Текст книги "Зачем Сталин создал Израиль?"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

«Настоящим удостоверяем, что гг. Д. Бен-Гурион, главный секретарь Объединенной еврейской трудовой федерации Палестины, и Меер Рутберг, директор Центрального потребительского кооператива „Гамашбир“, делегируются нами принять участие в Московской сельскохозяйственной выставке и действовать как представители Объединенной федерации, „Гамашбир“, Рабочего Банка и других учреждений Федерации, вести переговоры с правительством и коммерческими учреждениями относительно возобновления торговых и коммерческих отношений между Палестиной и Россией и учредить в случае необходимости Русско-Палестинскую торговую компанию».

Бен-Гурион и его товарищи привезли в Москву консервированные фрукты, табак, бананы, оливковое масло, листовой табак, вино, миндаль, лимоны и апельсины (подробнее см. «Источник», 1993, № 1).

Делегация составила для иностранного отдела главного выставочного комитета справку по истории торговых отношений между Россией и Палестиной, в которой отмечала, что Палестина может стать для России выгодным рынком сбыта промышленных товаров и строительных материалов.

В политике Бен-Гурион был успешнее, чем в торговле. К заключению контрактов поездка не привела. Но политические впечатления оставила сильные.

Взгляды молодого Давида Бен-Гуриона представляли экзотическую смесь социализма и идеалистического сионизма.

«Необходимо не только организовать рабочий класс, но и воспитать его и закрепить в Палестине», – говорил будущий премьер-министр Израиля.

Он восхищался Лениным и верил, что коммунизм гарантирует евреев от антисемитизма. Ему еще предстояло пережить горькое разочарование в советской политике относительно Израиля и евреев…

Даже в Коминтерне не особенно интересовались Палестиной, поскольку особой надежды на подъем там революционного движения никто не питал.

Пятого июля двадцатого года так называемое Малое бюро исполкома Коммунистического интернационала поручило Елене Дмитриевне Стасовой, недавнему секретарю ЦК партии, организовать Ближневосточное бюро. Малое бюро было руководящим органом Коминтерна, председателем которого был Григорий Евсеевич Зиновьев, член политбюро и один из самых близких к Ленину людей.

Ближневосточное бюро, не успев поработать, было упразднено вторым конгрессом Коминтерна.

В январе двадцать первого года в центральном аппарате исполкома Коминтерна создали отдел Ближнего Востока. Потом преобразовали в Восточный сектор.

Заведовал сектором Георгий Иванович Сафаров, чьи познания в восточных делах очень ценили. Когда в начале тридцатых политбюро озаботилось подготовкой учебника новой истории «колониальных или полуколониальных народов» (сейчас бы сказали – народов Азии, Африки и Латинской Америки), то руководить бригадой поручили Карлу Радеку, в недавнем прошлом члену ЦК и исполкома Коминтерна.

Ознакомившись с трудами ученых, Радек написал в сентябре тридцать четвертого года письмо Сталину:

«Если Вы настаиваете на установленном сроке, то есть чтобы до июня будущего года книга была готова, то единственный выход, чтобы ее писали только два человека – Сафаров и я. Я знаю, что про Сафарова многие товарищи высказывают сомнения. Но я думаю, что эти сомнения более относятся к его склонности к тактическим недолетам или перелетам. Что касается знакомства с литературой по истории Японии, Китая и Индии, он стоит выше всех других наших людей».

Георгий Сафаров был близок к Зиновьеву. В двадцать втором году он одновременно был назначен редактором «Ленинградской правды» и мало занимался коминтерновскими делами. После отстранения Зиновьева от власти Сафаров тоже потерял должность и был отправлен секретарем полпредства в Китай, затем в Турцию. В двадцать девятом его вернули в аппарат исполкома Коминтерна, где он работал до ареста в декабре тридцать четвертого.

В мае двадцать третьего восточный отдел возглавил Радек, меньше чем через месяц, в начале марта двадцать четвертого года, его сменил недавний заместитель наркома по морским делам и полпред в Афганистане Федор Федорович Раскольников, который пользовался псевдонимом Ф. Петров.

В марте двадцать шестого года, в рамках очередной реорганизации, образовали секретариат для Ближнего и Дальнего Востока. В двадцать восьмом году Восточный лендерсекрериат, как теперь назывался региональный отдел, вместо Раскольникова возглавил Отто Вильгельмович Куусинен, чуть ли не единственный видный коминтерновец, которому суждено было уцелеть. Он оставался на руководящей работе и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе. Известен тем, что приметил и выдвинул Юрия Владимировича Андропова.

Но коминтерновские востоковеды интересовались в основном Китаем, Японией, Индией. На Среднем Востоке – Ираном, Афганистаном и Турцией. За тем, что происходило на Ближнем Востоке наблюдали – и не очень пристально – из Турции.

Еще восьмого августа двадцатого года в аппарате Коминтерна образовали секретный отдел (он же – отдел международной связи). Задача отдела – поддерживать нелегальные отношения с иностранными компартиями, передавать им указания, литературу, деньги, оружие и переправлять за рубеж партийных функционеров. При отделе существовала курьерская служба. Отдел снабжал своих людей фальшивыми паспортами, снимал для них конспиративные квартиры. По существу это была еще одна спецслужба с большими возможностями и хорошим бюджетом. Отдел тесно сотрудничал с политической и военной разведками.

Пункт связи на Ближнем Востоке устроили в Константинополе. Заведовал отделом со второго мая двадцать первого года Иосиф (Осип) Аронович Пятницкий.

В девятнадцатом году была основана Социалистическая рабочая партия Палестина, через два года ее переименовали в коммунистическую. Возглавил нелегально существовавшую партию Иосиф Бергер, он действовал под фамилией Барзилай. Он родился в Кракове, в двадцатом году перебрался в Палестину, где нашел место рабочего на строительстве дороги.

Бергер несколько раз приезжал в Москву, в двадцать девятом году с ним беседовал сам Сталин. По указанию Москвы Бергер пытался проводить «арабизацию» партии. В тридцать втором году его отозвали в Москву. Он работал в Коминтерне. В тридцать пятом его арестовали. Приговорили к смертной казни, но не расстреляли.

Бергер (Барзилай) отсидел в советских лагерях двадцать один год. В пятьдесят шестом его реабилитировали. Ему разрешили уехать в Польшу, поскольку родился он в Кракове. Через год он попросил разрешения выехать в Израиль.

Двадцать второго июня пятьдесят седьмого года генеральный секретарь ЦК израильской компартии Микунис пришел к советскому послу в Тель-Авиве Абрамову с просьбой повлиять на поляков, чтобы они не выпускали Бергера.

«К Советскому Союзу, – втолковывал Микунис послу, – Барзилай относится враждебно. Он требует, чтобы на открытии съезда компартии была почтена память погибших от рук советских фашистов. Приезд этого человека ничего, кроме вреда, не принесет»…

Боевой работой в компартии занимался Иерахмиэль Лукачер, родившийся в Ташкенте. В Первую мировую он служил в турецкой армии. Его подпольная деятельность началась с того, что он в двадцать третьем году убил турецкого полицейского Туфик-бея, виновного в еврейском погроме. Он уехал в Германию, где присоединился к коммунистам. Вернувшись в Палестину, Лукачер вступил в компартию и создал курсы для подпольной военной школы еврейских поселенцев. В тридцать первом году его выслали в Советский Союз, и следы его затерялись.

В Палестине работали также Адольф Краус и Константин Вайс (Авигдор) вместе с группой евреев, приехавших из Советского Союза. Первоначальная задача состояла в том, чтобы создать группы сторонников Советского Союза. Одновременно они формировали – и вполне успешно – коммунистическое движение в соседнем Египте.

Авигдор некоторое время был руководителем египетской компартии. Впрочем, арабы-коммунисты считали евреев пришлыми людьми и скоро от них избавились. Некоторые египетские коммунисты стали впоследствии поклонниками Гитлера, поскольку они воевал против англичан и уничтожал евреев (см. книгу профессора Г. Косача «Красный флаг над Ближним Востоком?»)

Евреи-коммунисты рассматривали трудящихся арабов как союзников по классовой борьбе. Но арабов классовые чувства не интересовали. Они участвовали в еврейских погромах на территории Палестины. Поэтому среди евреев, придерживавшихся левых взглядов, сформировался «пролетарский сионизм». Они продолжали верить в коммунизм, но видели, что могут рассчитывать только на самих себя.

Представители партии Поалей-Цион стремились к тесным отношениям с Коминтерном. Они приезжали на конгрессы Коминтерна, выступали. Но их позиция подвергалась жесткой критике – за то, что поалей-ционисты отделили борьбу еврейского пролетариата от борьбы арабского большинства. Коминтерн требовал решительно отказаться от сионизма и не признавал Поалей-Цион как организацию «социалистически ориентированного еврейского пролетариата всего мира».

В тезисах II конгресса Коминтерна по национальному и колониальному вопросу говорилось: «Сионизм под видом создания еврейского государства в Палестине отдает в жертву английской эксплуатации арабское трудящееся население Палестины».

Зато арабское национальное движение признавалось прогрессивным, поскольку в основном состояло из крестьян (см. книгу Г. Косача «Красный флаг над Ближним Востоком?»).

Коммунисты выделились из Поалей-Цион и создали собственную партию. Генеральным секретарем ЦК Палестинской компартии стал Вольф Авербух. В Первую мировую он служил в русской армии. С двадцать второго года жил в Палестине.

Авербух – первый еврей-коммунист, который пытался сотрудничать с арабами. Первоначально в Палестинской компартии арабов не было, первого араба приняли в двадцать пятом году. Палестинские коммунисты сразу же призвали арабских рабочих действовать сообща.

«Еврейский рабочий, солдат революции, – говорилось в одной из листовок, – протягивает вам руку как ваш союзник по борьбе против английских, еврейских и арабских финансистов. Его судьба и ваша едины…»

Но попытки создать единый фронт арабского и еврейского рабочего класса не увенчались успехом.

«Арабские трудящиеся массы, – писал ставший одним из руководителей Палестинской компартии Махмуд аль-Атраш, – не могли доверять людям, которых звали Хаим, Авраам и Ицхак.Они не могли идти вперед под их руководством, даже если эти люди и были лучшими борцами за национальную независимость. Для арабских масс они принадлежали к национальному меньшинству, которому империализм предоставил необъятные привилегии за счет арабских народов…»

Махмуд аль-Атраш три года учился в Москве, в Коммунистическом университете трудящихся Востока, после чего его ввели в состав ЦК Палестинской компартии.

А будущий генеральный секретарь компартии Ридван аль-Хелу и вовсе вступил в партию, чтобы сделать ее инструментом борьбы с сионизмом. Он с недоверием относился к евреям-коммунистам и настаивал на том, что руководить партией должны арабы. Такого же мнения придерживались в исполкоме Коминтерна в Москве. Евреев постепенно вытесняли из руководства Палестинской компартии.

Шестнадцатого октября двадцать девятого года политсекретариат исполкома Коминтерна принял постановление «О повстанческом движении в Арабистане».

Антиеврейские волнения в Палестине, когда арабы убивали евреев, в Коминтерне оценили как начало буржуазно-демократической революции, как великое освободительное движение арабского народа.

От Палестинской компартии требовали ускоренной «арабизации» и сотрудничества с арабскими националистами. Указание было выполнено. Осенью тридцать пятого года ЦК Палестинской компартии принял обращение «За союз всех арабов и их друзей против империализма». ЦК предлагал развернуть борьбу «за ликвидацию сионизма, прекращение еврейской иммиграции и разоружение всех сионистов». Приезд в Палестину евреев рассматривался как империалистической заговор, цель которого – «создать в этом важном в стратегическом отношении районе мира реакционный антисоветский фронт».

Вслед за этим палестинские коммунисты-арабы установили контакты с иерусалимским муфтием Амином аль-Хусейни, который ненавидел евреев и со временем вступил в союз с Гитлером.

Совместная работа евреев и арабов внутри партии стала невозможной.

Еще один руководитель компартии Нахум Лещинский родился в Кривом Роге. Как и Бергер, он жил в Палестине с двадцать второго года. Лещинский перешел на работу в Восточный отдел исполкома Коминтерна. В двадцать девятом году он попросил восстановить его в советском гражданстве.

Вольфа Авербуха в тридцатом году британские власти выслали в Советскую Россию, где он и погиб в годы репрессий.

ФИЛБИ-СТАРШИЙ, ФИЛБИ-МЛАДШИЙ И ВАХХАБИТЫ

Многие занимавшиеся Палестиной английские политики, дипломаты, военные и разведчики были агрессивными противниками сионизма. Среди них заметное место занимал сэр Джон Филби-старший, отец знаменитого советского разведчика.

Джон Филби сыграл важную, хотя и мало кому известную роль в истории Ближнего Востока. Он был одним из создателей Саудовской Аравии.

Филби родился на Цейлоне (ныне Шри-Ланка), работал в британской колониальной администрации в Индии. Карьера у него не заладилась, и он с удовольствием принял предложение перебраться в Багдад. Он прибыл туда в разгар Первой мировой войны, в девятьсот пятнадцатом году.

В Багдаде Филби открыл для себя мир шпионажа. В паутине интриг он чувствовал себя, как рыба в воде. Он хорошо владел арабским языком и часто переодевался в одежды бедуина. Как кто-то пошутил, его европейское происхождение выдавало только одно – его ноги были недостаточно грязными. Джон Филби, выдавая себя за араба, даже побывал в Баку на Первом съезде народов Востока в сентябре двадцатого года, где было две тысячи делегатов из тридцати стран.

Филби-старший был неординарной личностью.

Недруги рассказывали о его нетрадиционной сексуальной ориентации. Вернее, утверждали они, в постели мужчины интересовали его не меньше, чем женщины. Историки разведки пишут, что, если американские спецслужбы боялись гомосексуалистов как огня, не доверяли им, потому что их могут шантажировать, то британская разведка, напротив, охотно принимала таких людей. Это придавало британской разведке дух закрытого мужского клуба – только для своих.

Англичане и французы поделили арабский мир на сферы влияния. Филби это не понравилось. Он был сторонником предоставления арабам полной независимости. Еще большее недовольство у него вызвала декларация Бальфура: он считал, что Англии не стоит ссориться с арабами ради малочисленных палестинских евреев.

У англичан в Аравии был надежный союзник – хранитель святых мест в Мекке и Медине, куда стекаются паломники со всего мусульманского мира, шериф Хусейн ибн-Али. Он принадлежал к династии хашимитов. Хашимиты – потомки Хашима, происходившего из рода, к которому принадлежал пророк Мухаммад.

В Первую мировую войну Хусейн с помощью британской разведки поднял мятеж против турецкого владычества. В знак благодарности англичане разрешили ему в шестнадцатом году превратить провинцию Хиджаз, где когда-то зародился ислам, в самостоятельное королевство.

Пока шериф Хусейн сражался с турками в союзе с англичанами, против него выступил глава секты ваххабитов Ибн-Сауд Абд аль-Азизи, эмир Неджда.

Выполняя приказ, поступивший из Лондона, осенью семнадцатого года Филби отправился к Ибн-Сауду, чтобы призвать его к порядку. Но Филби не выполнил приказ. Он вступил в союз с Ибн-Саудом, и эта дружба имела серьезные политические последствия. Со временем Филби помог Ибн-Сауду стать королем Саудовской Аравии.

В двадцать первом году Филби был назначен резидентом британской разведки в Аммане, столице только что созданного эмирата Трансиордания. Эмиром был Абдаллах, сын шерифа Хусейна. Он сам создал себе небольшое государство, население которого составляло всего двести тридцать тысяч человек.

Филби помог лидеру ваххабитов Ибн-Сауду в борьбе против шерифа Хусейна, придерживавшегося куда более умеренных политических и религиозных взглядов. Ибн-Сауд, опираясь на бедуинские отряды, победил в этой борьбе. В двадцать пятом году его войска захватили Мекку и Медину. В двадцать седьмом Ибн-Сауд провозгласил себя королем государства «Хиджаз, Неджд и присоединенные области». С тридцать второго года – это королевство Саудовская Аравия, где ваххабитский варинт ислама стал официальной религией.

Ваххабизм – это религиозно-политическое течение в суннитском исламе. Оно возникло в Аравии в середине восемнадцатого века на основе учения Мухаммада абд аль-Ваххаба. Он говорил о том, что мусульмане отошли от принципов, установленных аллахом, польстившись на ненужные новшества. Необходимо очистить ислам, вернуться к его изначальным установлениям.

Ваххабиты, очень набожные люди, ощущают себя гонимым меньшинством. Уже ранних ваххабитов отличали крайний фанатизм в вопросах веры и экстремизм в борьбе со своими политическими противниками. Ваххабиты призвали к священной войне против мусульман, отступивших от принципов раннего ислама. Христиан и иудеев они считают поклонниками «ложных верований»; тот, кто не принимает ислам, является врагом аллаха и всех правоверных.

В наши дни ваххабизм проник на Северный Кавказ – когда российским мусульманам разрешили совершать хадж и они стали ездить в Саудовскую Аравию. Потом саудиты сами стали приезжать на Северный Кавказ. Они привозили с собой деньги на строительство мечетей и вооружили один из боевых отрядов, который участвовал в чеченской войне. Ваххабизм превратился в знамя радикалов на российском Северном Кавказе…

Филби-старший стал советником короля Ибн-Сауда по финансовым вопросам. В сорок пять лет он перешел в ислам, принял имя Абдалла, сделал себе обрезание и, по специальному распоряжению Ибн-Сауда, получил право иметь четырех жен. Очевидцы утверждают, что нравы при дворе короля вполне соответствовали вкусам Филби, получившего возможность вместе со своими новыми друзьями развлекаться в приятной компании наложниц.

На Ближнем Востоке Филби установил партнерские отношения с Алленом Даллесом, будущим директором ЦРУ.

Даллесы были одной из самых влиятельных семей в Америке. Дядя их по материнской линии, Роберт Лансинг, был государственным секретарем Соединенных Штатов и создал в госдепе первое разведывательное подразделение. Джон Фостер Даллес тоже стал государственным секретарем. Аллен Даллес многие годы руководил разведкой.

В тридцатые годы Аллен Даллес и Джон Филби сошлись во мнениях относительно ситуации в Палестине.

Филби и его коллеги-разведчики противились переселению евреев в Палестину. Как и другой британский арабист Томас Эдвард Лоренс, известный больше как Лоренс Аравийский, он был сторонником создания самостоятельного арабского государства. Иначе говоря, британская разведка разошлась во взглядах с министерством иностранных дел. Филби считал Герберта Сэмюэля, верховного комиссара в Палестине, своим врагом. Британские агенты сыграли свою роль в антиеврейских выступлениях арабского населения.

Братья Даллесы не симпатизировали евреям. Когда их сестра влюбилась в еврея, они сделали все, чтобы разрушить их отношения. Они настолько преуспели, что ее любимый человек покончил с собой, а она превратилась в страстную поклонницу Гитлера…

Когда Филби руководил резидентурой британской разведки в Трансиордании, молодой Аллен Даллес начинал свою разведывательную карьеру в Константинополе. Утверждают, что именно Филби открыл перед ним запутанный мир арабской политики и что под его влиянием Даллес пришел к выводу, что от создания еврейского государства Соединенным Штатам никакого проку не будет. Это только помешает американским нефтяным компаниям вести дела с арабскими странами.

Доводы братьев Даллесов были услышаны в Вашингтоне, поэтому американская дипломатия до последнего возражала против появления Израиля на политической карте мира.

В двадцатые годы американская нефтяная компания «Галф ойл» начала разработки месторождений в Бахрейне, потом перешла на более богатые нефтяные поля Кувейта. А в Бахрейне обосновалась компания «Стандарт ойл оф Калифорния».

Джон Филби привел «Стандарт ойл оф Калифорния» в Саудовскую Аравию, объяснив королю Ибн-Сауду, что американские нефтяники наполнят королевскую казну. Для эксплуатации гигантских нефтяных полей Саудовской Аравии образовали «Арабо-американскую нефтяную компанию» («Арамко»).

Филби не забыл и о себе, американские нефтяники щедро вознаградили посредника, открывшего им путь к саудовским подземным кладовым. С тридцать третьего года Филби получал ежемесячную зарплату в тысячу долларов от американской нефтяной компании, а когда через пять лет пошла нефть, ему вручили первый крупный бонус в двадцать пять тысяч долларов (по тем временам – очень большие деньги).

Джон Филби оказался в центре интриги вокруг поставок саудовской нефти Гитлеру. Ибн-Сауд обещал нацистским эмиссарам поставлять нефть через Испанию, когда там победит Франко и сбросит коммунистов в море.

Но об этом узнали в Москве – через сына Филби.

Ким Филби, уже завербованный советской разведкой, приехал в Испанию, в расположение войск Франко, в качестве военного корреспондента «Таймс». Франкисты приняли сына Джона Филби с уважением. От отца он и узнал о нефтяных переговорах. Но Сталин вовсе не хотел, чтобы Гитлер получал ближневосточную нефть. Поэтому было сделано все, чтобы предать факт переговоров саудитов и нацистов гласности и тем самым сорвать сделку.

Как только Джон Филби оказался в родной Англии, его арестовали по обвинению в контактах с врагом. Впрочем, старые связи в спецслужбах помогли ему через четыре месяца выйти на свободу.

Не подозревая, что тюрьмой он обязан сыну, Джон Филби помог Киму поступить в британскую разведку.

Окончательное решение зависело от заместителя начальника МИ-6, британской разведки, Валентайна Вивьена, который, как и Филби-старший, прежде работал в Индии. Он пригласил отца и сына Филби пообедать. Когда Ким вышел в туалет, Вивьен по-дружески осведомился у его отца:

– В Кембридже он действительно был с коммунистами?

– Школьные шалости, – отмахнулся Филби-старший. – Все в прошлом. Он стал другим человеком.

Валентайн Вивьен взял Кима Филби в разведку.

После смерти Ибн-Сауда королем Саудовской Аравии стал принц Сауд, который предпочитал наслаждаться жизнью больше, чем заниматься политикой. Джон Филби страшно на него обиделся. Кончилось это тем, что через полтора года после смерти его друга – короля, в апреле пятьдесят пятого, Филби изгнали из страны.

Его сын однажды посетил отца.

«Ни тогда, ни позже, – вспоминал Ким Филби, – у меня не возникало ни малейшего желания последовать его примеру. Бескрайние просторы, чистое ночное небо и прочие прелести хороши лишь в небольших дозах. Провести жизнь в стране с величественной, но совсем не обаятельной природой и среди людей, лишенных и обаяния, и величественности, я считал неприемлемым. Невежество и надменность – плохая комбинация, а у жителей Саудовской Аравии и того, и другого предостаточно».

Филби-отец обосновался в Бейруте. В августе пятьдесят шестого Ким Филби тоже появился в столице Ливана в роли корреспондента. Он потерял свой пост в разведке после бегства его друзей и соратников Гая Берджеса и Дональда Маклина в Советский Союз в пятьдесят первом году.

Возможно, впервые отец и сын были вместе. Филби-старший занял сторону Насера и писал в его поддержку статьи. Ким докладывал о ситуации на Ближнем Востоке в Москву.

Филби-старший помирился с саудитами и вернулся в Эр-Рияд, но приезжал в Бейрут повидать сына. Здесь он и скончался в сентябре шестидесятого года.