Текст книги "Дорога мага (Тень мага - 3)"

Автор книги: Леонид Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кудрявцев Леонид
Дорога мага (Тень мага – 3)

Леонид Кудрявцев

Дорога мага

(Тень мага #3)

1.

К середине зимы, когда сугробы становятся особенно высокими, а также раскрываются большие, с толстыми, цвета старого пергамента лепестками бутоны зимняков, у оборотней начинается гон. По ночам, в лесу, то и дело раздается страстный, призывный вой. Серые охотники, обычно передвигающиеся бесшумно, словно тени, теряют всякую осторожность. Они ломятся через чащу, жадно нюхая холодный воздух, стараясь уловить запах самки, не в силах думать ни о чем, кроме предстоящей любовной игры.

Как правило претендентов на благосклонность красавицы в серой шкуре оказывается несколько. Поэтому, любовной игре предшествует ожесточенная грызня, сопровождаемая диким рычаньем, треском обламывающихся веток и щелканьем страшных челюстей, способных мгновенно отхватить голову неосторожному путнику.

Как только схватка заканчивается и самый крупный, самый сильный оборотень убегает со вновь приобретенной подругой, те кто проиграл впадают в дикую ярость. Они вымещают ее либо друг на друге, продолжая свирепую грызню, либо обьявляют охоту на все живое, оказавшееся в пределах их досягаемости.

Охота эта совершенно бессмысленна и поэтому до крайности жестока. Два или три оставшихся без пары оборотня запросто могут перерезать табун лошадей, или же завалить несколько игуанодонов. С путниками, оказавшимися

в их лесу и не сумевшими до наступления темноты найти укрытие, они расправляются как бы походя, не считая их за серьезную добычу.

Именно в это время, лесники, лесорубы и охотники стараются вернуться домой еще засветло, совершенно справедливо полагая, что не стоит без особой причины рисковать жизнью.

Людям дороги приходится значительно хуже. Они не имеют крыши над головой и могут рассчитывать лишь на то, что в опасный момент успеют залезть на дерево и отсидеться до утра...

В середине зимы по лесной дороге шли два путника. Один из них был худощавый, среднего возраста мужчина. Он шел уверенно, не очень быстро, но и не медленно, легким, размеренным шагом, характерным для бывалых бродяг, способных идти без отдыха хоть целый день, Рядом с ним шагал мальчик лет двенадцати, потертая, но еще вполне добротная одежда которого, а также быстрые, уверенные движения свидетельствовали о том, что он тоже привык к долгим пешим переходам.

До наступления ночи оставалось не более часа и лес, готовясь к приходу повелительницы снов, всасывал в себя тени, словно промокательная бумага свежепролитые чернила.

Где-то вдалеке послышался волчий вой. Он звучал всего несколько мгновений, и резко оборвался, словно издававший его хищник вдруг вспомнил, что время охоты еще не наступило.

Мальчик спросил:

– Хантер, а вот интересно... как это, чувствовать

себя волком?

Хантер усмехнулся.

– Откуда я знаю?

– Но все-таки... Как ты думаешь, что чувствуют

оборотни, когда превращаются в волков?

– Трудно сказать. Наверное, их разум все же частично остается человеческим. Иначе, как бы они превращались из волков обратно в людей?

– Но прочему, тогда, они так по-звериному жестоки? Неужели, то, что осталось в них от людей, не может запретить им убивать своих же соплеменников?

Хантер усмехнулся.

– Так ли далеко обычный человек ушел от зверя? Многие люди, часто совершенно без причины, лишают жизни своих собратьев и не испытывают при этом ни малейших угрызений совести.

– И все же... Я думаю, они это делают потому, что считают себя выше других людей, считают себя особенными.

– Нет, Христиан, – вздохнул Хантер. – Тот, кто и в самом деле выше других людей, как правило, к тем кого он считает неудачниками, особой ненависти не испытывает. Вот тот, кто хочет быть выше, а в глубине души понимает, что это ему не дано...

Он резко остановился.

Вой прозвучал снова, причем, несколько ближе, чем в предыдущий раз.

Хантер и Христиан переглянулись.

– Может, залезем на дерево? – предложил мальчик.

– Пока – рано. Оборотень еще слишком далеко, и ветер дует от него. Это означает, что он нас пока не учуял. Просто, бежит по следу самки.

Хантер говорил это вполне уверенно. Может быть, даже слишком. Христиан было успокоился, но вдруг встрепенулся и бросил на Хантера испытующий взгляд.

– Ты словно бы хочешь, словно бы желаешь этой встречи с оборотнем, задумчиво сказал мальчик. – Интересно, зачем?

Хантер слегка улыбнулся.

– Все нормально, – сказал он. – Мы должны справиться. Для настоящих охотников – оборотень не проблема.

– Совсем не проблема?

– Ну, скажем так – почти не проблема.

Хантер кинул задумчивый взгляд в ту сторону, откуда, вероятнее всего, должен был появиться оборотень .

Он не обманывал. Оборотень и в самом деле не вызывал у него слишком больших опасений.

Да, конечно, это жуткое чудовище нападает чертовски быстро, действует совершенно безжалостно, и способно, например, в доли секунды вспороть живот обычному человеку. Вот только, Хантеру уже случалось сталкиваться с оборотнями. Они не вызывали у него сверхестественного ужаса. Просто сильные, опасные звери, с которыми, при должной сноровке, вполне можно управиться.

Христиан спросил:

– А может, все-таки, залезем на дерево?

– Нет. Оборотни тем и сильны, что нагоняют на всех мистический ужас. Они знают об этом, и привыкли к тому, что им никто не сопротивляется. А я могу дать оборотню отпор, показать ему что есть кто-то, кто его не боится. Понимаешь? – Угу, понимаю. И все-таки, может, не стоит рисковать?

Хантер покачал головой.

– Стоит. Иногда, это просто необходимо. Особенно, если кто-то считает будто ему, никто и никогда не сможет противостоять. Кроме того, ты мой ученик. И я просто обязан, если конечно представится случай, показать тебе как можно победить подобное чудовище.

– Стало быть, ты все-таки будешь с ним драться?

– Конечно. Если ему вздумается на нас напасть.

– Хорошо, – сказал Христиан. – Значит – если...

Хантер взглянул на мальчика. Несколько его нитей судьбы изменили цвет. Похоже, ученик желал чтобы встреча с оборотнем все таки произошла. Может быть, у него были какие-то счеты к людям – волкам. Может быть, ему хотелось убедиться, что настоящий охотник и в самом деле способен победить даже такое страшилище.

Хантер подумал, что если судьбе будет угодно, так и случится. Вот только, даже победа над самым сильным зверем не способна сделать хоть кого-то по-настоящему счастливым, избавить этот мир от зла, а стало быть изменить его, сделать лучше. Разве что самую малость:

Вой послышался снова. Теперь он звучал совсем близко. Сомнений уже не осталось – оборотень бежал к ним.

Вряд ли он спешил для того чтобы забрать их жизни. Просто, так легли кости судьбы, и дороги их должны были пересечься.

Они и пересеклись.

Оборотень выскочил на дорогу шагах в двадцати от путников и, увидев их, зарычал.

Он любил свой рык. Тот неизменно наводил на обычных людей ужас, давал им понять, что убегать бесполезно. Услышав его рык, люди цепенели, лица их искажались, становились таким, какими и должны быть. Лицами людей, готовых к смерти, ощутивших ее притягательную неизбежность, ожидающих только последний, почти милосердный удар острыми когтями, или укус страшных, вооруженных кинжалами зубов челюстей.

И еще оборотень любил приносить людям избавление, стирать с их лиц это покорное, глупое выражение, заменять его более красивыми и желанными масками предсмертной агонии.

Нет, конечно, он не искал этих людей. Просто, они случайно оказались на его пути. Так почему бы их не убить? Тем более, что много времени это не потребует.

Люди. Они были всего в двадцати шагах, и как обычно даже не пытались бежать. Вот только лица... Они должны были быть у них совсем не такими. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения.

Оборотень бросился к охотнику и его ученику. Он мчался по дороге, неотвратимый, безжалостный, смертельно опасный, прекрасно понимающий, что теперь добыче от него в любом случае не уйти.

Хантер коротко бросил Христиану:

– В сторону.

Дорога учит хладнокровию и предусмотрительности. Мальчик повиновался беспрекословно.

Он отскочил с дороги, к зарослям беленики. Там лежала тяжелая, заостренная с одного края палка. Подхватив ее, Христиан приготовился прийти на помощь своему учителю, если тому придется туго.

А дальше, собственно, началось сражение и оно было таким, что мальчик забыл о палке напрочь. Он стоял и лишь смотрел. По правде говоря, больше ничего от него не требовалось.

Оборотень прыгнул когда его и Хантера разделяло шагов пять. Это было даже красиво. В этом было изящество и грация. Огромная зверюга оттолкнулась от земли так, словно весила не больше пушинки.

Клыки и зубы неслись к Хантеру со скоростью атакующего птеродактиля, а он, вроде бы, даже, и не собирался что-то предпринимать. Охотник стоял, вытянув вперед полусогнутые в локтях руки и лицо у него было спокойным, сосредоточенным, словно он находился где-то далеко-далеко от этого места.

До самого последнего мгновения.

Клыки оборотня были уже возле его горла, когда Хантер шагнул влево. Он сделал это настолько быстро, что даже Христиану, который смотрел на происходящее во все глаза, показалось будто в этот момент его учитель превратился в тень, которая просто переместилась на полметра в сторону.

Кстати, Хантер успел не только это...

Оборотень все еще проносился мимо охотника в прыжке, когда тот провел правой рукой у него над спиной, словно бы желая ее погладить. И конечно, он мог это сделать. Вот только, рука охотника даже не прикоснулась к жесткой, серой шерсти хищника. Она ухватила воздух над спиной оборотня, словно в нем что-то было, словно бы поймала некую невидимую нить. И дернула за нее.

Ничего не произошло.

По крайней мере, до тех пор, пока волк не опустился на землю. А потом... тут-то это и случилось.

Оборотень опустился на дорогу, и еще не понимая куда делась добыча, хотел развернуться и все-таки схватить ее, на этот раз наверняка. Но тут лапы у него подогнулись, одновременно все четыре. В результате, свирепый хищник плюхнулся на живот.

Это было что-то:!

Оборотень ничего подобного, конечно же, не ожидал. Он вообще не мог представить, что эта охота на людей может закончиться не так, как всегда. Тем более, добыча вовсе не думала убегать...

Ударившись животом о твердую, укатанную дорогу, оборотень от неожиданности издал странный, кряхтящий звук. Сила инерции влекла его вперед, и еще немного проехав на брюхе по дороге, он ободрал его о валявшиеся на ней мелкие камешки.

Сообразив, что в этот раз ему попались необычные противники, хищник, вполне возможно, поджав хвост, бросился бы наутек. Однако, он все еще был уверен, что его прыжок не достиг цели всего лишь благодаря чистой случайности.

Вскочив, хищник развернулся и снова прыгнул.

Во время второго прыжка произошла еще более непонятная вещь. Снова сделав шаг в сторону, уклоняясь от встречи с нападавшим на него хищником, Хантер снова дернул рукой, так, словно в ней была зажата невидимая нить, одним концом привязанная к телу оборотня.

Словно повинуясь натяжению этой нити, тело оборотня изменило траекторию движения. Вместо того чтобы приземлиться на дорогу, зверь с размаху врезался в росшее у самого ее края кукишевое дерево.

От удара о крепкий ствол кукишевого дерева у оборотня из глаз посыпались искры. Кроме того, его буквально осыпали упавшие с веток спелые, похожие на колючие шары кукиши.

Это здорово смахивало на корриду. По сути, корридой это и было. Охотник и оборотень словно танцевали на дороге странный, наполненный смертельным очарованием танец. Каждый раз, когда оборотень пытался схватить своего противника, то с помощью невидимой нити, то благодаря быстроте и реакции, человек неизменно избегал встречи с клыками и когтями разъяренного зверя.

Раз за разом.

Оборотень выл, щелкал зубами, бил воздух лапами, но промахивался, неизбежно промахивался. Постепенно вой перешел в глухое, утробное рычанье, удары лап стали более неточными. Теперь, уходить от них стало гораздо легче. И наконец – последний прыжок, последняя попытка сомкнуть капкан челюстей на горле ненавистного человека, последняя неудача.

Охотник в очередной раз сделал шаг в сторону, и оборотень, промахнувшись, кубарем покатился по дороге. Он встал. Но только, не так как раньше, а медленно, стараясь несколько шире чем нужно расставить подгибающиеся лапы. И он больше не пытался напасть. Стоял себе, в паре метров от Хантера, тяжело дыша, поводя из стороны в сторону огромной головой. Бешенство ушло из его глаз и теперь в них читалась только усталость и недоумение.

– Кажется – все, – сказал Хантер.

Христиан наконец-то очнулся и подошел к учителю. В руках мальчик все еще сжимал заостренную палку, хотя и понимал, что схватка закончилась.

– Ты кто? – вдруг спросил оборотень.

Голос у него был хриплый, слова с трудом выскальзывали из горла более приспособленного выть и рычать.

– Я тот, с кем тебе не справиться, – промолвил Хантер. – А посему проваливай. Иначе я передумаю и заберу твою жизнь.

Глаза оборотня сверкнули ненавистью.

– Я вырву тебе горло, – заявил он.

Хантер покачал головой.

– Сказано же тебе – не выйдет. Уходи. Сегодня ночь странных воспоминаний. В эту ночь охотники не должны убивать. Если, только, у них нет другого выхода для спасения собственной жизни. Поэтому, повторяю еще раз уходи.

– Ага, стало быть ты охотник... – пробормотал оборотень.

– Да, именно так. – подтвердил Хантер.

И все-таки оборотень попытался сделать еще один прыжок. Вовремя заметив как напружинились мускулы зверя, Охотник крепко сжал конец невидимой нити, который все еще держал в руке.

Лапы оборотня вновь отказались ему служить, и хищник рухнул на живот, скуля от боли.

– Прочь! – крикнул Хантер. – Прочь, шелудивая собака, которая способна лишь нападать на беззащитных путников. И учти, ночь странных воспоминаний бывает раз в году. Если ты мне встретишься еще раз – не пощажу.

– Хорошо, – прохрипел оборотень. – Я уйду. Отпусти меня.

Хантер развал пальцы и промолвил:

– Я тебя больше не держу.

Почувствовав что он свободен, зверь зарычал и снова изготовился к прыжку.

Хантер вздохнул и покачал головой.

– Не надо. Думаешь, так трудно тебя поймать еще раз?

Какую-то секунду они смотрели друг другу в глаза, человек и зверь, а потом оборотень отвернулся и молча исчез в кустах. Совершенно беззвучно, как привидение.

– Уф, – сказал Хантер и вытер со лба пот.

– Здорово ты его, – промолвил Христиан. – Неужели и я когда-нибудь этому научусь?

– Конечно. Только, учти, этот фокус лучше всего удается с оборотнями. Будь на его месте другая нечисть, он мог и не получится.

– Почему?

– У оборотней очень толстые и прочные нити судьбы. Их удобно хватать. Что я и сделал. А вот у какого-нибудь вампира – попробуй поймай. Не получится.

Отбросив палку на обочину дороги, Христиан удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Кстати, оборотень и в самом деле ушел. Пора нам продолжить свой путь.

– Именно так. Пошли, малыш.

И они двинулись по дороге дальше.

В небе уже появились первые звезды. От сугробов, мимо которых то и дело проходили путники, ощутимо веяло холодом. Нежный аромат зимняков будил воспоминания о чем-то вкусном и свежем, мягком и ласковом, а также

обязательно безопасном, о чем-то связанном с домом, с настоящим домом.

"Дом, – подумал Хантер. – Его уже больше нет. Он превратилось в дым, перестал существовать, оставив после себя лишь обгорелый остов. Почему это произошло? Может быть, потому, что таким как я не дано иметь свой, собственный дом?"

– А жаль, что ты его не убил, – вздохнул Христиан.

– Возможно, возможно.

– А если на нас завтра ночью или может быть послезавтра, нападет еще один оборотень... Ты его убьешь?

Хантер вздохнул и сказал:

– Вероятно. И все-таки, лучше бы этого не случилось.

– Нет, пусть он нападет снова, – решительно заявил Христиан. – Пусть только попробует.

– И все-таки, лучше бы этого не произошло.

– Почему? – спросил Христиан, забежав вперед и загородив охотнику дорогу.

– Видишь ли, убить оборотня не так-то легко, – тоже останавливаясь, сказал Хантер. – Даже охотнику. Для этого надо иметь меч с серебряным лезвием, или стрелу с серебряным наконечником, или осиновый кол, или... Кстати, та палка, которой ты вооружился, для этого совершенно не годилась.

– Значит, ты обманул оборотня? – спросил Христиан.

– Нет, – ответил Охотник. – Я мог его убить. Но только, для спасения чьей-либо жизни. То оружие, которым я могу это сделать: Мне бы хотелось приберечь его для особого случая. Более серьезного.

– Что это за оружие?

Хантер вытащил из-за пазухи ритуальный кинжал, с длинным, узким лезвием, с рукояткой в виде злобного, пучеглазого божка.

– Вот оно. Только учти, этот кинжал можно использовать всего один раз. Кого бы ты им не убил, пусть даже обычную крысу. Мне кажется, на нашей дороге могут встретиться и более серьезные враги чем оборотень. А кинжал у меня один. И другого, пока, достать нет никакой возможности.

– Ага, – промолвил Христиан. – Теперь пониманию.

Они двинулись дальше. До города оставалось не так уж далеко. Теперь, когда поблизости больше не слышался вой оборотня, лес словно бы изменился. Он, казалось, избавился от страха и опасности. Обыкновенный лес, в самую обыкновенную ночь странных воспоминаний. И только.

Через полчаса, с вершины небольшого холма, они увидели огни города. Лес кончился и по сторонам дороги потянулись возделанные поля. Это означало, что очень скоро путники попадут в тепло какой-нибудь гостиницы. Там можно будет поесть и отдохнуть.

– Может быть с этим оборотнем вовсе не стоило связываться? – задумчиво сказал Хантер.

– Еще как стоило, – решительно заявил Христиан. – Когда бы еще я мог увидеть как оборотень пытается забодать кукишевое дерево? Думаю, этого я не забуду до самой смерти. Еще, мне кажется, очень многие жители этого города дорого бы дали за подобное зрелище.

– Ты прав, – согласился Хантер.

И они тихо засмеялись.

2.

Обставлена гостиница была с претензией на старину. Массивные, сколоченные из толстых плах столы, крепкие, с колонобразными ножками табуреты и стойка, способная остановить средних размеров игуанодона, пусть он, даже, попытается ее протаранить.

И все-таки, слишком роскошной ее назвать было нельзя. Конечно, того гадкого запаха, который, казалось, навечно поселился в убогих, постепенно разоряющихся приютах побродяжек в ней не ощущалось. Но все-таки, имелся некий на него намек, некое предощущение:

Хозяин гостиницы, одетый в добротную, может быть, только несколько более засаленную чем нужно одежду, обладал толстым, багровым лицом, и загнутым, похожим на ручку зонтика носом.

Быстро взглянув на Хантера и Христиана, он безошибочно определил в них людей дороги. Сейчас же лицо хозяина гостиницы приняло озабоченное выражение.

– Вам чего? – спросил он.

– Поужинать и переночевать, – сказал Хантер.

– А деньги у вас есть?

– Конечно.

Лицо хозяина гостиницы слегка прояснилось.

– В таком случае, садитесь вон за тот стол. Сейчас вам принесут поесть. И еще... сегодня ночь странных воспоминаний. Городские старейшины, согласно обычая, будут встречать ее здесь. Поэтому, вы не должны путаться под ногами. Набьете живот, и на боковую. Понятно?

– Понятно, – сказал Христиан.

– Смотрите у меня...

Христиан хотел было сказать хозяину гостиницы какую– то колкость, но заметил предостерегающий взгляд Хантера, и промолчал.

Учитель и ученик уселись на указанное им место.

В центре зала, за круглым столом, восседало несколько важных, длиннобородых стариков, в чистой, опрятной одежде. Очевидно, это и были старейшины.

– Такое ощущение, словно они собираются заняться чем-то очень важным, сказал Христиан.

– А разве нет? – улыбнулся Хантер.

– Да видел я уже несколько раз как они предаются этим своим странным воспоминаниям. Ничего особенного в них нет.

– А ты знаешь зачем они это делают? – уже более серьезно спросил Хантер.

– Не имею понятия.

– Вот то-то. Все это как-то связано с видами на урожай. И чем лучше они проведут церемонию странных воспоминаний, тем обильнее будет урожай в этом году.

– Суеверия.

– Не скажи. Многовековым опытом проверено – каким-то образом проведение церемонии странных воспоминаний и урожайность полей связаны. Может не так значительно как утверждает молва: Но все-таки, в этих местах очень много настоящих фанатиков ночи странных воспоминаний.

Христиан взглянул в сторону старейшин, и сказал:

– Смотри, кажется среди них есть метаморф. Он только что на моих глазах удлинил свою бороду по крайней мере на ладонь.

Хантер не без интереса посмотрел на старейшин, и спросил:

– Тот, что сидит спиной к двери?

– Ага.

– Почему бы и нет? Метаморфы считаются большими специалистами по странным воспоминаниям. С возрастом их способности увеличиваются. А этот, похоже, очень-очень стар.

– Откуда ты знаешь? – удивился Христиан. – Насколько мне известно, метаморфы могут менять облик по собственному усмотрению. Вдруг он только кажется стариком? Может быть, на самом деле он очень молод?

– Нет, – покачал головой охотник. – Метаморф очень стар. Конечно, при желании, он может превратиться в юношу, но настоящий его возраст определить все-таки можно.

– Каким образом?

– С годами, скорость с которой метаморфы изменяют свое тело уменьшается. Судя по тому как медленно этот отращивает бороду, он очень очень стар.

В самом деле, борода метаморфа все еще продолжала удлиняться.

– Зачем он ее удлиняет? – поинтересовался Христиан. – Неужели за прожитые годы, ему не надоели все эти метаморфные штучки?

– Возможно, он делает это машинально. Также как обыкновенный человек, задумавшись, вертит в пальцах случайно попавший под руку гладкий камешек, или веточку, или любой другой предмет, который удобно вертеть .

– Угу, понятно.

Здоровенная мальбиха сгрузила с подноса на их столик пару тарелок с жареным мясом, полкаравая хлеба и две кружки пива. Получив с Хантера плату за ужин и ночлег, она, неуклюже переставляя толстые, покрытые щетиной ноги, потопала к следующему клиенту, судя по одетой на нем кожаной куртке, украшенной множеством разноцветных ленточек, охотнику на морских змеев.

Охотник и его ученик набросились на еду, словно парочка изголодавшихся саблезубых тигров. К тому времени когда они заморили червячка, старейшины уже приступили к исполнению ритуала. Как оказалось, главную роль в нем играл метаморф.

Он поставил на середину стола камень мечты. Был он бирюзового цвета, размером с куриное яйцо. Положив на камень руку, метаморф нараспев затянул:

– О ты, спускающийся к нам из небесных чертогов великий, безумный дух странных воспоминаний, в призрачной короне, со скипетром сумасшествия в руках, просвещающий и обманывающий нас с благими целями, скрывающий от нас чудовищное лицо истины...

– Этот ритуал отличается от тех, которые я наблюдал до сих пор, вполголоса промолвил Хантер.

– Я тоже ничего подобного раньше не видел, – тихо сказал Христиан.

– Значит, мы его посмотрим. Да и спать еще рано. Кстати, ты можешь попрактиковаться в определении нитей судьбы. Начни с метаморфа.

– Хорошо.

Уставившись на главное действующее лицо ритуала, ученик прищурился и слегка засопел. Улыбнувшись, Хантер промолвил:

– Не напрягайся. Все должно быть естественно. Ты обязан видеть нити без малейшего напряжения, так, словно они являются реальными предметами.

– Угу.

Христиан перестал сопеть, но все еще смотрел на метаморфа слегка сощурившись.

Сказав ему об этом, Христиан подумал, что мальчишка наверняка, скоро научится видеть нити судьбы. У него есть талант, и он не лентяйничает. Этого вполне достаточно. А старейшины тем временем повторяли вслед за

метаморфом:

– ... еще, приносящий блаженную веру в лучшую долю, в то, что наши закрома будут полны, и наши жены плодовиты, а с нами самими ничего плохого не случится. Мы заклинаем тебя, грозным именем действительности, и в то же время преклоняем перед тобой колени, умоляя разрешить нам припасть к твоей приносящей неисчислимые милости руке. Одари нас удачей...

Удача.

Хантер подумал, что нуждается в ней как никогда.

Если его предположения верны, то черные маги сделают все, чтобы не позволить ему найти их главное убежище. Интересно, что они придумают на этот раз? Устроят за ним погоню? Попытаются сделать засаду? А может и то, и другое?

Очень плохо знать о враге настолько мало, что нет никакой возможности предугадать его дальнейшие действия. Единственное можно сказать совершенно точно – маги знают о его существовании. Наверняка они предполагают, куда именно он направляется и, стало быть, просто обязаны попытаться его остановить.

Перспектива – просто изумительная. Особенно, если учитывать на что способны черные маги.

Он отхлебнул из кружки и задумчиво посмотрел на Христиана.

Мальчик продолжал внимательно наблюдать за нитями судьбы метаморфа.

И еще мальчишка. С ним-то как быть?

Самым логичным было бы оставить его где-нибудь здесь, в городе, и отправиться разыскивать логово черных магов одному. Вот только, будет ли это на самом деле правильным решением?

Да, конечно, он всего лишь двенадцатилетний мальчик, и подвергать его такой опасности не стоит. Поэтому, лучше всего его оставить, и отправиться дальше одному. Если охота закончится благополучно, то за ним можно будет вернуться... А если – нет? В таком случае черные маги окончательно захватят этот мир, и сделают его своей вотчиной. Чем это обернется для Христиана, учитывая его способности? Он погибнет? Или из него сделают черного мага, что гораздо хуже смерти.

Метаморф запрокинул голову вверх и возвестил:

– Вот оно! Началось. Я буду первый, я первый!

Остальные старейшины хором затянули:

– Ты первый, ты самый первый. Тебе – начинать.

Метаморф закатил глаза и низким, совершенно замогильным голосом стал выкрикивать:

– И вот пришел я, и увидел невиданное. Предстала передо мной корова о семи хвостах, явившаяся с севера. Дыхание у нее было словно чистейший лед и одновременно обжигало. Необыкновенная кротость читалась на морде коровы, словно она являлась не живой тварью, а:

К этому времени большинство постояльцев гостиницы, утолив голод, уже разошлись по отведенным для них комнатам. Однако, охотник и ученик не спешили покинуть зал. Хантер решил дать Христиану еще немного времени для упражнений.

Через некоторое время к ним подошла мальбиха и Хантер приказал ей принести еще кружку пива. Она бросила вопросительный взгляд в сторону мальчика, но охотник лишь покачал головой, подумав, что не хватало ему еще спаивать своего ученика.

Мальбиха кивнула и через пару минут принесла заказанное пиво. Хантер отхлебнул из кружки добрый глоток и снова посмотрел на Христиана. Тот продолжал следить за метаморфом.

Хантер подумал, что мальчишку и в самом деле, видимо, придется взять с собой. Он умен, привык к дорожной жизни, и стало быть обузой не будет. И потом, эта охота многому его научит.

Кстати, с каких пор учителя – охотники, бросают своих учеников? Взяв Христиана с собой, он, по крайней мере, сможет за мальчишкой присмотреть. Дальнейшее – судьба.

– Знаешь, у метаморфа многие линии судьбы более тонкие и длинные чем у обычных людей, – сообщил Христиан. Хантер кивнул.

– Да, верно. Посмотри еще. Может быть, тебе удастся заметить и другую особенность, благодаря которой любой охотник всегда безошибочно определяет, что видит представителя именно этого племени.

Христиан нахмурился, и снова принялся рассматривать метоморфа.

Хантер подумал, что ему пока везло. Если только считать все случившееся до сих пор везением. Но все таки: Похоже, ему теперь предстоит почувствовать каково быть дичью.

Да, да. именно так. Всю жизнь он охотился на черных магов и другую нечисть. А вот теперь, кто-то вздумал поохотиться на него. Неплохо, а?

Он задумчиво постучал по столу пальцами.

Зал был уже почти пуст. Последние посетители торопливо расплачивались и уходили на второй этаж, где были комнаты для отдыха. Слишком уж как-то поспешно они это делали.

Хантера это заинтересовало.

"В чем дело? – подумал он. – Похоже, они действительно боятся? Ну да, вон некоторые нити судьбы у них приобрели желтоватый оттенок, несомненно означающий чувство страха. Чего они так испугались? Забавно..."

Между тем метаморф продолжал вещать. Старейшины слушали его странные воспоминания полузакрыв глаза, так, словно он и в самом деле вот-вот мог сообщить им нечто важное.

Хантер слегка улыбнулся.

Там, где он жил, выслушивание странных воспоминаний давно уже превратилось в некую дань традиции, в старый безобидный ритуал, и не более. Здесь, похоже, все обстояло по-другому. Может, этим объяснялся и страх постояльцев гостиницы?

– А пойдем-ка спать, – сказал он Христиану. – У меня уже глаза закрываются от усталости.

–Еще немного, – попросил мальчик. – Ну, еще немножечко. Я, кажется, почти догадался чем еще нити судьбы метаморфа отличаются от нитей других людей.

– Хорошо, – не очень охотно сказал Хантер. – Давай подождем. Еще минут пять.

Ему нравилась та увлеченность, с которой Христиан старался стать настоящим охотником. Именно поэтому он согласился остаться в зале еще ненадолго. И совершил ошибку.

Впрочем, в данный момент Хантер об этом еще не знал.

А метаморф вещал:

– .... И вот, когда последний человек придет к последнему берегу, и посмотрит на омывающие его мертвые волны, когда род человеческий подойдет к концу, и ужас охватит всю земли, ибо она осознает, что совершила страшное преступление, позволив цветку разума завянуть и выродиться, семихвостая корова поднимет над горизонтом свою огромную голову. Молнии будут срываться с кончиков ее рогов, а грозовые тучи закроют ей глаза:

Хантер покачал головой.

Полный бред.

– Мне кажется, – вполголоса сказал ему Христиан. – Я понял. Цвет линий. В нем больше золотистого оттенка и...

Договорить он не успел.

Метаморф вскрикнул так, словно ему к руке приложили раскаленное железо. Вслед за этим низкий, утробный вой вырвался из его горла, а по телу прошла волна дрожи. Старейшины глядели на него не отрывая глаз. На лицах у них было написано ожидание.

Что-то вот-вот должно было случиться...

– Христиан, – Хантер встал. – Давай-ка пойдем отсюда. Не нравится мне это все, очень не нравится.

Они поспешно двинулись в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

В этот момент метаморф взвизгнул, а старейшины хором воскликнули:

– Вот оно, истинное странное воспоминание!

Тотчас после этого метаморф стал изменяться. Его лицо вытянулось, обзавелось было острым, загнутым вниз клювом, но почти тотчас раздвинулось, разделилось, для того чтобы затем превратится в две маленькие, почти человеческие головки.

Одна, со слащавым лицом и трусливыми глазками, спросила:

– Может быть, ты ошибаешься?

– Нет, – проревела вторая, лицо которой словно бы являлось маской жестокости, и злобно оскалила острые клыки. – Я не могу ошибаться! Опасность здесь и мы должны от нее избавиться. Как можно быстрее!