Текст книги "Клеймённые уродством (СИ)"

Автор книги: Лена Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19

Самый треш подошел к концу. Нам осталось мерно коротать дни, развлекаясь как это только возможно, работать в своем детище. Терпеть едкие комментарии особо пьяных и не понятливых гостей в сторону задниц и фигур работниц женского пола, в том числе и в мою. Где то через года два мы наведались в гетто.

Я шла по этим жутковатым улицам, смотрела на голодные взгляды и мне пробирала дрожь – я была среди них. Ходила по этим улицам, воровала тут, спала по этим проулкам по ночам в мусорных баках. А сейчас… сейчас возвращаюсь сюда добровольно, что бы сделать не плохое дело. У меня стабильный доход, на который совершенно спокойно можно жить, а когда-то о таких деньгах можно было только мечтать.

– Показывайте. – Пит пожал руку мужчине в костюме. Мы стояли у входа в подвальное помещение одного из многоэтажных домов. Тот кивнул и открыл дверь. Все в пыли, но это поправимо, пространства хватит с лихвой. Куча какого-то мусора, матрасы и наверняка куча мелких и противных насекомых.

– Здесь недавно полицейские обнаружили и разогнали притон, так что смотрите под ноги.

Ага, я уже наступила на пару шприцов. Благо подошва гриндеров им была не по зубам.

– А что на втором этаже? – задумчиво спросил Пит, обходя помещение по периметру.

– Жилая квартира.

– Изолируем от звука? – я вопросительно посмотрела на парня, тот кивнул.

– А… Простите, с какой целью вы смотрите?

– Хотим открыть бар. Когда можно заключить договор? Думаю, мы возьмем это.

– Я вынужден вас предупредить, – мужчина снял очки, – Вы здесь прогорите, да и тут не спокойно.

– Поверьте, мы знаем, – я усмехнулась, похлопав риелтора по плечу, – Когда-то сами ютились в подобных местах.

Нам хотелось дать им шанс. Тем, кому он действительно нужен. Кому-то это будет работа, кому-то просто знакомства и связи, которыми мы обросли за все время, как новогодняя елка украшениями. Потому что лучше других знали, что значит родится не в том месте и не выбирать своей жизни. Мы выбились с самого дня, а это редкость. Кто-то сейчас мерзнет по ночам, кто-то вытаскивает кошелек, в надежде что там окажется достаточно налички, что бы прожить еще день. И меня это убивало. Всем не поможешь, разумеется, но мне хотелось попытаться сделать это хотя бы для кого-то.

Сделку заключили через неделю, тогда же и получили ключи. Через 3 месяца уже открылись, постепенно очистили район от различных ОПГ и видимо настолько успешно, что стало намного спокойнее. Набрали персонал из местных подростков, которые готовы были работать хоть сутки на пролет за лишнюю копейку. Хоть с чаевыми было туговато, но доход с основного заведения позволял сделать чуть увеличенную ставку. Я смотрела на то, как неумело Анжелика принимала первый заказ, путалась в компьютере, забивая заказ. Ругалась на Руперта, глядя как он наливает коньяк и как путает стекло. Советовала Эмме носить либо шорты, либо юбку подлиннее, не бордель в конце концов. Пит на время ушел на кухню, наводя порядок среди поваров. Не было ни одного с опытом, да и не страшно – каждый раз когда кто-то из ребят косячил, я улыбалась. Было тепло, мне не хотелось даже сильно кричать на них, но все же положение обязывало объяснять косяки, да и некоторых пришлось держать в ежовых рукавицах. Несколько барменов пришлось сменить – недоливали. Зато с официантами и кухней проблем совершенно не было.

Из подсобных помещений удалось сделать пару комнат, совсем маленьких. В одной из них поселились Анжи с Эмми и судя по звукам, которые иногда доносились от туда по ночам, девушки нашли общий язык. Во второй периодически ночевали мы с Питом, минимум раза два в неделю – я еще не до конца доверяла ключи от бара персоналу, открывала и закрыла сама.

Красные волосы, ярко подведенные глаза, чёрные легинсы в обтяжку, беспорядочно разукрашенная во все цвета майки и джинсовая жилетка чаще поверх – из этого состояла я. А еще из вечерних запар в баре, веселых гулянок по выходным со своими, жарких ночей с Питом. Правда, странно было узнать что он девственник – у него вроде были даже девушки, но оказалось что до секса у них как-то не доходило, что и являлось основной причиной для расставания. Пришлось учить и ученик не плохо справлялся, периодически доводя меня до состояния тюленя.

Он рассказал мне не много из того, откуда я, что там происходило. Некоторые вещи произвели на меня нехилое такое впечатление. Например то, что я там было сожжено далеко не пара улиц. Я ударила огнем по канализации, газов там было предостаточно что бы взрывом снесло пол города. Они и правда забрали мою мать – она была путешественницей между мирами, залетела от какого-то феникса, родила меня и в итоге поплатилась за это достаточно горько. Правда, отцом я называла не родного – Виктор, ее муж, благо понимал полигамию, так что скандалы не устраивал и спокойно принял меня как свою дочь. Хоть где-то мне с родителями повезло, да и тех убили.

Стив попал в какую-то секту. Без понятия как, но похоже после смерти любимого у него основательно поехала крыша – парень на полном серьёзе затирал, что жизнь тлен, что ничего значения не имеет и все это – замысел божий. Бить тревогу основательно пришлось после того, как Стиви начал таскать туда деньги, отдавать практически все, что зарабатывал, да еще и занимать у кого-то умудрялся. Зачинщика всей этой вакханалии мы нашли достаточно быстро и о, какая неожиданности, это оказался наш старый знакомый, один из главных дилеров по наркоте, когда мы работали на это. После парочки ударов по нужным местам, оголения его задницы и угрожающих «чик-чик» ножницами, бедняга быстренько сознался во всем, в чем требовалось и даже больше. Деньги мы вернули, а друга еще с месяц не выпускали из дома и основательно поласкали ему мозги, что бы выпотрошить от туда всю дурь, что в него вбил «пастырь».

Вот такими вот неожиданными, мелкими пакостями мы и жили. Пришлось еще резко взять первенство во всех переговорах и вообще негласное главенство, ранее доверенное Стиву. Лидер из меня был так себе, так что я успешно спихнула большую часть на Питера, разбираясь с чем-то или же кем-то по его просьбе. Мне оказалось гораздо проще идти рядом и прикрывать спину кому-то, чем вести самой. Правда, у панка обнаружились какие-то свои триггеры на такой расклад, но постепенно они сошли на нет.

Из еще чего-то крупного – так это взрыв мэрии. Познакомились в гетто с одним химиком, который подсказал как варить нитроглицерин. Воодушевленный этим, на тот момент еще и бухой в свинку Питер зарубился с кем-то, что в течении месяца он сделает его такое количество, что его хватит, что бы обложить все здание мэрии по периметру, а потом подорвать. Потом панк протрезвел конечно, но идея осталась, да и обещания он привык выполнять, даже настолько абсурдные. Месяц мы примерно убили на эту затею. Каждый божий день я себя спрашивала – нахера? А сильно оно вообще надо, поскольку охраны там даже ночью – умотаться. Но все равно это было осуществлено. Ночью, в количестве 15 человек, мы натянули на лица бафы, загрузили все в газель одному из знакомых, предварительно замазав номера грязью и содрав все отличительные знаки. На закладку ушло 5 минут, только потому, что некоторым пришлось оббегать здание полностью. Потом был визг покрышек, рев двигателя, оглушительный грохот и смех. Адреналин шкалил настолько, что никакой травы не нужно было, что б поймать кайф.

Много еще чего происходило, но всего мне не вспомнить. Память прекратилась в огромную кашу, которую разобрать достаточно сложно. Одно скажу, я не жалела не о какой секунде, прожитой в том теле. Мне было хорошо, местами плохо, местами хотелось вскрыться. Но все же я бы никогда не променяла это на рождение в богатой семье, любящих родителей и прочую бурду, идущую в придачу.

Я закончилась ровно в 06:21 23 октября 2022 года. Именно это время было зафиксировано над мертвым Питером.

Наверное, это были оставшиеся нацисты. Может быть даже друзья того парня, которого Пит поймал на заточку в тюрьме. Он возвращался в основной бар с того, что в гетто. Парень не важно себя чувствовал, так что я взашей выгнала его, сунув деньги на такси, что бы отправлялся домой спать. Но, видимо, он решил что прогуляться будет несколько лучшей идей.

Стив позвонил мне около 2 ночи, спросив ждать нас сегодня или нет, потому что тот очень хотел отрубиться наконец, а на душе не спокойно, дверь хотелось закрыть изнутри.

– А Пит не там?

– Нет. А должен?

– Я… отправила его домой где то часа два назад, сунула деньги на такси даже. Должен.

На том конце провода послышался тяжёлый и несколько нервный вздох.

– Пойду ему на встречу. Он как обычно пошел?

– Думаю, что да.

Стив отключился. Я как в трансе положила трубку, потом резко выхватила ствол из под стойки, бросила Анжелике ключи, крикнув что-то про то, что они могут закрыться раньше, если не будет гостей и выскочила на улицу, вихрем пронесясь через зал. Сердце в груди стучало как бешенное. На ходу закуриваю сигарету, я пыталась найти его через астрал, отправляя вторую часть сознания вперёд, по его обычному маршруту. Идти пешком было около часа, при всех задержках, которые были возможны, он должен был уже на месте. Мобильник не отвечал, бесконечные гудки напрягали еще больше.

– Пит, если это твоя тупая шутка, то не смешно, – психанула я на автоответчик на 5 раз, – Солнце, мне страшно. Позвони.

Сбросила, закурила следующую сигарету и зашагала еще быстрее. Набрал Стив, сказал, что прошел половину пути и его не встретил. Во мне потихоньку закипала истерика. Затылок просто рвало от ощущения, что что-то не так и где-то таится угроза. Мне действительно начинало становится страшно. Липкое чувство пробирало до мурашек все тело. Через какое-то время я чуть не врезалась в Стив, внезапно повернувшего из-за угла. Обменявшись одинаково напуганными взглядами, я только вздохнула, схватившись за голову. Парень чувствовал тоже, что и я. Плохо, очень плохо. То, что с Питером что-то случилось я уже не сомневалась, но вот уровень пиздеца был мне не понятен, однако явно выше среднего.

Мы нашли его через полчаса, в одном узком и тупиковом ответвлении улицы. Он лежал на боку, без движения и даже не дышал, кажется.

– ПИТЕР!

Я рванула вперед, рухнув на колени рядом, перевернула его и охнула.

– Звони в скорую, быстрее!

Вместо лица – кровавое месиво. Один глаз ужасно заплыл, явно сломанные нос и челюсть. Что творилось с телом я даже знать не хотелось. Я чуть тряхнула его, позвала, потом еще раз, уже сильнее и громче. Ноль реакции. Пульс был, но слабый, настолько, что почти не чувствовался. Я смотрела на него и боялась даже отвести взгляд, Стив стоял чуть поодаль, орал на диспетчера, потом унёсся искать ближайшую вывеску с адресом, вернулся быстро.

Потом была сирены, врачи, которые что то спрашивали у меня, грузили Пита на носилки. А я стояла с пустым взглядом и что-то отвечала, иногда не в попад. Стив практически все это время стоял сзади, либо обнимая так сильно, что ребра трещали, либо просто положив руки на плечи. Я не полностью осознавала происходящее, когда позвонила Анжи и сказала, что парочка особо ужратых посетителей не хочет уходить до сих пор, я посоветовала прострелить одному из них ногу дробовиком, добавила, что говорю абсолютно серьёзно и отключилась. Меня трясло крупной дрожью, когда я забиралась в кузов скорой.

– Когда вы его нашли?

– Мину 40 назад, наверное…

– Кем он вам приходится, мисс? Простите, сэр, но вам нельзя…

Я наблюдала за смешными попытками хрупкой мед сестры вытолкать Стива обратно.

– Парнем.

– Вы теряете время, – холодно отрезал друг, глядя на девушку, – Я поеду с вами. Точка.

Бедняга вздохнула, постучав по стенке водителю. Машина сначала тронулась, а потом рванула по пустым улицам. Стив держал меня за руку, я до побелевших костяшек вцепилась в его лапищу, жавшись к другу к нему, как бездомный котенок жмется к человеку, что покормил его только что. Да и взгляд у меня наверное был такой же – перепуганный и загнанный.

– У него есть какие-то противопоказания, о которым нам стоит знать? Зависимость от наркотиков? Что-то еще?

– Нет. – за меня ответил Стив.

Хуже было только когда мне сказали, что Джейка нет. Что его убили. И знаешь, наверное меня прокляли. Потому что первого моего парня убил Пит, второго забили насмерть, третий оказался частичным мудаком, потом тоже умер, четвёртый вообще ни о чем, о нем даже вспоминать не стоить – жалкая пародия на панка, а пятый – Пит. И вот что сейчас с ним будет? Подумать было страшно, что это из-за меня. Если бы я не настояла на том, что бы парень отправился домой, то сейчас он был бы жив. Вся жизнь, блять, у меня складывается их этих «если бы». Если бы я чего-то не сделала, было бы лучше. Наверное, если бы я не рождалась, было бы лучше всем. И намного.

Мимо проносились дома, улицы и судьбы. А мне хотелось плакать, я не переставая грызла ногти, иногда переключаясь на губы. А Пит все так же лежал, без движения, со слабым пульсом и дыханием…

Его быстро вкатывали в здание больницы, бросая какие-то слова тем, кто его принимал. И тогда я услышала «Прости меня» до боли знакомого голоса. Не сразу поняла, подумала даже, что показалось, что какая то нечисть решила пошутить.

– Пульс поднимается. Давление?

– 146 на 132.

– В 3 палату. Готовьте…

Что? Почему? Спина взмокла, когда я почувствовала лёгкое дуновение ветра, повернула голову и едва различила знакомый силуэт с зеленым ирокезом, который, кажется, виновато улыбался.

– Нет! Не смей! СУКА, НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!

Я подалась вперед, хотела бросится к телу на каталке, которое стремительно отдалялось, но Стив успел схватить меня за руку, развернуть и крепко прижать к себе, не давая вырваться.

– Он не может, он не имеет права умереть! Стив, скажи ему! Скажи!

Я продолжала кричать, пытаясь выбраться из цепкой хватки друга, но все без толку. Только ощущала, как Стиви весь дрожит, как трясётся рука, которая прижимает мою голову в его груди и хочет казаться успокаивающей.

– Он же может, он же боролся! Он умеет управлять телом, потоками сознания! Стив!

Но от каждой реплики слезы текли только сильнее, горло сводило судорогой, а удары, которые я пыталась нанести панку становились только слабее. Когда я обмякла, Стив чуть ослабил хватку и я рванулась, побежав по коридору в сторону, куда укатили Питера.

– Мисс, вам..

– Отвали, – я оттолкнула медичку, которая попыталась остановить меня, кажется немного перестаралась и девушка впечаталась в стену.

– Разряд. Разряд.

Палата встретила меня длинным писком и тонкой линией кардиограммы. Над Питом стояло трое.

– Запишите время смерти, – молодой парень выдохнул и посмотрел на часы, – 6 часов, 21 минута.

Я попятилась, наткнулась спиной на чью-то грудь. Стив.

– Остановка сердца в виду множества полученных травм.

Я вжалась в него настолько, насколько это были возможно. Глаза были круглыми от страха и слез.

– Все, зовите Сэма, пусть переводят в морг.

Я окаменела. И внутри и снаружи. Собранный с таким трудом витраж с грохотом рухнул вниз, разбившись на то, что уже не собрать. Я не кричала. Перестала плакать. Я стояла, чувствовала как каменеют все мышцы, как микро судороги бегают по шее и скулам и не могла закрыть глаз. Все смотрела на то, как возвращают на место ту штуку, для подачи электричества сердцу. Как вытаскивают из вены какую-то капельницу. Как из палаты выходят все трое врачей, оставляя тело одно и странно косятся на нас со Стивом.

– Мне жаль, – наконец прохрипел панк, найдя мою ладонь и сжав ее. Как в трансе я двинулась в палату, выпуская руку друга, подошла к Питеру и осторожно взглянула на него, проверила зачем-то п

Глава 20

Тени. Тени на стенах. Тени во мне. Я лежу в темной комнате и смотрю в потолок. Не моргая. Не шевелясь. Дверь закрыта, из под проема внизу проникает немного света. Внизу шумно. Иногда он приходит. Не слышно скользит к кровати, садится на ее край и смотрит на меня. Как кажется, осуждающе. Я не реагирую – так же не шевелюсь. Когда я спала в последний раз? Когда выходила из комнаты? Вроде днем, в туалет.

– Зачем ты это делаешь?

Его голос похож на шуршание бумаги, не естественный, жуткий. Слеза катится по щеке, впитывается в подушку. В горле пересохло. На тумбочке стоит тарелка с салатом и чай. Уже остывший. Вроде Марго принесла.

– Выйди в бар. Элис, пожалуйста.

– Не хочу.

Голос глухой, тихий – говорить сложно, курить еще сложнее – до рвотного кашля. И так раз за розом уже три дня. Завтра похороны. Нужно будет заставить свою задницу подняться с кровати и выйти из комнаты. Но так не хочется. Какой смысл мне там находится? Смотреть на его мёртвое, бледное лицо со следами от избиений? Мне хватило зрелища в больнице, когда охрана силой оттаскивала меня от тела Питера. Ладно хоть не вызывали копов, загремела бы за дебош. Интересно, сколько раз за день они наблюдают подобную картину?

– Нельзя весь день лежать и смотреть в потолок.

Шуршание, он куда-то переместился, но комнаты не покинул. Я повернула голову – на меня смотрели два серо-голубых пронзительных взгляда. Потянулась рукой к его лицу – она прошла сквозь.

– А тебе нельзя было умирать.

Колючий, как шарф, который натирает шею, голос. Я не отводила взгляда – он прикрыл глаза.

– Почему ты не поехал на такси?

– Не хотелось.

Вздохнула, повернувшись на бок. Чуть прищурилась, закусила губу. Его рука морозом прошлась по телу, задержалась на щеке.

– Скажи, ты настоящий или я поехала крышей?

– Настоящий, вроде как, – он легко пожимает плечами.

Это происходило каждый вечер и до и после похорон. Иногда я замечала его даже днем. Ночью, если удавалось уснуть, перед самым погружением в царство морфея, я ощущала как он шебуршится сзади и мне становится немного спокойнее.

На следующий день я стояла перед зеркалом, разглядывая себя в зеркало. Не большая грудь, хрупкое, но подтянутое тело. Кое где татуировки, самая большая – на правом боку снизу поднимается на ребра и представляет из себя замысловатый узор из рун не этого мира. На правом предплечье разбитый череп – у Питера на том же месте бита. И так все тело – в татуировках, каких-то шрамах больших или мелкий, едва заметных. Тонкая шея, прикрытая сине-зелеными патлами, выбритые виски под ноль. Сами волосы опускаются ниже плеч сантиметра на 2–3. Серые глаза, не особо большие, но убого не смотрятся, прямые губы, острые черты лица, чем-то смахивающие на лисьи. Ненавижу себя. Все равно, что бы не происходило, кто бы мне не говорил, что я красива – ненавижу.

Стук в дверь. Я вздрогнула, обернувшись – Джессика. Шатенка не уверено приоткрыла дверь, как бы спрашивая разрешения, а потом зашла.

– Ты идешь?

– Да. Пытаюсь собраться с силами, что бы что-то надеть на себя.

Девушка вздохнула. Сама она была одета как обычно – под темные тона, но максимально пестро. У нас не принято приходить на похороны в чёрном. Траур не снаружи, он внутри.

– Тебе помочь чем-то?

– Если можно. Притащи бутылку виски.

После нескольких глотком стало немного легче – ровно настолько, что бы открыть наконец шкаф и влезть в одежду. Потом снова наступило опустошение.

– Будешь ставить волосы?

– Нет. Иди, сейчас возьму бумажник и спущусь.

Она обняла меня напоследок и быстро вышла – майка на плече намокла.

Я полезла было в тумбочку, когда открыла верхний ящик – заметила, что дно чуть сдвинуто. Нахмурилась, достала нож, вскрыла. Я смотрела на конверт с минуту, потом трясущимися руками взяла его, вытащила от туда бумажку. Выдохнула, развернула ее.

«Эээ, привет. Не знаю как пишутся такие вещи. Я просто молюсь, что бы ты не нашла это раньше времени, потому что иначе мне несдобровать. Понимаешь, я чувствую и вижу Сестру все чаще. Первая маячит постоянно на горизонте, так что думаю – я в Списках. И довольно скоро. Так что если ты это читаешь – я мертв. Что ж, мы все умрем однажды, верно? Я, ты, Стив, другие – никто не вечен»

Я подняла взгляд к потолку – от слез, наполнивших их сложно было разобрать корявый почерк.

«Посмотри в шкафу за твоим чемоданом, там есть небольшое пространство, я припрятал немного. Это на похороны, прочие расходы, если нужно. Делай с этими деньгами что хочешь, в общем – они твои.

Я знаю, что тебе сейчас тяжело. Что ты, скорее всего не хочешь продолжать бороться. Потому что каждый раз когда я закрываю глаза, то вижу внутри тебя маленькую девочку, которая потеряна. Я не знаю как помочь ей, потому что я пытался много раз, поэтому мне остаётся только верить, что она сама выйдет из тёмной комнаты и повзрослеет наконец. Я часто не мог уснуть, думая об этом. Ведь у такого количества народа творится полный пиздец в жизни, но от этого мне не было легче – ты важнее всех этих шести миллиардов кожаных ублюдков. И я надеялся, что однажды подойду к тебе, в очередной раз скажу, как люблю и ты растаешь.

Никогда не забывай, слышишь? Никогда. Не забывай откуда мы и что там происходит. Не забывай насколько этот мир в дерьме. Не забывай насколько нам было плохо. Ведь для них – я просто мусор под ногами. Избитый, разорванные на куски мусор, который ничего не стоит. Так много раз мы падали, были просто истощены, но всякий раз ты подавала мне руку и я вставал, что бы бороться. За себя, тебя, на эту любовь, которая горит с каждым днем все ярче. Потому что невозможно убить этот огонь, который горит в нас. Это наше клеймо. Мы все – клеймённые уродством, вот только мало кто знает, что это на самом деле самая прекрасная вещь в мирах. И они не смогут убить нас. Пообещай мне, Элис, что они не смогут потушит твой огонь.

Не носи масок. Не подстраивайся. Будь собой. Потому что ты самая красивая девушка из всех, что я видел в своей жизни и жизнях. И я люблю тебя, буду любить тебя всегда.»

Я перевернуло лис бумаги, глубоко вдохнула и выдохнула.

«Что хотел еще сказать? Не плачь, пожалуйста. Мне жаль, что я не могу сейчас вытереть тебе слезы, поцеловать в макушку и прижать к себе. И сказать, что все хорошо, потому это не так.

Живи дальше, прошу тебя. Не ищи смерти, а я буду рядом до тех пор, пока это будет возможно. Я ненавижу сейчас себя за то, что ты испытываешь. Но смею просить прощения – я в любом случае сделал все, что мог, что бы оставаться рядом. Хорошо? Я хочу верить, что бы сильная. Ты собрала себя по кусочкам один раз, второй. Прошу тебя, сделай это си сейчас. Сделай это для меня.

Твой Питер. Ненавистный Хайло Вестейд»

Я скомкала письмо, сжала его в кулаках, поднесла ко рту. Губы кривились, из глаз текли слезы.

– Мудак! – дрожащим голосом крикнула я, бросив бумажку в ту сторону, откуда чувствовала его присутствие. Потом подорвалась с места, хотела ударить его, но прошла насквозь и ударила обоими руками по стене. Дохнуло грустью и тоской. Опустившись на колени и согнувшись, я зарыдала сильнее, надрывно всхлипывая. Попытки успокоится ни к чему не приводили. За что все это дерьмо? За что? Что я, блять, плохое сделала этому миру, что он забирает у меня все, что дорого? Да, я собирала себя по кусочкам, даже вполне успешно, но суть в том что он был рядом. Все те разы он находился рядом и был своеобразным клеем, который заполнял появляющуюся пустоту.

Мне удалось более или менее прийти в себя только через 10 минут, может чуть больше. Встала, накинула кожанку, натянула гриндера. Пока шнуровала – чуть не пробрала еще одна истерика. А теперь нужно будет улыбаться. У нас не принято скорбеть, но помнить мы обязаны – фраза, которую принес Джейкоб. Глаз задёргался, в груди потянуло давно забытое. Блять.

Сами похороны помню плохо. Священник был наш, из церквушки неподалёку от бара – бывший хиппи, который даже ленточку с волос не снимал, разве что одежду на рясу снимал. Он говорил что-то про грехи, может даже читал Библию. Говорил, что Питер был хорошим человеком, но следует отпустить горе и жить дальше. Священника звали Роберт и говорил он это все дрожащим голосом – был не плохо знаком со всеми нами, периодически даже наведываясь в бар. Он вообще был хорошим парнем. Прикрывал наши заднице бог знает сколько раз, когда мы удирали от копов через церковь, а потом читал нам нотации. В глазах в этот момента у него бала лукавая улыбка.

Я улыбалась как могла. Пару раз даже искренне смеялась, начала напиваться как только такая возможность появилась. Питер маячил неподалёку, но я старалась не смотреть в его сторону. Примерно по середине пьянки, уже далеко не слегка поддатая, я вышла на улицу, подняла голову к небу.

– Эй, златовласка! Я знаю, что ты меня слышишь!

Плевать на запреты Стива. Он может мне помочь сейчас.

– У меня есть к тебе просьба, так что не отмалчивайся, а тащи свою задницу в этот поганый мир! Харос!

– Чего разоралась? И называй лучше Визерисом.

В этот раз парень пришел без тела. Сквозь него слабо просвечивала улица, а сам он выглядел несколько по другому. Выше чем в прошлый раз на голову, шире в плечах. Вместо золотых волос были чёрные. Костяные наросты на плечах, темную чешую в некоторых местах не укрывала одежда – через груди была перекинута только портупея. Он выглядел как из видения – даже сложенные за спиной крылья были такими же. Дракон, значит?

– Питера убили, – хмуро сказала я, чуть мотнув головой.

– И что ты хочешь от меня?

– Ты поможешь найти тех, кто это сделал.

Он удивлённо приподнял бровь, скептически хмыкнул.

– И с чего ты взяла что я стану это делать?

– С того, – почему то я знала, что в отличии от Пита, он достаточно материален. Поэтому я двинулась к нему, в правой руке у меня образовывалась неведомая мне до этого энергия, близкая к некро, – Что если ты откажешься, то вот это вот полетит прямо в тебя.

Голос перешёл больше в нечто среднее между шипением и рычанием. Я припёрла Хароса к стенке, снизу вверх буравя его взглядом. Дракон сглотнул, в глазах промелькнула толика страха. Он серьёзно испугался? Я же блефую. Или опять какие-то настоящие, но не осознанные магические штуки? Они часто вылезали, когда я была пьяна.

– Ладно. – он вздохнул, отстранив меня, – Пустишь меня в свое тело, протрезвеешь, завтра глянем, где тут у вас раки зимуют.

Парень протянул мне руку, я неуверенно взялась за его предплечье – тот в свою очередь вцепился в мое. Что я делаю? Сосредоточившись, я приоткрыла сознание ровно настолько, что бы Харос мог в него проскользнуть и захлопнула обратно.

«Ну и срач тут у тебя.»

Искал он их забавным способом. По запаху. Стив, правда, чуть не дал по роже тушке, когда парень открыл свои глаза в моем теле. Но, скрипя зубами, смирился. Я уползла подальше в сознание, наткнулась там на какую-то дверь, приоткрыла – комната, кровать. Класс. Не прошло и двух минут, как я, растянувшись на ней заснула.

– Я не буду этого делать, Стив, – дракон рычал на парня, злобно сверкая глазами, – Лучше смерть. Лучше обратно в бордель, где жигало работал. Нахуй.

Что б он, сейчас суровый наемник, пусть и в теле девчонки пошел на трассу изображать из себя шлюшку – да скорее рак на горе свистнет!

– Да ладно тебе, – панк играючи улыбнулся, – вспомнишь прошлое.

– Иди нахуй!

Харос сплюнул на землю, затянулся косяком, поежился. Все таки какие в Асшаре холодные зимы. Хотя стоп, это еще осень! Слишком парень привык к тёплому ветру и жаркому солнце в мире, где сейчас обосновался. Да и вообще дракон как-то не очень положительно относился к холоду.

– Рыжая проспится, пойдет сама. Я тут помогаю найти, а не поймать. Да и то не по доброй воле.

«Что за вой?»

Элис приоткрыла сначала глаза, а потом осторожно села на кровати.

«Да ну нахер, я думал ты не проснешься уже! – желтоглазый был злым не на шутку, – Слушай, подруга, я на такое не подписывался. Выползай из комнаты и принимай командование. Из меня тут шлюху хотят сделать.

Девушка тяжело вздохнула, закатила глаза – замелькали кадры из прошедшего времени. Двое суток? Она спала два дня? Такое вообще бывает?

«Ладно, златовласка, не истери. Посидишь пока мы их не поймаем тут, что бы не ошибиться?»

«Ладно»

«Спасибо. А теперь давай меняться местами»

Крайне странное ощущение – возвращаться в собственное тело. Но самое интересное, я чувствовала себя даже отдохнувшей. Пустота ушла, рана чуть затянулась и дышать стало немного легче. Прокрутив шеей, я быстро проверила подчиняются ли мне все конечности. Стив хмуро смотрел на меня.

– Ты хоть предупреждай в следующий раз про такие выкрутасы.

– Ага.

Вечером я стояла на выезде из города вместе с Джессикой. Надела наверное, самую короткую юбку, которую нашла, сетчатые колготки. Одолжила у девушки туфли на нереально высоком каблуке. Шатенка сказала, что мне идет, я послала ее нахер – кеды удобнее, но шлюхи кеды не носят, к сожалению. Сверху майка в обяжку, расстёгнутая кожаная куртка. Распущенные волосы, что бы закрыть виски. Стив расставил сети на дороге покрепче, основанные на ауре тех троих, на кого шла охота.

Я мёрзла, как назло дул ледяной ветер.

«Пиздец, – ворчал дракон в голове, – Сколько со мной всего происходило, но вот такое – первый раз, честно. Надеюсь, когда ты вернёшься в миры об этом никто не узнает»

«Посмотрим, – я фыркнула, выставив руку, голосуя и стараясь не обращать на сигналы с некоторых машин, – Они далеко?

Он завис на секунду.

«Примерно в километре»

– Джесс, они рядом.

Подруга кивнула.

– Давай ка я поближе к дороге встану, вдруг лицо узнают. Ты у нас личность более известная.

Мы поменялись местами. Под курткой пряталась кобура с двумя полностью заряженными пистолетами. За спиной на ремне закреплены две запасных обоймы. Живыми не уйдут.

«Быстро приближаются»

Внутри все замерло. Они поведутся. Они должны сделать это. Через три минуты одна из машин резко вильнула ближе к дороге, остановилась в метрах десяти от нас. Начала сдавать назад.

– Привет, – Джессика облокотилась на опущенное стекло автомобиля, – Куда едете?

– Куда угодно, – услышала я голос водителя, – лишь бы с тобой, красавица. А твоя подруга?

– Она стеснительная, – девушка картинно вдохнула, чуть расстегнув куртку и показывая часть внушительного декольте, – Но умелая, я проверяла.

Из машины донёсся смех.

– Пусть подойдет, хочу посмотреть.

Сука, никогда в жизни больше не буду этого делать, даже на спор, даже под дулом пистолета. Как Джессика вообще так работала несколько лет? Это же мерзко.

Стиснув зубы и натянув на лицо улыбку, я повернулась – вдруг не узнают. Но прогадало.

– Блять, двигай!

Завизжали покрышки, я среагировала молниеносно. Выхватила один ствол, один раз выстрелила наугад, второй раз по колёсам. Машину, начавшую было выворачивать обратно на трассу, занесло и она оказалась снова на обочине, быстро поехав по ней. Скинула каблуки – холодный асфальт кольнул стопы и быстро сначала пошла, стреляя, а когда тачка остановилась, побежала по направлению к ней. Джессика бежала рядом, почти не отставая, но делая это в туфлях. Монстр, как она это, блять, делает?