Текст книги "Ценный груз"

Автор книги: Леона Шелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

4

В понедельник Бен, пообедав дома, решил присоединиться к Роберту, который играл на детской площадке через дорогу. Миссис Дуглас была в отпуске, и Тед изучал дома бумаги, которые взял с собой с работы. Вчера он позвонил Долли и сообщил, что заказал места для них на вечеринке. Он специально не стал спрашивать ее о том, что она решила по поводу их соглашения, боясь, что она может передумать.

Тед изучал свидетельские показания, поступившие из полиции, когда услышал детский крик. Он сразу понял, что это кричит его сын. Крик был довольно сильным, и Тед, бросив кипу бумаг, побежал вниз разбираться, в чем дело.

На кухне он увидел троих – это были Бен, Робби и девочка лет пятнадцати, которую он никогда раньше не видел. Лицо Бена было в грязи, а подбородок пересекала царапина, у Роберта опух глаз, из носа текла кровь, а губы были разбиты. Девочка обливалась слезами.

– Что случилось? – спросил Тед.

– Мы были на игровой площадке, – взорвался Бен. – И там же играли ребята из шестого класса, они начали драться с нами, и до того, как Вивьен успела подбежать, поставили синяк Роберту под глазом.

– Я присматриваю за Робби, – засопела Вивьен. – Я встретила на улице приятеля, заболталась и не заметила, что ребята подрались. Миссис Форвенд сойдет с ума, когда узнает…

Тед присел на корточки перед Робертом.

– Из-за чего случилась драка?

– Они сказали, что я паинька, – пожаловался Робин, и из его глаз закапали слезы. – Они обзывали меня маменькиным сынком и другими словами, не помню какими. Они и маму обозвали тоже. Тогда я ударил одного из них, и началась драка.

– Тебе надо умыть лицо, я положу лед на твой глаз и губы, ты почувствуешь себя намного лучше, – сказал Тед.

– Папа, научи Робина драться, – попросил Бен. – Он совсем не умеет…

– Я умею! – запротестовал Роберт.

– Я дрался тоже, но меня не побили так, как тебя, – заметил Бен.

– Я тоже здорово ударил того долговязого!..

– Хорошо, хорошо, – остановил их Тед, пытаясь скрыть улыбку, и достал лед из холодильника. – После драки кулаками не машут. Нет смысла начинать на кухне новую свалку. Я как-нибудь покажу тебе, Робин, кое-какие оборонительные приемы.

После того как ребята умылись и почистились, Тед посадил их за стол и дал им молоко и печенье.

– Где твоя мама, Робин? – спросил он.

– Спит. Она работала прошлой ночью и вечером снова идет на работу. Поэтому Вивьен повела меня на игровую площадку.

– Я присмотрю за мальчиками до конца дня. Если ты хочешь, можешь пойти домой, Вивьен.

Однако девочка, чувствуя ответственность за случившееся, возразила.

– Миссис Форвенд сказала мне, чтобы я разбудила ее, если что-нибудь случится, – сказала она. – Я сейчас же отведу Робина домой и расскажу ей о драке.

– Я пойду с тобой, – сказал Тед.

– Зачем, папа? – спросил Бен, и его глаза широко открылись.

– На всякий случай: вдруг те ребята не ушли и захотят посчитаться с вами? – ответил Тед.

Когда они подошли к дому Долли, Тед был удивлен: что-то в нем или вокруг него изменилось. Может быть, тому виной был сад, в котором распустились красные, желтые, розовые и пурпурные цветы?

Вивьен с растерянным видом, но тем не менее довольно решительно позвонила. Послышались приближающиеся шаги, и из кухни вышла Долли.

– О, Робби… Мой мальчик, – сказала она таким голосом, который Тед никогда раньше не слышал у нее, и опустилась перед ним на колени.

– Где ты подрался? – задыхаясь, произнесла она. – Я же говорила: ты не должен драться. Смотри, у тебя кровь на рубашке, Робби.

– Я хорошо им врезал, – прошепелявил Роберт разбитыми губами.

– Я ненавижу драки, – произнесла Долли и только тут обратила внимание на всю делегацию. Она посмотрела на Теда с удивлением.

– А вы что здесь делаете? – спросила она, поправляя пояс на своем халате.

– Ребята сперва пришли в мой дом, потому что он ближе к игровой площадке, – ответил Тед. – Я приложил лед к глазу и губам Роберта и решил проводить его во избежание повторных эксцессов.

Долли выглядела сонной.

– О, – сказала она растерянно. – Спасибо.

– Я считаю, что Роберту следует преподать несколько уроков по самообороне.

– Ему меньше всего нужны эти драки, – вспылила Долли.

– Вы не слушаете меня, – мягко поправил Тед. – Я говорю об обороне, а не о нападении.

– Не имеет значения, все равно это драка!

– Бен тоже вынужден был вмешаться, но ему не разбили губы и не поставили синяк под глазом, – спокойно заметил Тед.

Долли удивилась, почему она всегда чувствовала себя рядом с Тедом такой безоружной?

– Почему мужчины всегда думают, что с помощью насилия можно решить любые проблемы?

– У вас сложился ложный стереотип мужчины. К примеру, я юрист, а не боксер. Насилие существует в мире, и вы знаете об этом так же хорошо, как и я. Я никогда не учил насилию Бена. Однако как разумный человек учу своего сына тому, чтобы он смог защитить себя в сложной ситуации.

Затем после паузы – Тед хотел разрядить обстановку – он спросил:

– Вивьен, почему ты не развела мальчиков? Мы с миссис Форвенд хотели бы узнать это от тебя.

– Не надо распоряжаться здесь, на моей кухне, я сама знаю, что спросить у девочки, – оборвала его Долли, почувствовав себя уязвленной от нравоучений Теда.

Тед посмотрел на бледные щеки и тени под глазами у Долли и сказал:

– Вы выглядите уставшей.

– Не надо уходить от темы разговора.

Долли не была похожа ни на плаксивую Бланш, ни на ту… как ее… брюнетку на вечеринке, во всем соглашавшуюся с ним, и Теду это нравилось.

– Давайте я заберу мальчиков с собой. Я поужинаю с ними часов в пять, и вы можете присоединиться к нам, когда выспитесь. Заодно посмотрите, каким приемам я научил своего Бенджамина. Как насчет такого предложения, Долли?

Долли посмотрела прямо в глаза Теду.

– Вы знаете, из-за чего они подрались?

Теду не хотелось приукрашивать случившееся. Понимая, что она из тех женщин, которые хотели бы слышать правду, и ничего, кроме нее, он ответил:

– Они дразнили Роберта пай-мальчиком и говорили ему другие слова, которые он, к счастью, не понял…

Тед не стал говорить, о том, что эти слова относились уже не к Роберту, а к его матери.

– О, проклятье! – воскликнула Долли.

– Неужели отец Роберта не показывал ему, как надо драться? – с изумлением спросил Тед.

– Он почти не видел его, – ответила Долли, смотря куда-то в сторону отсутствующим взглядом.

– Поспите еще, – решительно произнес Тед. – Я присмотрю за Робертом, а вы сможете прийти на ужин в пять часов.

– Я не могу следить за ним целый день, – как бы оправдываясь, сказала Долли, и в ее голосе чувствовалась безнадежность. – Когда мне предстоит ночное дежурство, я должна хоть немного поспать.

– То же самое и у меня, Долли. Иногда мне приходится засиживаться в офисе или в суде до ночи.

– Вы хотите сказать, что я не должна чувствовать своей вины за это, не так ли? – Долли вздохнула и сложила руки на груди. – Да, вы правы, но я все равно чувствую вину. В любом случае нет необходимости приглашать нас с Робби на ужин.

– Но я уже сделал это.

Она посмотрела на Теда настороженно.

– В нашем соглашении нет пункта об общем столе, – объявила Долли. – Да и какой в этом смысл, в конце концов. Там за нами никто не будет наблюдать.

– Приглашение не имеет никакого отношения к нашему договору. Я хотел бы показать Роберту несколько оборонительных приемов, а вы все это проконтролируете. В конце концов, вы же его мать.

– Вы только что оправдывали меня, а теперь, кажется, в чем-то обвиняете? Неужели все юристы такие скользкие?

– Откуда у вас такое предубеждение к моей профессии?

– У меня нет предубеждения. Я совершенно откровенно заявляю, что терпеть не могу юристов!

Тед снисходительно улыбнулся ее эмоциональному взрыву. Это почему-то сближало.

Взяв Долли за руку и гладя ей прямо в глаза, он сказал:

– Идите отдыхать и забудьте о своих тревогах до без пятнадцати пять… Увидимся в пять.

– Вам не кажется, что вы стали обращаться со мной слишком фамильярно?

– Извините, но нам надо привыкать к этому, мы ведь с вами теперь гораздо ближе, чем просто друзья.

Тед поднял ладонь Долли на своей ладони и накрыл ее второй рукой. Ее рука была мягкой и теплой, а от халата, под которым явно ничего не было, исходил свежий запах цветов. Все это могло бы возбудить любого мужчину. Но Тед сейчас был слишком далек от каких-либо желаний. А может, он еще до конца не разобрался в себе?..

– Увидимся позже, и закройте дверь на замок.

На лице Долли появилась гримаса. Сумасшествие – вот то слово, которым можно было точно описать поведение Теда Зауера и это дурацкое соглашение.

Ровно в пять Долли подошла к дому Зауеров. Ее встретил запах жареного цыпленка. Ее ждали, и дверь была открыта. Войдя в дом, она увидела просторную комнату, обратила внимание на черно-белые фотографии, висящие на стенах, и на пару иллюстрированных журналов, лежащих на прозрачном кофейном столике. Долли позвала хозяина дома, однако Тед появился не сразу. Видимо, он не слышал, как она вошла. Тем неожиданнее было их столкновение, когда он вошел и буквально натолкнулся на нее. От испуга Долли при столкновении обхватила Теда руками. Близость мужчины и запах, исходящий от него, вызвали у Долли живые воспоминания о первых днях ее замужества, когда она была счастлива, как никогда потом. Она мгновенно почувствовала прилив желания.

– Долли, ради бога, прости! Я случайно не причинил тебе боли? – испуганно спросил Тед.

В это время из другой комнаты выскочили Бен с Робертом, издавая столько же шума, сколько могло бы быть от дюжины мальчишек.

– Что случилось, папа? – с интересом спросил Бен.

На щеках у Долли появился румянец смущения: ей было досадно, что дети стали свидетелями нелепейшей сцены.

– Я случайно чуть не сбил Долли с ног, – спокойно ответил Тед. – Ты в порядке, Долли?

– Да вроде бы, – пробормотала она и, освободив свою руку, произнесла, точно оправдываясь перед детьми:

– Я звала, но ты, видимо, не слышал меня.

– Извини… Может быть, вы с Беном приберете сервировочный столик, а я пока посмотрю, что там с мясом.

Тед вышел из комнаты. В Долли сейчас боролись два начала. Она была смущена силою влечения к этому мужчине, которое застало ее врасплох, и в то же время рассудок всячески сопротивлялся этому нелепому всплеску страсти.

Я должна успокоиться, думала она. Я не должна испытывать таких чувств к Теду. Только не к Теду.

Дверь открылась, и перед Долли снова предстал он. Надо бы что-нибудь сказать, не надо молчать, уговаривала себя она.

Тед прикоснулся пальцем к ее руке, его серые глаза были полны заботы.

– Все же скажи, я не очень тебя напутал? Ты бы лучше присела, я вижу, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

– Не беспокойся, все в порядке, – произнесла Долли.

– Постой, я сейчас принесу вина.

К Долли подбежал Роберт и стал теребить ее за подол юбки:

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь?

Она улыбнулась ему, обняла и поцеловала в макушку.

– Прекрасно… Как тебе нравятся ваши уроки?

– Эй, Бен, иди сюда, давай покажем маме, что мы умеем.

Пока мальчишки тусовались перед Долли, Тед принес вино и бокалы, поставил все это на кофейный столик и налил Долли вина. После этого он присоединился к мальчикам, и все вместе они начали возиться на полу у ног Долли.

Глядя на все это, она испытывала странные чувства. Ей до боли было жалко Роберта: Майкл никогда не уделял мальчику столько внимания, сколько следовало бы, никогда не устраивал для него такого праздника, какой, например, сейчас Тед устроил для своего сына. Роберт нуждался в том, что давал ему Тед, нуждался так же, как в еде или в материнской любви.

– Цыпленок, должно быть, готов, – провозгласил Тед, приводя себя в порядок. – Если вы хотите есть, ребята, то вам надо позаботиться о столе. Бен, порежь быстренько салат, а ты, Роберт, принеси хлеба.

– Долли, бери вино и бокал и неси все это на общий стол, – продолжал распоряжаться Тед. Он обратил внимание на грустное выражение ее лица. – Что-нибудь не так, Долли?

– Нет, все в порядке.

– Что-то я не чувствую искренности в ответе.

– Как там наш цыпленок? Я просто умираю от голода, – перевела Долли разговор на другую тему.

Тед был уверен – она чем-то обеспокоена, и не понимал почему, а поэтому винил себя. Было абсолютно понятно, что Долли не очень хочет обсуждать с ним этот вопрос.

Тед проверил мясо вилкой и коротко бросил:

– Готово! Долли, подай зелень.

Трапеза происходила на дачном столике, который стоял в тени старого развесистого дерева. Долли смотрела на Теда и не могла понять, о чем он думает, она только надеялась, что он не сможет прочесть ее мысли.

После еды дети побежали в дом смотреть любимые мультики по телевизору.

Долли, отставив чашку, поблагодарила Теда за вечер и сказала, что уже пора уходить. Она зашла в дом, чтобы позвать Роберта. Телевизор стоял в гостиной, и когда Долли подходила к ее дверям, то услышала, как Роберт сказал:

– Это мой отец!

– Понятное дело, – с недоверчивой усмешкой ответил Бен. – Каждый ребенок во дворе говорит о том, что его папу показывают по телевизору.

– Он актер, вот почему его показывают по телевизору!

Долли открыла дверь и услышала голос Майкла. На экране она увидела своего бывшего мужа рядом с какой-то красивой женщиной. Это был Майкл. Он вел передачу.

– Это действительно отец Роберта, Бен.

На глазах у Роберта появились слезы, Долли обняла его и успокоила.

– Майкл Форвенд, – произнес Тед. – Я раньше не догадывался, что вы с ним как-то связаны.

– В этом нет ничего странного, ведь он никогда не появлялся в Сент-Джоне, – холодно ответила Долли.

– Он хороший актер.

– О да, – сказала Долли, и в ее голосе появилась горечь. – Он просто-таки выдающийся актер.

– Ты счастливчик, Робби. У тебя знаменитый отец, – пробормотал Бен.

Долли не удержалась:

– Эта известность дорого нам стоила. У него не было времени ни на семью, ни на то, чтобы воспитывать сына. Все его усилия были направлены на то, чтобы стать знаменитостью.

Когда Майкл на экране телевизора стал представлять публике какую-то леди, Роберт сказал с дрожью в голосе:

– Давай, Бен, смотреть мультики.

– О'кей. Ты можешь взять мои машинки и поиграть ими, пока мы смотрим мультфильм.

Тед взял Долли под локоть:

– Пусть дети поиграют, пойдем, я заварю тебе еще кофе.

Но Долли не хотелось больше кофе, ей просто хотелось сесть, положить голову на стол и заплакать.

– Тед, – оказала она, поборов свои чувства. – Я считаю, что нам следует отменить наше соглашение до того как мы расскажем что-либо нашим детям.

– Что произошло? – удивленно спросил Тед.

– Пойми, это будет опасная игра с чувствами. Ведь я, Бен и Роберт не сможем преодолеть в себе то, что мы чувствуем. Мы не сможем играть какие-то роли, ложь войдет в нашу жизнь. – И совершенно расстроившись, она закончила: – Я боюсь, что Роберт сильно привыкнет к тебе, Тед, если мы будем слишком часто встречаться.

– Но это и так уже произошло, поскольку Бен и Робби – друзья, – спокойно сказал Тед. – Наши дети и так уже привыкли к нам, они часто ходят в гости друг к другу. К тому же мы уже заключили договор, ты, наверное, забыла?

– Считай, что я изменила свое решение.

– Ты, наверное, просто устала, – сказал Тед. – Успокойся.

Выдержав небольшую паузу, Долли произнесла вяло:

– Мне надо идти…

– Мы же договаривались, что наше соглашение действительно лишь три месяца – это не так много.

– Мне не хочется играть в эти детские игры!

Тед прищурил глаза – он не терпел необязательности.

– Почему же ты сразу не сказала мне этого, почему ты все время меняешь свои решения?

– Если бы я сказала тебе сразу, ты бы подумал, что я такая же, как и они, – те женщины, которые преследуют тебя, – парировала Долли.

Она улыбнулась, немного подождала и продолжила:

– Если тебе интересно, то у меня есть причина изменить решение. Буду откровенна – мы не дети. Когда ты натолкнулся на меня в дверях и случайно обнял, мне очень хотелось, чтобы ты не отпускал меня…

Хотя Тед был удивлен ее словами, однако не растерялся.

– Я не верю тебе, – сказал он. – Мне казалось, что я тебе антипатичен. Поэтому я и выбрал для соглашения именно тебя. Меньше риска для обоих.

– Я не могу побороть своих чувств, ты мне нравишься, – произнесла она с жалкой улыбкой. – Если не хочешь, чтобы я преследовала тебя, то лучше давай расторгаем наше соглашение прямо сейчас.

– Не надо играть со мной в эти игры, я не люблю этого. Я слишком хорошо знаю приемы двойной мотивации из практики.

– Так ты не веришь мне, а некоторые мужчины сочли бы за комплимент мои слова.

– Я не некоторые мужчины, чтобы попасться в ловушку слов, скрывающих тайный умысел.

– Правила гласят – никакого секса, поэтому соглашение должно быть расторгнуто.

– Так ты считаешь сексом то, что я нечаянно толкнул тебя. Думаю, никакой суд не признал бы такого толкования.

– О, перестань рассуждать как юрист!

– Я и есть юрист. И ты уж извини меня за этот факт! Я и ты не ляжем вместе в постель, поверь мне. Поэтому нет причин расторгать соглашение.

Нахмурясь, Долли спросила:

– А может, ты любишь мужчин?

– Нет, можешь не переживать по этому поводу.

– Тогда у тебя действительно нет никаких чувств.

– Не надо рассматривать меня как некий вызов всему обществу, Долли. Я обычный человек.

– Но если бы ты был обычным человеком, то ты был бы неинтересен мне, – сорвалась Долли. – Я должна идти. Моя смена начинается в восемь, и я должна быть на работе пораньше.

– Прекрасно, я рад тому, что состоялся такой разговор. Теперь мне стало многое понятным. Я знаю, что ты считаешь меня привлекательным мужчиной, но никаких выводов из этого не может быть сделано. Как и из того, что я считаю тебя привлекательной женщиной. Ну что же, встретимся в субботу на вечеринке. Да, кстати. Может быть, как-нибудь вечерком на этой неделе, скажем, в четверг, обменяемся своими автобиографиями?

Лицо Теда не выражало никаких эмоций, но было заметно, что он доволен прошедшей беседой. Однако у Долли в душе все кипело. Она понимала, что сказала ему не все, о чем думала. Но странное дело: в его присутствии она как-то терялась. И теперь невысказанные слова просились наружу…

5

Вернувшись с ночной смены ранним утром в четверг, Долли застала Роберта спящим. Она не стала его будить, но сама сразу же легла спать. Дежурство было тяжелым и изнурительным.

Проснувшись во второй половине дня, Долли проводила Роберта на день рождения к школьному товарищу, куда был приглашен и Бен, и решила немного поработать в саду. На соседнем участке она увидела соседа-бизнесмена, косившего траву на лужайке в своем саду. Когда он увидел Долли, то сразу же выключил свою газонокосилку и подошел к ней.

– Ваш сад прекрасен, – пропыхтел он, вытирая пот с лица. – Мэг обрадуется, когда увидит столько цветов.

Видимо, миссис Мак-Челси попросила соседа присмотреть за постоялицей, и он неукоснительно выполнял ее поручение.

– Она приедет проведать нас?

– Через две недели, – просиял он. – Я буду очень счастлив снова увидеть ее.

Он наклонился ближе к Долли и сказал тихо:

– Вы знаете, я уже делал предложение Мэг – это было нелегко. Для меня лучше встретиться с представителем конкурирующей фирмы, чем предложить женщине выйти за меня замуж. Она прогнала меня тогда…

– Я думаю, вам было обидно, – сказала Долли. – Не сомневаюсь, вы были бы хорошим супругом.

– Все будет хорошо, я надеюсь, – ответил он. – Хотя Мэг не нравятся некоторые мои привычки, например, эта трубка, но думаю, у меня есть шанс… О, к вам гости, моя дорогая!

Долли оглянулась и увидела Теда. Автобиография, вспомнила она. Тед обнял ее за плечи и поцеловал в щечку.

– Я страшно соскучился – с понедельника прошло так много времени, дорогая, – сказал он, прекрасно играя свою роль.

Итак, соглашение начало действовать. Долли, чтобы не устраивать сцен на людях, ничего не оставалось, как только подыграть ему.

– Я тоже соскучилась по тебе, милый!

– Гм-м, – пробормотал обескураженный сосед. – Ну что же, мне пора возвращаться к моему газону.

– Ты знаешь, Тед, я очень устала сегодня: всю предыдущую ночь я провела на ногах. И совсем забыла о том, что надо написать автобиографию.

– Давай зайдем в дом. Мне трудно думать при таком шуме. Я не задержу тебя надолго.

На кухне было прохладно. Долли приготовила чай с лимоном и после этого взяла листок бумаги у Теда. Она положила листок на стол и спросила:

– Почему бы тебе самому не рассказать о том, что там написано?

Тед уселся поудобней, взял чашку и начал рассказ:

– Мне тридцать три года, я родился в Кингстоне и был единственным ребенком в семье. Родители развелись, когда мне было восемь лет, а после школы я уехал в Торонто учиться. В двадцать три года закончил Торонтский университет, юридический факультет. Затем меня пригласили в одну из самых престижных фирм в Оттаве. Там я познакомился с Кэрол. Мы поженились, переехали в Сент-Джон, где я открыл свою юридическую практику. Здесь у нас родился Бен. – Тед сделал паузу. – Кэрол умерла два года назад… Все остальное ты знаешь. Да, еще, во время учебы я был призером университета по каноэ и теннису, – добавил он.

– Как я поняла, родители не очень заботились о тебе, ты не был им нужен, – сделала свой вывод из рассказа Долли.

– Не делай поспешных выводов, Долли.

– Но, Тед, не надо так волноваться, в этом нет твоей вины.

– Скажем так, ранняя самостоятельность пошла мне на пользу, и хватит об этом, – попросил Тед. – Расскажи лучше о себе. Сколько тебе лет? Где ты родилась?

– Из своей биографии я с уверенностью могу сказать только об одном, – начала с шутки Долли, – за все прожитые мной двадцать семь лет я никогда не встречала мужчину, который мог бы так же сильно рассердить меня, как ты.

Тед улыбнулся.

– Уже два факта из твоей биографии я узнал.

– Я родилась на ферме в Квебеке, – продолжала она. – Мои родители, слава богу, живы и здоровы, у меня есть две старшие сестры. Мы с Майклом поженились, когда мне было девятнадцать лет. Затем у нас родился Роберт. Развелась я с мужем семь месяцев назад, хотя он уехал из дома в погоне за карьерой актера за год до этого. После развода я переехала сюда.

– И ты терпеть не можешь мужчин, – добавил Тед.

– Это не обязательно говорить. Я сказала обо всем, что тебе нужно. А теперь до свидания, Тед, – сказала Долли.

– Да, но как же о том признании вчера – ты хотела…

– В данный момент я хочу только одного: чтобы ты оставил меня одну.

Но Теду явно не хотелось уходить, и, примирительно улыбнувшись, он сказал:

– За все тридцать три года моей жизни я никогда не встречал женщины красивей тебя.

– Сейчас, кроме меня и Шумана, тебя никто не слушает, поэтому тебе лучше приберечь свои комплименты до вечеринки.

Тед подошел поближе к Долли:

– Но мне ведь нужно репетировать перед нашим дебютом.

– Порепетируй лучше перед зеркалом, когда будешь бриться, а сейчас иди домой.

– Я не люблю, когда мне указывают, что я должен делать, – сказал Тед и, взяв Долли за локоть, притянул к себе.

Она была выше, чем Кэрол, и по всем параметрам была как будто создана для него. Грудь Долли мягко прикоснулась к его груди. Одной рукой он взял Долли за подбородок и, приподняв его, страстно поцеловал ее в губы. Она невольно обняла его и закрыла глаза. Затем Тед медленными движениями рук стал поглаживать ее спину и талию, а ее руки обвили его шею.

Тед сам не ожидал, что все произойдет именно так, хотя и был инициатором происходящего. Я сошел с ума, подумал он. Мне не следует этого делать.

Наконец усилием воли он переборол себя и, отодвинувшись от Долли, произнес вслух:

– Мне не следовало бы этого делать – это действительно не по соглашению.

– Это не было репетицией, – заметила Долли. – Это были реальные чувства.

– Нет, нет, нет, – излишне горячо запротестовал Тед. – Единственная женщина, которую я любил, была моя жена. Она умерла два года назад, и с тех пор я не встречался ни с одной женщиной.

– Что ты сказал, Тед? Этого не может быть, – искренне удивилась Долли.

– Я сказал то, что ты слышала. И ты права – мне нужно идти. Я подъеду к тебе в полвосьмого в субботу.

В субботу, за десять минут до прихода Теда, Долли была уже готова. В одиночестве Долли рассматривала себя в зеркале в своей спальне. Она убрала волосы так, чтобы они не закрывали красивые сережки, блестевшие в ушах. Ее белое платье было покрыто тиснеными перламутровыми цветами – оно открывало шею, руки и плечи, оголяло спину до самой талии, на ней также были бежевые колготки и туфли-лодочки. Придирчиво оглядев себя, она обрела уверенность, что все было как раз так, как требовалось, чтобы произвести впечатление на Теда. Долли хотела покорить этого мужчину, может быть, в отместку за его холодность, может быть, в пику другим женщинам, с которыми он был знаком. Услышав дверной звонок, она быстро сбежала вниз по ступенькам, чтобы открыть дверь. Ее руки были холодными, она явно нервничала.

Тед пришел раньше. Она хотела бы еще немного времени остаться одна, чтобы окончательно увериться в себе. Еще раз бегло бросив взгляд на зеркало, она сосредоточила все мысли на предстоящем вечере. Платье, конечно, было изумительным, и ей хотелось бы потанцевать в нем с самым интересным мужчиной во всем этом городе. Она открыла входную дверь и стала так, чтобы Тед смог пройти в дом. Через дверной проем лучи вечернего солнца упали на Долли, высветив всю ее на темном фоне прихожей. Ее платье и перламутровые цветы ослепительно заблестели, а волосы вспыхнули чистым золотом. Потрясенный этим неземным видением, Тед отступил на шаг и промолвил:

– Бог мой! Это платье прямо-таки создано для помолвки.

Ее тактика принесла успех: он увидел-таки, наконец, в ней нечто большее, чем маму друга своего сына.

Костюм на Теде сидел безукоризненно и подчеркивал стройность его фигуры, рубашка сверкала белизной, а по его лицу было видно, что для него предстоящее событие имеет большое значение. Долли улыбнулась.

– Мне приятно, что ты оценил мои старания.

Тед посмотрел на часы и произнес:

– Ты готова?

– Мой шарф остался на кухне.

Долли прошла через холл, сопровождаемая Тедом. Когда они достигли кресла с белым газовым шарфиком на спинке, он протянул ей небольшую коробку со словами:

– Я хотел бы, чтобы это немного добавило тебе радости.

Она робко взяла коробку и медленно открыла ее, предварительно развязав ленты. Внутри находился небольшой букет бледно-розовых орхидей. Она спросила:

– Зачем ты делаешь это? Это не входит в твои обязанности по договору, – и вздрогнула от неуместности собственных слов.

– Ты не любишь орхидеи?

– Они прекрасны, – искренне призналась Долли.

– Тогда в чем же дело?

Она опустила голову.

– Майкл никогда не дарил мне цветов. А каждый мужчина, которого я встречала за последние три месяца, обязательно делал мне какой-то подарок. Подарок, который заставлял меня чувствовать себя обязанной, мне всегда казалось, что я как-то должна отплатить ему…

– Ты имеешь в виду секс?

– Разумеется нет, но… Одним словом, впервые мне дарят что-то, что мне нравится, но ни к чему не обязывает.

Его брови вдруг нахмурились.

– Я же говорил, что тебе не следует опасаться меня, так что смело бери эти цветы.

Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.

– Так почему ты даришь мне эти орхидеи, Тед?

– Поверь, это от чистого сердца. Я просто принес тебе цветы, и если ты не примешь их, я выброшу их в окно!

Она осторожно сказала:

– Я не могу понять… что ты чувствуешь, когда даришь их мне?

Его гнев исчез так же быстро, как и появился.

– Это много значит для тебя?

– Да, очень много.

– Если я скажу, что я купил их потому, что они напомнили мне о тебе? Впрочем, это была лишь одна из причин…

– Что, были и другие?

– Другая причина состоит в том, что я восхищаюсь твоей искренностью и храбростью.

Бледные лепестки орхидей очаровывали Долли.

– Если я заплачу сейчас, – сказала она улыбаясь, – то потечет тушь, и мы точно опоздаем.

– Твой муж любил тебя? – не мог удержаться Тед от того, чтобы не задать давно мучивший его вопрос.

Она отрицательно покачала головой.

– Он любил только самого себя. Я служила лишь в качестве добротной оправы к бриллианту. К тому же он, мне кажется, никогда не любил Роберта.

– Он просто самовлюбленный фанфарон, – гневно заключил Тед, вспоминая безлико-красивое лицо ведущего передачу телевидения.

Она беспомощно пожала плечами.

– Нам пора идти.

Очень бережно Тед коснулся руками ее оголенных плеч.

– Эти орхидеи будут отлично сочетаться с твоим платьем.

Долли почувствовала прикосновение сильных мужских рук на плечах, вздрогнула, затем посмотрела на него и ответила:

– Мне будет приятно носить их. И я думаю, что ты сделаешь мне одолжение, приколов их к моим волосам.

Тед задумчиво произнес:

– Иногда я оказываюсь сбитым с толку твоей реакцией на мои поступки. Ты поблагодарила меня за цветы как-то по-особенному, не так, как принимают подарки большинство женщин. Женщины, которых я встречал, воспринимали мои подарки как должные знаки внимания со стороны мужчины.

Она вскинула голову.

– Ты дарил им такие же цветы или что-то другое, что их обязывало?

– Я не понимаю, почему ты опять нападаешь на меня, – он раздраженно посмотрел на нее.

– Извини, я сама этого не понимаю.

Она поправила расческой волосы и обратилась к Теду:

– Прикалывать надо сюда, чтобы венчики смотрели немного вперед.

Долли с нескрываемым удовольствием наблюдала, как он довольно неумело и, кажется, нежно прикалывал орхидеи.

– Ты выглядишь сейчас столь экзотично, что кажется, будто сошла с картины Поля Гогена.

– Тед, пожалуйста, что за намеки? Ты имеешь в виду «Королеву» или «А ты ревнуешь»? – засмеялась Долли.

– Это мой секрет, – ответил Тед, невольно обрадованный ее эрудицией. – Впрочем, если мы не поспешим, то опоздаем к началу, а это для нашего замысла очень важно.

Чувствуя, что начинает нервничать, Долли остановила его:

– Подожди здесь минутку.

Затем она прошла в комнату, взяла ножницы из шкафа и поспешила во дворик. В течение двух минут она срезала понравившиеся ей розы в саду, которые удивительно пахли, и составила из них изящный букет. Потом взяла ленточку, перевязала цветы и крикнула Теду, чтобы он еще немного подождал. Посмотрев в зеркало, она решила, что пора идти.

Вернувшись, она нашла Теда все еще на том же месте. Долли порывистым движением протянула ему букет:

– Это тебе.

Изумленный, он подошел к ней и нежно поцеловал в губы. В этот момент ему показалось, что она открылась ему, как цветок открывается солнцу. Он каким-то шестым чувством осознал, что она бесконечно искренна и ничто фальшивое не может коснуться ее.

– Ты делала подарки мужу? – неожиданно спросил Тед не совсем тактично, но не имея сил сдержаться.

У нее заныло сердце от этого вопроса.

– Я делала это в начале, но потом перестала… Я видела, что он не ценил их, – она прикусила губу. – Он просто не замечал их.