Текст книги "Астраханский вокзал"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

1 января, 22 часа 50 минут

Было поздно, когда Денисов снова подъехал к вокзалу.

Боковые улицы казались совершенно пусты. Встречные лавины такси замерли на перекрестке. Выше, над машинами, перечеркнутые Дубниковским мостом, в несколько ярусов поднимались громады серого камня – дома, выстроенные в начале тридцатых годов, угловатые, прямолинейные, напоминающие друг друга своею непохожестью.

Новое здание Астраханского вокзала было в чем-то сродни этим домам и в то же время отличалось от всех. Сквозь стекло отчетливо виднелись люди.

Астраханский жил ночью той же необычной жизнью, что и днем. Люди приезжали и уезжали, сидели за никелированными столиками кафе, брились, знакомились, завтракали, разговаривали на десятках языков, давали телеграммы, встречались и провожали. Ни на минуту не умолкало радио, вращались турникеты. Подкатывали машины с утренними выпусками газет, мелькали знакомые трафареты – «Известия», «Гудок», «Литературная газета».

«Не люблю вокзалы» – называлась книга, которую Денисов как-то увидел в киоске. Название удивило и запомнилось. Как можно не любить вокзалы?

Из центрального зала навстречу Денисову толпой выходили французы, он узнал их по красным заплечным сумкам фирмы «Франс-Вояж», комбинезонам и беретам с помпонами у мужчин, брюкам и очкам – у седовласых дам.

Переговариваясь, французы шли к автобусам.

Еще издали на стоянке служебного автотранспорта Денисов заметил много легковых машин.

«Ого! – подумал он. – Кто-то из гостей МВД уезжает! Холодилин определенно здесь – вон его машина!»

Под крытые своды перрона Денисов вышел с первыми звуками марша. Обстановка была праздничная. Впереди странно маячил последний вагон только что отошедшего поезда. Денисов не сразу решил, движется состав или еще стоит: весивший десятки тонн вагон, казалось, плавал над рельсами со скоростью парящей пылинки.

В начале платформы с недавних пор была установлена привлекавшая к себе внимание ярко-желтая тумба с кнопкой и четко выведенными надписями: «Милиция», «Кратковременно нажмите кнопку» и «Говорите!».

Денисов нажал кнопку. Тотчас беспокойно замигал световой маяк, подзывая ближайшего постового.

– Говорит Денисов. Кто уезжает?

– Гость из Республики Южный Йемен, – ответил в микрофон оперативный дежурный, – ты рацию получил, Денисов?

– Я уезжал отдыхать, начальник розыска знает.

На призыв светового маяка спешило сразу два милиционера. Денисов махнул им рукой: деловой разговор – помощь не требуется, и пошел по платформе.

В группе провожающих, стоявшей особняком, он увидел нескольких дипломатов, сотрудников министерства во главе с министром и невольно подтянулся. В это время поезд, набрав наконец более или менее заметную скорость, выполз из-под стеклянного свода. Провожающие надели шляпы.

Пропустив вперед министра и представителей дипломатического корпуса, стараясь не попасть на глаза полковнику Холодилину, Денисов прошел в дежурку и получил рацию: за выход на службу без нее строго взыскивали. Затем Денисов спустился в автоматическую камеру хранения.

Условия, в которых он, как «блуждающий форвард», находился, открывали простор для собственных версий, фантазии, и Денисову это нравилось.

У боковой стены камеры хранения, рядом с эскалатором, стояла молодая пара. Денисов прошел мимо, потом обернулся – ему вдруг представилось важным увидеть их лица – кто вот так стоит вдвоем на виду у всех и смотрит в глаза другому.

Однако он ничего не увидел: парня и девушку заслонили другие пассажиры.

В камере хранения все оставалось без изменений, в том же состоянии, как и до его ухода, несмотря на важные сведения, полученные уголовным розыском. Вдалеке, в самом крайнем отсеке, Антон Сабодаш и младший инспектор розыска продолжали поиск базовых ячеек. Инспектор шел впереди и последовательно пробовал шифры – 1881, 2727 и 5555. Если дверца не открывалась, он переходил к следующей ячейке, а шедший сзади Сабодаш убирал пятерки – перекручивая рукоятки шифраторов в разные стороны. Дело продвигалось споро, было приятно смотреть за их слаженными действиями.

– Становись, Денис, – подмигнул Антон, – принимай работу!

Когда Сабодаш своею огромной ладонью поворачивал рукоятку вправо, вместо пятерки, остававшейся после младшего инспектора, появлялась восьмерка или девятка. Когда же Антон с той же силой налегал влево – двойка, реже – единица. На всех ячейках, осмотренных ими, уже не оставалось ни одной пятерки, не было ни четверок, ни шестерок.

Денисов в растерянности прошел по отсеку.

– Что вы делаете?! У вас ведь все шифраторы как близнецы!

– Вот еще! А пассажиры как делают?! Думаешь, они присматриваются? – огрызнулся Антон. – Крутанут рукоятку и уходят. И не обращают внимания, что там, снаружи! Им главное – внутри! Уот!

– Святая простота! – Денисов чуть не застонал от злости. – Взгляни на свою работу.

Сабодаш, набычившись, отошел в сторону. Когда он вернулся, вид у него был смущенный.

– Да… Приходится держать ушки топориком. – Денисов не удержался, посмотрел на его плотно прижатые мясистые уши борца. – Сейчас все переделаем. Уот! Будет в лучшем виде…

* * *

По восьмеркам и двойкам можно узнать, что вначале на их месте были пятерки… Не по тому ли принципу преступник находит ячейки, в которых зашифрован год рождения? Но как? Почему? Ведь шифр пассажиры набирают изнутри и никогда снаружи.

Денисов сбросил куртку, вдвоем с Антоном начали перекручивать рукоятки в разные стороны.

А мысль его сосредоточилась на одном, еще не осознанном до конца и с которым нужно было обращаться очень бережно, чтобы оно не рассеялось как мираж, – колеблющаяся связь цифр внешнего и внутреннего шифраторов.

* * *

Преступник каким-то образом устанавливает ячейки, в которых набран год рождения, в том случае, если тот же год рождения по какой-то причине ранее набирали на наружном шифраторе.

Денисов думал об этом и потом, когда они покончили с рукоятками, когда, отдыхая, сидел в удобном кресле посреди зала и глядел, как на экран, в огромное электрическое табло.

«Но зачем пассажирам набирать свой год рождения снаружи? Для чего?»

Перед ним была стена, сквозь которую никак не удавалось пробиться.

1 января, 22 часа 15 минут

Начальникам отделов

транспортной милиции

(согласно перечню).

В результате успешного поиска базовых ячеек преступников на московских вокзалах заблокирован ряд ячеек, которые, по всей вероятности, абонированы разыскиваемым в преступных целях.

На Рижском вокзале в Москве обнаружена ячейка № 347, шифр 2727, в которой оказалось значительное число похищенных вещей и предметов, объявленных в розыск. Среди них: горжетка из куниц, украденная из автоматической камеры хранения на станции Киев-Главный в декабре месяце; японского производства транзисторный радиоприемник «Хитачи», авторучки фирмы «Паркер» (США)… Всего сто десять наименований.

На некоторые вещи и предметы заявки о кражах до сего времени не поступали. В процессе осмотра ячейки экспертом выявлены невидимые отпечатки пальцев, пригодные для идентификации. Все обнаруженные ячейки обеспечены наблюдением.

Примите меры к установлению владельцев всех изъятых на Рижском вокзале вещей.

Заместитель начальника

Московского управления

транспортной милиции

полковник милиции Холодилин.

1 января, 23 часа 50 минут

Денисов чувствовал – все решится сегодня. Он не знал, куда себя деть, – слонялся по кабинетам, уходил в даль платформ к Дубниковскому мосту, снова возвращался в камеру хранения. Положение человека, занятого личным сыском, освобождало от участия в общих мероприятиях, в его присутствии начальник розыска давал поручения другим инспекторам, связывался с коллегами на вокзалах.

…Женщина поставила сумку, сбила теплый платок на затылок.

Рука, поставившая сумку, была затекшей, с мертвенно-белыми бороздами поперек ладони.

Денисов видел, как женщина решительно подула на пальцы и набрала снаружи шифр – «тысяча девятьсот двадцать семь». Ячейка открылась. Те же цифры стояли внутри.

Женщина посмотрела по сторонам и, никого не заметив, быстро перекрутила наружный шифратор. Цифры снаружи изменились – шифр теперь оставался только внутри ячейки. Женщина не собиралась его менять после того, как переложит часть вещей из сумки в ячейку.

Ячейка снова будет закрыта на тот же шифр.

Денисов, как зачарованный, смотрел на цифры наружного шифратора…

2 января, 0 часов 28 минут

Девять человек сидели в кабинете полковника Холодилина – начальники розысков всех московских вокзалов, десятым был начальник штаба, одиннадцатым – инспектор отдела милиции на Москве-Астраханской младший лейтенант Денисов.

В отсутствие Холодилина собравшиеся негромко переговаривались. Всего несколько человек знали, по какому поводу их вызвали. Холодилин должен был вот-вот приехать из министерства.

– У меня он из трех ячеек чемоданы вытащил. – Начальник розыска Курского, сидевший рядом с Денисовым, обвел глазами коллег.

– Еще неизвестно, сколько он вытащил на других вокзалах! Потерпевшие придут не сразу.

– Три вытащил и ничего не взял, только все вещи перевернул. Младший инспектор Дощечкин в том же отсеке стоял – ничего не заметил!

– Трудно! Тот ведь прямо к ячейкам прет, как хозяин!

Холодилин появился вместе с начальником уголовного розыска управления и сутулым человеком с длинными, свисающими вниз усами.

– Товарищи офицеры, – предупредил сосед Денисова.

Начальники розысков встали одинаково дружно, и лица их приняли одинаково непроницаемые выражения.

– На совещании присутствует конструктор существующих систем автоматических камер хранения. – Холодилин сказал это так, будто участие изобретателя в ночных совещаниях уголовного розыска было делом само собою разумеющимся. Усатый наклонил голову. – Предлагаю обменяться мнениями по поводу краж из ячеек. Слово инспектору Денисову.

Начальники переглянулись.

– Дело такого рода, – этой фразой Денисов начинал все свои не многочисленные публичные выступления, – все последние кражи имеют две особенности: внутри ячеек набран год рождения, и каждый потерпевший пользовался своим шифром дважды. Проще говоря, дважды закрывал ячейку на один и тот же шифр…

– Что категорически запрещено правилами, – заметил конструктор, кивнул и стал что-то быстро записывать в блокнот, покрывая крупным размашистым почерком одну страницу за другой.

– Последнее означает, что все они хотя бы раз набирали свой шифр снаружи, а потом его перекручивали…

Денисов чувствовал, что его не все понимают. Было бы много легче подойти к ячейке, набрать снаружи шифр, например 1927, как у той женщины с отекшими руками, и предложить начальникам розысков изменить его.

Единицу бы обязательно сместили влево – на нуль, дальше рукоятка не проворачивалась, семерка при повороте до упора вправо стала бы девяткой. Вместо 1927 появилось бы 0909, 0609, 0709 или 0409. Все равно комбинация цифр начиналась бы с нуля и кончалась девяткой.

– Есть закономерность, на которую преступник талантливо обратил внимание. Изменяя снаружи цифры, пассажир поворачивает рукоятку в сторону нуля или девятки, в зависимости от того, что ближе. Дело в том, что рукоятка существующего шифратора не имеет кругового вращения и поворачивается только до упора… Я понятно объяснил? – Денисов помолчал. – У меня все.

Холодилин посмотрел одобрительно: он уважал краткость.

Обмен мнениями не занял много времени. Начальники розысков коротко отчитались о принятых мерах. Конструктор не был готов возразить Денисову, он только рассказал о новой модели ячеек, поступившей на Киевский вокзал.

– Три обозначения цифровых и одно буквенное, – несколько раз повторил он, – никакого больше года рождения. Над секцией зеленый огонек, как у такси, свободную ячейку видно издалека.

Потом конструктор перешел к главному – к особенностям запирающих устройств.

– Щелчки исчезли напрочь, подслушать поворот диска невозможно. Реле времени, даже если шифр набран правильно, не позволит ячейке открыться сразу, так что подбирать шифр одним поворотом рукоятки уже нельзя. – Он постучал карандашом по блокноту с записями. – Что касается сообщения товарища, выступавшего первым, то мы должны его изучить…

– Управление милиции подготовит соответствующие предложения, – сказал Холодилин.

– Не проще закрывать ячейку на ключ? – спросил незнакомый Денисову начальник розыска.

Конструктор поправил гайдуцкие усы.

– Ключ, вы понимаете, – вчерашний день техники. Ключ можно потерять, можно подобрать новый. При соблюдении правил эксплуатации электроника дает неизмеримые преимущества. Не подумайте, что я говорю это как один из авторов… Я уверен, что наши новые камеры хранения КХС-6 практически не уязвимы.

Ответив на вопросы, конструктор уехал.

– Будем заканчивать. – Холодилин встал. – В соответствии с рекомендациями Управления транспортной милиции мы приступаем к широкой оперативно-штабной операции по изъятию преступника. Кодовое наименование – «Магистраль». Операция проводится комплексно – одновременно на нескольких дорогах.

В кабинете было тихо, изредка слышался шелест проносившихся за окном машин. Старинные часы под стеклянным колпаком бесшумно вели отсчет времени.

– Какие практические меры мы в состоянии предпринять? – Он вышел из-за стола. – Во-первых, полностью пресечь кражи из автокамер еще до того, как преступник будет установлен. Следует взять отсеки под наблюдение и удалить с наружных шифраторов особенности, о которых здесь говорил младший лейтенант Денисов. Без них преступник не в состоянии найти ячейки с годом рождения. Во-вторых. – Холодилин помолчал, сделал несколько шагов по кабинету. Он умел думать на людях. – Надо как можно скорее определить точное количество и приметы всех похищенных вещей… Наконец, на всех станциях, вокзалах должно подготовить ячейки-ловушки с нулями и девятками. При попытке совершить кражу из них преступник будет задержан. В этом суть операции «Магистраль». Вопросы есть? Вокзалам доложить о готовности через тридцать минут.

2 января, 01 час 30 минут

Заместителю начальника

Московского управления

транспортной милиции

полковнику милиции Холодилину.

В соответствии с планом проведения операции «Магистраль» взяты под контроль остающиеся после набора шифров комбинации цифр наружных шифраторов. В каждом отсеке оставлено по две ячейки-ловушки для поимки преступника с поличным в момент подбора шифра. Ячейки-ловушки обеспечены оперативным наблюдением.

Начальник отдела милиции

на станции Москва-Астраханская.

2 января, 01 час 40 минут

В приемной отдела Денисов в третий раз за эти сутки увидел жену грузчика Орлова. Она всюду теперь сопровождала мужа и испуганно оглянулась на Денисова, когда тот проходил в дежурку.

– Что нового? – поинтересовался Денисов у помощника дежурного.

Самого дежурного не было. Молоденький помощник не пригласил инспектора к себе, за стеклянную перегородку, ответил как положено – в микрофон.

– Объявлена операция «Магистраль».

– Майор Блохин не приезжал?

– Нет. Его ждет грузчик Орлов. – Микрофон работал нормально.

– Я хочу с ним поговорить.

– Материалы в столе, товарищ младший лейтенант.

«Четкий парень», – подумал о помощнике Денисов.

Заявление Орлова о явке с повинной лежало вместе с протоколом его допроса. В витиеватых выражениях признаваясь в кражах и уповая на снисхождение, в допросе Орлов не мог указать ни одной подробности совершенных преступлений. Вверху почерком Холодилина было выведено: «Освободить».

Орлов ожидал, что допрашивать его будет майор Блохин, и, увидев Денисова, был разочарован.

– Меня уже допрашивали в этом кабинете. Майор Блохин.

– Садитесь. Сколько времени вы знакомы с дежурным по камере хранения?

– С Борисом? Не знаю.

– Тридцать первого вы с ним выпивали?

Орлов опустил голову. Получилось неискренне, Денисов заметил это.

Вначале Денисову было важнее всего понять, кто перед ним. Важнее, чем признание. Кто? Как относится к себе, близким? Чем жив?

– Выпивали?

– Было. – Он вздохнул.

– Потом вы поехали на товарную станцию? К вагонам с вином? Там тоже выпивали?

Орлов снова сделал вид, будто раскаивается, переживает.

– Чем закусывали?

– Где? У вагона? – Вопрос удивил.

– Нет, в автокамере.

– Апельсинами. Механик принес.

Денисов задумался.

– Много апельсинов?

– Штуки три. Он без апельсинов не бывает…

Из отдела милиции они вышли втроем – Орлова держалась чуть поодаль. Было морозно и тихо. Несколько электричек стояло у платформ. В центре перрона не спеша разговаривали двое постовых, издали к ним направлялся еще один, дежуривший на площади.

«Пустая платформа, электропоезда с опущенными пантографами, сбежавшиеся перекурить постовые, – подумал Денисов, – ночной вокзальный пейзаж».

Из дверей центрального зала выглядывали пассажиры бакинского скорого – ждали посадки.

– Ну, мы пойдем, – сказала Орлова, – простите его!

Денисов успел забыть о них: странная супружеская пара – задерганная женщина и гуляка-муж, которого она никогда не оставит в беде, не бросит и не предаст. Немногим выпадает такое.

2 января, 0 часов 30 минут

Илья ждал скрещения поездов. Начало посадки на бакинский скорый и прибытие ночного астраханского приходились на одни и те же минуты. В это время автоматическая камера хранения всегда была наполнена пассажирами.

Вся ночь шла кувырком. В поисках базовых ячеек сотрудники милиции изменили структуры цифр на наружных шифраторах. Исчезли привычные комбинации, Илья несколько раз проходил по отсеку к своей ячейке. Надо было уходить либо ждать новых пассажиров.

Илья нервничал. Появление Капитана не добавило обычной порции энергии. Помощник явился с опозданием. На этот раз он был в куртке летчика. Форменная фуражка, надетая чуть набекрень, придавала испитому лицу вид насмешливый.

«Ничто ему не грозит, – в который раз с неприязнью подумал Илья о напарнике, – подбирать шифр не приходится, к ячейкам подходить не надо. Поставить вещи в базовую ячейку да задать пару вопросов дежурному: „Сколько хранятся вещи?“, „Как поступить, если забыл номер ячейки?“, „Где предварительная касса?“. И – до свиданья!»

Увидев Илью, Капитан сразу же заспешил навстречу – само дружелюбие и мягкость.

– Все в порядке?

Илье показалось, что от него попахивает алкоголем.

– Пока вы со мной, что может с нами случиться? – привычно рассыпался в комплиментах Капитан. – Просто удивительно: никогда не чувствовал себя настолько спокойно. – Он еще глубже, как в панцирь, втянулся в свою новую куртку.

Илья не стал вводить его в курс дела с базовыми ячейками: зачем паниковать раньше времени?

– …Я, Илья Александрович, решил пригласить вас с женой и ребенком этим летом в Одессу. Принимаете приглашение? Мне попалось расписание Черноморского пароходства: отход из Одессы в пять ноль-ноль ежедневно, и через пару дней вы в Батуми! Заботы о каютах я беру на себя – некоторые связи еще остались…

Они остановились у киоска военторга. Илья протянул руку – постучал по дереву: просил удачи на ближайший час, дальше не загадывал.

– Внимание! Граждане, встречающие пассажиров! Ко второй платформе… – Астраханский прибывал без опоздания.

На эскалаторе появились первые пассажиры. Вновь прибывшие рассыпались по отсекам, занимая ячейки. С минуты на минуту Илья ждал начала посадки на бакинский.

– Начинается посадка, – наконец объявило радио, – на скорый поезд Москва – Баку…

Вместе с другими пассажирами Илья прошел в отсек к базовой ячейке, открыл ее. Потертый чемодан Капитана показался на свет, Илья даже не взглянул на него. Вокруг спешили пассажиры, Илья тоже спешил. Здесь же, в отсеке, он увидел давешнего механика с повязкой и с ним еще одного в гражданском – оба подходили к ячейкам, проверяли шифраторы. Надо было во что бы то ни стало найти знакомые комбинации цифр. Илья сделал несколько шагов в сторону – напрасно! Вернулся назад – снова ничего.

«Эх, была не была!» – Илья пошел вдоль секций в глубь камеры.

Никто не обращал на него внимания: многие занимали ячейки в разных концах отсека – все зависело от того, где в данный момент освобождалось место. Главное было – чувствовать себя пассажиром, которому крайне необходима ячейка.

Знакомая комбинация цифр оказалась в дальнем углу, но надо было подождать, пока уйдет расположившаяся рядом супружеская чета. Илья пошел назад.

– Дежурного не видели? – Какой-то толстяк в плаще загородил дорогу.

Илья сделал вид, что не слышит: у толстяка было странное представление об этикете: ни «извините», ни «пожалуйста».

– Ячейка не срабатывает! Что здесь, все глухие в Москве? – В раскрытой ячейке среднего яруса стоял пухлый кожаный чемодан, похожий чем-то на своего пухлого бесцеремонного владельца. Проходя, Илья машинально отметил шифр – 5317.

– Где дежурный? – Отчаявшись, толстяк выдернул из неисправной ячейки чемодан и переставил в соседнюю.

«Он и в этой наберет наверняка тот же шифр, ротозей!» – подумал Илья.