Текст книги "Профсоюз сумасшедших: Стихи и проза"
Автор книги: Леонид Чернов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Вам – грузчики
И Колумбы корабля
отплывущего в Индию Радости —
компасом эту книгу.
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
(Интродукция).
Друзьям – имажинистам:
Виктории Белаковской, Сергею Гончарову,
Иосифу Кричевскому, Георгию Филянскому.
Эй, – все, кому нудно в вонючей квартире
Чадить в этих днях, как грошовые свечи —
Давайте откроем
Единственный в Мире
Профсоюз Сумасшедших!
В этой жизни бездарной как мозг недоноска,
В неделях
Хрипящих как злой онанист —
Плевком – на огни из дешевого воска,
И ревом в Любовь – громовое Проснись!
И средь тех, что колбасами в буднях висели,
Чтоб валюту, вагоны и кожу ловить —
Мы в огненных розах
Свистим в карусели
Веселой, бушующей, пьяной Любви.
И вместо того, чтоб блохой в Упродкоме
Сверлить головою
Отчетов свинец —
Голодные, юные – души знакомить
С жонглерами тел и пасхальных сердец.
В этой жизни «нормальной», где тупость овечья,
Где в плесени дней – невозможная вонь, —
Мы,
Люди в цветах,
Конечно – сумасшедшие,
Которым повсюду «вон».
…………….
Так давайте же к солнцу прямо чрез тучи,
Чтобы радугой в небо железные плечи,
Давайте откроем – веселый, могучий —
Профсоюз Сумасшедших!
Декабрь 1922.
Украина.
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
(Второй крик).
Сгинь во мгле,
Пресвятая троица,
Мы смываем твой дикий грим!
На развалинах Мира строится
Межпланетный завтрашний Рим.
На макушках горного темени —
Шевелюра щетинных лесов.
Мы не знаем ни чисел ни времени
Закруживши веков колесо.
Так давайте же с нами в ногу,
Бунтари всех народов и стран!
Мы обратно вышвырнем богу
И Евангелие и Коран.
На бумаге, которую выбелил
Красной кровью безумный поэт —
Мы напишем Новую Библию
Пером из хвостов комет.
Мы,
Из дымов Земли пришедшие,
Разольющие бунтов поток, —
Мы конечно и есть сумасшедшие,
Для которых жизнь – кипяток.
Наши строчки – покойников мучить,
Наши песни – скорее бы сжечь их.
Пусть веками гремит наш гремучий
Профсоюз Сумасшедших!
Июнь 1923.
Ольдой.
ФАКУЛЬТЕТЫ РАДОСТИ
Эдуарду Лескову.
Красками дней торопливо малёваны —
Бешенным хохотом палим пищали
Мы – сумасшедшие клоуны
Осточертевших печалей.
Бубнами в днях в одиночку и парами
Каждому – лишь бы «ура» достиг!
Мы торговать золотыми товарами
Пенной искрящейся Радости.
Вы там!
Чего развели эпидемию
Нудно-рицинного зелья?
В каждой лавчонке у нас – академия
И факультеты Веселья.
Плюйте, орите и войте «распни их»! —
Вам бы – лишь блеском валют сиять.
Колосом Радости в солнечных нивах
Зреет для нас Революция.
Только с весенними нам по дороге,
Ленты улыбок – на галстук.
Нам все-равно – даже хмурому богу
Порцию солнца – пожалуйста!
В Мире запаянном, в Мире закованном
Бешенным хохотом палим в пищали
Мы – сумасшедшие клоуны
Осточертевших печалей!
Август 1923.
Владивосток.
ДИНАМИКА ЖИЗНЕЖЕЛАНИЯ
Каждый мускул – пружина.
Сердце – мой канонир.
Тело – машина.
Душа – целый Мир.
Мысль моя – бык на бойне.
Строчка – сплошная дрожь.
Вот теперь бы Миру спокойней
В дряблую спину нож!
И не я-ли визжа вам сорвал очки
Чтобы в новые Солнца шли?
Но теперь я у Мира на палочке —
Как гигантский кровавый шашлык,
А любовницей мне Революция —
Долгожданного сына родить.
И не Ей-ли семь лет
Мой салют сиял
На Земле
И звездой на груди?
Верю я – будет, будет!
Страсть моя – тысячи солнц!
Из сверкающей стали – груди,
Ноги —
Из золот и бронз.
Каждая строчка – семя
Тебя оплодотворить —
Чтоб Единственной между всеми
Мне желанного сына родить.
Ты – я.
Мускул – пружина.
Сердце – наш канонир.
Тело – машина.
Души – весь Мир.
Июль 1923.
Тихий Океан.
ПОСЛЕДНИЙ БУНТ
Германии.
Вынимайте из сна свои мордочки,
Вдохновенье не мерьте на фунт!
Разбивайте все двери и форточки,
Ниагарой вливайтесь в бунт!
Запевайте пропеллером песни,
Семиверстный держите шаг!
Не сегодня-завтра воскреснет
Над Всемирьем кровавый флаг.
Так давайте же в ногу с вождями
Мы теченье Времен означать:
В красных днях – бунтарем беспощадным,
И любовником нежным в ночах.
Шире хохоты, бешенней Радость
Огневыми гирляндами в Мир!
Мы оркестром Вселенских парадов
Разодрать голубую ширь.
От Сатурна до Красной Пресни
Распылать запылавший мрак…
Не сегодня-завтра воскреснет
Над Всемирьем кровавый флаг.
Июнь 1923
Сибирь.
КАМЕНОЛОМНЯ ЗОРЬ
Ник. Костареву.
Я швырнул свое сердце дрожаньям и бунтам,
Каждой ночью века – на весы.
Оттого-ль 10 лет
Из секунды в секунду
Над виском моим Кольд висит?
Мне смеяться Маратом под лицом Менестреля—
Сколько неб и ракет,
Сколько мечт и огней!..
Каждый клок моей кожи исстрелян
Ядовитыми пулями дней.
Как червяк
На крючок
Этой жизни насажен,
Под клещами какой-то железной руки—
Злобно корчусь
Тараща
Глазищи
На сажень —
В половодье кровавой реки.
И когда истекал бурой кровью в закатах
Мной пробитый распухший солнца пузырь, —
Я взрывался в гремучих плакатах
Расшвырять в ваши души осколки грозы.
Но экватором словно вожжой опоясан
Шар земной как мясник и надут и горбат —
Мне прихлопнуть ко лбу этикетку паяца,
Ухмыляясь гнилыми зубами Карпат.
Скрежеща своим сердцем
Развернусь из консервной коробки,
Просвистя как пружина в стомильный свой рост —
Семицветить горящие строки
В запевающих ротиках звезд.
Июль 1923.
Амур.
ЦВЕТЫ ЗЕМЛИ
Ждите, морские, земные дороги,
Скоро ногами мне вас расчесать!
Леонид Чернов.
Сегодня метнусь из своей берлоги
В великую Радость воскресшим Христом.
– Топчи нас! – кричат мне земные дороги,
И Мир предо мною —
Как письменный стол.
Под марши желудка (какая же музыка
Кроме этой поэту может играть?) —
Иду,
А в глазах Твоя желтая блузка
И огненных мыслей веселая рать.
Пропеллером вою – а там уже паника
На бирже печалей, тоски и гробов.
Смотри – я развесил на мачтах «Титаника»
Свою однодневную Радость – Любовь!
Влачащим печали я гаркаю: – Киньте их! —
Гирляндою Радости душу обвить!
Смотрите– какие невероятные Индии
Каждый день открываю в своей Любви!
Какое мне дело, что даже глаза на вес
Женщины тем и другим продают,
Если я в клочья паршивый свой занавес,
Прятавший в слякоти Радость мою!
А шарик земной – сплошную улыбку
Ртом Брамапутры швыряет в меня: —
Сердце, скорей похоронную скрипку
На кларнеты Веселья менять!
Будем голодными, юными, пьяными
Пулями Радости в сердце врагу:
Девушки, женщины, вейтесь лианами,
Пейте росу из цветов моих губ!
Ты-ли Любовь мою в далях развесила?
Ты-ль напоила огнями мой стих?…
…Даже сгореть и погибнуть мне весело
В диких пожарах безумий моих!
Февраль 1923.
ПЛЮНУТЬ В ЛИЦО
Темною медью как церковь гремящий,
Пьяный от пряной всесветной ходьбы, —
Я – как послушный крокетный мячик
Под молотком судьбы.
Милая – милая!
Ты меня слышишь?
Фабричной сиреной мой рёв:
Снова Любви иглозубые мыши
Теплыми рыльцами
В теплую кровь.
Жадный как пламя,
Голодный Любовью,
Вечно-чужой серой своре мужчин —
Снова несу к Твоему изголовью
Много Любви и немного морщин.
Но теперь, когда весь я —
Сплошная осень,
Когда Ты для меня —
Как машине пар, Когда все говорят: —
Он теперь уже То'син,
Когда Мартом смеется беззубый Январь,—
Я —
Как стальной электрический молот
Самое сердце скуки бить,
Камень тоски как песчинка измолот
Единственным в Мире «Любить».
Вас, положительных, хохот мой дразнит,
Ну-ка, в футляры своих сюртуков!
Весь я – сплошной торжествующий праздник,
Красная метка средь черных листков.
Милые дети!
Позвольте мне туже вам
Петлю стихов, чтоб на землю слеза.
Тонко блеснуть бледнорозовым кружевом,
Сеткой поэз на бычачьи глаза.
А потом…
А потом засмеяться над вами —
Грудой застывших офраченных мяс,
Блестким хохотом выть себе Вечную Память,
Чтоб не стыдно Миру за вас.
Слишком тонко щетинятся
Иглы наших кустарников,
Пятилетье мы пели пред злым дураком, —
И никто не додумался
Поколенью бездарников
Просто выстрелить в рожу веселым плевком.
Мне от вас – пару брюк бы, вина, папиросу
Ну а вам? А вам от меня —
Не пора-ли сюртук похоронных вопросов
На блестящее платье Любви
Обменять?
Впрочем… вы ведь свободны только в 12…
У вас ведь – котлеты, отчеты и нэп,
Вам-ли теперь ерундой заниматься,
Если как блохи цены на хлеб?
А мы вам —
О розовых чашах женщин, —
Когда вам достаточно просто калош,
Женского мяса,
Модного френча,
А ночью с женой —
Оффициальная дрожь.
С шевелюрами Листа, с душою базарников,
Рельсы тупости в даль,
В свинохлев,
В Далеко…
Как я счастлив, что первый
Поколенью бездарников
В рожу выстрелил
Звучным
Веселым
Плевком!
Декабрь 1922.
Кременчуг.
ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Слёзы звезд, небосвод из атласной материи,
А внизу на Земле – океанами кровь.
Перерезать бы дряхлому Миру артерии
И швырнуть эту падаль в ров.
И у старого бога добиться гарантии,
Чтобы в Новой Вселенной – сплошная весна.
А людей бы одеть в ярко-красные мантии,
В ризы бешенной Радости, Смеха и Сна!
Чтоб для них – ни Европ, ни Америк, ни Англий,
Чтобы травы для них не тонули в крови,
Чтоб для них мои песни – второе Евангелие у
Колоссальной Любви.
Наша каста поэтов – святое купечество —
За кредитки стихов Красотою звенеть.
Мы всегда в авангарде твоем, человечество,
Если ты на пути к вековечной весне.
Ну а если и дальше в слепой бухгалтерии
Колоссальными цифрами злобу и кровь, —
Мы разрежем проклятому Миру артерии
И швырнем эту падаль в ров.
Апрель 1928.
Одесса.
МЕТРОПОЛИТЭНЫ УЛЫБОК
Одураченный жизнью – пред смертью брошу
Обалделой Земле своей Радости глыбу.
Храпящему Миру в печальную рожу —
Метрополитэны Улыбок!
В пасхальном набате жужжать и вертеться,
Жужжать и кружиться сплошной каруселью!
Поэты! Куда на Земле бы нам деться
С таким неземным необычным весельем?
Лязгаем Радостью, Смехом скрежещем,
Издеваемся злобно над скорбью столетий.
Хохотом квакаем в рупоры женщин —
Дьявольской Радости буйные дети!
Скорбь и тоску избирая мишенью,
Звонко швыряем Беспечия глыбы:
Мы уже знаем о близком крушении
Метрополитэнов наших Улыбок.
Февраль 1923.
ЭКВИЛИБРИСТИКА ОБРАЗА
«Ярмарке Мечтателей».
Ночь – алмазный хлев, в котором мы доили
Вымя неба, где сосцы – в звезде.
В колокольнях сердца зазвонили
Мы – Пономари Страстей.
В букварях Любви —
Колумбы ижиц солнца,
Акробаты сумасшедших ласк.
Рундучки поэтов – захлебнуться бронзой
(Раненой луны бараний глаз).
Кардиналы Страсти – бешенств Аллилуйа,
Прожигатели ночных динамо-снов.
Мы – барышники смертельных поцелуев
И бродяги в царственный Любовь!
Мы – мошенники своем Екклезиасте,
Мы трактире мук
– Любви аукцион.
Мы – лабазники сверкающего Счастья
Открывать ликующий Притон!
На базаре дрожи – снов эквилибристы,
От заразы грез —
Стихов презерватив.
Мы в Театре Бунтов – первые артисты,
Каждый с алой солнцой
Плещущей груди!
Но в вертепе звездном мы плести монисто —
Дьявола и бога на одном кресте.
Мы – бродяги в Счастье, мы – имажинисты,
Спекулянты бешенств, дьяконы Страстей.
Апрель 1923.
КОЛЛЕКЦИЯ ПРОКЛЯТИЙ
1.
Первое – самое страшное – для
Отца моего, чтоб его душить:
В 99-м тела футляр
Он подарил для моей души.
В колыбели зеленых кометных лучей
Сердце мое золотило тьму.
Он сколотил клетку душе —
Первый «будь проклят» – ему.
2.
Вы,
Рублекопящие от зари до зари,
Вместо Любви – только дрожь с женой,
Жрущие звери, жизни цари,
Ты – миллионный – проклят мной.
Стихи для тебя – поллюции грамм,
Вулканы грудей – сладострастий слюна.
Вечный, Великий, Могучий Хам,
Тебе – мое жгучее На'!
3.
Вам, засвинившие очи Весны
За то, что нет котлет и калош,
Я – у жизни ворующий сны—
Третьих Проклятий синеющий нож.
4.
Вам, для которых Смерть – лакей
Гениальных людей – к чертям,
Вам, истерзавшие мысль в кулаке,
Четвертое Страшное – вам.
5.
Вам, жандармы морали густой
«То добро, ну а это – зло»,
Вам зеленеющий злобой стон: —
Несите хлам На слом.
6.
Моей Возлюбленной за боль и страсть
Изжевавшие жизнь мою,
За бездны, за муки, за дикую власть,
За сонный последний приют,
Моей Любимой за то, что любим,
За то, что мы в Мире вдвоем —
Шестое Проклятье, – и вместе с ним
«Да святится Имя Твое».
Февраль 1923.
ЖЕНЩИНА У МЕНЯ В ЛАПАХ
Солнечный шар рыжий —
В лузу заката
Тощей
Ночи
Киём.
Тучных громад грыжи
Вздулись над рощей,
Где мы вдвоем.
Наше знакомство скрежещет экспрессом
Дачным, который в пятницу.
Знайте —
Каждую женщину сжатую прессом,
В каждой слезинке распять несу.
Зазвеневши губами – распну Вас бесстонно
На кресте Революций Ваш ужас исплачу.
…Только Вам ведь сейчас выходить из вагона
И дворняжкой протиснуться
В мужнину дачу.
Ах, каким диссонансом это Ваше «не троньте»!
И какой ерундою «мне надо спешить»…
Только многие дни Ваш сиреневый зонтик
Мне разбойничьим присвистом
Сердце кружить.
И когда
Распахнувшись духами
Вы низко
Чотким шопотом яростно мне запестрели —
Не услыша я понял, что Вы – коммунистка,
И что юность в подполье,
Что отец Ваш расстрелян.
Что супруг – офицер, контр-разведчик и белый,
Но любовь в Ваше сердце – железную лапу.
Только так Вы с’умели
Информацию нашему штабу.
Прошуршала – И стихла.
И взглядом месила
Словно липкое тесто – мой шалый покой.
Осторожно спросила: – А Вы кто такой?.
– Разорвите
Все нити,
Все пута,
Все цепи!
Развернитесь душой словно парусом в бред!
И вгрызайтесь
В мой
Вой,
Рев,
Стенанья
И лепет,
Потому что я – ваш поэт!
В алый хохот знамен
И в декрет Совнаркома
Я вплету вашу боль, как в прическу цветок.
Я лечу вас на площадь из маленьких комнат,
Ваш последний поэт и пророк!
Вас промок пульный дождь в этих громах орудий
Героинями в кожаных куртках густой.
Пусть я первый венчать ваши юные груди
Ярко-алой моей Звездой!
Июль 1923.
Лян-чи-хэ.
УБИЙСТВО
Туман —
Кисель молочный в глотке улиц.
И в жести луж —
Фонариков опухшие глаза.
Завесы тьмы шурша сомкнулись,
Чтоб душу
Жестким языком тоски лизать,
Тревожно каркая
Мигали сонных пятна.
Ночными птицами слетало с белых губ:
– Кошмар…
– Убит…
А в оловяной луже внятно
Шептал хихи
Кая ехи
Дно-тих
Ий труп.
Бесшумный шелест: —
Ах, какая прелесть…
Кто?! Кто сказал?! – Налитый кровью рот.
Завыла мать.
А ночь сомкнула челюсть
И черным вороном шарахнулась вперед.
И солнце дернется рассветом в серой вате
И раздерет лучом пугливой ночи плащ.
А им вползти в уют своих кроватей
И зло шептать,
Что жизнь – палач,
Но ни один испуганный мерзавец
Не будет знать перед своим концом,
Что мне всю жизнь носить в груди пылающую зависть
К тому, кто с дыркой в черепе
Хихикал нам в лицо.
Март 1923.
ЛЕОНИД ЧЕРНОВ
Автопортрет.
От 26-ти до 32-х лет
В своем пламенном свинцовом полете,
Где бездарное с солнечным скрещено,
Где каждый мужчина – поэт,
Где героиня – каждая женщина, —
Вы многих еще найдете…
Вы многими вновь забредите —
И сердце завоет, звеня.
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но никогда не найдете
Меня…
Леонид Чернов – веселый грешник,
Влюбленный в колючки акаций,
Променявший весенние черешни
На страсти изумительных вселенских комбинаций!
Парижи, Нью-Йорки, Берлины!
Не судите его слишком строго:
Он создал из бледной картины
Пылающий факел восторгов.
У него миллионы трепещущих душ,
И он схватил самую лучшую,
10 лет как невесту лелеял,
Написал на ней «Мулен Руж»,
И швырнул ее плавать над тучею —
Прямо в руки кометы Галлея.
И когда она свою вынула
И на ее место вставила душу Леонида Чернова, —
40 миллионов звезд хлынуло
Сиять над Богородицей новой!
А Леонид Чернов золото жил
Тянул и тянул в бархатном мраке.
20 лет со всем Миром жил
В гражданском браке.
……………………
Но 33-й весне вы все-равно ответите
За страстность мелодии спетой,
За право гореть и менять…
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но
Никогда
Не найдете
Меня…
1921-я весна.
ЖЕНЩИНЫ
Наши женщины
Ездят верхом и стреляют из пушек!
Наши женщины —
Винтят пропеллер в стоцветную твердь.
Командиры дредноутов, кино– и радио-уши—
Наши женщины с нами —
И в жизнь и на смерть!
Им, стальным —
Все-равно – к пулемету-ли, к швейной машине.
Днем – железо,
Ночами – бесстыдная дрожь.
Наши женщины
Красные губы и взгляды пружинят, —
Одинаково ловко —
Винтовка,
Влюбленность
И нож.
Ваши женщины
Самкой разрыхлились в сладкое тесто,
«В шумных платьях муаровых» —
Клочья и плесень души.
…Слышишь крик мой, Невеста?
Приходи. Взвейся в страсть.
Задуши.
Пусть они – источённые бромом —
Швыряют на свет паралитиков.
Белый яд кокаина
В гостиных
Сожрать их насквозь.
Все для нас драгоценность —
И Любовь, и война, и политика,
И прибивший Тебя в мое сердце гвоздь.
Наши женщины —
Петь,
Жечь Любовью
И кашлять из пушек!
В монопланах и фабриках —
Строить, любить,
Голодать и звенеть!
Распахните над Миром певучие души
На путях к заповедной Весне.
Никогда
Вы никем
Никаким не увенчаны,
Но отныне, сметая окурки грехов —
Я взвиваю вас, новые женщины,
Алым флагом
Над бурей моих стихов.
Июль 1923.
КВАДРАТ РЕШЕТКИ
Поэма.
Отрывки.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ.
…….Уважаемые собратья!
Люди,
Ювелиры чудесных бесплодий!
Я – накануне великого краха.
В единый фокус хотел собрать я
Свою любовь к вековечной Свободе,
Но боюсь – загорится бумага.
…….Удивительное дело!
Думаю, что неспроста
Сегодня в темном проходе на меня глядело
Лицо Иисуса Христа.
Уважаемый Коллега!
Ты думаешь, что Твоя Голгофа,
Трагедия Твоего Места Лобного —
Наивысшая искупительная необ’ятность?
Ошибаешься! Ничего подобного!
Твоя трагедия перед трагедией Леонида Чернова —
Только маленькая неприятность.
…….Впрочем,
Разве вы поймете,
Вы, – привыкшие к мыслительной жвачке?
Ведь мои мысли —
Свинец в пулемете,
Ружейный огонь
Пачками.
…….Пылай – пылай, зарево глаз!
Гори – гори, моя голова!
Потей, мозг, в сумасшедшей работе.
Сегодня в первый раз
Я сказал огневые слова: —
Я – абсолютно свободен.
МИР – НАШ!
Мир – на вулкане.
Мир – я сам.
Мир – моей души мистерия.
Крикну, прикажу глазам,
И вот—
Предо мной разостлалась прерия.
…….А утром – пьяный своей душой,
Взорванный воздухом пьяным, —
Совершу сумасшедший стомильный прыжок,
В девственный лес,
К сонным лианам!
Мне странно думать, что есть тоска.
Самому богу равен по силе я.
Как возлюбленного будет меня ласкать
Полная солнца Бразилия.
Мыльный пузырь мои жалкие цепи.
Мозг мой – безумье пилота.
Я разрушил чугунные скрепы,
Здравствуй, моя Свобода!
Каждой букашке отныне жить!
В целой Вселенной – ни одного гробика.
Смотрите, как бодро корабль мой бежит
В об’ятья стоцветного тропика.
Безумным восторгом
Взметнется свисток его,
Сотни улыбок вспыхнут на звездах
Сейчас я у тропика, завтра я в Токио,
Ночью – в Париже,
Вечером – в воздух!
Тело мое – в гениальной новелле.
Птицы – всё могут!
Ночью звенит мой певучий пропеллер —
Сердце.
К звездным сверканиям, к богу!..
…Просто не верится…
…..Цезарем в старый Рим! – Северный полюс?
– Ёсть!
Сказкам братьев Гримм
Чудовищная месть.
Солнцу – мой первый крик.
Второй– тротуарным тумбам,
Взлезшим на берег.
Сейчас я вместе с Колумбом
БАЛ ГЕНИАЛЬНЫХ.
Оснастил белопарусный бриг —
В путь
К миллиардам Америк!
Путь Океана. Измерь его.
В блесках – обрывки веков!
Вместе с хохочущим Блерио
Средь облаков.
Здравствуй, Шопэн!
Как поживаешь? Сыграй мне.
Знаю твой плен.
– Камнем их! Камнем!
А когда целомудренная ночь
Соберет облака
В чернильную груду, —
Попрошу в сомненьях моих помочь
Эдиссона, Софокла и Будду.
Веселый народ!
Летим!
Соберу их – и буду
Шутить.
А когда лучами рельс
Расползется в подвалы тьма, —
Придет старикашка Уэлльс,
Ленин, Маяковский и Александр Дюма.
Эй, все великие, кто был и есть!
Уважаемые товарищи! Закатим бал.
– Леонид Чернов. Имею честь.
Всех вас до единого в себя впитал,
Как сказку.
В пляску, гениальные!
В пляску!
– Эс-та-та! Эс-та-та! Эс-та-та!..
Вальс.
Оркестр.
Закружило.
На всем земном шаре нет места,
Которое бы нам не служило.
Солнце экватора.
Небо Италии.
Музыка Сирии.
Сонной Сахары истерики.
Лава Везувьего кратера.
Сибирские дали.
Реки безмерНой Америки.
Всё в нас.
Мы во всем!
Шире, Вселенная, шире!
Жадными губами жадно сосем
Красоту окрыленного Мира.
Тысячи вдохновеннейших лир:
Пушкины,
Блоки,
Бетховены,
Бруты…
Такого бала не видал
Мир
С первой своей минуты!
Плавься – плавься, бешенное Солнце!
Люди!
В цепь всемирного хоровода!
Негры, европейцы, малайцы, японцы!
Свобода!
Свобода!!
Своб…….
КАК ЭТО ПРИШЛО.
Это пришло Е один из вечеров…
Незаметно, вкрадчиво, вздорно…
Скрипки оркестра отчаянно плакали,
Когда я, Леонид Чернов,
Был на спектакле
В полутьме неряшливой уборной.
…….Взметнулись красные нити.
Распахнулась хрустальная дверца.
Звоните,
Звоните,
Любовные звоны сердца!
Забегали,
Засуетились по лицу красные пятна.
Сердце стучало
За салютом салют.
И стало до ужаса понятно:
– …Люблю.
Здравствуй, Возлюбленная!
Ты думаешь —
Мы не вместе?
Ты думаешь —
Ты далеко от меня?
Каждый миг Тебе, моей Невесте,
Миллион поцелуев моих отнять.
Распустить по ветру золотые волосы,
Развеять платьев шуршащих пано.
Каждый звук Твоего голоса
Пью,
Как драгоценное вино.
Слух мой мучительно ловит,
Где простучал Твой каблук фут.
В каждом Твоем слове
Перецелую каждую букву.
…….Ты – электричество.
Я – электричество.
Сжатые в страсть, мы– сияние.
В пространствах мирового величества
Вершится наше слияние.
И когда разольет нежность
По земному лицу Заря, —
Нашу Любовь – в безбрежность,
Как динамитный заряд!……
………………
1921-я весна.
