Текст книги "Хочешь жить - стреляй первым"

Автор книги: Леон Маркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Так что вас интересует? – мужчина выпустил клубок дыма в мою сторону.

– Вы ведь делаете монтажи различных записей? – поинтересовался я.

– Да, это часть моей работы. Я вообще много разных компьютерных программ пишу, делаю монтажи, создаю антивирусные программы.

– Меня в частности интересует монтаж, который вас просил сделать Степан Омельченко, где четверо отдыхают на природе.

– Я уже и не помню. Омельченко – знакомая фамилия. А у вас есть фотография? На лица у меня хорошая память.

– Сейчас, – я достал бумажник и вытащил фото, – вот, смотрите.

– Ага, вижу. Да это он. Я узнал Омельченко. Он приходил ко мне недели две назад или даже раньше. А кто вам об этом сказал?

– У меня есть свои источники информации, – уклонился я от ответа.

– Понятно, – Андрей смотрел на меня с некоторым подозрением, которое ничего хорошего не предвещало.

– А Степан сам приходил к вам?

– Нет, с ним был еще один парень в спортивной куртке и кепке. Я еще удивился, как у него на таком морозе уши не отмерзли.

– Вы можете описать этого человека точнее, – попросил я.

– Постараюсь. Пижон, по-другому не могу назвать, невысокий, с овальным лицом и коричневыми глазами. Зубы у него черные, наверное, до корней прогнили. А еще на кепке надпись дурацкая: "Крутой перец". Вообще, человек не солидный.

– А вы не знаете, на каком транспортном средстве они приезжали?

– Без понятий.

– Они еще что-нибудь просили?

– Нет, только сделать монтаж.

– Не заметили ли вы ничего не обычного в поведении Степана Омельченка и его напарника?

– Кажется, нет.

– Вы бы смогли узнать этого мужчину? – спросил я.

– Думаю да. Как я вам уже говорил, память на лица меня никогда не подводит.

– Ясно. А если допустим, я вас отвезу в отделение милиции, то вы сможете составить фоторобот того человека?

– А вам, зачем это надо?

– Ну, у меня мент знакомый есть. Дело в том, что те люди, которые к вам приходили, могут оказаться преступниками, которых ищет милиция и прокуратура.

– Но сейчас у меня времени нету.

– А завтра вы сможете?

– Наверное, но я не уверен на сто пудов.

– Вам что-нибудь известно о режиссере Олухине?

– Я лично его не знаю, но Федор работает на киностудии оператором и неплохо с ним знаком.

– А вы дружите с Федором?

– Да.

– Ладно, не буду больше надоедать вам своими вопросами. До завтра.

Сегодня я лег в начале первого ночи. Два милиционера охраняли парадную дверь, находясь в прихожей. Я с ними немного сдружился и мы втроем даже поиграли немного в дурака и в бридж. Я сомневался, что бандиты сунуться в мой дом, но ошибся.

Разбудил меня какой-то шум. Я открыл глаза и подумал, что это не стоит того, чтобы вставать с постели среди ночи. Но вот, снова подозрительный шум. Прежде чем я сообразил что это, тишину нарушил громкий выстрел. Мое ухо уловило звон разбивающегося стекла.

Вот теперь, я вскочил с постели, словно она вся загорелась и языки пламени добираются до меня, и, накинув на себя первую попавшеюся одежду, открыл верхний ящик письменного стола, взял оттуда свою "берету". В карман джинсов я положил два запасных магазина.

Держа пистолет в руке, я спустился вниз по винтовой лестнице и увидел прямо перед собой большую лужу крови, в которой лежал мертвый оперативник. В окне было несколько пулевых отверстий. У меня волосы стали дыбом.

Я обернулся и увидел другого блюстителя порядка. Он прислонился к стене и пытался унять дрожь в руках.

– Что случилось? – спросил я.

– Какой-то снайпер снял Родиона. Лучше спрячьтесь в комнате.

– Вы позвонили в милицию?

– Нет еще.

Ладно, я решил сам это сделать. Я снял трубку и поднес ее к уху. Линия была мертвая. Я глянул на телефонный провод и подумал, что с улицы его скорей всего перерезали. Меня охватил ужас, правда, на короткий отрезок времени. Я умел хорошо себя держать в руках в сложных экстремальных и непредвиденных ситуациях.

– Телефон не работает – провод перерезали, – спокойно сообщил я, – вы лучше попробуйте… – я увидел в темноте мужчин, которые стояли возле окна. Их было, по меньшей мере, трое. Один из них держал автомат.

У меня в жилах застыла кровь.

– Ложись! – крикнул я и распластался на полу прихожей.

Вслед за моим предупреждением прогремели выстрелы. Осколки стекла сыпаться мелкими кусочками, разлетаясь в разные стороны, как осколки ручной гранаты при взрыве.

Я стал отползать дальше от окна. Пальба из автоматов и пистолетов тем временим, продолжалась. Сержант лежал на полу и кривился от боли. Правая рука была вся в крови. Кровь продолжала капать на ковер. Здоровой рукой, он пытался разорвать рубашку, чтобы можно было перевязать рану и остановить кровотечение.

– Как вы себя чувствуете?

– Паршиво. Помогите мне перевязать рану.

– Хорошо, но давайте сначала найдем надежное укрытие. Если они выбьют двери, то мы окажемся для них легкими мишенями. Спрятаться за стеной будет в самый раз.

– Крови много потеряю.

– Ничего не поделаешь, – твердо сказал я, – нужно отползти подальше и спрятаться в гостиной за углом. Лучшего варианта я не вижу.

Сержант согласился со мной, и мы стали отползать от окна. Кровь продолжала капать. Мы уже почти доползли до угла, когда прогремел громкий взрыв, и часть стены разнесло на куски. Я понял, что времени со всем не осталось.

– Володя, оставьте меня и спасайтесь сами, – отчаянно произнес он.

– Нет, я не дам вам умереть!

Я решил рискнуть и выстрелил назад несколько раз. Бандиты спрятались, а я успел оттащить сержанта за стену. Град пуль посыпался на нас. Я едва успел сам спрятаться и обнаружил, что у опера появилась новая рана уже на ноге. Теперь уж точно далеко не уйдешь с ним.

Я перевязал обе раны сержанта и взял его пушку в другую руку, приготовился к атаке. Я знал, что они пока не убьют нас, потому что мы в надежном укрытии. И если хоть один сунется сюда, я его пристрелю. Они, очевидно, ждали, когда у нас закончатся патроны.

Вдруг, я услышал шум. Раздалась автоматная очередь, и мне пришлось спрятаться. Кто-то успел добежать до шкафа и спрятаться за ним. Они пытаются занять более выгодные позиции, и у одного из них это получилось.

– Ей, вы, молокососы, сдавайтесь по-хорошему иначе мы вас выкурим отсюдава! Все равно у вас скоро закончатся "маслята" и вам нечем будет отстреливаться. – Бандит громко засмеялся.

– Ничего не выйдет, – крикнул я и выстрелил в сторону шкафа, где прятался один тип.

Он машинально убрал голову, и пуля попала в стену. В нашу сторону пистолеты несколько раз выплюнули пули, которые начали выбивать мелкими кусочками часть стены.

– Володя, – произнес сержант, – дайте мне мою пушку, я того, что за шкафом возьму на себя.

– Но вы же тяжело ранены и у противника хорошее укрытие.

– Ну и что, мне нечего терять. Я живу один, без родных и близких. А с раненой ногой оставаться инвалидом на всю жизнь я не хочу.

– Может, вас вылечат, и вы сможете нормально ходить. Я знаю одного парня, мы вместе с ним работали. Так вот его ранило в ногу патроном не из пистолета, а из дробовика, и врачи сделали, невозможное…он стал нормально ходить после этого. Только немного прихрамывал.

– Черт подери, дайте мне мой ствол! Я хочу угостить мерзавца свинцом.

– Ну, если вы так хотите…

Оперативник взял "Макарова" и начал подползать ближе к двери. Преступник выглянул из-за угла, а сержант нацелил на него пистолет. Прозвучал один выстрел, хотя они оба выстрелил одновременно. Оперативник сразу отправился в иной мир, а бандит упал, схватившись двумя руками за живот. Ему тоже осталось жить не долго. Только в отличии от сержанта, он умрет в муках.

Итак, осталось как минимум двое. Я думал, как мне с ними справиться, когда вспомнил, что впереди есть черный выход во двор. Как я раньше об этом не подумал?

Не теряя ни минуты, я подошел к двери и остановился возле нее. Помня про осторожность, я открыл дверь и стал за углом стены. Пули пролетели вперед и застряли в стене, там, где, по мнению противника должен был находиться я.

Кроме своего дыхания и шелеста ветра, я больше ничего не слышал. Нападавший ждал, я – тоже.

Эти напряженные минуты ожидания проходят очень долго, и мне казалось, не пройдут никогда. Кто-то из нас должен был потерять терпение и вступить в игру. Но терять преимущество никто из нас двоих не хотел.

Я решил изменить тактику, поскольку, они меня и так окружили с двух сторон. Я стремительно выскочил из укрытия и увидел незнакомца в метрах тридцати от себя. Он держал меня на прицеле, но тем же самым мог похвастаться и я.

В моей голове за долю секунды проскочила мысль:

"ХОЧЕШЬ ЖИТЬ – СТРЕЛЯЙ ПЕРВЫЙ".

Я быстро нажал на курок, но и мой противник тоже. Пуля просвистела мимо меня, и я при этом не пострадал. Бандит же упал на землю, схватился за бок, корчась от боли. Усилием, он дотянулся до пистолета, но я снова выстрелил и поразил его на смерть. Его рука безжизненно упала на землю. Я сделал два шага, когда сзади послышался выстрел. Я не стал дожидаться еще одного. Вероятней всего стрелок не промажет со следующей попытки. Я бросился в темные заросли кустов.

Грянул еще один выстрел. Он уже стрелял наугад, надеясь меня хотя бы ранить. Я не оглядываясь, продолжал бежать. Бежал я долго, пока не остановился немного передохнуть и восстановить дыхание. Пот струился по всему лицу, стекая по шеи и по спине вниз.

Я вышел на дорогу ловить такси. На мое счастье, одно из них не заставило себя долго ждать и уже через пять минут я сел на заднее сиденье.

– Отель "Плазма", – сказал я водителю.

Таксист молча кивнул и нажал на газ. Машина рванула с места и поехала по плохо освещенной уличными фонарями дороге.

Глава 15

Я лежал на диване с чашкой крепкого, горячего кофе и думал о своем незавидном положении, которое постепенно усложнялось, как математические уравнения в старших классах.

Не знаю, каким чудом Бог помог мне оттуда выбраться, но больше я не хочу так рисковать. Вчера ночью я думал, что это мои последние минуты жизни и что я уже никогда не смогу добиться тех целей, которые я наметил добиться в ближайшем будущем. Но я остался жив. Это – факт. Такая игра в кошки-мишки мне порядком надоела, но я уже не мог из нее выйти без особых потерь. Придется мне свести счета с преступниками, если я не хочу, что бы они сделали такое же со мной.

Я выпил одну чашечку и вслед за ней еще одну. Только после этого мои мозги стали мне служить. В первую очередь я решил позвонить представителям правопорядка.

– Милиция, – услышал я низкий голос мужчины.

– Доброе утро. Будьте добры, позвать к телефону майора Тихонова, – попросил я.

– Одну минутку.

Эта минутка оказалась тридцатью шестью секундами моего ожидания у телефона и тяжелого дыхания.

– Майор Тихонов слушает.

– Приветствую, майор. С вами говорит частный сыщик Козаков. Шередев говорил вам про меня.

– Да, да, говорил. А что вы хотели?

– А вам не известно, что вчера ночью на мой дом напали преступники и убили двух людей с вашего отдела?

– Да вы что, серьйозно? Как это произошло?

– Вот как, – я с подробностями вкратце рассказал ему о произошедшем вчера ночью.

– Ну и беспредел! Я немедленно направляю следователей и экспертную бригаду в ваш дом. Вам тоже следует вернуться и все рассказать операм.

– Да, я с вами согласен. Я тогда уже еду.

– Я лично не смогу выехать, у меня дела, – сказал майор, – но я пошлю к вам капитана Перчука, который занял место покойного капитана Решутина. Вы ему все расскажите.

– Ладушки, я все понял.

Я подъехал к своему дому и вышел из автомобиля. Дежурный милиционер охранял вход, обклеенный желтой лентой. Он меня остановил.

– Извините, но посторонним нельзя сюда.

– Я – Козаков Владимир, владелец этого особняка.

– Будьте добры, показать паспорт или другой документ, подтверждающий вашу личность.

– Вот, пожалуйста, – я показал ему лицензию, – этого достаточно?

– Конечно, проходите.

Я нагнулся и прошел над лентой, направился прямиком к дому. Возле парадной двери стояли криминалисты, и что-то живо обсуждали. Я вошел в дом. Там, трудились фотографы.

– Ей, что вы здесь делаете? – спросил один из них, – нам газетчики не нужны.

– Я – редактор журнала.

– Да ну…

– Ладно, ладно, шучу. Моя фамилия Козаков, – я позволил себе улыбнуться.

– А-а, ну идите в ту комнату. Капитан с вами побеседует. У него есть к вам парочка вопросов.

– Да-да.

Я пересек холл, где лежали трупы, и зашел в комнату, где дактолоскописты снимали отпечатки пальцев со всех предметов, которые находятся в этой комнате. Они еще пару минут помазали щетками предметы и пощелкали фотоаппаратами, а затем ушли.

В комнате, в кресле остался сидеть капитан милиции Перчук. Он был высокий, с тоненькими усами над верхней губой и мелкими, низко посаженными глазами голубого цвета, которые прямо смотрели на меня с явным неодобрением. Конечно, убили двух оперативников из его отдела и еще двух преступников. В результате четыре тела, работы хоть отбавляй. Капитан милиции подпер руками подбородок и задумчиво уставился куда-то в сторону.

– Козаков, частный детектив, так я говорю? – спросил он.

– Да, так и есть.

– Ага, ясно, – на коленях у него лежала раскрытая папка, и он перелистывал бумаги, – хорошо, с этим разберемся позже, – он закрыл папку и отложил ее в сторону. – Расскажите-ка мне все по порядку, что произошло.

Я не заставил себя долго ждать и выполнил просьбу Перчука. Он внимательно слушал, склонив голову на бок, время от времени поднимая на меня глаза, чтобы показать, как он внимательно слушает все, что я говорю.

– Хорошо, – наконец произнес он, – у вас есть какие-то догадки кто эти двое бандитов.

– Нет, а вы что, установили их личности?

– Устанавливаем. Вы их никогда раньше не видели?

– Нет.

– А вы третьего преступника, который в вас стрелял сзади, видели?

– Нет, я его не видел.

– И он, конечно, убежал. Плохо. Нет ни зацепок, ни свидетелей. Абсолютно ничего. А двое наших ребят уже мертвы от рук неизвестной банды. Кстати, что вам об этом известно?

– Я думаю, что руководит этой бандой Тарасенко Михаил. Но это только моя гипотеза.

– Да проверяли мы этого Тарасенка. Нет на него ничего. Он чист как белый лист бумаги.

– Иногда чистый лист может быть заляпан грязными чернилами. Не исключено, что у него тоже есть слабые места, нужно только узнать какие.

– Не все так просто, – капитан почесал затылок, – мы уже охотимся за этим придурком пять лет и пока бескорыстно. Один раз он даже привлек нас за клевету. Говорят, он крупный король криминального мира и подступиться к нему практически невозможно. Только с поличным его можно взять. Ну ладно, сыщик, какие у вас есть ниточки в этом сложном деле?

– Одну зацепку я могу вам подбросить. Это то, что я обнаружил в ходе расследования. Омельченко Степан был связан с похитителями. – Я привел ему все доказательства, которые сумел сам добыть.

– Как бы там не было, Степан уже мертв, и выйти на заказчика пока не получается.

– Мне еще удалось выяснить, кто сделал видео монтаж одной записи, которую я вам давал. Монтаж сделал Андрей Воронкин, программист и хакер. Кое-кто заплатил ему штуку зелени за это.

– Кто? – спросил капитан Перчук.

– Не знаю, но этот мужчина приходил к нему со Степаном. Воронкин согласился сегодня приехать в отделение и составить фоторобот.

– А вы уверенны, что он вас не обманул?

– Стопроцентной гарантии нет, конечно. Нот я не вижу оснований, что бы он мне лгал, – заметил я.

– Если Андрей действительно знает того мужчину в лицо, то есть вероятность, что его могут убить.

– Кого? Компьютерщика?

– Да.

– Ну, это не мои проблемы. Я же не могу за всех отвечать своей головой.

– Ладно, вы пока можете идти. Я бы не рекомендовал вам больше оставаться в этом доме, они могут вернуться.

– А можно ведь устроить засаду.

– Даже и не знаю. Это может быть опасно. Нужно получить официальное разрешение от шефа. Я сам не уполномочен, так поступать, без спроса.

– Ясно, спасибо, капитан.

Беседа с представителем закона не принесла мне удовольствия или больших надежд, а просто показала, как все сложно происходит в уголовном мире. Теперь я надеялся поговорить с Вишняковым и услышать от него доброе словечко.

– Ну что, Володя, доигрался? Шутки давно окончились. Подумай здраво, что лучшим вариантом будет тебе где-нибудь запрятаться на время.

– Бандиты на это и рассчитывают. Ты лучше скажи, что там про Железняка нового удалось раскопать?

– Да почти ничего нового. Эдуард работал какое-то время в СБУ. Его характеризуют как честного и хорошего сотрудника. В принципе темных пятен в этот период не было. После работы в СБУ стал заниматься предпринимательской деятельностью.

– Да-а, тут не за что зацепиться, – согласился я.

– А ты еще посмотри, что старику не выгодно устраивает похищение собственной дочери. Подозрение на него совершенно не падает, и он может проворачивать свои делишки. Может бизнесмен и не похищал Дашу, а просто ее спрятал и устроил весь этот спектакль. Только не понятно зачем? А если, Даша узнала, про подпольные дела своего отца и он, что бы не было свидетелей – убил ее, а тело где-то надежно запрятал.

– Значит ты считаешь, что это дело рук ее папаши? Я тебе не совсем понимаю. Это просто слепая догадка. Я не вижу здесь смысла. Помнишь президента компании "Техно-Днепр" Лаврова? По его словам Эдуард Максимович не надежный, нечестный, крадет деньги. По этому Лавров и порвал с ним партнерские отношения. Возможно он сам и затеял всю эту игру. Есть одна зацепка – это десять процентов акций, которые принадлежали Омельченко. А последний был замешан в преступлениях и его убили. Здесь существует какая-то связь, просто я еще не могу понять какая. Но столько совпадений не может быть. И еще одно странное обстоятельство меня удивляет: каким образом эти акции оказались в сейфе режиссера Олухина?

– Скорей всего Олухина подставили, – высказал свою точку зрения Максим. – Других вариантов я не вижу.

– Но почему именно его подставили, а не, скажем, меня или тебя, или еще кого-нибудь? Почему режиссера? Должна же быть какая-то причина. Лучший способ понять это, только поговорить с ним.

– Да, здесь я полностью согласен с тобою. Если он солгал тебе один раз, то ему придется это сделать еще раз, что бы не выдать себя. В таком случае мы быстро его раскусим, располагаясь необходимой информацией.

Я звонил Андрею Воронкину домой несколько раз, но никто не брал трубки. Меня это немного обеспокоило, потому что мы с ним вчера договаривались о том, что я заеду к нему и чтобы он был дома после обеда. Фоторобот ведь не появиться с потолка, а единственный свидетель не берет трубку. И что я должен думать?

Несмотря на длинные гудки в телефоне, я поехал к нему на квартиру. Через пол часа я уже стоял возле двери и продолжал звонить, надавливая большим пальцем кнопку звонка. Палец побелел, а на звонки никто не реагировал. Меня не покидало предчувствие, что с ним что-то случилось. Андрея могли даже убить, чтобы он не смог дать описание мужчины, который приезжал к нему со Степаном.

Я прислушался к малейшим звукам за дверью, но таковых не услышал. Тогда, я достал с кармана отмычку и открыл ею замок. Двух оборотов было достаточно.

Я толкнул дверь вперед себя и уже собрался заходить в коридор, когда вспомнил, что будет неплохо, если я надену перчатки. Я так и сделал, а затем, вытер дверную ручку.

Проделав эту несложную и привычную для меня процедуру, я зашел в квартиру. Смрадный, душный воздух был для меня невыносимым. Такое впечатление, что здесь давно никто не живет.

Кухня была пустая. Я открыл дверь ведущую в ванную и заглянул туда. Умывальник стоял возле зеркала, которое было заляпано какой-то грязью. Штора закрывала от меня саму ванную. Я отодвинул ее в сторону и увидел Андрея, лежащего в воде алого цвета от крови. Лицо его было безжизненным, словно у каменной статуи, глаза широко раскрыты от ужаса, смотрели прямо на меня. Смерть его застала врасплох. Холодная посиневшая кожа, дала мне сделать вывод, что его убили часов десять назад.

Я внимательно осмотрелся, надеясь найти что-нибудь полезное. Надежда меня обманула в этот раз. Поэтому, я решил обыскать всю квартиру. Свои поиски я начал с коридора. Проверил буквально все: обувь, гардеробы. Ничего интересного.

Первая комната. Открывая дверцу тумбочки, находившейся возле окна, я увидел записную книжку. Я открыл ее, принялся быстро листать. В ней находилось около двадцати телефонов и адресов. Не так уж и много. Четыре телефона были обведены красным фломастером, словно хозяин хотел подчеркнуть их значимость для себя. Не долго думая, я отправил блокнот в карман своей зимней куртки.

Другая комната оказалась менее просторная, чем первая, но обставлена с лучшим вкусом. Письменный стол в углу, над которым висит картина Пикассо, рядом еще одна неизвестного мне художника, в углу на тумбочке стоит ваза со цветами. Кровать стояла слева от стены, возле нее размещался высокий комод с выдвижными ящиками. С них и началось мое знакомство. В одном из ящиков комода мне на глаза попался фотоальбом. Я стал рассматривать фотографии. Большинство из них мне ни о чем не говорили, но одна фотография обратила на себя внимание. На ней были запечатлены Андрей Воронкин, Федор Хошлатов и незнакомый мужчина в фетровой шляпе светлых джинсах и рубашкой на выпуск. Я видел его в первые.

Очевидно, вся троица хорошо знакома друг с другом. Стало быть, Хошлатов сможет мне рассказать про этого типа на фотографии.

Я взял на всякий случай фото с собой и вышел из квартиры. Находясь на лестничной площадке в ожидании лифта, мне в голову пришла идея поговорить с соседями. Может, кто-то из них что-то видел подозрительное.

Я позвонил в соседнюю квартиру, дверь которой находилась напротив меня. На мой звонок дверь открыла полная женщина в спортивной куртке.

– Что вы здесь забыли? – спросила она меня, смерив подозрительным взглядом.

– Я – частный сыщик Козаков. С кем имею честь беседовать?

– Наташа.

– Очень приятно. Скажите, а сосед ваш, Андрей Воронкин сейчас дома?

Я не хотел подавать известие, что Воронкина уже нет в живых.

– Не знаю, наверное дома. Обычно он работает дома и выходит на улицу крайне редко. Кажется, программистом работает. И не удивительно, что сидит дома – программисты все затворники… А что вы стоите на лестничной площадке? Заходите, здесь неудобно говорить.

– Благодарю.

Я зашел в квартиру. Хозяйка провела меня в небольшую, хорошо освещенную потолочными лампами комнату. Небольшое кресло, которое стояло посредине комнаты приглашало меня в него сесть. Возле окна стоял телевизор, который был сейчас включенный. Показывали какой-то скучный и дешевый мексиканский сериал.

– Не смущайтесь, что здесь неубрано, я еще просто не успела.

Я ничего ей не сказал в ответ. Но такая чистота, и Наташа говорит, что неубрано. Да у меня раз в сто, наверное грязнее, и я не жалуюсь на неубранное помещение. Меня и так устраивает, так как я живу один.

– Давайте поговорим про Андрея, – напомнил я.

– Вы знаете, что я вам скажу. Андрей парень неплохой, работает хорошо. Только он живет сам по себе и с нами не общается. У нас в подъезде проходят собрания раз в месяц, так за два года он ни разу на них не был. Представляете?

– Более или менее. Вам не показалось что-нибудь странным в его поведении в последнее время?

– Вроде нет.

– Не замечали ли вы, что кто-то приходил к нему в последние две недели?

– Нет, я не видела посетителей к Андрею. По-моему, к нему вообще редко кто ходит.

– А вчера вечером его навещали?

– Не знаю.

Я понял, что больше от нее ничего интересного не добьюсь.

– Хорошо, спасибо вам.

Я сидел в кабинете майора Тихонова. Сам он сидел напротив, в кресле. У него были светлые и редкие волосы на голове. Лицо было широкое и грубоватое. Нос сплюснутый немного, как у спортсмена, но ровный. Его не назовешь силачом, хотя он и крепкого телосложения. Об этом говорит и его голос, когда он гудит как гром в небе.

– Так что вас интересует? – задал мне он вопрос.

– Меня интересует, кому принадлежат два исходящих звонка из отеля "Плазма"?

– Та-ак, начнем с первого. 744-18-61, верно?

– Точно.

– Ага, – он смотрел в свои записи на столе. – Значит, это домашний телефон Пономаренко Василия. Проживает вот по этому адресу…

– Так, теперь второй: 725-25-04. Этот принадлежит некому Васильеву Олегу Борисовичу.

Его адрес я тоже записал в свою записную книжку.

– Есть какие-нибудь предположения, что это за мужчины?

– Тоже самое я могу спросить и у вас. Может это тот Василий, про которого Даша писала в дневнике и собиралась к нему ехать.

– Нужно Василия навестить и побеседовать с ним. У нас в отделе следователей лишних нет, не знаю кого послать.

– Я мог бы сам к нему отправиться. Шередев меня хорошо знает. Я никогда не подвожу вас и делюсь любой информацией с представителями правопорядка.

– Ладно, можете ехать. Только не предпринимайте никаких попыток кого-то задержать или допросить с помощью силы. Это незаконно, ясно?

– Ясно.

– Хорошо, я пока тут разберусь.

– Майор, направляйте своих людей к Андрею Воронкину на квартиру. Его убили.

– Что?!

– Андрея убили. Я только что от него вернулся. Нашел блокнот с телефонами. Четыре номера выделены красным маркером, – я протянул блокнот Тихонову.

– Елки-палки! Что же вы сразу не сказали?! – майор снял трубку. – Серега, поезжай со своими людьми к Воронкину на квартиру. Его грохнули…. Что ты сказал? Не задавай лишних вопросов и не забудь вызвать медицинских экспертов и ребят из криминалистической лаборатории. Все… – он положил трубку. – Беспорядок в последнее время твориться. Журналисты ни в коем случае не должны это пронюхать.

– Вы установили идентификацию личности двух убитых бандитов? – спросил я.

– Да. У них, у обоих криминальное прошлое. Каждый сидел в тюрьме по нескольку раз. Первый – Таранкин Евген Петрович был дважды судим за грабеж. Второй – Бокалов Семен Иванович трижды сидел за выпуск фальшивых денег и за кражу со взломом.

– Есть какая-нибудь связь между ними?

– Между ними нет, к сожалению, но есть одно странное обстоятельство, на которое я не мог не обратить внимание. Дело в том, что Таранкин Евгений раньше числился в банде "Черная коса".

– Я, кажется, слышал про эту банду. Они действовали в нашем городе несколько лет назад. Тогда шуму много было. Кажется, они рэкетом занимались. Я помню, что банда вроде как сама распалась. Некоторых поймали, но до главаря так и не добрались.

– Вот именно. Наш человек заболел сейчас. А было бы неплохо покопаться в материалах и найти полный список членов этой банды.

– Я могу этот вопрос решить. У меня в офисе есть толковый парень, который знает компьютер как свои пять пальцев. Для него искать подобного рода материалы – все равно, что вам приготовить на завтрак яичницу. Если вы позволите, то Женя приедет сюда и с вашего компьютера поищет данные про "Черную косу".

– Хорошо, пусть ваш хакер приезжает сюда, скажем часа в три.

– Приметано. К трем он будет у вас.

Я пожал майору руку и вышел в коридор.

– Кого вы ищете? – спросил меня скучавший охранник на входе в киностудию «Белый Орел».

– Режиссера Олухина. Он у себя?

– Он сейчас очень занят.

– У меня к нему деловой разговор.

– Увы, ничем не могу помочь. Он не сможет уделить вам минутку внимания.

– Скажите ему, что это очень важный разговор, который имеет огромное для него значения. Если вы это не сделаете, то я сам вынужден буду позвонить.

Мужчина смерил меня коротким суровым взглядом, однако, ничего не сказав при этом.

Через пять минут, я уже находился в кабинете Олухина. Он выглядел немного уставшим и раздраженным. Наверное я не вовремя пришел.

– Вы не вовремя, Владимир, но минутку внимания я смогу вам уделить.

– Меня интересует один вопрос: почему в вашем сейфе несколько дней назад были обнаружены акции "Техно-Днепр", принадлежащие одному человеку?

– О… о чем в-вы говорите? Я… вас не понимаю…

Режиссер был явно растерян. Может он действительно ничего об этом не знал, а может притворялся.

– Вы знаете о чем я говорю. Зачем вы меня обманываете. Ведь вы знаете про акции, принадлежащие Степану Омельченко.

Он прореагировал спокойно, без лишних движений, которые показывают, что человек нервничает.

– Ничего я не знаю. Вы сошли с ума! Какие еще акции? Какому Степану? Я ничего об этом не знаю и не желаю знать, ясно?! Вы пришли только за этим? В таком случае убирайтесь отсюда. Я не желаю видеть лицемера.

– Успокойтесь, я просто хочу разобраться в этом вопросе.

– Не хочу ничего слышать. Недавно, была попытка ограбить мой кабинет, а может и всю киностудию, и я не намерен отвечать на ваши вопросы. Может вы и были тем грабителем, который успел удрать от охраны.

Мне удалось сохранить на лице спокойствие и нейтральность к сказанному. Он говорил просто так наугад и не мог быть уверен в своих убеждениях на сто пудов.

– Уходите отсюда, вон! Слышите, вон из моего кабинета! Иначе я вызову охрану и она вас выкинет.

– Так и быть, я уйду, но так это не останется. Я еще покопаю немного информации и если найду что-то компрометирующее на вас, то обещаю, что пойду с этим материалом в милицию.

Я вышел в коридор, нарочно хлопнув дверью так, что она с визгом ударилась об замок.

Ничего мне так и неудалось узнать у режиссера, только пустая трата времени. Правда, его странное поведение может меня натолкнуть на мысль, что он не случайно обеспокоен моими вопросами про акции. Над этим нужно подумать.