Текст книги "Сектор "Д" (CИ)"

Автор книги: Леонида Подвойская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Не надо светиться. С этим здесь не шутят, – вычитал он мне. Но уже как взрослому.

– Судя по тем вашим оболдуевым, – шутят.

– Я не про них, я про ментов. А с теми я разберусь. Кстати, что с ними? Хотя... Пес с ними. (сказано с чисто Яковлевской интонацией из "Ивана Васильевича"). – Знакомь нас, Элен.

" Вот тебе и раз. Она еще и Элен! Интересно, кто же я?"

– Наш младшенький. Мишель. Еще школьник. А это, Мишь, Алексей...

– Просто Алекс, – протянул он свою толстую кисть. Рукопожатие мне не понравилось. Потная ладонь, характерная для трусливого или подлого человечка.

– Алекс здесь держит аптечный бизнес. Сам понимаешь, что это такое здесь, на курорте.

Что это значит здесь на курорте, где все необходимые лекарства должны быть в санаториях, я не совсем понимал. И, судя по уровню его охраны, не понимал вполне обоснованно. Так что клеится к нему Лю совсем зря. Но, может, лиха беда начало?

– Ты уж прости, брат, что вот так началось, – потянулся за бокалом Аптекарь (я пока окрестил его так). – Понаехало здесь... гм...

– Сученят, – услужливо подсказал я ему его же выражение в отношении меня.

– Верно. Теперь просек – не про тебя сказано. А вот другие... Такое зеленое, прыщавое, но уже с распальцовкой. Кого-то на штуку зеленых развел – и уже мнит себя хозяином жизни...

– А насколько надо? – почти искренне поинтересовался я, пока Аптекарь наполнял бокалы. И мой, кстати тоже. Видимо, наученный моей выходкой, он заказал теперь целую бутылку.

– Что? – не понял тот. Туповат, туповат...

– Насколько надо развести, чтобы не мнить, а быть хозяином жизни?

– Все язвишь, – усмехнулся Алекс. – Но если серьезно, то и с миллионом в наше время надо сидеть тихо и в своем болоте. Иначе – вывернут наизнанку. И хорошо, если не сожрут. Но не будем о грустном. Давай, Мишель, за знакомство! И хоть оно началось не совсем... ммм приятно... Кстати, как насчет небольшого бизнеса? Моих ребят поучить?

– Так ведь как бы уже, – протянул я свой бокал навстречу.

– В смысле типа инструктажа. Все-таки один против двух вооруженных...

Подхваливает. Интересно, зачем? Занять, чтобы не мешал насчет сестренки? И к ней с этой стороны тоже помазаться – во как я о твоем братане забочусь! Отбрить бы сейчас до самого кадыка, да вот Лю так на него смотрит! Я-то знаю – лицедейство. Но если "дейничает", значит, надо.

– Можно, – польщенно улыбнулся я. – И центик на хрустик будет.

– Значит, заметано! – вновь взялся за бутылку Аптекарь, но, увидев, что она пуста, стал щелкать пальцами официанту.

Я хотел, было, попрепираться с ним насчет гонорара, но, машинально поводив взглядом в поисках попандопуло, вдруг заметил за одним из столиков такую деваху! Нет, для "девахи" она была слишком тонкой... И даже не тонкой, а... изящной что ли. У нас одна училка есть... Была, то есть. Нет, она и сейчас есть, но для меня уже "была". Вот она тоже в молодости наверняка была вот такой – гибкой, строй ной и именно – изящной. Ну, не знаю, как объяснить. Тем более, что это чудо мне заслонил примчавшийся официант. Пока он суетился, открывая бутылку (видимо, дорогое, если дал Аптекарю понюхать пробку), я уже продумал, как рвануться навстречу судьбе. Потому что не рванешь – просвистит мимо. Она и так за столиком сразу с двумя мордоворотами. Холуи? Телохранители? Официант отошел, и я всмотрелся в эти морды. Нет, таких обожателей она бы не потерпела. И действительно, К столику подошел третий, этакий "виконт", а два мордоворота пересели за соседний столик. Это же надо – такое сокровище! Отошел по "маленькому", а этих бульдогов немедленно поближе к ней. Как говориться "во избежание". И она это терпит? Или ей это нравится? Судя по улыбке – нравиться.

– Мишель, ты куда засмотрелся? За твою сестренку пьем! – прервал мои размышления Аптекарь.

– За какую сестренку? – ляпнул я, собираясь с мыслями.

– За Элен, конечно! А за вторую – при личной встрече, – по-своему понял мой "косяк" наш новый знакомый. – Э-э-э, брат, ты в ту сторону даже и не думай – отследил он мой очередной взгляд. – Там – доча нашего мэра. Она здесь и нарисовалась-то только в связи с очередной "выборнухой". Папа опять баллотируется, вот вся семья и мелькает. А с ней – сынок губернатора. Тот тоже баллотируется. Скоро и журналюги прибудут. Освещать.

– Журналюги? – осенила меня новая идея. Это, пожалуй, получше, чем силой раздвигать всех этих бульдогов с виконтами.

– Здесь как, музыка, танцы?

– Скоро начнут. Пригласить хочешь? Дохлый номер, Мишель. Не допустят и не соблаговолит.

– Это еще "так сказать". А вот микрофон вы мне можете организовать?

Аптекарь смог. Помадой Лю я намазал на него несколько букв и внаглую двинулся к столику к элитным деткам.

– Добрый вечер! Несколько слов для АРС, – протянул я микрофон.

Бульдоги, было, напряглись, но услышав знакомые фразы, остались на своих местах.

– Как вам тут у нас? – задал я традиционный вопрос "виконту", любуясь девушкой и пытаясь найти сравнение. Розочка? Стройненькая, нежная, и... Колючая! Во, как взглядом кольнула.

– Вы откуда-откуда? – перебила она разглагольствования своего кавалера о том, как они с отцом...

– Радиостанция АРС, – продолжил борзеть я.

Девушка приподняла свои бровки, изобразив удивление. Манерно. Но ей идет.

– А если расшифровать, молодой человек?

– Авторская Радио Станция, юная девушка.

"Юная девушка" замерла, собираясь с мыслями. Ох, давно ей не дерзили! Я вообще-то тоже не собирался. Да и ничего такого... Разве что тон. Вырвалось в ответ на ее "молодого человека". Натура такая. Словом на слово, хамством на хамство, ударом на удар. Огреб я уже за это, так огреб. Но и "ответок" наставил – считать запаришься. Хотя сейчас – зря. Хорошая девчонка, хотя и...

Додумывать насчет "хотя" не пришлось – события развивались быстро.

– Не знаю такой! – дошло, наконец, и до "виконта".

– Это местная, молодежная. Школьная, – попытался я их успокоить. Вот же въедливая какая! Нет, чтобы ответить на вопрос – другой. "Немного о личном для наших постоянных слушателей" Глядишь, какая– никакая беседа завязалась. А там -как бы и повод для знакомства протолкается. Тонкая задумка, правда? И такой оболом из-за совершенно излишней, прямо, болезненной бдительности.

Моя отмазка не прошла. "Виконт" вперился в мой микрофон, брезгливо поморщился и скомандовал своим мордоворотам: "Выкинуть щенка".

Что-то здешние бугры и бугорки грешат собачьей терминологией. Ну, ладно, Аптекарь, с высоты своих лет мог кидануть в отношении меня некоторое словцо. За что его гориллы ответили. Но "щенка" от щенка слышать?

– Получи за щенка. Расписки не надо, – спокойно так сказал я, отдал микрофон в руки подскочившему Бульдогу, и пока тот раздумывал, что с ним делать, заехал "Виконту" по фейсу. Так, ничего не ломая, а просто типа "опустил ниже плинтуса". Ну не ниже, рядом. Под столик. И не их, а под соседний. Правда, тут же пропустил от "телесного" довольно жесткий удар по затылку. Но тут я сам виноват – залюбовался на дело рук своих. Но он тоже подлянка какая – сзади и по котелку! Но рука видимо, дрогнула все-таки на малолетку. С ног то он меня свалил, но не отключил. А все остальное – дело привычное. В морду одному, в назревающее брюхо другому, короткий, но жаркий поцелуй – девушке (ты смотри, успела отреагировать – до крови прокусила!) и – через палисад во тьму дикой части этого парка. Поиграем в прятки? Думаю, вряд ли из-за таких пустяков будут устраивать облаву. Даже из-за плюхи губернаторскому сыночку. Губерненышу? Да, по своему опыту знаю, они – очень злопамятны. И детки, и их родители. Вот, у нас в школе сцепился я однажды с сыночком копа. И не просто копа, а такого, шишкастого. Да и не сцепился даже, а так, выкинул с нашей тусовки. Мы как бы для своих все сварганили, а тут этакий щегол щемится. Я ему так, ненавязчиво на дверь показал, а он меня посылает! Ну, и выкинул я его. Аккуратно, без травм. А вечером провожаю Настюху – нарисовался! Да еще с двумя жлобами. "Этот!" – говорит. Они мне дорогу перегораживают и один, без всяких обиняков мне – в ухо. Ох, и поконтачили мы тогда! Правда, вничью. Наверное, кто-то из соседей ментовку вызвал, вот мы в разные стороны от мигалки и брызнули. Хотя, почему вничью? В глазах Настюхи мой рейтинг здорово поднялся. Еще бы! Как она потом пузырилась в их "курилке": "За меня! Один против троих!". Это для меня тот прыщик в драке был не в счет. А в ее басне! Конечно, за такое мушкетерство я от нее и некоторые личные дивиденты получил.

Улыбаясь от воспоминаний, я остановился у берега озера, ополоснул холодной водой лицо, присел на какой-то камень. Холоднючий какой! Не могильный? Вскочил, посмотрел. Нет, гладкий. Наверное, многие здесь присаживались, любуясь на озерцо. Вот седалищами и отполировали... Так вот, чтобы дорассказать про злопамятство власть поимевших. Думаете, на этом и все? Да стал бы я такими баналами ваши уши грузить! Уже на следующий вечер возвращаюсь я с тренировки, навстречу – менты. Скрутили, наручники закинули в своего "бобика". Тут я уже не упирался – себе дороже. Думал, – в ментовку на разборку. Наив! Вывезли на пустырь и там отходили, так отходили! Потом браслеты сняли – и по газам. Я-то гадов этих запомнил. Но – "на потом". А "на сейчас" с утреца, на первой перемене встретил этого выкормыша... Даже не встретил. Он сам подрулил. С этакой ухмылочкой, как бы " ну шо?". А шо, шо? Сделал я ему больно. Только не так, как менты мне, а аккуратно. А когда он опять соображать стал, объяснил, что после каждого сеанса со мной ему еще покруче воздастся. И ведь поверил! По крайней мере, проверять не стал.

Вот и здесь этот губерненыш будет кусать вподлянку. Исподтишка. До этих самых выборов папаше такая реклама – отпрыск под столом – не нужна. Не любят у нас слабаков.

Что-то тяжело плюхнулось в озере, раздав круги во все стороны. Довольно быстро стемнело, похолодало не только на камне, да и вино переставало греть. И сколько я его выпил-то? Надо было возвращаться. Думаю, что после моей выходки у Аптекаря пропало желание приволочься к нам домой. Да и вообще, диковат этот парк ночью. Наверное, это и не парк вовсе. До ограды – парк, а дальше – просто лес. И чем дальше (а в данном случае – и выше в гору), тем он глуше. Еще какой медведь выберется. И если не на охоту, то так, размяться, потрещать косточками. А я с мишкой не совладаю. Пока еще нет.

Поэтому я начал быстро спускаться вниз, к цивилизации. Вот и парапет... Нет, мишки здесь не водятся. Для любого из них, даже самого хиляка это – не преграда. Как и для меня.

Хотя ночная курортная жизнь бурлила и брызгала, до нашего нового жилья я добрался без приключений. Но пару точек, где их можно будет поиметь, приметил. В своем прогнозе я ошибся – Аптекарь сидел у нас на кухне и при моем появлении синхронно с ма начал укоризненно качать головой.

– А чего он... – коротко отмазался я.

– Горит на тебе шкурка, аж дымиться! – констатировал толстяк.

– Да, такой он у нас, – улыбнулась Лю. Мне нравится, когда она так улыбается. Понимающе. Поэтому вместо того, чтобы объяснить Аптекарю, что дыма без огня не бывает, я вздохнул и направился в ванную приводить себя в порядок. Но, плескаясь под душем, я твердо решил, что если этот кадр вдруг вознамериться остаться на ночь в комнате Лю, я его точно выкину.

К его счастью, у него хватило извилин не настаивать на продолжении банкета. Когда я вышел, от Аптекаря остался только запах его сигары. Довольно мерзкий для некурящего человека. Что касается ма, то она сидела в кресле и тоже курила, но только что-то ароматизированное. Тоже не фимиам, но я сейчас вякать на этот счет не стал. Тем более, что ее взгляд ничего хорошего не обещал. И правильно не обещал.

– Ты это все специально? – начала выволочку она. – По Аське соскучился?

– При чем здесь кто-то вообще? – удивленно пожал я плечами. Нет, женскую логику понять трудно. Или, наоборот, она – одноклеточная: во всем видят только отношения полов?

– Ну как причем? Вот здесь засветишься, нас вычислят и вернут домой. Только нарежь себе насечку – туда нас вернет только Кэп. Да и тому проще сюда нагрянуть. И не знаю, куда потом тебе дорога, а мне – только в его пыточную.

Меня передернуло. Все-таки я к Лю... Ну, и не только потому, что она моя мать. В смысле – биологическая. Она – вообще ма славная.

– Да я за тебя этого Кэпа вот этими руками, ма! А если руки скуют – зубами загрызу, – оскалился я.

Я сказал искренне, хотя, может и красиво. Но Лю это тронуло.

– Да, зубки у тебя, как у волченка. Нет, уже у молодого волка, – улыбнулась она. – И я под пытками буду уверена, что за меня ты отомстишь.

– Но ма...

– Мы же договорились – затаиться. Тихонько, ти-хо-неч-ко вырыть клад и смотать отсюда. Так?

– Нн-ну да.

– А ты что в первый же день вытворил?

– Да складывалось все так как-то...

– "Складывалось"! Что ты с Алексом сцепился?

– Аптекарь первый...

– Аптекарь? Метко. Пусть будет. Но первым ты ему квасом в лыч.

– Он хамить начал. Босса из себя строить.

– Он и есть в некоторой степени босс.

– По клизмам?

– Мишель., Мишель. Уже как бы и взрослый, а вместо подумать – только руками машешь. Аптеки это – лекарства. И не только пурген. Но и наркотики. Легальный канал. Конечно, только больным, конечно, по рецептам...

– Да-а-а... Сразу не въехал... Но при таком бизнесе вот так бродить по дешевым летним кабакам, снимать...

– Ну-ну. Договаривай... Ты хотел сказать: "Снимать дешевых лярв"?

– Я же не про тебя! Я про его поведение вообще.

– Спасибо. А то я уж обеспокоилась насчет своего сегодняшнего прикида. Или не в прикиде дело?

– Ма, проехали. Я. Не. Про. Тебя. Сейчас. Сказал.

– А если про него, то слышал его кредо? Типа: "Сейчас и с миллионом надо сидеть тихо".

– Просек. Но на кой он нам?

– На всякий.

– А твоя сестра?

– После пластики я ей и нарисуюсь.

– Как то все заумно и тонко. Не порвалось бы!

– Вот ты порвешь. В клочья! Если не уже. Ладно, с Аптекарем. А дальше – что?

– Ну, ты же видела! Я – культурно, как бы интервью, а он... Что мне, облизнуться оставалось? Тем более, при...

– Элизе.

– Как?

– Мне Алекс немного рассказал про эту девушку. Лиза, Лизавета – нормальные имена. Но ее родители назвали девочку Элиза. С английского оно переводится, как "лебедь", с немецкого, как "благородная дева".

– Мне больше нравиться "лебедь". И, знаешь, ма, по мне "Эл" лучше звучит, чем "Лиз". Что еще Аптекарь про нее насвистел?

– Немного. Мы довольно быстро ушли, чтобы официанты не заострили внимания, откуда такой репортер нарисовался. Только, что она с сыном губернатора (тоже имечко – Ричард) чуть ли не помолвлена. И "чуть" не из-за уровня взаимности, а из-за возраста.

– Ну, эти помолвки... – беспечно махнул я рукой. Хотя, конечно... Сами понимаете, дело дохлое. Но отступать!

– Если надумаешь встрять, скажи мне, – поняла мой настрой ма.

– Уже надумал!

– Тогда вот что, – вздохнула Лю, подымаясь с кресла. – У нас тобой шесть свободных кусков. Бери три... Нет! – пять и уходи. Точнее – и оставайся.

– Чего это ты...

– Я не хочу под пытки. Ты доваришь это в конце концов своим бритым котелком?

– Довариваю. Но сама пойми, бритым варить медленнее, ветер варево остужает.

– Извини, – погладила Лю меня по бритому черепу. Щекотно. Почему-то – до слез щекотно.

– И ты тоже. Клянусь – затихну, пока не отроем клад. Но потом!!!

– Нет! Пока не сорвемся через кордон. А вот в Ницце...

– Почему там?

– Твой новый кумир почти постоянно проживает в Ницце. Здесь – так, для пиара на время выборов.

– Это судьбина, ма. Она сюда выбралась на часок и я – на минутку. И встретились! Значит, мы нужны друг другу! Значит, мы созданы друг для друга!

– Ну, не хохми. Сейчас ты в нынешнем социуме ей на... в смысле "ва-а-ще" не нужен. А вот молодым миллионером... По крайней мере – заинтересуешь.

– Тогда давай искать клад! Пошли прямо сейчас! Где наша карта, компас и кирка? Где "большое дерево на плече Подзорной трубы?"

– Даже Сильвер, показав своим уродам карту Флинта, уговорил их потерпеть до утра, – улыбнулась ма. – А у нас и других неотложных дел невпроворот. Ну ладно... Завтра поищешь дерево. Только не просто большое, а старое. Очень – очень старое. Самое старое.

– И...?

– Не "и", а "а". В смысле: А теперь – спать.

Не ожидая возражений Лю чмокнула меня в щеку и ушла в свои комнату. Может, если хочет, настоять на своем. Я в этом смысле – точно в нее. Или в деда. С ним тоже еще та терка была.

Я разложил постель, снял банный халат (добралась цивилизация гостиничного сервиса), улегся и сладко потянулся. Внутри и снаружи ничего уж очень существенно не болело. А к несущественному я уже давно привык. Так вот, мой дед, это в отношении моего папаши, значит тесть? Отец моей Лю. Ну да, тесть. А отец ему – зять. Но тогда, когда это произошло, они еще тестями – зятьями не были. И папашка мой, как я понимаю, к этому не стремился. И даже наоборот. А насильно мил не будешь. Зато можно насильно стать "немилым". Вот дед так и рассудил. Он тогда и дедом не был. А был страстным охотником. Официальным. Схватил свое ружье – и к папаше моему будущему. Тот – давай орать и рвать когти. А дед – вдогонку из двух стволов. Счастье папаши – бегал быстрее деда, увеличил дистанцию. А тот в охотничьем или каком другом, но запале, забыл ружье перезарядить на жаканы. Так и всадил дробью, как в знаменитой оперетте. Нет, чуть– чуть не так. Пару дробин попало выше, кроме седалища еще и почку папаше повредило. А это – уже другая статья. И еще – на улице, а это тоже солидный довесок к сроку. Но дед еще и из СИЗО в больницу маляву передал: "Вернусь – кончу". Уже в суде примирились. Тогда же и родственниками стали. Хотя, на свадьбу деда не отпустили. И не вернулся. На зоне с каким-то авторитетом сцепился. Тот деда опустить вознамерился. А дед его ночью задушил. Срок ему добавили, в ПКТ (помещении камерного типа) отбывал. Потом вроде бы как от "скоротечной чахотки" помер. Не знаю, не знаю... В общем, гены у меня еще те. Но и это еще не все. Лю рассказывала, что отец деда, то есть мой прадед...

Здесь я уснул и что видел во сне – убей, не помню. Хотя и впечатлений за день было – не разгребешь.