Текст книги "Артефакт"

Автор книги: Леонид Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Пришла моя очередь пожимать плечами. Я бы с удовольствием поделился с ним и информацией пусть и скудной и гонораром. Но после утреннего взрыва и его рассказа про истерику генерала ситуация переставала не просто быть томной, она становилась весьма опасной. А ему чуть-чуть до пенсии и семья.

– Ты лучше скажи мне, – попросил я, – могу я к тебе ещё обращаться при необходимости? – И перехватив его острый взгляд, поспешил заверить: – Клянусь ничего противозаконного. Ты меня знаешь – за криминал я бы не взялся.

Он с некоторым сожалением разлил остатки водки. Опыт – большая сила! Уверен, что решись, кто сравнить содержимое обеих стопок там оказалось бы налито поровну вплоть до капли!

– Пора мне возвращаться на рабочее место, – как-то грустно улыбнулся он. – Давай на посошок.

Мы выпили. Вышли из-за стола. Я хотел было рассчитаться хотя бы за себя, но Пудель меня остановил.

– Ты мой гость! Если тебе здесь понравилось, то предупреди Марину, что зайти собираешься, и к твоему приходу всегда оставят самый вкусный кусочек! А окажусь свободен так и я подойду. В компании-то веселее! Марина, – обратился он к обслуживавшей нас официантке, – это мой хороший товарищ и в недалёком прошлом сослуживец. Зовут Сергеем. Холост, между прочим. Знакомьтесь.

– Марина, – толстушка вся зарумянилась.

– Сергей, – представился я, пожимая пухленькую ладошку. – Мне у вас очень понравилось. Всё так вкусно.

– Спасибо, – она зарделась ещё больше.

– Вот и познакомились, – майор похлопал меня по плечу, – а теперь мне действительно пора.

Он быстрыми шагами пересёк зал и вынырнул на улицу. Пудель словно боялся, что я начну у него спрашивать о чём-нибудь ещё.

Глава 4

А я отправился в банк, поменял на рубли пять сотен долларов и отправил вырученную сумму на карточку жены. Время бросаться в неё пачками валюты еще, по моему мнению, не пришло. Эти деньги мне надо сначала отработать. Затем я уселся на лавочку в тени старых деревьев липовой аллеи и набрал её номер. Она ответила после первого же гудка. Наверное, как раз получила сообщение о поступлении денег и просматривала его, когда я позвонил.

– Привет, Серёжка! – Голос весёлый. – Спасибо за денежку. Хотя я, было, поверила, что ты и впрямь разбогател.

– Ты где?

– Как ты и велел, – она выделила последнее слово, – напросилась в гости к Наташке. И на правах гостьи я тут на полном обеспечении! Но за деньги всё равно спасибо, – поспешила добавить она.

Ещё бы не «спасибо». Понимает, что могу и обидеться. А расстраивать меня, прежде чем узнает, сколько ж я всего заработал и, следовательно, сколько ещё с меня можно снять в её планы не входило.

– Ты знаешь, мы с Натусиком сегодня решили закатиться в один закрытый клуб…

– Нет, – не дал я ей договорить. – Никаких выездов за пределы усадьбы.

Похоже, тон, которым я это произнес, шокировал мою супругу. Я никогда ничего не запрещал ей столь категоричным образом, даже пока мы жили вместе. А уж теперь, когда мы являлись фактически оба свободными людьми и подавно.

– Да это место только для своих, понимаешь? Туда постороннему не попасть никак!

Всё случается однажды впервые. Сегодня я впервые говорю с женой таким, не терпящим возражений тоном, и впервые она пытается передо мной оправдываться. Чудеса.

– Нет, – повторил я.

С четверть минуты трубка ошеломлённо молчала. Не было слышно даже дыхания. Видимо моя дорогая отняла свой айфон от уха и теперь с удивлением рассматривала его, гадая, а точно ли на связи её «олень».

– Может, всё-таки тогда объяснишь, что у тебя там происходит? – Наконец спросила она нормальным голосом.

Понятно, что всего я ей объяснить да ещё по телефону не мог. Однако что-то сказать требовалось, дабы не дать ей натворить глупостей.

– Сегодня утром взорвался наш «Логан» примерно за пару-тройку минут до того, как я должен был в него сесть, – медленно чтобы было услышано каждое слово, произнёс я.

Теперь трубка замолчала надолго.

Вообще-то в кругу, в котором теперь вращалась моя ненаглядная подобные происшествия случались более менее регулярно. Вот и её любовника застрелили не так давно. Но в том и дело что я к этому кругу не принадлежал. Ну и кроме того чисто психологически семейный «Логан» ближе сердцу чем чужой «БМВ» или «Мерседес».

– Так что развлекайтесь с подругой, не вылезая за периметр, – устав ждать пока жена очухается, распорядился я.

Видимо она так в себя и не пришла, потому что в трубке прозвучал чужой женский голос. Я никогда не видел эту её подругу, но сразу понял, кто говорит. Если по голосу можно описать не только характер и личные качества собеседника, но и его внешность, то этот принадлежал женщине молодой, очень статной и эффектной, уверенной в себе и в то же время (что является большой редкостью среди бандитских жён) умной.

– Сергей, это Наталья, – представилась она. – Это все, правда, что вы сейчас сказали? Или вы просто пугаете несчастную женщину?

Она слушала наш разговор. Слава богу, я не стал больше ничего рассказывать.

– Думаю в «местных новостях» по телеку об этом уже весь день рассказывают, – предположил я с большой долей уверенности.

– Тогда, разумеется, мы останемся дома, – объявила она.

– Наташа. Ох, простите, могу я вас так называть? – Спохватился я.

– Пожалуйста.

– Присмотрите за моей женой в ближайшие пару дней, если вам не трудно, – попросил я. – Буду вам очень признателен.

– Мне не трудно, – согласилась она. – И, Сергей, я попрошу мужа поинтересоваться этим происшествием.

Почему бы и нет? Мне сейчас любая помощь не помешает, подумал я. Но из вежливости попытался отказаться.

– Право не стоит его утруждать, – и откуда у меня взялся этот великосветский тон? – Подумаешь мелочь. Да и машина была старая.

Мне показалось или из трубки мне в ухо посреди знойного лета дыхнуло полярным холодом (или могильным).

– Во-первых, чем и как утруждать своего мужа я решаю сама, – отчеканила Наталья. – А, во-вторых, я сделаю это не ради вас, Сергей. А ради моей подруги, которой, к сожалению, не повезло в жизни оказаться связанной с вами. – И она прервала связь.

Ошеломлённый я ещё некоторое время держал умолкнувший аппарат у уха, словно ожидая, что слово опять возьмёт моя супруга. Но она не перезвонила.

Наступал вечер и наконец, начинало свежеть. Поэтому я ещё часа полтора просидел на той же лавочке переваривая пищу и события прошедшего дня. По всему выходило, что к выполнению основного своего задания, за которое получен баснословный аванс я так ещё и не приступил. Если не считать того установленного с помощью полученного от заказчика детектора факта, что интересующий нас предмет находится в районе Большого Черкасского переулка. А его нынешний обладатель имеет высокое положение и пользуется большим влиянием на полицейское начальство. Ну что ж, как говорится, и на задницу с резьбой найдётся кое-что с винтом!

Домой я пошел, когда солнечный диск опустился ниже верхушек деревьев росших в конце аллеи. По пути заскочил в магазин и купил бутылку дорогого виски. Теперь я мог себе это позволить. И ни по дороге, ни во дворе со мной сегодня ничего более не произошло. Лишь на месте сгоревшего и увезённого на хранение в качестве вещдока моего старенького автомобиля чернел закопчённый асфальт. Да вечные бабушки на лавочке поздоровались со мной так, словно попрощались. Они глуховаты по возрасту, от того их шёпот хорошо слышен на большом расстоянии. Уже входя в подъезд, я уловил слова одной из них:

– А ведь совсем ещё молодой.

– Не дождётесь! – Бросил я им через плечо и стал устало подниматься по лестнице.

Войдя в квартиру и включив свет, я первым делом осмотрелся. Толи мои бывшие коллеги не особо усердствовали с осмотром, толи мой холостятский бардак поселившийся здесь после ухода жены ещё более усилить представлялось невозможным, но обстановка выглядела почти такой же, как и при моём поспешном бегстве утром. Даже сейф, в котором я хранил оружие, оказался заперт. Если его и открывали, то уж точно не взламывали. Правда, ключ я особо не прятал (от кого?). Он висел на шурупе, ввинченном изнутри в стенку шкафа.

Открыв дверцу шкафа, я сунул руку между стенкой и старой курткой (давно пора её бомжам отдать да всё недосуг). Ключ оказался на месте. Выходит либо им воспользовались и вернули на место, либо вообще не интересовались сейфом. С одной стороны это странно, но с другой – ордера на обыск у них явно не было.

И всё же оружие есть оружие, надо проверить. Я снял ключ с шурупа и вернулся к сейфу. Замок на самом деле простенький – два оборота по часовой стрелке и готово.

Внутри несколько тоненьких бумажных папок-скоросшивателей с копиями отчётов по отработанным делам, трофейный кастет, изъятый в нелёгкой схватке с одним придурком и вот он – «Макаров», запасная обойма и коробка с патронами. Похоже, ничего не трогали. Так что если и заглядывали то лишь мельком. Им же известно, что разрешение у меня имеется.

Заперев сейф и вернув ключ на место, я подошёл к серванту. Там в вазочке ещё со счастливых семейных времён завалялись несколько шоколадных конфет, надеюсь не совсем окаменевших от старости. Не огурцом же виски закусывать. Там же я раздобыл низкий квадратный бокал. Идти на кухню споласкивать было лень, и я просто сильно дунул в него. В конце концов, спирт сам по себе дезинфицирующее средство.

С бутылкой и бокалом в правой руке и вазочкой с конфетами в левой я тяжело опустился на диван, едва не раздавив пульт от телевизора. Льда готового у меня не имелось, а ждать полчаса пока напиток станет остывать в морозилке, не было терпения. Кроме того на ощупь бутылка и так казалась прохладной. В магазине полка с алкоголем располагалась прямо под работающим на полную мощность кондиционером.

По каналу, на котором включился телевизор, шло какое-то ток-шоу из бесконечной череды говорилен за политику. Однако переключать я не стал, только убавил громкость. Мне было всё равно, что показывают, лишь бы мерцал экран. Под это мерцание и виски лучше думалось. Так мне, по крайней мере, казалось. Но я так вымотался за день. Этот взрыв, побег, прогулка по центру города с эскортом, многочасовой допрос. Так что после нескольких глотков алкоголя мой разум погрузился в состояние чем-то напоминающее нирвану, как её описывают некоторые модные в богемной среде авторы. Я словно превратился в пустоту. И это моё личное ничто слилось с космическим. Никакие тревоги мира меня больше не заботили. Я – маленький ручей влился в могучую реку и растворился в её водах. Только покой и полная отрешённость.

Когда я очнулся, за окном уже было темно. Как-то сразу пришло понимание, что очнулся я не сам по себе. Кто-то выдернул меня из состояния полной умиротворённости и блаженства, вернул меня в реальность.

Огляделся. В комнате никого. Бутылка и недопитый бокал трутся стеклянными боками друг о друга на журнальном столике справа от меня. Вазочка с конфетами и фантиками от уже съеденных сладостей стоит прямо на диване слева. Телевизор по-прежнему показывает какую-то «говорящую голову». Вот только лицо у этой головы не принадлежит ни ведущему шоу, ни кому-либо из приглашённых так называемых «экспертов». С экрана телевизора ко мне обращается мой заказчик!

– Доброго вечера, Серёженька! – Он опускает глаза, похоже, смотрит на наручные часы. – Ой, скорее уже доброй ночи!

Я только ошарашенно киваю не в силах выдавить из себя ни слова.

– Простите великодушно, что так грубо прервал ваш отдых. Но нам просто необходимо знать, как продвигается дело. Надо мной ведь есть руководство и мне хоть что-то надо ему время от времени докладывать!

Никак не удаётся сосредоточиться. Всё на что меня пока хватает так это на глупый (хотя отчего глупый?) вопрос:

– А как вы, эта, в моём телевизоре оказались?

Лицо с экрана смущённо улыбается:

– Ну что вы, Серёженька! Наука и техника давно уже шагнули далеко вперёд. И потом я вовсе не в телевизоре. Но об этом после. Так как там ваши поиски.

В конце концов, я не первый кто разговаривает с телевизором, решил я. У нас половина мужиков в стране этим грешит. И я поведал экрану обо всём, что произошло со мной и вокруг меня за день.

Заказчик ни разу меня не перебил. Лишь изредка он подбадривающе кивал, если я вдруг делал паузу в рассказе. Заговорил он только, когда я закончил.

– Этот ваш манёвр с задержанием просто гениально задуман и здорово исполнен! – Польстил он мне. – Я смотрю вы вообще, Серёженька, мастер уходить от слежки. Или как там, в детективной литературе говорится «отрываться от хвоста».

– Спонтанно придумалось, – отмахнулся я. – Если б не эта история с подрывом моей машины…

– На Ньютона яблоко тоже случайно упало, – улыбнулось лицо на экране. – Значит точно Большой Черкасский переулок?

– По крайней мере, там сигнал наиболее силён и устойчив.

– Там вокруг сплошные режимные объекты.

Надо же, открыл мне глаза. А то я этого сам не знаю. Там что ни закоулок, то глухие ворота обвешанные камерами слежения, как новогодняя ёлка игрушками.

– До сих пор не понимаю, – сказал я, – это же ваша епархия. Вам туда войти ничего не стоит. А меня кто пустит?

Заказчик пропустил мои последние слова мимо ушей, да так ловко, что у меня даже мелькнула мысль, а произнёс ли я их вслух?

– Что собираетесь предпринять? – Как ни в чём не бывало, поинтересовался он.

– Думаю думать! – Огрызнулся я, поднял стакан и залпом опрокинул в себя остатки тёплого уже виски. – Для начала определюсь, кто это меня «пасёт» причём исключительно на подходах к переулку.

– Почему только на подходах? А ваш автомобиль?

Я отрицательно помотал головой. Тёплый виски похмельной волной поднялся от желудка к мозгу. Возбуждающий эффект был сильным, но, как я знал, не продолжительным. Требовалось успеть закончить разговор до его окончания.

– Машина – это не они. Кто-то ещё. Слишком разные подходы. Хотя цель, скорее всего у них общая. Подрывников вероятно просто наняли. А вот ребята в костюмах наверняка работают непосредственно на хозяина. Вот у него-то и есть ваш «саркофаг». Узнаю кто таков, тогда уже и стану искать варианты подхода. А пока нечестно как-то получается – он меня знает, а я его нет.

Голова в телевизоре кивнула и улыбнулась мне.

– Ну что ж, я доволен. Мне есть о чём доложить.

– Правда? – Искренне удивился я.

По мне так я ещё и на пару сотен «зелёных» не наработал. Чему тут быть довольному? Но спорить не стал. Может быть, Заказчик в моём докладе уловил нечто для себя важное, чего сам я не заметил. А правила моей работы просты: угодил клиенту – получил оплату. А что там я сам о качестве своего труда думаю, никого не интересует.

Вот взять, к примеру, завтрашний день. Ведь мне снова придётся поехать на Никольскую. Не могу же я просто позвонить Альберту в кафе и попросить выдать мне на-гора информацию по «людям в чёрном», которую он к тому времени, я уверен, накопает. Да он и сам не идиот, чтобы доверять подобные сведения посредничеству трубок, проводов и многочисленных реле. Тем более помня, что прослушивать его могут не только органы правопорядка. И если эти самые ЛВЧ господа последовательные, то завтра они снова станут сопровождать меня в прогулках по центру столицы. С таким эскортом особенно не порезвишься. А мне бы надо побродить в тех местах и прикинуть варианты проникновения. Хотя я более чем уверен в том, что все возможные лазейки надёжно перекрыты. Но чем чёрт не шутит.

Однажды в армии, в учебной части я стоял в карауле. Был довольно тёплый майский день. На небе ни облачка, ни тем более тучки. Это я к тому, что только дурак при таких погодных условиях рискнёт пробираться на охраняемый объект кроме прочего огороженный бетонным забором с тремя рядами колючей проволоки поверху и электрической сигнализацией. Кроме того я – молодой солдат зашуганный обещаниями от командира роты трибунала и чуть ли не расстрела за нарушение хоть одного параграфа «Устава несения гарнизонной и караульной службы» готов был палить во всё что движется (после соответствующего окрика и предупредительного выстрела вверх разумеется).

Каково же мне было во время очередного обхода территории на углу ангара нос к носу столкнуться со средних лет тощей тёткой согнувшейся под тяжестью баула и нескольких сумок. А когда она ещё и заголосила то ли от страха, то ли пытаясь мне что-то объяснить я, разом забыв требования Устава, едва не ткнул её штыком в живот. Потом конечно опомнился, связался с караулкой. Прибежал лейтенант с дежурной сменой и сопроводил задержанную нарушительницу для дознания.

Как выяснилось, это была мамаша одного из таких же, как я молодых солдат. Гостинцев родной кровиночке домашних привезла. А то он ей на фотографии сильно похудевшим показался. Её не пускали через КПП и она решила пройти сама. Пошла вдоль забора, пока не обнаружила лаз под ним. Какая-то зверюга может собака или ещё кто прорыла его буквально этой ночью. Иначе бы его заметили вечером. А может и не заметили. Время мирное, шпионов-диверсантов в наших широтах не встречалось давно. Да и лаз этот от не очень внимательного взгляда с нашей стороны стопка пустых паллет закрывала.

Это я к тому, что в каждой умной и упорядоченной системе защиты частенько можно отыскать глупую случайную брешь. Может быть, и мне повезёт найти такую, если удастся избавиться от соглядатаев.

Когда я снова проснулся, по телевизору показывали какой-то фильм или сериал. Бравые парни с одной стороны крошили из всех видов стрелкового оружия каких-то бородатых мужиков с другой стороны. Наверное, шёл боевик. Никакого лица моего Заказчика на экране, разумеется, уже не было.

Да и «был ли мальчик»?

Я посмотрел направо. Квадратный стакан с уже выдохшимся недопитым виски стекло к стеклу с опустошённой на четверть бутылкой стояли на журнальном столике. И я готов биться об заклад, и там и там напиток оставался ровно на том уровне, на котором находился в момент начала моей беседы с экраном. А ведь я вроде же выпил и уж точно не наливал снова.

Вдобавок воспоминание о разговоре стало заволакивать знакомой полупрозрачной пеленой. Так бывает порой, когда просыпаешься по звонку будильника. В первые мгновения пробуждения сон, из которого тебя вырвало бессовестное треньканье всё ещё очень ярок. Он настолько реален, что ты не сразу понимаешь какая из действительностей настоящая. Та где только что был или та, в которой вдруг очнулся. Но с каждой секундой сон теряет краски, удаляется, его границы таят, а краски бледнеют. И вот ты прощаешься с ним. Суровая реальность гонит тебя ставить чайник и лезть под душ, чтобы через час свежевыбритым, пахнущим зубной пастой и туалетной водой влиться в водоворот унылой повседневности.

Так мне это всё приснилось? Удивился я. Хотя, судя по затёкших от долгого сидения в неудобной позе спине и шее, похоже, так и вышло. Да и правду сказать только в фантастических фильмах начальник (или в моём случае Заказчик) находит тебя в любое время в любом месте и обращается к тебе с экрана (или любой другой стеклянной поверхности).

Приснилось. Я вновь посмотрел на стакан. Но как реалистично! Хотя, если подумать, большинство снов воспринимаются мозгом как реальность, пока ты в них погружён. Опять же понятно, почему мне приснилось именно то, что приснилось. Любой клиент частного сыщика требует от того регулярной отчётности. И я вечером подспудно ожидал появления своего необычного Заказчика с подобным требованием.

Ладно, с этим разобрались. Я взглянул на экран телевизора. В его левом углу отображалось текущее московское время. А ведь и правда, уже глубокая ночь. В этом посетитель моих сновидений оказался прав. Уже через пару часов горизонт на востоке подрумянит ранний летний столичный рассвет. Но поскольку мой приятель Альберт займёт своё место за барной стойкой не ранее полудня, у меня были все шансы успеть, как следует выспаться. Потянувшись всем телом до хруста в суставах, я покинул диван и, подхватив бутылку, отправился в ванную. Виски по пути сунул в холодильник.

Ванная комната в моей квартире крошечная, поэтому все не раз за прошедший день пропитанные потом брюки, футболка и трусы полетели на пол в коридоре. В царство (пусть и маленькое) кафеля, воды и шампуня я вошёл голым, как Давид из Пушкинского музея. Может в красоте мне с творением Микеланджело не ровняться, зато я не такой бледный, и главное пока живой.

Тщательно побрившись, что в последнее время проделывал не часто и, почистив зубы я, наконец, забрался под прохладные струи душа. Блаженство! Вот чего мне весь день так не хватало! Вода, омывая обнажённое тело, уносила в сливное отверстие не только противную пахучую липкость кожи, но и жар перегретого аномальным зноем и алкоголем организма. Вот так бы и стоял часами, сутками, годами! Нет, так ноги устанут. И я сел на дно ванной, закрыл глаза и постарался ни о чём не думать.

Время я не засекал, однако не удивлюсь если просидел так под душем минут сорок, а то и час. Я даже порядком замёрз. Наконец выйдя из нирваны, поднялся, как следует, промыл волосы и раза три намыливал и ополаскивал тело до скрипа полностью очищенной кожи. И только тогда неохотно закрутил краны.

Когда с полотенцем, повязанным вокруг бёдер, я вошёл в комнату за окном уже заметно посветлело. После водных процедур спать почти расхотелось, но надо было себя заставить. Последушевая бодрость особенно опасна своей обманчивостью. Пройдёт совсем немного времени, и если не отдохнуть усталость навалится с удвоенной силой. А у меня впереди тяжёлый день. Поэтому кое-как поправив простыню на давно не застилаемой в недалёком прошлом супружеской кровати, я принял горизонтальное положение, предварительно сняв полотенце и бросив его куда-то в сторону дивана. Никак не могу заставить себя пользоваться всем свободным после ухода супруги ложем. Так и сплю по привычке на своей половине, сиротливо поджав колени.

Эта мысль была последней запомнившейся мне, перед тем как я отрубился. На этот раз мне ничего не приснилось. Или я просто не запомнил снов.