Текст книги "Ядвига и Тамариск"

Автор книги: Леонид Зорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Леонид Генрихович Зорин
Ядвига и Тамариск

Хозяйка вошла в комнату первая, а вслед за ней с чемоданом в руке вошёл Роберт.

В комнате стояли шкаф, стол и тахта. Был ещё рукомойник с зеркалом над ним.

– Для творческого работника – идеальная обстановка, – сказала хозяйка.

Роберт согласился.

– В соседней комнате живёт ещё один молодой человек, – продолжала хозяйка. – Он композитор. Между прочим, ваш земляк.

– Замечательно, – сказал Роберт.

– Вам очень помогло письмо Манаджарова, – сказала хозяйка. – Манаджаров о вас хорошо отзывался.

Роберт смутился.

– А вы значит, архитектор?

– Архитектор. Я хочу участвовать в конкурсе.

– Какой конкурс? – поинтересовалась хозяйка.

– На лучший проект Дворца пионеров.

– Вон что, – сказала хозяйка с уважением. – Это серьёзное дело.

– Ещё бы, – вздохнул Роберт.

– Вы не думайте, что композитор барабанит на рояле, – успокоила его хозяйка. – У него совсем другой метод, он мне объяснил. Он сразу пишет на нотной бумаге.

– Это признак очень высокой квалификации, – сказал Роберт.

Хозяйка согласилась с ним.

– Ну, не буду вам мешать. – Она направилась к двери. – Отдыхайте.

В зеркале Роберт увидел знакомое лицо. Чёрные волнистые кудри, живой взгляд небольших каштанового цвета глаз, немного пухлые щёки и губы.

В дверь постучали.

– Прошу, пожалуйста, – пригласил Роберт.

В комнату вошёл молодой человек. Внешность у него была приятная. Слегка редеющие волосы разделял боковой пробор. Нос был немного великоват, но внушал симпатию.

– Я подумал, – сказал молодой человек, – что нельзя же нам жить рядом и не быть знакомыми.

– Очень было бы глупо, – сказал Роберт.

– А как же вас зовут? – спросил гость.

– Роберт. А вас?

– Георгий. Вы друг Манаджарова?

Роберт удивился.

– Вы знаете Манаджарова?

– Нет, – сказал Георгий, – хотя мы все земляки. Хозяйка рассказывала. Так вы архитектор?

– Архитектор. А вы композитор?

– Композитор. Это вам хозяйка сказала?

– Да, она, – улыбнулся Роберт. – Сказала, что вы хотите здесь трудиться.

– Очень хочу, – сказал Георгий. – Много надо сделать.

– Да, надо работать, – сказал Роберт.

– Ну сегодня вы, конечно, ещё не начнёте? – спросил Георгий.

– С дороги, конечно, не получится, – согласился Роберт.

– Тогда, может быть, пройдёмся по городу? – предложил Георгий. – Вам надо бы на него взглянуть.

– Очень хорошая мысль, – сказал Роберт.

* * *

Город Роберту понравился. Улочки, разбегавшиеся вверх, вниз, вкривь и вкось, сообщали ему уют и своеобразие. Море было торжественно и спокойно. Стояла осень, курортный сезон, строго говоря, закончился, но погода была тёплая, мягкая, отдыхающих было много, и Роберт подивился тому, как людно на набережной.

– Ну как? – спросил Георгий.

– Очень мило, – сказал Роберт. – Хотя новостройки могли быть и получше.

– Они немножко на одно лицо? – спросил Георгий осторожно.

– И это есть, – кивнул Роберт, – но главное, они неудачно привязаны к местности.

– Ах вот в чём дело. – Георгий нахмурился.

– Построить санаторий или ресторан – это полдела, – пояснил Роберт свою мысль. – Очень важно, чтобы здание вписывалось в пейзаж, помогало бы увидеть его с новой стороны.

– Это было бы здорово, – вздохнул Георгий.

– Город даёт к тому много возможностей, – сказал Роберт. – Дали бы мне его в руки, я бы его преобразил.

– У вас так много замыслов? – спросил Георгий с уважением.

– Замыслов очень много, – подтвердил Роберт.

– А здесь будете делать проект?

– Да, на конкурс. Дворец пионеров.

– Это ответственное дело, – сказал Георгий.

– Ещё бы, – сказал Роберт озабоченно.

Они шли по набережной и разглядывали гуляющих. Навстречу прошла молоденькая женщина в фиолетовом плаще.

– Ничего, а? – спросил Георгий.

– Ничего, – согласился Роберт, – но их надо избегать.

– Вы совершенно правы, – сказал Георгий с жаром. – Я это сразу решил.

– Женщины страшно отвлекают, – сказал Роберт.

– Особенно в курортной обстановке, – сказал Георгий. – Они ведь не знают, что мы сюда не развлекаться приехали.

– Откуда им знать! – Роберт усмехнулся. – Думают, мы вроде них, баклуши бьём.

– Скажи им, что я приехал сюда писать симфонию, они расхохочутся. – Георгий покачал головой.

– Да уж, – сказал Роберт, – для них это китайская грамота. А вы симфонию будете писать?

– Почти уже нашёл главную тему, – сказал Георгий.

– Уже нашли? – восхитился Роберт.

– Почти нашёл, – сказал Георгий. – Ещё сам не верю. Главная тема – это пятьдесят процентов успеха.

– Уж не меньше, – кивнул Роберт.

– Видите этот ресторанчик? – спросил Георгий. – Очень милый.

– Фасад решён неизобретательно, – сказал Роберт.

– Зато внутри очень уютно, – заверил его Георгий. – Зайдём?

* * *

– Давайте говорить друг другу «ты», – предложил Георгий.

– Я и сам хотел внести предложение, – обрадовался Роберт.

– Тогда будь здоров, – сказал Георгий.

– И ты будь здоров, – пожелал ему Роберт.

Они чокнулись.

Георгий признался:

– Ты мне сразу понравился.

– И ты тоже пришёлся мне по душе, – сказал Роберт.

– Как интересно бывает в жизни. – Георгий осушил фужер. – Живём в одном городе, а познакомились здесь.

– Это судьба, – сказал Роберт. – Ешь, а то остынет.

– Чебуреки они делают неплохо, – сказал Георгий, кивнув на официантку, – а вино бывает и лучше.

– Манаджаров вина вообще не пьёт, – сказал Роберт.

– Совсем не пьёт вина? – Георгий был заинтригован.

– Зато водки он может выпить практически сколько угодно.

– Ты шутишь!

– В принципе – неограниченные возможности. Он её сам настаивает.

– И настаивает сам?

– Да, – сказал Роберт. – Он автор рецепта.

Георгий был восхищён.

– Интересный человек, – сказал он, – я бы хотел с ним познакомиться.

– Будь спокоен, – пообещал Роберт, – я вас познакомлю, как только вернёмся.

Георгий подозвал официантку.

– Вас как зовут? – спросил он.

– Галя, а вам зачем?

– Я хочу культурно обратиться, а говорить «девушка» – это дурной тон.

– Ну так что вам нужно-то?

– Галя, повторите нам, пожалуйста.

Когда Галя ушла, Георгий сказал:

– Лицо у неё приятное, но обрати внимание, какие манеры. Она прямо-таки уверена, что мы начнём с ней заигрывать.

– Они в этом городе к этому привыкли, – сказал Роберт. – Все гуляют, все ищут развлечений.

– Неужели не видно, что мы из другого теста? – расстроился Георгий.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Роберт. – Здесь очень несерьёзная атмосфера.

* * *

Роберт проснулся и потянулся за часами.

Было начало первого. Роберт хотел укоризненно покачать головой, но голова была такая тяжёлая, что Роберт раздумал. С четверть часика он ещё повалялся, потом встал и решительно пошёл умываться. Проходя мимо комнаты Георгия, приоткрыл дверь и заглянул в неё. Георгий спал, уткнувшись лицом в подушку. Роберт вздохнул и вернулся к себе.

В доме было тихо. Люся Аркадьевна ушла на работу. Роберт распахнул обе створки окна. Солнце светило, как летом. Белые пуховые облака текли по синему, совсем летнему небу. Роберт застелил тахту, натянул тренировочные брюки, взял карандаш и тетрадь, положил их на стул рядом с тахтой и лёг поверх одеяла.

«Интересно, долго ли продержится такая погоде? – подумал он. – Хорошо бы, чтоб подольше. В такую погоду и работать будет приятно. Когда ветер, дождь, слякоть, тогда и работать не тянет».

Он прикрыл глаза. Спустя некоторое время в дверь постучали.

– Прошу, пожалуйста, – сказал Роберт.

Вошёл Георгий.

– Ты не спал? – спросил он.

– Да нет, – сказал Роберт. Он зевнул и присел на тахте.

Георгий посмотрел на карандаш и тетрадь.

– Так ты работал? – спросил он с уважением.

– Так… – сказал Роберт, – немножко.

– Молодчина, – сказал Георгий. – Значит, я тебе помешал?

– Что ты, что ты… Садись.

Георгий сел. Помолчали.

– Голова побаливает, – пожаловался Георгий.

– Пройдёт, – сказал Роберт.

– Плохое вино, ты был прав.

– Я тебе сразу сказал.

– Правильно делает Манаджаров, что его не пьёт, – сказал Георгий.

– Он его никогда не пьёт, – подтвердил Роберт.

– Ты нас не забудь познакомить.

– Моя забота, – сказал Роберт.

Помолчали.

– Я тебя на отвлекаю? – спросил Георгий.

– Нет, что ты…

– Голова ещё не прошла, – сказал Георгий со вздохом.

– Надо пройтись, – сказал Роберт.

– Ты думаешь?

– Безусловно. На воздухе тебе сразу станет легче.

– Ты прав, – согласился Георгий.

– Тем более с тяжёлой головой много не наработаешь.

– Я тоже с тобой пойду, – сказал Роберт.

– Нет, правда? – Георгий был обрадован.

– Мне и самому надо освежиться, – сказал Роберт. – А кроме того, мне так будет спокойнее.

Эти слова растрогали Георгия.

– Ты настоящий друг, – сказал он.

* * *

Было уже около трёх, когда они вышли на набережную.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Роберт.

– Хорошо, а ты?

– Совсем хорошо.

– Вот что значит воздух! – сказал Георгий.

– Тем более морской воздух, – добавил Роберт. – В нём очень много полезных элементов.

– Хорошо бы придумать такую штуку, – вздохнул Георгий, – в которой постоянно хранился бы морской воздух, и постоянно носить её с собой в кармане. Ты представляешь, сидишь в каком-нибудь подвальчике. Духота, угарно, тяжёлая атмосфера. Достал из кармана коробочку, нажал на какую-то пупочку, вдохнул и сидишь, как новенький.

– Такие работы уже ведутся, – сказал Роберт.

– Ты шутишь!

– Мне говорил один друг. Он инженер и точно знает.

– Замечательно, – сказал Георгий. – Изобретатель будет иметь огромные заслуги перед всем миром.

– Ещё бы!

– Сильно придётся ему поработать, – вздохнул Георгий.

– Ничего, – сказал Роберт. – Для настоящих людей в работе вся радость.

– Есть люди, которые этого не понимают, – сказал Георгий.

Роберт пожал плечами.

– Их можно только пожалеть.

– Который час? – спросил Роберт. – Смотри, уже пять минут четвёртого.

Георгий догадливо улыбнулся.

– Ты, наверно, хочешь обедать?

– Да, – признался Роберт. – Я обычно обедаю в это время. А ты?

– Около этого. У нас всё совпадает.

– Это очень показательно, – сказал Роберт.

Георгий пожал ему руку. Внезапно лицо его затуманилось.

– Какой я… – Он что-то хотел сказать, но передумал.

Роберт взволновался.

– В чём дело?

– Я совсем забыл, – простонал Георгий. – В три часа у почты она меня ждёт.

– Кто ждёт?

– Вчерашняя официантка, помнишь? Из «Прибоя».

Роберт нахмурился.

– Она всё-таки навязала тебе своё общество?

– Понимаешь, иначе получалось невежливо.

– Ты напрасно пошёл у неё на поводу, – вздохнул Роберт. – Они сразу видят, с кем имеют дело.

– В том-то и штука, – сказал Георгий. – Я органически не способен нанести женщине какую-нибудь обиду.

– Прекрасно тебя понимаю, – сказал Роберт. – Я сам такой. Ну, хорошо, идём к почте.

* * *

Они прошли мимо почты раз, другой. На третий раз к ним подошла девушка.

– Долго так будете ходить? – спросила она.

– Ах, это вы? – изумился Георгий.

– Здравствуйте, – протянула она не то насмешливо, не то обиженно. – По-моему, вы меня не узнали.

– Как вы так можете говорить? – Георгий был потрясён.

– Конечно, не узнали. Ходите туда-сюда.

– Знаешь, – сказал Георгий Роберту, – девушки меня просто поражают. Поранить человека им ничего не стоит.

– Галя, как вам не стыдно? – Роберт вспомнил имя. – Он о вас второй день говорит.

– Так я вам и поверила.

– Я не понимаю, – вздохнул Георгий. – Что за люди вас окружают? Вы, наверно, страшно обожглись в жизни.

– Так я вам и сказала.

– Напрасно вы обижаете Георгия, – сказал Роберт. – Георгий искренний и прямой человек. И вы действительно произвели на него большое впечатление.

– Слышите? – оказал Георгий торжествующе. – Ну что, стыдно вам?

– Так это ж ваш друг говорит.

– Ну и что, если он друг! Если друг, так не человек, что ли? Кстати, я вас ещё не познакомил.

Девушка протянула ладошку со сжатыми пальцами.

– Галя.

– Роберт.

– Вы знаете, кто он? – спросил Георгий. – Знаменитый архитектор.

– Скажите пожалуйста…

– Он сюда приехал работать. Он создаёт Дворец пионеров.

– Георгий тоже приехал сюда трудиться, – сказал Роберт. – Он пишет симфонию. Он уже нашёл главную тему.

– Может быть, я ему помешала? – сказала Галя кокетливо.

– Что делать? – Роберт развёл руками. – Говорю же вам, вы произвели на него впечатление…

– Прямо уж… – протянула она недоверчиво. Но чувствовалось, что девушка довольна.

– Сколько в ней подозрительности, – сказал Георгий печально.

– Не суди её, – остановил его Роберт. – Просто она мало знает южан.

– А чем вы, южане, такие особенные? – спросила Галя, взяв их под руки.

– Мы не особенные, – объяснил ей Роберт, – мы очень искренние и прямые.

* * *

Они поравнялись с ресторанчиком, и Роберт вслух прочёл вывеску:

– «Ядвига»!

Почему-то название его восхитило, и он восторженно произнёс:

– Какая прелесть!

– Все одобряют, – сказала Галя.

– Так зайдём внутрь, – предложил Георгий. – Тем более, час обеда давно настал.

Они вошли в небольшой овальный зал, отделанный под орех.

С потолка свисали багровые фонари, мерцавшие тусклым загадочным светом.

– Сергуня, – сказала Галя официанту, – мы к тебе сядем.

Официант вяло кивнул.

– Этот юноша может обслужить, когда в настроении, – сказала Галя.

– Настроение мы ему создадим, – посулил Георгий.

Они сделали заказ, и официант удалился.

– Значит, тебе здесь нравится? – спросил Георгий.

– Ничего, – кивнул Роберт, – но дизайн оставляет желать лучшего.

– Ты полагаешь?

– Дали бы мне эту «Ядвигу» на полгода, я бы сделал из неё конфетку.

– У него поразительный вкус, – сказал Георгий девушке.

– Пусть она сама составит мнение, – сказал Роберт. – В наши годы надо жить своей головой. Во всяком случае, в мои годы.

– Какой старый, – засмеялась Галя. – А какие ваши годы?

– Мне уже двадцать шестой пошёл.

– А мне двадцать пять, – сказал Георгий озабоченно.

– Ты ещё молодой, – сказал Роберт.

– Не скажи, – сказал Георгий.

– Да будет вам, – засмеялась Галя. – Это я старая, мне уж двадцать второй. Для девушки страшный возраст.

– Вы выглядите моложе своих лет, – сказал Роберт. – Ваше здоровье! Я очень рад, что мой друг Георгий встретил вас на своём творческом пути.

– Я тоже рад, – сказал Георгий, – хотя её насмешливость и подозрительность меня огорчают.

– Это пройдёт, – выразил надежду Роберт. – Просто она общалась с северянами, и они её ожесточили.

– Почём вы знаете, с кем я общалась? – сказала Галя недовольно. – Какие наблюдательные.

– Слушай, – сказал Георгий растерянно, – она обиделась.

– Стану я на всех обижаться…

– Галя, успокойтесь, – сказал Роберт. – Наш Георгий тут совсем ни при чём. Он человек очень солидный. Не далее как вчера он мне говорил, что мечтает создать домашний очаг.

– А я так говорил? – спросил Георгий.

– Конечно, говорил, – сказал Роберт. – Ты уже ничего не помнишь.

– Удивительное дело, – произнёс Георгий озабоченно.

Он положил руку на плечо Гале и мягким баритоном пропел:

– Если ты живёшь на свете, это хорошо. Знают взрослые и дети: это хорошо…

К столику подошёл Сергей и сказал:

– Петь не нужно.

– Почему? – спросил Георгий.

– Гости обижаются.

– А на что они обижаются? – Георгий был уязвлён. – Может быть, я фальшивлю?

– Ничего ты не фальшивишь, – сказал Роберт. – Ты идеально верно спел. Они не догадываются, что ты и музыка – всё равно, что брат и сестра.

– Открой рояль, – предложил Георгий, – я им докажу.

– Нельзя, – сказал Сергей. – Невозможно.

– Тогда подай счёт, – потребовал Георгий. – Я минуты здесь не останусь.

– Можешь передать своим гостям, что они сами себя наказали, – сказал Роберт. – Люди его песни за деньги слушают, а им их дарили от чистой души…

Галя их остерегла:

– Мальчики, не заводитесь.

– Не волнуйтесь, – успокоил её Роберт, – мы культурные люди и умеем себя держать. Чихал я на эту «Ядвигу».

Сергей принёс листок, испещрённый цифрами, и Георгий щедро расплатился.

Когда они вышли, Галя сказала:

– Много ты ему дал.

Георгий отмахнулся.

– Какая разница.

– Он после смеяться будет.

– Будет смеяться, отберём, – сказал Роберт.

– Поэтому нам, южанам, трудно, – сказал Георгий. – Мы очень бескорыстные.

– Мы камня за пазухой не держим, – подтвердил Роберт. – Нас можно голыми руками взять.

– Если ты живёшь на свете, это хорошо! – пропел Георгий.

* * *

В полдень к Роберту постучали. Роберт сначала открыл глаза, потом проснулся.

– Прошу, пожалуйста.

Вошёл Георгий.

– Извини, ради бога, ты работал?

– Нет, ничего. Пора вставать. Ты давно встал?

– Только что.

Роберт сел на постели и провёл рукой по щеке.

– Надо побриться.

Он подошёл к рукомойнику и ополоснул лицо.

– Ты уже работал? – спросил он, включая в розетку электробритву.

– Так, немного. Вообще говоря, я вздремнул.

– Конечно, надо выспаться. Бессонница разрушает организм. – Роберт повысил голос, чтобы шум бритвы не заглушал его.

– Но ведь мы работаем и во сне. – Георгий тоже повысил голос. – Мне объяснял это один учёный. Творческая работа происходит даже тогда, когда человек спит.

– Но это не у всех, – напомнил ему Роберт. – Исключительно у творческих людей.

– Само собой, – согласился Георгий. – Так уж мы устроены.

– Поэтому мы живём на износ, – вздохнул Роберт и вынул бритву из розетки. Потом без видимой связи сказал: – Галя – красивая девушка.

Георгий додумал и согласился.

– Девушка она, безусловно, хорошая. И даже чем-то меня волнует. Возможно, в ней есть определённая искренность. И всё-таки я боюсь: для неё все лица уже слились в одно.

– Ты так полагаешь? – спросил Роберт, одёргивая водолазку.

– В этом городе у них страшная турбулентность.

– И заметь, больше всего виноваты девушки. Нету принципов, нету правил.

– Ты собираешься выйти? – спросил Георгий.

– Да, надо сходить на почту. Мне может прийти письмо до востребования. Подкрепиться тоже не мешает.

– Пожалуй, я пойду с тобой.

– Буду очень рад.

* * *

Роберт и Георгий закусывали в «Ядвиге».

– Неплохое название – «Ядвига», – сказал Роберт.

– Здесь названия вообще хорошие. Я тут видел одно местечко, оно называется «Тамариск».

– Надо будет туда зайти.

– Видишь, – сказал Георгий, – название тоже имеет значение.

– Всё имеет значение, – сказал Роберт. – Если предприятие питания плохо спроектировано и плохо смотрится, то самый умелый повар окажется бессилен.

– Конечно, кусок во рту застрянет.

– В том-то и дело, – сказал Роберт. – Я однажды хотел соорудить один ресторан, у меня была очень свежая идея.

– Я уверен, что у тебя это здорово вышло б, – сказал Георгий.

– Да, но обстоятельства сложились против меня. Меня все отвлекали.

– Вот люди! – Георгий тяжело вздохнул.

– Дома невозможно работать, – сказал Роберт.

– Тебе надо было уехать, вот как сейчас.

– Надо было, но ничего не вышло.

– Здесь тоже можно наскочить на человека, который ни с чем не хочет считаться, – сказал Георгий. – Я тут жил в прошлый раз с одним соседом, вот как с тобой.

– У Люси Аркадьевны?

– Нет, в другом месте. И там вторую комнату снимал один приезжий.

– Откуда? – поинтересовался Роберт.

– Насколько я помню, из Дербента. Вообще-то он был человек неплохой, не хочу сказать о нём ничего дурного. Но он совершенно не мог понять, что я приехал сюда работать.

– Вот это самое неприятное, – покачал головой Роберт. – Отсутствие взаимопонимания.

Георгий кивнул.

– Он ничего не мог понять. Человек неплохой, сердечный, искренний, но тут была полная несовместимость.

– Чем же это кончилось? – спросил Роберт.

– Кончилось очень неудачно. Я попал под его влияние и не смог работать.

– Я таких людей не понимаю, – сказал Роберт. – Не хочешь работать – не работай, но не мешай работать другим.

– Ему это нельзя было втолковать, – сказал Георгий. – Он даже в этом не виноват. Уж так он устроен.

Приятели молча осушили фужеры.

– Вино не из худших, – сказал Георгий.

– И не из лучших, – улыбнулся Роберт.

– Говоришь, Манаджаров совсем не пьёт?

– Вина? Ни под каким видом.

– Я бы хотел с ним познакомиться.

– Считай, что ты с ним уже знаком.

Внезапно Георгий выхватил из стаканчика бумажную салфетку и что-то лихорадочно стал на ней записывать.

– Тема? – спросил Роберт.

– Тим-там-там, – помурлыкал Георгий, – том-тим-том… Нет, не то…

Он порвал салфетку.

– Жаль, – сказал Роберт.

– Что поделаешь.

– Ничего, – успокоил Роберт, – она не уйдёт.

* * *

На улице Роберт сказал:

– Зайдём на почту.

– Ты хочешь отправить письмо?

– Нет, письма я ещё не написал, – сказал Роберт.

– Ах, так ты сам ждёшь письма?

– Очень возможно, что пришло и письмо. Но вообще говоря, я жду перевода.

– Ох, не обольщайся, – сказал Георгий, – из этих учреждений всё очень медленно идёт. Такая волокита.

– Это правда, но я жду перевода от матери.

– Это другое дело, – согласился Георгий. – И письмо от неё?

– Может быть. А может быть, от женщины.

– От какой? Извини, если я задал нескромный вопрос.

– Почему нескромный? От моей женщины.

– Ах, так у тебя есть женщина? – удивился Георгий.

– А у тебя, что ли, нет?

– В таком определённом смысле, пожалуй, нет, – сказал Георгий. – Я знаю, что способен на большее чувство, и немножко сдерживаю себя. Каждый раз при встрече волнуешься: а если это любовь?

– Да, ты должен быть начеку, – сказал Роберт. – Современная девушка может тебя не пощадить.

– Потому я их и опасаюсь, – вздохнул Георгий. – Встретить девушку с устоями – большая редкость.

– Мало в них чистоты, – сказал Роберт.

Георгий грустно кивнул. Помолчав, спросил:

– А как зовут твою девушку? Прости, если это нескромный вопрос.

– Нет, почему же. Её зовут Нонна.

– И в ней ты, надеюсь, не разочаровался?

– Этого я не могу сказать. У неё, конечно, есть достоинства.

– Очень счастлив за тебя, – сказал Георгий.

– Она, разумеется, не вертушка. Этого я сказать не могу.

– Уже немало, – порадовался Георгий.

– Да, конечно. Но есть свои сложности.

– Такова жизнь. – Георгий покачал головой.

– Я, безусловно, к ней привязан и отношусь к ней очень искренне, – сказал Роберт.

– Не сомневаюсь, – сказал Георгий.

– Но мне уже не семнадцать лет, и я вижу некоторые недостатки.

– Надеюсь, они не носят решающего характера? – спросил Георгий.

– Решающего характера они не носят, – задумчиво произнёс Роберт. – Но лучше, конечно, если б их не было.

– Понимаю тебя, – вздохнул Георгий.

– Но могу сказать, что я к ней привязан. Сильно привязан.

– Это очень ценно. – Георгий приподнял указательный палец.

С моря повеяло свежестью. Роберт запахнул плащ.

* * *

На почте было довольно людно. Роберт и Георгий встали в очередь. Впереди стояло четверо – двое мужчин и две женщины. Один из мужчин был довольно пожилой человек, все верхние и нижние зубы у него были золотые. Другой был ещё относительно молод. Молоды были и обе женщины. Та, что постарше, была полновата, с лёгким намёком на второй подбородок, с крупными чертами яркого лица; та, что юней, – худенькая, с миндалевидными глазками.

Роберт сказал Георгию:

– Интересно, они все вместе или порознь?

– Наверно, порознь, – сказал Георгий.

– Мужчины могли бы уступить женщинам очередь, – сказал Роберт.

– Да, – кивнул Георгий, – это было бы элементарной вежливостью.

Молодые женщины оглядели их, фыркнули и стали перешёптываться. Золотозубый мужчина посмотрел недружелюбно. Молодой человек, поглощённый разговором с девушкой, выдававшей письма, не обернулся.

Пожилой мужчина окинул приятелей испепеляющим взглядом.

– Ты видел, как он на нас посмотрел? – спросил Георгий.

– Кто?

– Этот, с золотыми зубами.

– Совсем ему нечего на нас смотреть, – произнёс Роберт недоуменно. – Посмотрел бы он лучше на этих женщин. У них уже ноги подгибаются.

– Слушай, – сказал золотозубый мужчина, – ты помолчать не можешь? Эти женщины со мной.

– Как? – удивился Роберт. – Обе?

– Обе, обе, – сказал золотозубый.

– Ты только не нервничай, – попросила его толстушка и успокоительно положила ладошку ему на грудь.

– Простите, – сказал Роберт, – произошло недоразумение. Я думал, что вы стоите раздельно. Надеюсь, ваша красавица дочь меня извинит.

– Какая дочь? – крикнул мужчина, яростно багровея. – Это моя жена! Же-на!

– Поздравляю и вас и её, – сказал Георгий.

– Ребята, отвяжитесь, – сказал молодой человек. Он наконец закончил свои дела и повернулся.

Георгий вскрикнул:

– Арсений!

Молодой человек вскрикнул, в свою очередь:

– Гогочка, это ты?

Георгий и Арсений долго обнимались. Роберт широко улыбался. Женщины перемигивались. Только пожилой мужчина хмурился.

Наконец Георгий отпустил Арсения и сказал Роберту:

– Это Арсений, с которым я жил в прошлом году.

– Ах, тот самый? – Роберт всё понял. – Ты ещё попал под его влияние?

– Вот-вот, – радостно кивал Георгий. – Именно о нём я и говорил. Арсений, дорогой, разреши тебе представить моего друга и земляка. Это Роберт, известный архитектор. Он здесь трудится над проектом. Он создаёт Дворец пионеров.

– Очень, очень счастлив, – сказал Арсений. – Вы друг Георгия, этим всё сказано. А это мой дальний родственник, но близкий моей душе Христофор. Это его очаровательная жена Тамара, а это её не менее очаровательная сестра. Её зовут Нина. Нина, Тамара, это Георгий. Композитор, о котором я рассказывал. Христофор, это Георгий. Это Роберт, знакомьтесь!

Все пожали друг другу руки, но Христофор оставался мрачен.

– Вы обязательно должны нас посетить. – Арсений говорил почти без паузы. – Завтра исполняется ровно месяц со дня свадьбы нашего уважаемого Христофора, и мы, естественно, отметим такую важную дату. Георгий, дорогой, у тебя есть при себе ручка? Спасибо. Сейчас я запишу тебе адрес. Сначала мы думали пойти в «Прибой», но Христофор не любит людных мест. Он предпочитает посидеть дома, в узком, но тесном семейном кругу. Надеюсь, вы не обидите ни Христофора, ни Тамару в такой торжественный день?

– Да, пожалуйста, – сказала Тамара.

Христофор пробурчал что-то невнятное.

– Спасибо, мы глубоко растроганы, – сказал Роберт.

Когда они распрощались, Георгий сказал:

– Как видишь, Арсений очень обаятельный. Неудивительно, что я попал под его влияние.

– Всё-таки это нехорошо, что ты тогда не работал.

– Да уж, хорошего ничего.

– Ещё надо очень и очень подумать, стоит ли принять его приглашение, – задумчиво сказал Роберт.

– Тем более в этом Христофоре я не ощутил теплоты.

– А жена его очень милая дамочка.

– Он, наверно, обиделся, что ты назвал её дочерью.

– Я ему польстить хотел, – сказал Роберт. – Иначе бы я её назвал внучкой.

– И сестра у неё красивая девушка. Какие глазки!

– Хорошие глазки. Но интересно, какой у неё голос.

– Удачно вышло, что они не идут в «Прибой», – сказал Георгий.

– Христофор боится выводить её на люди, – объяснил ему Роберт.

– Это понятно, но я не о том, – сказал Георгий. – Ты ведь помнишь, в «Прибое» работает Галя. Она бы стала переживать.

– Прекрасно, что ты об этом думаешь, – сказал Роберт.

Очередь у окошка пришлось занять снова.

Когда она наконец подошла, Роберт обнаружил, что оставил паспорт дома.

– Невезенье, – сказал он.

– Да, обидно.

– Ничего, завтра зайдём.

* * *

– Можно? – раздался голос Георгия.

– Прошу, пожалуйста, – отозвался Роберт.

– Я думал, ты уже встал, – сказал Георгий, входя.

– Как раз собираюсь, – сказал Роберт.

– Ты работал, я тебе помешал.

– Ничего, всё равно пора подниматься.

– Я подумал, что ты собирался на почту, – сказал Георгий.

– Да. Может быть, пришёл перевод.

– Ты ведь ждал и письма?

– И письмо должно быть.

Роберт подошёл к рукомойнику, ополоснулся и начал бриться.

– Нас сегодня вечером ждёт Арсений, – сказал Георгий задумчиво.

– Да, сегодня вечером он нас ждёт, – кивнул Роберт, вытягивая перед зеркалом шею, чтобы удобнее было пройтись бритвой.

– Но я не убеждён, что туда следует идти, – сказал Георгий.

– Семь раз надо отмерить, – сказал Роберт веско.

– Дело даже не в Христофоре, – объяснил Георгий, – хотя я в нём и не чувствую искренности.

– А в ком же дело?

– Ты понимаешь, я как-то опасаюсь Арсения. Чтобы он не выбил меня из колеи.

– Ну поскольку я с тобой, тебе нечего опасаться.

– Не будь тебя, я бы сразу сказал ему, что занят, – сказал Георгий.

Роберт продул бритву и надел свежую сорочку.

– Очень надеюсь, что перевод пришёл.

– Да, это было бы очень кстати.

– Тем более, если мы к ним пойдём, неудобно являться с пустыми руками.

– Естественно, – согласился Георгий. – Как работалось?

– Боюсь сглазить, – сказал Роберт, – но, как будто мелькнула одна идея.

Георгий радостно пожал ему руку.

– Я уже чувствовал, что ты на пути.

– Нет, нет, об этом говорить ещё рано. – Роберт проявлял осторожность. – Это ещё только намёк.

* * *

Они вошли в здание почты.

Перевод Роберту был, а письма не оказалось.

– Вот видишь, – сказал Роберт, – письма нет.

– А перевод от кого?

– Перевод от матери.

– Почему же Нонна не написала? – поинтересовался Георгий.

– Да уж верно, на что-нибудь дуется, – пробурчал Роберт.

Георгию захотелось его утешить.

– Ничего, – сказал он. – Письмо придёт. На этом этапе перевод важнее.

Приятели вышли на набережную и зажмурились. Облака, застилавшие небо, разошлись, солнце золотило крыши и стены. И море точно щурилось под прикосновением света, тёмно-зелёные складки мягко обозначались на его поверхности. Из винного подвальчика доносились шумные, перебивающие друг друга голоса, а из магазина грампластинок неслась мелодия.

– А где-то дождь и слякоть, – сказал Георгий восторженно.

– Где-то даже снег, – сказал Роберт. – И, может быть, даже собачий холод. Не умеют люди ценить солнце.

– И вообще даров природы, – обобщил Георгий.

– Люди любят дёргать друг друга, им не хватает теплоты.

– И доброжелательности, – добавил Георгий.

– Особенно это относится к женщинам, – сказал Роберт. – Ну что ей стоило черкнуть несколько слов? Я ж не прошу написать диссертацию.

– Ты очень переживаешь, – покачал головой Георгий. – Я просто в тебе узнаю себя. Если я привяжусь, я мучаюсь.

– Я живу с открытой душой и не признаю этих штучек, – пояснил Роберт, – у неё много достоинств, но характер нелёгкий. Когда бы ты ни вырвался к ней, она тебе непременно скажет: «Я не хочу сидеть в четырёх стенах». Слушай, Георгий, мне не семнадцать, чтоб ходить по улицам. Мы взрослые люди.

– Может, ей хочется и ресторан? – спросил Георгий.

– В ресторане я могу посидеть с Манаджаровым. Неужели она не в силах понять, что, если уж я к ней прихожу, прерывая творческую работу, бросаю друзей, дела, обязанности, то, значит, мною владеет потребность домашнего уюта, пристанища, чего-то истинного, изолированного. Хочется другой атмосферы.

– А ты объясни ей, как ты занят.

– Десять тысяч раз объяснял.

– Она должна бы ценить твоё отношение.

– Каждый нормальный мужчина так скажет, – у Роберта был огорчённый вид, – но для женщин не существует логики.

– Трудно с ними, – сказал Георгий.

– Вдруг она захотела ребёнка, – Роберт пожал плечами, – говорит, это – право женщины. Я полгода ей объяснял: так нельзя, должно быть чувство какой-то ответственности. Материнство – это серьёзная вещь. Куда там! Она меня даже не слышит.

– Они думают, главное – это родить, – сказал Георгий. – Родить – пустяк. Воспитать – вот в чём сложность.

– Примерно это я ей говорил. Будет ребёнок. С течением времени. Но на неё резоны не действуют. Она чувствует, что у меня мягкий характер. Систематически осуществляет прессинг. Хорошо, говорю ей, нет проблем. Готов пойти тебе навстречу.