Текст книги "Оды на злобу дня. Часть 3"

Автор книги: Леонид Каганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Леонид Каганов
Оды на злобу дня. Часть 3

1. Про водку и грабли

Вскоре в Москве с 10 вечера до 10 утра крепкий алкоголь официально купить не удастся. Пока закон еще не вступил в силу, блогеры его обсуждают, продавцы придумывают, как обойти запрет, а Леонид Каганов написал оду.

С плеч свалилось вековое бремя, и исчезла головная боль: будет запрещен в ночное время для продажи крепкий алкоголь! Господи, какое это счастье, новый свежеизданный указ! Хороша страна, в которой власти бережно заботятся о нас! Кто-то саркастично скажет: «да, блин…» Я не спорю, есть такой момент. Но ведь наступить на эти грабли в жизни должен каждый президент!

Такова традиция, ребята. Алкоголь – чудовище, дракон. Как-то с ним уже боролись в Штатах, учредив в стране сухой закон. И не то чтоб стало меньше пьяных, но какая мафия взросла! Сколько стало гангстерских романов, кинофильмов, пьес, и все дела! Расцвела культура и искусство! У теневиков поперла мысль! А у граждан появилось чувство, что отныне жизнь имеет смысл. Появилась тайна в доме каждом, стала жизнь опасною игрой. Выпить – стало подвигом для граждан, и, конечно, каждый стал – герой. И, сообразив, что все, кто пили, пьют теперь подпольный алкоголь, там закон, конечно, отменили, осознав, что эффективность – ноль.

Это – там, в Америке, однажды. Нам их скромный опыт не указ. Творческая сила наших граждан в этом смысле круче в сотни раз! Мы же всё сметаем как волною, только доступ к водке нам прикрой. Помню, как-то запретил спиртное самодержец Николай Второй. И такое начало твориться – и верхи воспряли, и низы! Разом опустели психбольницы! Смертность поуменьшилась в разы! Все убийства, грабежи, растраты сократились так, что прямо ах! И активность пролетариата обострилась в заводских цехах, как гласили заводские сводки. Тут бы жить да радоваться всласть! Но на третий год запрета водки люди свергли и царя, и власть.

Пронеслись года, и в сводках снова: смертность, вырождение, беда. И опять приказом Горбачева водку запретили, как тогда. Благо разлилось во всей Отчизне! Там, где был застой, упадок, тлен, цифры продолжительности жизни поднялись, как, извините, член! Поднялась рождаемость, здоровье! А болезни двинулись на спад! Всюду рост труда и поголовья у совхозных и колхозных стад. Всюду жизнь, здоровье и пир духа! Небывалый взлет труда и муз! И почти что кончилась разруха! Только развалился весь Союз. В ходе, как всегда, переворота. И опять – анархия, развал… И сегодня ссыкотно мне что-то: я бы в третий раз не рисковал.

Дмитрий Анатолич! Вредно пить, и – алкоголь для нации беда. Но в стране история событий что-то идентичная всегда. Не спешите, а сначала взвесьте: запретить продажи по ночам… штрафовать за пиво в людном месте… промилле убрать по мелочам… И народ, конечно, перебьется. И поздоровеет. Но смотри: вдруг оно и в этот раз взорвется, как обычно, года через три?

И притом – отличная находка, остроумней даже не найти: запретить в стране продажу водки каждый вечер после десяти! Вот мужик пахал в труде и поте, и усталый завалился в дом. Выпить? Выпьешь завтра на работе! Потому что можно только днем! Либо – дуй к ближайшему собору и покайся батюшке навзрыд. Он в ответ нальет тебе кагора (ритуал причастия велит). Тут, себя почувствовав счастливым, ощутив в душе слегка уют, дуй скорей к ларьку догнаться пивом – пиво по ночам еще дают. Даже то, где градусов пятнадцать. Либо пару – градусов по семь. Этим можно запросто догнаться: хорошо, но всё же – не совсем. И тогда поможет человеку то, что людям призвано помочь. Это, разумеется, аптека. Местная. Дежурная. Всю ночь. Там ограничений не бывает! Там в любой момент всегда найдешь! Широка страна моя родная, поросла боярышником сплошь! Спирта больше, чем в грузинской чаче, а цена – одиннадцать рублей. Кучу пузырьков бери без сдачи и лечись, мужик. И не болей! Год лечись, другой лечись, и скоро – снова как по нотам в третий раз неизбежно выстрелит «Аврора», наведясь на Кремль по ГЛОНАСС.

И когда указом новой власти по стране введут сплошной ислам… Тут-то россиянам будет счастье (тем из них, кто понаехал к нам). Но страна при этой власти странной проживет лишь пару-тройку лет, так как, в соответствии с Кораном, водке тоже однозначно «нет».

Снова залп «Авроры» по мечетям… Снова смена власти у руля… Ну и после станут даже детям водку наливать по три рубля – лишь бы люди не поднялись снова с вилами, стабильности грозя… Дмитрий Анатолич, право слово: с алкоголем здесь шутить нельзя.

2. Про Путина и серого кита

25 августа в бухте Ольги на Тихом океане премьер России Владимир Путин из арбалета попал стрелой в серого кита. Леонид Каганов не мог пропустить такой поэтичный образ.

В час предутренний вначале мир был полон красоты. Лишь взволнованно звучали на обветренном причале крики чаек с высоты. Буря мглою небо крыла – так, как кроет каждый год. Но сегодня в этом сила необычная сквозила для таких морских широт. В это утро солнце встало – как на праздничный показ. И рассвет красивый, алый был не то чтоб запоздалый – раньше нужного на час. Будто к встрече приготовясь, размышляя лишь о ней, и томясь, и беспокоясь часовой камчатский пояс затянулся поплотней. Альбатрос, паривший лихо, вдруг на землю сел как лох. Все шумы в природе стихли. Океан и так был Тихий, а теперь совсем заглох.

В этот миг, как в доброй сказке, черный, глянцевый на вид, под водой зажмурив глазки, к нам от берега Аляски плыл огромный старый кит. Плыть осталось недалече, впереди бурлил прибой. Погружая в воду плечи, кит не знал, какая встреча уготована судьбой. Кит судьбы не знал, конечно. И не знал, что крепко влип. Плыл вальяжно, плыл беспечно – так по полосе по встречной прет с мигалкой черный джип.

Вскоре кит заметил близко корпус лодки надувной. Выстрел показался писком, и вонзилась зубочистка за плавник его спинной. Что всерьез кита задело: должен быть всему предел! Это что еще за дело, чтоб в мое большое тело кто-то выстрелить посмел? Хоть была пустячной рана, выдав разъяренный стон, кит взлетел над океаном, чтоб обрушить как тараном на мерзавца тридцать тонн.

Раздавить – и нет вопросов! Кит решительно готов ткнуть подонка в воду носом: обнаглели эскимосы, нападают на китов! Осенью, весной и летом, и конечно же зимой, в этой бухте, в месте этом идиоты с арбалетом задолбали – боже мой! Не дают китам прохода мимо русских берегов! То говно сливают в воду, то чиновник на охоту выйдет пострелять китов.

То туристы за баблосы поплывут гарпун кидать. Или нефтяные боссы. Или выйдут эскимосы, не сумев жратвы достать.

Но чтоб внаглую? На лодке? С арбалетом на плече? То ли парень выпил водки, то ли нынче на Чукотке нет продуктов вообще! Раздавлю мерзавца к черту! Проучить пора их всех! Сверху пузом – хрясь по борту! И поганца в воду мордой! – думал кит, взлетая вверх. И хоть глаз на суше мутен и дает нечеткий вид, смотрит кит: охотник чуден! Боже мой, да это Путин!!! – так и сел на воду кит.

Настоящий! Как из сказки! Яркий нимб над головой! В теплых валенках, в аляске! Добрые моргают глазки! Путин! Путин! Как живой! Здесь не может быть ошибки! Эту позу, этот вид, эту добрую улыбку с детства знают даже рыбки, и уж точно каждый кит! Путин! Господи! Так близко! Замер кит – ни жив ни мертв. До истерики, до визга страшно Путина обрызгать, а не то что смыть за борт! Замер, лег на воду грудью: кит испуган, кит дрожит. Господи, такие люди! Что теперь со мною будет? Мне конец! – подумал кит. Путин! Путин будет кратким! Ох, несчастье! Ох, беда! Сердце бьется как в припадке: если б в теле были пятки – то оно б ушло туда. Впереди – тюрьма и плаха, тяжела моя вина. Всё. Конец. Пошло всё прахом. Кит описался со страха – стала желтою волна. Стыд и страх! И муки ада! Кит убит своей виной. И поднять не смеет взгляда на того, который рядом, в яркой лодке надувной…

И в тот самый миг – поверишь? – Путин вдруг захохотал: «Страшно? Ну плыви теперь уж! Хорошо нырять умеешь!» – только это и сказал. И добавил, как мессия, заглянув в китовый глаз: «Это просто биопсия. Я теперь китам России прививаю чип „ГЛОНАСС“».

3. Ода баблу

Мэр Москвы Юрий Лужков написал письмо премьер-министру Владимиру Путину, в котором просит 4 трлн руб. на избавление Москвы от пробок. По этому случаю Леонид Каганов посвятил оду баблу.

Обстановка по России сложная: пробки, нищета, и все дела. Но у нас страна не безнадежная – надо только выделить бабла. Знает каждый эффективный менеджер: если, скажем, сели вы на мель, взял бабла – и нет проблем. Ведь это же – рыночная главная модель. В этом главный фокус экономики: «Дайте нам бабла?» – «Конечно, дам!» Про бабло в любом научном томике – Энгельс, Маркс и прочий Смит Адам.

Если нету сил с работой справиться или просто лень махать кайлом, это не причина, чтоб печалиться, – это все решается баблом. У бабла такое свойство главное, что само работает оно. Страшно было жить в эпоху давнюю, где бабло не изобретено! Но теперь возможно город выстроить, развести сады, прорыть канал – за бумажки с водяными цифрами или, прости господи, безнал. Главное – не быть такими робкими, не мельчить, подписывая акт. Вот Лужков решит проблему с пробками за четыре триллиона. Факт. Он сказал – и в это очень верится. Пробки надоели москвичам – нынче-то по улице проехаться можно разве только по ночам. Да и то – на МКАДе в ночь безлунную я не раз стоял часок-другой. Так что дело важное и умное. И бюджет не слишком дорогой.

Сумма эта, хоть и длинно пишется, но отнюдь не с потолка зато: ведь четыре миллиона движется по Москве водителей авто. Там – четыре, здесь – четыре. Мистика? Нет, математический закон: просто умножаем по статистике мы число машин на миллион. Это – честно. Это – не обидели. Миллион годится в самый раз, чтоб машины выкупить у жителей – кто ж за миллион-то не продаст? Не продаст, конечно, мент, таможенник, депутат, бандит, судья и вор: «Майбах», «Мерседес» с салоном кожаным… нет, за миллион – не разговор. Пусть они по-прежнему катаются. Сколько их? Допустим, тыщи две. Остальные без машин останутся, и не будет пробок по Москве! Все получат миллион без малого (минус подоходный и налог). И пойдут в метро, добро пожаловать! И зачем строительство дорог? А какая будет экология, воздух, тишина и благодать! А машины старые убогие тоже можно где-нибудь продать. И купить чего-нибудь хорошего. Или положить в бюджет Москвы. Кто ж не купит старые за дешево? Купят все. И я куплю. И вы.

Хватит строить и играть налогами. Мы проблемы устраним дотла! Для начала – дураков с дорогами. Нам бы только выделить бабла. Сразу много, а не сумму куцую. Для борьбы с проблемами и злом. Кстати, можно победить коррупцию – тем же самым способом: баблом. Не тюрьмой, не слезными плакатами. Сколько можно плакать и тупить? Каждого, кто жить привык откатами, надо просто взять и подкупить! Дать бабла замешанным в коррупции, подкупить их, суммою маня, – чтобы честно выполняли функции начиная с завтрашнего дня. Дайте им бабла! Открыто! В белую! Любишь взятки? Правда? На, возьми! За бабло они что хочешь сделают – даже станут честными людьми.

Верится с трудом? А ведь, по сути, ну – только так решаются дела. Захотел бабла – и пишешь Путину: «Я чиновник. Я хочу бабла. Ведь с моими скромными зарплатами жить, как я хотел бы, тяжело. Я бы мог и дальше брать откатами, но уж лучше дайте мне бабло. Мы же, так сказать, не пролетарии, в нищете работать не должны. Я там приглядел дворец в Швейцарии. Просто дайте денег из казны. И супруге для большого бизнеса. Детям, внукам, родственникам всем. Чтоб жена попала в книгу Гиннесса и с деньгами не было проблем. А когда отступит призрак бедности, я возьмусь за честные труды. Я ж откаты, взятки – не от вредности, я же это просто от нужды! Путин, дайте денег, очень хочется!» И ответит Путин: «На, бери!» И у нас коррупция закончится, просто исчерпавшись изнутри. И наступит чистота кристальная, честность встанет во главу угла. До чего все просто гениальное! Просто надо выделить бабла.

4. Где Малахов?

Исчезновение телеведущего Геннадия Петровича Малахова стало одной из самых обсуждаемых тем прошлой недели. Леонид Каганов тоже не смог удержаться.

Мир пел и плакал на ветру, рыдал с размахом. Ушел из дома поутру, пропал Малахов. Ушел из дома босиком смышленый парень. Опарыш в чашке с кипятком лежит запарен. Остыла в баночке моча. Засохла брюква. Продюсер бегает, крича плохие буквы. По телецентру слышен плач тоски и страха. Готовы к съемкам передач, но где Малахов? Елена Проклова ревет в потеках туши. Кто мухоморов наберет, научит кушать? Народ, леченье прекратив, в испуге замер. Слезами залит объектив у телекамер. Беда нависла над страной – большая очень. Грустит очередной больной, лечиться хочет. Уже готово все как есть, пора лечиться. Расчесана собачья шерсть для поясницы. Для голодания лежит пустая миска. Быть может, скоро прибежит? Быть может, близко? В болотах пьявки бьют хвостом по водной глади. Быть может, где-то под кустом лежит Геннадий? Быть может, бродит меж осин – устал, нахмурен? Стоит не выпит керосин. Банан не скурен. Не сунут в попу огурец от геморроя. Ушел на дачу? Во дворец? Скорей второе.

Что нам какой-то Гиппократ и Авиценна? Малахов круче во сто крат! В нем все бесценно! Таких блистательных харизм не сыщешь боле! Он нам снимал метеоризм, шизу и боли! Он рассекал обычный лук на половинки и исцелял любой недуг – от ВИЧ до свинки! Он так, чтоб понял и дурак, с телеэкрана легко лечил понос и рак, запор и раны. Лечил типун на языке, мозоль и прикус. Лечило все в его руке – и гвоздь, и фикус. Смиренным делался микроб и не заразным. Лечилось все: от стертых стоп и до маразма. Ударом по башке ведром (пустым, конечно) он даже Дауна синдром лечил успешно. Малахов отучал народ лежать в больницах. Он мазал кетчупом живот, пупок – горчицей. Нас лечит взгляд его стальной, как на иконе, он сам и доктор, и больной в одном флаконе. Втерев в суставы масло, квас и простоквашу, он мог бы вылечить и вас, и матерь вашу. Он брал репей, и зверобой, и хвост собачий. И костыли бросал слепой. Вставал незрячий. Он всех лечил за полцены – кого угодно. И пенсионный фонд страны дышал вольготно. Он бог, и гений, и герой, Джордано Бруно! Он Кашпировский, Грабовой, Чумак и Джуна! Он отпускал болезнь и грех, кормил нас хлебом. Он, исцелив с экрана всех, вознесся в небо.

Страна и стонет, и вопит: где наш Малахов? А вдруг украл его шахид, слуга Аллаха? А вдруг украсть его велел бандит бен Ладен? Ведь он, мы слышали, болел, дышал на ладан? А может старенький Фидель, давая дуба, призвал его в свою постель, увез на Кубу? А может, что-то с ним стряслось? Несчастный случай? В лесу напал безумный лось и еж колючий? А может, даже не в лесу, на дальней даче он пальцем ковырял в носу, и вывих, значит? Он к пальцу применил лопух, обмазал флорой, но палец все равно опух – не вызвать скорой, распухшим пальцем не набрать известный номер, осталось только помирать, он взял и помер?

А может, съел не тех грибов? Говна и лука? А может, у него любовь? Тоска и мука? Повис в петле среди осин взлетевшей птичкой? А может, выпил керосин да чиркнул спичкой? А может, хвощ и чистотел втирая в плечи, он камни вывести хотел, да вывел печень? А может, глубоко дыша отваром дуба, чихнул – и вырвалась душа сквозь рот и зубы?

Рыдает пресса, всюду стон, болеют люди. Пропал Малахов! Где же он? Что с нами будет? И лишь вахтер под сотню лет сидит смеется: он просто вышел в туалет, сейчас вернется. Зачем истерика, трагизм, деза и враки? Он просто чистит организм. Выводит шлаки.

5. Холмс, Ватсон и кто-то третий

Каждый, кто следит за новостями, знает: британский суд перенес на следующий год рассмотрение вопроса об экстрадиции российского бизнесмена Евгения Чичваркина. Но только Леонид Каганов знает, что осталось за кадром.

Утро. Лондон. Бейкер-стрит. Цветы жасмина. Трубка, тапочки, овсянка, старый плед. Шерлок Холмс сидит с макбуком у камина и неспешно мониторит интернет. Рядом ерзает, не зная чем заняться, пролистав подшивку «Таймс» и стопку книг, неизменный благородный доктор Ватсон – друг, и спутник, и отчасти ученик.

«Милый Ватсон, – начал Холмс, – а не хотите заключить со мной пари на пять монет? К нам идет один забавный посетитель…» «Не идет! – воскликнул Ватсон. – Спорим, нет!» «Спорим, да, – продолжил Холмс, – мой милый Ватсон, у него очки и черный дипломат…» В этот миг в дверях возникла миссис Хадсон: «Господа, к вам посетитель мистер Уатт. Говорит, что у него к вам срочно дело. Говорит, скажите Холмсу: мол, встречай. А еще не вытер ног, следов наделал и зачем-то дал сто баксов мне на чай». Холмс ответил: «Что ж, несложно догадаться. Вы мне, Ватсон, проиграли этот спор. Приведите господина, миссис Хадсон, но следите, чтоб чего-нибудь не спер».

«Добрый день, наш незнакомый посетитель! – начал Холмс, как только гость возник в двери. – Сядьте в кресло и, пожалуйста, молчите. Милый Ватсон! Я готов держать пари, он принес нам в дипломате пачку денег. На руке его безвкусные часы. Он приехал в Лондон в прошлый понедельник, захватив поддельный паспорт и усы. Он нам скажет, что пришел по делу лорда, и покажет нам поддельный документ. Но взгляните, милый Ватсон, в эту морду: перед нами характерный русский мент!»

«Холмс, но как же удалось вам догадаться?! – крикнул Ватсон. – Ведь задача нелегка!» «Вы, должно быть, не читали, милый Ватсон, мой учебник про ментов отдела „Ка“. Но позвольте мне продолжить по порядку. Этот гость сегодня ездил в Скотленд-Ярд. Где пытался предложить большую взятку – фунты, доллары, счета кредитных карт – и был выставлен за дверь констеблем Биллом, и ломился снова с криком „пидарас!“»

«Холмс, откуда же вам знать, что это было?!» – «Милый Ватсон, у него подбитый глаз. Сэр наш Лейстрейд – он ведет бездарно розыск. Он – он джентльмен. И, что ни говори, если видит взятки, хамство и угрозы, просит Билла гнать мерзавцев от двери. Так, поссорившись с полицией английской и поняв, что поручение горит, он решил искать успеха в частном сыске и приехал к нам сюда, на Бейкер-стрит. Во дворе он помочился прямо в арке – эти капли на ботинках здесь и там. Он явился к нам с вопросом, где Чичваркин. И почем его в Россию сдать ментам. Там хотят его найти уже три года, но у них не получается пока. Там Чичваркин свой законный бизнес продал и не дал его забрать отделу „Ка“. Чем и вызвал недовольство и досаду. И они опять отправили гонца с просьбой сделать на Чичваркина засаду и отправить к ним посылкой подлеца».

«Холмс, надеюсь, вы помочь им не хотите?» – «Что вы, Ватсон, милый друг, конечно нет!» «Шоб ты сдох!» – сказал по-русски посетитель, плюнул на пол и покинул кабинет.

«Шерлок Холмс, я потрясен! – воскликнул Ватсон. – Превосходно! Гениально! Боже мой! Как так быстро удалось вам догадаться, применяя дедуктивный метод свой?» «Милый Ватсон, вам бы тоже удалось бы – догадаться, если было б вам не лень. Эти люди со своей нелепой просьбой к нам приходят регулярно, каждый день».

6. Ода к радости Басманному суду

Каждый, кто следит за новостями, знает: британский суд перенес на следующий год рассмотрение вопроса об экстрадиции российского бизнесмена Евгения Чичваркина. Но только Леонид Каганов знает, что осталось за кадром.

Москва не Лондон, город в целом сраный: в метро воруют, а в подъездах ссут. Зато здесь расположен суд Басманный – он самый, сука, справедливый суд! Пока он с нами – нам все беды похуй! Пока он здесь – проблемы ерунда! Я дико счастлив жить в одну эпоху с величием Басманного суда!

У них на лицах чистота и честность, над головами золотистый нимб! О славься, славься, всей стране известный Басманный суд, и все, кто там над ним! Мне хочется дарить присяжным розы, и гимны им слагать за просто так, когда объявлен в федеральный розыск очередной зарвавшийся мудак! Cпасибо вам за ценные подарки: дышать теперь свободней, воздух свеж: Евгений Александрович Чичваркин с позором убегает за рубеж! Присяжным розы? Да чего там розы! Мы судьям ноги целовать должны! Ведь столько лет Чичваркин был занозой под черным трудовым ногтём страны! Он был коварный враг, а не бездельник, он вечно был на подлости готов. Представить страшно, сколько, сука, денег он спиздил у таможни и ментов! Он всю страну, всех нас позорил, сука! Мир не видал распущеннее сук: он выходил в таких дырявых брюках, что нас говном считает весь Самсунг! Он одевался так не для прикола, а выполнял коварный мерзкий план: чтоб Нокия, ЭлЖи и Моторола не уважали бизнес россиян! Он день за днем нас покрывал позором, нас опозорить так никто не мог: он тусовался с Летовым Егором, он слушал в Ламборжини русский рок, он улыбался, сука, как не надо, он журналистам излагал хуйню! Он был у нас в раю библейским гадом и подрывал устои на корню. По праздникам он конкурентам главным хуи на батарейках рассылал. Он скромницам московским православным раздеться за мобилку предлагал – прилюдно. А они и рады, дуры! Но главное – ведь если посмотреть, в какую жопу он вогнал культуру, придумав рифму к слову «Евросеть»! Мамай и Гитлер, Бонапарт и Сталин не нанесли духовности вреда, а как пришел Чичваркин – люди стали произносить в рекламе «хуй/пизда»! Подлец Чичваркин как-то выдал это – и всё, пиздец. Отныне и везде духовность Блока, Пушкина и Фета пошла в каком-то смысле по пизде. Но хуй бы там с духовностью России, на это наплевать и растереть… Но, боже, сколько денег мы носили в палатки с желтой дверью «Евросеть»! Мы вычищали тумбочки, копилки, и всё несли ему за годом год! Мы клали наши деньги на мобилки, а он, упырь, жирел за наш-то счет! Он покупал себе автомобили, водил жену и сына в кабаки… А мы… а мы носили и носили ему свои рубли как мудаки! Мы б ничего подонку не сказали, когда б в углу, под лестницей, в говне держал он просто точку на вокзале. А, блядь, не Евросеть по всей стране! Живи как все, кури плетеный веник, делись с друзьями, что тебя пасут. Чичваркину не нужно столько денег! – постановил на днях Басманный суд. Басманный суд! Ты самый лучший в мире! Ты против всех, кто служит Сатане! Айда мочить Чичваркиных в сортире, не нужно олигархов нам в стране! Собрать их всех и на углях изжарить – они ведь столько денег нам должны! Мы не позволим бизнесу кошмарить своим размахом жителей страны! Басманный суд, ты мудрый и всесильный! И, кстати, вот еще вопрос ребром: пусть пошлины введут на ввоз мобильных – поднимем наш российский мобилпром!