Текст книги "Колонист "Вано" (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16. Чересчур снежная

Дневник Листова И.А.

День пятый, утро новых страданий

Я всё равно проснулся первым, хотя лёг последним. Видимо, сказывалось то, что я с первого дня высыпался вдоволь, а не вынужден был греться у костра. Ане, которая первые сутки провела в своей капсуле, в следующие дни вместо сна приходилось пробиваться к теплу.

Трибэ тоже не сказать, чтобы много спал. Скорее, дремал время от времени у костра. С «воробушками» вообще была отдельная песня... Эта парочка, как выяснилось, попыталась высунуть носы из своих капсул в первый же день. Причём они умудрились сделать это почти одновременно.

Их капсулы стояли друг напротив друга. Так что, выглянув в своё окошко, можно было увидеть окошко соседки. И вот, просидев так полдня, девушки перебрались в одну капсулу, что в итоге и спасло их от холода. Вдвоём они умудрялись надышать достаточно, чтобы не окочуриться… А ведь такие маленькие.

Впрочем, спать им всё равно приходилось урывками и недолго. Боялись замёрзнуть во сне. Так что я был единственным человеком на всю капсулу, который не мог пожаловаться на недосып. Но даже я подремал бы ещё, если бы не гул...

Знакомый гул уходящей в небо капсулы, а то и не одной. Рывком соскочив с постели, я подхватил копьё и топор, открыл дверь и побыстрее выскользнул наружу, пока холод не проник в убежище. Впрочем, выскочил – это я себе польстил, если честно...

Через дверь проскочил, закрыть – закрыл, а дальше оказался в сугробе. Из которого ещё непонятно было, как выгребать. Зато мелькнула мысль, что пока есть снег, его надо набрать в бутылки и растопить.

Пока же я старался рассмотреть, откуда и сколько капсул стартовали. Оказалось, три. Одна даже была неподалёку от меня, но я всё равно не пошёл.

Куда идти-то, когда снега по грудь?

Солнце только поднималось над горизонтом, так что я не стал спешить. Вернувшись в капсулу, постоял под потоком горячего воздуха, дожидаясь, когда стает и испарится вода, в которую превратился снег. Заодно прогрел капсулу получше, чтобы мои гости продолжали сладко спать.

К счастью, в капсуле имелась система вентиляции. Судя по тому, что недостатка кислорода мы не ощущали, хотя набились внутрь как селёдки, свежий воздух как-то поступал извне.

Ложиться спать я уже не стал. Хотелось есть, но на крышке хранилища спала Лиза, а мне не хотелось её будить. Поставил к стенке копьё и сел за стол, выложив перед собой топор. Надо было осмотреть свежим взглядом творение рук своих...

И на свежий взгляд топор был прекрасен! С учётом того, что сделан был на коленке, он всё равно выглядел надёжно и весомо.

– Любуешься? – уточнил СИПИН. – Знаешь, я бы придержал ещё баллы, но больше не могу. Правила не позволяют.

– Да наконец-то! – мысленно отозвался я. – Опять будешь тянуть и издеваться?

– Так бы и сделал, но ты за последние дни наворотил дел… – признался СИПИН. – Одно только перечисление займёт немало времени. Первое – убийство местного хищника, ранг опасности – жёлтый. Ставка награды фиксированная – двадцать баллов, коэффициент использованного оружия – два. Коэффициент лидерства в группе – одна целая, пять десятых. Итого: шестьдесят баллов.

– Вы-таки провоцируете нас убивать! – пожурил я СИПИНа, а заодно всех остальных роботов.

– Ничего подобного! – отозвался инструктор, – Ты просто должен был умереть, но почему-то выжил. Так, розжиг костра – десять баллов… Но вас было двое, так что делим на два. Пять баллов. Я бы засчитал, что ты использовал новый способ, но – нет. Верёвка и камушек не считаются.

– У-у-у-у…

– Участие в обработке шкуры… За неё тридцать баллов, и ещё коэффициент за первенство в группе – полтора. Но вас было четверо, и твой вклад не самый большой. Так что десяти баллов тебе хватит с головой!

– Это справедливо…

– Работа с кремнем. Десять баллов за работу и коэффициент первенства. Пять баллов за первенство в создании кремневых инструментов. А ещё семь созданных пластин приемлемого качества – по два балла за штуку. Итого – двадцать девять баллов.

– Вах, какой ты щедрый джигит!..

– Копьё… Копьё у тебя, конечно, так себе. Баллов на двадцать, но ты опять был первым в группе, так что… Тридцать баллов. И твой топор… Знаешь, вот твой топор тянет на сотню баллов. И ты снова первый.

– В горле пересохло!.. Ноги подкашиваются!.. Я богат!..

– Не юродствуй! – строго попросил инструктор. – Так, рубка деревьев – девять баллов. Сбор ресурсов – семь. Ну и самое приятное для меня, как для инструктора – помощь соплеменникам. Двадцать баллов за штуку соплеменника. Так что ещё восемьдесят баллов. Ну и создание ритуала похорон… Закопать в землю и выплатить вознаграждение тем, кто хоронил, пайком – это четыре сотни баллов. Гордись!

– Семьсот семьдесят семь баллов? Ты специально подгадывал? – удивился я, быстро подсчитав, сколько у меня было и сколько стало.

– Нет, случайное совпадение! – тут же отозвался СИПИН. – Но, согласен, число необычное в вашей системе нумерации. Смею заметить, что у тебя есть и другие возможные достижения, которые пока не реализованы: первая проба мяса и достижение договорённости о сотрудничестве с другими фракциями в группе. Так что дерзай! Большие достижения и оплачиваются хорошо.

– СИПИН, а мы от мяса этого не помрём? – уточнил я.

– Если бы вы точно, как ты выражаешься, не померли от мяса, я бы не был готов начислять баллы за дегустацию. Так что пробовать вам! Всё… Конец связи!

Вот всегда он так: прибежал, нагрубил, заинтриговал, убежал.

Впрочем, мне ли расстраиваться? Я в одночасье стал человеком, который мог сделать из капсулы неприступную крепость, причём с самовосстановлением. Но СИПИН правильно намекал, что пока не стоит все баллы спускать. Алтарь Вознаграждения сулит гораздо больше ценных вещей. Да и сотню баллов сохранить лишним не будет… На случай единоличного бегства.

И я вовсе не из подлости, а просто на всякий случай. Пока что наша группа капсул разбита на две почти равные части. У нас больше людей, но меньше мужчин. У Туза с Романом – больше мужчин. Если дело дойдёт до прямого столкновения, ещё не понятно, кто выйдет победителем. Да и все эти союзы – пока так, лишь дымка объединения...

В общем, я не мог исключать никаких вариантов. Надо было, в том числе, предусмотреть и наше поражение. Хотя, конечно, я не собирался давать дёру из-за какой-нибудь мелочи. Только если ситуация станет совсем уж критической. А если получится не одному сбежать, а сотоварищи – вообще отлично будет.

Дневник Листова И.А.

День пятый, воссоединение в снегах

Я всё-таки ещё немного поспал. Даже, скорее, подремал. Но стоило первым моим гостям проснуться, как и сам тут же открыл глаза. Быстро позавтракал разогретым пюре, и вот я уже снова стою перед снежной стеной – на которой, кстати, отпечатался мой прошлый выход.

И стою я не просто так, а с целью разгрести путь до костра. Нам с Трибэ пришлось ещё немного дерева перевести, но теперь у каждого имелась импровизированная лопата с каменным наконечником. Пригодится, чтобы снег отбрасывать.

– Н-ну чт-то? На-ачин-наем? – дрожа, как осиновый лист, спросил Трибэ.

– Ну не мёрзнуть же! – ответил я.

И первым ударил в снежную стену.

Это был тяжкий и суровый бой голодранцев с природой. Мы крушили снег, откидывали в сторону, топтали сандалиями, сурово хмурили брови… И сдались через полчаса, не преодолев и десяти метров.

Я ног не чувствовал, рук не чувствовал, дрожал, хлюпал носом – и вообще был на грани простуды. А Трибэ, кажется, и вовсе эту грань переступил. Во всяком случае, в капсуле он принялся чихать и перхать. Пришлось его ставить под воздушную завесу, чтобы нормально прогрелся.

– Так мы долго не выдержим! – сказал он, немного придя в себя. – Вано, надо что-то придумать…

– Что ты хочешь придумать? – поинтересовался я. – Мы можем извести ещё немного деревяшек и попробовать сделать нормальные лопаты. Но я тебе точно скажу: это нам не поможет.

– Почему это? – удивился Трибэ.

– Потому что наша проблема не в инструменте, а в том, что мы мёрзнем! – ответил я.

– Вы можете чаще бегать греться! – заметила Аня, с сочувствием глядя на Трибэ.

– А почему бы не посидеть внутри капсулы? – спросила «воробушек» Саша. – Рано или поздно снег растает.

– А ты с собой сколько с рационов взяла? – деловито уточнил я.

– Три… – ответила девушка.

– Они закончатся раньше, чем снег! – я развёл руками. – Да у нас у всех рационы закончатся раньше, чем непогода!.. Надо пробиваться к костру. Затем – к улетевшим капсулам. Может, там получится найти рационы. В крайнем случае, хоть мясом наемся.

– А не отравишься? – захлопала глазами Аня.

– Отравлюсь, так помру сытым! – пожал я плечами. – Смерть от голода и холода – тоже, знаешь ли, не самая приятная. Пошли, Трибэ… Надо дойти до костра.

И мы снова вышли на улицу, принявшись пробивать снег. Правда, ещё трижды возвращались в капсулу согреться и похлюпать носами, а потом снова уходили в суровый бой. Зато в итоге нам удалось добраться до кострища. Когда все уходили по капсулам, мы с Сочинцем оставили костёр гореть. Видимо, это сыграло свою роль. Заносы вокруг были не такие уж и большие. Да и стенка из камней, поставленная военными, пригодилась.

В капсуле у меня оставался небольшой запас дров. Поэтому мы с Трибэ сначала вернулись за ними, отогрелись, а потом снова выбрались – теперь уже разжигать костёр. А лучок я соорудил из веток местных ёлочек: получилось криво-косо, но это никак не должно было сказаться на эффективности.

По очереди с Трибэ мы принялись крутить палочку. Потратили минут двадцать, прежде чем деревяшка задымила, а потом затлел пучок волокон мха. Поскольку костёр загорелся на моей смене по кручению палочки, то я сразу получил пятнадцать баллов.

Я даже почти не жалел, что они не достались Борису. Всё-таки ему тоже немало перепало и за похороны, и за работу. И теперь он наконец-то мог купить отопление в своей капсуле. Сам признался.

Вскоре костёр весело затрещал, растапливая снежные заносы поблизости.

Перед бураном наша группа оставила здесь кучу дров. Поэтому острого недостатка в топливе пока не было. Просто эти дрова теперь надо было просушить. И мы с Трибэ придвинули их поближе к пламени.

– Хорошо, что я от костра недалеко живу! – порадовался я. – Вот придут ребята, а тут уже всё подсохло.

– Думаешь, они придут? – Трибэ с сомнением покосился на ход, пробитый нами в снегу.

– Думаю, обязательно придут, – кивнул я. – А мы пока попробуем пробиться к ближайшей улетевшей капсуле!

– Нет!.. – застонал Трибэ.

– Ничего не знаю! – отрезал я. – Хочешь есть – умей мародёрствовать!

– Ты вообще отдыхаешь? – расстроенно спросил мой то ли ленивый, то ли совестливый товарищ. – Нельзя же так себя гонять!

– Это, знаешь ли, приносит неплохие дивиденды! – заметил я. – Так что не ленись! Хотя… Стой! Нет! Тащи лапник!..

Сам потребовал и сам же побежал в капсулу. Перед глазами стояла картинка с людьми в примитивной меховой одежде и какой-то фигне на ногах. И фигня эта называлась снегоступы! Впрочем, не так уж важно – лыжи, снегоступы... Как ни назови, главное – суть! А суть в том, что такие штуки позволяли людям ходить, не проваливаясь в снег.

Соорудить нечто подобное из лапника – это, конечно, дело не одной минуты. Однако за полчаса я всё-таки управился, причём с двумя парами. И тут же получил от СИПИНа ещё двадцать пять баллов. Пятнадцать за первую пару, и ещё десять за вторую.

А затем нам с Трибэ пришлось рубить ступеньки и утаптывать их. Иначе никак не получалось залезть в снегоступах на поверхность наста.

Но вскоре мы уже стояли на белом снегу, с высоты оглядывая торчащие из него крыши. Ноги, конечно, всё-таки погружались, но хотя бы не глубоко. Без снегоступов мы и вовсе ухнули бы с головой. В общем, если двигаться осторожно, можно было проверить все точки, где недавно стояли капсулы.

Тем более, мы оказались первыми. В стороне, где был костёр Романа, сейчас летели хлопья снега. Похоже, там кто-то расчищал место перед капсулой. Со стороны Сочинца тоже шло активное движение. Военные прошли уже метров пятьдесят. А вот Чемодан не спешил, но он там единственный мужчина на всю капсулу.

– Поможем нашим? – спросил Трибэ.

– Сначала к местам отлёта! – решил я. – Дел там на десять минут!

Ну это я оптимистом был, конечно… За десять минут, осторожно ступая, иногда проваливаясь, мы добрались до первой, самой дальней от нас (и ближней к Роману и Тузу) капсуле. Со стороны главного гопника тоже кто-то уже продирался в эту сторону...

Картина была похожа на ту, что мы недавно видели. На земле, припорошенный снегом, лежал труп женщины. Рядом – аж пять пищевых пайков. И ещё бутылки с замёрзшей водой. Одна – почти пустая. Я только головой покачал… Она не ела, почти не пила. Просто сидела и ждала чего-то…

Почему?!

Вопрос без ответа. Перед смертью девушка легла в позу эмбриона, подтянув ноги к груди. А потом, видимо, замёрзла. Одежда, как всегда, пропала, а капсула выгрузила труп и вещи. И отчалила восвояси.

– Грустно. И глупо! – заметил Трибэ, стоя рядом со мной. – Кто мешал ей выйти?

– Да чтобы знать… – покачал я головой, тоже не понимая.

Впрочем, скорее всего, проблема была в том, что она – современная женщина. Изнеженная, привыкшая к комфорту и удобствам. Мало ли таких девчонок ходило по улицам современной мне Москвы? Может, просто впала в депрессию, а может, ждала каких-нибудь спасателей, придуманных на почве нервного срыва...

Мы с Трибэ собрали воду и пайки. А затем взяли из моей капсулы побеги вьюна и отправились назад. Труп тащили волоком, крепко держась за верёвку. Лежащее холодное тело в снег почти не проваливалось. Так что управились мы в итоге минут за десять.

Потом сходили к следующей капсуле. Картина была почти такая же. Вот только пайков было два, а бутылки оказались почти пусты. И оттого видеть труп было ещё обиднее. Эта женщина вышла бы, как только закончилась еда и вода. Более того, она явно готовилась. Даже соорудила себе шлёпки типа моих – из покоцанных упаковок от пайков. Кстати, пустые упаковки, которые не пошли на поделки, мы почему-то не находили. И это было, как минимум, странно.

В любом случае, вторую девушку мы тоже дотащили до костра. Там и оставили до похорон.

Однако самое удивительное обнаружилось возле третьей капсулы… Там не было пищевых пайков, не было воды. Там не было даже тела… То есть, её обитательница вышла из капсулы и ушла в буран неизвестно куда?

– Чёт мне не по себе от такого… – поёжившись, признался Борис.

– Да ну нафиг, мне тоже! – признался я. – Пошли к костру! Возьму твои снегоступы и пойду к нашим.

– Ага…

Мы развернулись и припустили назад с такой скоростью, будто за нами гнались какие-то местные хищники. Ну или, на худой конец, привидения, причём громыхающие не цепями, а шлёпками из лотков.

На группу Сочинца я вышел через пять минут. Всё-таки практика – это великая вещь. По снегу я ходил всё более и более уверенно.

– Эй! Копатели снега! Как у вас дела? – спросил я, склонившись вниз над проходом.

– Сука!.. – в следующий момент мне в лицо прилетела снежная плюха.

– Эй! Кострома! За что?! – возмутился я.

– За то, что появляешься неожиданно! – ответила девушка, пока я отплёвывался, а Сочинец и Дунаем ухохатывались. – Как ты вообще наверх залез?!

– Снегоступы! – пояснил я и приподнял ногу, горделиво демонстрируя свою поделку. – У меня с собой есть ещё пара! Отдать? Или сами соорудите?

– Дай погляжу! – попросил Сочинец.

Взяв один снегоступ, он долго его осматривал, а потом кивнул и вернул мне.

– Сделаем такие. Лучше эти Чемодану отнеси! Доведи его до костра, а потом, если ты не против, свои отдай. Пусть Чем своих женщин по очереди переводит. Новости есть?

– Слышали, как три капсулы отчалили? – спросил я.

– Слышали, что отчаливали. Не знали, сколько! – отозвалась Кострома. – Ходил туда?

– Мы с Трибэ сначала туда пробежались, а потом уже я к вам, – признался я. – В двух местах были трупы, пайки и бутылки с водой. А вот на третьем месте – не поверишь, ничего!

– Вообще ничего? – удивился Дунай.

– В том-то и дело! Даже тело исчезло! – кивнул я. – Мы увидели это, чего-то очканули и ушли. Кстати, эта капсула стояла недалеко от моей. Так что далеко ходить не придётся. Сами сможете убедиться…

– Я не пойду! – сразу заявила Кострома. – Я трупов навидалась, а вот жути – не люблю.

– Как там костёр? Как мясо? – спросил Сочинец.

– Мясо замёрзло, костёр разожгли, дрова сушим! – ответил я. – Можно сказать, всё отлично. Но меня волнует знаете что?

– Что? – поинтересовался военный.

– А если быстро потеплеет, и всё это потечёт… Что делать будем? – спросил я.

– Что делать, что делать… Плавать будем учиться, кто не умеет!.. – проворчала Кострома. – Не волнуйся, разберёмся с этим… Пока надо со шкурой и мясом заканчивать. Хочу знать, надо ли искать пропитание, или у нас хоть что-то есть.

Вот тут я Кострому понимал... Сам думал о том же. У меня осталось два пайка. Причём первый я уже на две трети опустошил. А ведь до вечера ещё было далеко! Ну а на завтра я собирался доесть последний паёк. День-то я на нём протяну, но вот дальше придётся голодать…

Это и была основная причина, почему я так рвался наружу из капсулы. Понимал, что нам очень требуется еда. С «картофелины» удалось собрать килограммов сорок мяса разного качества. Одному мне хватило бы, наверно, дней на восемьдесят. Но я ведь был не один. Так что едой мы обеспечены дней на десять максимум. А что дальше?

Чемодан встретил меня с радостью. Выглядел он измученным и продрогшим: пытался почистить снег у капсулы в одиночку. И сразу, пользуясь удобным предлогом, пригласил внутрь – погреться. Я отказываться не стал. Капсула у него ничем не отличалась от моей, разве что биде не было. Зато снаружи, примерно в метре от двери, виднелись следы отхожего места.

Не самое разумное решение… Но какие у них были варианты, спрашивается? Все дамы Чемодана, кроме одной – серьёзной высокой брюнетки-спортсменки Сандры, которая пошла к военным, как и Прокачун – были тут. Меня встретили тепло и радостно. Видно, совсем заскучали в своём женском царстве.

Пока мы с Чемоданом грелись, мои снегоступы были клонированы. Было две пары – а стало четыре. В капсуле, к счастью, были запасы лапника, который и пустили на это дело. Так что к костру мы вышли вчетвером. К тому времени туда уже подтянулись все, кто мог. По краям оттаявшей поляны разложили ещё несколько костерков, плавивших снег. И вскоре места стало куда больше.

А затем подошли и остальные женщины из капсулы Чемодана. С кострами, в тесном кругу среди снега, было, пожалуй, даже уютно. Правда, жути навевали два трупа, лежавшие в отдалении. Однако все старались просто пореже смотреть в ту сторону.

– Ну что, все в сборе! – кивнул Сочинец, оглядев нас. – Вано и Трибэ притащили два трупа… Кто не знает, за участие в похоронах СИПИН даёт сорок баллов. Делит на количество участников. Понимаю, что удовольствие малоприятное, но это баллы! Кто не получил за снегоступы, или кому не хватает на отопление – выходим вперёд.

Вскоре команда могильщиков была набрана. Сандра, Прокачун, который, как оказалось, совсем не прочь был ещё прокачаться, а ещё Пикачу, «воробушки», Аня и Трибэ. А остальные принялись копать обводные канавы вокруг костра. То ещё удовольствие... Но это необходимо было сделать.

Солнце уже начинало пригревать, а снег постепенно таял. И могло так случиться, что вскоре чаша костра заполнится водой. Вот мы и работали, чтобы избежать подобной неприятности. Канавки решили увести от круга в сторону леса. Правда, снова пришлось пробивать дорогу в снегу…

Впрочем, для могильщиков тоже пришлось такую делать. Сами они не справились бы. В общем, работы хватало. Трудились все, не отлынивая. И прервались только ближе к вечеру, когда стало холодать, а снег перестал таять.

Ребята закончили копать могилы, и Сочинец собрал всех у костра. Не было только Костромы, но Дунай меня просветил:

– Она наверху… Сторожит, чтобы конкуренты не подобрались! Я её потом сменю.

– Что-то важное будет?

– Планы будем строить, – кивнул военный. – Ты, давай, становись к командиру поближе! Обсудите с ним…

Я кивнул и стал пробираться к Сочинцу. Интересно было, что он предложит… И ещё интересно было, почему со мной постоянно советуются. Но это так, просто любопытство.

Глава 17. Чересчур плановая

Дневник Листова И.А.

День пятый, вечер новых надежд

– Ну что могу сказать… – Сочинец оглядел всю нашу группу. – Мы, кажется, стали каким-никаким объединением. Понимаю, что выступаю сейчас декламатором очевидного, но все, кто здесь собрался, должны понимать: третьего полюса в нашей группе капсул уже не будет.

– Почему? – спросил Прокачун.

– А потому что третий полюс может выделиться только из тех, которые уже есть! – спокойно пояснил Сочинец. – А это сделает слабее оба разделившихся полюса. Сейчас же у нас с группой Романа и Туза – паритет.

– Они так не считают, похоже! – заметила Сандра, суровая брюнетка.

– Они этого не признают публично! – не согласился Сочинец. – Но их действия показывают, что всё они понимают. Пока Туз с приятелями договариваются с нами. И пока готовы на компромиссы. А вот когда у них появится преимущество – буром попрут на нас. И это второе, что я хотел бы до вас донести.

– А они точно?.. – начала было «воробушек» Саша, но смущённо замолкла.

– Они точно! – сурово припечатала Кострома. – Поверь битой жизнью дуре, которая однажды решила стать солдатом: миром мы с ними не разойдёмся.

– Ладно, это проблемы будущего!.. – отмахнулся Сочинец. – Пока я хотел бы донести до всех то, что многие и так уже знают. Мы с Вано нашли Алтарь Вознаграждения. Он находится на соседнем плоскогорье, за лесом. И пройти к нему можно по той самой промоине, где мы деревья валили. И, самое главное, группа Туза и Романа тоже об этом знает. Ну а я бы хотел договориться с ними о совместном походе.

– Зачем?! – Аня возмущённо посмотрела сначала на Сочинца, потом на меня. – Зачем вы им вообще про Алтарь сказали? Они бандиты, насильники…

– Всё так! – кивнул Сочинец.

– Так надо… Надо самим на них напасть! Надо с ними разобраться! – выкрикнула Сандра, а Аня одобрительно закивала.

– А с кем я должен нападать-то? – Сочинец усмехнулся и посмотрел на брюнетку. – Группой-то мы вроде как стали, Сандра. А вот сработаться и понять друг друга… Нет, этого пока не смогли. У нас шесть мужчин и девять женщин. Знаешь, на скольких из вас я готов положиться?

Сандра ожидаемо мрачно промолчала, так же ожидаемо глядя исподлобья горящим взором юной революционерки.

– На троих мужчин и одну женщину, – ответил Сочинец сам. – На Дуная и Вано с Трибэ, да на Кострому. Они точно не встанут соляными столбами в бою. А значит, и не погибнут без всякой пользы.

– Это всё ваш армейский шовинизм! – возмутилась Сандра.

– О да, он тоже присутствует!.. – кивнул Сочинец. – Но в данном случае он обоснован. Я, Дунай и Кострома – люди с боевым опытом. Какой-никакой, но он у нас есть. Мы учились убивать, мы умеем убивать и не боимся это сделать. Но Вано я упомянул не потому, что он служил. Я даже не знаю, служил ли он. Кстати, Вано?

– Неа! – вставил я свои пять копеек.

– Ну и ладно. Когда потребовалось, он не побоялся и на конфликт пойти, и противника копьём ткнуть! – кивнул Сочинец. – Поэтому я знаю: он не побоится и не подведёт. А ты, Сандра? Ты уверена, что сумеешь ударить врага камнем по голове?

– Да! – с жаром выпалила та.

А вот я был уверен, что не сумеет. Сандра, высокая и гибкая брюнетка с серьёзным лицом, была той девочкой-отличницей, которая добивалась своего усидчивостью – даже если её усидчивости не хватало на пятёрки. Весь тот «пламень справедливости», который она сейчас демонстрировала, был просто пшиком зажигалки, оставшейся без газа.

Почему я так уверен? Да потому что она одной из первых прибилась к Чемодану. И потому что видно было у костра Романа, что она до одури боялась гопников – а, в особенности, Туза. И ещё ей очень нравился правильный мальчик Роман, но решимости подойти, видимо, не хватило.

В её голове были в кучу спрессованы истории про «благородных» революционеров и бомбистов, про справедливость и благородство, рыцарскую честь и королевское достоинство. А все эти истории зачастую с реальностью не имеют ничего общего.

В тот момент, когда Сандра впервые столкнётся с кровавой действительностью – например, в виде необходимости размозжить чей-то затылок – она замрёт. И будет думать: благородно ли это? А в тот момент, когда надо будет всадить оружие в тело врага, начнёт рассуждать о справедливости. И закончится это тем, что враг сам в неё что-нибудь острое воткнёт – лишь бы заткнуть фонтан неиссякающего романтизма.

Зато стоило ей выпалить это своё горячее «да», как сразу стали видны и её ободрившиеся соратники, и им сочувствующие. Аня, вон, изо всех сил сверкала глазами. Чуть дырку в снегу не прожгла. Видимо, не в состоянии была забыть, как её чуть по кругу не пустили. Ну что ж, её хоть понять можно…

А ещё одобрение было на лицах Прокачуна, Пики и – не поверите! – двух застенчивых «воробушков» Лизы и Саши. Вот сколько раз замечал: чем тише омут, тем более кровавых расправ его рогатые обитатели требуют. Прямо закономерность какая-то... Может, этим людям сдерживаться надо не так сильно, как они себя обычно сдерживают? Тогда и чуть добрее к окружающим будут?

– А я вот не уверен, что ты сможешь, – улыбнулся Сочинец. – А раз не уверен, то как я могу отвечать за тебя в бою?

– Ты за меня можешь не отвечать! Я сама решу! – насупилась Сандра.

– Конечно, можешь… Сама решишь, сама нападёшь, сама победишь. Так? – спокойно спросил военный.

Сандра молчала долго. Попавшись в словесную ловушку, она явно пыталась что-то для себя решить. И я даже знаю что. Обычно в такой ситуации надо либо доказывать свои слова делом, либо признавать, что погорячился.

– Нет, сама не нападу… – наконец, призналась девушка.

– Значит, нападать ты хочешь вместе со всеми! – кивнул Сочинец. – Но я не пойду на такое, пока не буду уверен в людях, которым доверю свою жизнь. И Дунай не пойдёт, и Кострома не пойдёт…

– И я не пойду! – согласился я.

– И я бы не стал, – мрачно подтвердил Трибэ.

– Да что же вы?! – расстроенно воскликнула Аня.

– А они просто голову не потеряли от обиды! – припечатала её Кострома. – Ты у Трибэ спроси, каково это – стоять с одним каменным осколком перед толпой людей. Спроси-спроси! Это он тебя отбил! Думаешь, это легко? Ты и Сандра думаете, что в такие моменты человек только благородные порывы испытывает? Да ни хрена! В такие моменты человек сосредоточен на том, чтобы сфинктер на заднице не расслабился, и дерьмо на ноги не вывалилось!

– Эй! – возмутилась Аня.

– Что «эй»? – Кострома, усмехнувшись, посмотрела на девушку. – Так и есть, красотка! Оглянись! Ты где-то видишь скачущих розовых пони и единорогов с эльфийскими рыцарями на спинах? Хрен там! Вокруг гопники, солдатня и Вано!

– А я что? Я ничего! – я сразу подал голос.

– Да ты один тут вооружён до зубов! – Кострома ткнула пальцем в мой топор и копьё.

– Это инструмент защиты! Я просто очень люблю жизнь! – пафосно провозгласил я.

– Про ядерное оружие тоже так говорили! – кивнул Сочинец. – Я тебе верю, Вано! Но, в общем и целом, я с Костромой солидарен. Пока у нас тут куча нервных женщин, которых можно напугать просто кульком местных насекомых. И вот это факт. Так что ни нападать, ни, тем более, провоцировать развитие конфликта – не в наших интересах. Чем лучше мы к нему подготовимся, тем с меньшими потерями пройдём. Согласна, Сандра?

Несмотря на то, что девушка кивнула, вся её поза, выражение лица и горящие глаза говорили об обратном. Согласие было формальным, но даже это было лучше, чем бесконечные споры.

– Я бы вообще предпочёл какое-то время сотрудничать с той группой. Нам было бы неплохо сохранить единство… – Сочинец покосился на Кострому.

– Они просто усилятся и нападут!.. – буркнула она. – Как только решат, что готовы – так сразу. И не стенка на стенку!

– Да, это я уже слышал, – кивнул Сочинец. – И это будет глупостью.

– Ты же видел Туза! Это воплощение глупости в нашем грешном мире! – Кострома пожала плечами, но дальше спорить не собиралась.

– Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет. И выйдет из него не дело, только мука… – неожиданно для всех выдал Чемодан. – Везде споры!.. Я считаю, надо забыть про споры. Хотели идти к Алтарю Вознаграждения? Надо идти. Если ты, Сочинец, хочешь, чтобы из той группы народ пошёл с нами – значит, надо соглашаться. Худой мир лучше доброй ссоры.

Не согласен! Категорически! Но молчу! Вот ради этого худого мира. В случае с Тузом худой мир может быть только если этот авторитет недоделанный будет лежать на земле с переломанными рёбрами и выбитыми зубами. Зато очень мирно!..

И Кострома так же считает. А в свете того, что это не девушка, а поводырь роботов-убийц, жестокий солдат и вообще сама по себе машина для убийства – если не соврали, конечно! – то её мнению я как-то больше доверяю.

Однако и Сочинец прав… Нам бы переместиться всей группой, вместе с капсулами, к Алтарю Вознаграждения бесплатно. И пытаться сотрудничать. А то пока мы только делимся на сорта. Усердствуем в том, упорствуем в этом... А нас и так уже стало меньше.

– Нас не становится больше! – Сочинец как будто мысли подслушал. – Сегодня ещё два трупа и три улетевших капсулы. Ещё три человека свои капсулы не покидали. И, признаюсь честно, надежды на то, что покинут – у меня почти не осталось. Все, кто мог справиться со страхами и шоком, уже вышли. В любом случае, в ближайшие три дня станет ясно, сколько нас всего осталось.

– Отлично! Как раз успеем вернуться! – бодро заметил Прокачун.

– Не успеем… – покачал головой Сочинец и указал себе за спину, на снежную стенку. – Нам до Алтаря идти по промоине. А вокруг снег. Он будет таять и стекать вниз. Как раз туда, где мы собираемся идти. Пока весь не сойдёт – никуда мы не пойдём. Но это и хорошо! Нам ведь нужно понять, что брать на Алтаре!

– Чего тут думать-то? – удивился Трибэ. – Топоры нужны, еда нужна, одежда нужна...

– А мне кажется, нужны инструменты. Они позволят нам делать топоры, одежду и оружие, которым мы как раз и добудем еду! – не удержавшись, я тоже высказал своё особо ценное мнение.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Алёна, одна из свиты Чемодана.

– Всё, что мы можем взять на Алтаре, стоит баллов, – пояснил я. – И стоит даже дороже, чем улучшения в капсулах. Мы можем взять какое-нибудь простенькое оружие. Но когда оно сломается, нам снова придётся идти к Алтарю. А можем взять что-то такое, чем можно будет раз за разом делать новое оружие. Вот, глядите, мой топор…

– Хороший топор, кстати! – похвалил Чемодан.