Текст книги "Дылда"

Автор книги: Леонид Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава восьмая

– У тебя есть какой-нибудь старый проигрыватель или патефон? – спросил Владимир у Феди.

– У меня есть дедова гармошка.

– Вот и хорошо! Приготовь её, она нам понадобится. И мне ещё нужны будут листы ватмана или, если нет, обои, сможешь? Фломастеры ещё принеси.

Когда Федя всё это принёс, Владимир написал на одном коктейльное меню, чем очень повеселил всех гостей – названия для коктейлей он придумал сам. Там же он написал баллы – стоимость каждого коктейля. Когда гость набирал предельное число балов, то он должен был погасить кредит, выполнив желание.

На втором листе он написал штрафные санкции.

– А это за что? – спросил Федя.

– За несъеденные продукты. Скоро узнаешь, – просто ответил Владимир.

Владимир задумал один розыгрыш, но розыгрыш с очень серьёзным подтекстом. Некоторое время он жил в Германии – по работе должен был ездить в делегациях, чтобы закупать строительное оборудование. На фирмах его часто приглашали на обед, и тогда он впервые заметил, как экономно едят немцы. У них были комплексные обеды. Но чтобы хоть раз что-то оставалось на тарелке! Никогда! Всё доедалось до последней крошечки. А на родине, где его часто приглашали друзья на банкеты, свадьбы и праздники – напротив – угощенье было роскошное, но при этом огромная часть продуктов пропадала. Тогда он и придумал одну шутку, которую собирался разыграть этим вечером…

Владимир о чём-то договорился с Федей и двумя друзьями. Через некоторое время прямо перед всеми к Владимиру подвели молодого человека – одного из гостей. Владимир громко объявил присутствующим, что перед ними стоит нарушитель пакта ООН, а он, Владимир, в свою очередь, полномочен провести судебное заседание.

Все затихли, не понимая, почему ведущий праздника вдруг стал таким серьёзным.

– Подсудимый! – обратился Владимир к молодому человеку так, чтобы все слышали, – вы обвиняетесь в том, что неуважительно относитесь к продуктам питания, хотя, как вы, наверное, знаете, Организация Объединённых Наций подписала программу об экономии продуктов питания на случай продовольственного кризиса. Вы, видимо, не заметили, что и на нашем празднике предусмотрены штрафные санкции? – добавил Владимир и указал рукой на второй лист ватмана, на котором было что-то написано.

Только сейчас все и обратили на него внимание. На ватмане было написано, что в случае нарушения представителю ООН даётся право выносить решения и приговоры.

– Как мне докладывают, – продолжил Владимир, – этот молодой человек пытался выбросить два бутерброда с икрой – красной и чёрной. Как ваше имя?

– Николай.

– Гражданство?

– Россия.

– Признаёте ли вы вину? Вы пытались выбросить два бутерброда – один с чёрной, другой с красной икрой?

– Да, признаю.

– Почему вы решили это сделать?

– Не нравится мне рыба. Я больше люблю колбасу.

– А почему вы взяли эти бутерброды?

– Так все брали, и я взял. Не каждый вечер можно поесть икру. Попробовал, а она не вкусная. Решил выбросить.

– Объявляю! На основании статьи № 768, гражданин, нарушивший эту статью, приговаривается! Первое: доесть бутерброды. Статья подразумевает смягчающее обстоятельство – родственники и друзья обвиняемого могут помочь ему выполнить приговор. Кроме того, на основании статьи той же, но уже другого пункта, обвиняемый обязан рассказать стихотворение, станцевать или спеть. Вам предоставляется выбор! Что вы выбираете, Николай?

– Петь.

– Инструмент?

– Гитара.

– Прошу принести гитару.

Обвиняемый начал петь, и тут уже все поняли, что это розыгрыш, и всё это было сделано лишь для того, чтобы молодой человек с красивым голосом спел под гитару.

– Дополнение к статье 755! – объявил Владимир после первой песни, – на бис допускается до семи раз исполнять другие песни. Отказываться осуждённый права не имеет!

Все захлопали, и он спел ещё шесть песен под общие аплодисменты. Веселье продолжалось.

– А вы, – сказал вдруг кто-то Владимиру, – почему ничего не исполняете, а только указываете?

– Глас народа должен быть исполнен.

Владимиру принесли гармошку.

– По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, – запел Владимир приятным голосом.

Всем очень понравилось, как выступил Владимир. Он исполнил ещё несколько песен.

Фёдор с Верой Александровной несколько раз выходили на крыльцо посмотреть, как отдыхают гости. А там уже и шашлыки поспели. Владимир лично снимал мясо с шампуров, раскладывал по тарелочкам и раздавал гостям. Но он сразу обратил внимание на то, что аттракцион с бутербродами пошёл на пользу – гости брали немного – только то, что точно смогли бы съесть. После шашлыков Федя с друзьями собрались прогуляться. Владимир отвёл его в сторону.

– Вот деньги, идите гулять, только имей в виду, что народ скоро пить захочет – шашлыки были острые. Так что распорядись там…

– Не надо! – запротестовал Федя.

– Надо, – твёрдо сказал Владимир и дал ему деньги.

Все разошлись, остались только Алексей, Анна, Фёдор, Владимир и Вера Александровна. Анна поставила чайник, принесла кофе, сахар, чай, и они сидели в беседке – пили чай. За чаем Фёдор сказал, что послезавтра они поедут регистрироваться – не в этом городе, а в соседнем. Им хотелось, чтобы здесь все думали, будто они и так давным давно были женаты.

Владимир посмотрел на Фёдора, на Веру, Анну, Алексея и подумал, что и ему следовало бы отсюда сматываться, иначе и его, как их, захомутают! Он полез в карман и достал оттуда целую пачку записочек, которые передали ему разные девушки во время праздника.

* * *

Наконец, утром они выехали в Загс. Свидетелем были Алексей и Анна. Были ещё два друга юного Феди, помимо Владимира, Фёдора и Веры Александровны. Отметили они скромно – почти по-семейному, в кафе. В тот же день Владимир уехал.

Уезжал с одной стороны с радостью за своего лучшего друга, а с другой стороны он думал, когда же ему встретится спутница, на которой он захочет жениться? Но думать ему нужно было и о работе. Ему предстояло целый месяц заниматься делами одному.

– Знаете, друзья, – сказал Владимир перед отъездом, – дарю я вам по медовому месяцу, отдыхайте, чтобы никакие заботы вас не тревожили. О фирме не беспокойтесь. Я уж послужу за вас, а вы живите этот месяц так, чтобы не думать ни о каких заботах. До свиданья, друзья мои. Счастья вам на долгие-долгие годы.

– Ну, что делать будем, друзья, – спросил Фёдор, – раз Владимир предоставил нам отпуск? Будем отдыхать? Вы как хотите, а мы домой.

Вера при этих словах положила голову ему на плечо.

– Да я, в общем-то, не знаю, – замялся Алексей, – Аня, куда бы ты хотела?

– А я бы хотела в Питер!

– А что? Поехали в Питер?

– Правда? – обрадовалась девушка.

– А почему же не правда? – улыбнулся Алексей.

– Ой, я так хочу в Питер! Я один раз только была, когда совсем была ещё маленькой, – она поцеловала Алексея, но тут же засмущалась и опустила глаза. – Вот только маме надо сказать. Мы здесь недалеко, на параллельной улице живёт, я не говорила? Пойдём! – они оба попрощались и вышли.

– А можно я поведу машину? – попросила Анна Алексея.

– Ты же сказала, что через дорогу живёшь, – удивился Алексей.

– Ну и что?

– Хорошо-хорошо, давай, – засмеялся Алексей и отдал ей ключи.

Она остановился возле своего дома. Алексей машинально отметил про себя, что дом, несомненно, сталинской постройки, годов пятидесятых. Они поднялись на второй этаж. Анна перед тем, как ехать, позвонила маме и предупредила, что будет не одна. Поэтому Алексей был готов к тому, что с ним будут знакомиться.

На звонок в дверь открыла женщина лет 45, очень напоминала Анну.

– Мамуль, познакомься, это Алексей Алексеевич, а это моя мама – Елена Ивановна. Мамуля, мы сейчас из Загса, мы расписывались, – сказала Анна.

– А? Что ты сказала? – тихо произнесла мать.

Алексей смотрел на неё, и вдруг заметил, как она начала падать. Он подхватил её и усадил на диван в прихожей. Она не сразу пришла в себя.

– Фу ты, господи, какая ты непонятливая, – объясняла тем временем Анна. – Регистрировались Фёдор Петрович с Верой Александровной, а я была свидетельницей со стороны невесты. А Алексей Алексеевич был свидетелем со стороны жениха. Они зарегистрировались, а мы расписывались. Теперь меня Алексей Алексеевич пригласил в Питер…

Елена Ивановна поднялась, поправила причёску – она ещё не совсем пришла в себя.

– И давно вы знакомы?

– Да, мамочка, уже давно. Уже три дня мы знакомы.

Елена Ивановна повернулась к Алексею, окинула его взглядом. Алексей ей понравился: он показался ей симпатичным мужчиной с добрым лицом.

– Молодой человек, неужели вы думаете, что я свою единственную дочь отпущу в чужой город с незнакомым человеком? – серьёзно сказала она.

– Зачем отпускать? – улыбнулся Алексей, – поехали вместе! Я думаю, и вам будет интересно посмотреть, побродить по Питеру в разгар белых ночей. И отпускать не придётся.

Алексей заметил, как у неё загорелись глаза.

– Правильно, мамочка, едем вместе! – Анна бросилась на шею к матери. – Ты представляешь, там сейчас белые ночи!

– Подожди, а как же папа?

– А что папа? Ну, папа. Я позвоню ему сейчас и скажу, что мы уезжаем, – она схватила телефон. – Папа, папулечка, приезжай. Мы сейчас едем с мамой в Питер. А если не приедешь быстро, то ты нас не застанешь, – смеялась она в трубку.

Мужчина среднего возраста открыл дверь меньше, чем через полчаса.

– Что у вас тут такое случилось? – спросил он ещё на пороге.

– Понимаешь, папочка…

– Помолчи, пожалуйста, – перебила её Елена Ивановна, – а то ты и отца до инфаркта доведёшь. Дело в том, – она перевела взгляд на мужа, – у Феди мама вышла замуж за друга Алексея Алексеевича. Он из Петербурга, были свидетелями на регистрации. Алексей Алексеевич со стороны Фёдора, а дочурка наша со стороны невесты. А сейчас нас с ней приглашают в Питер на экскурсию.

Мужчина смерил взглядом Алексея, протянул руку, крепко пожал и сказал:

– Марк Тимофеевич. Пройдёмте.

Слово «пройдёмте» немного удивило Алексея, но он молча прошёл в комнату, которая, видимо, была кабинетом Марка Тимофеевича.

– Присаживайтесь, – пригласил Марк Тимофеевич, – представьтесь, расскажите о себе.

Алексей, помня о «пройдёмте», полез в карман, достал паспорт и протянул Марку Тимофеевичу. Того не удивило поведение Алексея. Он встал, подошёл к столу, где у него стоял ксерокс и снял копию паспорта и прописки.

– Вы питерец? – спросил он.

– Да, коренной ленинградец.

Алексей подал визитку со своими контактными данными. Марк Тимофеевич взял и её.

– Что за фирма? – спросил он, глядя должность «совладелец фирмы ВАФ».

– Это у нас строительная фирма. Владимир я и Фёдор. Занимаемся малоэтажным строительством. По всей России, где попадаются интересные проекты, которые нам интересны.

– А сейчас?

– А сейчас вроде как отпуск. И я пригласил Анну и Елену Ивановну в Петербург недельки две могу посвятить им.

– И когда вы хотите?

– Когда соберутся, хоть сейчас.

– Вы женаты? – резко спросил Марк Тимофеевич.

– Разведён.

– Причина?

– Очень веская.

– В Питере есть, где остановиться?

– Да, есть, у меня там квартира.

– А что такая спешка? Давайте завтра с утра и поедете? – предложил он.

– Я не возражаю.

– Хорошо, договорились, – сказал Марк Тимофеевич, попросил располагаться Алексея у него в кабинете и уехал.

Алексей остался в кабинете один. Он смотрелся. Рядом стоял диван с пледом и подушкой. Алексей прилёг и задумался, кем может работать Марк Тимофеевич – на гражданского он не похож точно. Он думал, подложив подушку под голову, и незаметно задремал.

Ближе к вечеру его разбудила Анна. Оказывается, он проспал несколько часов…

Алексей прошёл на кухню.

– Что будете? – спросил Марк Тимофеевич, доставая за ужином коньяк, вино и водку.

– Я бы вообще без алкоголя, честно говоря.

– Как без алкоголя? – удивился хозяин дома.

– Понимаете, я его не употребляю.

– Что совсем-совсем? И никогда не употребляли?

– Ну, почему, в юности пробовал, мне это очень не понравилось. Если позволите, я бы лучше минеральной воды.

– На вкус и цвет товарищей нет. Но такой вкус всеми одобряется, – Марк Тимофеевич заметно повеселел.

Они приступили к ужину. Разговор вели, в основном, вокруг Питера, обсуждая программу экскурсий. Алексей перечислял те объекты, которые он рекомендовал бы посетить в первую очередь.

Утром все поднялись рано. После завтрака выехали. Анна очень просилась за руль, но отец попросил Алексея, чтобы тот не доверял дочери руль надолго. Поэтому за руль сел сам Алексей. Анна была справа, а Елена Ивановна расположилась на заднем сиденье. Дорога была свободная, они двигались с приличной скоростью, и Алексей рассчитывал за день доехать до Питера. Выехав на кольцевую, он позвонил приятелю, для которого он когда-то строил коттедж. Работа была масштабная и сделана была на славу, поэтому Алексей и тот клиент подружились и общались и после того, как объект был сдан. Приятель пригласил Алексея в гости передохнуть, на что тот и рассчитывал.

– Мне позвонили, предупредили, всё приготовлено, – сказала домработница, встретив их у коттеджа.

Елена Ивановна и Анна удивились, а Алексей предложил немного передохнуть и пообедать у его старого приятеля.

– Можно будет и переночевать, – добавил Алексей.

– А если не будем здесь ночевать, то когда будем в Питере?

– Я думаю, если не попадём в пробку, то к девяти часам вечера будем на месте.

– Нет, тогда не будем здесь останавливаться, тогда лучше в Питер поедем.

– Как хочешь, – сказала Елена Ивановна, с грустью посмотрев на коттедж.

Гостей проводили в гостевые комнаты, где всё уже было приготовлено домработницей хозяина коттеджа.

За обедом Елена Ивановна стеснялась, чувствовала себя скованно. Она ловила взгляды Алексея и дочери, и она догадалась, что они любят друг друга, поняла, что у них настоящая любовь… Ей было немного грустно, что её единственная любимая дочь может скоро покинуть её и мужа, но Алексей ей нравился. Она не могла придумать, чем он может не подходить для её Анюты.

До самого Васильевского острова Алексей сам вёл машину, помня об обещании, которое он дал Марку Тимофеевичу. Они остановились на набережной и поднялись на шестой этаж, где была квартира Алексея. Открыв дверь, он пропустил вперёд Елену Ивановну. Она остановилась в прихожей, поражённая одними её размерами. Паркет мозаичный, напротив до самого потолка стояли колонны, слева был большой гардероб, а справа гостиная с барной стойкой. Вспомнив о коттедже, она обернулась к Алексею и спросила, кто живёт в этой квартире.

– А здесь я живу, это моя берложка, – ответил он, бросив ключи на столик.

– Хороша берложка, – как бы про себя сказала Елена Ивановна.

Алексей подал тапочки Елене Ивановне.

– Проходите, – сказал Алексей, – здесь у меня спальни, выбирайте любую, а я пока соображу насчёт ужина.

Алексей взял телефон и позвонил в китайский ресторан, что был на той же улице. Он часто заказывал там ужины по вечерам, когда не хотелось или не было времени готовить. Так и сейчас он заказал ужин на троих. После этого он привёл себя в порядок, переоделся и побрился. Когда женщины вышли в гостиную, обед уже был на столе. За ужином Алексей рассказывал, что предстоит им завтра. Он предлагал начать с самого сердца Санкт-Петербурга – с Петропавловской крепости.

Две недели Анна и Елена Ивановна наслаждались Северной столицей. Они посетили Петродворец, Пушкин, Павловск, Гатчину, больше половины главных музеев города, покатались на катерах по Неве. Незаметно прошли эти две недели, после которых пришла пора возвращаться домой. Назад они ехали на поезде. Поездка на машине очень утомила в прошлый раз Елену Ивановну, поэтому решили возвращаться на поезде.

Марк Тимофеевич встретил их на вокзале, а за ужином Алексей попросил руки Анны. Марк Тимофеевич с Еленой Ивановной переглянулись.

– Ну что же, наше согласие очевидно здесь не нужно. Вы его уже получили у нашей дочери, – сказал Марк Тимофеевич.

– Будьте счастливы, дети наши, – у Елены Ивановны полились слёзы.

Марк Тимофеевич подошёл, крепко пожал руку Алексею, а Елена Ивановна обняла его и поцеловала.

– Береги нашу дочурку, доверяем тебе наше сокровище, и живите счастливо, а свадьбу мы назначим, – при этих словах она обняла Алексея.

– А мы не хотим свадьбу. Мы зарегистрируемся, как Вера Александровна и Фёдор Петрович. Мы пригласим их и Владимира.

Но свадьба всё равно была пышная, пришло много гостей. Был заказан целый ресторан, хоть этого и не хотела Анна. И опять после этого вечера, у Владимира оказалось много записок от девушек и женщин, которые хотели с ним пообщаться, но времени у него на это не было, ведь ему придётся работать ещё один медовый месяц.

Финал

Прошёл год. У Анны родился мальчик, его назвали Фёдором. А у Веры Александровны родилась девочка, которую назвали Анной. И у девочки и у мальчика был один крёстный отец – Владимир.

Олег

Электронные часы на каминной полке показывали четыре часа, когда Олег открыл глаза. Он уже два года просыпался ровно в это время. Почти каждый вечер, когда дети засыпали, мысли о прошлом сами лезли ему в голову и мучили его. Олег тяжело их переживал, и для того, чтобы хоть как-то себе помочь, он ложился спать довольно рано.

За окном сентябрь. Ночи постепенно становятся длиннее, рассвет разгорается медленнее. Олег тихо, чтобы не разбудить, заглянул в комнату дочери. Она спокойно спала, свернувшись комочком – было слышно лишь лёгкое дыхание. Олег аккуратно подоткнул одеяло и вышел, прикрыв за собой дверь. Он зашёл также в комнату девятилетнего сына. Тот лежал, растянувшись на кровати в полный рост. В комнате было прохладно, Олег прикрыл форточку и вышел в коридор.

Осталась только одна комната, в которую он не заходит. Уже два года он открывает дверь этой комнаты только в случае крайней необходимости.

Он вновь вспомнил всё, что произошло тогда, и сердце его начало биться быстрее.

Олег посмотрел на дверь этой комнаты, набросил плащ и вышел на улицу. Снаружи было ещё темно, на востоке ни проблеска. Олег за последнее время очень полюбил это время. Ему казалось, что вокруг спит всё – даже природа. Поэтому он мог быть самим собой. Несмотря на то что было темно, он любил обойти вокруг своих прудов, в которых он выращивал рыбу. Это и было его хозяйством. Было у него даже любимое место для обзора – маленькая скамейка на возвышении, откуда он мог наблюдать за всем, что происходит. Он сел на неё и вздохнул. Перед ним только водная гладь. В такое время ему казалось, что она холодная и будто бы не живая.

Судьба Олега сложилась так, что в раннем возрасте его родители разошлись, и жил он у бабушки. Но он никогда не называл её так. Она просила называть её бабушкой, и он слушался.

– Бабка, – говорила она, – это как бабка Яга. А я же тебе не Яга. Я тебе родная…

Он часто спрашивал её о своих родителях, почему они живут не с ним. У бабушки всегда был готов один и тот же ответ. Она говорила, что они «разлетелись». Ему очень не нравился такой ответ, он его не понимал. А бабушка вздыхала, смотрела на внука грустными глазами и говорила:

– А вот ты помнишь, как вчера чашечку столкнул со стола?

– И что?

– Она упала, раскололась и разлетелась. Как и твои папа с мамой. Когда-то жили мы все вместе, потом случилось так, что разбежались они во все концы нашей необъятной родины. Так что мы с тобой теперь вдвоём.

Бабушка работала учительницей математики в школе. Причём преподавала всегда в старших классах. Она умела сочетать в себе серьёзность и курьёзность. В школу она всегда ходила в самом опрятном виде, каком только можно было: до блеска начищенные туфли, выглаженная блузка, накрахмаленный воротничок, ни одной складки на юбке. Но при этом серьёзный тон и ответственное отношение к работе сочетались с хорошим чувством юмора, за что её любили все ученики. Бабушка даже в последние годы продолжала оставаться статной и благородной женщиной. Она любила выращивать цветы, на участке их было целое море. Любила она, конечно, и своего внука, Олега. Он стал главным знаменателем её жизни, о нём она всегда заботилась и учила его. Олег рано научился считать и писать – бабушкина заслуга, поэтому в школе ему не составляло труда учиться. Привила бабушка ему и любовь к чтению. Олег с детства много читал и всем интересовался. Она очень любила детей. Когда она первый раз заходила в незнакомый ей класс, то первые два урока полностью уходили на знакомство. Она лично обращалась к каждому ученику, узнавала его или её интересы. Например, если какой-то юноша занимается велоспортом, она могла спросить его, за сколько бы он смог проехать от Москвы до Ленинграда. Мальчик начинал думать и высчитывать, представляя, с какой скоростью он может ехать 700 километров, а она в это время спрашивала другого, знает ли он, сколько километров проехал велосипедист. Вовлекая таким образом нескольких учеников, ребята сами на ровном месте составляли задачу с неизвестным, которую тут же решали всем классом…

Бабушка всегда чувствовала, что от неё зависит очень многое. И, когда дети переходили в старшие классы, она начинала интенсивно готовить их к вступительным экзаменам в институт. Студентами они уже позднее приезжали благодарить её, а поначалу многие и не думали поступать в вуз. Бабушка даже письма писала в столичные университеты, чтобы ей присылали прошлогодние задачи со вступительных экзаменов…

Олег рос общительным и обязательным мальчиком: дружил со всеми и никого не выделял – со всеми он был одинаков. Наверное, поэтому закадычных друзей у него не было. В юношестве он занялся боксом и частенько возвращался домой с подбитым глазом. Бабушка всегда сажала его перед собой и просила рассказать, чему сегодня было посвящено занятие и что нового он узнал. Олег рассказывал ей о том, как он дрался, какая у него была защита, и в какую категорию его хотят определить. Бывало, бабушка просила рассказать и технические тонкости.

– Тренер рассказывал, что надо противника ловить на встречке, – говорил ей Олег. – Когда он идёт навстречу, нужно наносить удар.

Бабушка внимательно слушала его и не перебивала. А затем просила теперь выслушать и её.

– Очень правильно говорил тебе тренер, что надо наносить удар навстречу, но помни ещё о великом учёном Ньютоне, которые вывел важные законы…

– Ну да, это тот, которому по голове шлёпнуло яблоко, и он придумал закон притяжения, – перебил её Олег.

– Да, эту байку, конечно, все знают, – улыбнулась бабушка. – Но великий учёный вывел и другой закон, который в вашем боксе будет трактоваться так: с какой силой ты противника бьёшь кулаком в лицо, с такой силой он лицом бьёт тебе по кулаку.

– Как так? Он лицом мне по кулаку? – опешил Олег.

– Да, ровно с такой же силой он ударит тебе лицом по кулаку.

– Так в лицо же, это больно, а кулаку-то не больно.

– А вот смотри: ты занимаешься боксом, и у тебя есть масса тела – твой вес. Увеличить его ты никак не можешь. Но скорость, с которой твой кулак стремится нанести удар, ты контролировать можешь. А формула в физике такая: сила равна массе, помноженная на скорость в квадрате и поделённая на два. Потому тренер вас и подбирает по массе тела, чтобы один из показателей – масса, то есть вес тела каждого из вас, был примерно одинаковый. Но учитывая скорость твоего кулака, а также скорость движения твоего противника, то в итоге получится, что скорости эти сложатся и взведутся в квадрат, как в формуле. Так и получается энергия, а удар получается мощнее.

Олег внимательно выслушал бабушку. Он всегда со вниманием относился к её словам, она была для него авторитетом. Олег считал её самой умной, а те вещи, которые она говорила, пригодились ему не раз. Когда в следующий раз на тренировке он отрабатывал удар на боксёрской груше, то заметил, что чем больше скорость, с которой он наносит удар, тем дальше отлетала груша. И Олег понял, что имела в виду его бабушка. Он усвоил для себя, что не так важна масса, как скорость, а потому особое внимание уделял отработке скорости своего удара.

Бабушка учила его не только физике и математике, она объясняла ему, как вести себя в обществе, как правильно держать вилку и нож. Каждый вечер за ужином она доставала из серванта две красивые фарфоровые тарелочки и серебряные приборы, сервировала стол, и садилась с внуком ужинать. Олегу поначалу не нравилось это, ему хотелось дома есть так, как ему удобно, но потом он привык, и такие ужины стали семейной традицией. В один из таких вечеров Олег забыл вытащить ложечку из чашки, и когда потянулся за печеньем, то задел за ложечку, чашка опрокинулась и полетела на пол. Чай разлился, а бабушка с грустью посмотрела на внука. Сервизу было почти столько же лет, сколько и ей самой – это был подарок от мамы. Но бабушка не держала на внука зла, и это помогло. Олег больше никогда не оставлял ложечку в чашке с чаем. А та разбитая чашка навсегда осталась в прошлом, как и его семья, родители, которые когда-то разлетелись так же, как и осколки фарфоровой чашки по полу…

После одиннадцатого класса Олег передумал учиться дальше. Романтика тех времён не оставила Олега в стороне, и, когда он увидел в газете объявление, что на Великие стройки требуются рабочие, он, как тогда говорили, решил «завербоваться». Он долго не говорил об этом бабушке, потому что знал, как давно она мечтает о том, чтобы он поступил в институт и получил высшее образование, но в какой-то момент всё же пришлось сказать бабушке правду о дальнейших планах на жизнь. На удивление Олега, она не стала спорить с ним и пытаться его переубедить. Она лишь с грустью посмотрела на него так, как смотрят на мечту, которой уже не суждено сбыться.

– Что ж, – сказала она, – попробуй свои крылышки, мой птенчик. Жаль мне отпускать тебя, но это твоя жизнь, помни только, что я всегда буду ждать тебя здесь – дома.

Олег подался на стройки. Сначала принимал участие в строительстве одной гидростанции, потом его перебросили на другую. А ему везде было хорошо – вокруг свобода, свежий воздух, который он вдыхал полной грудью, и светлые надежды на будущее, в строительстве которого он принимал участие. Олегу нравилась эта романтика, не нравилось ему только жить в общежитиях. Он вырос дома с бабушкой и привык к дому. А здесь часто собирались шумные компании, отмечали разные праздники, да и просто так – без повода – любили собраться. Олег не любил таких шумных посиделок, и алкоголь его не привлекал. Не такая романтика ему нравилась, не за этим он уехал из дома. Олега приглашали тоже, но он отказывался, а потому мало, с кем общался из окружения. Вскоре ему надоела такая жизнь, слишком уж она приземлённая была, слишком однообразная и скучная.

Олег решил поступать в институт. Мысль эта ему пришла, когда он увидел группу студентов, приехавших летом с преподавателем на практику. Он увидел красивых, молодых и счастливых людей. И ему тоже захотелось окунуться в эту среду, стать её частью.

Он стал готовиться к поступлению. Целый год он штудировал учебники и решал задачи, с которыми ему опять-таки помогала его любимая бабушка. Он мечтал о Ленинградском Политехническом институте. Когда он приехал сдавать вступительные экзамены, ему предоставили место в общежитии. Лесной, 65… Это был самый первый его визит в Ленинград. В Москве он бывал и не раз, а вот в город на Неве он попал впервые и сразу же влюбился в питерскую атмосферу. В общежитии жили такие же, как и он, абитуриенты. Все разговоры вокруг были только об экзаменах, но Олег уверенно себя чувствовал, он был твёрдо уверен в своих знаниях. Он знал, что сделал всё, что было в его силах, а потому не переживал.

Никаких проблем на экзаменах не возникло. Даже по литературе он умудрился получить пятёрку, хотя в школе был не самым грамотным, о чём не раз его предупреждала бабушка. Олег стал студентом. Студентом Ленинградского Политехника. Его отметили и даже зачислили на повышенную стипендию. Назначили также старостой группы. Олег учился без мандража. Один знакомый инженер как-то рассказал ему, что в институте главное – это посещать лекции и делать все задания самостоятельно. Если следовать этим двум правилам, то полученных знаний хватит, чтобы на экзамене не краснеть. Поэтому Олег посещал все лекции, к тому же у него была обязанность – отмечать тех, кто лодырничал и прогуливал. Олег с любым преподавателем сразу находил общий язык, потому что знаний у него по этому предмету было достаточно. Его интереса хватало на все предметы и спецкурсы. Одни ему завидовали, считали зубрёжником и подхалимом, другие пытались завести с ним дружбу и просили помочь с курсовой или дифференцированным зачётом. Но завистников, видимо, было всё же больше…

На третьем курсе их факультет проводил фестивальные вечера. В тот год фестиваль выпал на 1 апреля, а потому вечер был посвящён юмору. Для гостей подготовили целую юмористическую программу, а после были танцы в актовом зале на втором этаже. Олегу очень нравилась Дарья… Его однокурсница из параллельной группы, которая пришла на вечер в красивом сиреневом платье. Она прекрасно выглядела и уверенно держалась, а потому не могла не привлечь внимание Олега. Он неплохо с ней общался, по крайней мере, с первого курса на общих лекциях они садились рядом.

Олег подошёл пригласить её на танец. Он уже танцевал с Дашей несколько танцев этим вечером. Неподалёку стояла группа ребят, окружавших Лёву. Этот Лёва тоже учился на третьем курсе, но появился он только недавно – вернулся из академки. Он сразу не понравился Олегу: грубый, хитрый и острый на язык Лёва был постарше и повыше Олега, чем, как ему казалось, очень гордился. Лёва часто прогуливал, не посещал занятия, не выполнял лабораторных работ, да ещё и постоянно просил Олега не обозначать его отсутствие на парах. Олег каждый раз отказывался, говорил, что это не его дело, что если Лёва не посещает, то он по правилам должен прописать его отсутствие. Поэтому с Лёвой у Олега не заладилось общение с самого начала третьего курса.

– Слушай, ты это самое, – развязно сказал Лёва, приблизившись к Олегу. – Ты к этой шлюшке не подходи, – продолжил он, когда Олег стоял к нему вплотную, – мы сейчас на хату едем, мы её с собой заберём. Ну а для чего ты знаешь.

Лёва улыбнулся во весь рот, оглядываясь на своих приятелей. У Олега сжались кулаки.

– А ну-ка повтори, что ты сейчас сказал.

– Я сказал, что эту, – и он указал на Дарью, которая стояла возле подруги неподалёку и поправляла причёску, – мы сейчас на хату заберём. А ты – отвали.

Олег перестал себя помнить. В его голове остался лишь один бокс, он вмиг сообразил, какой точно удар он может провести, но в его мыслях также всплыли слова тренера: «Кулаком бьют только на ринге и в перчатке, Олег, запомни это. Пощёчина иногда делает больше, чем сломанные скулы и разбитый нос. В последний момент рука Олега раскрылась, и он зарядил Лёве крепкую пощёчину. Олег сразу принял защитную стойку, ожидая, что сейчас завяжется драка, но Лёва был хитрее.