Текст книги "На предельной высоте"

Автор книги: Леонид Эйтингон

Соавторы: Муза Малиновская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

На предельной высоте
Муза Малиновская и Леонид Эйтингон
О СВОИХ РОДИТЕЛЯХ
ПАРАШЮТИСТКЕ И РАЗВЕДЧИЦЕ МУЗЕ МАЛИНОВСКОЙ и
ГЕНЕРАЛЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ НАУМЕ (ЛЕОНИДЕ) ЭЙТИНГОНЕ

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ НАШИХ РОДИТЕЛЕЙ И ИХ БОЕВЫХ СОРАТНИКОВ

Авторы

На первой странице обложки: Н. Эйтингон и М. Малиновская. Фото из семейного альбома.

На 1-м форзаце: письма с «нейтральной полосы» и фотография дома на Можайском шоссе (Большая Дорогомиловская улица), в котором жила семья Эйтингона. Москва, 1941 год.

На второй странице обложки: Муза Малиновская после совершения рекордного прыжка. 1935 год.

На 2-м форзаце: письма из Владимирского централа. Награды Н.И. Эйтингона, возвращенные детям в 2005 году.

Вместо предисловия

В 2001 г. в Лондоне вышла книга «Агент по кличке «Леон». Мы благодарны Вячеславу Катамидзе, который помог обработать материал, касающийся наших родителей.

За время работы над книгой в угоду западному читателю рукопись несколько изменилась от задуманной первоначально.

За почти десять лет, прошедших после ее написания, мы имели возможность уточнить некоторые подробности деятельности наших родителей от людей, близко их знавших по работе. Мы узнали определённые детали и подробности некоторых операций, прослушали магнитофонные записи, оставленные Павлом Анатольевичем Судоплатовым. Эти записи позволили переосмыслить определенные события мирового масштаба, в которых принимали участие наши родители и правильнее понять их отношение к этим событиям.

Некоторые публицисты, репортёры и просто любители пытаются анализировать деятельность советской разведки и при этом считают свое мнение чуть ли не судом последней инстанции. Преданность присяге и Родине они приравнивают к преступлению. Не имея доступа к архивам и государственным секретам, эти люди делают несуразные, а порой и глупые выводы, сравнивая деятельность советских разведчиков с зарубежными, забывая, что одни служили стране и идее, а другие золотому тельцу. Некоторые из этих горе-исследователей для повышения своей значимости оперируют известными фамилиями и непроверенными данными.

Нам бы очень хотелось, чтобы каждый занимался своим делом, изучал и анализировал свою родословную, а деятельность других людей оценивал, согласуясь с тем временем, в котором они жили. Мы все должны бережно относиться к Истории и заслугам людей, которые сделали свою страну великой.

Эта книга о наших родителях. Уже двадцать лет как нет мамы и тридцать – папы. Каждый год мы теряем друзей и соратников наших родителей и, как это не печально, их детей.

Известно, что нельзя уйти из жизни, не рассказав то, что пережил именно ты.

По сравнению с предыдущей, эта книга о наших родителях более семейная, мы добавили в неё неизвестные ранее фотоматериалы и письма. На протяжении многих лет переписка была единственным способом общения.

Страшное испытание, выпавшее нашей стране в 1941 году, заставило двух совершенно разных людей – неординарных и самодостаточных во всех отношениях – встретиться и объединиться, встав на защиту своей Родины. Мы, дети Музы Малиновской и Леонида Эйтингона, горды тем, что носим их имена.

Муза Малиновская и Леонид Эйтингон.

Глава I. СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

«Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой тёмною,

С проклятою ордой»

22 ИЮНЯ 1941 г. ЭТОТ СТРАШНЫЙ ДЕНЬ ВЫЗЫВАЕТ УЖАС И ОЦЕПЕНЕНИЕ ДАЖЕ СЕЙЧАС, КОГДА ПРОШЛИ ДЕСЯТИЛЕТИЯ.

На фабриках и заводах

ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА !

Советское правительство и его глава товарищ СТАЛИН поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…

…Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении н Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора.

…Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Из выступления по радио Заместителя председателя СНК СССР и

Народного Комиссара Иностранных Дел тов. В. М. МОЛОТОВА

22 VI 1941 г.

Величественна и грандиозна победа советского народа и его Вооружённых Сил в Отечественной войне, но трудным и долгим был путь к ней. Война, продолжавшаяся почти 4 года, унесла свыше 20 миллионов человеческих жизней, причинила нашей стране колоссальный ущерб.

Победа советского народа и его армии в гигантской схватке с фашизмом была закономерной. Это была победа сил социализма и гуманизма над силами реакции и фашизма. Она избавила человечество от угрозы фашистского порабощения, спасла мировую цивилизацию.

25 июня 1941 по указанию ЦК ВКП(б) была создана Особая Группа НКВД СССР, которая немедленно развернула разведывательную, диверсионную и боевую деятельность в тылу фашистских войск.

По решению ЦК ВЛКСМ «О мобилизации комсомольцев в войска Особой Группы при НКВД СССР» в ряды ОМСБОНа вступило около 800 комсомольцев из разных краёв и областей Советского Союза. Сотни членов спортивных обществ «Динамо», «Спартак» и других, а также студентов и преподавателей Государственного института физкультуры подали заявления с просьбой зачислить их в оперативные отряды и группы, действовавшие в тылу противника. Среди них немало прославленных мастеров спорта.

Вот что об этом периоде писал П.А. Судоплатов: «Еще до того, как создание Особой группы было оформлено приказом, 26 июня 1941 года Эйтингон был назначен заместителем начальника штаба НКВД по борьбе с парашютными десантами противника. Имелось в виду сорвать действия диверсионных подразделений абвера, которые были зафиксированы в прифронтовой полосе и в нашем тылу после неудачных сражений в Белоруссии и Прибалтике.

Парашютно-десантную службу спецназа возглавил видный мастер и организатор парашютного спорта до войны майор А. Фатеев. Позднее он был заместителем начальника службы диверсий и разведки МГБ СССР. С ним в бригаду пришли прославленные парашютистки М. Малиновская, Т. Шишмарёва и другие.»

5 июля 1941 конспиративное существование Особой группы было легализовано приказом наркома внутренних дел СССР. Руководитель группы – майор государственной безопасности П.А. Судоплатов и его заместители Н.И. Эйтингон и Ш.О. Церетели продолжили работу в условиях жесточайшего лимита времени и кадров.

3 октября 1941 г. Особая группа при наркоме внутренних дел была преобразована в 2-й отдел НКВД СССР. Начальником второго отдела утвердили старшего майора госбезопасности П.А. Судоплатова, его заместителями стали Н.И. Эйтингон, Н.Д. Мельников и В.А. Какучая. Начальниками ведущих направлений в группе стали Я.И. Серебрянский, М.Б. Маклярский, В.А. Дроздов, П.И. Гудемович, М.А. Орлов, Н.С. Киселев, П.И. Масся, В.Е. Лебедев, А.Э. Тимашков, Г.И. Мордвинов.

Пополнение личного состава бригады осуществлялось на протяжении всех лет войны. Её бойцами становились влившиеся в спецотряды партизаны, добровольцы коммунисты и комсомольцы. Общая численность воинов бригады в отдельные периоды войны превосходила 10 000 человек, но при этом её костяком, наиболее активной и мобильной частью, оставались пришедшие первыми в спецназ чекисты, пограничники, добровольцы-спортсмены и зарубежные интернационалисты.

Так, в первые дни войны встретились профессиональный разведчик Наум Эйтингон и парашютистка-рекордсменка Муза Малиновская. Им предстояло совместное выполнение заданий в борьбе с фашизмом.

Глава II. РАЗВЕДЧИК НАУМ ЭЙТИНГОН

Эйтингон – руководитель советской нелегальной разведки в начале 1930-х годов – родился в городе Шклове, в Белоруссии, 6 декабря 1899 года. Его отец Исаак Эйтингон был счастлив рождению своего первенца. Назвал он его Наумом. Исаак служил на бумажной фабрике и, поскольку отличался скрупулёзностью в финансовых делах, был избран членом Шкловского судо-сберегательного товарищества. Уважаемым человеком был и дед Наума – Фавел Эйтингон, присяжный поверенный уездного Шкловского и Могилевского окружных судов.

Фавел Эйтингон очень гордился своей большой личной библиотекой, которую потом он передал в дар городу. Его брат Гершель был купцом второй гильдии, и в сентябре 1894 года получил разрешение на постройку паровой мельницы высотой в целых четыре кирпичных этажа! Но в большинстве своём пред-ставител и рода Эйтингонов занимались другим делом – торговлей мехами.

Семья Исаака Эйтингона, однако, была небогата, и к тому же в 12 лет Наум Эйтингон стал главным кормильцем всей семьи. Когда отец умер, мать осталась с четырьмя детьми: ими были Наум, сёстры Софья и Сима, и младший брат Израиль.

В поисках лучшей доли они переехали в Могилёв, так как мать Наума, урождённая Гранат, имела в Могилёве многочисленных родственников. В их числе были такие известные люди как братья Александр и Игнатий Гранаты, издатели популярной Энциклопедии, чью просветительскую деятельность оценили в то время многие общественные политические деятели, включая Керенского и Ленина.

Братья Гранат были энциклопедически образованными людьми и постоянно привлекали к работе над словарём лучшие научные силы России. Художником-оформителем его был известный русский художник Леонид Осипович Пастернак – отец поэта Бориса Пастернака. Издание братьев Гранат, более демократичное по сравнению со словарём Брокгауза и Эфрона, предназначалось для средних слоев населения.

Исаак Эйтингон (справа) и его дети. Наум – во втором ряду

С одним из представителей семьи Гранат – Пинхусом Гранатом – молодой Наум Эйтингон потом недолгое время работал в местном продовольственном комитете.

Трудовая деятельность Наума Эйтингона началась, когда он был еще гимназистом. Чтобы заработать денег для семьи, он давал частные уроки. К взрослой трудовой деятельности он приступил, когда ему было 18 лет – начал работать в городских учреждениях Могилёва: в то время образованных людей в них было не так много. Тогда же он вступил в партию социалистов-революционеров, но вскоре вышел из неё из-за несогласия с политикой поддержки империалистической войны, которую проводила партия эсеров. В 1918 году он работал рабочим на бетонном заводе, а потом устроился в продовольственный комитет; позже служил в губернской рабочей кооперации.

В 1919 году его судьба сделала важный поворот, навсегда связав с секретной службой. В октябре он вступил в РКП(б) и вскоре начал работать в профсоюзных организациях в Гомеле, где тогда находился губернский центр, но местные руководители его уже заметили и рекомендовали в аппарат губчека. Приход Эйтингона в секретную службу совпал с назначением нового председателя губчека – Николая Валенберга, который впоследствии сыграл в судьбе Эйтингона немалую роль.

Здесь же, в Гомеле, впервые пересеклись пути Эйтингона и Троцкого. 10 мая 1920 года Председатель Революционного Военного Совета Республики Троцкий прибыл в Гомель для реорганизации укрепрайона и усиления борьбы с дезертирством. Надо сказать, что и то, и другое неистовый «Робеспьер» русской революции делал давно проверенным способом: он сотнями расстреливал крестьян, отказывающихся бросать свою землю ради строительства новых укреплений, и дезертиров, которым шестилетняя война надоела хуже горькой редьки. Но если Троцкий в то время не мог и представить себе, что симпатичный гомельский чекист когда-нибудь станет организатором покушения на него, то Эйтингон, познакомившись с Троцким, не почувствовал к нему ничего, кроме антипатии. Возможно, она сохранилась в его душе надолго.

Эйтингон – гимназист

Надо сказать, что Эйтингон с юных лет привык всё делать обстоятельно и подходить к делу с полной ответственностью. Возможно, поэтому его работа в качестве сотрудника секретной службы была уже с первых дней оценена по достоинству. В 1920 году в губчека приехал из центра проверяющий по фамилии Романовский. Его вывод о деятельности местной секретной службы был таким: единственным светлым пятном на общем фоне является работа Эйтингона. Его выдвинули; он стал исполнять обязанности заведующего секретно-оперативным отделом. Когда в Гомеле вспыхнул бунт бывших мелких собственников и уволенных из армии солдат, Эйтингон принял в его подавлении самое активное участие. Он защищал новую власть с оружием в руках.

В начале 1921 года его направили в командировку в Москву. Вернувшись, он временно замещал своего шефа Валенберга. 20 марта 1921 года губком РКП Б утвердил его членом коллегии губчека. По сути дела, он руководил главным отделом местной секретной службы и пользовался полным доверием и поддержкой начальства. Так, в возрасте 21 года Наум Эйтингон стал вторым по значимости чекистом Гомельской губернии. Что он сделал для этого взлёта? Собственно, всё, что тогда делала Чрезвычайная Комиссия. Она утверждала новую власть, обрубая корни прежней системы. Теперь Эйтингон был уже одним из известных центру чекистов.

Вскоре состоялась его встреча с еще одним лидером русской революции – главой ЧКДзержин-ским. Он, отметив волевые качества 22-летнего Эйтингона, послал его в Башкирию, поручив покончить с бандитизмом. Теперь Эйтингон был зампредом республиканской ЧК. Но ему приходилось и самому принимать участие в полевых операциях. Однажды в стычке с бандитами, совершавшими грабежи и убийства, он получил серьёзное ранение в ногу, и последствия этого ранения сказывались всю его жизнь.

Белорусский историк А. Карасёв утверждает (хотя без особой уверенности), что Эйтингон получил ранение в ногу под Давыдовкой и лечился от этого так долго, что и учиться в академии ему было недосуг… Так вот П.А. Судоплатов в своей книге «Спецоперация» написал всё совершенно верно: ранение в ногу, которое отзывалось болью всю жизнь, Эйтингон получил в Башкирии, а в 1922 он лежал в больнице по поводу прободной язвы двенадцатиперстной кишки, болезни, которая преследовала его постоянно и послужила одной из причин его смерти. Хотя никто не будет отрицать, что под Давыдовкой он был тоже ранен. Его ноги сохранили следы нескольких ранений.

Принимал он также участие и в освобождении большевистского командира Блюхера, который был захвачен китайцами на Дальнем Востоке.

Эйтингон с группой чекистов

В ОГПУ и среди друзей Наума Эйтингона звали Леонид. В своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль, 1930–1950 годы» Павел Судоплатов пишет, что в 20-е годы евреи-чекисты брали себе русские имена, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей национальности как среди осведомителей и информаторов из кругов дворянства и бывшего офицерства, так и коллег, с которыми они работали. Впоследствии эта мода распространилась и за пределы ЧК, главным образом в государственных учреждениях страны. Но мы думаем, что выезд за рубеж под чужим именем был распространён у всех разведчиков, независимо от их национальности.

Эйтингон в Башкирии

В мае 1923 года Эйтингон был вновь вызван в Москву. Он прибыл на улицу Лубянка, прямо к «Железному Феликсу» и получил новое назначение – в соседний кабинет.

В центральном аппарате ОГПУ Эйтингон начал работу под руководством знаменитого Яна Петерса, начальника Восточного Отдела. Одновременно Эйтингон приступил к учебе на восточном отделении Военной Академии Генерального Штаба, которую закончил в середине 1925 года. Его однокурсниками были в те годы Чуйков и Голованов: один впоследствии проела-вился в дни обороны Сталинграда и стал Маршалом Советского Союза, а второй – Главным маршалом авиации.

Летом 1925 года Эйтингон был зачислен в Иностранный отдел (ИНО) ОГПУ и в октябре направлен – под глубоким прикрытием – в Китай. Там он на практике познакомился со сложностями работы в зарубежной разведке. Некоторые из операций, которые Эйтингон проводил тогда в Китае, были засекречены даже в 2000 году.

Для нас откровением стал рассказ о деятельности отца, который мы услышали из уст Павла Судоплатова в 1995 году. Мы встретились с ним по нашей просьбе, так как хотелось услышать то, чего тогда ещё никто не знал. Мы, по правде сказать, немало удивились, когда услышали, что в 1920-е годы в целом ряде стран уже действовали объединённые разведсети ОГПУ и разведуправления Генштаба Красной Армии, в значительной мере опиравшиеся на структуры Коминтерна.

Имея за плечами реальный боевой опыт, навыки агентурнооперативной работы и хорошее для того времени военное образование, отец смог в Китае отточить своё мастерство конспиратора, аналитика и разработчика сложных оперативных комбинаций.

Он работал в Шанхае, Пекине, а с 1928 года – резидентом в Харбине. Его агенты проникали, благодаря содействию местных ячеек компартии, в круги русской белой эмиграции, в органы местной власти и даже резидентуры иностранных спецслужб. Последние – особенно британская разведка СИС – были и противниками, и в какой-то степени первыми наставниками И НО.

Эйтингон в Китае. Первые годы работы во внешней разведке

Павел Анатольевич Судоплатов рассказывал нам, как отцу удалось, используя свои военные знания, предотвратить попытку чанкайшистов захватить советское консульство в Шанхае, какие дипломатические способности он проявил, когда до-бился освобождения группы наших военных советников, арестованных в Манчжурии.

П. А. Судоплатов в 1995 году. Последнее фото. Публикуется впервые

Все они потом вспоминали Эйтингона с глубокой признательностью.

В Китае Эйтингон работал в тесном контакте с другими советскими агентами. Например, завербованный им немец Рихард Зорге впоследствии стал широко известен.

Эйтингон и его коллега Иван Винаров, ставший по-еле войны крупным военным и политическим деятелем Болгарии, вступили в контакт с Зорге в Шанхае ещё в конце 20-х и получали от него довольно ценную информацию на протяжении последующих пятнадцати лет. Эта информация тщательно фильтровалась, так как было известно, что и немцы, и японцы подозревали, что Зорге – двойной агент, и нередко подбрасывали ему дезинформацию.

Весной 1929 года, после налёта китайской полиции на советское консульство в Харбине, Эйтингон был отозван в Центр. Но его приключения за рубежом только начинались. Вскоре он оказался на турецких берегах. В Константинополе он работал под легальной крышей дипломатического сотрудника. Туда его послали на замену бывшему эсеру Якову Блюмкину – тому самому, что убил германского посла Мирбаха. Блюмкин был прощён Дзержинским и даже послан за границу. Позже выяснилось, что Блюмкин продолжает контакты с высланным за границу Троцким. На этот раз ему прощения не было…

В Турции Эйтингон пробыл недолго. Тем не менее он успел восстановить резидентуру в соседней Греции. Дело в том, что в июне 1930 года к англичанам перебежал чекист Агабеков. Из-за этого предательства вся созданная советской разведкой в Греции сеть была уничтожена, и потребовалось особое умение, чтобы её возродить.

Следующая командировка у Эйтингона была в США. Он поехал туда вместе с Яковом Серебрянским, начальником Особой группы, для того, чтобы вербовать рабочих китайского и японского происхождения. Официальная позиция ОГПУ была такая: они, дескать, могли пригодиться в случае войны СССР с Японией, которая уже захватила значительную часть территории Китая и Манчжурию, а также для подготовки диверсионных актов против Японии и её судов в американских портах.

Разведцентр ОГПУ в Китае

Но кроме этой официальной позиции была и другая, в своё время обоснованная Эйтингоном: поскольку китайские и японские рабочие в США представляли собой самую угнетённую и нищую группу, к тому же не испытывавшую особой привязанности к их новой родине, в их среде можно было легко найти «нужный материал».

Параллельно с вербовкой китайцев и японцев Эйтингон занимался также внедрением агентов, которым предстояло долгое время быть глубоко законсервированными. Он переправил в США нескольких своих агентов, в том числе польских евреев, которые умирали от голода во Франции, и хорошо их законспирировал. Кстати, одним из агентов, которые были завербованы в тот период Эйтингоном, был японский художник Мияги. Вернувшись в Японию, Мияги продолжал работать на СССР и впоследствии стал одним из членов группы Рихарда Зорге. Эйтингон был не очень высокого мнения о последнем: он не мог ему простить того, что Зорге на допросе признал себя советским агентом.

Эйтингон вернулся в СССР в 1932 году. На короткий срок он становится заместителем начальника Особой группы, которой руководил Яков Серебрянский, затем – также ненадолго – возглавляет 8 отделение И НО. Но дальше начинается опять очень сложная и очень опасная работа.

Н. Эйтингон – заместитель начальника ИНО

Два года Наум Эйтингон работает в качестве нелегального резидента во Франции и Бельгии и около трёх лет – начальником Первого отделения И НО – иначе говоря, всей нелегальной разведки ОГПУ. Наиболее малоизвестным периодом работы Эйтингона является именно этот период – с 1933 по 1935 годы, когда он руководил нелегальной разведкой. В те времена работу с нелегалами называли «святая святых» разведки. До середины 30-х годов ему довелось побывать на заданиях в десятке стран, включая США, Китай, Францию, Иран, Германию и Польшу.

В период работы в США

Одним из самых важных достижений Эйтингона было создание нелегальной разведывательной сети в Америке, которая в значительной степени опиралась на еврейских иммигрантов, покинувших Россию накануне революции и сразу после неё.

Среди них были люди из Одессы, Харькова, Винницы, Петрограда и даже Гомеля, в котором он когда-то служил. Со многими из них он легко нашёл общий язык, с другими его свели родственники, давно обосновавшиеся в Нью-Йорке.

Далеко не у всех иммигрантских семей в Америке жизнь сложилась удачно, и Эйтингон смог им помочь. Кроме того, период депрессии в США лишил многие еврейские семьи почвы под ногами. Связи Эйтингона были им полезны, и они соглашались оказывать ему услуги.

Так закладывался фундамент разведывательной системы, которая, существуя параллельно с разведцентрами, базирующимися в торговых и дипломатических представительствах разных стран в США, обеспечивала на многие годы проникновение в государственные и научные организации Америки.

Руководству Эйтингон был известен своими успехами в целом ряде операций. Он был осторожным, внимательным ко всем деталям человеком, и именно поэтому ему была поручена работа с нелегалами.

Немало поездивший к тому времени по свету Эйтингон очень хорошо чувствовал, насколько человек в соответствии с его характером и наклонностями сможет вписаться в ту или иную среду, найти общий язык с местными жителями, особенно в буржуазном обществе. Здесь он редко ошибался, и к тому же мог дать новому сотруднику много дельных советов, которые нередко спасали тому жизнь.

После преобразования ОГПУ в НКВД и назначения начальником И НО Слуцкого (вместо Артузова, который позже был арестован) перед разведкой был поставлен ряд новых задач, в том числе добывание экономической и научно-технической информации. Но тут началась гражданская война в Испании, и лучшие кадры ИНО были направлены туда.

В 1936 году Эйтингон прибыл в Испанию в качестве заместителя резидента, в функции которого входили партизанские операции, включая диверсии на железных дорогах.

Гражданская война в Испании в той или иной форме продолжалась почти целое десятилетие. В 1931 г. была провозглашена республика и был положен конец правлению короля Альфонсо XIII. По одну сторону баррикад оказались «националисты», консервативные силы, а по другую «республиканцы». Антимонархическое движение, однако, было крайне неоднородным: силы республиканцев состояли из социалистов, коммунистов, троцкистов, анархо-синдикалистов, а также баскских и каталонских сепаратистов. Выборы в 1933 году выиграли фалангисты – испанская фашистская партия. Помещики и фабриканты, отпраздноцав победу, начали увольнения рабочих, отмену проведённых социальных реформ и уменьшение заработной платы.

Ответом была всеобщая забастовка 1934 года. В 1936 году, на волне рабочих выступлений, к власти пришли социалисты. Они начали наступление на позиции фабрикантов и церкви, коллективизацию ферм.

В 1936 году движение «националистов» возглавил генерал Франсиско Франко, Он, используя самолёты, присланные Гитлером и Муссолини, начал боевые действия против республиканских сил.

На стороне Франко сражались итальянские и германские части.

В ответ Москва приняла решение направить в Испанию военную помощь и советников-добровольцев. На стороне республиканцев сражались также интернациональные бригады из США и других стран. В числе воинов-интернационалистов были люди, ставшие впоследствии знаменитыми – например, писатели Эрнест Хемингуэй и Джордж Оруэлл. Почти треть бойцов Интернациональной бригады им. А. Линкольна погибла в боях на испанской земле.

В 1937 г. франкисты начали наступление на Мадрид четырьмя колоннами («пятую колонну» составили их союзники внутри осажденного города. Название «пятая колонна» стало нарицательным и обозначает предательство). Около миллиона мужчин и женщин перешли границу Франции, где большинство их было интернировано.

В апреле 1937 г. германский «Легион Кондор» подверг яростной воздушной бомбардировке город Герника, в результате чего погибло более 1500 его жителей и 800 получили ранения.

Бойцы Интербригады из Германии, США и других стран

Германские корабли обстреливали побережье Испании. Западные страны отказались помочь республиканцам. В результате в январе 1939 г. пала Барселона, а вскоре и Каталония. В марте франкистами были взяты Валенсия и Мадрид. Началась вакханалия расправ. Франко посадил в тюрьмы около миллиона человек. Более 100 тыс. республиканцев покинуло Испанию и нашло убежище во Франции.

Долорес Ибаррури (1895–1989), прозванная за свои страстные выступления «Пассионарией»

С первых дней в Испании Эйтингон был в самой гуще событий. Называли его здесь Леон Котов.

Он общался с политиками, с деятелями культуры. Известный писатель Илья Оренбург, побывавший в Испании, вспоминал его как заместителя советника при республиканском правительстве. Эйтингон подружился с писателем Эрнестом Хемингуэем, со многими бойцами Интербригад, которых сплотила ненависть к фашизму.

Премьер-министр Испанской республики Ларго Кабальеро был казнён франкистами

В Испании под его началом работал Морис Коэн, будущий активный участник операции по добыванию «атомных секретов» в США после Второй мировой войны и член группы Гордона Лонсдейла в Великобритании в конце 1950-х.

В 1995 году Морису Коэну посмертно было присвоено звание Героя России.

В своих мемуарах генерал Судоплатов отмечает: «С именем Эйтингона в Испании связан ряд неизвестных эпизодов важнейших внешнеполитических акций советского руководства, осуществлённых в годы гражданской войны. Ему удалось склонить к сотрудничеству одного из основателей фашистской партии-фаланги Фердинандо де Куэста. Ему, единственному лидеру фашистов из оказавшихся в плену у республиканцев, была сохранена жизнь. Через нашего нелегала «Юзика» (Григулеви-ча) с помощью де Куэсты удалось поддерживать тайный канал в переговорах с Франко». В дальнейшем, как пишет Судоплатов, по рекомендациям Куэсты удалось выйти на ряд видных чиновников из окружения Франко и принудить их к сотрудничеству с советской разведкой. Это Эйтингон лично завербовал братьев Руанов, которые были лидерами испанских троцкистов, а также бывших анархистов Оливеро и Амундсени, членов республиканского кабинета министров, провел разведку тылов франкистов на Арагонском фронте, контролировал тайные посреднические переговоры между Хосе Эрнандесом, одним из основателей испанской коммунистической партии, и ее лидерами Долорес Ибаррури и Хосе Диасом, которые находились в Москве, и помогал наиболее важным для советской разведки лицам выехать во Францию.

Под руководством Эйтингона была проведена серия диверсионных операций, которые полностью сорвали поставки горючего для танков и грузовиков итальянского корпуса под Гвадалахарой и в результате этих диверсий он был полностью разгромлен.

Нельзя не отметить, что деятельность резидентуры НКВД в Испании проходила в исключительно сложных условиях не только потому, что была связана с боевыми действиями на фронтах братоубийственной войны. Другим осложняющим эту работу фактором была активная работа германской разведки.

Начальник абвера адмирал Канарис беседует с испанским фалангистом, получившим награду за участие в гражданской войне. Абвер развернул во время гражданской войны в Испании разведсети во всех крупных городах страны и помогал германским летчикам обнаруживать цели, которые просил поразить Франко

Адмирал Канарис, один из крупнейших разведчиков Европы, развернул в Испании густую агентурную сеть абвера – гермайской военной разведки, работавшую более эффективно из-за того, что фашисты имели в среде чиновников и интеллигенции во многих городах и идеологическую, и социальную базу.

Только в одной Барселоне, несмотря на бесконечные проверки, которые проводила контрразведка республиканцев, действовали независимо друг от друга четыре законспирированные группы немецких агентов. Одной из задач этих групп было наблюдение за советскими советниками. Но Котов-Эйтингон умудрялся всё время быть вне зоны их наблюдения.

С именем Эйтингона связан и еще один значительный эпизод гражданской войны в Испании, который можно назвать «Испанское золото».

В 1936 году высшие руководители Испанской республики, посоветовавшись с советским руководством, решили отправить на хранение в Москву почти весь золотой запас страны. По оценкам экспертов, отправляемое золото стоило примерно 517 миллионов долларов по международному курсу.

После того, как премьер-министром Испанской республики Ларго Кабальеро и Народным комиссариатом иностранных дел СССР был подписан соответствующий договор, испанское золото было погружено в Картахене на советский пароход и отправлено на военно-морскую базу в Одессу. Оттуда его перевезли в банковские хранилища. Руководил отправкой золота Эйтингон и впоследствии сбежавший в Америку резидент НКВД в Испании А. Орлов.

Как обычно, не обошлось без внутриведомственной склоки. В начале 1939 года резидент НКВД во Франции Агаянц направил своему руководству сообщение о том, что якобы часть золотого запаса и других ценностей не была отправлена в СССР по той причине, что была израсходована или «разбазарена» республиканскими руководителями при участии руководства резидентуры НКВД в Испании.

Намёк на то, что резидент в Испании что-то утаил и для себя, был очевиден. Когда по этому вопросу обратились к Эйтингону, он пришёл в ярость. Он мог выдержать любое нелепое обвинение в свой адрес, кроме обвинения в воровстве. Эйтингон немедленно отправил гневное послание в Москву, в котором писал, что он не бухгалтер и не клерк, чтобы заниматься тщательной проверкой документации на отправляемые ценности: он исполнял оперативное задание в условиях боевых действий, накануне самого краха республиканских сил. Пора решить вопрос, писал он, о доверии Долорес Ибаррури, Хосе Диасу, мне и другим испанским товарищам, каждый день рискующим жизнью в антифашистской войне во имя общего дела. По словам Судоплатова, его послание произвело большое впечатление на Сталина и Берию. Надо ли говорить, что ревизоры, которые в течение полумесяца проверяли документацию на прибывшие ценности, не обнаружили никакой недостачи. За эту операцию Эйтингон получил Орден Красного Знамени.