Текст книги "История картографии"
Автор книги: Лео Багров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
В нашем распоряжении имеется множество свидетельств существования карт в Древнем Риме. В самом деле, некоторые схематические карты дошли до нас через Средневековье подобно тому, как сначала Рим унаследовал их от Греции. Таковы, например, карты-диаграммы, добавленные для иллюстрации текстов классических латинских авторов – например, «Историй» Саллюстия, «Сатир» Ювенала, «Фарсалии» Лукана и комментариев Макробия к «Снам Сципиона» («Somnium Scipionis») Цицерона. Еще в 174 г. до н. э. для храма Матуты была изготовлена карта Сицилии. Варрон упоминает некую карту Италии. При основании новых колоний или при изменении территориального деления изготавливались новые планы местности, причем по крайней мере в двух экземплярах – один на металле или камне для всеобщего обозрения, другой на полотне для государственных архивов. Сохранились фрагменты плана Рима, выгравированного на мраморе по приказанию императора Септимия Севера (193–211 гг.).
Встречаются также упоминания об индивидуальных картах, таких, как известная карта мира, которую изготовил Марк Випсаний Агриппа (63–12 гг. до н. э.). Предполагается, что она основывалась на результатах всеимперской дорожной съемки, предпринятой по приказу императора Августа (27 г. до н. э. – 14 г. н. э.). При такой съемке не делалось никаких попыток ас-
трономической привязки точек, а полученные в результате дорожные карты использовались в военных кампаниях. Агриппа включил их в свою карту мира, которая не могла, впрочем, заходить далеко за пределы бассейна Средиземного моря. Создание карты было завершено в 20 г. до н. э., и после смерти Агриппы она была выставлена в Риме на Марсовом поле. Снятые с этой карты копии были доставлены во все крупные города империи, но ни одна из них до нас не дошла. Долго считалось, что так называемую Пейтингерову таблицу (рис. XI) можно считать переработанным вариантом карты Агриппы. Пейтингерова таблица получила свое название по имени немецкого коллекционера Конрада Пейтингера из Аугсбурга (1508–1547 гг.). Венский гуманист Конрад Цельтес, библиотекарь императора Максимилиана I, обнаружил эту карту в одной из библиотек и привез ее Пейтингеру в Аугсбург. Позднее Цельтес завещал ее Пейтингеру. Последние исследования показывают, однако, что это не просто копия римской карты, выставленной на Марсовом поле. По всей видимости, эта карта была предназначена не для военных целей – основное внимание на ней уделено торговым центрам, минеральным источникам, местам паломничества и т. п.
Во всяком случае, Пейтингерова таблица – документ не III в., а более поздний. Удалось проследить даже некоторые этапы ее истории. Примерно в 250 г. она была скопирована с большего по размеру оригинала I в. н. э. Около 350 г. в изображение прибрежной зоны были внесены кое-какие исправления, добавлено несколько островов. На рубеже V–VI вв. в таблицу были внесены очертания Мирового океана и подправлены очертания морей. Примерно в это же время появилась карта работы неизвестного космографа из Равенны, созданная явно под влиянием Пейтингеровой таблицы, с использованием новых сведений, полученных недавно. В целом вид Пейтингеровой таблицы, как она была обнаружена Цельтесом, сложился приблизительно в это время (ок. 500 г.), хотя и позже, например в VIII и IX вв., в нее также вносились мелкие коррективы. Мы не знаем, кто изготовил эту карту. Возможно, его имя было названо на первом листе карты, ныне утерянном. Первоначально карта состояла из двенадцати листов. Поскольку равеннский космограф ссылается на некоего Кастория как на источник своих сведений, причем тех сведений, которые можно найти также и в Пейтингеровой таблице, можно сделать вывод, что Касторий – это и есть автор карты. Эта карта построена не по правилам какой-либо конкретной проекции, не имеет она и постоянного масштаба, так что по ней невозможно определить расстояние между точками. Автор подписал расстояния непосредственно на карте.
У римлян, несомненно, были хорошие карты. Огромное количество отснятых дорог, что было необходимо для связи с отдаленными гарнизонами, развитая практика топографической съемки и высококвалифицированные геометры-землемеры (agrimensores) – эти факторы безусловно способствовали развитию картографии. Но вот все, что уцелело до наших дней со времен Римской империи: Пейтингерова таблица; несколько локальных карт-набросков из справочника «Notitia dignitatum Imperii Romani» (Справочник должностных лиц Римской империи, V в.) – в основном схемы отдаленных гарнизонов, очень грубо сделанные и не подчиняющиеся никаким общим правилам (рис. XII); изображение Черного моря на упоминавшемся выше фрагменте солдатского щита; наброски карт и планов, приложенные к руководству для землемеров и собранные Гигином Громатиком (рис. XIII). Это полный список известных нам римских карт.
Когда римляне захватили Грецию вместе с ее провинциями и колониями, они не слишком уважительно отнеслись к интеллектуальным достижениям греков. Основной космографической концепцией римских картографов, так же как и греческих, была Земля в форме плоского диска, окруженного морем. Восток изображался сверху, Эгейское море – в центре. Но римлян мало интересовали теоретические рассуждения о форме Земли и методы отображения географических данных на листе бумаги. Другими словами, они, в отличие от греков, не считали нужным спорить о сравнительных достоинствах различных проекций и систем координат. Их интересовали практические вопросы. Римляне измеряли расстояния между различными точками вовсе не для того, чтобы определить их широту и долготу, но с исключительно практической целью – получить как можно более точное описание военных и торговых путей. Текстовые описания маршрутов, называвшиеся scripta, с III в. превращаются в picta, а именно в начерченные или нарисованные карты, подобные Пейтингеровой таблице.
Глава 3
Христианское Средневековье
Первоначально под Средними веками подразумевался промежуток времени между Древним миром и современностью, то есть «между двумя периодами более или менее рационального порядка». В истории цивилизации, однако, Средние века можно разделить на две ясно различимые фазы. Непосредственно после падения Римской империи началась «готская ночь» темных веков. Причиной тому – нашествие неграмотных варваров-завоевателей и деяния церкви, сражавшейся против язычества. Вместе они полностью задушили светскую культуру и позволили предать забвению интеллектуальное и художественное наследие Греции и Рима. Отцов церкви того времени и правда мало интересовали интеллектуальные изыскания, не имеющие отношения к теологии. Говоря словами св. Дамиана, «простому люду, а не ученым доверил Бог задачу провозглашения Его законов. Св. Бенедикт не славился ученостью, св. Андрей отверг Пилата ради Евангелия. Что может дать христианам наука?». Отзвуки такого ограниченного отношения к светской культуре можно найти и у значительно более поздних реформаторов церкви, и даже св. Франциск способен был осудить стремление монашеской братии к систематическим научным знаниям как недуховное: «Многие братья стремятся приобрести знания… Те из братьев, кого любопытство влечет к науке, обнаружат в день Страшного Суда, что их руки пусты».
В более позднем Средневековье, примерно с X по XV в., завеса тьмы постепенно приподнялась. Этому способствовали многие факторы: консолидация и вследствие этого экспансия христианства, окончательное оформление и формулирование католической философии, основание национальных государств и рост городов, открытие памятников классической науки, сохраненных в монастырских библиотеках или в работах исламских авторов. Картографические произведения, иллюстрировавшие христианский взгляд на мир, создавались на протяжении всего этого периода и даже несколько раньше, начиная с VI и VII вв.
Средневековая церковь, как наследница Римской империи, не находила в своей картографической деятельности ничего предосудительного. С точки зрения христианской доктрины не существовало никаких препятствий к тому, чтобы признать римскую и даже греческую картографию. Библия не давала по этому поводу никаких определенных указаний, не дали их и отцы церкви.
Церковные ученые приняли теорию климатических зон. Они возражали не против деления мира на климатические зоны, но лишь против астрологических суеверий, помещавших каждую зону под влияние какой-либо определенной планеты. Церковь на тот момент фактически еще не до конца сформировала свое отношение к космологии. Ориген, формулируя доктрину церкви, допустил в этом отношении значительную степень свободы. Но эта свобода оставалась невостребованной до тех пор, пока в VI в. Константин из Антиохии, известный под именем Косма Индикоплов, не создал свою «Христианскую топографию». Он отверг точку зрения, утверждавшую, что Земля – шар (поскольку идея существования антиподов приводила к теологическим противоречиям), и предпочел более старую концепцию плоской Земли в форме диска, окруженного океаном. Отцы церкви, однако, не приняли единодушно эту доктрину. Так, Иаков из Эдессы (ок. 640–708), будучи епископом, высказался, тем не менее, за Аристотелеву теорию сферической Земли. Но в целом в церковной картографии возобладала традиционная форма римской карты – круг. Такая форма отвечала всем требованиям церкви и годилась для всех церковных нужд – для толкований библейских текстов и комментариев к Псалтыри, для паломничества в Иерусалим, для иллюстрирования теологических трактатов.
Карты, созданные в этой церковной традиции, по большей части невелики по размеру и схематичны. С течением времени, однако, они становятся богаче по содержанию и больше, достигая – в Эбсторфской карте (ок. 1284 г.) – 3,5 метра в диаметре. Эта карта так же, как и Херефордская, вероятно, размещалась в церкви за алтарем. Надписи на подобных картах делались в основном на латыни, но названия часто приводились на местном диалекте. Так, Эбсторфская карта составлена на нижнегерманском диалекте с примесью названий на среднегерманском, а Херефордская карта – на нормандском диалекте старофранцузского. Географическое содержание этих карт почерпнуто из работ Плиния, Солинуса и Исидора. Чудеса, которых они зачастую полны, взяты из обширного запаса легенд, таких, как расцвеченные воображением рассказы о походах Александра Великого. Когда такие карты вставлялись в какой-нибудь кодекс, в книгу, они соответственно меняли и свою форму, становились овальными, а позже – прямоугольными.
Рис. 1. Слева — карта типа Т-0 в манускрипте Саллюстия, XII в. (библиотека Ватикана). Справа — карта типа Т-0 в печатном издании «Краткий обзор мира» («Orbis breviarium», Флоренция, 1493 г.) Захария
От карт в форме круга, распространенных в раннем Средневековье, кроме нескольких письменных ссылок, следов не осталось. Мы знаем, например, что Карл Великий (724–814 гг.) имел в своей коллекции немало карт, включая три серебряные таблички, две из которых представляли собой планы Рима и Константинополя, а третья – карту мира (totius mundi descriptio). Вероятно, однако, что последняя по форме была не круглой, ибо в то время под покровительством папы Захария (741–752 гг.) начинался уже золотой век церковной картографии. Папа и сам нарисовал в Латеране карту мира (букв.: orbis terrarum descriptionem depinxit). В этот период едва ли не в каждой монастырской библиотеке или библиотеке вельможи или принца имелись карты – это известно из многочисленных библиотечных каталогов Средневековья, дошедших до нас. Упоминаются не только карты мира (mappae mundi), но также карты Святой земли и даже морские карты, хотя они встречаются только в поздних каталогах.
Карты монастырской традиции использовались обычно для пояснения текста. Их часто находят вложенными в Псалтырь или комментарии св. Беатуса к Апокалипсису, но они встречаются также в трудах по истории или географии, что и определило их природу и содержание. Эти карты, в которых восток, как правило, располагается вверху, можно подразделить на три основные группы:
1) Карты чисто римского типа. На них изображен круглый диск, где Азия занимает верхнюю половину, а Европа и Африка – две нижние четверти (рис. 1, 2). Горизонтальную линию, отделяющую Азию от Европы и Африки, образует Дон (Танаис), Азовское, Черное, Мраморное и Эгейское моря и Нил. Средиземное море, как радиус, соединяется с этим диаметром под прямым углом, образуя вертикальную линию буквы Т. Карты этого типа, известные как карты типа Т-О, или колесные карты, встречаются чаще всего. К ним принадлежат упомянутые выше Эбсторфская и Херефордская карты – самые богатые по содержанию (рис. Е, XXIV). По размеру карты такого типа бывают самые разные – от трех сантиметров до трех метров в диаметре.
2) Карты Кратеса, названные так по классическому образцу – глобусу Кратеса. Карты этого типа довольно редко встречаются в церковной картографии, поскольку церковь оспаривала существование антиподов. Здесь можно видеть деление на зоны (рис. 3, 4). Особенно удачными примерами таких карт являются карты Марциана Капеллы и епископа Теодульфа. К этому типу относятся также многочисленные маленькие карты Макробия и зональные карты. Некоторые из них сориентированы на север – такая ориентация досталась им в наследство от более ранних образцов. Отдельную группу, связанную с зональными картами, образуют климатические карты, подразделяющие обитаемый мир, вслед за Птолемеем, на семь климатических зон (рис. 7).
3) Третий тип – промежуточный между двумя первыми, он включает множество карт из манускриптов Беатуса (рис. XV, XVI; рис. 5). Эти карты сильно различаются по форме, размеру и виду, а их содержание существенно упрощено. Ориентированы они непременно на восток, а поверхность Земли иногда (как и в картах второго типа) делится на четыре части.
Рис. 2. Карта типа Т-0 в манускрипте Саллюстия. XIV в, Венеция, библиотека Марчиаца
Рис. 3. Слева — зональная карта в манускрипте Макробия, XIII в. Париж, Национальная библиотека. Справа — зональная карта в печатном издании «Orbis breviarium» Захария Лилия. Флоренция, 1493 г.
Рис. 4. Зональная карта в печатном издании «Opusculum» Сакробоско. Лейпциг, ок. 1500 г.
Средневековые тексты содержат ссылки и на другие карты, изготовленные, но не уцелевшие, или только запланированные. На уже упоминавшейся карте, сопровождавшей текст анонимного равеннского космографа (ок. 650 г.), Равенна располагалась в центре, а от нее отходили 24 радиуса, делившие всю поверхность Земли на 12 дневных и 12 ночных секций. Такие карты были реконструированы современными учеными на основании дошедших до нас текстов или фрагментов текстов, но без полного набора данных точная реконструкция невозможна. Произвольность существующих реконструкций очевидна из того факта, что эксперты никак не могут прийти к согласию по вопросу о форме равеннской карты (был ли это круг, овал или прямоугольник).
Сохранившиеся средневековые карты перечислены в таблице. В ней не упоминаются бесчисленные мелкие карты – карты Макробия, климатические и зональные карты, Т-карты и карты Саллюстия, – а также более поздние карты XIV и XV вв., создававшиеся под влиянием морских карт.
Невозможно установить хронологический порядок появления разных типов средневековых карт. Фактически на протяжении всего этого периода в картографии невозможно с определенностью заметить какое бы то ни было развитие. Все отцы церкви, которые одни только и занимались картографией, пользовались одними и теми же источниками. Большее или меньшее количество названий и деталей на карте диктовалось не географическими познаниями конкретного картографа, а форматом его карты и количеством свободного места. Тем не менее отбор материала зависел конечно же от картографа, именно поэтому некоторые детали могут присутствовать на одной карте, но отсутствовать на другой.
Теория зон, или климатов, владела умами дольше любой другой. Она восходит еще к Гиппарху и Эратосфену, от которых через Марина из Тира, Птолемея, Плиния и Исидора попадает в христианские монастыри сперва напрямую, а позже через арабских географов, в чьих работах теория также нашла отражение. Это, однако, произошло позже и отразилось, например, в работах Петра Альфонса (ок. 1100 г.) или Петра из Альяко (1410 г.). Карта Петра из Альяко (Пьера д’Айли) была напечатана в Лувене в 1483 г. в его «Трактате об изображении мира» («Tractatus de Imagine Mundi», рис. 7a, 7b). Зональная карта появляется в упрощенной форме в небольших картах Макробия, а позже воспроизводится в работах Беды Достопочтенного, Ламбера из Сент-Омера и других.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА СРЕДНЕВЕКОВЫХ КАРТ МИРА
Примечание', форма и ориентация, указанные выше, относятся к картам в их первоначальной форме.
Рис. 5. Карта мира из Альби, VIII в.: схематическое изображение мира Средиземноморья, с востоком наверху. Альби, муниципальная библиотека; по Конраду Миллеру
Карты типа Т-0 отражают идеи дохристианской эпохи, слегка адаптированные церковью. Такие карты являли собой «круглое изображение мира» («imago mundi rotunda»), их называли «Картами сыновей Ноя». Последнее название происходит от их библейского деления на три части – по одной на каждого из сыновей Ноя. Самые старые из дошедших до нас в манускриптах карт относятся к VIII в., хотя можно было бы ожидать их появления еще в IV в. Картографы и копиисты постепенно добавляли все больше и больше деталей к простому схематическому рисунку св. Исидора из Севильи и изменяли форму карты в соответствии с форматом своей книги. Карты в манускриптах Саллюстия лишь отчасти соответствуют Т-О схеме. С VI в. к этим картам, восходящим к римской традиции, добавляются карты мира из «Христианской топографии» Космы Индикоплова, чье влияние остается значимым для церковной картографии на протяжении следующей тысячи лет. «Топографию», дополненную фантастическими описаниями восточных земель, взятыми из хроник Александра Великого и из рассказов позднейших паломников и крестоносцев, монастырские географы использовали в качестве достоверного источника, полагая, что она содержит интерпретацию Апокалипсиса.
Рис. 6. Ранульф Хигден. Карта мира в манускрипте его «Polychronicon», XIV в.: в форме «рыбьего пузыря» («vesica piscis»). восток вверху (Британский музей)
Карты Беатуса и его последователей принадлежат к тем картам, которые оставили в монастырской картографии наиболее отчетливый след. Беатус из Валькавадо, испанский монах-бенедиктинец, составил свою знаменитую работу «Комментарии к Апокалипсису» в 776 г. В качестве иллюстрации он добавил к ней карту мира. К несчастью, оригиналы манускрипта и карты утеряны, мы имеем лишь копии (рис. XV, XVI). За ними следуют так называемые англосаксонские карты, примером которых может служить «Коттонская карта» из Британского музея. Однако она не имеет отношения к тексту манускрипта, в котором содержалась, – «Periegesis» Присциана (рис. XVII). Этот манускрипт, вероятно, появился не раньше конца X в. Для времени своего создания эта карта демонстрирует хорошо разработанные географические контуры. Особо следует отметить две карты XIII в., названные по местам, где они были обнаружены, – это Эбсторфская и Херефордская карты. Первая (рис. Е, XXII–XXIII) хранилась в бенедиктинском монастыре в Эбсторфе возле Ульцена на Люнебургском поле и была обнаружена в 1830 г. В 1845 г. она перешла во владение Исторического общества Нижней Саксонии в Ганновере, но, к несчастью, погибла во время Второй мировой войны. (Позже с нее с помощью существующих фотографий и цветных рисунков были изготовлены копии ручной работы.) Она складывалась из тридцати листов пергамента (для большей сохранности была разделена на отдельные листы) и имела суммарный размер 3,58 □ 3,56 метра. К несчастью, некоторых листов не хватало. Сравнение с аналогичной Херефордской картой позволяет предположить, что на одном из отсутствующих листов содержался ключ к личности автора, а возможно, даже его имя. Но другие источники того времени указывают, что автором карты, вероятно, был Гервасий из Тилбери, англичанин, преподаватель канонического права в Болонье, который позже (в 1223–1234 гг.) служил гвельфам в Эбсторфе в качестве провоста.
Рис 7a. Пьер д'Айли (Петр из Альяко), Карта мира в манускрипте «Ymago Mundi», 1410 г. Север вверху. Париж, Национальная библиотека
Рис. 7b. Пьер д'Айли. Карта мира в печатном издании «Ymago Mundi». Лувен, 1483 г.
Гервасий известен также как автор историко-географической работы под названием «Императорские досуги» («Otia Imperialia»), написанной в 1211 г. и сохранившейся до настоящего времени; но географическая карта, которую должен был содержать манускрипт, в нем отсутствует. Кажется вероятным, что карта, известная ныне как Эбсторфская, и есть недостающая карта из этой книги. Имеющаяся на ней дата не вполне ясна: 12—4. Карта имеет форму круга с Иерусалимом в центре и служит как бы фоном для изображения распятого Христа. Голова его находится в верхней части (на востоке), ноги – внизу (на западе), а руки указывают на север и юг. Монахи явно использовали карту как запрестольный образ. Хотя карта эта относится к типу Т-О, в ней заметны и более современные влияния. Африка уже не умещается в отведенный ей квадрант, а распространяется дальше на восток, вытесняя часть Азии. Она покрыта изображениями различных животных, растений и всевозможных мифических племен: людей-псоглавцев, людей с гигантскими ушами, которые могут использоваться как одеяла, с огромными ступнями, в тени которых можно укрыться от палящего солнца, людей с копытами, хвостами и т. п. В качестве материала для своей карты автор использовал распространенные в то время описания, такие, как описание Палестины Иоганна из Вюрцбурга (1165 г.), Северо-Западной Европы Адама из Бремена (1072 г.), а также легенды и карты из книги «Imago Mundi» Гонория Отенского (ок. 1129 г.) и рассказы XI и XII вв., например, об острове, открытом св. Бренданом.
Херефордская карта напоминает Эбсторфскую, хотя она несколько меньше по размеру (1,34 □ 1,65 метра, диаметр 1,32 метра). Она тоже ориентирована на восток, в центре ее размещается Иерусалим, и она тоже использовалась в Херефордском соборе как запрестольный образ. Автор раскрывает свое имя в надписи на нормандском диалекте французского: «Пусть каждый, кто имеет, слышит, читает или видит этот рассказ, молится Иисусу о милосердии к Ричарду из Холдингема и Лэффорда, который задумал и создал это, дабы мог он познать блаженство на небесах». Эта карта не накладывается на изображение распятого Христа, но на самом верху ее имеется изображение Страшного Суда с Иисусом на троне. Содержание карты дает основания предположить, что она значительно старше Эбсторфской, поскольку заметно ближе к картам, основанным на древнеримском источнике, – карте Агриппы. Она содержит те же фантастические детали, что и Эбсторфская карта.
Здесь интересно заметить, что предположительный автор Эбсторфской карты Гервасий упоминается в составе посольства к королю Англии Генриху III в 1229 г. Промежуток времени между прибытием Гервасия в Англию и общепринятой датой создания Херефордской карты (ок. 1290 г.) слишком велик, конечно, чтобы говорить о непосредственной связи между двумя картами. Тем не менее возможно, что Гервасий, будучи в Англии, рассказывал о карте, которую он изготовил или собирался изготовить, и это вдохновило автора Херефордской карты на подражание. В качестве основы для своей карты англичанин взял карту Генриха из Майнца (1110 г.), сохранившуюся до наших дней в Кембридже в копии XII или XIII в. Две карты поразительно похожи друг на друга, хотя Херефордская карта больше и содержит поэтому гораздо больше материала, почерпнутого из различных дополнительных источников.
Хотя в прочих отношениях эпоха Средневековья представляет картину удивительного однообразия, все же в XIV в. церковная картография начала постепенно меняться. Значительное влияние на нее оказали морские карты того времени. Имеется целая серия карт, типичных в целом для Средневековья, но отражающих тем не менее успехи, достигнутые в картировании моря. Карта в одном из манускриптов Саллюстия XV в., например, создана полностью под влиянием каталонских картографов, о которых мы поговорим позже. Теперь мы должны, однако, вернуться назад во времени, чтобы рассмотреть другие ветви картографии – карты арабских картографов и уже упомянутые средневековые морские карты.
