355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лена Савченко » Клеймённые уродством (СИ) » Текст книги (страница 5)
Клеймённые уродством (СИ)
  • Текст добавлен: 22 февраля 2020, 07:30

Текст книги "Клеймённые уродством (СИ)"


Автор книги: Лена Савченко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Заснуть удалось еще где-то минут через 20.

Наяву это было или нет, но я все же отчетливо помню, как имея под рукой лишь заточку, выданную некогда Стивом, я осторожно шла по узким улицам. Я откуда-то знала где они живут. Каждый, кого я так видела, каждое лицо врезалось мне в память точно клеймо. Медленно и методично, я приходила к ним в дома, в их убежища и хладнокровно вырезала. Одного за другим. Не трогала тех, кого там не были, а мои жертвы даже не сопротивлялись.

Тогда в серых глазах поселилось не небо, а сталь. И навсегда осталась там, лишь иногда отражая голубую лазурь небесного купола.

Глава 9. Не сойти с ума

Меня какое-то время не было. Вообще. Я тенью шаталась из комнаты на кухню, в туалет и обратно в комнату. На кухню – что бы попить воды, ну либо меня тащили парни и чуть ли не силой впихивали еду. Потом я блевала, потому что ни куска в глотку не лезло. Я не могла спать одна и хотя Пит ложился со мной, я чувствовала не то, не могла найти тепло в нем, не чувствовала как меня кто-то обнимает, хоть мозгом и понимала что меня только что прижали к себе, но все равно… не могла. Ничего не чувствовала, ничего не хотела. Чаще всего я просто лежала на матрасе, глядя в потолок и по щекам катились слезы. Пустота, которую я ощущала ежесекундно как черная дыра просто сжирала меня заживо. Не знаю насколько я похудела за все это время, но скулы стали выпирать еще сильнее, синяки под глазами не сходили. Слабость иной раз накатывала такая, что приходилось просить кого-то поднять меня и помочь дойти три метра до туалета. Чувство обреченности и беспомощности проследовало меня по пятам. Книги отвлечься не помогали, музыка делала только хуже, несколько ранее любимых песен я вовсе удалила, потому как всякий раз, когда они включались горло сводило судорогой и я даже не могла нормально вдохнуть. Перед глазами день за днем маячила картинка той драки, и она не пропадала. Не становилась менее четкой. Она намертво врезалась в памяти, будто ее выжгли там клеймом.

Они не знали что со мной делать, никто из них. Сначала пытались говорить, вытаскивать куда-то. Но я все равно оставалась тенью, шла позади всех, сунув руки в карманы и смотрела себе под ноги. Пинала камушки и прочий мусор, не огрызалась на прохожих, которые иногда задевали меня плечом, почти сбивая с ног. Что-то во мне щелкнуло, вспыхнуло с огромной силой и затухло в тот же миг. Да, я получила пару новых способностей – например нырять в чужие воспоминания, смотреть свои точно фильм. Я стала лучше видеть, находясь в Астрале, а не следовать за Питом точно слепой котенок, когда мы выбирались туда ранее. Могла вполне самостоятельно летать над городом, задумчиво разглядывая улицы, людей, проносится над самыми крышами и мостовыми и не боятся что какой-нибудь наглый способ будет помехой на моем пути. Но радости особой это не принесло. Летать я перестала, практически не пользовалась магией вообще – даже сигареты подкуривала зажигалкой.

Потому что каждый дом – от него почти пахло Им. Я пробовала пить, бухать, пробовала напиваться до того состояния, что не помнила и не понимала где нахожусь, но КАЖДЫЙ БЛЯДСКИЙ РАЗ его лицо снова и снова осуждающе на меня смотрело и я плакала, моментально отрезвев, сколько бы до этого я не выпила. Мне было противно от самой себя, противно от алкоголя, травы, бармена который мне подливал – бог знает где я вообще брала деньги, иной раз я даже не помнила себя несколько дней, где была, с кем и что делала. Один раз меня забрали из какого-то притона, а когда отошла от похмелья – даже не удалось вспомнить про него. Я ненавидела себя все сильнее, потом отходила, снова превращалась в тень, потом случайно меня заносило в какой-то бар и все начиналось снова. Чей-то голос, спрашивающий. не ищу ли я компании, потом алкоголь – мне часто угощали, надеясь, что потом поеду с ними. Иногда прокатывало, но только если конечный пункт был другим баром или еще каким-то заведением, где можно накидаться. Те, кто распускали руки, получали по щам.

Время тянулось то как целая вечность, то пролетало не заметно – вот вроде проснулась, а вот уже вечер и последние несколько часов выпали из памяти. Будто я просто слишком долго моргала или же провалилась в дремоту. Вот кто-то прошел по коридору, заглянул ко мне в комнату, смотрел с минуту или две – ушел. Каждый день происходил один и тот же разговор.

– Как ты?

– Никак, – взгляд в потолок.

– Пойдем, проверишься хоть?

Рука осторожно тянется ко мне, касается лба, щеки. Я вздрагиваю.

– Пит, не надо. Идите без меня.

Отпускать меня стало только через месяц или два. Помогало то, что на улице периодически кто-то докапывался. Троих я отправила в реанимацию, еще пятерым сломала несколько ребер, попутно они все получали различные травмы, некоторым просто съездила по роже. Во мне то бурлило с неистовой силой, то я вновь угасала и от гнева не оставалась и следа. И это раскачивание лодки явно не особо хорошо влияло на психику – я несколько раз кинулась на Питера с ножом, когда он просто попросил сделать чай. Вреда я ему не нанесла, парень ловко скрутил меня, выбив оружие, но потом я долго плакала, лежа у него на коленях, а он поглаживал меня по волосам, что-то шепча. Всплески ярости сменялись апатией. Апатия – всплесками ярости. И так по кругу. В определенный момент я всерьез начала опасаться за свое душевное равновесие, но потом махнула рукой – какой там. Пусть лучше вся эта срань просто добьет остатки нервных клеток, которые еще были живы и функционировали с горем пополам.

Кажется, иногда в еду мне подсыпали антидепрессанты, но мне как-то было плевать. Мне не помогало. Питер начал чаще проводить время у груши. Через две недели от нее почти ничего не осталось и звуки постоянных ударов на время прекратились, в квартире царила тишина, только редко кто-то разговаривал, даже смеялся.

Стиву было терять не в первой, он переживал легче, Джефф тоже, но со мной это было впервые. К тому же, насколько я знаю, для них Джейкоб был одним из многочисленных знакомых и другом, его пожалуй мог бы назвать Питер. Хотя с братцем они сблизились из-за меня. Я зареклась с того для не привязываться, ни за что и никогда, потому что внезапно осознала насколько хрупка жизнь человека. По настоящему хрупка и каким безумием были те суждения о том, что я могу ее лишится. О том, что бросаться в драку с риском потерять ее. Что бы… заставлять это чувствовать кого-то? Питера? Скорбил бы пожалуй только он. С остальными я общалась, но отдаленно и не подпускала близко к себе, все еще опасаясь и ожидая подвоха.

– И? Что ты мне сделаешь? Кишка тонка даже ударить.

– Отпусти ее. Просто отпусти.

Наглец. Подок. Мудак. Во мне все клокотало. Какой-то парень прижал Марго к себе, обездвижев и теперь нагло смотрел на меня.

Мы возвращались с концерта, на который подруга вытянула меня с огромным трудом. Я все время простояла у дальней стенки, скрестив руки на груди и хмурым взглядом оглядывая толпу. Большая часть выглядела цивильно, хотя и попадались неформалы. Впрочем, я со своим ирокезом на тридцать сантиметров была… особо выделяющейся. Группы была не плохой, пара песен меня даже заинтересовала – Марго же постоянно подскакивала ко мне, пыталась тянуть за руку ближе к цене, но я мягко ее отстраняла и девушка разочаровано уходила, впрочем не слишком далеко – постоянно оборачивалась на меня. Она вообще была довольно милой. Черный, короткие волосы и большие темные глаза – она мне кого-то напоминала, но очень отдаленно и я все никак не могла понять кого же. Самая добрая из нас, пожалуй, она вечно тащила домой бездомных кошек и спускала все деньги на корм тем, кого ей забрать не удавалось. Такая… хрупкая. Казалось, сожми запястья чуть сильнее и оно просто сломается.

– Если ты меня поцелуешь, я ее отпущу.

– Хорошо, – я даже улыбнулась. Двинулась к нему медленным шагом, неспешно и неловко.

Обмудок. Вот за кого я пожалуй действительно была готова порвать на части – так это за эту девушку. Ничего такого, не подумай, но меня неимоверно бесит, когда обижают слабых. Тех, кто не может толком за себя постоять.

– Вот так вот, смотри какая хорошая девочка. И милашка к тому же. Ты нравишься мне больше, твоя подруга какая-то несговорчивая.

«Еще бы ты рыпался на девственниц. Хорошо, я поцелую. Очень глубоко».

Он отпихнул Мар в сторону, та с визгом рухнула на дорогу, зашипела, когда голые коленки столкнулись с асфальтом. Краем глаза я заметила, как она пытается подняться и сесть на поребрик. Меня же парень резко притянул к себе, ухмыльнулся. Мерзость какая. С секунду он смотрел мне в глаза, потом потянулся поцеловать, прикрывая глаза. Прежде чем он что-то успел понять я откинула голову.

С отвратительным скрипом нож скользнул по его зубам и вошел в рот, колено взметнулось вверх, к незащищенным яйцам. Парнишка от шока выпучил глаза, заорал, рухнул на землю. Из ротовой полости хлестала кровь, он держался за пах. Клинок я вытащила в тот же миг, что и вогнала, вытирая лезвие о светлые джинсы. Мразь.

Один удар ногой по позвоночнику, я почувствовала как что-то хрустнуло. Тварь. Второй удар куда то туда же. Он рванулся, тело выгнулось, не понимая как надо защитить источники боли. Он все так же не орал, а именно скулил, издавая не понятные и отвратительный звук – он подпаливал еще больше.

– Ты… – удар, – знал вообще, – еще удар, – На кого полез?

Меня захватило. Он толком не мог защититься, скорее всего захлебывался своей кровью, да и это все еще и вперемешку с болью. Я развернула его на спину ногой, села сверху, скорчившись в отвращении и вмазала по челюсти. Он попытался вытащить руки или сделать ими какие либо движения, но не смог – усиление массы тела и физической силы. Я прижала его конечности ногами к телу, – весила сейчас раза в два больше моего обычного веса. Очень полезная штука в драке, противники никогда не ожидают от хрупкой на вид девчонки такого сильно удара.

Даже не понимала как это происходит. Выкрикивала какие-то ругательства и била его за разом. Пока не поняла что еще немного, и его будет даже не откачать. А не хрен ли с ним? Человеческая жизнь хрупка… говорите?

– Я выжгу тебе душу, медленно, – я наклонилась к его уху. Парень был почти в отключке, но думаю, слова мои способен был слышать, – А заодно и все органы. Надеюсь ты запомнишь на следующую жизнь, что не стоит домогаться до девочек.

Рука на его грудь, я тяжело дышала. Мне стоило только подумать, всего лишь представить как его охватывает изнутри пламя, как он снова кричит и корчится. Это лицо, на котором и без того уже не было живого места, уже изуродованное, становится еще ужаснее из-за гримасы боли. Как оно искажается, потому что я прекрасно помнила, какого это – гореть, память прошлых жизней, особо острых моментов хорошо укладывалось в голове. Я помнила, как меня когда-то тащили практически за волосы на костер, как грубыми и толстыми веревками приматывали к столбу. Помню эти вопли радости, когда занимался огонь где-то еще внизу, а я с ужасом смотрела на своего медленно подбирающегося с стопам убийцу и паника накрывала с головой, не оставляя в голове иной мысли кроме как "Нет, нет, нет…"

Люди… ненавидят нас. Боятся нас. Раньше еще и убивали, считая это забавой. И даже не пытаются понять таких как мы, считая мусором и отбросами общества, шизиками. И он явно из таких – иначе бы не прицепился. Больше трусов я ненавидела насильников. Или тех, кто просто домогался, наплевав на то, что девушка не хочет с ним даже разговаривать.

И главное – что никто этого не слышит. Поэтому что эти улицы в принципе безлюдны ночью, а со щитом, который я поставила еще перед ударом ножом – сюда вообще не сунется. У человека, что решит пройти через эту улочку просто резко отпадет желания и он пойдет искать обходные посты. Мне нужно было это только представить. Он тоже будет кричать. Как Джейми. Как все те, кто пытался со мной что либо сделать. Как все уроды, которых рано или поздно настигает возмездие. Как любой урод, не заслуживающий жизнь. Они думают, что монстры – это мы. Но они даже не пытаюсь понять себя и разглядеть в себе настоящего демона, жадного до всего, до чего дотянутся его рученки. Монстры не живут под кроватями, не прячутся в тени. Нет, несомненно они и там тоже есть, но зачастую – они добрые. Зачастую это просто духи, которые стремятся хотя бы как-то социализороваться. А настоящие монстры это мы сами. И люди в большей степени, чем такие, как я.

– Элис.

Мягкая ладошка легла поверх моей. Повернув голову, я увидела полные слез глаза подруги, вытянутое от страха бледное лицо. Увидела как она дрожит, но все равно подошла, хотя знала что в порыве может прилететь и ей. Марго все таки помимо всех остальных качеств еще и бесстрашная.

– Элис. Не надо.

Жар из тела пропал. Я все еще тяжело дышала, до сих была переполнена яростью, но она уже угасала. Медленно отступала, с рычанием прячась в темный угол и только показывала горящие глаза. Она уже поняла, что сегодня ей тут ловить нечего.

– Почему? – тихий, хриплый и какой-то совсем не мой голос. Мне было не известно, но глаза, обычно серые, сверкали желтыми фонарями в темноте, зрачок сузился и губы незаметно дрожали, обнажая не видные обычному человеческому взору клыки, – Почему им можно, а нам нельзя?

Я, блять, ненавидела весь мир. Себя, эти поганые улицы. Ненавидела все, что существовало, существует и еще появится настолько сильно, что хотелось просто уничтожения всего. Каждый человек не совершенен, туп, глуп, эгоистичен. Одни следует за каким-то ебланом с усиками девственника, другие живут серой жизнью планктона в офисах и не видят в жизни ничего по настоящему прекрасного. В магию не верят, больше того – ее боятся! Насилие, войны, жестокость – мы хищники, в пищевой цепочке никого нет над нами и поэтому человечество придумало лучший способ – грызть глотки друг другу. Они воют ради мира, убивают ради жизни и где, где эта чертова справедливость?! Почему все настолько плохо, почему все это просто не прекратить? Ведь это возможно! Все эти высокопоставленные придурки, которые работают только и только на себя. Актеры, которую жертвуют деньги на операции, потому что государство сидит и протирает жопу на кресле. Да даже этот парень – он же трезвый! Он все это делал по воле своей, а не белочки, которая решила нанести к нему визит. Так почему…? Хотелось плакать. От этой грязи, безысходности. Для них – мы всего лишь яркие психи, которых не нужно и даже нельзя слушать. Просто мусор под ногами, наркоманы и алкаши, которые валяются по подворотням. А мы выбирали это? Выбирали такую жизнь? Нет, нихрена, мы живем так, потому что невозможно терпеть все это дерьмо до крика.

– Потому что мы не животные, – девушка слабо улыбнулась, немного расслабилась, коснувшись носом моей щеки, – Потому что мы выше этого. Он получил сегодня сполна и надолго тебя запомнит. Хватит, сестренка, прошу тебя.

Я уткнулась Марго в плечо, бессильно выдохнула. Ужасно хотелось зарыдать от безысходности, от всего этого, от беспомощности. От самой себя.

Как в трансе я поднялась, ноги дрожали, моментально подкосившись. Еле устояв, я взяла девушку за руку и выдавив «Пошли отсюда», направилась вроде бы в сторону нашего квартала. Парень остался лежать позади, без каких-либо жизненных признаков, может быть умер от кровопотери. Я убила человека. Замечательно. Все прошлый разы пресекал Пит, а сейчас это оказалось так… легко. Оборвать чью-то судьбы. Я считала, что это будет несколько сложнее, но нет. Пуля в лоб или магия. Или удары тяжелых ботинок. Это чувство не передать словами. Убивать плохо, наверное, но все же я поняла, что способна вес таки на это. Может быть пока только в порыве ярости, но все же… я могла завершить начатое. И это придавало какое-то чувство уверенности в себе, легкость. Я сильнее. Я могу за себя постоять. Я… я справлюсь.

Марго шла рядом, сжимая руку до побелевших костяшек и иногда подрагивала. Но иногда, когда я искоса смотрела на девушку видела, как та тепло улыбается. Мне же она такая… странно прекрасная. Жуткая трусиха, визжащая от вида мышей, но не боящаяся ринуться на кого-то в драке или вот сейчас… меня не испугалась, хотя даже Пит шарахался. Было у нас с ним пару раз, когда тот доводил меня до белого коления. Только там все зашло еще дальше, Питеру пришлось искать мне новые штафы и футболку с нижним бельем – от жара моего тела они немного… подкоптились и стали не пригодны даже к носке такими, как мы.

Глава 10. Другая жизнь

Возможно все могло быть иначе – эта мысль очень плотно поселилась в моей голове. Слишком, что бы можно было как-то жить дальше. Я, на самом деле, думала о том, что бы просто уйти отсюда, но всякий раз, когда я смотрела на Питера, то решала остаться еще немного. Ради него. Не понимала почему именно братец меня держит тут, почему цепляюсь за него, как за последнюю соломинку. Может от того, что мы, почитай практически всю жизнь были вместе. Самый дорогой мне человек вряд ли знал насколько он мне в действительности дорог. Нет, я не любила его – чувство, похожее на это возникло еще не скоро, к одному парню.

Майкл был достаточно прикольным человеком. Вспыльчивый, как пороховая бочка, худой как палка, при том все равно достаточно сильный. Он мне нравился в рваных темных джинсах, разодранной майке с черепом панка на спине, нарисованным красной краской пальцем. Когда чуть подавался вперед в ответ на реплику о том, какое он дерьмо и с чем его стоит мешать где-то на улице. Он был немного похож на Джейка, правда чем – понятия не имею. Что-то в нем было, может искра или еще чего. Если бы Майкл был девушкой, я бы со спокойной душой назвала бы его просто стервой. Возможно, Пес был через чур порой истеричен, получил свою кличку при очень забавных обстоятельствах, связанных с полицией, каркотой и собаками. В роли последней он и выступал.

Была задача перевести пару килограммов запрещенных веществ с одного конца города на противоположный: взялись два акробата. Все шло первое время хорошо, но под конец дороги парни нарвались на "собачий патруль". Пока овчарка брызгала слюной, а господа "разрешите доебаться" готовились приступили к своим прямым обязанностям Майкл… гавкнул. Достаточно правдоподобно. Пит смотрел на друга как на больного, но он продолжал – даже собака заткнулась. Пока копы приходили в себя, им быстренько давали по щам и свалили, пока те не вызвали подкрепление. Через пару дней они встретились почти в такой же компании – тот же патруль, но уже без собаки и те же два акробата. Метелить друг друга не стали, постояли, болтая о ерунде и разошлись – Пит потом говорил, что с него семь потов за эти минут 10 сошло, в кармане лежало несколько пакетиков с травой.

Кстати, о наркотиках. С Кастиэлем получилось договорится, но не сразу. Парень долго отпирался, не хотел нас отпускать, но в итоге мы сошлись на том, что будет по мелочи помогать ему. Образно говоря "на подхвате", а не бегать каждый день по Лондону. Главным аргументом послужил Стиви – парень пригрозил барыге, что перестанет у него закупаться, а терять такого клиента было явно не выгодно.

Я засыпала с Майклом раз через раз, иногда так и не могла уснуть – вставала и шаталась по квартире до утра, курила на кухне, глядя в одну точку и иногда плакала. Оно все равно не отпускало. Как бы я не пыталась забыть, вырезать из памяти, оно все равно всплывало. Фразами, моментами. Иногда на меня могло нахлынуть только от того, что видела на кухне стол. Вроде бы просто мебель… а вроде мы именно за ним вместе пили, болтали. Он ел мою подгоревшую яичницу и говорил, что вкусно. Я дулась – понимала, что это не так и Джейкоб просто не хочет говорить мне правду, что бы не обидеть.

Отвлечься не более-менее помогала суета с баром. Стив все таки не пошутил, в течении нескольких месяцев мы подобрали помещение. Раньше там было тоже какое-то заведение, так что особо сильно не пришлось парится за подсобку. Каркас, так сказать, барной стойки тоже остался – его предстояло только обить чем-нибудь и раскрасить. С залом все было еще проще – вместо типичных столов решили найти катушки от электро-проводов, вместо стульев – табуретки. О какой-то роскоши и пафосности никто даже и не думал – зачем? Мне нравились эти идеи, нравилось движение которое происходило вокруг. Куда то бежать, говорить о чем-то. Я ощущала себя в своей тарелке, что ли.

– Рыжая, стой.

Я шла домой с магазина. Небольшой парк, через который лежала моя дорога была почти пустой – людей ходило мало. Его вообще не особо любили все, кроме копов – знали, что именно тут вся наша братия любит отдыхать.

– Да погоди!

Обернулась. Рыжей не была уже давно, сейчас на моей голове плотно поселился красный. Я была злая – поругавшись с Майком, хлопнула дверью, пообещав что если еще раз увижу его, то парню не поздоровится. Наверное все таки вот сейчас это была точка: он остался просто другом, которому иногда хочется врезать.

– Как тебя зовут? – на меня смотрел хорошо одетый парень, несколько запыхавшийся. Симпатичное, даже сексуальное лицо, встревоженные желтые глаза и такого же цвета волосы, но более естественного, что-ли. Интересно.

– А тебе какое дело? – я чуть прищурилась, пытаясь определить есть в нем магия, может просто увидел свою. Поверхностный анализ удивил крайне – в нем было ее столько, что чтобы получить это количество нужно помножить силу всей нашей компании на 10. Дальше копать не стала – что то мне подсказывало, что не стоит. Да и этого хватало, что бы насторожится. Настолько сильные персонажи меня всегда нервировали, встречала я их раза два или три и каждый раз они явно были ко мне не доброжелательно настроены.

– Ну ладно, – он картинно вздохнул, – Меня зовут Харос, если вдруг ты не гуляешь с незнакомцами. Пройдемся?

Сжатый нож в кармане явно против него не поможет.

– Хорошо, – я еще раз взглянула на него, поравнявшись в парнем. Мы направились куда-то в сторону центра парка, в его глубь. Вообще он служил своеобразной границей между нашим и хорошим районом. Поэтому вторую его часть я не особо любила и заходила туда редко.

– Как твои дела?

– Нормально. Живая.

Да кто он? Желтые глаза смотрели, казалось, прямо в душу, вызывали странное чувство дежавю. Иногда в них мелькали проблески голубого, почти лазурного цвета. Стоп. Где-то я их уже видела. Это же странное ощущение с небом я поймала еще в дестве… в кабинете того директора. Когда сквозь темные глаза матери на меня смотрела пара теплых, глаз, смотрела со свойской любовью и жалостью. И тот образ легкости, девушки в нежном, свободном платье. Ее длинные волосы, талия и стан – расправленные плечи.

– Ты знаешь Нею? Она кое что сделала для меня в свое время, а я даже не знаю кто это.

– Ты называешь «кое что» – спасти жизнь? – Харос усмехнулся, согнув руку в локте и подняв на уровень груди, – Достаточно мелочно, не находишь?

Он из аристократов что-ли? Я покосилась на златовласку как на психа и неумело взяла его под руку. Картина была та еще, наверно – хорошо одетый «молодой человек», по другому его никак не получалось обозвать, ведет под руку прогулочным шагом разноцветного бомжа женского пола. Я серьезно, в моей одежде сегодня ни один цвет не повторялся. Выглядела я по всем стандартам гетто, обшарпанные джинсы, потертая кожанка, с которой кожзаменитель просто снимать лоскутами можно было без особого труда. И к этому всему можно было добавить красно-синие волосы, убранные в хвост, давно уже не бритые виски. Если не присматриваться – ирокеза даже видно не было. Люди на нас смотрели огромными, полного недоумения взглядами.

– Нея – моя сестра-близнец. Кстати, правда извини что тебе пришлось так долго выносить этих червей – мы старались вас с Хайло отслеживать, но иногда след имеет свойство теряться, поэтому пришлось обшарить половину этого загаженного мирка, прежде чем нашли тебя.

Мысли в голове путались.

– Погоди, ты сказал Хайло? Ты знаешь где он?

– А ты нет? – Харос удивленно посмотрел на меня, даже остановившись на секунду, но потом спокойно пошел вперед снова, – Он же совсем рядом.

– Кто он? Как его зовут?

Серьезно?! Этот ублюдок ходит рядом, а я даже не замечала его? Я с замиранием сердца ждала имени, потому что этот парень явно знал кто это.

– Сама узнаешь, когда придет время. Это так не работает, – он слабо улыбнулся, – Но ты как будто зла на него.

– Зла? Зла?! Я его, блять, ненавижу! Этот мудак подарил мне билет в детство с синяками, в детский дом, в выживание на улице! Это сейчас у меня есть друзья, названный брат и крыша над головой, но было время, когда я просто сдохнуть хотела, что б не мучться! И… – златовласка открыл было рот, но я не дала ему и слова вставить, – плевать мне на судьбу, которая что-то там нашаманила с нашими душами – может идти в задницу. Все, что он получит при встрече – это колено по яйцам и, если я буду располагать возможностью, пулю в лоб.

Я раздраженно выдохнула. Воспоминания об этом парне всегда меня распаляли не на шутку – злиться на все и вся я переставала только через полчаса. Харос зацокал язычком, замер, тяжело вздохнул. На мгновение прикрыл глаза и взял меня за руку, резко притягивая меня к себе. Признаться, дух у меня захватило. Его взгляд, совершенно не человеческий, зомбировал, а зрачок вытянулся, как у кота. Мне показалось на секунду что-то огромное, тяжело дышащие, вводящее в состояние ужаса. Огромное – я имею в виду больше высотного дома. что в ширину, что в высоту.

– Смотри.

Холодный, спокойный голос. Я аж вздрогнула.

– Что ты… ох…

Меня шатнуло. Нет, не хочу снова. Не хочу проваливаться туда, не хочу смотреть на прошлое. Но оно засасывало просто с адской скоростью и скоро на картинку реального мира накладывалась еще одна.

Огонь. Много огня. Огонь по всюду. Горело все, абсолютно. Какие-то строения, некогда бывшие домами, горела улица – каменная выкладка лизала мне ступни синеватым пламенем. Я ощущала себя ребенком, потерявшим что-то очень важное, хотя тело было достаточно взрослым – девушка, лет 17 может. Но душа, а вернее существование этой оболочки длилось куда дольше. Другой мир? О, там я еще не была.

– Кристина?

Я подняла голову. Ко мне медленно приближался широкоплечий мужчина, одетый в одни брюки и разорванную, пропитавшуюся кровью рубашку, поверх которой чудом держалась портупея с двумя кинжалами.

– Ты в порядке? Не ранена?

– Со мной все хорошо, этот огонь меня не трогает, – я опустила голову, продолжая рассматривать пылающие камни, – Ты нашел маму?

– Нет, – он тяжко вздохнул, – Но нам пора отсюда уходить.

– Куда? – я вскочила, босые ступни коснулись горячей поверхности, но никакого дискомфорта это не причинило, – А мама? Я не пойду никуда без нее, если надо, я сделаю это с другими улицами, но я ее найду!

– Это… ты сделала?

Еще одна картинка и еще одни чувства. Злость и обида, не понимания и ненависть. Пламя из рук, из тела, отовсюду – одежда огнеупорная, другой я и не носила лет с 7, ей ничего не делается. С черных волос слезает краска, обнажая рыжие локоны, крик, почти рычание. И ярость. Она захлестывает огромными волнами, ватные ноги и страх – те люди направляли на нее оружие. Хотели убить, схватить или просто причинить – не важно, они были врагами. Папа учил, что Фон Лин не прощают врагов и тех, у кого нет чести. А была ли она у тех, кто хотел убить слабую девушку? По крайней мере такой я была для них, никто из тех созданий не знал что можно делать с моей силой, если управлять ей. Взрыв произошел настолько мощный, что некоторые особо хлипкие домишки взлетели на воздух. Я швырнула сгусток огня в канализацию, а газы, копившиеся в ней годами довершили остальное.

– Они хотели убить меня.

– Мы уходим, милая. Точка.

– Что, не слушается?

Сзади слышится хлопок крыльев, кто-то приземляется. Оглядываюсь – вижу молодого парня, хорошего телосложения с распущенными черными патлами. В руке он держит достаточно длинный и широкий меч. Раздетый по пояс, в одних штанах, заправленных в высокие сапоги. Крылья, огромные, кожаные, с чешуей на изгибах и костях. Рядом через секунду из ниоткуда появляется зелено-коричневое нечто, ростом метра в 3. Вместо кожи местами на теле прорастало кора. Тоже длинные, но уже дреды, розового и темно-зеленого цвета, убранные в «дракончик», но даже так достающие до пояса.

– Заберите ее отсюда, пока она весь мир к Ошу не отправила.

– Я же говорил, что ее просто будет найти, – нечто усмехнулось, – Видишь пожар, летишь на пожар, находишь Кристину.

– Ага, – сказал крытатый, глядя куда-то вверх, – Эти, походу, тоже прочухали

Посмотрела вверх – несколько мощно укрепленных кораблей, явно боевого назначения, быстро шли на посадку, со скрежетом и ветром. Я сглотнула, пропуская энергию сквозь руки – вены начинали светиться оранжево-красным. Какая разница где враг? На земле или же в небе? Они – угроза. Они настоящая угроза, а не я – маленькая девочка. Я даже никак не проявляла свою форму все время кроме парочки случаев, но они… были безобидны для окружающих. Чем я отличаюсь от обычной хэлы? Только тем, кто имею огненные крылья и могу управлять этой стихией. Только тем, что огонь слушается одного только взгляда. И за это меня приговорили? Маму? Она даже не по своей воле совершила это преступление – мой биологический отец взял ее силой. И теперь… к горлу подкатывал ком. Теперь она в тюрьме. Или уже мертва.

– Вестейд, неси эту чокнутую отсюда, – темноволосый зло сплюнул, кивком голову указал мужчине, стоящему передо мной, вверх.

– Я не чокнутая, я останусь! Еще чего!

– Кристина, заткнись! – видимо, это был мой отец. Тот, кто воспитал меня и принял как родную. Бросив эту фразу, он чуть напрягся и взмыл вверх. Через короткое мгновение у корабля, что был ниже всех полыхнула часть одного борта.

Желтые, злые глаза, которые смотрят на меня.

– Спрячьтесь где-нибудь, я найду вас. Живо! – расправив крылья, он тоже взлетел, подняв в воздух пепел с уже едва горящей улицы.

– Понял, – зеленый нахмурился, взяв меня за руку.

– Нет, стоп, братец. – Я чувствовала как тот концентрирует энергию перед собой, – Нет! ХАЙЛО!!!

Полыхнул синим заревом портал и образ пропал. Проморгавшись, я вновь видела перед собой только златовласого, внимательно изучающего мое лицо. Выдернув руку, я обиженно смотрела на него.

– И к чему это? Что вообще за хрень ты только что показал мне?

– Это не хрень, – он вдохнул поглубже, достал портсигар и вытащил из него две сигареты. Одну протянул мне, – Это то, чем вы с ним связаны. Он спас тебя из пекла, мне же с Виктором там пришлось остаться, что бы вы успели слинять подальше. Те двое, твоя, так называемая мать и ее брат его старые враги. Как и мои. Долго рассказывать. Да и мне уже сложно находиться здесь. И ходить без маски тоже.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю