Текст книги "Колумбы московского футбола"

Автор книги: Леонид Горянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Неугомонные москвичи

Жизнь братьев Павла и Анатолия Канунниковых неразрывно связана не только с детством и юностью нашего футбола, но и с его первыми выступлениями и победами на международной арене. В бурной, разнообразной и по-своему интересной спортивной жизни своего времени они, безусловно, заняли почетное место. «Самыми неугомонными москвичами» назвал их в одном из отчетов журнал «Русский спорт».

Если бы кому-нибудь вздумалось написать книгу о московских болельщиках, то в первой главе ее, несомненно, следовало бы отвести пространное место известному пресненскому старожилу, рабочему, а потом служащему фабрики «Лакокраска» Александру Ивановичу Канунникову. Сам он не успел стать спортсменом. Говаривал: «Эх, жаль, слишком рано я родился…» Но уже в зрелом возрасте познакомившись с только что утверждавшимся, все набиравшим силу футболом, полюбил этот вид спорта, стал его горячим поклонником, или, как говорят у нас теперь, болельщиком.

И вот новая страсть, как и следовало предполагать, привнесла с собой изменения в быт и «внутренний распорядок» семьи. Теперь каждое воскресенье жена с раннего утра пекла пироги, Александр Иванович клал их побольше в свою рабочую сумку и отправлялся смотреть состязания. В газетах тогда никаких объявлений не делали, «Спортивная Москва» еще не выходила, радио и телевидения не было. Но зато безотказно работал беспроволочный болельщицкий телеграф. Уже в пятницу из уст в уста передавали знатоки, где и когда вспыхнут главные спортивные баталии. Александр Иванович с бухгалтерской точностью выписывал себе расписание встреч, а субботними вечерами долго сидел над ним, решая, куда же все-таки, пойти, и составлял расписание маршрутов. Дело это было по тем временам далеко не легкое: не то что метро, автобусов еще не было, совсем недавно пустили трамвай, линий было мало, и главным транспортным средством оставалась конка.

Несмотря на такие трудности и связанные с ними материальные расходы, Александр Иванович часто успевал за день побывать на двух-трех площадках. Возвращался поздно вечером, неизменно веселый, шумный, радостно возбужденный и всегда с жаром, со страстью, с мельчайшими подробностями передавал своим мальчишкам все, что успел узнать (сыновей у него было четверо– Александр, Павел, Анатолий и Николай). В его устах обыкновенные люди – голкиперы, беки, хавы, форварды– вырастали в героев, былинных богатырей. А когда мальчишки подросли, он стал водить их с собой, учил понимать игру, восхищаться ею. Именно Александр Иванович Канунников, один из пионеров многоликой армии болельщиков, зародил в сердцах своих сыновей любовь к футболу, которая навсегда осталась с ними. Именно он «виноват» в том, что стала его семья спортивной, приобрела большую известность, дала нашему футболу одного из самых известных, самых великолепных мастеров атаки.

Все четыре брата Канунниковы выросли способными, известными спортсменами. Старший, Александр, правда, не пристрастился к игре, но зато пользовался славой первоклассного лыжника, увлекался легкой атлетикой. В подшивках издания «К спорту» можно найти не одно упоминание его фамилии среди участников и победителей различных состязаний.

Замечательным футболистом стал третий по старшинству брат – Анатолий. В 1922 году он вместе с Павлом был принят в состав знаменитой «Красной Пресни» на место крайнего полузащитника. Здесь среди футболистов с громкими именами, звучавшими на всю страну, чувствовал он себя равноправным. Решительный, неутомимый, достаточно техничный, смелый, он был в ту пору одним из лучших московских хавов и несколько, раз включался в первый или второй составы сборной Москвы.

Анатолий прожил в советском футболе не только яркую, но и долгую жизнь. После «Красной Пресни» он единодушно был введен в состав «Пищевика», затем его приняли в команду мастеров московского «Локомотива». В общем, активно выступал на футбольных полях вплоть до начала Великой Отечественной войны. До той же поры его игровой авторитет неизменно оставался весьма высоким.

И все-таки в этой большой, дружной и много сделавшей для отечественного спорта семье один из сыновей Александра Ивановича Канунникова занимает, бесспорно, особое место и по таланту, и по мастерству, и по масштабам спортивной славы, выпавшей на его долю. Я говорю о Павле Канунникове.

Его биография сложилась в целом обыкновенно для той необыкновенной в истории футбола поры. Шло первое десятилетие нашего, двадцатого века. Новая, только что появившаяся в России игра все увереннее, все заметнее набирала силу. И, разумеется, московские мальчишки охотно взяли на себя роль ангелов-хранителей футбола.

Паша Канунников долгое время гонял мяч по пыльным улицам Пресни, а потом, когда подрос, стал все чаще появляться на площадке так называемого Общества физического воспитания. Ему и его юным товарищам повезло: директором той маленькой, но уютной спортивной пристани был Борис Ефимович Евдокимов (потом, много лет спустя, выяснилось, что в лице его Пресня имела коммуниста-подпольщика, верного ленинца и что пост директора стадиона выбрал он не случайно – партия приказала быть поближе к рабочей молодежи). Этот директор страстно любил детей и, набрав себе пресненских ребят, стал их футбольным учителем. Играл с ними, а главное, доставал для них новенькие, удивительно красивые мячи– предмет искренней зависти тех ребят, кому не удалось попасть в кружок.

Когда Павлу исполнилось девять лет, отец отдал его в Коммерческое училище на Остоженке. Вот уж где было настоящее футбольное царство! С утра до позднего вечера на довольно просторном дворе кипели жаркие футбольные сражения: класс выступал против класса, этаж – против этажа. Это были, так сказать, официальные встречи. Но еще чаще игры начинались произвольно: сколько подберется желающих, столько и играли.

Павел вставал как можно раньше – жили здесь же, в общежитии,– и почти всегда попадал в число счастливцев: играл беспрерывно. А потом уже случалось так, что его товарищи по классу, когда предстоял важный матч, говорили:

– Ты приходи обязательно. Не обойтись без тебя.

Действительно, одиннадцатилетний парнишка стал необходимым своим сверстникам, потому что уже тогда играл значительно сильнее их. Казалось, ничего не стоило ему обвести двух-трех соперников, а на голы ему везло невероятно: как ударит, так, глядишь, мяч в «воротах», обозначенных на земле двумя грудами камней.

Игры во дворе училища были, как правило, уделом мальчишек из младших классов. Ребята постарше облюбовали себе отличную площадку у Хамовнического плаца, где шли уже настоящие спортивные поединки, собиравшие большую зрительскую аудиторию.

В сборной команде училища были имена, широко известные любителям спорта: Мартынов, славившийся своим высоким вратарским искусством, Россиус и другие. Было на кого посмотреть, у кого поучиться.

Нужно ли говорить, что молодой Канунников ходил на все игры сборной команды, смотрел матчи с нескрываемым волнением и искренне завидовал тем, кто получил счастливую возможность принять участие в игре.

– Дождемся ли мы когда-нибудь такого счастья? – спросил он однажды у своего сверстника.

– Ты-то скоро дождешься,– ответил товарищ по классу.

Разговор этот произошел весной 1913 года, а через два месяца пятнадцатилетнему Павлу было предложено сыграть за училище. В первом же матче с футболистами соседнего реального училища новичок забил гол.

Как-то в редакцию журнала «Спортивная жизнь России» пришел профессор доктор экономических наук Лев Сергеевич Карташев.

– Я к вам по делу,– сказал Лев Сергеевич.– Увидел у внука номер журнала, в котором рассказывается о Павле Канунникове, и вот решил зайти, узнать адрес товарища далекого детства.

Встреча двух гимназистов начала века, увы, не состоялась, но Лев Сергеевич у нас разговорился, предался милым сердцу воспоминаниям. Вот короткая запись его увлекательного, взволнованного рассказа.

– У нас в Коммерческом училище футбол был в большом почете. Год или два я играл с Павликом на равных, но затем он как-то сразу вырос в спортивном отношении и уже в пятнадцатилетнем возрасте был введен в состав первой сборной училища. Нужно вам сказать, в ту далекую пору главную массу футболистов и в Москве, и в других городах России составляли студенты и учащиеся средних учебных заведений. Лучшие из них входили в составы рождавшихся один за другим клубов. Остальные были предоставлены самим себе, Московская футбольная лига никак не хотела загружать себя лишними хлопотами.

Но вот в тринадцатом году, как раз в том самом, который так счастливо начался для Павла Канунникова, в Москве была организована лига высших учебных заведений. В этом же сезоне городская футбольная лига с большим нежеланием взяла под свою опеку школьный футбол. Этот шаг она в протоколе заседания своего комитета от 29 марта объяснила так: «Решаем придать здесь футболу организационный порядок ввиду сильного распространения игры среди учащейся молодежи».

И уже весной того же года состоялось первое в истории спортивной Москвы первенство школ города, в котором приняло участие двадцать девять команд. Соревнование прошло по олимпийской системе. В финале спортсмены Коммерческого училища встретились с командой одной из частных гимназий. Счет красивым ударом открыл Павел Канунников (он был самый молодой среди всех участников), но потом соперникам удалось провести два ответных мяча, и победа осталась за ними.

В 1914 году, расшаркиваясь перед генералом Воейковым, назначенным на должность главнонаблюдающего за физическим воспитанием в России, лига учредила специальный приз его имени для розыгрыша между школьными командами. Слух об этом призе быстро разошелся по городу и привлек всеобщее внимание. Если в предыдущем сезоне участники записывались в турнир сами, по своей инициативе, то теперь прошения о допуске к соревнованию посылали директора учебных заведений или особо уполномоченные ими на то лица.

И вот вновь вспыхнула борьба, привлекая к себе всеобщее внимание. В ней участвовало теперь уже тридцать четыре команды. Сборная Коммерческого училища провела пять игр (жребий для нее сложился неудачно, и пришлось сыграть один дополнительный матч, причем с прошлогодним победителем, который она выиграла – 5:2) и во всех одержала победу. Выигранный приз был доставлен в училище и водружен на видное место, прямо напротив главного входа.

В тот год за училище играли мастера футбола, уже известные всей спортивной общественности. В воротах по-прежнему стоял знаменитый Мартынов, на поле играли не менее популярные и очень искусные Архангельский, Бухтеев (вскоре вошедшие в сборную Москвы), быстрые, физически сильные юноши, любимцы публики Мичугов и Горелов… И все-таки, по всеобщему признанию, совсем еще юный Павел выделялся среди них. Он был, несмотря на свои шестнадцать лет, физически силен, а на поле действовал как опытный боец. В пяти играх он забил тогда – помню и по сей день – более десяти мячей. В пятнадцатом и шестнадцатом годах Коммерческое училище еще дважды повторяло свой успех, и каждый раз в линии атаки этой лучшей школьной команды города играл Павел…

Этот рассказ старого человека, до сих пор не потерявшего юношеской влюбленности в футбол, помог мне и, вероятно, поможет вам, дорогой читатель, лучше понять спортивную жизнь той поры, понять, что студенческий и школьный футбол являлся в ту пору неисчерпаемым источником пополнения классных команд – лиговых и внелиговых, которых становилось все больше и больше.

Павла Канунникова заметили, его талант быстро угадали, и уже в конце 1914 года молодой нападающий был приглашен Борисом Михайловичем Чесноковым в Рогожский клуб спорта. А через несколько месяцев Павел вместе со многими членами «чесноковского» кружка перешел в состав лиговой команды «Новогиреево».

Не буду останавливаться особо на этой поре спортивной жизни моего героя, потому что о новогиреевцах сказано уже немало, а все их громкие победы неразрывно связаны с именем Канунникова, с его мастерством. Лишь для того чтобы подтвердить это, позволю себе остановиться подробно на одной встрече, имевшей тогда большое значение, встрече, которая позволит нам увидеть Канунникова непосредственно на поле, в самой гуще событий.

В те годы главными событиями спортивной жизни страны являлись встречи команд Петрограда и Москвы.

В этих городах были сосредоточены все лучшие силы, шел между двумя столицами давнишний и принципиальный футбольный спор.

И вот в 1916 году в Москву с дружеским визитом приехали мастера клуба «Меркур» – чемпионы города на Неве. Вначале им была предоставлена возможность сыграть с командой СКЛ, а 9 мая против гостей выступал чемпион Москвы «Новогиреево». Матч, как уже говорилось выше, закончился в пользу москвичей со счетом 6:1. Лучшим игроком на поле был назван Павел Канунников, который заметно выделялся своим мастерством. В самом деле, если мы попытаемся расчленить это состязание на отдельные моменты, то увидим, что Павел в ходе поединка не раз играл решающую роль. Именно его прорыв в самом начале матча привел к голу. Затем, уже при счете 2:0, петроградцы забивают один ответный мяч. Напряжение нарастает, и в этот момент точный удар Канунникова под планку ворот фактически лишает гостей всякой надежды, команде же москвичей дает не только солидное голевое, но и моральное превосходство.

У каждого большого спортсмена есть день и час, когда он утверждает свое имя, когда какой-то значительный успех делает его навсегда известным и любимым зрителями. Таким днем для Павла Канунникова стал незабываемый день матча Москва – Петроград: двадцатилетний юноша вышел на поле в составе сборной команды столицы первого в мире государства рабочих и крестьян. Много было тогда в Москве исключительно сильных футболистов, ярких дарований, но наш герой оказался лучшим среди одиннадцати лучших. «Его назначение в команду Москвы на матч с Петроградом выглядит совершенно бесспорным»,– писал накануне состязания один из обозревателей.

Москва – Петроград! Какой гордой и волнующей романтикой были овеяны в ту пору встречи сборных команд этих городов! Какой жаркий и бескомпромиссный шел между ними спор! И как благотворно сказывалось все это на воспитании у молодежи чувства глубокой любви к спортивным традициям своих городов, чувства высокого и стойкого спортивного патриотизма!

Поскольку Петроград и Москва являлись постоянными и, как говорится, непримиримыми соперниками, были и у них свои счеты. До дня, о котором я пишу, преимущество имел город на Неве. Для наглядности приведу хронологию встреч сборных команд Петрограда и Москвы: 1907 год -2:0, 5:4; 1908 год -4:0; 1909 год – 7:1; 1910 год -2:0, 0:3; 1912 год-2:2, 2:2, 4:1; 1913 год -3:0; 1915 год -2:1; 1916 год -2:2; 1917 год-1:1.

Как видно, преимущество петроградцев было подавляющим. И все, кто пришел на стадион, ожидали, что вновь придется москвичам отбиваться, сдерживать пыл своих грозных соперников. Но произошло неожиданное– сборная Москвы учинила настоящий разгром. Матч был выигран ею со счетом 9:1. Четыре гола забил Павел Канунников.

«Небывалое поражение Петрограда,– говорилось в одном из газетных отчетов,– некоторые делают попытку объяснить слабым составом. Нет, граждане, состав самый что ни на есть лучший, все знаменитости налицо. Просто Москва на этот раз сыграла с блеском… Трудно хвалить кого-нибудь – ненароком обидишь других. А все-таки о молодом Павле Канунникове нельзя не сказать. Вот уж талант, истинное слово талант!»

И до этого дня любители спорта хорошо знали Канунникова, но именно после матча со сборной Петрограда пришли к нему большая слава, тот ореол исключительности, которым окружает народная молва истинных героев спорта.

Интересно, что, когда в 1967 году журнал «Спортивная жизнь России» проводил среди читателей опрос, чтобы на основании его составить сборную пятидесятилетия, к нам в редакцию прислал письмо один из свидетелей той встречи Николай Абрамович Меньшиков. Я цитирую его послание с некоторыми сокращениями: «Очень понравилась ваша идея составить сборную пятидесятилетия, но должен прямо сказать: вряд ли окончательный состав ее будет отвечать главному требованию – творческой объективности. Большинство ответов, без сомнения, пришлет молодежь, она будет называть тех, кто играет сегодня. В крайнем случае Боброва, Федотова… А вот мне в дни, моей юности довелось увидеть Павла Канунникова, когда на поле ЗКС в 1918 году он вбил четыре мяча в ворота сборной Петрограда. С тех пор я ничего лучшего не видел. Был мальчишкой, стал стариком, а его никогда не забуду…»

Итак, пришли к Павлу Канунникову слава, всеобщее признание, а он оставался таким же простым, скромным и бесконечно влюбленным в футбол человеком. Ради него он мог делать все. То была чудесная, неповторимая пора, когда вырастали, словно на дрожжах, яркие, самобытные футбольные таланты.

У себя на Пресне Павел подружился с семьей Артемьевых, особенно со старшим из братьев – Иваном. В те годы и понятия не было о регулярных тренировках, круглогодичном цикле, методике… Но Иван Артемьев, Павел Канунников занимались, право, ничуть не меньше, чем нынешние мастера.

– Ваня Артемьев,– рассказывал мне в свое время Павел Александрович,– ужас как любил гонять мяч. Причем, несмотря на уже большую известность, не чурался встреч с «дикими». Наоборот, возьмет мяч, зайдет ко мне и еще с порога кричит: «Паша, пойдем погоняем!…» Мы, два игрока сборной, шли на один из пресненских пустырей, находили мальчишек и вдвоем с Иваном сражались против семи-восьми человек. Устанут мальчишки – другие приходят им на смену. Так продолжалось по нескольку часов. Бывало, когда уже стемнеет, получишь мяч и кричишь: «Иван, где ты?» – «Здесь, Паша!…» -слышишь и пасуешь на голос. Вроде бы забава, а сколько сил приходилось тратить, сколько проявлять мастерства, хитрости, изобретательности, чтобы побеждать юных соперников. Иногда идешь домой весь мокрый, усталый, а Иван кричит: «Завтра обязательно зайду!»

В первые годы Советской власти команда «Новогиреево» распалась, и Павел стал выступать за КФС. Закончит, бывало, работу и, не забегая домой, с заранее приготовленным чемоданчиком едет на игру трамваем через всю Москву. А к ночи – домой.

Еще сложнее было попасть на официальные матчи. Проводились они только по воскресеньям, а в воскресенье тогда трамваи не ходили – не хватало энергии.

Но недаром говорится, что нет безвыходных положений для того, кто хочет найти выход. Жили тогда в Сокольниках и играли в КФС братья Денисовы – Николай и Михаил. Первый славился сильным ударом, второй был очень надежным вратарем. Денисовы имели свой дом, и он-то, благодаря удивительному гостеприимству хозяев, стал надолго приютом для игроков из других районов. Павел уезжал к Денисовым в субботу, собирались здесь к вечеру и другие. Родители Николая и Михаила заготовляли к предыгровому дню пшена, варили котел каши. За стол садилась чуть ли не вся команда. Эта были трогательные, душевные вечера, в ходе которых еще больше крепла дружба людей, увлеченных одним делом.

В начале двадцатых годов вместе со своими неразлучными друзьями Артемьевыми Павел принял самое активное участие в строительстве стадиона на Пресне. По всеобщему настоянию его назначили казначеем.

– Ох и строгий был,– вспоминали товарищи.– Каждая копейка на учете. А когда концерты устраивали, он в кассу садился. Некоторые, бывало, по два, три билета берут, только чтобы с самим Канунниковым словом обмолвиться, руку его пожать.

Теперь, пожалуй, пришла самая пора ответить на вопрос: что же подкупало в игре Павла Канунникова, чем он заслужил такую громкую славу?

Очевидцы говорят, что, когда Павел Канунников впервые выбежал на зеленое поле в составе команды «Новогиреево», зрители закричали:

– Где вы такого раздобыли?

– Куда ему, грешному…

Несмотря на молодость, Павел с виду казался грузным, тяжеловатым. Но стоило начаться игре, как этот с виду неуклюжий парень превращался в настоящего мастера мяча. Он с удивительной легкостью проходил сквозь линию обороны соперника, обыгрывая одного, двух, трех, а иногда и больше защитников. И делал это с таким искусством, с такой кажущейся легкостью, что не оставлял среди зрителей ни одного равнодушного.

В первые годы, играя в «Новогирееве», КФС и частично в «Красной Пресне» на месте полусреднего нападающего, Павел блистал сугубо индивидуальной игрой (что в ту эпоху грехом не считалось), был великолепным «солистом». Вся Москва говорила о его прорывах, неудержимости в атаке. В том памятном матче Москва – Петроград он поразил воображение всех присутствовавших своим третьим голом: принял мяч почти у центровой линии, двинулся вперед, сначала неторопливо, затем, все набирая скорость, проскользнул мимо одного полузащитника, другого, виртуозным финтом обыграл двух рослых петроградских защитников и примерно с одиннадцатиметровой отметки сильнейшим ударом послал мяч в левый от себя верхний угол ворот.

Позже Канунников показывал неоспоримые способности организатора, проявлял на поле свой комбинационный дар. В первой команде «Красной Пресни» эти Же высокие качества проявил и его брат Анатолий, о котором мы уже говорили как о талантливом полузащитнике, неоднократно входившем в состав второй сборной Москвы.

Здесь я позволю себе сделать отступление и сказать еще несколько слов об Анатолии. Однажды один из ветеранов футбола, его современник и товарищ, так сказал мне:

– Будь Анатолий Ивановым, Петровым или Сидоровым, он бы до сих пор остался в памяти. Быстрый, неимоверно выносливый (однажды он в силу сложившихся обстоятельств сыграл в один день три матча подряд, сначала за третью, потом за вторую команду «Красной Пресни» и, наконец, за первую), умный, хорошо видящий поле, он пользовался большим уважением всего футбольного мира. Но Анатолий носил фамилию Канунников, и слава великого брата, естественно, затмила его славу, его неповторимые черты, игровой почерк. Но он ничуть не смущался этим обстоятельством и сам везде и всюду говорил с восхищением о высоком искусстве Павла.

А искусство это было и впрямь высоким. В двадцатые годы Павел стал кумиром московской молодежи, его выступления в составе «Красной Пресни» и не менее сильного «Пищевика» неизменно получали лестную оценку прессы.

В 1923 году впервые после Великой Октябрьской революции была создана сборная РСФСР. Она должна была представлять молодое государство рабочих и крестьян на стадионах Скандинавии и Прибалтики. Поездке команды придавалось особое значение, в ее состав футболисты отбирались с особой тщательностью, для чего создали специальную комиссию. Павла Канунникова включили в линию нападения сборной единогласно.

Первая остановка в Стокгольме. Здесь наряду с проявлением дружбы и симпатии, которые выражал гостям трудовой народ, посланцы Страны Советов увидели и истинное лицо буржуазной демократии. В витринах роскошных магазинов появились карикатуры на русских футболистов. В газетах печатались призывы бойкотировать встречи с ними.

Но матч все-таки состоялся. И не где-нибудь, а на Королевском стадионе, где проводились самые важные, престижные состязания.

Видно, желая сразу поставить на место, проучить как следует гостей, «отцы города» приказали выставить против них сборную Стокгольма, составленную из лучших игроков. Посланцам Москвы и Петрограда (сборная РСФСР была составлена из представителей этих городов) прочили самый настоящий разгром.

И вот свисток судьи вызвал противоборствующие команды на поле. Трибуны были заполнены до отказа, жители шведской столицы проявили к поединку большой интерес. Одни хотели познакомиться с русской командой, другие не скрывали, что пришли насладиться картиной ее неизбежного поражения.

Поначалу состязание и в самом деле складывалось не в пользу советских спортсменов. Уже на пятой минуте после прорыва шведов мяч влетел в ворота сборной РСФСР. В ложах, где сидела изысканная публика, царило откровенное ликование.

Наши начали с центра. Попытались наладить игру, но никак не получалось. А шведы, ободренные успехом, продолжали наступать. Вратарь нашей команды москвич Николай Соколов играл, по общему признанию, блестяще. Но даже его искусство не в силах было остановить натиска хозяев. Еще два мяча влетели в ворота сборной РСФСР.

После третьего гола кто-то из наших ребят в отчаянии произнес:

– Да что же это такое, братцы?!

Это простое, из глубины души вырвавшееся восклицание неожиданно встряхнуло, отрезвило всех. Каждый понял: дальше просто некуда отступать. Нужно предпринимать что-то решительное, добиться перелома в игре.

В эти минуты великолепные качества бойца и мастера высокого класса проявил Павел Канунников. Именно он повел за собой команду. Его смелые индивидуальные проходы, четкие, продуманные передачи партнерам создали у ворот соперников ряд острейших ситуаций. Вот он снова смело рвется вперед, выходит на удобную позицию, готовится произвести удар, но шведские защитники грубым приемом сбивают его с ног. Судья назначает штрафной. Это метрах в восемнадцати от ворот. Удар выполняет полузащитник Павел Батырев. Сильно и точно посылает он мяч в самый угол ворот. Гол!

Теперь зааплодировали на стоячих местах, там, где находился рабочий люд. Мало их было, но до наших дошло их приветствие, что явилось серьезной моральной поддержкой. И хотя до перерыва соперникам удалось провести в ворота сборной РСФСР еще один мяч, у ребят не исчезла надежда спасти положение.

В раздевалку во время перерыва наши пришли усталые, возбужденные. Тренера тогда у сборной не было, указать на ошибки некому. Петроградцы бросали недоуменные взгляды на своих московских товарищей, искренне удивлялись, почему они играют хуже, чем у себя дома. А москвичи с еще большим недоумением смотрели на них.

В эту минуту вновь отлично проявил себя Павел Канунников. Он взял на себя смелость выступить перед командой:

– Мы стали жертвой собственной растерянности, а между тем не так страшен черт, как его малюют. Наш соперник ничуть не сильнее нас. Нам нужно наладить коллективную игру, каждому следует проявить свои лучшие игровые качества. Вот вы, Михаил Павлович (это он обратился к знаменитому Бутусову.-Л. Г.), должны лучше использовать свой сильный удар, чаще тревожьте шведского вратаря. Вы, товарищ Артемьев, прорывайтесь по краю, делайте острые передачи в центр…

Его спокойная, рассудительная речь объединила людей, вселила в них уверенность, зажгла энтузиазмом.

Боевым вожаком коллектива, спортсменом сильной воли проявил себя Павел и на поле. После перерыва он заиграл с таким азартом и мастерством, что не раз вызывал одобрительные возгласы и аплодисменты зрителей. Во время одной из атак Каиуиников обошел двух шведских защитников и четким ударом забил гол. 2:4. Стало уже значительно легче. Потом последовали два сильнейших «шюта» Михаила Бутусова, и к неописуемой радости нашей команды положение выравнялось – 4:4.

Удача вдохновляет, а вдохновение придает силы. Неудержимо рвутся вперед красные майки. И вот снова неутомимый, не знающий покоя Канунников, как слаломист обойдя трех шведских игроков, играет в пас с Исаковым, снова получает мяч и с ходу красивейшим ударом забивает пятый гол. Победный счет! Правда, удержать его не удалось: сказались огромная усталость и большое нервное напряжение. Центр нападения шведов, игрок очень сильный, агрессивный, за минуту до финального свистка провел еще один гол, свел матч к ничейному результату – 5:5.

Вечером в гостиницу, где остановилась команда РСФСР, пришли первые газеты. «Русские – игроки мирового класса»,– писала одна из них. «На Королевском стадионе гости продемонстрировали нам настоящее чудо»,– вторила ей другая. Привлек внимание подробный отчет о матче, написанный знаменитым шведским обозревателем того времени Эриком Карлссоном. В нем говорилось: «Да, футболисты Советов по-настоящему удивили нас. Среди них есть мастера такого высокого класса, что хочется поклониться их виртуозному искусству. В нападении особенно выделялись Михаил Бутусов и Павел Канунников. «Шют» Канунникова и последовавший за ним гол во втором хавтайме буквально деморализовали нашу команду. Думается, не получи этот прекрасный мастер травмы (он покинул поле, и это заметно ослабило русскую команду), вряд ли удалось бы нашей сборной свести трудный матч вничью».

В двенадцать ночи сборная России покинула Стокгольм и отправилась в Гетеборг. Несмотря на столь поздний час, провожать ее пришло немало людей. Советским футболистам было адресовано много теплых слов от их шведских доброжелателей.

Гетеборг встретил по-праздничному: всюду были толпы нарядных людей, на площадях играли оркестры, громко выкрикивали последние новости газетчики. Оказалось, в городе проходит всемирная художественная выставка.

– Вас будет смотреть весь мир,– сказали участникам сборной в посольстве.– Постарайтесь не ударить в грязь лицом.

Увы, и здесь поначалу дела складывались неважно: сборная проигрывала 0:3 и с таким счетом ушла на перерыв.

– Друзья! Что с вами происходит? – не вошел, а скорее вбежал, ворвался в раздевалку посол СССР в Швеции В. В. Осинский.

Что происходило с ребятами? Сказались усталость от вчерашнего матча, ночной переезд на «сидячих» местах, болезнь четырех спортсменов, из-за чего пришлось перекраивать все линии команды. Особенно переживали ребята из-за того, что не смог выйти на поле Павел Канунников: он получил травму. Да и противник не так-то уж прост: сильнейший клуб города и один из лидеров чемпионата страны – «Весберг». Неделей раньше он здесь же, на своем поле, выиграл у знаменитого лондонского «Арсенала». Но все это только объясняло, но не меняло положения. И. Осинский сказал взволнованно: – На трибунах дипломаты десяти стран! Богатье со всего света. Что скажут они о России? Во втором тайме вы должны проявить всю свою революционную боевитость и добиться победы!

«Что скажут они о России?» Может быть, не произнеси посол этих слов, ребятам не удалось бы вырвать победу в матче. Но теперь они сражались вдохновенно, не щадя себя. И совершили то, чего уже никто не ожидал: победили со счетом 4:3.

Ну и шуму наделала эта игра! Гостей даже решили перевести в самую лучшую, фешенебельную гостиницу, да они уже уезжали в другой город, где их ожидал следующий матч. Там и получили газеты, в которых оценивался гетеборгский поединок. «Да,– писал один из обозревателей, – советские футболисты не чета прежним русским футболистам, которых мы видели у себя на Олимпийских играх 1912 года. К тому же они очень хитры. В первом хавтайме они играют не в полную силу, а затем делают в своей команде перестановку и во втором тайме добиваются легкой победы».