Текст книги "Колумбы московского футбола"

Автор книги: Леонид Горянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Иван Тимофеевич Артемьев покинул «Динамо» весной 1928 года, ему было тогда тридцать три года. Он решил уступить дорогу молодым. Через несколько месяцев родной клуб впервые завоевал звание чемпиона Москвы. Когда проходило чествование динамовцев, они попросили, чтобы с ними рядом встал их первый капитан и тренер. «С вашим именем,– писали они ему в приветственном адресе,– навсегда связано становление, первые радости и успехи московского «Динамо». Мы никогда не забудем об этом…»

А мы, любители самой популярной зрелищной игры, никогда не забудем, что с именем Ивана Тимофеевича Артемьева связаны большие дела, совершенные во славу и честь советского футбола.

* * *

Передо мной маленькая, безжалостно истрепанная временем книжечка. На обороте обложки выбитые типографской машиной слова – «Российский Коммунистический Союз Молодежи. Союзный билет № 5019». Он выдан в далеком восемнадцатом году. А рядом со мной сидит человек, который вот уже более шестидесяти лет подряд никогда, ни при каких обстоятельствах не расстается с ним, носит с собой. Это Петр Тимофеевич Артемьев, второй по старшинству брат из знаменитой футбольной династии.

Еще стояли изуродованные, с пустыми глазницами окон корпуса пресненских фабрик, еще голод держал своей костлявой рукой за горло, еще мирная жизнь казалась далекой, несбыточной мечтой, а Петр бегал по дворам, собирал рабочую молодежь, и они строили первые в городе волейбольные площадки, учили ребят азам гимнастики. Он был «физкультурным вождем», но занимался самыми разнообразными делами: помогал устраивать безработных ребят, записывал во Всевобуч, подбирал инструкторов, которые часто были по возрасту вдвое старше его, водил комсомольские бригады на разгрузку эшелонов с топливом, вместе с братом и его товарищамикомсомольцами помогал строить первый на Пресне стадион, выступал с докладами и речами, ходил ловить беспризорников и думал о том, как их получше устроить… Казалось, на все это не должно было хватить и двадцати четырех часов, но Петр не только управлялся, но еще успевал почти ежедневно часок-другой погонять в футбол.

Он тренировался и играл с тем искренним увлечением, неподдельным азартом, с каким всегда брался за любое дело. И старший брат, наблюдая за тем, как растет мастерство мальчишки, с радостью говорил:

– Будет из тебя, парень, толк!

Вскоре они уже играли вместе в одной команде – «Сокольники». Но настоящая слава и единодушное признание пришли к Петру в команде «Красная Пресня», где его поставили на левый край, в одну линию нападения рядом с такими форвардами, как Петр Исаков, Павел Канунников, Дмитрий Маслов. Вместе с Артемьевым дебютировал тогда в «Красной Пресне» и Николай Старостин.

«Третьего дня на поле ОЛЛС (что у Калужской заставы) футболисты местного клуба играли с командой Московского клуба спорта (так поначалу называли «Красную Пресню».-Л. Г.) и победили со счетом 4 на 2»,– сообщала газета тех дней. У проигравших был очень сильный состав по именам, но лучше всего проявила себя молодежь, особенно левый крайний нападения Петр Артемьев, с подач которого и были проведены два гола в ворота ОЛЛС.

Высокое мастерство, неистребимая жажда игры, общительный характер – все это вскоре сделало Петра Артемьева любимцем публики и друзей-футболистов. Как многим игрокам в ту пору, ему сразу же придумали прозвище– Велосипед. Звали его так за удивительную быстроту бега: стремительно несется по полю, высоко поднимая коленки, разворачивая стопы в стороны, точно педали нажимая.

Полюбился Петр и своей высокой, своеобразной по тем временам техникой: искусным дриблингом, точным и рассчитанным пасом, умением на небольшом пространстве обыграть четырех, а то и больше игроков соперника, прорваться сквозь плотную защиту и, освободившись от опеки, выйти на ударную позицию перед воротами.

12 июля 1922 года, как раз когда ему исполнился двадцать один год, узнал Петр Артемьев радостную весть: он включен в состав сборной Москвы. А через год ему выпала честь выступать за национальную команду Российской Федерации, отправившуюся в свое первое заграничное турне по странам Скандинавии и Прибалтики.

Много можно рассказать о его уверенной, опасной для соперников игре, о быстрых прорывах, точных передачах, неотразимых ударах по воротам. Но в те далекие, трудные для нашей страны годы Петр Артемьев проявил себя не только как отличный мастер кожаного мяча, но и как бесстрашный политический боец, настоящий патриот Родины.

– Когда участников сборной РСФСР собрали вместе на беседу, Петр спросил: А что, если взять с собой Красное знамя и выходить с ним на чужих стадионах перед играми?

– Вы же знаете,– последовал ответ,– что нашу страну окружают враги. Каждый советский гражданин, пересекающий границу, подвергается самому тщательному таможенному досмотру, который иногда трудно отличить от обыска. Так что знамя вам провезти просто не позволят. Об этом даже мечтать нечего.

Петр сам понимал, что задачу, которую он для себя придумал, осуществить невероятно трудно. Как одинокий остров, окруженный со всех сторон врагами, стояла молодая Советская страна. Капиталистический мир не хотел признавать ее, сочинял различные небылицы о первом в мире государстве рабочих и крестьян.

– Понимаешь, Ваня,– говорил уже не первый раз своему старшему брату Петр,– хочется, чтобы запылал наш стяг над чужой страной, чтобы резанул его алый свет по глазам буржуям, чтобы показал всему рабочему люду: вот мы, живы, не сдаемся и не сдадимся никогда!

– Понимаю,– кивал тот в ответ.

– Понимаем,-поддерживали товарищи.-Дело ты задумал хорошее. Да как его осуществить?

И Петр придумал. Он взял, договорившись с секретарем, знамя в райкоме комсомола и в день отъезда обмотал его вокруг тела, а сверху натянул костюм. Никому не сказал о своей затее. Так и провез на себе знамя через два кордона – сначала миновали границу с Финляндией, потом благополучно прошли шведскую таможню. Ну а остальное вы знаете из предыдущего рассказа. Алое знамя Страны Советов взвилось над Королевским стадионом Стокгольма. Взвилось, несмотря на сопротивление властей, на всяческие ухищрения буржуазных руководителей спорта.

Это событие, кажущееся сегодня обычным, произвело тогда впечатление разорвавшейся бомбы. Первый алый флаг над стадионом капиталистической страны. Он был символом нового мира, уверенно набиравшего силы, во весь голос заявляющего о себе во всех областях жизни. Не случайно об этом «происшествии» сообщили на следующий день не только все газеты Швеции, но и пресса Англии, Франции, Италии, Германии и многих других стран мира. Стокгольмская «Идроттсбладех» даже поместила на первой полосе огромный фотоснимок Петра Артемьева, снабдив его выразительной надписью: «Главный большевистский агитатор среди русских футболистов».

Через два года, в декабре 1925-го, Петра назначили капитаном и комсоргом сборной Москвы, отправившейся во Францию для встречи с рабочими командами этой страны.

Вратарь сборной Федор Федорович Чулков вспоминал:

– Выехали из столицы 27 декабря 1925 года. Нас пришла провожать чуть ли не вся спортивная Москва. Еще бы, ведь мы отправлялись «открывать» Францию, сказать правду ее трудовому народу о нашей стране. В Париже нас встретили очень тепло. Извинились: средств у рабочих-спортсменов мало, будут принимать скромно. В самом деле, поместили в бедной гостинице. Ничего, живем. Внизу, в киоске, покупаем каждое утро газеты. Многие из них, буржуазные, конечно, требовали запретить, отменить матч. Зато коммунистическая «Юманите» посвятила гостям очень много теплых слов, опубликовала фотографии советской команды.

Чем ближе день матча, тем больше свирепствовала желтая пресса. И мы уже начали подумывать, что встречу сорвут. Но сделать это хозяева побоялись. Приняли, как им казалось, соломоново решение: перенесли состязания на второстепенный, отстоящий далеко от центра города и от рабочих кварталов стадион «Першинг», добираться до которого было очень сложно.

Но расчет провокаторов от спорта провалился. Рабочий Париж готовился к состязанию как к празднику. Накануне матча газеты «Юманите» и «Авангард» вышли с лозунгами: «Завтра все на «Першинг». Так же называлась и передовая статья «Юманите». Ее автор, один из руководителей Коммунистической партии Франции, писал: «Я не знаю, все ли товарищи достаточно оценивают важность приезда русской команды в рабочий Париж. Это историческая дата для пролетарского спорта».

Наступил долгожданный день – первый день нового, 1926 года. Он выдался ярким, солнечным, теплым. Стадион был переполнен. Сборная Москвы вышла на поле под гром аплодисментов. Впереди с Красным знаменем в руках шел наш капитан Петр Артемьев. Он привез алый стяг, и вот теперь нес его, твердо сжимая древко в руках, нес как боевой привет трудящихся России рабочему люду Парижа. При виде этого знамени подавляющее большинство зрителей встало. Многие кричали: «Слава Советам! Ура русским!»

…Вот о чем вспоминал ветеран нашего футбола. Та памятная встреча закончилась со счетом 5:0 в пользу москвичей. Два гола в ворота хозяев поля забил Петр Артемьев, третий был проведен с его подачи. В отчете о матче газета «Авангард» писала: «Невообразимая овация, устроенная зрителями после окончания состязания, конечно, прежде всего означала признание французскими трудящимися великого дела, совершенного рабочими Советского Союза. Но вместе с тем это было и признанием высокого искусства русских футболистов. Вратарь Федор Чулков, нападающие Сергей Иванов и Петр Артемьев полюбились зрителям, они ни в чем не уступают профессионалам…»

Через день состоялась новая встреча на стадионе в рабочем предместье Сен-Дени. Здесь советским гостям преподнесли трогательные подарки – выкованные мастерами одного из заводов маленькие серпы и молоты, на которых было выгравировано по-русски: «Братья, мы с вами]»

Игра была очень трудной, противник оказался упорным. Только во втором тайме москвичи провели два гола. И снова газеты, отмечая высокий класс гостей, называли в числе лучших Константина Блинкова, Дмитрия Маслова… Об Артемьеве же было сказано следующее: «Этот удивительно быстрый, напористый крайний форвард был на этот раз выше всяких похвал».

А одна из газет поместила фотографию Петра. Под ней стояла подпись: «Простой рабочий из пролетарского района Москвы Петр Артемьев стал при Советской власти видным общественным деятелем и выдающимся спортсменом. Он привез рабочей Франции в подарок Красное знамя наших русских братьев по классу и свое прекрасное мастерство».

Если просмотреть летопись наших международных выступлений в начале и середине двадцатых годов, можно увидеть, что почти ни одно состязание не проходило без участия Петра Артемьева.

В июне 1924 года в гости к советским спортсменам приехала команда Финского рабочего спортивного союза. Против нее выступила сборная Москвы. Вот. короткий отрывок из описания этого матча: «Двенадцать тысяч зрителей, собравшихся на поле ОППВ, с интересом следили за игрой, так как финских футболистов помнят еще по выступлениям двадцать второго года. На этот раз гости играли гораздо лучше, и победа Москвы со счетом 2:0 оказалась трудной. У победителей следует отметить очень сильную и слаженную игру звена Артемьев – Исаков – Канунников».

Стадионы нашей страны, а также Швеции, Финляндии, Германии, Франции, Турции, Австрии, Норвегии, Чехословакии видели игру Петра Артемьева и восхищались ею. Не раз в иностранной прессе появлялись заметки, отмечавшие высокое мастерство Петра.

«Из русских форвардов, безусловно, лучшим был капитан команды Артемьев, игрок большого класса, с напористым бегом, хорошей распасовкой и точным ударом,– писала одна из парижских газет.– По этому матчу можно с уверенностью сказать, что русский футбол сделал огромный успех, и теперь русские футболисты в международных матчах не только не будут иметь жестоких поражений, как на Стокгольмской олимпиаде, но и легко могут бить некоторые команды Европы».

О том, какое значение придавалось выступлению Петра Артемьева, красноречиво свидетельствует, например, сохранившееся до сих пор в архиве письмо руководства Высшего совета физкультуры в Краснопресненский райком ВЛКСМ от 17 июня 1925 года, в котором говорилось:

«Высшим Советом физкультуры при ВЦИК СССР командируется команда СССР в Турцию. Поездка имеет громадное политическое значение, как устанавливающая связь с народами Востока.

Товарищ Артемьев П. Т. является одним из лучших техников футбольного дела и в то же время как политический работник незаменим в составе назначенной команды».

– Он на самом деле часто оказывался незаменимым,– сказал мне однажды непременный участник всех поездок сборной СССР в те годы вратарь Николай Евграфович Соколов.– Выдумщик невероятный.

Это качество отмечают и все другие товарищи Артемьева по спорту. Причем все его «выдумки», вся его инициатива, порыв всегда были направлены на то, чтобы превратить каждое состязание в большое политическое событие, в яркую форму пропаганды нашего советского строя. Тогда это имело огромное значение.

Вот всего лишь два примера, показывающих кипучую деятельность этого страстного коммуниста, человека, умевшего оставаться партийным бойцом и «а зеленом поле, и в гостинице, и в вагоне международного экспресса– всегда, везде, во всем.

После Парижа и Страсбурга сборная Москвы отправилась в Берлин. Рабочие немецкой столицы встретили ее гостеприимно, с интересом ожидали предстоящих встреч. Руководители Немецкого рабочего спортивного союза объявили в печати, что они выставят против гостей самую сильную команду, в составе которой будет много игроков, имеющих большой опыт международных матчей.

Состязание назначили на 15 января. А накануне весь день лил холодный, пронизывающий дождь. Представители нашей команды поехали осмотреть поле. Оно раскисло, стало скользким.

Вернулись в гостиницу. Петр Артемьев собрал ребят и сказал:

– Надо немедленно заменить поперечные шипы бутсов круглыми.

– Да стоит ли? – запротестовали некоторые из ребят.

– Стоит,– решительно заявил Артемьев.– Это я вам как наследный сын сапожника говорю.

Послушались ребята. А на следующий день от души благодарили Петра: стояли на ногах уверенно. А немцы все время падали.

Но бутсы – это деталь, а главное состояло вот в чем. Когда руководители Немецкого рабочего спортивного союза пришли в гостиницу договариваться о регламенте матча, о порядке его открытия, Петр Артемьев предложил свой план. Этот план был принят и осуществлен следующим образом. Начало матча назначили на три часа дня. Но уже в двенадцать сборная Москвы вышла из гостиницы в своих алых футболках и с Красным знаменем в руках. Сюда же, к гостинице, прибыла в полной форме и немецкая команда. Друзья-соперники выстроились и под звуки ставшего впереди оркестра направились по улицам Берлина на стадион. За ними шла огромная толпа жителей города. Простой выход на игру превратился в грандиозную политическую демонстрацию.

«Приезд спортсменов из Советской России стал важнейшим событием,– писала «Роте Фанэ».– Он еще раз доказал, какими уверенными шагами идет вперед первое в мире государство рабочих и крестьян во всех областях. Мы гордимся нашими друзьями, их спортивным мастерством (москвичи победили со счетом 7:0.– Л. Г.), их мужеством и благородством».

Под статьей поместили фотографию, на которой был запечатлен Эрнст Тельман, крепко пожимающий руку нашему капитану – Петру Артемьеву.

– Приезжайте к нам почаще,– сказал тогда руководитель немецких коммунистов.– Каждый ваш визит – это огромная помощь нашей партии и серьезный удар по ее врагам.

– Будем приезжать,– ответил за всех Петр.

И он сдержал свое слово, посетив Германию в составе сборной СССР еще дважды. Стадионы Дрездена, Франкфурта-на-Майне, Кельна, Лейпцига, Хемница и других городов рукоплескали его мастерству: в этом турне Артемьев забил двенадцать голов. Он оказался достойным партнером Бутусова и Исакова, Батырева и Селина – людей, которыми гордится советский спорт.

– А вот второй пример. В июне 1925 года Артемьев отправился в составе сборной СССР в Турцию, опять как ее капитан и комсорг. Во время острейшего поединка против национальной сборной хозяев поля, при счете 0:0, Петр в прыжке забил мяч в ворота соперников, при этом задев его рукой. Судья не заметил этой ошибки. Но Артемьев сам сказал о ней, и гол не был засчитан. Когда об этом объявили по радио, весь стадион стоя приветствовал благородный поступок советского спортсмена. А вечером на приеме Владимир Петрович Потемкин, бывший в ту пору послом СССР в Турции, обнял Артемьева и сказал: Спасибо, коллега!

– Почему коллега?– удивился спортсмен.

– Да вы же первоклассный дипломат! И ваш поступок, и ваша победа принесут всем нам большую пользу.

Хочется отметить еще одну, особенно подкупавшую, черту в характере Петра Артемьева – его благоговейное отношение к игре, горячее стремление превратить каждое состязание в праздник физической культуры. В мае 1927 года к нам в Советский Союз приехала сборная рабочая команда Саксонии. В первый день гостей принимала сборная Москвы и победила со счетом 4:1. Два гола в этом матче забил Петр Артемьев. После игры он заявил корреспонденту газеты «Гудок»:

– Во вторник против гостей будет играть моя родная команда «Пищевик». Сделаем все, чтобы выступить достойно.

Но начало матча сложилось трудно для хозяев поля. Немецкие футболисты повели в счете 3:0. И в этот момент совершил ошибку один из наших ведущих игроков– центральный полузащитник. При системе «пять в линию» это была ключевая позиция каждого коллектива. Игрок, которого уже тогда знал весь спортивный мир, не выдержал и в сердцах выругался. Судья был далеко, не услышал. Но Петр подскочил к товарищу:

– Немедленно покинь поле.

– Да ты очумел? Проиграем…

– Покинь поле!

– Не буду больше…

– Покинь поле!

Матч «Пищевик» все же выиграл – 4: 3.

– Ну а если бы проиграли тогда? – спросил я у Петра Тимофеевича, выслушав этот рассказ.

– По-моему, с любым поражением можно смириться,– убежденно ответил он.– Без этого спорт не будет спортом. Но с хамством, с бескультурьем мириться нельзя!

Хочется, чтобы эти его слова и сегодня прозвучали над нашими стадионами, дошли до сердец молодых людей, зажгли их чудесным огнем истинного спортивного благородства.

Общество физического воспитания, «Красная Пресня», сборные Москвы и Советского Союза – вот команды, где прошла главная футбольная жизнь Петра Артемьева, где родилась, окрепла, стала прочной и долгой его большая спортивная слава.

Впоследствии он окончил с отличием институт и в мирные годы занимался проектированием пищевых заводов. Когда же началась война, талантливому и энергичному инженеру поручили заботу о полевых пекарнях для Красной Армии. Шел он вместе с ней на Запад, помогал громить врага. А в походном его имуществе всегда хранился мяч. И если выпадала свободная минута, Петр Артемьев не упускал случая, чтобы поиграть в футбол. На лесных полянах, на околицах деревень,. в которых располагался неглубокий армейский тыл, устраивал он такие футбольные сражения, что дух захватывало. А в сорок пятом, после победы, проводилась спартакиада Белорусского военного округа, и Петр был капитаном сборной штаба этого округа. Команда заняла первое место, забив в ворота соперников десять мячей. Девять из них пришлись на долю Артемьева. Ему тогда исполнилось сорок четыре года.

– Молодой был,– вспоминая, улыбался он.

Молодость и сегодня не оставила Петра Тимофеевича. Каждую неделю он отправляется в Краснопресненский райком комсомола, внештатным инструктором которого продолжает быть до сих пор. Спорит, подсказывает, принимает вместе с другими ветеранами пресненских юношей в комсомол. С весны до глубокой осени тренирует пресненских мальчишек, готовит их к соревнованиям на приз «Кожаный мяч». Делает стенды, выступает с докладами, пропагандирует историю спорта.

– Неугомонный Петька,– с удивлением и завистью говорят о нем друзья, уже давно перешедшие на «тихий ход». А Петр Тимофеевич Артемьев все не желает тормозить– несется по жизни с прежней юношеской скоростью.

Никогда не забуду раннее июньское утро 1968 года. Солнце еще не взошло над громадами домов, до начала работы оставалось часа два. В эту раннюю пору на стадионе «Метрострой», неподалеку от станции метро «Краснопресненская», шел горячий футбольный поединок между командами районных комитетов КПСС и ВЛКСМ Красной Пресни.

Зрителей на трибунах почти не было, но это не мешало людям на поле играть с азартом, настойчивостью, заразительным весельем. Счет открыла команда райкома партии, и результат 1:0 держался почти до самого финального свистка.

Но вот на левом фланге кто-то принял мяч, стремительно двинулся вперед, обвел одного защитника, другого и сильно ударил. Мяч вонзился в сетку ворот под самой перекладиной.

К человеку с седой головой подбежали молодые форварды, полузащитники, защитники и, радуясь, говорили:

– Спасибо, Петр Тимофеевич! Вот уж действительно выручили.

Да, это был наш Петр Тимофеевич Артемьев– нестареющий футболист и нестареющий комсомолец, свой человек на Красной Пресне.

* * *

Право, невозможно остановиться, рассказывая об этой удивительной семье. Кроме Ивана и Петра было в ней еще три брата – Тимофей, Георгий, Сергей, и ни один не прошел мимо большого футбола.

Пожалуй, не меньшей славой, чем старшие Иван и Петр, пользовался младший Сергей. Придя в двадцатилетнем возрасте в клуб «Пищевик», где тогда еще выступал Петр, Сергей с успехом играл за эту прославленную команду (менявшую до поры до времени название то на «Дукат», то на «Промкооперацию», то на «Мукомолы»). Он был среди тех, кто вошел в первый состав московского «Спартака».

Осенью 1936 года «Спартак» стал чемпионом Советского Союза. Среди тех, кто принес клубу эту большую победу, был и Сергей Артемьев. Он разделил успех вместе со своими товарищами -молодыми, но опытными Анатолием Акимовым, Иваном Рыжовым, Александром, Андреем и Петром Старостиными, Виктором Соколовым, Георгием Глазковым, Станиславом Леутой и многими другими. Уже одно это перечисление говорит о том, какими первоклассными силами располагал тогда клуб. Кажется, ничего не стоило затеряться в подобном созвездии имен. Но нет, даже в данном варианте спортивные обозреватели, тренеры, крупнейшие специалисты футбола неизменно отличали в боевом строю красно-белых правого полузащитника Сергея Артемьева.

Я уже обращался к высказываниям Михаила Ромма– человека, еще в далекие дореволюционные годы игравшего за сборную России, а затем ставшего журналистом, крупным, интересным литератором. Осенью 1936 года в очерке, посвященном чемпионскому восхождению «Спартака», он писал: «Есть люди удивительной судьбы: они не очень примечаются зрителями на зеленом поле, они не вызывают вдохновения у журналистов, потому что не забивают звонких голов и не совершают головокружительных бросков, т. е. не совершают действий, бросающихся в глаза. Только истинные специалисты смотрят на таких людей с искренним восхищением, иногда с завистью, потому что видят: в огромной черновой работе, которую проделывают эти люди за время матча, в их творческом бескорыстии, в их удивительной настойчивости, понимании игры, постоянном создавании возможностей для других и состоит ударная сила команды, подлинный фундамент ее побед. К таким игрокам я лично отношу правого хавбека «Спартака» Сергея Артемьева». Думается, что любой футболист мог бы гордиться подобной характеристикой.

С тридцать шестого года я был завсегдатаем московских стадионов. Вот почему имею право поделиться своими личными воспоминаниями об игре Артемьева-младшего.

Как и многие другие футболисты той поры, Сергей имел прозвище, и это значило, что публике он не безразличен, что она выделила его в общей массе спортсменов, признала своим, близким, заметным в тех поединках, которые ведутся на зеленом поле. Сергея называли любовно и уважительно – Слон, видимо, за то, что сражался он всегда азартно, горячо, но не резво, двигался по полю скорее медленно, чем быстро, действовал деловито, с какой-то хозяйской серьезностью. Был он удивительно мудр тактически.

– Серега – человек с понятием, игру он чувствует прекрасно,– говорили о нем на трибунах.

И в самом деле он очень тонко чувствовал, кому и когда именно надо сделать пас, как вывести на ударную позицию того или иного нападающего. Он досконально знал скоростные, технические и тактические возможности каждого партнера и всегда учитывал их в игре: скоростнику «выложит» мяч на свободное место, за спину защитника, предложит сыграть на рывке; тому, кто свободно обращается с мячом на «пятачке», не побоится сделать кинжальную передачу в ноги даже тогда, когда совсем рядом находится его соперник; а с тем, кто не любит (да и не умеет) обводку, сыграет «в стенку» и этаким манером пройдет оборонительный рубеж.

– Легко и приятно играть с Сергеем,– неизменно говорили о нем товарищи по команде.

В 1937 году, после своей блистательной победы над басками, московский «Спартак» получил право представлять нашу страну на футбольном турнире III Мировой рабочей олимпиады, которая проходила в Антверпене. Состав участников этого состязания оказался очень неровным. Наряду с явно слабыми здесь были коллективы, имевшие подготовку на уровне высокого международного класса. Трудные игры для москвичей были в полуфинале и финале.

В полуфинале жребий свел «Спартак» с сильной, волевой командой, представлявшей республиканскую Испанию. В ее составе были настоящие мастера своего дела, футболисты очень техничные, физически сильные. Поединок с ними спартаковцы выиграли ценой огромных усилий с минимальным перевесом – 2: 1.

На следующий день в специальном выпуске газеты «Рабочая олимпиада» этой встрече была посвящена одна из полос. В отчете, подписанном тренером французской команды Франсуа Менье (кстати, проигравшей нашим ребятам со счетом 1:7), говорилось: «Советские товарищи проявили вчера на поле высокое мастерство, ставящее их в один ряд с сильнейшими командами континента, а также поражающую выдержку… Среди отдельных игроков мне бы очень хотелось отметить полузащитников, особенно поистине неутомимого и мудрого Сергея Артемьева. Первый гол в ворота каталонцев, во многом предрешивший исход борьбы, был забит Георгием Глазковым, но соавтором его, бесспорно, является советский правый хав…» В этой рецензии очень лестные оценки давались и другим игрокам «Спартака», в частности Андрею Старостину, но французский тренер посчитал необходимым прежде всего выделить нашего героя.

Сергей Артемьев вошел в силу уже тогда, когда советский футбол получил современные организационные формы, переживал пору буйного расцвета. Он был трехкратным чемпионом страны, двукратным обладателем Кубка СССР, чемпионом III Мировой рабочей олимпиады в Антверпене. Право же, следовало гордиться таким блестящим перечнем достижений, к которым Сергей пришел вместе со своей командой.

Безвременная смерть вырвала его из жизни. Но он на долгие годы остался в памяти любителей футбола большим, настоящим мастером этой великолепной игры.

В те же, тридцатые, годы фамилия Артемьевых звучала и на футбольных и хоккейных полях Ленинграда. В городе на Неве выступал в составе знаменитой «Красной Зари», а иногда и сборной, еще один из пяти братьев– Тимофей. Начинал он тоже, конечно, на Красной Пресне, играл в «Пищевике», пользовался известностью и авторитетом у московских зрителей.

В 1927 году, Тимофею тогда исполнилось двадцать четыре года, его призвали на военную службу. Стал он военным моряком, черноморским, а потом и балтийским подводником. Неоднократно выступал в команде Одессы, потом, переехав на север, вошел в ленинградский футбол.

Играл Тимофей в линии атаки, на месте центрального нападающего, и этим во многом объясняется то, что его, бесспорно, высокому мастерству не всегда уделялось должное внимание. Более того, Тимофея иногда довольно резко критиковали. Причина? Ее увидеть нетрудно: ведь эталоном центрального нападающего для ленинградцев был в ту пору великолепный, ни с кем не сравнимый Михаил Бутусов. Прямо скажем, трудно было с ним тягаться в славе и мастерстве. И если даже при такой «крайне невыгодной» ситуации имя Артемьева звучало в ленинградском и всесоюзном футболе достаточно громко и убедительно, то это лишь подтверждает уже сделанный нами вывод, что он был вполне достоин своей гордой и уважаемой фамилии.

16 июня 1936 года. Матч против будущего чемпиона страны – столичного «Динамо». Москвичи играют с блеском и побеждают со счетом 5:1. На следующий день в газетном отчете сообщалось: «Среди гостей можно выделить, пожалуй, лишь одного Тимофея Артемьева, показавшего агрессивную игру, проявившего много настойчивости. Кстати, именно его сильнейший удар помог «Красной Заре» уйти от «сухого счета».

А вот описание матча на Кубок СССР между очень сильными в ту пору динамовцами Ростова-на-Дону и «Красной Зарей»: «Победили северяне со счетом 2:1. Оба мяча в ворота ростовчан влетели после ударов Артемьева». Всего через несколько дней он же принес своему коллективу победу в трудном поединке одной восьмой финала Кубка СССР против московских автозаводцев. Счет 1:0. Тимофей Артемьев провел в ворота этот единственный мяч после своего отличного сольного прохода.

Часто его фамилия мелькала и в отчетах о хоккейных сражениях. Рассказывая о матче 10 февраля 1937 года против архангельского «Моряка», корреспондент ленинградской газеты писал: «На седьмой минуте Артемьев открывает счет, на двадцать пятой – удваивает его. На новом для себя месте правого полусреднего этот форвард прекрасно проявил себя…» Такие же высокие отзывы давала ему пресса после матчей с московским «Динамо» и многих других.

Пятый из братьев Артемьевых – Георгий (или Егорыч, как звали его любовно многочисленные болельщики)– тоже оставил заметный след в истории футбола. А после войны любители спорта услышали имя Виталия Артемьева – сначала игрока команды ВВС, а затем бессменного на протяжении многих лет капитана московского «Локомотива». Как и его отец Сергей Тимофеевич, Виталий играл на месте правого полузащитника. Играл свежо, талантливо, с подлинным мастерством. А сейчас он тренирует молодежную экспериментальную сборную команду страны, выступающую под флагом «Буревестника».

Когда-то, в середине двадцатых годов, квартира Артемьевых на Красной Пресне была настоящим штабом футбольной Москвы, Здесь решались многие важнейшие организационные вопросы, обсуждались планы предстоящих состязаний, просто устраивались теплые, дружеские встречи. На них бывали и футболисты, и болельщики. Пришел сюда однажды и молодой художник Сергей Пименов. Он оставил о себе память: рисунок, на котором пять братьев изображены скачущими вперед на оседланных ими… мячах.