Текст книги "Дело о похищенных туфельках (СИ)"

Автор книги: Лена Тулинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Это неправда… – она осторожно взяла правую руку брата, – Я помогу тебе всем, что тебе нужно… Так что, пожалуйста, не сдавайся!

– И что же ты можешь сделать? – он, словно выплюнул эти слова, убрав свою руку, – Я хотел стать отличным хирургом!

Фумия завернулся в одеяло полностью, не желая никого видеть и слышать.

– Мне нужно хотя бы сменить повязки, – грустно она произнесла.

Одна только правая рука высунулась из-под одеяло. Чизуру обработала его раны, опечалившись тем, что брат даже не посмотрел на нее. Она защитила пальцы абсорбирующим хлопком и марлей и обернула повязкой вокруг них. Когда девушка закончила, Фумия спрятал руку под одеяло. Не в силах что-нибудь сделать, Чизуру взяла антисептик, старые повязки и вышла из комнаты.

– Как он? – спросил Куроя Со, когда её увидел.

– Я не знаю, – она слабо помотала головой.

– Если он хорошо натренирует свою руку, то сможет использовать её как раньше… Честно говоря, держать скальпель будет трудно, – произнёс Куроя Со.

– Это моя вина!

– Ты не должна зацикливаться на этом, – сказал доктор Со.

– Я знаю, – она согласилась, но не смогла подбодрить себя.

С тех пор, как она ранила Фумию, девушка терзала себя, что несколько раз получала консультацию от доктора Юдзуру. Однако… она не смогла избавиться от чувства вины, которое её охватило.

– Я могу что-нибудь сделать?

– Как насчет того, чтобы подождать, – предложил доктор Со, – Если ты не специалист, всё, что ты можешь сделать – это сидеть и ждать.

– Подождать, ради моего брата, – повторила Кучики Чизуру, она не могла принять этот ответ.

Чизуру Кучики думала об этом после того, как выключила свет и легла в постель. Она не могла сказать, спал он или нет. Девушка посмотрела на потолок и вздохнула. Фумия был на кровати задолго до её возвращения в комнату. Если он будет игнорировать её дальше, то она будет морально сломлена.

– Чизуру, прости меня! – он сел на кровать и посмотрел на неё.

– Фумия, это я должна просить прощения… – взволнованная после того, как он снова заговорил с ней, Чизуру тихо приблизилась к нему, – Это моя вина, я причастна к этому!

– Я думаю, что могло произойти нечто хуже, чем это, – ответил ей Фумия.

– Что? – она подняла голову, но брат отвёл взгляд снова, – Почему, ты так говоришь? – она обхватила его травмированную руку обеими руками.

– Мм… Чизуру? – Фумия поморщился из-за боли.

– Мои чувства были истинными, – она прижала его руку к своей груди, – Ты чувствуешь, моё быстрое сердцебиение. Оно такое, потому что я хочу помочь тебе!

– Отпусти!

– Не отпущу, – она приблизилась к Фумии ближе, всё ещё сжимая его руку. Чизуру не могла успокоить своё сердце.

– Чизуру, мы не можем… – Фумия нервно задыхался, не в состоянии убрать её руку.

– Я серьезно, – воротник её халата распахнулся, и рука её брата коснулась кожи. Бинты ограничивали ощущения её теплоты – это было досадно для неё, но Чизуру просто не могла их снять.

– Ах! – грубые бинты коснулись кончиков её сосков. Ее тело уже горело – это ощущение дало ей невыносимую боль, когда она потянулась к своему брату.

– Не надо, – он отдёрнул свою руку, вздрогнув от боли в пальцах.

– Прости, это моя ошибка! – воскликнула девушка.

– Всё в порядке, так что ты можешь меня отпустить?

– Неужели, я не привлекательна для тебя? – спрашивала она, облизывая свои губы.

– Чизуру, нам нельзя это делать, – брат качал своей головой, делая последнюю попытку сдержать свои эмоции, – Ты красивая! – сглотнув Фумия, бросил оценивающий взгляд на её пышную грудь.

Немного поколебавшись, она обхватила его шею и притянула его лицо к своему, приоткрыв губы. Поцелуй был сначала нежным, но его язык внезапно проник глубоко в её рот, и в животе Чизуру словно затрепетали мириады бабочек. Тихий стон вырвался у неё из груди. Наконец, Фумия лег на неё, придавливая к постели свои весом. Он стал целовать ее набухшие соски. Чизуру никак не могла понять, какие чувства будят в ней его ласки. Она почувствовала, что Фумия начал медленно входить в нее, но тут же замер, глядя в её чёрные глаза, как будто спрашивая разрешения.

– Не останавливайся, – прошептала она. И тут же ощутила жгучую боль.

Одним сильным рывком парень вонзился в неё, казалось, разрывая её на части. Но его губы заглушили её отчаянные крики. Чизуру больше не страдала, и по мере того, как он всё глубже входил в нее, убыстряя толчки, её наслаждение росло. Она самозабвенно отдавалась, встречая на полпути каждое его движение, пока они не слились в объятиях, став единым целым. Они подарили друг другу запретную страсть, о существовании которой они даже не подозревали.

– Прости, Чизуру! – её брат упал лицом в постель и заплакал.

– Что-то не так? Я так счастлива!

– Всё это моя вина, потому что я не смог контролировать себя, – сказал Фумия.

– Я люблю тебя – это моё эгоистичное желание! – она потянулась к нему и нежно погладила по голове. Чизуру, чувствуя вину перед ним, стала его любовницей, чтобы хоть немного утешить самого дорогого для неё человека.

Когда солнце уже зашло, вдоль дороги к храму зажглись огни. Свет отражается от снежных сугробов, освещая местность. Позади неё из зала храма свисала ширма.

– Ещё не начался фестиваль? – спрашивал Аято.

– Совсем уже скоро, – ответил Наори, стоявшему с ним рядом. Они видели, как Кенсей и девушки суетливо бегали за ширмой.

– А, вот вы где?! – Юдзуру подошёл к ним.

– Отец! – воскликнул Наори Куроя.

– Дядя, ты разве не будешь наблюдать оттуда? – Аято показал место перед сценой.

– Я давно покинул семью Хинагами, – ответил Юдзуру Куроя, – Теперь я обычный деревенский житель.

– Члены семьи Куроя обычные деревенские жители? – удивился Наори.

– Они имеют наибольшую силу после семьи Хинагами и Шигуса. Однако это была бесполезна сила, поскольку у них нет возможности использовать эту власть, – пробормотал про себя Юдзуру, – Действительно, не имеет смысла играть во власть в этой маленькой деревне.

– О, Сацуки тоже здесь?! – Юдзуру тоже показалось странным, что Сацуки была здесь.

– Да, что-то не так?

– Нет, ничего… – Юдзуру огляделся вокруг, – Вы видели Фумию и его сестру?

– Я видел, что они фотографировали что-то тут в полдень, – ответил Наори.

– Не могли бы вы побыть с ними немного времени, когда увидите в следующий раз?

– Я не против, но почему ты просишь нас, отец?!

– Ну, просто так надо, – Юдзуру избежал прямого ответа, – Не гуляйте на фестивале допоздна, хорошо?

– Знаю, – Наори бросил взгляд уходящему отцу.

– Что-то произошло? – поинтересовалась Футами Юй.

– Кажется, мои двоюродные родственники должны быть здесь, – произнёс Наори.

– Мне кажется, я видела их там, – Мегури показала на главную дорогу храма. Там шла Чизуру и её брат Фумия, который сопровождал её.

– Можно, я вас сфотографирую? – она крикнула издалека.

– Я не против, а вы ребята?

– Нужно было фотографировать, не спрашивая! – воскликнула Мегури. Кучики Чизуру подняла свою камеру.

– Давай, Сацуки, – Аято её подозвал.

– Это нормально, что я тоже в этом поучаствую? – задала вопрос Сацуки.

– Конечно, идем! – воскликнул Аято. Сацуки прибрала свою чёлку подаренной заколкой.

– Я тоже, – согласилась Карен. Сацуки и Карен встали рядом с Аято.

– Иди сюда, Наори, – крикнула Футами Юй.

– Сейчас!

Все собрались в кучу, пока Чизуру смотрела через объектив.

– Итак, приготовьтесь. Три, два, один… – щёлкнув на кнопку камеры, она сделала совместное фото.

– Началось? – Наори и другие посмотрели на сцену.

Сцена была окрашена в красный цвет светом огня. В одном углу Кенсей бил в барабан, а в другом Сая играла на флейте. Занавес на сцену поднялся, и Мия вывела жрицу. Жрица с длинными волосами и маской проследовала к центру сцены. Её ноги медленно двигались в такт ударов барабана. Тон флейты повысился. Все замерли, уставившись на сцену и наблюдали за полуторачасовым танцем Кагуры. Наконец, музыка остановилась и шум толпы вновь вернулся.

– Это конец? – задал вопрос Фумия.

– Полагаю, что да, – ответил ему Наори, – В любом случае, уже пора нам собираться…

– Понятно, тогда мы пойдём домой первыми, – Фумия пошёл, взяв Чизуру за руку.

– Кажется, он где-то поранился? – спросила Мегури.

– Случайно порезался у нас дома, – ответил Наори, не вдаваясь в подробности, – Думаю, нам стоит вернуться, пока на лестнице не собралась толпа людей,

– Как насчет тебя, Сацуки? – спросил Аято.

– Мне не далеко, – Сацуки указала на храм и улыбнулась.

***

Чизуру пила зеленый чай одна в гостиной. Она чувствовала, что атмосфера в доме была немного напряжённой и мрачной в последние дни. Всё началось с медсестры Нанако, но Юдзуру и остальные были спокойны как прежде. С той ночи она мало разговаривала с Фумией, но её брат сопровождал на фестиваль без каких-либо неудобств со своей травмой.

– А, вот ты где?

Чизуру вздрогнула, когда услышала голос Со Куроя, зашедшего в комнату.

– Мы получили письмо от семейства Кучики, – продолжил мужчина, передавая ей конверт – это было письмо от её отца.

– Из дома? – она развернула письмо, – Возвращайтесь, домой.

– Похоже, Ясутада беспокоится о вас после произошедших событий: ранения Фумии и странное убийство, – ответил Со Куроя, – Мы приготовим для вас машину и билеты на поезд.

– Спасибо за заботу! – воскликнула Чизуру.

После обеда Наори и Со Куроя провожали их возле администрации деревни.

– Ну, это было недолгое пребывание, но всё же, спасибо за гостеприимство, – Фумия поклонился, готовясь к поездке домой.

– Спасибо за гостеприимство! – Чизуру сделала то же самое.

– Приезжайте сюда, когда захотите, – сказал на прощание Со Куроя, – Здесь вы можете отдыхать сколько влезет.

– Давай, Наори, иди попрощайся!

– Конечно, – Наори, который пришел их провожать, неохотно шагнул вперёд.

– До встречи, спасибо за всё! – они пожали друг другу руки.

– До свидания, Наори! – она воскликнула и улыбнулась.

Неожиданно Наори крепко обнял Чизуру. Она была удивлена таким прощанием. «Неужели, я начинаю ревновать свою сестру к другим парням?» – подумал Фумия, открыв заднюю дверь черной машины. После этого они сели на свои места и уехали.

– Это было поспешно, – сказал Наори Куроя.

– Рано или поздно они всё равно вернулись бы домой, – ответил Со Куроя, возвращаясь в больницу.

***

25 марта в столице Японии синоптики обещали грозу. Вечером погода начала портиться, небо заволокло тучами. Резкие порывы ветра поднимали вверх пыль и грязь с земли. Где-то вдали прогремел гром, и сверкнула молния. И ливень обрушился на город. Низкие тёмно-серые тучи начали низвергать на землю сплошной поток воды, который становился всё сильнее и сильнее. Прохожие с зонтиками бегут и прячутся от сильного ливня в зданиях города. Беспрерывный поток воды залил уже все дороги, все тротуары. Как будто небесные окна отворились, и оттуда полилась вода, неудержимая и бурная.

– Я сейчас же начну готовить ужин, Фумия. Не желаешь чего-нибудь особенного?

– Подойдет всё, что захочешь. Не нужно спешить, лучше сначала пойди, переоденься.

В ответ брату та восторженно улыбнулась:

– Поняла, хотя мне было интересно, не хочешь ли ты чего-то конкретного. Я сделаю, всё что угодно.

– Только не переусердствуй, – он слегка ткнул её в лоб. Чизуру опустила голову и быстро поднялась на второй этаж.

Вернувшись в гостиную, парень свалился на кресло. Честно говоря, он слишком устал после поездки. Фумия опустошил голову, закрыл глаза и откинулся назад на кресле, изогнув шею и положив голову на спинку. В этом положении не было какого-то особого смысла, просто у него было такое настроение. Через час сестра приготовила мясной суп с овощами на кухне. Затем принесла на обеденный стол: белый хлеб, две тарелки с супом, вилки и ложки. Закончив свою сервировку, Чизуру пошла в гостиную, чтобы позвать брата к столу.

Она совсем не была раздражена тем, что брат внезапно ушёл в собственный мир. Он оставил себя настолько беззащитным – нечто, доступное лишь для неё. Чизуру очень обрадовалась, что Фумия оставил себя её заботе. Просто быть рядом с ним, даже если ненадолго, для счастья ей было достаточно. Стараясь не шуметь, она подошла к нему. Встав перед ним, Чизуру тихо наклонилась ближе к его лицу и увидела, что глаза у него закрыты. Подстраховавшись, чтобы его не задели её длинные волосы, она придавила их левой рукой. Правую руку она положила на кресло, чтобы поддержать свой вес. Внезапно, не сумев больше поддерживать своё неестественное положение, Чизуру опустилась на колени Фумии. Глаза Фумии и Чизуру встретились. После чего он трепетно и нежно начал обнимать её за талию и периодически целовать в губы.

Время спустя брат поднял голову обратно в первоначальное положение. Глаза Фумии упали с её лица на её грудь, затем ещё ниже. Следуя взгляду брата, Чизуру осторожно посмотрела вниз на своё тело. Она была так «осторожна» из-за того, что уже очень хорошо знала о своем текущем состоянии, даже не видя это. Конечно же, она не только была на коленях у брата, ноги у неё были раздвинуты за рамки дозволенного короткой юбкой, достаточно, чтобы нижнее бельё было почти видно.

– Нам нужно прекратить, наши отношения, – сказал он, опуская свои руки. – Я не смогу сделать тебя счастливой!

В бессилии брат закрыл лицо руками. Кроме негативных чувств, его переполняла всепоглощающая, неистовая любовь к своей сестре. Его нервы не выдержали – Фумия заплакал.

– Я ненавижу тебя! – с невероятной скоростью Чизуру вскочила с Фумии, затем быстрее ветра она вылетела из гостиной прямо вверх на лестницу.

Убежав в свою комнату, она захлопнула дверь, заперла её, затем, наконец, тяжело дыша, припала спиной к двери. Девушка не могла собрать силы, чтобы встать. Возможно, благодаря своему изысканному воспитанию она подсознательно попыталась выровнять колени и сесть прямо, но после того, как влетела в свою комнату, она была полностью истощена и просто рухнула на пол. Услышав, как пришёл отец с работы, Чизуру решила спуститься вниз.

Ясутада Кучики вернулся домой поздно вечером, открыл двери ключом. Войдя в прихожую, он снял с себя пальто. Затем направился на кухню и заварил чай в заварочный чайник, предназначенный для гостей. Когда зелёный чай сварился, Чизуру вышла из комнаты.

– Чего вы так рано встали, разве уже выспались? – с хрипотцой в голосе произнёс он, потирая свою козлиную бородку. Его черные короткие волоса, всегда гладко зачёсаны назад.

Ясутада Кучики – мужчина сорока пяти лет высокого роста, крепкого телосложения. У него узкие серые глаза с серьезным взглядом. Фумия знал, что отец раздражительный и тяжёлый в общении человек но, тем не менее, замечательный хирург, готовый на всё, чтобы спасти своего пациента.

– Мы недавно приехали домой, – ответил Фумия, выходя из гостиной.

– Я скучала по тебе! – Чизуру крепко обняла своего отца.

– Хорошо себя чувствуешь? – задал вопрос Ясутада Кучики, погладив свою дочь по голове.

– Да!

– Дай осмотреть твою руку, – произнёс отец, смотря на сына. Неохотно Фумия показал ему правую руку, развязывая повязку и бинты.

– Как ты поранился? – начал спрашивать отец.

– Несчастный случай!

– На карьере хирурга можешь поставить крест, – произнёс Ясутада Кучики, – Ещё две недели нужно обрабатывать раны антисептиком, если не будет осложнений, дальше реабилитация в нашей клинике.

– Я верю, что ты станешь прекрасным доктором! – поддержала Чизуру своего брата.

– Верно, хирург – это не единственный доктор в мире, есть множество других медицинских специальностей, – сказал Ясутада Кучики.

Сытный и вкусный ужин был уже накрыт. Чизуру налила всем горячего чая. Семья Кучики в молчании поужинала перед сном. Уставший отец отправился спать в свою комнату.

– Нии-сан, я помою посуду, – ответила она, начиная убирать тарелки со стола, – Ты можешь идти спать.

– Спокойной ночи, – ответил Фумия, выходя из кухни.

***

Идёт прекрасный месяц июнь, ничуть не уступающий предыдущему маю по красоте цветущих в нём растений: деревья, трава, покрытая широким зелёным шлейфом. В небе неспешно парят, словно огромные корабли, тяжёлые кучевые облака. И хотя месяц май под конец баловал тёплыми и по-летнему жаркими днями, первые июньские дни нередко были прохладными, порой дождливыми. Сухой антициклон принёс с собой тёплые ветра, а высоко стоящее в небе солнце обеспечивало тёплую, даже жаркую погоду в Токио.

Городской парк небольшой, но очень красивый. У самого входа расположены большие клумбы разных форм, с ранней весны до поздней осени они покрыты ярким цветочным ковром. Особенно красив этот ковер сейчас, летом: здесь и белые, и красные, и желтые, и голубые цветы. Стоит отцвести одним, как сразу же зацветают другие. Летом на скамейках под раскидистыми деревьями не найти свободного места, также люди сидят на берегу пруда или просто на траве. Читают книги, играют в игры, загорают и наслаждаются свежим воздухом. Многие при этом фотографируются, на фоне цветов и зелени фотографии получаются яркие, сочные, по-летнему радостные.

Чизуру потрясенно замерла, гуляя по парку. Все признаки налицо, только она находила разные предлоги, чтобы не замечать их! Головокружение, утренняя тошнота… а она во всем винила погоду. И потом, вот уже несколько раз у неё не было месячных, но она решила, что причиной тому – приём лекарств от анемии. Чизуру была рада, что брат поступил в медицинский университет. Она пыталась не замечать очевидного, потому что боялась даже подумать о беременности. Девушка была вне себя от радости: теперь у неё есть что-то, ради чего стоит жить. «У меня будет ребенок – живое напоминание о Фумии, которого никто не сможет отнять. Но сколько осталось до родов? Если я на четвёртом месяце, значит, всего пять прекрасных, наполненных радостью месяцев до того дня, когда я дам жизнь ребёнку Фумии. Она твердо знала, что у неё будет девочка», – с этой счастливой мыслью Чизуру нежно приобняла свой живот.

«Когда проходишь дальше по парковым дорожкам, окружённым аккуратными кустиками, попадаешь под тень многолетних деревьев. Здесь всегда немного прохладнее, чем в городе, и дышится легче, особенно после дождя. Листва у деревьев яркая, сочная, очень красиво смотрится она на фоне ясного голубого неба», – восхитилась Чизуру, смотря на красоту природы.

В дальней части парка есть небольшой пруд. Пейзаж там другой: уже нет аккуратных клуб и кустов, подстриженных по линеечке. На берегу пруда растут камыши, в воде плавают кувшинки. Иногда к воде прилетают дикие птицы, и тогда на берегу собирается много народу, все хотят угостить пернатых обитателей водоёма хлебом.

***

Скрывать свою беременность ей помогала одежда свободного покроя примерно до восьми месяцев. Большую часть времени отец пропадал на работе. Вскоре Ясутада Кучики понял, что она ждёт ребенка.

– Чизуру, кто отец ребёнка? – он начал допрашивать её в гостиной.

– Это мой ребёнок, – ответила она, сидя на диване.

Ясутада Кучики стал злиться потому, что она не хотела отвечать кто отец ребёнка. Вечером Фумия пришёл домой, чтобы забрать собой тёплые вещи. В настоящее время он живёт в общежитии Медицинского Университета Токио около семи месяцев. Услышав громкий голос отца в гостиной, он пошёл туда.

– Отец, что случилось? – задал вопрос Фумия.

– От кого беременна Чизуру? – спросил его отец.

Фумия был в оцепенении, когда узнал, что у них будет ребёнок. Она была бледной, похожей на приведение. Взглянув на её круглый живот, Фумия сам понял – кто является отцом.

– Я – отец ребёнка! – признался он, прислоняясь к стене. Вдруг руки отца сжались в кулаки, и его глаза засверкали от ярости. После взбешённый Ясутада ударил сына по лицу. Из его разбитой губы на подбородок сбегала тонкая струйка крови.

– Фумия…– вскричал Ясутада Кучики, схватив сына за кофту и ударив ещё раз, – Ты наградил собственную сестру ребенком, что ты наделал?

– Я люблю Чизуру, поэтому готов взять ответственность на себя.

– Ты мне больше не сын! – воскликнул Ясутада Кучики, избив его до полусмерти.

– Нет – это моя вина, – заплакала девушка, обнимая отца со спины.

Внезапно она побледнела, пошатнулась и почувствовала резкую боль в животе. Избитый Фумия успел её схватить, пока она не упала. Чизуру едва не потеряла сознание в его руках. Ясутада Кучики позвонил в скорую помощь, указав свой адрес дома. Тотчас отец проверил её пульс, он был совсем слабым.

– Мой ребёнок, спасите его! – воскликнула она, обнимая свой живот.

– Чизуру, успокойся, – сказал Фумия, прижимая к себе.

– Её нужно держать в неподвижном состоянии, – сообщил Ясутада Кучики.

Ясутада Кучики казался сейчас десятью годами старше, чем был утром. Через десять минут подъехала скорая к дому Кучики. Её аккуратно положили на носилки, отправив в карету скорой помощи.

Скорая помощь поехала в ближайшую больницу. Преждевременные роды произошли очень стремительно. Ночью девочка родилась слабой и недоношенной. Медсёстры дали ребёнка матери, чтобы она покормила своим молоком.

– Мама и папа любят тебя и всегда будут с тобой! – радостно она поцеловала свою дочь.

На следующий день молодой отец пришёл с букетом роз, он положил цветы на подоконник. Семейное их счастье длилось недолго.

– Я хочу быть рядом с Сакурой, – сказала она, отправляясь к дочери.

Фумия помог ей добраться до места назначения. Сакуру поместили в кувез, и она прожила около восьми часов. После её состояние резко ухудшилось. Они видела её, крошечную, подключенную к аппарату. Врачи и медсестры боролись за её жизнь, но всё оказалось бесполезно. Чизуру потеряла своё сознание прямо в коридоре.

– Очнись, Чизуру! – воскликнул Фумия, держа сестру в своих руках. Медсёстры начали оказывать ей первую помощь.

Проснувшись на следующий день, она вспомнила боль потери ребёнка, которую ей пришлось пережить заново. Чизуру беспомощно плакала в палате, когда врач сообщил ей, что никогда не сможет иметь детей.

Прошло два дня, она сидела на краю больничной кровати. Рядом с ней на тумбочке стояла чашка чаю и нетронутый вкусный обед. Несколько минут назад приветливая медсестра принесла ей документы на выписку. Она представляла себе, как купает свою маленькую дочку, кормит ее грудью, одевает в розовые распашонки, не спит по ночам, когда у неё режутся зубки. Прогулки с ней по парку, торт с одной свечой в первую годовщину, её день рождения, весёлый праздник вместе с семьей… Она потеряла свою дочь.

Фумия приехал за ней, чтобы забрать обратно домой.

– Мы позаботились насчёт похорон, – ответил ей Фумия, принеся ей сменную одежду в пакете. Она лишь заплакала, когда услышала эти слова. Время спустя они вышли из больницы. Чизуру увидела, как молодая мама держит младенца на руках, встречая мужа с цветами, после выписки из роддома. «Какая счастливая!» – грустно улыбнулась она, садясь в такси.

Фумия заметил, что погода была пасмурной, но дождя не было. По небу плыли тяжелые свинцовые тучи, поэтому день казалось тёмным, как вечер. Вдруг подул резкий ветер. С деревьев начала осыпаться листва, даже затрещали сухие ветки. И вот на стекле машины появились первые капельки, значит, пошёл дождь. Потом можно было услышать его стук по карнизу окна, крышам домов, асфальту. Прохожие раскрыли свои зонты, скрываясь от моросящего дождя.

Наконец-то дождь закончился, но город окутал густой туман. Чизуру попросила его высадить из такси. Когда Фумия расплачивался за проезд, она исчезла в центре столицы.

– Девушка пошла в сторону торгового центра и ресторана, – таксист показал на высокий небоскрёб.

Чизуру смотрела на город, подойдя к перилам ограждения. Столица Японии была окутана белой пеленой тумана, словно паутиной. Вечерние улицы пытались осветить белыми пузырями фонари, похожие на гигантские одуванчики. Дверь громко распахнулась, она испуганно обернулась назад. Когда она пригляделась, то заметила только Фумию – он стоял на пороге и пристально смотрел на неё. Чизуру увидела брата, который глубоко дышал от быстрого бега. Его волосы были растрёпанными, а взгляд был затуманенным. Чизуру никогда не видела его таким безумным.

– Как ты нашёл меня? – начала спрашивать она, волосы волной упали на плечи. Он быстрым шагом подошёл к ней, стащив с края небоскрёба, – Моя жизнь не имеет смысла без дочери! – слезы её покатились.

Фумия был настолько разгневан, что дал ей пощёчину. Девушка упала на каменные плиты здания, оперившись своими руками. Она заплакала навзрыд, уже не сдерживая выплеск своих эмоций.

В скором времени Фумия утешал её, нежно гладя по волосам, а потом крепко её обнял в своих объятиях.

– Сакура – это наша дочь. Она всегда будет в нашем сердце! – он прошептал ей на ухо, – Чизуру, будь сильной ради меня.

Её жгучие слёзы начали сами собой катиться по щекам и капать на плечо Фумии.

– Я люблю тебя, Чизуру! – Фумия признался ей в своих чувствах. Её боль в сердце немного утихла, потому что Чизуру почувствовала тепло его любви. Отмахнувшись от прошлого и не думая о будущем, они слились в нежном поцелуе.

***

Более десяти лет назад семейство Кучики удочерила трехлетнюю Токо, взяв девочку из приюта. Этот церковный приют отличался от других приютов тем, что его воспитанников развивали в художественном направлении. На этом настаивал отец, потому что больше не мог видеть свою увядающую и скорбящую дочь. Так как Чизуру больше не могла иметь своих детей, после потери ребёнка. Скоро Фумия очень привязался к племяннице, считая почти своей дочерью. С дочерью у Чизуру сложились довольно напряжённые отношения. Она переживает из-за того, что так и не смогла привязаться к Токо и стать для неё настоящей матерью и в то же время женщина ревнует к ней своего брата, к которому она испытывает далеко не родственную любовь…

7 июня 1956 года. Туманное солнце медленно опускается к горизонту. Оно мягко пригревает своими лучами. Город замирает, почти не слышен гул машин, и гомон людских голосов становится все тише и тише. Диск солнца окрашивается в бледно-оранжевый цвет и становится тем больше, чем ближе опускается к земле. Теперь солнце подсвечивает облака на небе снизу, и они приобретают лёгкий светло-розоватый оттенок. На другом крае неба проступает новый месяц. Кучики Чизуру смотрела на закат из своей комнаты.

Фумия подошёл к ней сзади, положив подбородок ей на плечо, и медленно стал обнимать тело любимой женщины. Чизуру только чувствовала его сильные руки, ласкающие её живот и грудь. Её глаза сияли нежным светом любви, в его же взгляде горело страстное желание. «Фумия здесь, в одной комнате со мной, но что мне делать дальше?» – она задумалась на мгновение.

Она повернулась к Фумии и обвила руками его шею, притягивая его желанные губы к себе. Скоро начала задыхаться в его мощных объятиях – этот долгий страстный поцелуй продолжался между ними вечно. У него были густые черные волосы, собранные в конский хвост. Фумия Кучики стал выше и красивее большинства знакомых ей мужчин.

Когда мужчина положил её на постель, она подумала: «Мы будем ещё так счастливы, когда-нибудь…». Всю ночь перед глазами Чизуру было его лицо и необычные карие глаза, дерзко разглядывающие её женские прелести. Она застонала от наслаждения, когда Фумия стал покрывать её обнажённую грудь ласковыми поцелуями. Влюблённые твердо знали – это долгая ночь любви принадлежит только им двоим и больше никому на свете.

***

4 июля 1956 год. Луна на небе прекрасна в парке Инокасира. Разумеется, в такую пору здесь было безлюдно. Поднялся туман, противоположный берег почти терялся в нём. Токисака Рейджи решил пройтись по тропинке вдоль пруда. В темноте это оказалось не таким уж простым занятием. Миновав часть пути, вдруг он заметил впереди какое-то движение. На секунду Рейджи решил, что видит призрака. И всё же, возникающая из тумана, смутная фигура имела человеческие очертания. Он двинулся дальше, пробираясь сквозь густую зелёную траву. Размытые очертания таинственной тени обретали всё большую чёткость.

– Так, значит, вот кто мой призрак – это Токо Кучики, – проговорил Рейджи вслух.

– Токисака-сан, разве вежливо обзывать случайного встречного призраком? – Кучики Токо смотрела на него с нескрываемой обидой.

– Что ты делаешь здесь в такой час?

– А что вы здесь делаете, Токисака Рейджи? – парировала Токо его ответ.

– Опасно гулять в такое время, – сообщил Рейджи девушке.

– Беспокоитесь за меня? Но право не стоит – мне известны эти места. Кроме того, мой дом совсем рядом.

– Я говорил не совсем об этом… – сказал Рейджи, глубоко вздохнув.

Она подняла глаза к небу, где сквозь занавес облаков едва проглядывал лунный диск. Водная гладь пруда расстилалась перед ними, словно, жидкое серебро. Лунный свет, сверкающий на водной глади прекрасен. Слегка колыхаясь, вода играет им.

– Даже во тьме солнце ещё излучает свой свет, – Токо Кучики показала на отражение луны в самом центре пруда. – Свет солнца слишком резок – луна смягчает его и делает нежнее. Вот почему я люблю ночь, – она отвернулась от Токисака Рейджи.

– И всё-таки, несмотря на твою любовь к ночи, мне не нравится, что ты разгуливаешь здесь в одиночестве, – он представил, как волнуются её родители.

Прежде чем она что-то ответила, он бережно взял её за руку. Мужчина с любопытством посмотрел на её прекрасные чёрные глаза. «Лицо у неё почти кукольное… И одновременно это лицо прекрасной богини. Длинные чёрные блестящие волосы красиво развеваются и танцуют на ветру», – подумал Токисака Рейджи.

– Вы меня любите, Токисака Рейджи? – спросила она, детектива.

– Не говори глупости. Я просто провожу тебя домой, – серьёзно ответил он и отпустил руку.

– Не стоит беспокоиться, детектив. Если я приведу домой мужчину, случится скандал, – сказала Токо и повернулась к нему спиной, – Спокойной ночи. До встречи, Токисака Рейджи!

– Будь осторожно, Тока! – он не стал её догонять. Её фигура постепенно удалялась. Может быть, ему показалось, но в ответ на мои слова девушка помахала ему рукой.

***

Чизуру начала беспокоиться под вечер, когда Токо не вернулась домой. Вечером классный руководитель из академии позвонил Кучики Чизуру, сказав, что сегодня Токо не была на уроках. Кусаку Тацухико хотел узнать причину отсутствия. Она сказала, что Токо заболела. Вскоре Чизуру отправилась искать свою дочь, осматривая академию, торговые центры, скверы и ближайшие улицы.

– Что мне делать? – размышляла она, возвращаясь домой.

Вечером Фумия вернулся домой с работы.

– У отца внеплановая операция, поэтому его дома не будет сегодня, – предупредил брат, выходя из кухни. Присев на диван, она едва сдерживала свои слезы.

– Прости, что не приготовила тебе ужин, – ответила Чизуру, – Она пропала, я искала дочь в районе академии.

– Не беспокойся, я пойду её искать, – сказал он, собираясь на улицу. Около четырёх часов ночи Фумия пришёл домой один. Мужчина искал её везде, но не нашел Токо Кучики.