Текст книги "Таинственные явления человеческой психики"

Автор книги: Леонид Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Дальнейшей ступенью в развитии иллюзий являются галлюцинации: под влиянием внушения сомнамбулы видят, слышат, воспринимают то, чего в действительности не существует. Например, гипнотизеру известно, что мать его испытуемого давно умерла. Тем не менее гипнотизер заявляет: «Вы ошибаетесь, ваша мать жива, она присутствует в этой комнате. Вот она приближается к вам, бстрейайте ее!» И сомнамбула «видит» свою умершую мать, радостно встречает ее, забрасывает вопросами и ведет себя так, как будто он действительно встретил близкого человека после долгой разлуки.

Эти опыты с искусственным вызыванием зрительных галлюцинаций срывают покров таинственности с «привидений» и «призраков», которые людям с расстроенным воображением иногда мерещатся наяву, поддерживая веру в загробное существование умерших. В появлении галлюцинаций большую роль играет самовнушение, вызванное каким-нибудь наводящим суеверный страх впечатлением илц неотступной горестной мыслью об умершем близком человеке. Вот Один из типичных примеров:

«Я услыхал в коридоре шум и, заглянув туда, увидел мужчину в темном платье, стоявшего в дверях. Я испугался ужасно и бросился в соседнюю комнату, где отец нашел меня лежащим на полу. Я видел человека очень ясно: у него были длинные волосы. Мне было в то время 11 лет. Я в это время сидел за приготовлением уроков, но был в очень нервном настроении. Мое воображение было расстроено фигурою привидевшегося мне человека; я знал его и недавно перед тем видел его в гробу. Вид трупа произвел на меня сильное впечатление, и это было причиною моей нервности. Слышанный мною звук, вероятно, имел какую-нибудь вполне естественную причину»

Во времена повсеместной веры в существование демонов патологические галлюцинации часто принимали характер полового общения с так называемыми инкубами и суккубами. Вот одна из многочисленных старинных историй такого рода: «В Нанте (французском городе.—Л. В.) жила одна несчастная женщина, которую преследовал дьявол, исполненный наглости. Он явился к ней в образе духа прекрасной наружности. ⁴²

Скрывая свои преступные намерения, он хитростью, при помощи льстивых речей добился того, что душа несчастной стала благосклонно относиться к его страсти. Получив ее согласие, он взял ноги несчастной в одну руку и, положив другую руку ей на голову, так сказать, обвенчался с нею посредством этих символов близких отношений. Муж несчастной, благородный дворянин, ничего не подозревал об этой преступной связи. Нечистый, всегда остававшийся незримым любовником, поддерживал с нею связь... и изнурял ее своим невероятным распутством и т. д.» ⁴³

Ныне подобные случаи встречаются крайне редко, причем роль демона теперь играет галлюцинаторный образ умершего мужа или любовника. В 20-х годах я знавал молодую, пышущую здоровьем женщину, домработницу, малограмотную, которая призналась мне в том, что по ночам к ней является убитый на войне муж, что она его видит, осязает и «продолжает с ним жить как жена с мужем». Такие галлюцинации, окрашенные сильным половым чувством, бывали не редкостью в женских и мужских монастырях и опять-таки поддерживали веру в посмертное существование человеческой личности.

Французский психиатр Симон выделяет категорию «физиологических галлюцинаций», проявляющихся у здоровых, даже выдающихся людей. Бальзак, описывая аустерлицкую битву, слышал крики раненых, пушечные выстрелы, ружейные залпы; Флобер, когда писал сцену отравления госпожи Бовари, ощущал во рту вкус мышьяка, вызывавший у него рвоту. Гете был тоже подвержен галлюцинациям: однажды среди бела дня он увидел самого себя, в своем обычном наряде и верхом .на лошади. Гете мог по желанию вызывать у себя тот или другой зрительный галлюцинаторный образ, который затем видоизменялся уже непроизвольно. Такая удивительная способность изредка встречается и у «простых смертных». Моя мать в молодые годы также обладала способностью вызывать у себя галлюцинаторные видения. Летом она ложилась навзничь на землю, запрокидывала голову и прищуренными глазами смотрела на небо; на этом фоне постепенно отчетливо вырисовывались пейзажи каких-то стран, городов, замки и хижины, группы людей, иногда целые сцены,– по-видимому, отрывочные отображения того, что когда-либо было прочитано или видано в книгах.

Первый международный конгресс по экспериментальной психологии, состоявшийся в 1889 г. в Париже, разослал большое число опросных листов с целью получить точный материал о том, какое значение имеют галлюцинации в возникновении разного рода суеверий. Было получено свыше 27 тысяч ответов, из них свыше 3 тысяч (около 12%) утвердительных, то есть сообщающих, что данное лицо имело галлюцинации один или несколько раз, находясь в нормальном состоянии здоровья. В большинстве случаев галлюцинации имели зрительный характер, реже – слуховой и еще реже – осязательный. Половина всех случаев слуховых галлюцинаций состояла в том, что люди слышали свое имя. Эта разновидность галлюцинаций породила одно из народных поверий: кому послышится, что его кто-то позвал, особенно если это случится весной («веснянка зовет»), тот жди скорой смерти.

По своему происхождению галлюцинации близки к сновидениям. Это своего рода сновидения наяву. Сумеречное состояние сознания, в котором мы пребываем перед засыпанием или тотчас же после пробуждения, особенно способствует появлению так называемых гип-ногагических галлюцинаций. Если днем мы долго и с увлечением собираем грибы или удим рыбу, то нередко перед тем, как заснуть, нам в ярких образах и в большом количестве представляются те же грибы, те же трепещущие в воздухе рыбки. В таком «просоноч-ном» состоянии даже вполне здоровые люди могут увидеть и настоящие, порой пугающие галлюцинации.

Известны случаи непосредственного перехода сновидений в галлюцинации. Так, Льебо рассказывает, что однажды он видел во сне пожар и продолжал его видеть некоторое время после пробуждения. «Когда вам снится,– пишет Симон,– что в вас стреляют из пистолета, много оснований ожидать, что за этим сновидением немедленно последует пробуждение. Субъективное ощущение бывает иногда так сильно, что в ушах проснувшегося звучит еще грезившийся ему звук – он его еще слышит»

Все это показывает, что галлюцинации, наводящие такой страх на суеверных людей, не более таинственны, чем сновидения, и, так же как сновидения, могут быть вызваны различными искусственными приемами. На этих приемах, известных еще древним народам, основаны многие способы гадания. Так, зрительные галлюцинации вызывались, когда гадающий упорно смотрел в кристалл (кристалломантика) или в «магическую жидкость» – воду (гидромантика), которая впоследствии была заменена зеркалом; прислушивание к шуму морских раковин пробуждало слуховые галлюцинации и т. п. Очевидно, что такими приемами гадальщики вызывали у себя слабую степень гипнотического состояния, при котором повышается внушаемость, а следовательно, и склонность к галлюцинациям. Необычайно яркие и разнообразные галлюцинаторные образы могут быть вызваны употреблением некоторых ядовитых веществ – гашиша, опиума, мескалина и пр. Средневековый «полет на шабаш» – это тоже цепь зрительных галлюцинаций, вызывавшихся втиранием в кожу смеси ядовитых веществ – «мази ведьм».

У мексиканских индейцев до сего времени сохра^: нился обычай принимать внутрь сок местного^-кактуса, называемого ими «пейотль» (Echinocactus Williamsii). Этот сок якобы пробуждает дар пророчества и ясновидения. Французский фармаколог Руйе (Rouhier) в 1925 г. вывез этот кактус в Европу и испытал его действие на себе и на других европейцах. При этом наблюдалось необычайно сильное и длительное возбуждение зрительной области мозговой коры: при закрывании глаз в поле зрения самопроизвольно возникали и калейдоскопически сменяли друг друга чрезвычайно яркие и красочные образы, доставляющие эстетическое наслаждение. Это явление обусловлено тем, что в вытяжке из названного кактуса присутствует мескалин. Наряду с ним в пейотле содержатся и другие алкалоиды, действие которых вызывает еще и побочные психофизиологические нарушения. ⁴⁴

Мы имели возможность поставить несколько опытов с вытяжкой пейотля на двух здоровых испытуемых, студентках 20 и 24 лет. После приема вытяжки пейотля у них наступало резкое усиление слуховых ощущений и представлений наряду со зрительными: окружающие предметы стали казаться более ярко окрашенными, звуки – более звонкими. Студентки закрывали глаза, и при этом восприятия предметов длительное время сохранялись в виде зрительных образов, которые казались не менее реальными, чем сами предметы. В то же время можно было наблюдать редкий феномен синэ-стезии: взятые на рояле аккорды различной тональности казались оглушительными и всякий раз при закрытых глазах вызывали ощущение вспышки света, окрашенной в тот или иной цвет.

По мере развития отравления нарастало двигательное и эмоциональное возбуждение. Контроль сознания Есе время сохранялся, но он не в силах был остановить потока слов и движений. Воля была парализована и не могла подавить неожиданных вспышек эмоций. По заявлению испытуемых, им было очень весело, все казалось необычайно красивым, и «все было дозволено». Казалось, что время летит с невероятной быстротой, и потому действия и речи окружающих казались раздражающе замедленными. Мысль лихорадочно работала и давала непредвиденные скачки и обороты. Почерк резко изменился: стал более крупным и размашистым.

Особенно надо отметить резкое повышение внушаемости– до степени, характерной для гипнотического состояния. Опыты с «чтением мыслей» (см. гл. V) в период отравления пейотлем удавались несравненно быстрее и более четко, чем при обычном состоянии. Это указывает на усиление у испытуемых способности к двигательному автоматизму ⁴⁵.

Вернемся, однако, к современным гипнотическим опытам. Внушением можно вызвать у загипнотизированного различные изменения черт характера и поведения личности, подобные тем, какие сами собой развиваются у некоторых истеричных больных. Человеку, склонному к сомнамбулизму, удается во время сеанса внушить, что он вовсе не скромный Иван Иванович, а такой-то исторический деятель, и сомнамбул начнет всем своим поведением подражать этому знаменитому человеку, нередко с поразительным искусством и реализмом. Встречаются сомнамбулы, у которых во время гипнотического сна резко изменяются черты характера независимо от внушений гипнотизера. Спокойный, молчаливый человек становится раздражительным, беспокойным, болтливым. Он ничего не помнит о своей жизни, но зато легко вспоминает все то, что с ним происходило во время предшествовавших гипнотических сеансов или что он видел в своих ночных сновидениях. Это тревожный симптом, указывающий на патологическую форму гипноза у данного испытуемого, на склонность его к «расщеплению личности» – состоянию, которое, как мы видели на примерах истерички Фелиды и молодого человека, описанного французским психологом Бинэ, может постепенно развиться до поразительной степени.

У больного молодого человека Бинэ мог вызывать черты той или другой личности искусственно – путем гипнотического внушения. Если больному внушали, что он работает на винограднике, то, проснувшись, он вел себя, как человек, на самом деле работающий там, шить при этом он совершенно не умел, ноги действовали нормально. На следующем гипнотическом сеансе ему внушали, что он мальчик лет девяти-десяти; проснувшись, он вел себя так, как подобает мальчику, был убежден, что работает в портновской мастерской, что у него парализованы ноги; и он действительно в этом состоянии не мог ходить, но прекрасно владел иглой. Гипноз вызывал, таким образом, то, что в жизни совершалось под влиянием катастрофических потрясений нервной системы, и при этом в ‘гипнозё черты, характерные для одной личности, сменялись чертами другой быстро и непосредственно. «Получается впечатление,– писал по этому поводу Н. Е. Введенский,– как будто различные эпохи жизни откладывают свои впечатления в мозгу послойно, и как будто эти слои впечатлений и следов от прежних переживаний могут (под влиянием гипнотического внуше-

ния.– Л. В.) выходить из деятельного состояния и вновь вступать в него каждый в отдельности» *.

У некоторых гипнотиков сомнамбулического типа внушаемость настолько велика, что словесное внушение начинает влиять даже на такие чисто физиологические процессы, которые, казалось бы, никак не могут быть связаны с сознанием. Вот несколько замечательных фактов, установленных проф. К. И. Платоновым и другими авторитетными специалистами по гипнозу^{46 47}.

Внушение сытости («мнимое кормление») вызывает увеличение числа лейкоцитов в крови – так называемый пищеварительный лейкоцитоз, обычно наблюдаемый после действительного принятия пищи. Внушенное чувство голода, как и действительное голодание, напротив, приводит к лейкопении, то есть уменьшению содержания лейкоцитов в крови. Усиленное введение в организм сахара вызывает даже у здорового человека некоторое повышение содержания глюкозы в крови; аналогичное явление происходит и при внушаемом (мнимом) кормлении сахаром. Если гипнотику внушить, что он испытывает сильную жажду и пьет воду стакан за стаканом, то вскоре начнется усиленное выделение мочи с пониженным удельным весом, то есть происходит то же самое, что и после действительного введения в организм большого количества воды. Внушенное ощущение холода вызывает побледнение кожи, дрожь, симптом «гусиной кожи», причем дыхательный газообмен, то есть количество поглощаемого кислорода и выделяемой углекислоты, как и при действительном охлаждении, значительно повышается (на 30% и больше). Вместе с тем некоторые авторы указывают на возможность повышения температуры тела путем внушения озноба и жара – «мнимая лихорадка».

Наконец, особенно поучительны уже не вызывающие в настоящее время сомнений опыты с «мнимым ожогом» и «мнимым ударом», хотя эти опыты удаются только на редких сомнамбулах, проявляющих исключительно высокую степень внушаемости. Если прикоснуться к определенному участку кожи деревянной палочкой, внушая при этом, что производится прижигание раскаленным железом, то через некоторое время на мнимо обожженном участке образуется настоящий ожог – покраснение кожи, волдырь и т. п. Прикосновение карандашом, сопровождаемое внушением, что это сильный удар, приводит к появлению на месте прикосновения посинения кожи – кровоподтека.

След от лопнувшего волдыря, вызванного внушением ожога в состоянии гипнотического сна (с фотоснимка проф. Подъяпольского).

Все эти невероятные на первый взгляд опыты возможны потому, что каждый внутренний орган, каждый кровеносный сосуд, каждый участок кожного покрова связан нервными проводниками через спинной мозг и подкорку с «органом психики» – корой полушарий головного мозга. Благодаря этому протекающие в коре определенные физиологические процессы, лежащие в основе тех или иных психических состояний, при некоторых условиях могут вмешиваться в отправления разных органов, внося в их деятельность те или другие изменения. По-видимому, такое вмешательство происходит по типу образования условных рефлексов. Об этом говорит интересное наблюдение известного гипнолога П. П. Подъяпольского: внушенный ожог может быть вызван только у тех испытуемых, которым случалось хотя бы раз в жизни получить настоящий ожог, вызванный прикосновением какого-либо горячего предмета.

Доктор Подъяпольский подтвердил это важное наблюдение следующим экспериментом. «Однажды ъ,—

пишет автор,– безуспешно внушал одному крестьянину красноту от мнимого горчичника; не только красноты не получилось, не было и надлежащего ощущения жжения или щипания. Я предположил, что, верно, этот простой человек никогда и не испытывал горчичника, а следовательно, мозг его лишен был соответствующих образов и умения воспроизвести их со всеми последствиями... Так и оказалось – горчичника он не испытывал. Случилось потом, что ему надо было поставить горчичник на грудь, и после того, когда я его гипнотизировал, внушением было осуществлено немедленно не только надлежащее жжение, но и краснота на месте мнимого горчичника»⁴⁸.

В явлениях гипноза и внушения наряду с механизмами условных рефлексов большое значение имеет еще и выдвинутый А. А. Ухтомским в 1923 г. принцип доминанты (от латинского глагола dominare – господствовать). Доминанта —это временно господствующий в центральной нервной системе очаг повышенной возбудимости и устойчивого возбуждения, при определенных условиях возникающий в том или другом отделе головного или спинного мозга. Господство доминантного очага состоит, во-первых, в том, что он как бы привлекает к себе импульсы возбуждения из других, одновременно с ним работающих, нервных центров, суммирует в себе эти импульсы возбуждения и тем самым все бо-л*ее усиливается за их счет. Во-вторых, доминирование такого очага возбуждения заключается в том, что он затормаживает другие, не входящие в его состав, нервные центры и соответствующие им рефлексы. Благодаря этим двум свойствам доминанта, пока она существует, преобразует и направляет по-своему всю нервную деятельность. Так, например, пищевая доминанта, создаваемая настойчивыми импульсами из пустого желудка и кишок, направляет все поведение голодного существа – будь то какое-либо животное или человек – к нахождению и захвату пищи. По-своему действует половая доминанта, по-своему – оборонительная, связанная с чувством страха. Доминанты низшего порядка

65

составляют нервную основу инстинктов, которые, так же как их основа – доминанта, имеют временный характер, сменяя друг друга. Доминанты высшего порядка, образующиеся в коре больших полушарий мозга, составляют физиологическую основу некоторых психических способностей, в том числе и таких важных, как внимание, способность сосредоточиваться, память. «Акт внимания должен таить в себе устойчивый очаг возбуждения при торможении других центров»⁴⁹,– писал Ухтомский, указывая, что с этим положением соглашается и крупнейший психоневролог В. М. Бехтерев.

По Бехтереву, основная особенность гипноза состоит в подавлении самостоятельной деятельности гипно-тика: гипнотизируемый утрачивает способность сосредоточивать внимание на чем-либо из окружающей его действительности и потому не проявляет никакого активного или личного отношения к внешним воздействиям на его органы чувств. Понятно, что, находясь в таком беспомощном состоянии, гипнотик подпадает под власть гипнотизера. Это происходит потому, что утратившее свою самостоятельность, свою активность, внимание гипнотизируемого может теперь направляться на тот или другой объект только внушающим словом гипнотизера. Переводя это психологическое представление о гипнозе на язык учения о доминанте, В. М. Бехтерев дает следующее физиологическое истолкование основным гипнотическим явлениям: *

«Активное сосредоточение, являясь так называемой доминантой в физиологическом смысле, то есть выразителем усиленного возбуждения центров предлобных областей, тем самым подавляет деятельность всех других корковых областей, получающих импульсы из внешнего мира. С подавлением же активного сосредоточения, как доминанты, всякое направление сосредоточения путем словесного воздействия (внушения) на тот или другой воспринимающий аппарат мозговой коры – зрительный, слуховой, осязательно-мышечный – создает в этом случае условия доминанты в соответствующем корковом

центре, а это повышает деятельность последнего до яркости галлюцинаторных картин в одних случаях и реализации внушаемого действия в других случаях».

«С другой стороны, затормаживание сосредоточения по отношению к внешнему раздражителю вызывает те явления, которые известны под названием отрицательных галлюцинаций, когда загипнотизированный не видит (даже с открытыми глазами.– Л. В.), не слышит и не осязает окружающих предметов. Если иметь в виду, что с подавлением активного сосредоточения направление последнего находится во власти гипнотизирующего лица, то нетрудно объяснить и явление раппорта между гипнотизируемым и гипнотизатором, так как сосредоточение первого руководится только словами гипнотизатора, как особыми раздражителями, и не может само собой направиться без особого внушения со стороны гипнотизатора на слова кого-либо другого»,

«Что касается, наконец, послегипнотической амнезии {забвения всего бывшего в гипнозе), то она является неизбежным следствием того, что, как и в бодр-ственном состоянии, ады воспроизводим (вспоминаем.– Л. В.) из своего прошлого только то, на что было в свое время направлено наше активное сосредоточение, которое в гипнозе как раз и подавлено. Все же остальное не может быть воспроизводимо до тех пор, пока оно не войдет в сочетательную (условнорефлекторную.– Л. В.) связь с активным сосредоточением» ^!.

Это бехтеревское воззрение на физиологическую природу гипноза не противоречит воззрению на гипноз И. П. Павлова как на частичный сон – неполное торможение коры с сохраненными в ней «сторожевыми пунктами» очень яркого возбуждения, поддерживаемого исходящими от гипнотизера словесными раздражителями. Можно сказать, что «сторожевые пункты» возбуждения – это и есть доминанта, вызванная в коре гипнотизером, на него направленная и неразрывно с ним связанная. ⁵⁰

ВНУШЕНИЕ И САМОВНУШЕНИЕ В СОСТОЯНИИ БОДРСТВОВАНИЯ

Нервный механизм явлений внушения и самовнушения полностью раскрыт в настоящее время естествознанием. В прежние времена эти явления принимались за чудеса. Давно известно, что у лиц, впадавших в религиозный экстаз и живо представлявших себе крестные страдания Христа, появлялись на руках и ногах кровоточащие язвы, так называемые «стигмы», и именно на тех местах, которые соответствовали ранам распятого Христа. Н. Е. Введенский рассказывает в своих лекциях об одном таком случае, происшедшем сравнительно недавно – в XIX столетии —с крестьянской девушкой по имени Латб: «Бельгийская академия наук снарядила особую комиссию для исследования этого случая. Одну из рук девушки тщательно забинтовали и даже запечатали; в страстную пятницу, в часы крестных страданий Христа, печати были вскрыты, повязка снята, и обнаружилось, что и на запечатанной руке действительно появились местные кровоподтеки». «Таким образом,– заключает этот рассказ Введенский,– и в бодрственном состоянии (а не только в гипнозе.– Л. В.) путем своего рода самовнушения возможны местные влияния на сосудодвигательную систему и на местные растительные (трофические.– Л. В.) процессы» *.

В слабо выраженном виде подобные же явления изредка удается подметить и в повседневной жизни. Для примера приведу следующий случай, происшедший на ⁵¹

моих глазах и тогда же мною записанный. Мой знакомый, молодой человек, выйдя из жарко натопленной деревенской бани, заметил ранее ему не встречавшееся отвратительного вида насекомое – уховертку. С чувством гадливости он взял насекомое пальцами правой руки с целью поближе его рассмотреть. Уховертка изогнулась и попыталась защемить своими «щипцами» державший ее палец; но это ей не удалось, так как молодой человек, вскрикнув от неожиданности, резким движением руки стряхнул насекомое на землю. Тем не менее на кожных участках пальцев, которыми было взято насекомое, вскоре появились отчетливо видимые багровые пятна – одно на большом пальце и два на указательном. Жжения, какой-либо боли в побагровевших участках кожи не ощущалось; отмыть багровые пятна не удалось. Без сомнения, они выражали собой местное расширение кожных кровеносных сосудов, вызванное самовнушенным представлением о мнимом укусе и пережитым в связи с этим испугом. Возможно, что предварительное пребывание в бане с резкой сменой воздействий на кожу горячей и холодной воды повысило реактивность рефлекторного сосудодвигательного аппарата и тем самым способствовало возникновению описанного явления.

Во времена повсеместного распространения религиозных суеверий явления взаимного внушения и самовнушения в состоянии бодрствования иногда разом охватывали большое число людей, принимали как бы заразный характер и разрастались в так называемые психические эпидемии. В одной из своих книг В. М. Бехтерев ⁵¹ охарактеризовал различные виды возникавших в разные времена и в разных странах психических эпидемий – таких, как коллективные галлюцинации, массовые припадки истероидных конвульсий, повальная вера в одержимость дьяволом или в околдование и т. п.

«Чтобы исцелить от бесоодержимости, порчи и кликушества,– писал В. М. Бехтерев,– обычно прибегали к религиозным воздействиям, а именно: отчитывали подобных «одержимых» молитвами, произносили в церкви ⁵²

Демонстрация массового гипноза известным эстрадным гипнотизером Орнальдо (Н. А. Смирновым) на арене цирка в Баку, 1929 г. Зрелище гипнотического усыпления повышает гипнабиль-ностъ зрителей. Получается нечто вроде психической эпидемии (с фотографии).

заклинания дьяволу – поклониться богу и оставить «одержимую», на что обыкновенно со стороны последней получался или ряд кощунственных слов и движений, еще более резких, или новый припадок с конвульсиями. Если мы зайдем в современную психиатрическую больницу, то встретим там больных под названием истеричных или страдающих истероэпилепсией. Болезненные проявления их совершенно сходны с теми проявлениями, какие описаны у бесоадержимых,– с тою только разницею, что демон уже не фигурирует в бреду больной. Но мы видим у больных ту же типичную «арку», когда истеричка выгибается в виде дуги так, что больная касается постели только пятками и теменем, и контрактуру, проявляющуюся в верхних и нижних конечностях».

«В прежние времена подобные случаи исцелялись силой внушения (производимого в бодрственном состоянии.– Л. В.), связанной с религиозным подъемом. В настоящее время они поддаются лечению внушением же, производимым со стороны врача, умеющего вселить веру в грядущее исцеление. Точно так же в начале нашей эры производилось исцеление «сухоруких», «расслабленных» и «мнимоумерших». Есть полное основание утверждать, что под общим названием сухоруких и расслабленных в древние времена понимались все вообще параличные, в том числе и пораженные истерическим параличом рук или ног, вообще, как известно, поддающихся целительному внушению»⁵³.

Трудно поверить, но подобие таких психических эпидемий может наблюдаться еще и теперь. Отдельные факты этого рода имели место в военное время. Временная оккупация части советской территории немецко-фашистскими захватчиками создавала условия для некоторого оживления и распространения буржуазной идеологии, религиозных и других суеверий. Этому немало способствовали и трудности войны, гибель многих людей и беспокойство за судьбу близких и за свою собственную судьбу, неуверенность в завтрашнем дне. Примером может служить следующий случай, имевший место зимой 1943 г. в Елабуге и тогда же мною записанный.

Местные жительницы, ученицы ФЗУ П. (20 лет) и 3. (16 лет), одна за другой получили «подметные письма», в которых каракулями было написано, что за то-то и то-то в такой-то день и час они будут наказаны болезнью – корчами, потерей голоса и речи, глухотой, болями в голове и руках... В указанные сроки все это в полной мере исполнилось. У П. внушенные письмом болезненные симптомы продолжались три недели, у 3.– несколько суток. Обе девушки рассказывали потом, что во сне им являлась некая старуха, которая якобы и навела на них «порчу». К больным вызывалась фельдшерица из местной поликлиники, а «подметные письма» были переданы в народный суд, допросивший свидетелей. Остается добавить, что у некоторых девушек, навещавших больных подруг и видевших их конвульсии, в ослабленной форме проявились те же истерические симптомы. Это не что иное, как зачаток настоящей психической эпидемии, которую, однако, бы-стро удалось погасить.

Чаще наблюдаются случаи единичного самовнушения, приводящие к той или иной «психогенной» болезни. Навязчивая мысль мнительного человека о заболевании какого-нибудь органа, на самом деле вполне здорового, может привести к действительному расстройству функциональных отправлений органа. Это случается не только с невежественными людьми, но и с образованными, даже с врачами.

Акад. И. Р. Тарханов приводит интересный случай такого рода. Известный в свое время врач, читавший лекции о сердечно-сосудистых заболеваниях, начал обращать внимание на работу своего собственного сердца, и у него появились сильнейшие сердцебиения, пульс стал неритмичным. Только благодаря путешествию, предпринятому с целью отвлечь внимание от болезненных ощущений в области сердца, этот врач избавился от приобретенного им недуга '.

Еще забавнее случай, происшедший с врачом Эйзе-манном, лечившим принцессу Шварценберг. Этот врач при первом посещении столь важной пациентки был сильно сконфужен громким бурчанием в своих кишках, вызываемым усиленной их перистальтикой. Поэтому при следующих визитах он очень боялся, чтобы эти звуки не повторялись. Но стоило ему только подойти к кровати больной, как в его животе раздавалось громкое бурчание. И так было каждый раз в течение целой недели, хотя при посещениях всех других больных его кишечник был в полном покое. Доведенный до отчаяния, Эйземанн решился наконец обратиться к принцессе со следующими словами: «Ваша светлость, в течение целой недели вы слышите в моих кишках звуки, которые доводят меня до сильнейшего смущения. В первый раз звуки появились случайно, а затем они стали повторяться именно потому, что я опасался их повторения и думал об этом. Чтобы прекратить их, я решился объясниться и извиниться перед вами». Замечательно, что после этого объяснения бурчание в животе в присутствии данной больной прекратилось навсегда ^{54 55}.

Не удивительно, что возможны и обратные случаи, при которых действительно нарушенные функции органов могут быть приведены к норме соответствующим внушением или самовнушением. На этом основаны методы психической терапии, которые в руках врачей, умело применяющих внушение и самовнушение, нередко дают замечательные результаты при лечении заболеваний, обусловленных нарушениями нервной и нервно-психической деятельности.

Лечение внушением в гипнозе и в бодрственном состоянии в настоящее время покоится на прочном основании – на учении И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. Врачи-психотерапевты применяют внушение с полным пониманием того, почему оно действует, какие нервные механизмы при этом пускаются в ход. В прежние времена целебной силой словесного внушения люди пользовались вслепую, без понимания сути дела, а потому нередко приносили больному больше вреда, чем пользы. Магические заклинания колдуна, «заговоры» знахаря по сути дела представляли собой наивную, основанную на суеверных представлениях форму словесных внушений, которые иногда все же достигали цели, что невежественными людьми принималось за «чудесное исцеление».