравилось сразу с двумя. И вот думаю, а может, удастся уговорить Велимира со мной вместе и с Хозяином. После этого сна я перестала обижаться на Северина. Неужели простила? Не знаю. Надо бы увидеть его вживую, послушать, что скажет он. Может, только во сне он такой ласковый, а в жизни как был черствым и бесчувственным, так и остался эгоист – эгоистом. А вдруг?

Вдруг он правда понял свою ошибку и раскаивается теперь?

Думаю: А как Велимиру предложить? Вот вчера пыталась Павлику намекнуть, он не понял. С двумя девушками подавай ему. Да и Велимиру подавай, вон как вчера меня вдвоем жарили. Все мужчины о таком мечтают. А я мечтаю о сексе сразу с двумя мужчинами. Он же удовлетворил свои фантазии с двумя девушками. Может, и он позволит мне секс сразу с двумя.

Ну а с кем с двумя? Паша не вариант. А кроме Северина другого никого рядом видеть я никак не хотела.

И снова мы трахались. Втроем. Теперь Велимир сделал мне куни, а Маринэтта в это же время ласкала его. И снова я стонала, да и сам Велимир был в восторге от происходящего. По крайней мере, я это поняла из его сладостных стонов. Никогда не слышала, чтобы мужики так изнывающе стонали. По большей части они вообще делали свое дело молча, словно рыбы в воде.

И вот, снова лежим в постели, довольные. Думаю, раз я уступила ему, может, и он уступит. А с какой стороны подойти, даже не знаю.

– Велимир, нравится тебе секс втроем? – спрашиваю его.

– О-о, не то слово, крошка. Это просто великолепно, – говорит.

А я ищу слова, как бы аккуратно-то сказать, чтобы все удовольствие не обломать. Ни себе ни ему.

– Будем еще так делать? – пытаюсь аккуратно подступить я.

– Конечно, малышка. Столько, сколько захочешь.

– Ах ты проказник! Неужели именно столько, сколько захочу.

– Да! – Велимир сиял. – Столько, сколько хочешь. И так, как ты захочешь.

Ух ты! – думаю я. Немножко помолчали.

– Велимир, а как ты съездил к Хозяину? Как он поживает?

Думаю, сейчас он расскажет, как встретил его Хозяин, как тот поживает, и если все прошло нормально, с его слов, аккуратно предложу втроем. А может не с того я начинаю. Может, сначала порасспрашивать, а ревнует он меня к Северину? Рассказать, как мы с ним трахались? Или не надо. Блин, я почти так близко к цели подошла. И пока все хорошо. Но ведь один неровный ход, один неверный шаг, и вся идея обрушится. И что тогда? Так быть или не быть? Ну решайся же, решайся, Тина, – говорю себе я. И я уже готовлюсь предложить втроем с ним, как слышу ответ.

– А он у нас пропал.