Текст книги "Шелена Тешен: Совершенная кровь"

Автор книги: Леона Трейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Я знал, что ты прейдешь сюда, а не вернёшься к Натару. – Он подхватил меня на руки, и покачал, словно маленького ребёнка.

– Шелена, я должен был это сделать. – Холодно отчеканил Натар.

Я взглянула на него и в моих глазах отразилась вся ненависть и злоба на него. Я молниеносно оттолкнулась от Антонио и шипя, нацеливаясь ногтями в лицо Натара, совершила прыжок в строну Арнольда. Моё тело, словно молния мелькнуло в воздухе, и казалось, когда я была в нескольких сантиметрах от Натара тот, махнул рукой и откинул меня в сторону, но я все, же успела зацепить его щёку ногтями. Теперь на его идеальной белой матовой коже виднелись четыре глубоких борозды, из которых уже выступила кровь.

Я больно стукнулась о стену, и словно мешок с картошкой упала на пол. Ещё до конца не придя в себя, я ощутила, как что-то уселось на меня сверху и впустило свои когти мне в шею. Взвизгнув, я увидела перед собой лицо Натара, но такое словно бы его очень сильно обработали кислотой. Но под этой устрашающей маской я видела знакомые черты Арнольда, ужас охватил меня, и я попыталась отодрать его руку от своей шеи, но это оказалось безуспешно, его когти ещё глубже вонзились мне в шею. Страх парализовал меня, и я широко распахнув глаза, просто ловила ртом воздух.

Существо, которым стал Натар, наклонилось прямо к моему уху и прошипело:

– Не забывайся.

В следующую секунду Арнольд уже стоял в своём обычном обличии в стороне от меня, и, вытирая белым платком щёку, холодно бросил:

– Поговорим следующей ночью, скоро рассвет.

И кинув платок на пол, он, играя тростью, ушёл, громко хлопнув дверью. Я всё ещё не могла прийти в себя и испуганно таращилась по сторонам, ожидая внезапного нападения этого неведомого существа. Но оно так и не произошло. Я почувствовала, как сознание покидает меня, и я из последних сил попыталась подняться, но ноги не слушались, и я упала вновь, на этот раз, потеряв сознание.

40.

Я проснулась на следующую ночь и, откинув крышку гроба, села. Мысли начали потихоньку приходить в порядок, и воспоминания вернули меня во вчерашнюю ночь. Моя рука тут же потянулась к шее, нащупав ранки от когтей Натара. Страх вновь вернулся ко мне, окутывая своей давящей пеленой. Выбравшись из своего дневного ложа, я села на тахту, подтянув ноги к груди и обхватив их руками.

Я не могла поверить что Криса сейчас нет рядом. Моё сердце чувствовало его, словно бы он находился за стеной, и стоило мне распахнуть двери, как он бы схватил меня в объятья. Но я прекрасно понимала, что его нет в замке, и в городе, скорее всего тоже сейчас нет. Слёзы вновь хлынули у меня из глаз, и я вытерла их уголком пледа.

Находится в замке стало не выносимо, я натянула брюки "дудочки", высокие сапоги и кофту с глубоким декольте и корсетом. Волосы я завязала в высокий хвост, и откинула назад. Стараясь двигаться почти бесшумно, я направилась к выходу, ступая настолько тихо, чтобы меня никто не заметил, я выскользнула на улицу, захлопнув за собой дверь.

Ночь такая как и сотни ночей до этой была холодной и туманной, свет луны пробивался сквозь ветви деревьев, и рисовал тенью причудливые узоры. Я обняла себя за плечи и глубоко вдохнув холодный воздух медленно поплелась вдоль дороги. Я шла, пиная носом сапог маленькие камешки на дороге, и те со стуком скакали по дороге, исчезая в высокой траве.

Мои мысли всё ещё жалили меня, сама не понимая почему, я не могла даже дышать без Кристьяна. Мне казалось, что вместо сердца у меня зияла огромная дыра, в которой веяло холодом. Ни чем не объяснимое беспокойство терзало меня, и от этого что-то гнало меня вперёд, и я шла, не разбирая дороги. Словно направляемая неведомой силой я шла вперёд, плохо соображая, куда и зачем я иду.

Мимо меня скользили машины, видимо я вышла уже на дорогу ведущую к городу. Всё ещё словно под гипнозом я двинулась дальше. На полной скорости мимо меня проносились машины, некоторые сигналили, но я не обращала на них внимания. Холодный ветер дул мне в лицо, и я растирала замёршими руками плечи. Казалось, что ещё немножко и пойдёт снег, но сейчас было лето, и это удивило бы меня более чем.

Свернув с главной дороги, я попала на одну из улиц города. В глаза тут же ударили многочисленные неоновые огни магазинов, ресторанов и клубов. То там – то здесь сновали люди, некоторые из них подолгу задерживали на мне взгляд, но стоило мне взглянуть на них, как они тут же прятали глаза. В стороне от дороги стояла девушка, явно лёгкого поведения, таких Антонио называл "завтрак Цактаны". Именно среди проституток и были основные жертвы Цактаны, они выбирали себе жертвы из тех кого не хватятся. А если и хватятся, то спишут на издержки профессии. Да и заманить их было куда проще, чем кого бы то ни было, они добровольно садились в машину и весело смеясь, шли к своему убийце в объятья.

Я окинула взглядом всех девушек, зябко мявшихся у края дороги, мне было искренне их жаль, но что я могла сделать? Тут возле одной блондиночки лет восемнадцати затормозила машина, окно медленно опустилось, и я почувствовала многовековую силу, которая лилась через окно машины. Я вздрогнула и остановившись, не сводила взгляд с машины. Вскоре оттуда появилось весьма глуповатая физиономия, которая, хихикая, что-то говорила девушке. Та сначала попятилась, но, видимо не понимая, отчего она подошла ближе к клиенту и вскоре вовсю флиртовала с ним. Я чувствовала в машине вампира, будь то этот самый водитель, или кто-то кого скрывали от меня тонированные стёкла, но вампир там был. И сейчас он собирался утолить свой первый голод после пробуждения.

Цактана вышла на охоту, сколько их сейчас в городе, представить страшно, сколько девушек, юношей, матерей и отцов не вернётся сегодня домой. Я повела плечами, и ещё сильнее обхватила себя руками. Могла бы я что-то сейчас сделать? Возможно, я могла вклиниться в разговор этой юной девушки и её убийцы, но отчего-то я не могла сдвинуться с места. Я взглядом проводила хрупкую фигуру девушки, которая скользнула в машину. Окно медленно поползло вверх, и машина сорвавшись с места растворилась в темноте, увозя с собой ещё живое существо, которое никогда больше не увидит рассвета. Это была её последняя ночь, как и для сотен других в городе.

Я пошла дальше, лавируя между толпами пьяных подростков, и спешивших куда-то взрослых. Ветер дул мне в лицо, развивая мои волосы стянутые в хвост. Я свернула в один из переулков, словно тень, скользя по асфальту, я прижавшись к стене дома и затаила дыхание. К какому-то человеку в капюшоне, и в очках, которые закрывали почти все его лицо, подошёл мальчик лет шестнадцати, дрожащей рукой он протянул первому деньги, и в нетерпении переминался с ноги на ногу. Человек в капюшоне извлёк из кармана какой-то пакетик и сунул в руку пареньку, затем пересчитал деньги, и оглядываясь по сторонам исчез в одном из переулков.

Мальчик дрожащими руками извлек из кармана ложку и начал свои нехитрые и столь привычные ему телодвижения. Вскоре жгут перетянул руку мальчика, и он в блаженстве откинулся на один из мусорных бочков. Вдруг отчего-то его тело затрясла мелкая дрожь, пена изо рта, полилась по подбородку, как у бешеной собаки. Паренёк скорчился и начал биться в конвульсиях. Я, не отрываясь, смотрела на него, всё ещё оставаясь не замеченной, карие глаза парнишки распахнулись, и он в последний раз вдохнул глоток воздуха, и его тело обмякло, навсегда уснув в куче мусора в одном из переулков города.

Я отделилась от стены, и прошла в другой переулок. Один и самых бедных районов города, то там– то здесь были разбросаны кучи мусора, и запах на улице был почти не выносимым. Темнота скрывала в этом городе всю грязь и боль живущих здесь людей. Молодая девушка, опасливо оглядываясь и прижимая к боку сумочку, почти бегом бежала к одному из подъездов. Тут мой взгляд уловил фигуру парня, который шёл вслед за ней и постепенно наращивал скорость, сокращая расстояние между ними. И вот он настиг девушку, махая перед её лицом ножом, он выхватил её сумочку, и замахнулся для удара.

Словно скользя по льду, я появилась возле него и больно сжала руку сжимавшую нож, он оглянулся и процедил:

– Что, сучка, тоже хочешь?

Я, молча, улыбнулась, обнажая клыки, которые упирались в мою нижнюю губу. Парень испугано завизжал, и выронил нож, я махнула рукой и отбросила его в один из углов дома. Тот словно мешок картошки приземлился в кучу мусора, тут же вскочив, и бросившись на утёк. Девушка испугано, вжалась в стену, молча распахнув глаза открывая рот в безмолвном крике. Я наклонилась, подняв сумочку, и протянула ей, она словно загипнотизированная протянула руку и взяла сумку.

– Иди. – Шепнула я и исчезла в темноте, несколько минут наблюдая за тем как девушка приходит в себя и кидается со всех ног домой.

Я бродила несколько часов по городу в каждом закоулке я видела только боль и страдания, видела пьяных и одурманенных детей, проституток, неверных мужей, уголовников. Все ночью обезображивалось до неузнаваемости. Словно покрываясь темнотой люди надеялись скрыть все свои пороки. Вконец обессиливши, я почувствовала присутствие вампиров, их было несколько, совсем молодых и очень голодных. Потянув носом воздух, я словно кошка запрыгнула на пожарную лестницу, с неё был лучший обзор. Ногтями, цепляясь за стену, я забралась на крышу и снова принюхалась, они были совсем рядом, и ещё был какой-то знакомый запах, запах человека. Тут же кинувшись в сторону, откуда шёл запах, я перепрыгивала через расстояние между домов, стараясь не опоздать. Молодые вампиры очень голодны и не могут пока контролировать свой голод, так как это делают более старые, от этого часто без хорошего наставника молодые вампиры погибают.

Наконец я нашла, то что искала. Четыре вампира плотоядно скалясь, окружали фигуру высокого парня, который безуспешно тыкал в них распятием. Я покачала головой и паря спустилась вниз. Вампиры, почувствовав моё присутствие, зашипели, подобно хищным животным и принялись защищать свою добычу. Беспечность Цактаны удивила меня, даже на них не похоже, чтоб вот так бросать новообращённых.

Скалясь и двигаясь ломаными движениями, вампиры двинулись ко мне. Я провела рукой по поясу, обнаружив, что беспечно оставила кинжалы в замке. Конечно я сильнее новопришедших, но их было и больше. Словно животные вампиры тянули носом воздух и приближались ко мне. Один из них кинулся вперёд, я поймала его за шею и подняла вверх, тот заскулил и повис, таращась на меня. Все остальные приняли это как вызов и набросились на меня.

Я уклоняясь от их ударов, всё же чувствовала как их когти впивались в мою плоть. Сдавив глотку одному из нападавших, я вырвала его гортань, и тот захлебываясь своей собственной кровью, извивался на земле. Двое из вампиров, кинулись на меня, целясь ногтями в лицо, надеясь видимо ослепить меня, но я оттолкнулась о стены и в воздухе, с силой ударила одного в лицо каблуком. Тот завизжал и, хватаясь рукой за глаз, попятился от меня.

Я зашипела на уцелевших вампиров, но те видимо не поняли, что эту схватку им не выиграть. Единственная девушка из этих дикарей кинулась ко мне, жутко визжа. Я протянула руку и пробила рукой её грудную клетку. Девушка, оказалась нанизана на мою руку, словно на шампур. Её глаза распахнулись в немом шоке, и тут же потухли, словно у куклы, из которой вытащили батарейку. Я почувствовала, как в руке ещё бьётся сердце девушки. Вытащив руку из тела девушки, я смотрела в ужасе на свою окровавленную руку, видимо это произвело впечатление и на остальных наподдавших, потому что они в ужасе кинулись бежать. Я переступила через тело девушки, меня всё ещё трясло мелкой дрожью. Я старалась оттереть руку от крови, но та лишь ещё больше размазывалась. Я направилась к парню, на которого напали беспризорные вампиры. Тот сидел на корточках и, закрывая голову руками, скулили. Я тронула его за плечо, но тот разразился рыданиями, было видно, что он сильно напуган.

Тогда я сильнее потрясла его и наконец, парень поднял лицо:

– Ксавье. – Удивлённо протянула я.

41.

Парень, опираясь о мою руку, доковылял до ближайшей гостиницы. Тусклый свет в её холле, видимо был рассчитан на то, чтобы лица посетителей были скрыты тенью. Очередной притон, здесь видимо ночные бабочки обслуживали своих клиентов.

За стойкой администратора стоял толстый, заплывший жиром мужчина, его редеющие волосы были смазаны гелем и зачёсаны по бокам. Его рубашка еле сходилась на огромном животе, и была застёгнута на две пуговицы. Мужчина вытер свои руки о рубашку, отчего на той появились свежие жирные пятна.

– Чем могу помочь? – Усмехаясь во весь свой огромный рот с на удивление белыми зубами, просипел толстяк.

– Номер. Нам нужен номер. – Коротко отчеканила я.

– На двоих. – Хитро улыбаясь и подмигивая мне, сделал вывод толстяк.

– Да. – Выдавила из себя улыбку я.

– Вот держи, куколка. – Он бросил ключи на стойку. – Что-нибудь есть будите?

– А кто у вас повар?

– Я здесь всем заведую. – Самодовольно улыбаясь, просипел толстяк.

Я брезгливо поморщилась, вспоминая как совсем недавно, он вытирал руки о засаленную рубашку. Хоть я и не помнила вкуса еды смертных, но предполагала что, то, что приготовлено руками этого человека, должно быть мерзким.

– Нет, спасибо, мы сыты.

Я взяла ключ и развернулась, чтобы идти по лестнице к номеру, как услышала сиплый возглас:

– Деньги вперёд, а то знаю я вас, потом не поймаешь.

Я развернулась и бросила хрустящую бумажку ему на стойку. Я предполагала, что сумма данная мною была намного больше, чем требовалось, но думать о финансах было некогда, да и не зачем.

– Этого достаточно? – Холодно бросила я.

– Вполне. – Довольно жмурясь, протянул толстяк.

Посчитав, что разговор закончен я, подхватила Ксавье под руку и двинулась вверх по лестнице, которая жалобно поскрипывала. На втором этаже был длинный коридор, вдоль которого размещались двери. Тусклый свет мигающих ламп, освещал обшарпанные стены и облупившуюся побелку на потолке. Создавалось впечатление, будто когда-то здесь был потоп. Решив, поторопится я подтолкнула Ксавье к нужной двери, и, провернув ключ, зашла внутрь.

Номер был маленький, посредине его стояла двуспальная кровать застеленная старым бельём, но, по-видимому, тщательно выстиранным, что меня удивило. Я посадила Ксавье на кровать и захлопнула дверь. Парень прибывал словно в трансе, он не говорил ничего и не смотрел на меня, словно был где-то далеко от меня. Я потрясла его за плечо, но он не обратил на меня никакого внимания.

Тут в дверь постучали, я насторожилась и тихо подкралась к двери. Потянув носом воздух я успокоилась и распахнула дверь. На пороге сияя самой приветливой улыбкой, стоял хозяин, протягивая мне бутылку какого-то пойла и два бокала.

– Это презент от заведения.

Я взяла бутылку коньяка и бокалы:

– У вас аптечка есть? – Вскинув бровь, спросила я.

– Конечно-конечно, в каждом номере, как и положено. В ванне за зеркалом. – Раскланялся толстяк.

– Спасибо. – Отчеканила я, и захлопнула дверь, прямо перед носом пытавшегося заглянуть в номер хозяина.

Повертев в руке коньяк, я откупорила его и плеснула в стакан. Принюхавшись я пожала плечами, запах был вполне сносным. Поставив его на столик, я зашла в ванную, сорвав со стены аптечку, я намочила полотенце в раковине и тщательно стёрла с руки кровь. Затем я намочила ещё одно полотенце и вернулась в номер. Ксавье всё ещё сидел неподвижно.

Я приблизилась и кинула аптечку на кровать. Парень вздрогнул, но не пошевелился.

– Дружок, да ты совсем плох. – Покачала головой я.

Присев перед ним, я протёрла его лицо, которое было поцарапано когтями новопришедших диких вампиров. Лицо Ксавье было бледно-серым, а под глазами залегли круги. Обработав его раны, я расстегнула его рубашку и тщательно осмотрела его тело на предмет укусов, или рваных ран, но ничего не найдя успокоилась и отошла.

Сунув ему в руку, стакан с пойлом, я подтолкнула её к его губам, и он послушно сделал глоток. Его лицо исказила гримаса отвращения и я отметила про себя, что пойло всё таки было ужасным. Присев рядом с ним я, предчувствуя нарастающую панику в нём, приобняла Ксавье за плечи.

И тут же парень разразился всхлипами и плачем, уткнувшись мне в плечо. Я беспорядочно водила рукой по его спине, прикрытой рубашкой, которая была изодрана когтями нападавших. Ксавье плакал как маленький ребёнок, который столкнулся с чем-то действительно страшным. Вскоре рыдания стихли, и я заметила, как расслабилось тело парня, голова которого покоилась у меня на коленях.

Я провела ладонью по его коротким тёмным волосам, он сонно что-то проворчал, даже не открывая глаз. Я сидела, боясь, пошевелится, если б он только знал, что буквально час назад, он словно заново родился. Если бы меня не оказалось рядом, или если б те вампиры не были бы просто шайкой новообращённых вампиров, не быть ему сейчас живым. Я посмотрела на свою руку, которая совсем недавно сжимала ещё бьющееся сердце дикой вампирши, и словно та до сих пор хранила отпечаток случившегося, я спрятала её под одеяло, будто это могло стереть из моей памяти всё случившееся.

Я до сих пор дрожала мелкой дрожью, глаза умирающей девушки всё ещё стояли передо мной, широко распахнутые, обречённые, наполненные болью. Я поёжилась, будто от холода. Имела ли я право убивать их? До сегодняшнего дня я ответила бы утвердительно, не задумываясь ни на секунду, но сегодня я впервые видела, что спасать людей надо не от вампиров, а от них же самих. Словно животные люди сами себя истребляли, оскверняли все, что им было когда-то дорого, потом они пеняли на катаклизмы природы, неизлечимые болезни, каких-то монстров.

Уничтожая себе подобных люди погрязли в лжи, войнах, предательстве. Считая себя высшим звеном в эволюции, люди перестали ценить все, что было даровано им. У них была свобода выбора, им не приходилось жить по строгим неписаным законам, по которым живут все немёртвые. Они рождались и умирали, зная кто они, и неся ответственность лишь за то, что сотворили сами. Большинство вампиров не помнили того кем они были до обращения, возможно кто-то скажет что это и не важно, но не знать кто ты, если у тебя семья, поверьте это очень тяжело. Хоть Диаспора и внушает всем, что кем бы вы не были в мире смертных в мире немёртвых вы большая семья и каждый в ответе за ближнего.

Но не всегда, то, что пытаются внушить нам Ширтасены, воспринимается на ура в кланах. Конечно, борьба за власть между кланами не прекращалась никогда, и это не было большим секретом.

Ксавье шевельнулся и открыл глаза. Обведя сонным взглядом комнату, он восстановил в памяти всё произошедшее этой ночью. Резко выпрямившись, он испуганно огляделся.

– Всё хорошо, здесь только я и ты. – Положив руку ему на плечо, проговорила я.

– Ты… убила… – Запинаясь, пролепетал Ксавье.

– Да, я убила её. – Отрезала я, встав с кровати и опершись на стену, скрестила руки на груди. – Как ты оказался там?

– Я… – Ксавье потёр пальцами виски. – Я всего лишь хотел найти вас.

– Нас?

– Тебя. Ты так и не появилась. Ты обещала. – Почти жалобно простонал Ксавье.

– Ты хоть понимаешь, что был на земле Цактаны? – Вряд ли это название что-то говорило ему, но оно должно было хоть как-то предостеречь его от ещё каких-либо не обдуманных поступков. – Никогда больше не ходи в этот район и ему подобные ты меня понял?

Ксавье быстро закивал и испуганно посмотрел на меня. Я придвинула стул и села напротив него, положив ногу на ногу.

– Зачем ты искал меня?

– Ты обещала мне помочь. – Прошептал Ксавье.

– А ты обещал мне ждать меня. А сам пошёл искать неприятности. – Прорычала я. – Ты понимаешь, что ещё немного, и я могла бы не успеть помочь тебе, и ты бы сейчас лежал в лужи собственной крови. И вина твоей смерти была бы целиком на мне!

Парень обхватил голову руками, и тело его затрясла мелкая дрожь – он заплакал:

– Я не хотел.

– Хватит. – Я протянула ему пачку салфеток стоящую на ночном столике возле кровати. – Ксавье, в том мире, в который ты хочешь окунуться ты всего лишь дичь, пока ты не поймёшь это и не будишь, осторожен ничего хорошего из этого не выйдет. И ты подставишь и меня и себя. Меня казнят за общение с тобой, а тебе сотрут память.

– Спасибо тебе. – Еле слышно прошептал Ксавье.

Я промолчала, чувствуя, что это не последняя передряга, из которой я вытаскивала юного Ксавье Андре Николя Монтеркье. Тут парень засуетился и потянулся к портфелю, который был с ним, надо же я и не обратила внимания, что всё это время его рука судорожно сжимала его ручку.

– Вот держи. – Он протянул мне какой-то блокнот исписанный мелким почерком, на каждой странице был какой-то герб.

– Что это? – Я вопросительно взглянула на Ксавье.

– Это– то зачем я тебя искал. – Ксавье оживился, чувствуя себя сейчас важной птицей. – Я недавно перебирал библиотеку матери и там наткнулся на книжку, дотированную XVIII веком, на ней были сделаны какие-то не понятные мне надписи, и герб отличный от тех, что обычно ставили на книгах члены рода Монтеркье. Когда же мне удалось расшифровать надпись на книге, оказалось, что это карта, и она вела в усыпальницу, где покоится весь наш род. Так вот там под одной из гробовых плит, как и было, сказано, я обнаружил вот это. К сожалению, я не мог понять письмена, но герб на страницах этого блокнота такой, же, как на странице той книги.

Я озадаченно смотрела на блокнот, страницы которого были уже изъедены временем, и казалось, сейчас истлеют у меня прямо в руках. Ксавье не сводил с меня любопытного взгляда, но я сейчас не могла ничем удовлетворить его любопытство. Блокнот был написан языком вампиров, а в их письменах я разбиралась плохо, да и герб мне ничего не мог подсказать. Я убрала блокнот в корсет, и встала.

– Ксавье, как только я узнаю, что здесь написано, я обещаю, что свяжусь с тобой, до этого момента обещай мне, что не будишь меня искать.

Парень согласно кивнул.

– Вот и хорошо, а сейчас я провожу тебя из этого района к твоему дому, не хочу оставлять тебя здесь одного.

Через полчаса мы стояли у многоэтажного дома, где жил Ксавье. Он нерешительно мялся с ноги на ногу.

– Я не знаю, что стоит делать в таких случаях. Меня ещё ни разу не провожала домой девушка, а тем более вампир. – Застенчиво пролепетал Ксавье.

Я засмеялась, и потрепала его по щеке:

– Ксавье, расслабься. Я найду тебя, и помни без самодеятельности.

Подмигнув ему, я пошла по направлению к замку и вскоре темнота поглотила мою исчезающую фигуру, и Ксавье потерял меня из виду. Я ещё несколько минут постояла сокрытая темнотой, пока Ксавье не зашёл в подъезд, и пока в одном из окон не появилась его фигура, устало задёргивающая шторы.

42.

Я вернулась в замок, и шмыгнула к себе в комнату. Сев в удобное кресло, накрыв ноги пледом, я извлекла блокнот, который передал мне Ксавье, из корсета, и ещё раз пролистала его. Какие-то не понятные мне закорючки ничего мне не говорили, и я отложила блокнот, откинувшись на спинку кресла.

На сердце отчего-то было не спокойно, и какой-то маленький, но настырный червячок грыз его изнутри. Наверное в мире смертных, это назвали бы "предчувствие". Я на какой-то миг закрыла глаза и тут же кожей почувствовала чьё-то присутствие. Сила этого существа текла через меня, пронизывая насквозь, словно бы захватывая всё моё существо.

Я с трудом открыла глаза и уставилась на тёмную фигуру в углу комнаты. Замерев и боясь, пошевелится, надеясь, что незнакомец не ощущает моего страха, но кого я обманывала? Судя по той силе, что излучал незнакомец, он был куда старше всех, кто находился сейчас в замке. А для такого древнего вампира ощутить страх настолько мелкой сошки, как я, это дело секунды.

– Кто ты? – Еле выдавила я наконец-то из себя.

Фигура сделала шаг из тени, и я увидела перед собой старого знакомого из хранилища – Тимати. Его карие глаза светились каким-то неведомым мне огнём изнутри, словно бы кто-то направлял в них маленькие фонарики. Тимати сел на кресло напротив меня, и внимательно оглядел меня:

– Ты слишком хороша, для столь юного вампира.

– Это можно считать за комплимент? – Огрызнулась в ответ я, чувствуя как под ментальным воздействием Тимати, не могу пошевелить не одной из своих конечностей.

– Вы весьма дерзкая особа. Вам кто-нибудь это говорил? – Тимати положил себе на колени свой меч, и словно любимую кошку начал поглаживать его полотно.

– Ты пришёл меня убить? – Как можно больше стараясь не выдать, свой страх проговорила я.

Тимати разразился громким смехом, и его тонкие губы расплылись в весьма широкой улыбке:

– Неужели ты думаешь, что если бы я хотел тебя убить, то не сделал бы это в архиве? – Он вскинул бровь, и наблюдал за мной. Было видно, что всё происходящее весьма и весьма забавляло его.

– Кто ты, чёрт возьми? – Сквозь зубы прошипела я.

– Для тебя я просто Тимати, ты всегда будишь меня знать под этим именем. – Он провёл рукой по своим густым волосам, подстриженных под ёжик. – Не стоит искать ответы на вопросы, они сами найдут тебя.

– О чём ты говоришь? – Манера говорить намёками начинала меня бесить, я попыталась встать, но вскоре поняла, что это бесполезно, и вновь откинулась на спинку кресла.

Тимати обошёл моё кресло сзади и положил свои руки мне на плечи. Я почувствовала, как его сила начинает переливаться в меня, словно тысяча мелких бабочек, запущенных мне под кожу.

– Как видишь Шелена, мне не стоит больших трудов завладеть твоим сознанием, как и не стоит больших трудов убить тебя одной лишь мыслью. Но я здесь не для этого. Возможно, когда-нибудь я прейду, чтобы убить тебя, но это будит точно не сейчас. – Он продолжал сжимать мои плечи, своими сильными ладонями, впиваясь пальцами, так больно, что я едва не кричала. – В моём лице тебе не стоит видеть союзника, я враг, я твой враг до последнего своего вздоха. Сейчас меня прислали к тебе те, чьи имена останутся в секрете, и кого ослушаться было не в моей власти.

Наш мир, мир немёртвых, окружён миллионами легенд, половина из которых просто бред воспаленного сознания, а возможно просто средство скрыть правду, как от вампиров, так и от смертных. Подумай, ведь намного проще вести за собой стадо, которое не способно думать, или думает, но, то, что приказано думать.

Тимати замолчал, вновь обойдя кресло, он взял свой меч в руку, и тот словно продолжение его руки, начал врастать в него, пока совсем не исчез внутри тела древнего вампира. Мои глаза широко распахнулись, такого я не видела никогда. Не веря во всё происходящее, я помотала головой.

– Напрасно, все, что ты видела, действительно происходит, Шелена. Возможности вампиров мало изучены, а те, что изучены, но не выгодны кому-то свыше, тщательно скрываются. Выгодно вести за собой тех, кто идеализирует твои же мысли. – Тимати вновь сел в кресло, положив ногу на ногу.

Его карие глаза, в обрамлении густых ресниц, всё ещё светились дьявольским светом, который я видела впервые. Он сейчас казался каким-то мраморным изваяньем, кожа его была бела и светилась мягким светом, словно бы внутри него находились тысячи свечей. Он был самоуверен и спокоен, казалось, его не волновало и то, что в любой момент в комнату может войти Антонио или Натар, или не может…

Последняя мысль напугала меня, всё ли хорошо с ними? Мог ли он пройти мимо них, не причинив им вреда? Видимо все мои мысли были тут же прочитаны Тимати, и он широко улыбнулся, обнажая свои ровные клыки:

– Твои друзья в порядке, Шелена. Сейчас гораздо важнее другое, иначе бы я не стал тут задерживаться столько времени. Хоть я считаю бредовым, но по древним писаниям пергаментов написанных ещё Вояргом, когда Азбахан ещё не был утерян, наш век указан как начало апокалипсиса. Апокалипсиса, не по верованию смертных, а апокалипсиса, когда земля умоется кровью. Когда перестанут существовать кланы вампиров, и умрёт всё живое. По манускриптам следует, что он наступит, когда совершенное существо, прольёт свою кровь, отдав жизнь на жертвенном одре, который откроет порталы в темницу.

– В какую темницу? Что ты несешь? Совсем от времени рассудка лишился? – Огрызнулась я.

Тимати подошёл ближе, и наклонившись ко мне настолько близко, что я чувствовала как его кожа соприкасается с моей, он прошипел мне прямо в ухо:

– Открыв темницу, освободят пять Дайхатсу. Пять апостолов Хаоса и разрушения. Именно их именами названы кланы в Диаспоре, именно от них вы все произошли. Их имена Ретер, Надгор, Труоль, Машедус и Рудо. – Тимати отстранился и вновь сел в кресло. – Ещё до того как Азбахан был утерян, Воярг видел, какое зло творят его сыновья, но он не мог убить их, Люцифер не позволил бы этого. Ведь его заклятие означало, что со смертью прародителей умрёт и весь род вампиров. Много веков Воярг пытался вразумить сыновей, но те упивались властью, и на все мольбы отвечали лишь, то, что он сам породил их, причём породил дважды.

– Почему Люциферу так важно сохранить наш род вампиров? – Непонимающе мотнула головой я.

Тимати глубоко вздохнул, и откинулся в кресле, царственно возложив руки на подлокотники, словно он сидел на троне.

– Вампиры, это оболочка без души, понимаешь, когда происходит трансформация душа человека, который становится вампиром, автоматически отправляется в царство Люцифера. Вампиры не могут не есть, естественно каждая их охота сопровождалась обращением, ведь не все вампиры были столь развиты и осознано подходили к выбору тех, кого обратить. А постоянная война между светом и тьмой, требовала любых средств для достижения победы. Люцифер нашёл один из наилегчайших путей для достижения победы, запустить машину для убийства. Вампиры отличались от демонов самой своей сущностью, они были раньше людьми, они знали, как думают люди, могли чувствовать как люди. Куда проще выпустить на охоту существо, которое как никто другое знало свою жертву. – Тимати достал сигарету, и ловко закурил. – Ежедневно вампиры, обращая людей, пополняли тёмный мир Люцифера новой силой, новыми воинами, новыми душами. Господство над землёй, выход на поверхность, все эти цели Люцифер ставил, прежде всего, не задумываясь над последствиями.

Вскоре Дайхатсу осознали свою силу, с каждым обращённым сила их росла, и тогда впервые Люцифер забил тревогу. Но по-настоящему опасаться властелин тьмы начал тогда, когда прародители стали питаться кровью своих, же детей. Сила вампиров начала расти, вскоре контроль над Дайхатсу был утерян. Дайхатсу стали Линбааками, то есть вампирами питающимися себе подобными.

Накопив свою силу, дети Воярга объявили войну Вояргу и силам тьмы, за господство над миром. Стремясь, освободится из под контроля Люцифера Дайхатсу могли пойти на многое, особенно зная, что убив, их тьма потеряет весь род вампиров. Это служило им своего рода гарантией. А по печати вампиризма, которую наложил Люцифер на Воярга, маленькой оговоркой было то, что при смерти вампира душа его покидает царство Люцифера. На такую жертву князь тьмы пойти не мог.