355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леона Арленд » Лабиринты любви » Текст книги (страница 1)
Лабиринты любви
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 02:48

Текст книги "Лабиринты любви"


Автор книги: Леона Арленд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Леона Арленд
Лабиринты любви

Пролог

– Нам ничего другого и не остается, – сказала она, с жадностью кусая яблоко. – Мы должны отделаться от Ника Ханта. И это, дорогой мой, не требует отлагательства.

«Дорогой мой» только пробудился ото сна. Потянувшись, он встал и начал не торопясь одеваться.

Влиятельный дилер в одной из крупнейших контор города, он, кроме того, был ее адвокатом и любовником.

– У тебя уже есть идеи на этот счет? – спросил он.

– Кое-что придумала… – ответила она.

– Не хочешь поделиться?

– Только если будешь хорошим мальчиком…

– Ночью я ведь тебя устраивал, то есть был не очень плохим. Не правда ли?

– Все зависит от того, с какой стороны на это посмотреть.

– Я, как правило, смотрю на это со всех сторон.

– Хочешь сказать, будто смотрел и на меня со всех сторон? – она улыбнулась, поглядывая на него.

– Смотреть на тебя – одно удовольствие, – сказал он, натягивая брюки. Ты вообще вне конкуренции. Ну так что там у нас с Хантом?

– Если Ник Хант узнает о нашей акции, нам, дорогой мой, не поздоровится.

Уж это точно! – подумал адвокат. Государственная измена – дело небезопасное. Просмотрев утреннюю прессу, он сразу обратил внимание на снимок в одной весьма осведомленной газете. Фото сделано, между прочим, в самом центре Сиднея, недалеко от его офиса.

– Да, ты права. – Он подошел к окну и раздернул шторы. – В отличие от меня, ты всегда начеку. Полагаешь, надо избавиться от этого Ханта раз и навсегда?

– Нет, я так не считаю. Избавиться от него, конечно, можно, но не сейчас. Это выглядело бы слишком подозрительно.

– Значит, позже?

– Возможно. Хотя, думаю, мы просто договоримся с ним.

– Ты действительно считаешь, что Хант опасен для нас?

– Он может всему свету раструбить о том, чем мы занимаемся. Хант – профессионал, ему любой код по зубам. Умный он, вот в чем дело. Толковый… Слыл вундеркиндом. Короче, рано поступил в Гарвард, с успехом его окончил. Сейчас он консультант нескольких научных институтов. И вообще фанатично предан родине… И этот его фанатизм, как ты понимаешь, для нас с тобой представляет своеобразную опасность.

– Говорят, Хант однажды заявил, будто не пощадит собственных отпрысков, если заподозрит их в измене. Ты слышала об этом?

– Может быть, и не пощадит, потому что у него их вообще нет. Да и жены, кстати сказать, тоже.

– Вот это обстоятельство, моя дорогая, – глаза адвоката загорелись, – мы можем использовать против Ханта. Похоже, это его ахиллесова пята. Чутье подсказывает мне, что наш великий патриот не обладает высокой нравственностью. Да и вообще, уж не гей ли он?

– Ну что ты! Такой мужчина не может быть геем! Все отлично знают, что он без ума от женщин. Да и женщины его обожают…

– Хорошо, пусть не гей, но он не обладает высокой нравственностью.

– Ну и что! – Она никак не могла взять в толк, при чем тут нравственность. – Все наслышаны о его многочисленных любовных авантюрах!

– Ты тоже? – Вопрос прозвучал явно с подтекстом.

Она не ответила, решив не усложнять отношений с любовником. А он вздохнул.

Да уж! Таких, как этот Хант, женщины любят. Под два метра ростом, голубоглазый брюнет. К тому же великолепный математик и отличный лингвист…

С личным делом Ника Ханта, конечно, пришлось познакомиться.

Там о женщинах речи нет, но о том, что этот Хант не обзавелся друзьями, упоминается. И где же в таком случае его ахиллесова пята? И почему бы ему не быть голубым? – подумал он.

Голос любовницы нарушил ход его мыслей:

– Хант убежден, что кто-то использует рекламные объявления для передачи информации ПИА. На днях он заявил, будто связывает это с деятельностью ЦАКМИ.

Разговор шел о Правительственном информационном агентстве и Центральном агентстве по контролю за международной информацией. Первое находилось в подчинении у второго, но все равно имело довольно большую свободу действий.

– А ты не пробовала поговорить с ним с глазу на глаз? Может, тебе удалось бы уговорить его заняться чем-то другим?

– Нет, не пробовала. Но в ближайшее время мы с тобой просто обязаны что-то предпринять, – ответила она. – Иначе скоро Хант поймет, что это мы греем руки на информации из базы данных.

База данных ПИА содержала государственную стратегию мероприятий военно-политического союза Юго-Восточной Азии.

На международной арене разгорался конфликт, в который были вовлечены некоторые ядерные державы. Угроза агрессии возрастала с каждым днем, поэтому база данных ПИА являлась сверхсекретной.

Круг лиц, имеющих доступ к этой информации, был сведен до минимума.

– Требуется всего лишь неделя, после чего мы сможем уехать. И самое главное сейчас для нас – это выиграть время.

– Недели нам хватит, – согласилась она.

Он задумался.

Паспорта и визы получить не очень сложно. Вопрос, куда уезжать, давно решен. Средства есть. У него счета в швейцарских банках, а также кое-какой капитал в Греции. Он подошел к своей любовнице и, чмокнув ее в носик, сказал:

– Мы с тобой потратили слишком много сил, чтобы позволить кому-либо встать у нас на пути. Нам этого Ханта нужно на чем-то подловить, – Он задумался. – Между прочим, у моего решения нашей проблемы даже имя есть.

– Какое?

– Кэтрин Робинсон.

– Никогда не слышала про нее.

– Еще бы! Она всего-навсего секретарь в ПИА.

– Это называется помощник, – возразила она.

– Какая разница? В любом случае Робинсон та еще штучка! Однажды притащила на работу свой дневник, на страницах которого – полное собрание ее эротических фантазий.

– Что ты имеешь в виду? – Она кинула на него удивленный взгляд. – Интимный дневник?

Он кивнул.

– Но зачем? Для чего она принесла его на работу?

– Одно издательство изъявило желание выпустить роман из серии «Обольщение» под названием «Лабиринты любви». Тут как раз подвернулся дневник Робинсон, со всеми ее сексуальными вожделениями.

– Да неужели? – Она сделала большие глаза.

– В том-то все и дело! Книга – смесь исповеди в духе французских куртизанок и изрядной доли эротики – выйдет через пару месяцев. Короче, этот шедевр не остался незамеченным в нашем офисе. К тому же широкую популярность приобрело шутливое предложение нашего зама проверить «Лабиринты любви» на наличие в ней закодированной информации. Не поверишь, но все с удовольствием принялись за это дело.

– А откуда у вас этот дневник?

– Связи… – многозначительно произнес он.

Она рассмеялась:

– Наверное, нелегкое занятие искать в таком захватывающем чтиве какие-то там данные о ядерном оружии, излучении и прочей белиберде типа расположения всяких идиотских дивизий?

– «Пентхаус» рядом с этой книгой точно отдыхает.

– С ума сойти! Неужели фантазии этой Робинсон настолько воспламеняют?

– Думаю, сам Казанова умолял бы ее о глыбе льда…

– Ничего себе! Кажется, я начинаю понимать, что ты задумал. – Она посмотрела прямо в глаза своему любовнику и, смакуя идею, осенившую ее, продолжила: – Хочешь, чтобы Кэтрин Робинсон занялась Ником Хантом, пока мы будем готовиться к отъезду?

– Видишь ли, эта особа… – он помедлил, – в общем, она не то чтобы очень красива…

– Тогда плохо дело, ибо Хант делает стойку только на настоящих красавиц.

– Однако кое-что привлекает его куда больше смазливой мордашки, – возразил он.

– Коды, которые не в силах разгадать другие шифровальщики? – предположила она. – Я что-то не понимаю тебя.

Он расплылся в улыбке.

– Мы сделаем копию дневника и намекнем Ханту, будто там содержится зашифрованная информация. Зная, что Кэтрин работает в ПИА, он, как и весь наш офис, воспримет эту версию как вполне вероятную.

Она тряхнула головой, и пряди ее каштановых волос рассыпались по обнаженным плечам.

– Неужели ты думаешь, что Хант клюнет на это?

– А почему бы и нет? В политике и на войне всякое бывает…

– Пожалуй, ты прав. К тому же если задумка сработает, то подозрение насчет утечки информации из ПИА падет не на нас, а на Кэтрин Робинсон.

Довольный своей находчивостью, он добавил:

– Скорее всего! Да и вообще, это лучший выход для нас из создавшегося положения. К тому же нам нужна всего неделя, а после нас – хоть потоп.

– А вдруг твой план не сработает? Что тогда?

– Уж коли тень сомнения упадет на Кэтрин, Хант не успокоится, пока не убедится в том, что она не агент спецслужб. А если он решит, будто в дело вовлечено и ЦАКМИ, он нам поверит. Другого выбора у нас нет, дорогая. – Он обнял ее и нежно поцеловал. – Знаешь, почему я тебя люблю?

– Потому что я самая ослепительная, красивая и страстная, – ответила она. – Я права?

– Как всегда, дорогая моя.

1

В отличие от других людей, которые занимаются примерно тем же, чем и Ник Хант, и которые везде и всюду ходят со словарями и сводами правил по грамматике, он чаще полагался на логику и интуицию, что позволяет оставаться почти независимым от часто меняющихся обстоятельств.

К тому же Хант испытывал патологическую ненависть к словам «женатый» и «неудачник».

Он вообще был очень осторожен с женщинами. Все свои действия тщательно обдумывал, чтобы ненавистные слова никогда и нигде с ним не пересекались.

Его шеф, Николь Хаймер, выглядела так, словно только что покинула супружеское ложе.

– Слушаю вас… – произнесла она с ленцой в голосе.

– Мэм, вам что, действительно не нужны профессионалы?

Ему, высококлассному специалисту, дают проверить какого-то референта! Этим должны заниматься те, кто дорабатывает свои дни до получения долгожданной пенсии.

Хант с вызовом смотрел на Николь, сексапильную высокого роста крашеную блондинку в строгом сером костюме. Совсем недавно она вышла замуж.

Помимо нее в кабинете находились Джек Мартин и Майк Поттер. С ними у Ника Ханта было шапочное знакомство.

– Присаживайтесь, мистер Хант, – предложила Николь, не отвечая на вопрос.

Вместо того чтобы последовать ее совету, Хант продолжил:

– Как мне стало известно, в кое-каких газетах можно наткнуться на частные объявления, в которых предлагаются услуги интимного характера, что является одним из способов передачи секретной информации, возможно из базы данных ПИА. На мой взгляд, это как раз то, чем я сейчас должен заниматься. А вместо этого меня обязали следить за какой-то бабенкой, у которой, прошу прощения, ни кожи ни рожи. Пусть ею займется Гарри, либо Стив, но…

Этот монолог прервал Майк Поттер, босс Николь, а следовательно, и Ханта:

– Президент настаивает, чтобы это были вы. Объясняю почему… Поскольку у нас нет никаких доказательств, а все только домыслы, он хочет заручиться стопроцентной гарантией.

– Гарри хорош, это бесспорно, – заметила Николь, – но вы супер и президент это знает.

Неожиданно Хант вспомнил, как семь лет назад Николь надумала его соблазнить. Тогда она была старшей в группе шифровальщиков первого эшелона. Их связь продолжалась недолго, но довольно бурно.

Хант вовремя сообразил, что она не совсем тот тип женщины, который ему нравится. Рано или поздно подобное повторялось со всеми женщинами, так что исключением Николь не стала.

Иногда Хант задавался вопросом: а существует ли вообще женщина, способная понравиться мужчине, панически боящемуся оказаться женатым?

Они расстались спокойно, без выяснения отношений: просто встречались все реже и реже, пока у каждого из них не появился кто-то другой.

– Мы ценим ваше время и ваши способности, – продолжила Николь. – Поймите, без вас в данной ситуации нам не обойтись. В конце концов, с мнением президента тоже следует считаться. Проверкой частных объявлений в средствах массовой информации займется пока Стив, а после выполнения задания президента к нему подключитесь и вы.

– Значит, ЦАКМИ хочет, чтобы я проверил Кэтрин Робинсон?

– И, как я уже сказала, мы не собираемся ограничивать вас во времени.

– Итак, к делу! – Майк подвел итог дискуссии. – ЦАКМИ полагает, что мисс Робинсон публикует под прикрытием личного дневника информацию из базы данных ПИА. Ваша задача – разобраться в этом деле.

– Покажите, что у вас есть, – приступил к заданию Хант.

Николь подошла к монитору на стене, включила питание – на экране стали появляться цветные кадры, в основном снятые камерами скрытого наблюдения внутри помещений ПИА.

– Кэтрин Робинсон, – начала комментировать Николь. – Тридцать лет, по благонадежности – уровень А. Восемь месяцев назад принята на работу в ПИА.

Хант все это слушал вполуха. Любую информацию о Робинсон, вплоть до размеров нижнего белья, он сможет почерпнуть в ее личном деле.

А сейчас лучше всего составить собственное впечатление о ней, полагаясь лишь на свое мужское чутье.

Кэтрин Робинсон… Среднего роста, шатенка, сероглазая. Не красавица в привычном понимании, но, несомненно, умна… Интеллект, как говорится, налицо… Может ли она быть спецагентом? Вот вопрос, на который ему предстоит ответить.

Он все глубже и глубже погружался в свои мысли. С каждой секундой образ Кэтрин обрастал новыми деталями.

Интуиция подсказывала, какой она была в детстве, каких мужчин предпочитает. Он даже был уверен, что, несмотря на ее высокомерие, без труда смог бы завладеть ее сердцем.

Он уже знал, какие цветы Кэтрин Робинсон любит. И был убежден, что она демонстративно выкинет их, когда он впервые их подарит.

Хант не счел ее особо сложной натурой. Ему уже все казалось ясным.

– Николь, отнеситесь к проблеме со всей серьезностью, – заметил Хант. – Робинсон, на мой взгляд, просто давно никто не ласкал. На шпионку она никак не тянет.

– Не будьте столь категоричным, Хант! Несмотря на ваши заслуги, позволю себе заметить, что вы, бывало, и ошибались.

– Крайне редко, – усмехнулся он.

Однако Николь была права. Ее, во всяком случае, он не оценил!

Родители Ханта по непонятным причинам отказались от него. Его вырастил и воспитал дядя Грегори.

Когда же Ник начал проявлять свои таланты, именно брат матери дал ему образование и устроил на работу. На эту работу. Если администрации угодно, чтобы он занялся Кэтрин Робинсон, он выполнит это задание ради дяди Грегори.

– Сделаю все, что смогу. – Хант слегка склонил голову.

– Она здесь, в корпусе номер пять, – улыбнулась Николь.

– Четвертый этаж, – добавил Майк. – Временно вы назначаетесь ее помощником.

– Замечательно! Из высококлассного специалиста я превратился в секретаршу, – вздохнул Ник.

– Ничего, переживешь! – Николь перешла на «ты». Не получалось у нее говорить с Хантом на официальном языке. Открывая сейф и доставая из него книгу в черном переплете, она продолжила: – Это копия дневника Кэтрин Робинсон. Однажды она оставила его в своем столе, а мы сделали копию для твоего удобства.

– Я работаю с оригиналами. В почерке любого человека скрыто много полезной информации.

Хотя переспать с ней было бы еще полезнее, подумал Хант, листая книгу.

Ого! Ничего себе скромница! Графы, князья, прогулки на яхтах, пикники, дорогие забавы… Подобные удовольствия стоят кучу денег. Любые фантазии имеют под собой реальную основу.

Если у нее и есть любовник, то, должно быть, он либо банкир, либо нефтяной магнат.

Хант еще раз посмотрел на экран.

Н-да! Вот она, эта Робинсон. Выходит через автоматические стеклянные двери корпуса 5. В темных брюках, тонком облегающем свитере, подчеркивающем ее пышный бюст. В руках, похоже, оригинал дневника…

– Робинсон работает у нас. Не исключено, что она меня видела? – поинтересовался Ник.

– Вряд ли! В последнее время ты в основном мотался по командировкам… А если она тебя и запомнила, то можно ей сказать, что ты рядовой сотрудник на временной работе, – ответила Николь. – Кстати… – она выдержала многозначительную паузу, – помни о том, что возможно продвижение по службе.

– Для кого?

– Для тебя, разумеется. Но только при условии, если разузнаешь о Кэтрин Робинсон всю подноготную. И конечно, ты должен разгадать, что скрывается за страницами ее дневника, если в нем на самом деле кодировка данных.

Слишком много «если». Все-таки каким вздором занимается их организация, вместо того чтобы выявлять настоящих тайных агентов.

Он никак не мог понять, почему Кэтрин Робинсон привлекла к себе столь пристальное внимание ЦАКМИ.

Она агент иностранной разведки? Весьма сомнительно… В этом смысле для него дело совершенно неперспективное…

Зато сама Кэтрин Робинсон не оставила его равнодушным. Как женщина, конечно. Она его будоражила и волновала.

Стоп, Ник Хант, сбавь обороты! Необходимо сохранять хладнокровие и беспристрастность.

Он пытался настроить себя на деловой лад. Было уже девять утра, начинался новый трудовой день. Хант поднимался на лифте.

Еще пара минут, и он приступит к непривычным обязанностям помощника мисс Робинсон.

По дороге на службу Хант обдумывал стратегию и тактику общения с этой сексапильной особой. Зная себя, он сочинил пару заповедей, которых следовало придерживаться, дабы не увлечься мисс Робинсон слишком сильно.

Первая из них гласила: «Робинсон – объект слежки. И это его работа».

Правда, вся затея с «Ночными желаниями» казалась Ханту пустой и бессмысленной.

Он поднялся на четвертый этаж и вошел в кабинет Кэтрин Робинсон. Взглянув на нее, он понял, что, несмотря на его благие намерения, беспристрастно относиться к ней он вряд ли сможет.

В кресле за большим письменным столом сидела Кэтрин в строгом платье из тяжелого серого шелка, подчеркивавшем каждый изгиб ее тела, а волнистый подол – изящные лодыжки.

Мисс Робинсон перекладывала с места на место какие-то бумаги, не обращая на него никакого внимания.

Чтобы напомнить о себе, Хант кашлянул. Кэтрин подняла глаза.

– Вы наверняка мистер Хант! – Она протянула ему руку. – Здравствуйте. Подождите, пожалуйста, в приемной. Я с минуты на минуту освобожусь и введу вас в круг ваших обязанностей.

Еще никто не выставлял его за дверь! Кэтрин Робинсон первая. Не мешало бы приплачивать за такие эскапады! – подумал Хант, но вслух ничего не сказал.

Спустя четверть часа Кэтрин его позвала. Она рассказала ему о не слишком сложных обязанностях, которые необходимо выполнять, продемонстрировала, как следует работать с оргтехникой.

Все это время Хант старался делать вид, будто очень внимательно ее слушает. Иногда даже переспрашивал. Пусть думает, будто он впервые видит все эти модемы, факсы и ксероксы!

– Кофеварка в соседней комнате. Я люблю крепкий и без сахара, – заявила она.

Как раз под стать твоему характеру! – подумал он.

– Вам все понятно? – Вопрос был явно риторическим – выслушивать ответ мисс Робинсон не собиралась. – Приступайте к работе. Думаю, я ничего не упустила, все показала.

Как бы не так! Одного взгляда достаточно, чтобы понять: есть в ней изюминка, есть в ней загадка. И никакой она не агент… ЦАКМИ через край хватило!

Однако есть в ней нечто, что притягивает к себе с огромной силой.

Хант был искушен в любовных делах, опыт общения с женщинами у него был весьма внушительным, но ощущения, которые он испытывал сейчас, были для него совершенно новыми.

– Считаете, показали мне все? – Он приподнял бровь.

В глазах Кэтрин вспыхнул огонек, она с вызовом взглянула на Ханта, затем перевела взгляд на напольные часы в углу кабинета.

Во время этой паузы она пришла к выводу: молодой человек бабник и его следует поставить на место. Кэтрин снова посмотрела на Ханта и как ни в чем не бывало выдала:

– Что ж, отлично! Пойдемте, я покажу вам, как работает кофеварка. А потом вы должны будете ознакомиться с трудовым соглашением. – Кэтрин хотелось проучить его за непочтительность, что сродни фамильярности, и поэтому она добавила: – Я понимаю, информации слишком много, но постарайтесь ее усвоить, поскольку желающих получить это место у нас с избытком.

А ведь она очень даже ничего! Кэтрин раззадорила его не на шутку. Хоть и шатенка… Все же миниатюрные блондинки нежнее, размышлял Хант. У нее довольно пышные формы, черты лица чересчур резкие. Но вот нос курносый и совершенно ей не идет.

Короче говоря, Хант почти потерял голову.

У Кэтрин он обнаружил шарм, ум и уверенность в себе.

– Еще есть вопросы? – спросила мисс Робинсон.

Хант молчал.

Она кинула на него вопросительный взгляд.

– Мистер Хант?

– Вопросов нет. Все понятно, спасибо. – Он улыбнулся. – Вы все замечательно рассказали, вы просто неповторимы. – И пока она раздумывала, что сказать, он как бы вскользь заметил: – Кэтрин… Очень красивое имя. Пожалуйста, зовите меня Ником.

– Неповторима? Вы еще недостаточно знаете меня… – и после непродолжительной паузы добавила, – Ник…

Сделав ему знак следовать за ней, Кэтрин повернулась и направилась к двери.

Хант сразу же мазнул взглядом по ее грациозной спине и аппетитной попке.

– А я, между прочим, не возражал бы узнать вас получше, Кэтрин, – произнес он вполголоса. – Да какая она к дьяволу шпионка! Провалиться ему на этом месте. – Рабочий стол Ханта оказался за прозрачной перегородкой, делившей кабинет Кэтрин на две части. – Теперь я смогу любоваться вами целый день, несмотря на эту стеклянную преграду. – Хант понизил голос. – Впрочем, ее можно убрать…

– Это не стекло, а плексиглас, – сказала она. – И не вздумайте ничего убирать – недремлющее око все время наблюдает.

– Ого! У вас и с чувством юмора неплохо…

– Неплохо, однако не стоит кому-либо об этом рассказывать. – Ханту захотелось немедленно ее поцеловать… – Вам, должно быть, известно, что любая информация, касающаяся ПИА, является сверхсекретной.

– Включая вас?

Она помедлила с ответом, но острый слух Ханта уловил, что дыхание у нее участилось.

Миновала еще секунда, и он совсем забыл, что перед ним сотрудник, за которым ему поручено наблюдать.

Наконец с обезоруживающей улыбкой Кэтрин ответила:

– Конечно, включая и меня. Не хочу быть белой вороной у себя же на работе.

Ханта удивил ее шутливый тон.

– Я бы пригласил вас на рандеву, – вернул он ей улыбку, – но, боюсь, нас запеленгуют…

– Непременно! – кивнула Кэтрин и обернулась к камере, установленной в офисе. – Скажите: «курага».

Играя роль сотрудника, временно нанятого на работу, Хант заметил:

– Там, где я работал до того, как меня направили к вам, камеры слежения были установлены повсюду. Здесь, оказывается, то же самое. Трудно, наверное, когда за тобой все время наблюдают?

Ее глаза неожиданно стали чересчур проницательными, а взгляд острым.

Какое-то время она молчала, но потом ответила:

– Все зависит от того, кто наблюдает…

Между тем Хант не отводил от Кэтрин взгляда.

Да, она не красавица, но от нее исходит мощная сексуальная радиация! Прямо-таки зашкаливает…

– А если это буду я? – не удержался он.

– Думаю, с камерами без вас мне будет все-таки спокойнее, – отбила она пас.

– Неужели вы опасаетесь доверить свою безопасность расположенному к вам мужчине? – гнул свою линию Хант.

– А что, женщины часто искали у вас защиты?

– Вот те раз! Неужели вас какой-то хам сумел обидеть?

– Что за манера отвечать вопросом на вопрос! – пожала плечами Кэтрин, пытаясь уйти от ответа.

– Ну да, ну да!.. Прошу пардону… Искали ли женщины у меня защиты? – нахмурился Ник. – Не искали… Никогда… Думаю, главную опасность они видели именно во мне!

– А может, это оттого, что они считают вас трусишкой, иными словами – не очень надежным?

Ого! С шутливой беседы она легко перешла на резкости.

Но самым неприятным было то, что она оказалась близка к истине. Трусом его, конечно, назвать нельзя, но надежности и стабильности в отношениях с женщинами ему всегда не хватало.

Собственно, дамы дольше полугода у него и не задерживались, поскольку он всегда следовал своей второй заповеди: «Уходи раньше, чем бросят тебя самого».

– Оказывается, вы обо мне наслышаны. Кто-то не пожалел дегтя для моей бочки меда.

Кэтрин улыбнулась, и Хант понял, что в ближайшие пару минут ему не стоит опасаться новых колкостей.

– Ник, почему мои слова заставили вас насторожиться? – самым благожелательным тоном спросила она. – Вы что-то скрываете? Может, вы многоженец и все ваши дети малолетние преступники?

– У вас богатое воображение! – Хант расслабился. – Я весьма ценю это качество в женщинах.

– Правда? – Кэтрин попыталась принять серьезный вид.

– Правда. Острый язычок, кстати, мне тоже по душе. Скажите, вы часто кокетничаете со своими подчиненными?

– Кокетничаю? – Голос у нее стал бархатным. – Хотите сказать, что я кокетка? Может, станете утверждать, будто я с вами флиртую?

Взгляд Ханта был прикован к ее чувственному рту. Он уже мечтал о страстном поцелуе.

– Конечно, стану утверждать… Вы со мной, бесспорно, флиртуете. И не вздумайте это отрицать.

– В таком случае я молчу, – заявила Кэтрин безапелляционным тоном. – Указания я вам дала, приступайте к работе. – И уже направляясь к двери, добавила: – Настоятельно рекомендую ознакомиться с нашим трудовым соглашением. Оно сильно отличается от соглашений в других подразделениях.

– Зато любой служащий не может нарушить правила, с которыми не ознакомился. Может, все-таки не стоит, мисс Робинсон? – Игривое настроение еще не покинуло Ника.

Кэтрин не стала обременять себя ответом.

Оставшись один, Хант достал из своего портфеля ее дневник, а в столе нашел трудовое соглашение.

Он сел за стол и открыл книгу, которую на всякий случай замаскировал сброшюрованными листами трудового соглашения.

Сквозь прозрачный плексиглас Хант видел, что Кэтрин Робинсон с головой погрузилась в изучение бумаг, от которых он оторвал ее, когда пришел.

Ник расслабился и приступил к изучению литературного творения мисс Робинсон.

«Лабиринты любви»… Нахмурив брови, Хант вздохнул, листая страницы. Его взгляд остановился на весьма любопытном пассаже где-то посредине дневника.

«Трепеща от наслаждения, она с трудом переводила дыхание, как после очень быстрого бега. Казалось, она старается обогнать обволакивающую ее и не выпускающую из своих крепких объятий темноту».

Хант присвистнул. Ну и ну! А дальше, что же дальше?

«Словно снежинка она таяла в его объятиях. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. Оно колотилось с такой бешеной силой, что могло бы заглушить целый оркестр.

От блаженства у нее закружилась голова, она была не в силах о чем-либо думать, не могла больше противиться желанию, которое полностью ее поглотило.

Страсть ураганом обрушилась на нее, не оставив шанса уберечься: она была готова на все, лишь бы только эти ласковые сильные мужские руки не выпускали ее из своих объятий.

Через несколько мгновений она почувствовала, будто проваливается в бездну. Сначала это ощущение, напоминавшее катание на карусели, доставило ей удовольствие, но постепенно в ее душу закралась тревога.

Она падала вниз, а ее беспокойство тем временем росло и начинало переходить в отчаянную панику.

Она с ужасом осознала, что уже не чувствует крепких объятий и жарких поцелуев, которые доставляли ей ни с чем не сравнимое наслаждение.

– Граф! Где вы? – В ответ она услышала лишь стук своего сердца. – Прошу вас, скажите что-нибудь. Где вы? – С ее прелестных губ сорвался крик отчаяния.

Постепенно мрак вокруг нее стал рассеиваться, но спокойнее от этого не стало.

Темнота сменилась ослепительным светом. С трудом заставив себя раскрыть глаза, она увидела перед собой лишь собственное отражение, размноженное бесконечное количество раз.

Она ринулась вперед, выставив перед собой руки, но ладони сразу же во что-то уперлись.

Она находилась в зеркальном лабиринте. Дыхание ее стало прерывистым, а маскарадная маска показалась невыносимо тяжелой. Она сорвала ее. Голова кружилась все сильнее и сильнее, ноги подкашивались, руки отказывались слушаться.

Неожиданно в зеркалах она увидела изображение удаляющегося мужчины. О, это он, ее граф! Он растопил льдинку в ее сердце, он стал частью ее души! Куда же он уходит? Почему не отзывается?

Вопросы роем закружились у нее в голове, ответов на них она не находила.

– Граф! Я здесь. Я не в силах вырваться из этого замкнутого пространства. Помогите мне, прошу вас! – с надеждой в голосе кричала она вдогонку ускользающему призраку.

Но тот исчез, не сказав ни слова».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю