Текст книги "Последний Еврей"

Автор книги: Леонид Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– У тебя же чемоданчик, – влезла Веред, – автобус оставим, потом подкрадемся с чемоданчиком, они уснут, мы их скрутим.

– Я слишком высоко ценю свою и ваши жизни. Паре стражников, оставшихся в автобусе, хватит ума кого-нибудь убить. Веред, держи их на прицеле, – я, конечно, не сказал, что в случае сохранения автобуса я не смогу претендовать как минимум на шесть из записанных в бумажке четырнадцати миллионов. А как же еще я могу переправить свои нынешние капиталы в будущее?

Пока мы распределяли мишени, наши потенциальные жертвы не стояли без дела. Двое стражников положили на землю автоматы. Один приготовил пистолет, второй нож. С этим оружием наизготовку и с фонарями в другой руке они одновременно рванулись в пещеру. Рванулись – громко сказано. Даже на корточках туда было не очень просто протиснуться. Нырнули – более подходящее слово.

Нырнули и… вынырнули секунд через двадцать. Уже без оружия наизготовку и с информацией о странном бесформенном приборе. Так они пытались с помощью жестов его описать.

Надо отдать должное их командиру (или одному из офицеров). После сообщения о странном механизме в пещере последовал приказ, и стражники отодвинулись от пещеры, более настороженно оглядывая окрестности. Никого из наших не надо было предупреждать об осторожности, даже Каплински сумел замереть и почти не шуметь. Но, все равно, реденькие израильские заросли не были хорошим укрытием, создавали неприятное ощущение наготы.

– Сейчас разбегутся, – прошипел Адамс прямо мне в ухо. – Надо стрелять.

Я мысленно порадовался произошедшим в Адамсе переменам. Он изменился к лучшему, серьезно воспринимал мое главенство. Хотя… наверное, лучше было бы, командуй нашей операцией с самого начала он. Если кто-то думает, что так легко начать стрельбу по толпе ничего не подозревающих людей, то он не прав. Или у меня просто какой-то моральный блок при виде людей в израильской военной форме? Трудно представить, что все они – безжалостные профессиональные убийцы. Знал бы, в какой одежде сюда заявятся враги, – нанял бы для операции боевиков «Хизбаллы».

Один стражник сбегал к своему автобусу и вернулся с человеком в простой одежде. «Гражданскому» вручили фонарь и помогли забраться в пещеру.

– Это – их «Каплински», – пошутил я, – сейчас он им все объяснит про генератор. Они перестанут бояться мины и соберутся у пещеры. Будут советоваться, стоит ли оставлять здесь засаду. Кажется, это будет самое лучшее время для стрельбы. Приготовиться!

Через несколько минут ученый консультант показался из пещеры. Его вытащили и устроили небольшое совещание. К сожалению, наш радиомикрофон был установлен неудачно: до нас доносились лишь обрывки разговора стражников, глазеющих по сторонам с оружием наизготовку.

Я открыл рот, чтобы отдать приказ… и так, с открытым ртом, и остался. Я услышал музыку. В лесу! Еле-еле, конечно. Но какую музыку!

Звуки музыки стали громче. Я закрыл рот. Это явно перестало напоминать галлюцинацию.

– Что за черт! – чуть ли не хором прошипели одновременно аж четверо американцев.

– Какое дерьмо? – почти так же синхронно продолжили риторические вопросы Сара и Моше. Только мы с Веред промолчали. Не знаю, что вспоминала Веред. А я…

Теперь уже над лесом на полную мощность высококлассной стереосистемы разносились зарифмованные, отлично попадающие в ритм музыке слова: «Айн, цвай – полицай! Драй, фир – бригадир…»

Надо же до такого додуматься! Именно с этой песни начались все мои неприятности, именно под эту музыку села в мою машину Веред. Что же происходит? Либо мои неприятности многократно умножатся, либо закончатся. Вместе со мной?

Разумеется, стражники тоже все слышали. Нельзя сказать, что они как-то особенно насторожились или даже залегли. Какой, к черту, враг за километр будет предупреждать о своем прибытии?

И мы, и Стража уже давно могли видеть эту «музыкальную шкатулку на колесах». Новенький блестящий мощного сложения джип. «Ниссан», «Терано» прочитал я с помощью бинокля. Классная машина, судя по всему. Но кто же нас навестил в такой ответственный момент? Стража может поверить, что это случайный слабоумный. Я – нет. У меня даже есть определенные подозрения. Кто еще может кататься с таким нахальством, уверенный, что ему ничего не грозит? Музыка – специально для того, чтобы случайно не подстрелили и дали возможность приблизиться. Потом включается мозговой модулятор… Конечно! Гордость российской имперской науки, Олег или Слава. Или – оба одновременно. До чего самонадеянные молодые люди!

Джип доехал чуть ли не до самой пещеры. Стражники с оружием наизготовку двинулись ему навстречу. Мы, конечно, были слишком далеко, но чем черт не шутит?

– Шлем! – громко прошептал я, – скорее шлем! И устройтесь так, чтобы удобней было падать.

Мое предсказание оказалось стопроцентно верным. «Террано» остановился перед стражниками. Из машины вылез высокий мужчина в мотоциклетном шлеме. Вылез не со стороны водителя. Значит, их как минимум двое. А почему парень без чемоданчика? Или у них в джипе более передовая технология?

Я вспомнил, что мой шлем – отнюдь не металлический чехол для головы, как примитивная кастрюля. У меня не было времени разбираться до конца, но я успел понять, что защита осуществляется с помощью какого-то ВЧ генератора. Маленькая кнопка выключателя находилась слева. Так и не успев задать вопрос пассажиру джипа, солдаты-стражники стали оседать на землю. Я быстро нажал кнопку и посмотрел на своих соратников. Никто из них не проявлял признаков сонливости. Слава Богу, до нас не добивает.

– Готовы, – неожиданно раздался голос внутри шлема рядом с левым ухом. Говорили по-русски. Я чуть не подпрыгнул. Потом сорвал с головы шлем, заглянул внутрь: ничего не видно. Прощупал рукой мягкую подкладку. Сетка излучателя, вот какой-то кругляшок. Конечно, наушник микротелефона. А там, где ВЧ генератор, – наверное, и микрофон есть с микропередатчиком. Ребята планировали работать в группе. Наше счастье, что Витек оказался таким самонадеянным.

– Какого черта они здесь торчат? – спросил второй голос.

– Не знаю. Может засада?

– Какая засада? Кто так засады делает?

– Ты что, не привык, как евреи все делают? Называется – засада по-еврейски. А вот что мы сейчас делать будем?

– Придумаем. Смотри, пещера.

– Да разве это пещера?

– Слушай, Слава, что-то мне здесь не нравится. Оружие у этих пограничников странное.

– Какое?

– Вот М-16.

– Ну и что?

– А вот хреновина, что я не видел. Дуло толстое, магазин огромный. Незнакомец в шлеме (предположительно – Олег) стоял и вертел в руках поднятое с земли оружие.

– Может, это для резиновых пуль?

– Не знаю.

– Эли… – заговорил было Адамс, но я отчаянно замахал кулаком, одновременно пытаясь прижать к губам указательный палец другой руки. Потом сообразил, нажал кнопку, отключавшую генератор и приемопередатчик, сказал:

– Ни звука! Тут микрофон, но и я их слушаю.

И опять нажал кнопку.

– … тоже.

– Ты уверен?

– Зуб даю! Хоть и очень тихо, как будто издалека кто-то заговорил.

– Думаешь, это они Витьку взяли?

– Запросто! Шапка где-нибудь рядом лежит, а они говорят.

– А почему включенная?

– Задели выключатель.

– Слишком много совпадений.

– Сходи, в автобусе ихнем посмотри. Может, там затаился кто. И чемоданчик возьми.

Олег (?) отбросил непонятное для него оружие стражника (ракетное ружье, если я не ошибаюсь), подошел к джипу, взял чемоданчик и двинулся к «Мерседесу». Через несколько секунд эфир заполнился отборным русским матом.

– Что еще? Чего разбухтелся? – попытался влезть человек из джипа.

– Двое в штатском дрыхли. Надо сматываться, Славик. Это за нами!

– Охренел, что ли? С чего ты взял?

– Слава, козел, здесь же пол-автобуса приборов. Попрыгунчик классный, я таких даже не видел.

– Е-мое…

– Е-твое. А шлема нет.

– Ну и что?

– Козел ты. Кто тогда Эли звал?

Слава выругался. Мои бойцы, утратив всякую бдительность столпились вокруг меня. Я, мобилизуя все мои способности к пантомиме, изобразил свое напряженное подслушивание и приказал всем вернуться на посты.

– Меня не дрючит. Давай всех этих евреев замочим, и ты на автобусе с попрыгунчиком уедешь. Мало ли, пригодится.

– Да какие это евреи! Это же наши так переоделись.

– Да хоть китайцы. Какая разница? Если уж нас нашли, то надо их мочить. Или тебе в третье отделение захотелось? Слушай, да я их сам ножом порежу на хрен, чтобы шуму не было.

– Шустрый ты, Слава. Погоди. Мы сюда на аномалию приехали. При чем здесь они?

– Аномалия, хреномалия. Я жопой чую, сматываться надо. Про аномалию с Витьком посоветуемся, если найдем. Я тебе не советчик.

По языку и повадкам я мог догадаться, что не все трое русских – «серьезные ученые». Если уж Славик был кем-то серьезным – то преступником.

Мне чертовски надоело сидеть и слушать чужую болтовню. Полезной информации до сих пор было ноль целых зайн десятых. И дальше ничего не предвиделось. Что, надо подождать, пока Славик перережет горло всем стражникам, а потом пристрелить и его с Олегом? Очень эффективный выход из положения. Потратим две пули, приобретем две машины с одной темпо-станцией и избавимся от кучи врагов. Гениально! И будем жить долго и счастливо. Почему я не могу так поступить? Проклятый еврейский гуманизм прорезался: как только оказываемся в выигрышной ситуации – становится жалко противника, который при случае убьет нас и не почешется. Вот Веред взять… да она такой раскладке только порадовалась бы. Пока Славик стражников режет – ногти бы красила. А потом – пиф-паф.

Я понял, что надо выдумать причину для вмешательства. Например: надо поговорить с Олегом, узнать, что они делают в нашем времени, зачем катаются по разным аномалиям, не они ли повозились в настоящем? Но почему нельзя поспрашивать после того, как Слава прикончит стражников? Стража – наш общий с русскими противник, фактор, который может развязать им язык.

Олег замер, оглядываясь по сторонам. Кто-то из моих будущих собеседников тяжело вздохнул в микрофон.

– Привет, Олег, – сказал я.

– Кто это? – спросил Олег.

– Посторонний я. Сижу в стороне, смотрю на вас. И слушаю.

– Непорядочно это.

– Такова жизнь.

– Откуда взял шапку?

– Парень ваш дал. Виктором звать.

– Что с ним?

– Лежит, отдыхает, – соврал я. – Извините, ребята. Зря он свой чемоданчик включил. Мои люди его чуть-чуть поцарапали.

– Серьезно?

– Не очень. Сейчас спит. Ничего, мои девочки за ним присмотрят оклемается.

– Кто ты такой?

– Вольный стрелок.

– Мы тоже у тебя на прицеле?

– Ну, как сказать… Давай не будем ссориться.

– Кто эти солдаты?

– По-моему, ты уже час как догадался. – Я еще раз решил соврать. – Между прочим, вас хорошо ищут. Один раз они на нас нарвались.

– И что?

– Мы оказались чуть-чуть лучше. Из ваших только один успел уйти. Со станцией, с этим, как ты говоришь, попрыгунчиком.

– Хорошо работаете.

– Не жалуемся. Этих, кстати, я тоже сюда заманил. Надоели вы мне со своими разборками.

– Кто ты такой, и что тебе от нас надо?

– Поговорить хочу.

– Не понял.

– Я спрашиваю, ты отвечаешь.

– Зачем?

– Хочу много знать. А если по-простому, то я кое в чем и сам запутался.

– А если я не отвечу?

– А почему?

– Кончай болтать, Олежка, – вмешался Слава из машины. – Это же еврей, я по акценту сразу понял. Он же нас надует, а потом или прикончит, или этим козлам сдаст. Двигай сюда.

– Сядь на чемодан, Олег. А ты, Славик, помолчи, если потом колеса менять не хочешь. Рассержусь – продырявлю. Что-то я не верю, что у тебя четыре запасных.

Олег присел на чемоданчик, предварительно выключив излучатель.

– Что будет после разговора? – спросил он.

– Будет хорошо. Обменяемся телефонами, будем дружить семьями, помогать друг другу.

– Не верь евреям, парень, – опять влез Слава.

– Ой, как он мне надоел! – я зарычал в микрофон. – Олег, правда тебе без него будет лучше?

– Спрашивай, – устало сказал Олег, – он помолчит.

Я вспомнил обрывки фраз, выдавленные из Виктора перед его смертью.

– Зачем вы хотите изменить будущее?

– Это же просто, – Олег аж хмыкнул. – Чтобы нас, наконец, перестали искать.

– Вы знаете наперед, что надо сделать в местах аномалий?

– А с Виктором ты не говорил?

– Он же под снотворным, я не хочу его мучить. Мало ли…

– Хорошо. Ни хрена мы не знаем. Есть аномалия – значит, что-то можно изменить. А нам неважно что. Из другого будущего нас искать не станут, нас же в нем просто не было. А тут мы может жить, как короли, и даже лучше. Я понял, ты и сам такой?

– Почти. Давай дальше. Это вы индусами переоделись?

– Да ты что? На хрен нам это надо? Какие индусы?

– В деревне Туран никого не убивали?

– Чего нет – того нет. Я даже не знаю, где это.

– Развилка между Тверией, Цфатом и Нацратом. Там такая аномалия была…

– У вас здесь на Севере сплошные аномалии. Надоело до чертиков. Только поедешь – бац, рассосалось. Только вернешься – снова есть контакт. Витя только такой настырный, доехал.

– Хорошо. С Гольдштейном – твоя работа?

– Ну… Наша. Пещера эта, Махпела, такую аномалию давала – ужас. С декабря. И все круче и круче. Мы со Славиком голову поломали, потом придумали, Чтобы кто-то там пострелял малость.

– Как вы это сделали?

– Барух же давно засветился на телевидении. Мы новости позаписывали, по глазам видим – наш клиент. Познакомились.

– О-леж-ка… – буквало удерживая сам себя за горло прохрипел Слава.

– Гипноз… такое дело, сам понимаешь, – заюлил Олег. – Но мы даже о его семье позаботились, внушили, чтобы он страхование жизни сделал. А дальше ты знаешь.

Я знал. То, что Олег назвал гипнозом, – работа штуки, похожей на мой переделанный «Панасоник». Эти ребята очень опасны. Человеческую жизнь не ценят ни на грош. И поворачиваться к ним спиной я не буду. Даже на расстоянии в десять километров.

– Так что, – Олег сам стал спрашивать, – разве мы пещерой Махпела будущее не изменили?

– По-моему, нет. Слишком крепко ваш царь уселся на трон. И ты знаешь, где это все началось с царем? В этой арабской деревне Туране, о которой я тебя спрашивал. Двое индусов убили араба, работавшего в Москве, и его жену с сыном.

– Ну и что?

– Из-за этого, сам не знаю, как, возникла российская империя. В каком году, кстати?

– Ты что, не знаешь?

– Конечно. Я же из другого будущего, которое было до убийства в Туране.

– Ну и ну. А империя… по-моему – в 2003-м. Но как же так? Барух убил штук тридцать арабов – ничего не случилось. А тут один-единственный – и на тебе…

– Кроме Махпелы вы что-то делали?

– Э-э… – Олег явно колебался: соврать или сказать правду.

– Все, хватит, – влез Слава, – тоже мне нашелся, добрый доктор Айболит. Все ему расскажи, покажи и дай попробовать. Никогда я евреям не верил и потому жив. Сидит в кустах с нашей шапкой и трясется. Если мог бы – давно бы нас замочил. Иди ко мне, Олег.

– Что мне жалко, Слава, – сказал я, – что ко мне Витя поехал, а не ты. Витю жалко. Вот тебе бы я шкуру с удовольствием попортил.

– И мне жалко! – Слава, похоже, заорал. В наушнике что-то затрещало. Жалко, что Витька поехал, а не я. Я бы, я бы вас там всех за яйца развесил. И твоих девочек тоже!

Славик явно не представлял, что с ним могут сделать мои «девочки». И вообще, он заслужил, чтобы его наказали. Тем более, что Олег поднялся с чемоданчика и двинулся к машине.

– Морис, – сказал я, – бей по колесам джипа.

Дикий хохот раздался в наушнике.

– Давай, Морис, давай, – кричал Слава (точно, псих). – Огонь! Пли!

Не понимая, что случилось, я оглянулся на свою команду. Да, дело было серьезно. Они не спали, нет, но находились в довольно плачевном состоянии. Вроде как клевали носом. Оружие из рук не выпускали, на землю не упали. Но стрелять явно не могли. Да, эти парни опасней, чем они казались. Я не хотел, чтобы русские слушали мои переговоры, и нажал кнопку, отключив шлем. И получил. Уже знакомая волна сонливости накатилась на меня, смяла… и отпустила. Только я начал приходить в себя – новая волна. В секунды трезвости я нажал кнопку выключателя, вернув шлем в рабочее состояние. Сонливость исчезла. Как же работает их сволочной модулятор? Откуда такая мощность и почему волнами?

Ответ был элементарен. В рамках средней школы. Направленное излучение намного мощнее ненаправленного. Но как же нейтрализовать противника, чье местонахождение неизвестно? Вращать излучатель! Гениально и просто. Внутри в джипе стоит антенна, которая вращается, как локаторные антенны на кораблях и прочих боевых машинах. Интересно, джип из пластмассы?

А в наушнике бесновался Слава. Наверное, он забрызгал слюной микрофон. Во всяком случае, у уха что-то булькало.

– Где же твой Морис? Почему он не стреляет? Хули ты молчишь? Где твои девочки? Ты хоть знаешь, с кем ты завелся? Ты сейчас это узнаешь!

Этот ублюдок мне надоел. Нет, не зря их искал русский спецназ. Ученые плюс уголовник – страшная комбинация. Где мой любимый гранатомет?

Взяв ракету, я успел заметить боковым зрением, что у джипа творится что-то неладное. Я посмотрел, и у меня резко ухудшилось настроение. Стражники поднимались. Шайтан! Что сделали эти сволочи? Ну, с ними покончат через минуту, а вот нам… Но почему стражники встают, а наши клюют носом?

– Получай гад! – орал Славик и страшно матерился. Ну и охамели же они там под царским игом!

Стражники вставали не так, как они должны были это делать. Пошатываясь, спотыкаясь, не оглядываясь недоуменно по сторонам. И не говоря! Ни звука! Что-то тут не то. Очень даже не то!

Я мысленно отстранился от Славиковых воплей, ухватил ракету поудобней и устроил ее не плече, одновременно наблюдая за действиями Стражи.

Покачиваясь, как неуклюжие роботы, солдаты стали вокруг джипа, спинами к нему. Подняли оружие и открыли беспорядочный огонь во все стороны.

Пуля-ракета из ракетного ружья врезалась в сосну недалеко от меня. Верхняя часть дерева угрожающе накренилась, раздался треск, гигантская ветка рухнула, чудом не убив Веред. Что творилось вокруг! Настоящая война. Пули летят, ракеты взрываются. Пока не поздно – я тоже поучаствую в фейерверке.

Я выстрелил. Изумительно красивый «Террано» вспыхнул, как кусок ваты. Прощай Олег, жаль, мы не договорили о ваших пакостях. А вот за тебя, Славик, я не переживаю. Но какова сила убеждения в их приборах! Двадцать с лишним стражников, как один, помимо своей воли выполняли приказы этого ублюдка. Куда уж там было одному Баруху Гольдштейну устоять.

Джипа и излучателей больше не было. Несколько стражников погибли вместе с машиной. Зато остальные проснулись и насторожились до ужаса. Если они рассеются…

Но наши тоже проснулись.

– Убить всех! – скомандовал я и ухватился за вторую ракету.

Машина была переполнена. Легкие разрывались после изнурительного бега. Пот заливал саднящие царапины (в некоторых до сих пор застряли колючки). Мы гнали, как самоубийцы, на узкой петляющей горной дороге, надеясь уйти до того, как армия оцепит весь район горы Гильбоа. С заднего сиденья доносилась ругань Адамса. Все остальные молчали, но чувствовалось, что на этот раз все, включая Веред, поддерживали американца. Даже я! Да, Адамс ругал меня по-черному, но он был абсолютно прав. Мы победили, мы уничтожили наших врагов. Но сколько мы потеряли при этом? Сколько мы могли приобрести…

Я постарался не думать о плохом. Шайтан, есть же и хорошие итоги! Уничтожен отряд стражников, и уже никто не помешает мне выправить кошмарный исторический загиб, предотвратить мировую войну. Уничтожены опаснейшие преступники, цели которых были не до конца ясны, зато средства – чудовищны. Где-то за кадром остались непонятные индусы и российский спецназ – черт с ними. Они не кажутся слишком опасными. Главное – они не помешают нам работать.

Адамс не унимался. Действительно, если я сейчас признаю его правоту, то почему же я не поступил правильно, не дал русским перебить стражников, чтобы потом уничтожить самих убийц и увезти гору трофеев? Да все очень просто. Непрактично, но легко объяснимо. Я не мог напасть первым, ударить в спину. Как ни крути, я не был боевиком. Я был ученым. И даже моя жестокая миссия не смогла меня перевоспитать. Может быть, в будущем, если обстоятельства окажутся сильнее меня…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ