Текст книги "PRO суверенную демократию"

Автор книги: Леонид Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

САМЫЕ ЦЕННЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ – В МОЗГУ

Сказав много «теплых слов» про 1990-е годы (кстати, главную их особенность он, на мой взгляд, подметил точно – власть была куда менее «демократична», чем сегодня, в том смысле, что не имела такой, как сейчас, поддержки общества, отсюда и ее «вечные вздрагивания», особенно в самом конце 1990-х), Сурков констатирует: «… в такой достаточно зоологический период нашего развития к ведущим позициям пробились по-настоящему активные, стойкие, целеустремленные и сильные люди, материал для формирования нового ведущего слоя нации».

Речь, очевидно, идет о тех «молодых волках», которые, по законам социал-дарвинизма, матерели в рыночных джунглях начала 1990-х – то есть в первую очередь не о политиках и чиновниках, а о бизнес-элите. Правда, в последнее время идет мощное движение из бизнеса в политику – губернаторы Хлопонин, Зеленин, министры Левитин, Рейман и т. д. Кстати, и сам Сурков долго работал в бизнесе. Таким образом, бизнес-элита и политическая элита переплетаются, хотя о полном единстве, понятно, говорить не приходится.

Итак, «материал для формирования» есть. Но какие здесь встают трудности?

Как стране не превратиться в сырьевой, а еще и в психологический придаток передовых держав, в «пикник на обочине» для «белых джентльменов»?

Сурков опять и опять (это было и в его предыдущих докладах) повторяет: «Здесь есть одно лекарство, по большому счету, – формирование национально ориентированного ведущего слоя общества».

В самом деле, в открытом, глобальном мире что является реальной защитой суверенитета страны? Как стране не превратиться в сырьевой, а еще и в психологический придаток передовых держав, в «пикник на обочине» для «белых джентльменов»?

Сурков верно пишет, что времена изменились (смею думать – необратимо). И прямых военных угроз, против которых традиционно консолидировалась Россия, сегодня нет (опять же от себя добавлю – смею думать, и не будет в обозримом будущем). Готовиться к 22 июня 1941 года – занятие абсолютно тупиковое. Это значит – двигаться в XXI век задом наперед, а точнее не двигаться, а стоять в движущемся потоке, свернув шею назад…

Нет, оккупация России (как и никакой большой стране) не грозит. Не стоит тратить силы на привычную борьбу с призраками.

Между тем конкуренция в глобальном мире никуда, естественно, не испарилась, в том числе и национальная конкуренция. Причем эти конкуренции, эти технологии подавления «становятся все более сложными, все более, если угодно, мягкими и изощренными». Сурков цитирует статью Иосифа Бродского (что, кстати, любопытно само по себе – Бродский к числу «утвержденно-благонамеренных авторов» до сих пор едва ли относится). Так вот, Бродский: «Подлинным эквивалентом третьей мировой войны представляется перспектива войны экономической… где смысл победы – доминирующее положение. Битвы этой войны будут носить сверхнациональный характер, но торжество всегда будет национальным».

Глобальные финансовые, информационные потоки погранстолбами не разгородишь. В этом мире, где «сила силы меняется на силу слова», танками и овчарками страну не защитишь и ничего никому не докажешь.

По мере того как конкуренция железа уменьшается, конкуренция менталитета элит в мире резко возрастает. Кстати, ведь и нынешняя «война цивилизаций» есть прежде всего не военная, не экономическая, не политическая даже, а именно психологическая война, столкновение культур, представленных прежде всего элитами, с их ментальностью. Другой хрестоматийный пример: СССР развалился, сохраняя мощнейшую армию в мире, российская элита всю первую половину 1990-х считала своим почетным долгом просто побирушничать по белу свету, а ракеты и бомбы были нужны… как аргумент для выклянчивания милостыни у тех, против кого вся эта груда железа создавалась, – «подайте денег, а то окончательно развалится» (как уличный попрошайка – «дай рубль, а не то плюну, а я туберкулезный»). Горькая нужда? Но ведь, что особенно характерно, – когда что-то изменилось даже не в ценах на нефть, а в сознании элит, когда представители России стали говорить в мире немного иным голосом, когда перестали так много занимать у МВФ, ничего страшного не случилось. Наоборот – влияние страны только выросло. Значит, как всегда, – «разруха не в сортирах, а в головах», причины пришибленности были не столь уж объективны, они коренились прежде всего в менталитете «ошеломленной элиты» начала 1990-х.

Примат менталитета над «железом» относится не только к военно-политической сфере. «Объективную», материальную экономику угля/стали все больше сменяет «субъективная» виртуальная экономика знаний – по определению ясно, что в ней решающее место играет ментальный фактор. И речь идет не только о знаниях программистов и конструкторов. Если в менталитете высших менеджеров, высших руководителей страны есть такое «знание» – «наша страна – вечный аутсайдер, где нам суконным рылом в калашный ряд», то это их «знание» станет самосбывающимся пророчеством. А вот если у них есть «знание» того, что у страны действительно гигантский потенциал (знание не для ТВ-криков, а для себя!), то тогда… тогда картина другая. Победное знание куда труднее сделать самосбывающимся пророчеством, чем капитулянтское, но хотя бы есть шанс!

Менталитет элиты – да, сегодня это важнейший ресурс всякой нации во всем, в сфере безопасности, в экономике, в геополитике

Менталитет элиты – да, сегодня это важнейший ресурс всякой нации во всем, в сфере безопасности, в экономике, в геополитике. Россия – не исключение. Не случайно доклад Суркова так и называется: «Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности». Судя по тексту доклада, я бы добавил «конкурентоспособности… элит, в огромной степени».

«КРЕПОСТЬ РОССИЯ» ИЛИ «ОФШОРНАЯ РОДИНА»

В менталитете российских элит Сурков выделяет два противоположных полюса.

Один раньше величали «оборонным сознанием»: помесь имперской мании величия и провинциальной мании преследования. «Назову их изоляционистами, потому что слово „патриот“, которое они сами к себе прилагают, я бы не пачкал об них. Это такие почти нацисты, люди, которые муссируют дешевый тезис, что и Запад – это страшно, нам Запад угрожает, и китайцы на нас наступают…». Кстати, с моей точки зрения, эта позиция действительно часто декларируется представителями элиты, но скорее они это делают на распродажу – «пипл хавает». Широкие массы действительно легко «разводятся» на подобные страхи и ксенофобские эмоции – тут ведь работает почти биологический, племенной инстинкт «против чужака». Что же касается самих «патриотических элит», то образ жизни многих их представителей почему-то находится в полном противоречии с их шумными декларациями. Похоже, что «наркоторговцы ненавистью/страхом» наедине предпочитают «Мутон Ротшильд».

Второй полюс абсолютно непопулярен в широких массах (может быть, просто потому, что соответствующий образ жизни им недоступен?), зато более чем популярен в российских элитах – всех возрастов, национальностей, конфессий и профессий, которым он, наоборот, вполне доступен.

Сурков величает их «офшорной аристократией» (в другом своем тексте он говорил о «вахтовом методе управления страной» – намек вполне ясный). И уточняет: «Дело не в том, что он имеет счета в офшорах, пусть имеет. Но живет он ментально не здесь, не в России… То есть у них не только деньги в офшоре, но и голова там же». Звучит, как невольная евангельская цитата: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Но парадокс заключается ведь в том, что подлинное сокровище тех самых «офшорных аристократов» находится вовсе не в лондонских особняках и реестровых записях в офшорах, а в нефтяных скважинах Тюмени, угольных разрезах Кузбасса, домнах Тагила, в московской/подмосковной недвижимости, которая «всегда в цене», и даже в головах российских программистов, если речь идет о владельцах еще редких у нас 1Т-компаний. Ни один наш предприниматель ничего более существенного, чем покупка футбольных клубов и яхт, на Западе так и не предпринял. Не прорвались в большой западный бизнес ни горькие старые русские эмигранты 1920-х, ни сладкие «новые русские» 2000-х. «Таких не берут в космонавты».

Таким образом, на самом деле оторваться от родной земли (даже если есть такое желание) – невозможно. Русский капиталист (любой национальности) без России – что русский писатель без русскоязычной среды. Потеряв эту точку опоры, любой миллиардер превращается в пух, в полукомическую фигурку вроде Березовского. Существовать как влиятельный член элиты, имеющий свой «проект», с которым считаются в мире, российский капиталист может только в системе российской элиты. Вне ее он при любой своей «крутизне» – просто «чужак (чудак?) с деньгами». Поэтому основания для патриотизма у капиталистов куда как весомые – прямо пропорциональные их капитализации. Их капитализация – хотят они или не хотят – неотделима от капитализации России, российского рынка в целом. Тут уж не идеология, не симпатии/антипатии – тут бытие.

Но ведь действительно бытие часто не определяет сознание! «Сокровище» в любом случае в России, а «сердце», приоритеты, долговременные планы, интересы – все равно вне России. Парадокс?

МОДЕРНИЗАЦИЯ СВЕРХУ

Сурков фиксирует эту проблему. И дает такой ответ: «Причем даже называя многих этих людей „офшорной аристократией“, отнюдь не нужно считать их врагами», потому что «у них есть масса причин так себя вести». То есть надо понимать так, что если «причины» отпадут, то и поведение элит изменится.

На самом деле глобальная причина одна – бизнес-элита в России не уверена в своем будущем в своей стране. Потому часто и чувствует себя «внутренними эмигрантами». Жуткое прошлое, да и сегодняшняя ситуация не такие, чтобы придать уверенности крупным капиталистам. И что же это – как часто говорят, государство душит, бюрократия душит в своих корыстных целях? Нет, утверждает Сурков, причина куда глубже.

«Когда говорят о противоречиях бизнеса и государства, это глубочайшее заблуждение. У бизнеса противоречия с обществом, потому что чиновник воспринимает сигналы от общества». Иными словами – если (когда) бюрократическая машина «наезжает» на крупный частный бизнес, она действует не только «корысти ради» (в этом бюрократию легко и часто винят), но и «волею пославшей мя массы избирателей, общества» (а вот этот момент критики власти стараются замалчивать).

Это действительно одна из серьезных и трудноразрешимых проблем.

На том месте, где должна быть «среднерусская возвышенность» мощного среднего класса, пролегает овраг, по обе стороны которого стоят и смотрят друг на друга «верхи» – и «низы»

У страны нет никакого будущего (точнее, есть – колониальное) без национальной элиты. Все объективные причины для «национализации сознания» элиты, для того, чтобы «офшорная аристократия» «выделалась» в полноценную национальную элиту, есть – но общество расколото, оно отторгает элиту, а элита боится общества. На том месте, где должна быть «среднерусская возвышенность» мощного среднего класса, пролегает овраг (на дне ручеек того самого среднего класса), по обе стороны которого стоят и смотрят друг на друга «верхи» – и «низы». Две России… Вечная проблема. А две страны в одной – это многовато даже для такой большой страны, как наша.

Каков выход?

Как сцементировать страну?

Традиционный ответ – свинтить административными гайками да затянуть их потуже, до хруста. Так и будет держаться… пока не заржавеет.

Ответ проверенный, вполне практичный. Только вот применим ли он в XXI веке?

Сурков предлагает более мягкий, вполне политкорректный вариант. «Нужно развивать нашу демократию, и здесь основные направления видятся в укреплении, конечно же, структур гражданского общества».

Сказать это легко, но вот можно ли построить гражданское общество «над оврагом», разрезающим общество?

Однако вполне банальный совет «развивать нашу демократию» в контексте всего вышесказанного наполняется достаточно внятным смыслом.

«Пути демократии не всегда прямые… Все знают о веймарских ротозеях, которые допустили к власти Гитлера. Демократическим способом. Предлагаю рот не разевать и не зевать. И не дать поклонникам олигархии разрушить демократию с помощью демократических процедур. То же касается и поклонников национал-диктатуры».

Кто немного знает Владислава Юрьевича, понимает, что это не пустые слова. Он умеет ходить и «не всегда прямыми» путями, а вот «разевать рот и зевать», насколько известно, не склонен. И другим едва ли предоставит такую возможность.

Если же перевести эту иронически-простоватую речь (любимый стиль Суркова, иногда слегка пародирующий одного известного оратора, которого я из скромности не назову) на более сухую политологическую прозу, то мы сталкиваемся примерно с такой системой аргументации.

России нужно сделать «государственную прививку» для той жесткой, брутальной, конкурентоспособной элиты, которая «с честью вышла» из бешеной пены 1990-х на берег 2000-х. «Государственная прививка» – это ощущение надежности своего существования в своей стране, вера в «долгие проекты» в своей стране. Для этого нужна надежная, стабильная власть – залог стабильной страны. В открытом глобальном мире старые методы административной стабильности ненадежны и нестабильны. Поэтому – не для реверансов в чью-то сторону, а на самом деле – необходимо постепенное создание того самого гражданского общества, как показывает опыт, только и способного к саморегуляции. Причем гражданского общества в европейском смысле: Россия – страна европейская, многократно подчеркивает Сурков. Но это процесс «не всегда прямой». Опасность нестабильности, национал-популизма снизу + феодально-олигархические кланы сверху вполне актуальна. Отсюда мораль: управляемое сверху построение гражданского общества, в том числе с использованием структур ЕР. И при этом не быть «веймарскими ротозеями» и не допускать разрушения демократии демократическими методами.

Отсюда мораль: управляемое сверху построение гражданского общества, в том числе с использованием структур ЕР

В общем, эта идеология «либеральной бюрократии» для России хорошо известна. Она сводится к формуле Пушкина о правительстве «как первом в России европейце». Кстати, Пушкин писал про правительство Николая I…

* * *

Такую систему взглядов счел необходимым публично изложить один из ведущих идеологов Кремля. Во многом я бы с ней согласился (необходимость «национализации» элиты, опасность национал-популизма), во многом нет (главный вопрос – о внутренних противоречиях самой государственной машины, о «начинке» того самого «первого европейца»). Открытым остается и вопрос о том, каковы альтернативы такой стратегии.

Очевидно, у других людей будет совсем иное отношение к тем же идеям. Но, во всяком случае, прежде чем спорить, иногда не мешает понять. Что я и попытался сделать.

А. Проханов
ФЕВРАЛЬСКИЕ ТЕЗИСЫ.

Сурков между Ильиным и Бродским

Недавно широкая общественность имела возможность ознакомиться со стенограммой доклада зама главы Администрации президента, ведущего идеолога Кремля Владислава Суркова. Доклад был зачитан 7 февраля сего года на собрании актива партии «Единая Россия». Цель доклада – донести до партийных кадров идеологические установки и, как выразился докладчик, «описать новейшую историю в оценках и под тем углом зрения, который в целом соответствует курсу Президента…». Прозрачный слог и бодрая интонация докладчика в целом соответствовали содержанию спича. Небесспорные суждения оратора тем не менее производили впечатление вменяемости. То есть, несмотря на администраторский пафос и ряд общих мест, доклад представляется наиболее цельным и последовательным изложением задач и позиции власти. В этом смысле правы те, кто считает Суркова эдакой «кремлевской звездой». Действительно, на тусклом небосклоне официозной политики Сурков смотрится весьма эффектно. Не исключено, что сам Владислав Юрьевич несколько страшится собственной эффектности и эффективности.

И в целом неясно, кто он – человек, отчаянно бегущий впереди паровоза государственной политики, или машинист, деловито управляющий этим самым паровозом. Если далее рассуждать в канве сугубо «паровозных метафор», то, выходит, мы услышали кроме привычного «чух-чух-чух-чух» на месте еще и звучный протяжный гудок. Что это? Предупредительный сигнал «прочь с дороги!» или приятный русскому уху звук отправления экспресса в неведомые пространства? В любом случае доклад Суркова, опубликованный под заголовком «Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности» представляет собой не только некую «декларацию о намерениях» власти, но прежде всего демонстрирует уровень мышления, лексику и философию нынешней формации правителей.

«Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности» представляет собой не только некую «декларацию о намерениях» власти, но прежде всего демонстрирует уровень мышления, лексику и философию нынешней формации правителей

Газета «Завтра» уже писала о том, что патриотическая оппозиция, потерпев политическое фиаско, тем не менее победила на более высоком, идейном и смысловом уровне. Теперь, перефразируя Шардена, можно сказать, что власть выражает себя в наших имперских, патриотических терминах. Хорошо ли это? Иные скажут: «Державная риторика – суть декорации, прикрывающие грабеж природных ископаемых». Или: «Патриотизм – последнее прибежище негодяев…». Возможно. Однако заимствованные у патриотов идеологические модели, политические лозунги и термины неизбежно способствуют изменению самого властного субъекта, генерируют новую общественно-политическую реальность вокруг и переводят обсуждение проблем, стоящих перед Россией, в определенный дискурс, совсем не либеральный. Не случайно же Сурков где-то говорит об «адептах либерального мракобесия».

Сурков позиционирует себя как государственника-западника, чуть ли не ученика Петра Великого. По Суркову, крушение Советского Союза – «бегство от реальности», но сегодня «армия и военно-морской флот – основа национального суверенитета». Сурков цитирует излюбленного патриотами философа Ивана Ильина, заодно приводит интересную выдержку из трактата Иосифа Бродского.

Легкомысленно обосновывает тезис «Россия – это европейская страна», между делом бросая увесистые булыжники в оппозицию. Любопытно, что путинский админ в своем докладе подводит жирную черту под ельцинизмом. Клеймя на чем свет стоит «режим 90-х годов», противопоставляет олигархическому хаосу правильную эпоху Путина.

Самое ценное в докладе – четко обозначенная проблема отсутствия в России национальной элиты или, по выражению Суркова, «ведущего слоя» страны. Также предпринята небезынтересная попытка сформулировать критерии нашего национального суверенитета. Представляется, что сама по себе постановка этих проблем на уровне зама главы президентской администрации является огромным шагом для общества и для самой власти.

Используя, как прием, практику вырывания цитат, мы вовсе не пытаемся составить дацзыбао для начинающих функционеров «Единой России» и не собираемся разбирать каждый спорный тезис, вступая в изнурительную полемику с путинским идеологом. Но мы хотим ознакомить читателя с духом и буквой доклада кремлевского стратега. Разумеется, отдельно взятые, вырванные из контекста цитаты могут производить странноватое впечатление. Впечатление некоего, так сказать, «сурреализма». Но таковы издержки не столько данного метода, сколько самой эпохи, в которой мы все пребываем.

Итак, Владислав Сурков…

О СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

«Советский Союз благодаря своим мощным идеологическим усилиям стимулировал освобождение колоний, ускорил гармонизацию социальных отношений в самих странах Запада и этим самым оказал благотворное влияние на мировой ход истории».

«Мы пока мало сделали сами. Наши железные дороги, наши трубопроводы, наше жилищно-коммунальное хозяйство, наши заводы, наши ядерные силы – это все наследство Советского Союза».

«Россия является одним из пяти постоянных членов Совбеза ООН… это очень почетный статус. Хотел бы напомнить, что статуе этот добыт не нами с вами – он явился результатом итогов Второй мировой войны, в которой одержали победу наши отцы и деды. Это наше наследство».

ОБ ОБРАЗОВАНИИ

«У нас же в некоторые вузы зайдешь – там такое услышишь на лекциях о России, там какие-то просто, с позволения сказать, неправительственные организации, а не преподаватели работают, которые, кажется, вот только что деньги пошли из какого-нибудь посольства взяли».

О ГЛОБАЛИЗАЦИИ

«Россия должна содействовать выработке справедливых правил глобализации. Надо препятствовать монополии одной или двух стран в любой жизненно важной отрасли, поддерживать создание новых резервных валют, новых транспортных и информационных систем, новых международных центров высоких технологий».

«Мне кажется, если Россия уйдет из глобальной политики, перестанет влиять на мировые решения, то скорее всего эти решения будут приниматься ей в ущерб».

ОБ ЭЛИТЕ

«… Одно из самых важных достижений 90-х, мне кажется, то, что в такой достаточно зоологический период нашего развития к ведущим позициям пробились по-настоящему активные, стойкие, целеустремленные и сильные люди, материал для формирования нового ведущего слоя нации».

О ВЫБОРАХ 1996 ГОДА

«Мы помним… как между турами вдруг в некоторых регионах сказочным образом поменялись предпочтения, причем самым радикальным образом. Комментировать то, как это произошло, мы с вами не будем: понимаем, как».

ОБ ЭПОХЕ 90-Х ГОДОВ

«Никакой свободы, конечно, не было и в помине. Сейчас многие говорят, что тогда была свобода. Ну разве был свободен нищий человек? Вообще, что такое свобода? Помимо того, что это идея, это то, чем вообще-то надо бы пользоваться. Разве может обнищавший забитый человек пользоваться своей свободой?»

О РУССКИХ

«… Русские, россияне, уже 500 лет являются государство-образующим народом, мы нация, привыкшая к государственности. И в отличие от наших многих друзей по Советскому Союзу и многих других стран, мы всегда были носителями государственной идеи. Ясно, что некоторые страны, которые объявляют своей национальной идеей вступление в Евросоюз, очень счастливые страны: им много думать не надо. У них все очень просто. Москали плохие, они во всем виноваты, мы сейчас побежим в Брюссель, и там все будет хорошо. Надо помнить, что все эти нации ни одного дня в своей истории не были суверенными, они не имеют навыка государственного существования. Поэтому вполне понятно, что когда в Москве не сложилось или сложилось не так, как хотелось, они сразу же, не задумываясь, бегут к другому хозяину. Это нормально. Были провинцией одной страны, станут провинцией другой. Я не представляю себе русских, россиян, которые думают так же: „Сейчас мы в ком-то растворимся, к кому-то убежим, и там уж нас обласкают, обогреют и будут нами руководить“.

О «ЕДИНОЙ РОССИИ»

«Японская либерально-демократическая партия около 40 лет доминировала и до сих пор является основной партией Японии. И шведские социал-демократы находились у власти непрерывно с 1932 по 1976 год. Ничего, нормально».