Текст книги "Лабиринты любви"

Автор книги: Леона Арленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Едва открыв дверь, она начала снимать с себя одежду. Больше всего на свете ей хотелось смыть с себя неприятный осадок вечера.

Стоя под теплым душем, Кэтрин задавала себе бесконечные вопросы и пыталась на них ответить.

Что случилось? Когда она ехала к Ханту, то совершенно не собиралась заниматься с ним сексом.

А все почти так и получилось!

Кэтрин не переставала повторять себе, что просто проявила заботу о ближнем, с которым вместе работает.

Она взяла гель для душа и стала тереть мочалкой живот.

Я не собиралась вступать с ним в интимные отношения – думала она – и не вступила. Но еще бы немного – и… И почему он так разозлился? Ответ лежал на поверхности, но Кэтрин он не устраивал. Чувствуя, как вода ласкает ее тело, она вспомнила руки Ника, его мускулистый торс. Ей захотелось прижаться к нему, ласкать его сильное тело. Ник тоже ее хотел, Кэтрин не сомневалась в этом.

Может, я перестаралась, когда вот так сгоряча уехала? Не успела Кэтрин подумать об этом, как сразу отмела эту мысль. Если бы я поступила иначе, то просто не заслуживала бы уважения. Но, с другой стороны, кто знает, что у Ника на уме?

Кэтрин выключила воду, завернулась в большое банное полотенце и поплелась в спальню. Она была так измучена, что сразу бросилась на кровать.

Хотела было сделать в дневнике новые записи, но передумала. В теперешнем ее состоянии вряд ли можно красиво мечтать, а иначе смысла не имеет. Она вернулась к мыслям о Нике и сегодняшнем вечере.

Кэтрин смирилась с мыслью о том, что любовь ей противопоказана, но согласиться с тем, что два страстно жаждущих друг друга человека не могут соединиться и получить удовольствие от хорошего секса, она не могла.

А собственно, кто в этом виноват? Прежде всего, сама… Да! Но ведь что-то ее остановило? Откинувшись на подушки, она задумалась.

Да, здорово… Сначала у меня и в мыслях ничего такого не было: бульон, милосердие, взрослые люди, а теперь недовольна. Секса, видите ли, не получилось с мужчиной, который мне интересен. Да, логика у меня что надо! Все, пора с этим завязывать, а то ко всем моим бедам прибавится еще и невроз, а там и до психушки Недалеко.

Кэтрин заставила себя встать и ногами начала искать тапочки, которые, видимо, забились под кровать. Одну она нащупала без труда, но вторая никак не находилась.

Она присела на корточки и приподняла плед. Вторая сразу нашлась. Она лежала рядом с серебристой туфелькой. А где другая? Кэтрин огляделась.

Где вторая туфля?

Сердце у нее тревожно забилось. Опять вернулось ощущение присутствия Ника.

Кэтрин сразу же подумала о дневнике. Она ринулась к комоду, выдвинула ящик с нижним бельем и достала свою тетрадь. Что-то не так в ее комнате сегодня, и белье лежит не в том порядке, какой она любит…

Кэтрин уже не сомневалась в верности своего первого впечатления. Она снова забралась на кровать и дрожащими руками начала листать дневник.

Не вполне понимая, что ищет, она продолжала скрупулезно перелистывать страницу за страницей. При этом она твердила одну и ту же фразу: «Туфля не могла сама по себе уйти, не могла…».

Взгляд ее скользил по строчкам знакомого текста. На секунду она отложила тетрадь, чтобы сесть поудобнее. Потом Кэтрин положила ее себе на колени и уткнулась в нее лицом.

Ник… Кэтрин сразу почувствовала его запах. Я схожу с ума! Она тряхнула головой, надеясь избавиться от наваждения.

Куда запропастилась туфля? Она глубоко вздохнула. Куда? Нет, так нельзя, вещи так просто не исчезают… У Кэтрин все всегда лежит на своем месте.

Она водила пальцем по строчкам, не переставая размышлять о многом, в частности и об исчезнувшей туфельке.

«Граф повернул ее лицом к себе. И в который раз восхитился ее красотой. Всю ночь он дарил ей свою любовь, но желание вспыхнуло в нем с новой силой.

Он сжал в ладонях ее лицо, поцеловал в губы, и они раскрылись навстречу ему.

Возьми меня! – услышал он безмолвный крик. Граф накрыл ладонями ее грудь.

Она закрыла глаза, застонала…

– О граф!..

Его длинные уверенные пальцы скользнули под лиф и потянули платье вниз. С легким шуршанием оно спало с прекрасного тела. Она стояла перед ним обнаженная.

Грудь, высокая и полная, вздымалась при каждом вздохе. Она уже ощущала пульсацию в сосках. Напряженные, они напоминали пару розовых бутонов.

Граф почувствовал приятную тяжесть в паху…»

В этом месте палец Кэтрин остановился. Она проглотила ком в горле, ей стало трудно дышать.

У нее под пальцем лежал черный волос, на ощупь словно шелковистая нить…

Так вот кто здесь побывал?! У Кэтрин не осталось никаких сомнений. Ник Хант… Это его волос.

5

Было прохладно. Дул ветер. Но иногда солнце все-таки выходило из-за туч на короткое время.

Они сидели на скамейке в городском парке.

– По-моему, твой план оказался чересчур мудреным… – Его хриплый голос осекся, и он замолчал, так как ее красивый ярко накрашенный рот искривился.

Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось. А эта тема ее раздражала. Через пару дней им предстоит переправить каталог с датами и объемами поставок оружия в вечно недоедающие и постоянно враждующие страны третьего мира.

И тогда они обретут наконец спокойную жизнь!

Рядом с ним лежала стопка газет. Он взял одну, мазнул взглядом по первой полосе, а затем, раскрыв раздел с частной рекламой, углубился в чтение. Частные объявления, светская хроника и реклама… Не отрываясь от газеты, он бросил своей любовнице:

– Свести вместе Ника Ханта и Кэтрин Робинсон было твоей идеей. Пару дней назад ты за нее горой стояла.

– А ты говорил, что она референт обыкновенный, мелкая сошка, – отбила она пас и тоже взяла в руки газету из стопки и, как и он, открыла ее на одной из последних полос, отведенных под рекламу.

Он искоса посмотрел на нее.

Ухоженная, длинноногая, она напоминала ему очень дорогую породистую кобылу. Именно на такую лошадку всегда надо ставить! С ней не проиграешь!

Как и все породистые лошади, она нуждалась в правильном и тщательном уходе. Он ее любил, но в последнее время начал подозревать, что она ведет с ним двойную игру.

Возможно, она сейчас просто использует его в своих целях. И это будет продолжаться до тех пор, пока она не получит того, чего хочет. А потом возьмет и убежит куда-нибудь с другим. Он не знал с кем. Может быть, со своим мужем.

– Прекрати на меня пялиться, – одернула она его. – Здесь есть кое-что другое, на что тебе не мешало бы обратить внимание. Взгляни-ка… – Она отложила газету и достала из кармана пиджака какие-то фотографии. – Вот что я раздобыла.

Он посмотрел на снимки и удивленно пожал плечами.

– И что здесь для нас нового? Мы и так знаем, что отношения у Кэтрин с Хантом довольно горячие, что, впрочем, предполагалось с самого начала.

– Но дело в том, что Кэтрин ее ненастоящее имя. – Она внимательно посмотрела на любовника. – Вот такая история… Я думала, она проходила проверку в департаменте…

– Когда ее дневник попал к нам в поле зрения, мы ее проверили и ничего необычного не обнаружили. – Он продолжал рассматривать фотографии. В одной пачке были ресторанные снимки, в другой – у дома Ника. – Вот и Кэтрин с огромным псом…

– Это его дом, – сказала она. – Обрати внимание на охранную систему, установленную в нем.

– Замечательно! – сказал он, осененный идеей. – Вот на этой фотографии отлично просматривается планировка дома и охранные устройства. – Он с довольным видом покосился на свою любовницу. – Если потребуется, сумеем без особых трудностей проникнуть к нему в дом.

– Либо пошлем на это дело кого-то другого, – добавила она.

– Нет, так мы делать не будем. Не следует посвящать еще кого-то в наши планы. В этом деле лучше никому не доверять и ни о чем не распространяться. – В его словах, бесспорно, был здравый смысл, и она не могла с ним не согласиться. – Ты что-либо разузнала о том, кто эта Кэтрин Робинсон на самом деле?

Она покачала головой, и прядь роскошных каштановых волос упала ей на лицо. Изящным движением руки она убрала ее.

Мужчина, залюбовавшись ею, на мгновение забыл о том, какой важный вопрос они обсуждают, и не сразу сообразил, о чем она начала говорить.

– Ничего стоящего я пока не раскопала. Весьма мощная конспирация. Но, разумеется, у меня имеются кое-какие предположения. – Она сделала паузу и добавила: – Очень может быть, что она тоже спецагент и тоже продает информацию ПИА.

– Как мы?! – вскинул он голову. – Такой же агент, как мы? – повторил он. Она молчала. Он высказал свое предположение: – Я скорее склонен думать, что Робинсон работает на ЦАКМИ. По-моему, они с Хантом давно спелись и сотрудничают на этой почве…

Она поморщилась.

– Нет, вряд ли… Робинсон работает в ПИА восемь месяцев, а он до недавнего времени вообще ничего не говорил об утечке информации… Значит, длительное сотрудничество между ними маловероятно.

– А почему ты думаешь, что он не мог разрабатывать каналы объявлений и рекламы в течение какого-то, пусть даже длительного, времени и молчать об этом? Может, он намеревался узнать все наверняка и лишь потом доложить ЦАКМИ о своих предположениях!

Он положил руку ей на колено. Все, что он делает, он делает ради нее. Он рискует ради нее. Он давно решил, что не позволит никому встать между любимой женщиной и собой. Ни ее мужу, ни Нику Ханту, ни какой-то там Кэтрин Робинсон. Чем ближе был день отъезда из страны, тем эмоциональнее он становился. На него все чаще стали накатывать приступы отчаянной нежности по отношению к ней. Он опасался, что в последний момент что-то может не сработать и тогда рухнут все их планы. Он гнал от себя мысли о ее коварстве. Неужели она ведет двойную игру? Нет, не может быть! Возможно, он слишком нервничает и сам себе усложняет жизнь, создавая проблемы.

Он улыбнулся ей и тихим хриплым голосом нежно сказал:

– Не волнуйся, любимая, у нас непременно все получится.

– Не волнуйся?! Легко сказать… Может быть, ты уже придумал, что делать с этими двумя? – Немного раздраженно она достала из пачки фотографий ту, где Ник и Кэтрин целовались.

Если бы все было так, как они запланировали с самого начала, она бы только радовалась тому, что видела на снимке. Но, из-за того что Робинсон на самом деле никакая не Робинсон, у них появился реальный шанс попасть в капкан, который они сами поставили.

– А делать будем то же самое, что и в прошлый раз. Почему бы и нет? Считаешь, она из ПИА? В этом случае избавиться от Робинсон легко – донесу на нее в ЦАКМИ, вот и все. Помнишь, что было с ее предшественником?

– Да, конечно.

– Если же она сама работает на ЦАКМИ, то донос, естественно, не поможет. Поэтому я предлагаю самый простой и надежный способ, подходящий для обоих вариантов. Тебе, любимая, думаю, объяснять не придется какой.

Она задумалась.

– Мы уже рассматривали этот вариант и отказались от него. Если они сейчас исчезнут, возникнут ненужные подозрения, начнут докапываться до истины и смогут выйти на нас.

Он пожал плечами.

– Тогда были другие обстоятельства. Я уверен, что мы успеем уехать раньше, чем кто-то догадается о нашей причастности к их исчезновению.

– И все-таки я бы еще немного подумала.

Кто-то ее преследует. Кто-то за ней следит, кто-то буквально дышит ей в затылок! Она это кожей чувствует. Кэтрин была уверена в том, что какой-то недруг следует за ней по пятам.

Вечер был прохладным. Кэтрин была в пиджаке и в юбке колоколом до щиколотки. Она пожалела, что на ней не тренировочные брюки, в которых она иногда занимается спортом.

Если тот, кто крадется сзади, предпримет попытку напасть на нее, будет трудно дать ему отпор. Драться в юбке не представляется возможным. Дело дрянь! Она запутается в этой чертовой юбке при первой же попытке ударить противника ногой, да и убежать не сможет.

Кэтрин прибавила шагу, перешла на другую сторону улицы, завернула в переулок.

Ну наконец-то! Вот тот самый парк, где у нее встреча с Рольфом Гордоном. Однако почему он всегда выбирает самые глухие места?! К тому же поздним вечером? И непременно меняет место и время встречи в самую последнюю минуту?!

Потому что он ненормальный, чокнутый и окончательно выживший из ума болван, ответила Кэтрин сама себе.

Кто-то в ПИА ею занимается. И если по пятам идет этот «кто-то», тогда через пару минут она будет лежать в луже крови со своим же ножом, вонзенным ей в спину по самую рукоятку.

Кэтрин поежилась. Ее начала охватывать паника. Она, конечно, не настолько беззащитная! В каких только переделках не побывала! Но все равно тревожно и страшно.

Одно она знает точно: в мужчине для своей защиты она не нуждается. Мужчины ей нужны для другого.

Кэтрин достала из внутреннего кармана пиджака нож и, крепко прижав его рукой к груди, ускорила шаг.

Интересно, как Ник отреагирует на известие о том, что ее убили ночью в темном переулке? Кэтрин усмехнулась.

Потом она вспомнила, как они стояли в ванной в предвкушении хорошего секса, наслаждались красотой тел друг друга, вспомнила и о том, как грубо он потом с ней обошелся. Одно успокаивало: она ответила ему достойно.

Кэтрин стремительно приближалась к конечному пункту своего маршрута. Она по-прежнему ощущала опасность. Кто-то крадется сзади, это точно! Однако нож в руке и присутствие Рольфа где-то в двух шагах от нее немного успокаивало.

Кто все-таки этот Ник Хант? Чем вызван его интерес к ней? Он ли это украл у меня туфлю и читал мой дневник? – опять засомневалась Кэтрин. Зачем ему это надо? Ради праздного любопытства? Почему-то в это верится с трудом. И потом, у нее отличная сигнализация! Сломать которую непросто даже для профессионала, не говоря уже об учителе!

Можно, конечно, предположить, что он любитель разгадывать не только загадки прошлого, но и электронные головоломки. Пусть. Но читать чужой дневник? Какая пошлость…

Кэтрин наконец вошла в парк. Впереди стеной стояли столетние деревья, между ними бежала дорожка, которая когда-то была покрыта гудроном, а теперь напоминала настоящую лесную тропинку. Кэтрин шагала энергичной походкой.

Много лет назад похожей тропинкой Кэтрин торопилась на поляну, где среди высокой травы потеряла девственность.

Спустя неделю после этого события она уехала в спортивный лагерь. Тогда все и началось.

Последнее время она старалась не думать о прошлом. Слишком тяжело давались ей эти воспоминания. Кэтрин мечтала о будущем.

Вдруг раздался какой-то шорох. Она задержала дыхание и остановилась. Под покровом ветвистых деревьев нужно соблюдать осторожность! Ее предшественника убили, и она может стать следующей. Об этом надо все время помнить и держать ушки на макушке. Кэтрин сбавила шаг. Шла и прислушивалась.

Через пару минут она услышала шаги у себя за спиной. Кэтрин резко обернулась и стала всматриваться в темноту. К ней приближался кто-то с пистолетом в руке. Она замерла, сердце билось в горле. Ну вот и все!..

– Кэтрин, ты одна? – Из темноты выступил Рольф Гордон.

Кэтрин была готова выхватить у него из рук пистолет и убить его прямо на месте.

– Черт возьми, Рольф! – гневным шепотом обрушилась она на него. – Я чуть не умерла от страха! И что за идиотский вопрос? Думаешь, я с собой подружек привела на чашку чая?!

Не отреагировав на ее вспышку, Рольф осмотрелся. Он походил на отъявленного головореза, но уж никак не на руководителя отдела ЦАКМИ. Совершенно лысый, на полголовы ниже Кэтрин, коренастый, Рольф Гордон был похож на комок мускулов. Он кинул внимательный взгляд на дневник и нож, которые Кэтрин прижимала к своей груди.

– А что это за тетрадь?

– Эта тетрадь не имеет никакого отношения к делу.

После того как Кэтрин обнаружила, что Ник был в у нее в квартире, она больше не могла там работать. На днях она набрела на уютное кафе, где варили замечательный кофе по-турецки. Там она теперь и работала. На встречу с Рольфом она отправилась прямо оттуда.

– Не совсем тот ответ, который я хотел бы услышать, – сказал Гордон недовольным тоном.

Кэтрин не собиралась посвящать его в свои планы относительно опубликования дневника.

– Это очень личное! Понятно, Рольф?

– Ладно, крошка, пусть будет так! А теперь к делу. – Он положил пистолет в кобуру. – Ты мой лучший агент. Надеюсь, не станешь лепить горбатого, будто ничего нового не откопала?

– А ты, оказывается, в хорошем расположении духа, комплиментами разбрасываешься!

– Не суетись, это ненадолго, – пробурчал Рольф. – Итак, что ты обнаружила?

– Ник Хант чист.

– Уверена?

Она кивнула.

– Да.

– Это все, что ты можешь мне о нем сказать?

Все остальное, что Кэтрин узнала о Нике, она решила оставить при себе. Пусть вся страна прочитает о ее сексуальных фантазиях, но рассказывать о том, что происходит между ней и Хантом, она не собирается.

– Хант чист как белый лист бумаги. Звучит более убедительно?

– Ну и язва же ты! – не удержался от комментария Рольф. – А другие служащие из отдела?

– Я по-прежнему наблюдаю за Николь Хаймер.

Рольф уселся на старой полуразвалившейся скамейке в паре метров от нее.

– Не хочешь присесть?

– Не откажусь. – Она села рядом с ним и стала докладывать в подробностях о том, что происходит в департаменте. Закончив доклад, она на мгновение задумалась. А Рольф, оказывается, за ней и не следит вовсе! Тогда кто? Вдруг Кэтрин насторожилась. Показалось, будто кто-то прячется за деревьями. – Рольф, – понизила она голос до шепота, – у меня такое чувство, что кто-то надумал составить нам компанию. Рольф оглянулся.

– Кажется, ты права. Не верти головой. Примерно метрах в ста от нас какой-то тип.

– Раз ты такой прозорливый, может, даже сможешь сказать, кто он?

– Без проблем! – Рольф окинул ее пристальным взглядом. – Это мужчина, с которым ты затеяла интим.

Кэтрин удивленно посмотрела на Рольфа и собралась уже сказать, что, к сожалению, у нее уже давно ни с кем нет интимных отношений. И, возможно, никогда уже не будет.

Но Рольф сказал:

– Это Ник Хант.

Как только Ник вошел в дом, на него с радостным визгом навалилась огромная лохматая туша.

– Привет, Хьюдж! Ну ты и силен! – Он пытался справиться с бурными проявлениями радости своего пса. – И зачем мне охранная система? Кого не напугаешь до смерти своим видом, того точно задавишь!

Ник пошел на кухню, Хьюдж, радостно виляя хвостом, последовал за хозяином. Ник открыл холодильник и взял банку пива. Есть не хотелось, но немного расслабиться никогда не помешает! Нет, пиво сейчас не годится! Он поставил его обратно в холодильник, достал из шкафчика бутылку виски, стакан и направился в гостиную. Проходя мимо книжных полок в коридоре, на одной из которых стояла перепечатанная версия дневника Кэтрин, он замедлил шаг. Жаль, что он лишь мельком видел мужчину, с которым она встречалась в парке. Только и успел заметить, что он ниже ее ростом и коренастый.

Ник взял с полки дневник и, стараясь не растерять все, что нес в руках, зашагал в гостиную. Он поставил бутылку и стакан на журнальный столик, а дневник бросил на диван. Пока наливал себе виски, любовался серебристой туфелькой, которую он водрузил на столик.

Со стаканом в руке Ник уселся на диван, раскрыл дневник и стал читать примерно с середины.

Ну обалдеть, сколько схожего! – подумал он.

Теперь, после того как встреча Кэтрин с неизвестным убедила его в том, что она агент, Ник стал более внимательно вчитываться в текст. Похоже, в ЦАКМИ правы насчет ее дневника.

«Графиня бежала что было сил.

Она с трудом пробиралась сквозь густые лесные заросли, колючие ветки цеплялись за одежду и волосы. Графиня насквозь промокла, ее бил озноб, но она продолжала бежать.

Споткнувшись о какую-то корягу, она упала и долго не могла подняться. Намокшая одежда прилипла к ногам и сковывала движения. Она попыталась расправить юбку, но неосторожно напоролась плечом на острый сук. Порвался рукав. Из раны потекла кровь. С огромным трудом ей все же удалось подняться.

Через секунду она уже снова мчалась. Ветки по-прежнему хлестали ее, но графиня уже не замечала этого. К ее досаде, ослабла шнуровка корсета.

Если бы можно было остановиться и привести себя в порядок! Но нельзя… Попасть в лапы монстров, следующих за ней по пятам, – это конец! Женщина для них – средство удовлетворения извращенных потребностей.

Измученная графиня с ужасом представила, как когтистые ручищи лапают ее, тискают и мнут…

Пробиваясь сквозь пелену дождя и лесную чащу, она все время озиралась.

Где она? Где граф?

На мгновение ей показалось, что она слепнет. Все вокруг закружилось, завертелось, слипаясь во что-то непонятное и бесформенное, в один грязно-серый ком.

А она все бежала и бежала – ноги будто сами несли ее».

Ник читал медленно, вдумываясь в каждое слою. Но, как всегда, читая дневник Кэтрин, он сразу видел ее перед собой, и это отвлекало. Сгинь, наваждение! Он помассировал шею, тряхнул головой и стал читать дальше. Если он хочет расшифровать эти записи, нужно быть внимательным и сосредоточиться только на тексте.

«Дождь не унимался, а лес поредел. Графиня не знала, стоит ли ей этому радоваться или нет. Если час назад лес укрывал ее хотя бы от ветра, то теперь непогода с удвоенной силой принялась истязать измученную женщину. Одежды на ней уже почти не осталось, она была нага и беззащитна.

И вдруг графиня увидела свет. Сноп света падал из приоткрытой двери прямо к ее ногам.

Она распахнула дверь, и в тот же миг огненный вихрь метнулся ей в глаза. Она зажмурилась и попробовала закричать, но крик словно застрял у нее в горле.

И тут откуда-то издалека раздался голос, показавшийся ей знакомым:

– О, графиня! Я вас ждал.

Она открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Свет больше не слепил, и она увидела, что находится в спальне, стены которой были обиты красным шелком. Посередине комнаты стояла огромная кровать с балдахином. Постельное белье тоже было красным. На кровати в окружении огромного количества подушек полулежал граф и потягивал какой-то напиток из высокого бокала. Он был полностью обнажен, но слегка прикрыт простыней, которая не скрывала красоты его сильного мужского тела.

– Зачем вы устроили все это? – задыхаясь спросила графиня. – Будь вы джентльменом, вы бы бросились на мои поиски, вместо того чтобы прохлаждаться у себя в уютном гнездышке! – Она постепенно приходила в себя, и страх, чуть было не убивший ее несколько мгновений назад, уступил место безудержному гневу. – Граф, я могла подвергнуться нападению! Вы меня направили по ложному пути, и я заблудилась!

На графа ее гнев не произвел никакого впечатления. Он лежал развалясь и потягивал свой напиток.

– Графиня, я не сомневался, что ваш норов поможет вам постоять за себя. И, как видите, оказался прав. Вот вы стоите передо мной в целости и сохранности, хотя о вашей одежде я этого сказать не могу.

– Граф, вы невозможный грубиян и эгоист. Всегда думать только о собственной персоне и никогда о своих близких – это чудовищно! Граф сделал вид, что не понял ее. – А мне казалось, что вы, графиня, мною полностью удовлетворены.

Графиня поняла, на что он намекает, но сочла благоразумным промолчать. Она резко повернулась и хотела было уйти, но граф проворно вскочил и увлек ее на ложе. Она хотела было оказать сопротивление, но усталость давала о себе знать, и она передумала. К тому же его искусные ласки мгновенно погасили в ней тлеющий гнев, оставив лишь вспыхнувшую страсть.

Граф сорвал с графини последние лохмотья, и она оказалась полностью в его власти».

При чтении дневника Ник всегда представлял себя графом, а Кэтрин – строптивой графиней. Ну и как это будет выглядеть? От возбуждения грудь у него вздымалась, мутный блеск туманил взор. На мгновение он закрыл глаза и как наяву увидел перед собой прекрасную женщину. Хотелось трогать ее, вдыхать аромат ее кожи, вместе осваивать искусство любить. А ничего не получается. Может, тоже завести дневник?

– Развлекаешься, Хант? Ник обернулся и остолбенел. Кэтрин!.. Собственной персоной у него в доме. Стало быть, все это время она стояла у него за спиной и все видела. На ней был черный тренировочный костюм, кроссовки, волосы завязаны в хвост.

Ник молчал. Кэтрин переводила взгляд с копии дневника у него в руках на свою туфлю и обратно.

– Захотелось стать Принцем, да? – спросила она ровным голосом. – Что ж, очень мило, очень… Что читаем? С помощью какой бредятины повышаем культурный уровень?

– Принцем стать не получилось, а читаю все подряд. – Ник старался говорить в ее же духе.

А Хьюджа надо бы наказать! Вот прохвост хвостатый… Не предупредил его о появлении нежданной гостьи. Почему?

– Как ты вошла? У меня охранная система «Стайл гард».

– Не поверишь, но у меня тоже. Однако тебя, насколько я знаю, она не остановила.

– Ты права, – кивнул Хант, – не остановила, потому что мы живем в жестокое время.

– Одни живут, другие выживают! – заметила Кэтрин спокойным голосом, однако чувствовалось, что она на пределе.

Шпионы живут или выживают? Спросить бы у нее. Профессионал как-никак. Она очень хорошо держится, подумал Хант.

– Кэтрин, тебя я вижу и, если честно, чуточку удивлен. Где моя собака?

– Хьюдж на кухне. – Она подошла к столику и поставила на него стакан. – Он ужинает. Я принесла ему отличную вырезку.

– Ого! – присвистнул Хант. – Против вырезки никакой «Стайл гард» не устоит! Ты супер!

– Спасибо. – Кэтрин плеснула себе немного виски. – Жаль, не захватила с кухни лед.

Они разговаривали друг с другом так, словно встретились на вечеринке у друзей.

– Чувствуй себя как дома! – сказал Хант не без иронии в голосе.

– Тебе налить еще виски? – спросила она.

Освоилась! Быстро это у нее, однако.

– Не стоит. А то для гостей ничего не останется.

– Вечно ты о других думаешь, добрая твоя душа! – не удержалась она от шпильки. Потом сделала глоток виски, метнула на Ника гневный взгляд и произнесла по слогам для пущей убедительности: – Ты подлец, негодяй, мерзавец и дрянь! – Она опять отпила виски и, не отрывая взгляда от Ника, сказала с прежней интонацией: – Ты читаешь мой дневник!

– Ого! Успела разглядеть?

Глаза у Кэтрин вспыхнули желтоватым огнем, как у сиамской кошки.

– Вдобавок ты еще и ублюдок! – прошипела она.

– Леди, к чему такие грубые слова? – Ник не знал, как сохранить лицо в сложившейся ситуации. Черт возьми, придумать бы какой-нибудь достойный выход! – Меня, бывало, называли и похуже, милая Кэтрин. Я не за себя волнуюсь. Тебе вот произносить такие бранные слова не пристало.

– Не тебе меня воспитывать! – отрубила она. – Поставив стакан на столик, она пошла к окну, но потом остановилась, подумала и зашагала в коридор к книжным полкам.

Полностью владея ситуацией, она стояла и изучала корешки, время от времени беря в руки то одну, то другую книгу.

Взгляд Ника Ханта неотрывно следовал за ней. Не станет он придумывать никаких оправданий! Любое будет выглядеть смешным. Лучше уж плыть по течению, а там будь что будет!

Когда Ник смотрел на грациозные движения Кэтрин, у него перехватывало дыхание. В облегающей одежде был виден каждый изгиб ее стройного аппетитного тела, которое ему однажды уже почти удалось вкусить. Нику безумно захотелось подойти к Кэтрин, обнять ее, прижать к себе и целовать, целовать, целовать…

Кэтрин вырвала его из мира сексуальных фантазий:

– И что ты думаешь о моем дневнике?

– О твоем дневнике?

– Да, о моем дневнике.

– Если подходить к нему с критической точки зрения, я бы не сказал, что ты невинная овечка. Это уж точно!

Решив плыть по течению, Ник почувствовал себя увереннее и поэтому смог разглядеть, что Кэтрин на самом деле не настолько спокойна, насколько хочет казаться. Легкий румянец на щеках выдавал ее волнение.

– Зато все правдиво, – усмехнулась она. – Значит, так ты проводишь свои ночи? – Кэтрин опять заговорила пренебрежительным тоном светской львицы. – В обнимку с книгой. Это, наверное, очень романтично! У тебя что, нет никого, кто согласился бы согреть тебя?

Если Кэтрин хотела уколоть его, то ей это удалось. Однако Ник ничем не выдал своего раздражения. Он подошел к Кэтрин на несколько шагов, потом еще ближе. Он уже слышал ее дыхание, ощущал тепло, исходящее от ее тела.

– Я думал, что нашел такую женщину, – произнес он в раздумье. – Когда я читал ее дневник, мне стало понятно, что она так же сильно, как и я, стремится к гармонии отношений между мужчиной и женщиной.

– А я думала, ты следил за ней, а не искал. Он, видите ли, нашел ее, – усмехнулась она.

Ник взял Кэтрин за руку.

– Правильно думала, потому что следить за ней – моя работа, – сказал он совсем тихо.

– Твоя работа? – удивилась Кэтрин.

– Да, представь себе…

– Когда я узнал, что она совсем не тот человек, за кого себя выдает, мне даже пришлось прогуляться по ночному городу. – Его глаза упивались видом ее сочных губ. Его непреодолимо тянуло к ней. Ник объяснял это простым животным инстинктом. Он не считал, что очарован, например, ее фантазией и шармом. Только инстинкт, древний, как мир. – Да, вот еще что, – неожиданно добавил он. – Я не имею привычки влюбляться в предателей и изменников.

– А кто говорит о любви? – повысила она голос.

– Тот же человек, кто сказал о предателях, – ответил Ник.

– О предателях? Да о чем ты?

Ник изучающе посмотрел на нее. Он никогда некому не доверял и был удивлен, как этой женщине удалось так прочно осесть в его сердце?

– Кэтрин, не ломай комедию! Я не настолько глуп, как тебе кажется.

– Я знаю, что ты умен. И еще много чего о тебе знаю.

– Что? Ты читала мое досье?

– У меня всего класс «В», и официально я не имею на это права, но достать твое досье было совсем не сложно. Я не могла этим не воспользоваться.

Нику очень не понравилось то, что она только что сказала. Она читала его досье!

– Значит, ты уже знаешь, что я никакой не учитель, а специалист по кодам и шифрам, состоящий на государственной службе… – сказал он. – Меня обязали следить за тобой, Кэтрин, или как там тебя по-настоящему зовут. В ПИА подозревают, что у них работает агент иностранной спецслужбы. Только этим можно объяснить утечку информации.

Кэтрин не предполагала, что разговор примет такой оборот.

– Я могу все объяснить…

Ясное дело – соврет! Угораздило же его увлечься женщиной, у которой искренности кот наплакал!

– Между прочим, твое удостоверение личности – липа, – продолжил он, решив раскрыть все карты. – Твои имя и фамилия нигде не упоминались до конца восьмидесятых. Ты живешь, как говорится, на чемоданах, поскольку не собираешься надолго здесь задерживаться. ЦАКМИ – Центральное агентство по…

– Я знаю, что такое ЦАКМИ, – перебила его Кэтрин.

– Ладно… Итак, там считают, что в твоем дневнике закодирована информация, поэтому я получил задание подтвердить это предположение либо опровергнуть его.

Кэтрин поперхнулась, а потом разразилась таким громким смехом, что пришел черед Ника удивляться и непонимающе смотреть на нее в поисках ответа.

Что происходит?!