Текст книги "Сектор "Д" (CИ)"

Автор книги: Леонида Подвойская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Подвойская Леонида Ивановна
Сектор "Д" главы 1-3

СЕКТОР "Д"

Глава 1

Вот, казалось бы, кому вздумается переться по лестнице на двенадцатый этаж? Я же специально облюбовал это место для рандеву с Аськой. В глазки на нас не попялишься, а взбираться по лестнице – не для любопытных старушенций роскошь. Нет, конечно, лестничный пролет, это – отстой. Тем более, что маман дома нет. Но Аська – девушка правильная. В это самом смысле, в котором вы подумали. Дома мало ли на какие интимности этого пацана потянет? Вообще-то его и на лестнице потянет, но сама обстановка будет сдерживать. Тем более, что парнишка (то есть – я) воспитанный. Вновь в том самом смысле слова, о котором вы подумали. На лестнице определенную границу приличия не переступит. Да и самой здесь в таких границах держаться полегче.

И на тебе – когда мы сладостно прохаживались вдоль этих границ, на одиннадцатом этаже остановился лифт. Ну и пусть себе. У каждого свои заботы. Так нет! Надо было подняться прямо к нам и этак аккуратно покашлять. Другому я бы тут же нюх начистил. Но не маман же! Потому я только ос3уждающе так вздохнул, а Аська ойкнула и отвернулась.

– Здравствуй, Ася! – улыбнулась моя мамаша. – Извини, что вот так вмешалась, но у нас с Марком (это – я. ваш покорный слуга) очень срочное дело. А он в таких случаях мобильник отключает, – кольнула она и меня и Аську.

– Пойдем, скоро семь, а нам надо срочно к Кэпу. Три минуты вам.

– К Кэпу? – изумился я, рванувшись за маман. Спохватившись, спрыгнул через ступеньки назад к девушке.

– Знаешь, Кэп – это... – хотел объяснить я. Не успел.

– В "таких случаях" отключаещь? – повторила Аська, обжигая меня зелеными кошачьими глазами. – А в таких? А в таких? А в таких?

Три вопроса чередовались с тремя довольно тяжелыми пощечинами. А казалось бы, какие мякенькие, тоже кошачьи лапки. Угу. С коготками. С когтями!

Аська дробью процокала вниз, а я, вытирая кровь с царапин на щеках, помчался в нашу квартиру. Дело в том, что Кэп... Кэп... Это очень длинная история и я расскажу о ней поподробнее, когда отдышусь, ладно?

В принципе я заданный временной интервал выдержал – трех минут хватило для выяснения отношений и быстрого прощания. Тем не менее, маман хмуро взглянула на меня и продолжала запихивать что-то свое в чемодан.

– Мы? Сами? К Кэпу? – спросил я. Дело в том, что раньше Кэп сам вылавливал то меня, то мамашу, вывозил в разные жудостные места, где спрашивал: " Когда?". А тут: " Нам надо срочно к Кэпу".

Лю ( я иногда так ее ласково называю про себя, не все же "маман") застегнула чемодан, упала в кресло, как-то очень серьезно взглянула на меня.

– Иди смой кровь. Только аккуратно, не размажь нигде. Залепи и быстро сюда. Очень серьезный разговор будет.

" Если насчет Аськи, то зря", – подумал я, направляясь в ванную. "Да и о вчерашней драчке, то тоже ничего серьезного. Неужели Серж наскулил?" Аськины царапины были ничего себе, сразу видно – любя. Ну, да не впервой. Вот, как-то с детства сложилось, что мой фейс притягивает на себя всякие мелкие напасти. Так чтобы по серьезу, типа там челюсть сломать, или нос своротить, этого пока не случалось. Самое серьезное – один мелкий гаденыш еще в пятилетнем возрасте проехался каким-то стеклом мне по щеке. Правда, и я что-то там ему... Не помню, что, но не такое подлое. Хотя и первый. В общем, зла на него не осталось, а вот шрамик маленький вот здесь под глазом остался. Хотя, как говорит Аська, "это не шрамик, а шармик". И сама теперь вот, тремя "шармиками" украсила. Эти, правда, сойдут. И все равно, зачем ма такое сказанула? В конце концов, когда я, " в таких случаях" отключал мобилу? Клевета! Ну, если не в смысле наличия "таких случаев", то насчет мобилы – точно. Но отключал. Провокация. Зачем?

С этими вопросами я вышел из ванной. Но Лю тут же так меня озадачила еще больше.

– Вот, – протянула она мне пузырек с бурой жидкостью. – Накапай в раковину, на руки, вытри полотенцем. Капни на свой "станок".

– Но ма...

– Потом. Делай.

Я знаю свою маман. Просто так или сдуру она давно ничего не делает. Поэтому я брызнул чужой кровью (тоже не дурак, соображаю что есть что, другое дело – зачем?) в раковину, измазал полотенце, немного поколебавшись, слегка мазанул по станку. Я все-таки несколько брезглив, поэтому с бритвой придется попрощаться. Правда, пользуюсь я ей... скажем так, не каждый день, поэтому потеря невелика. Вот только – на кой?

Когда я доложил Лю об исполнении поручения, то получил три интереснейших причиндала типа штемпелей.

– Потыкай по своим вещам.

Увидев на месте штампов какое-то подобие пальцев, я что-то начал понимать.

– Это "они" как бы у нас были? – спросил я Лю, "тыкавшую" подобными инструментами по окружающей мебели.

– Почти угадал, – как-то грустно улыбнулась ма. – Это были мы.

– Угу... Мы... Были. Не въехал.

– Все потом! Вот, держи – протянула она мне довольно увесистый кейс. – И быстро вниз! По лестнице!

Можно было бы и возроптать, но если дело касается Кэпа... Я послушно посыпался вниз, ощущая за своей спиной дыхание маман.

Судя по быстрым целенаправленным действиям Лю, все было продуманно и спланированно. А именно – трамвай, автобус, опять трамвай, вокзал, поезд, плацкарт. Только когда проводник проверял билеты, я узнал дальнейший маршрут. Хм... Мортир. По столичным меркам – еще то захолустье. Нет, раньше там да, там оружейный завод еще тот был. Отсюда как бы и название города – знаменитые мортиры отливали. Но теперь... Только что курортная зона. Даже только прикурортная. Что там еще? Что-то с аэропортом связано. Вроде как был там военный аэродром, а потом за ненадобностью его конверсировали. Но в чем фишка – не помню. Может, мы оттуда, дабы замести следы, стартуем куда-то дальше?

– Тоже на курорт? – прервал мои размышления сосед по плацкарте. К моему удовольствию поезд оказался полупустым, мужиков – всего ничего. Но надо же! Поезд еще только дернулся, а этот, единственный в нашем отсеке, тут же начал клеиться к моей мамаше. Но его надо бы извинить. Я еще не рассказал вам о моей Лю. Дело в том, что мой папаша был... ну, скажем мягко, влюбчив. Ну и довлюблялся до скандала – ма родила меня в семнадцать. Потом с этим делом, в смысле братиков мне или сестренок завязала. Вот теперь ей тридцать три, она типа "бизнес-леди". Может, я и предвзято к ней отношусь, но в том, что есть "бизнес-леди" более знойные, никто меня не переубедит. Во-первых, фигурка "все при всем". Во-вторых, фейс такой вамповый. И еще – глаза. Такие, немножко навыкате, но лишь настолько, чтобы понять – вот это глазищи. И натурально, без линз зеленые. И как она на посулы моего папаши развелась? Думаю, только по наивняку. Кстати, она тоже откуда-то из глуши. Сейчас бы она папашке такой укорот устроила! Но тогда и я сейчас бы вам ничего не смог рассказать. За отсутствием.

Лю, что-то выискивая в смарте, рассеянно кивнула и улыбнулась. Держу три к одному, сосед сейчас спросит про " братика".

– С братцем едете?

– С сыном, – привычно ответила ма, продолжая терзать айку.

Догадываетесь что сейчас скажет наш новый знакомый? Ну конечно!

– Да что вы говорите! Не может того быть! Вам всего-то...

– Маме всего двадцать три. Мне – шестнадцать, – ответил я за маман.

– Но тогда... Тогда... – замялся сосед.

– Бывает, – равнодушно пожал я плечами.

– Разыгрываешь! – деланно засмеялся попутчик. – Веселый мальчик.

– Конечно, шучу, – заулыбался в ответ и я. И громким шепотом добавил. – На самом деле мамочке уже пятьдесят девять. Я младшенький, а все это – обвел я рукой вокруг своего лица – у нее пластика.

– Что вы говорите? – оторвалась от мобильника Лю.

– Да нет, ничего, – промямлил озадаченный сосед, вглядываясь в маман.

– А-а-а, – рассмеялась она. – Мой братушка опять в своем амплуа. – Разыграл?

– Еще как! – улыбнулся наш попутчик.

Слово за слово, и Николь (так он представился. Нормально, да? Уже за сорок, а все еще "Николь"!) рванулся в вагон-ресторан заказывать столик, а Люс вычитала мне нотасьон о необходимости соблюдать конспирацию, не высовываться, не дерзить и тем более, не скандалить. В Мортир мы должны заявиться серенько.

Я согласился, оговорив условие, что не потерплю слишком откровенных приставаний этого Николя. Ма эти условия приняла с оговоркой, что сама будет решать, какие приставания будут "слишком откровенными". И вновь я не добился внятного объяснения всему со мной сейчас происходящему.

К счастью, Николя в вагоне-ресторане, ухаживая за Лю и явно намереваясь ее подпоить, так нарезался сам, что приставать оказался не в состоянии. К его, конечно, счастью, потому, что кулаки у меня все-таки чесались. Потом его, по меткому сравнению классиков, тяжелого во сне, как комод, мы с проводницей переволокли в нащ вагон. Ну, не хотелось мне с ним возиться, но проводницу было жалко. Совсем молоденькая. И если бы какой крокодил был. А так... За что и были вознаграждены – его, уже храпящего, отселили в свободный отсек.

– Вот теперь слушай, – наконец-то начала Лю шепотом свое откровение. – Мы уже умерли. Убиты. И зверски изуродованы. Но по генетике и пальцам установят, что это – мы.

– Это мы, значит дома...

– Да, оставили генетику для сравнения.

– А... убили кого?

– Потом, – отмахнулась Лю.

– Как "потом"? – изумился я. – Кого-то вместо нас грохнули... Ты что, ма, заказала кого?

– Трупы заказала. Скоропостижников под нас закосили. Не об этом сейчас. Мы теперь – другие люди. И у нас будет другая жизнь. Может, навсегда. Это трудно, сынок, но это надо, пойми, на-адо.

Она редко называет меня "сынком". Как и я ее "мамочкой". Но сейчас вот вырвалось. Волнуется? Или от вина? Все-таки поугощал ее крутым вином этот Николя. Вот тоже, странно, в ресторане шикует, а едет в плацкарте.

– Ну, надо так надо. Даже интересно, по легенде пожить, – не понял я ее волнения. – А где она будет, эта "другая" житуха? Не в этой Мортире хотя бы?

– Там я заказала себе пластику. Фейс мне, увы, придется сменить.

– Но ма! – даже вскочил я с места. – Такой... Такое...

– Красивое? – улыбнулась ма, как-то очень по хорошему, по доброму взглянув на меня. – Ничего. Вот, посмотри, промоделировали мой новый фасад.

Я вначале нехотя взглянул. Затем присмотрелся. Присвистнул, забрал карточку и начал пристально вглядываться.

– Ну и как? – через некоторое время забрала у меня фото Лю.

– Круто! А со мной что делать будем?

– С тобой – ничего.

– Ну-у-у, это не по-пацански. Ты, значит, смываешься, а я – за весь базар отвечаю? – шутливо возмутился я. Хотя, в каждой шутке только доля шутки. Если надумают искать, то – и её и меня. Но должна же она понимать, что если Кэп меня выследит, то и о ней все выпытает.

– Нам надо продержаться пару месяцев. Несколько месяцев, – поправилась ма.

– Может, сказала бы ты Кэпу все, что знаешь, да и жили бы тихо– мирно?

– Никогда! Да и не знаю я ничего, – быстро спохватилась Лю. – И скоро у Кэпа и его команды руки будут коротки нас тронуть.

– Выйдешь замуж за олигарха? – поинтересовался я планируемым изменением нашего статуса.

– Совсем-совсем другая песня. Но не сейчас и тем более, не здесь. Пока привыкай к новой биографии. Вот, почитай, – протянула она мне паспорт.

Я оказался Михаилом (буду представляться Майклом, Мишелем, это уж как кому понравится) с очень странной фамилией Борто.

– Я француз? – справился я у Лю о своей новой национальности.

– Полукровка, – улыбнулась она в ответ, вновь что-то выискивая в "айке".

– М-м-м, спасибо, – промычал я, прочитав отчество. – Какое-то садистское чувство юмора.

– Что было, сынок, что было. Главное – не липа.

– То есть такой Зигмунтович где-то обретается?

– Обретался. И не один. Со старшей сестрой.

– И их...

– Я же тебе сказала, это...

– Скоропостижники?

– Они погибли в автоаварии. Теперь мы живем за них, а они будут похоронены за нас. Вот, кстати, смотри, – протянула она мне свой смарт.

В новостях часа действительно сообщили, что в страшной автоаварии (тачка попала под поезд) погибли водитель такси и два пассажира. Их разделало до неузнаваемости, но по документам личности всех троих установлены. Это...

Слышать свое имя в таких новостях очень даже непривычно.

– Так вот, Марк... То есть, Майкл, – продолжила Лю, забирая мобильник. – Кэп и его банда от нас не отстанут. Огромные бабки на кону. Ни он, ни его отморозки не поверят, что твой отец эту тайну унес с собой в ад. Что он её отрыл, это даже не обсуждается. Но выпытать ее у твоего папаши Кэп не успел. Все-таки Вик был еще тот... кадр. И сам с пытки соскочил и еще трех Кэповых палачей с собой прихватил... Но эти подробности не для детей, – спохватилась Лю. – И Кэп, надо отдать ему должное, довольно долго терпел, – вынюхивал, выслеживал. Ждал, когда я осмелею и пойду в пещеру Алладина. Но сейчас его на чем-то нагрели, бабки срочно понадобились, и его уроды вот-вот принялись бы за нас "вплотную".

Что такое у Кэпа "вплотную", я немного слышал от ребят. Но это так, фольклор. А вот папаша мой по пьяни дружку своему на кухне рассказывал. Уж кто-кто, а он знал. Поэтому, когда гориллы Кэпа поволокли его "поговорить вплотную" – подорвался. И их – туда же. Троих. А еще двоих здорово посекло. Все-таки "лимонка" – РПГ еще та граната. Но поподробнее о папаше в другой раз. А вот насчет "вплотную", то поверьте, лучше не надо. Поэтому я вновь вчитался в новый паспорт.

– Надо же было подменить документы на наши? А эти откуда чистенькие, если...

– Но Майкл, ты вот в такси с документами ездишь? Нас опознают по нашей машине, нашей одежде, потом – по генетике.

– А эти их ксивы? Сначала у них стащили документы, а потом они попали под поезд? – насторожился я.

– Да успокойся ты, – протянула руку, чтобы потрепать меня по волосам Лю ( есть у нее такая раздражающая привычка).

– Что-то здесь не так, ма, – уклонился я от такой ласки. – Что-то здесь нечисто. Как бы нам с такими фокусами не влипнуть...

– Да что ты, что ты! Больщой полицейский бонза занарядился. Все не так. Вот эти документы – не тех несчастных. Сегодня дождались смерти каких-то бомжей приблизительно нашего возраста.

– Бомжа моего возраста?

– Думаешь, не бывает? Ну, пусть не бомжа, пусть беспризоры. Вот... Потом их переодели в нашу одежду, посадили в нашу машину и – на переезд. А документы "слиповали" гораздо раньше. Но очень правдоподобно, с занесением во все банки данных. И знаешь, чего мне это стоило?

Я отрицательно покачал головой, чувствуя, что заливаюсь предательской краской.

– Это ты так думаешь о своей мамочке? – коротко рассмеялась Лю. – С одной стороны слишком высоко ценишь мои внешние данные. Нет, дружок, я не настолько дива, чтобы за ночь со мной такой ментовский бугор пошел на должностной или какой-то там еще подлог. А с другой стороны слишком низко относишься к моим моральным принципам. Чтобы я с кем-то в койку ради выгоды? Запомни братик, твоя бывшая мамаша была негодной женой и, наверно, никудышной мамашей, но ...эээ путаной – не-е-ет.

– Почему "бывшая мамаша"? – тормознул я.

– Но я же теперь твоя старшая сестра Марта (тоже угораздило!) Зигмунтовна.

– Хоть здесь повезло, – усмехнулся я.

– Это в чем же?

– Могу дальше называть тебя "ма". Как бы сокращенное от этой самой Магды. А вообще, что за имена такие диковатые? Может, следовало что-нибудь серенькое?

– Ну... Миша не самое яркое. Даже если и Майкл. Понимаешь, по легенде мы с тобой как бы дети иммигранта. Зигмунт Борто, мелкий такой бизнесмен приехал к нам за налоговыми льготами. Развернулся, было, но потом пропал без вести. Сильнейшие подозрения были на убийство. Но... В общем, следствие приостановлено. Даже дело в архиве имеется, спасибо бонзе.

– Целое дело состряпали? – удивился я.

– Да нет. Дело было. Точнее, оно и есть. Этот Борто тоже был. Вот детки его в деле начали фигурировать только теперь.

– Лихо.

– Кэп, даже если бы заинтересовался этими детками, до Интерпола за подтверждением не дотянется, а остальным на сироток наплевать. Помощи же не просят, значит обеспечены.

– А на самом деле?

– А на самом деле... Ты так и не поинтересовался, чего нам это стоило, – вздохнула ма. – Это стоило нашей квартиры. Нет, не всей. Половины. Но где-то в районе стоимости ванной уйдет на пластику...

– А на стоимость кухни и туалета полгодика проживем! – съязвил я.

– Да. И за это время мы должны добраться до этого чертового клада. И начнем завтра же. Ты начнешь!

– Значит, он...

– Да. Это слово он шепнул мне, когда гориллы начали ломать дверь. Сунул в руку вот эту флэшку и затолкал меня в ванную. Потом... Ну, ты помнишь.

Еще бы не помнить! Сидел тихонько в своей комнате, когда во входную дверь ломиться начали. Высунулся, было, а папаша как рыкнет! Рычать он умел. И этот рык порой делом подкреплял. Ну, последних год-два силовые методы воспитания он редко применял, а раньше – ого-го! Я то и на единоборства пошел для того, чтобы когда-нибудь ему в ответ так отмахнуться! Ну, в общем я от этого рыка назад в комнату. Дверь поплотнее прикрыл, опять за симулятор пристроился. Все никак посадка на авианосец не удавалась. А в зале несколько секунд что– то побубнили, затем ка-а-ак! Не знаю, что меня больше оглушило – сам взрыв или рев нескольких глоток после него. Выскакиваю в зал, а там... в общем, не для слабонервных. И правильно говорит ма: "Ты помнишь".

Я согласно покивал головой, и моя "старшая сестричка" продолжила.

– Только вот что... Всё это время нам надо не высовываться.

– Перейдем на нелегальное положение? Явки, пароли. Или выроем схрон в лесу? На подножном корме еще больше продержимся.

– Не прикалывайся. Наоборот. Мы должны... ммм легализоваться.

– Как говорил Бендер, смешаться с бодрой массой служащих? Но на кой?

– Когда мы дороемся до бабок, нужно будет слинять отсюда. Но слинять официально. Нелегальный переход может окончиться, как у того же Бендера.

– Угу... Значит...

– Увы... Пойдешь в местную школу.

– Но... э-э-э...

– А еще – в местный аэроклуб.

– Уже не так паскудно. Потом на свою долю открою бизнес – куплю лайнер. На пилоте сэкономлю.

– На свою долю? – похоже, искренне изумилась Лю.

– Ну да. Хоть ты и моя старшая сестра, но все-таки сестра. И компаньонка. Поэтому...

– Ладно, проехали. Давай укладываться.

– Ничего не проехали! – возмутился я. – Мы добываем... сколько там? Ну, пусть десяток миллионов. Ты делаешь пластику, устраиваешь личную жизнь, а я – в пасынках у твоего нового мужа?

– Новый муж? Никогда! – отрезала Лю.

– Ну, бойфренд. Еще лучше какой-нибудь жиголо нарцисс. Нет уж. Из уважения к вашей личности согласен работать на какие-то жалкие... сорок процентов, – озвучил я позицию Бендера во время исторического торга в дворницкой.

– Гены, – вздохнула в ответ Лю. – Хорошо, сынок. Добудем – забирай все... Нет, треть уже не наша. Тому самому менту...

– Но он же уже получил! – возмутился я.

– А за дальнейшее прикрытие? А потом – за "окно" на границе? А оставшееся... Знаешь, забирай все, а что матери отжалеешь, на том и спасибо.

Это прозвучало почти искренне, и я почти растрогался. Но только почти, потому что знал – не любила меня Лю так сильно для таких вот порывов. И даже не так. Как раз для вот таких стихийных порывов, может, ее любви и хватало. А вот по зрелому размышлению...

Для зрелого размышления я расстелил постель и забрался на верхнюю полку.

Ненавидела она отца за свою искалеченную жизнь. Ну и меня, порой, заодно, как прямое следствие. И еще за то, что уж очень я похож на отца. Внешне. И внутренне, наверное. Потому, что когда чего накосячу, а там более, где нахулиганю, она вздыхает: "Гены, гены". Хотя, если разобраться, то и ее гены – не сахар. Вы бы посмотрели, как кидалась она с одними своими когтями на папашу. Не глядя на его невменяемость, на "розочки" или "бабочки" в его руках. И тот, вкровь расцарапанный, довольно часто отступал. Но не всегда. И в других случаях ох и огребали мы с ней. А потом вместе тихонько плакали, когда упившийся подонок, наконец, засыпал.

Потом все изменилось. Резко. Радикально. Ну, не само собой... Ладно, дело прошлое, чего уж там. Видимо, все-таки, действительно, гены взяли свое. После очередного "сеанса", услышав храп папаши, я выломал дверь из кладовки и рванулся в коридор. Там стояли "дерьмодавы" отца, – высокие такие ботинки, типа десантных, на шнуровке. Здесь, главное, не тормозить. И не только здесь. Если на что решишься – не тормози. Быстро их расшнуровав, я примерился. Нет, голова у папаши была здоровая – одного шнурка не хватило бы. Связав оба, я соорудил петлю и так же быстро рванулся в спальню. А там – дело минутное. Тем более, что он и стригся наголо, чтобы скрывать раннюю лысину. Только и всего – голову приподнять, петлю накинуть, а затем...

А затем он открыл глаза. И еще страшно так захрипел. И желая этот мерзкий хрип прекратить, я все сильнее и сильнее сжимал петлю. В первые секунды папаша пытался оторвать мои руки, но очень быстро его хватка ослабела...

Нет, не задушил. Лю оторвала. Но, как говорили эскулапы, выжил он чудом. Лучше бы этого чуда не произошло. Пережив клиническую смерть, папаша другим. Выдержанным. Внимательным. Ровным. Но это – только с Лю. Со своей спасительницей. Что же касается меня... Возраст уголовной ответственности тогда еще у меня не наступил. И при первом же посещении папаши в больнице, не дожидаясь его выздоровления, я шепнул ему, что постараюсь завершить "дело деда" до достижения этого возраста. О деде и его деле – потом. Как я понял, Лю ему тоже кое-что нашептала, поэтому менты все это расценили, как неудавшийся папашин суицид.

Он сам, это, конечно, так не расценил. Кулаки в ход больше не пускал, но взглядом убивал регулярно. И черные замыслы явно вынашивал. И еще. Не знаю, что ему там привиделось во время клинической смерти. Говорят, что многие на том самом пороге видят родных, близких, даже Христа, многое понимают, становятся чище и добрее. Ну, не знаю, не знаю. По-моему, Христа папаша явно не увидел, а если и увидел покойную родню, то лихая она была, под стать папаше. И насоветовали они ему, так насоветовали. Ну, был он программистом-недоучкой. Запойным неудачником. Теперь же связался с самим Кэпом. Да еще как связался!

Хотя, мне эти его связи по-барабану были. Несколько напрягался по первянке, типа, не заказал ли папаша меня Кэпу? Но меня немного знающие ребята успокоили – Кэп по мелочевке никого мочить не будет, а у папаши не те бабки, чтобы заказ оплатить.

Вот так все и дымилось. Папаша был на "коротких побегушках" у бандюганов, но кое-какое бабло имел. Занятия у него были, первое время, как я догадывался, не по специальности программиста. А чего там догадываться, если папаша дрыхнет вповалку пьяный, а у него под пиджаком "плечевуха" с пушкой. Но один раз он отработал что-то "хакерное" и поднялся на уровень выше. А потом стал носиться с новой идеей. Сам до нее додумался, или Кэп его озадачил – не знаю, не знаю. Ну, это насчет знаменитого "Кривого клада". Не знаете? Да не прикалывайтесь, знаете. У нас эту легенду все знают. Ах, вы не из "нас", типа не местный? Ну, тогда, конечно... Хотя, если в Инете понырять... Правда, тоже надо знать, где нырнуть. Лады, немного расскажу. А то, не поймете, из-за чего вся эта волна поднялась.