Текст книги "Моя взрослая девочка (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
На мне короткие джинсовые шорты и серая растянутая футболка, которой лет семь, не меньше. Волосы выбившись из гульки прилипли к мокрым щекам, а еще в моем желудке два бокала вина и это ужасно! Это просто катастрофа!
– Нет – шепчу, наблюдая за манипуляциями неотложки.
Варю перекладывают на широкое одеяло и утаскивают в машину скорой помощи. Видимо кто-то сообщил медработникам, что каталка здесь не проедет.
Мне не известно, кто вызвал скорую и что ей наплел, но те прихватили с собой хвост, который только усиливает мою панику.
Вытирая слезы,дрожащими пальцами, впихиваю пыльные ступни в свои кроссовки.
Их мне притащила Марина, которую я не сразу заметила.
– Я с вами поеду – шепчет, накидывая на мои плечи длинную клетчатую рубашку.
Просовывая в нее руки ловлю себя на мысли, что это вещь Егора…
Он оставил ее миллион лет назад, когда однажды решил, что ночует у меня.
Я сказала, что он заберет эту рубашку только через мой труп, потому, что мне просто маньячески была необходима его вещь.
Я везде вожу ее с собой…
Пусть она уже давно потеряла его запах и пахнет скорее деревянным шкафом, чем селективным парфюмом, я не могу расстаться с куском ткани, которая когда-то прилипала к телу любимого мужчины.
Вздернув от внезапно накотившей дрожи плечами, забираюсь в скорую.
– Вот твои документы – шепчет Марина, просовывая мне в руки розовый рюкзак. Мы не так давно были в поликлиннике на прививке и я сложила все в рюкзачок своей дочери.
Нашла же как-то – горько усмехаюсь, наблюдая, как умело ощупывает мою дочь молодая женщина-врач.
Пока мы едем до отделения больницы, я погружаюсь в какой-то коматоз.
В больнице мне задают много вопросов. Сначала врачи, затем полиция, тащившаяся всю дорогу
следом за машиной скорой помощи, словно в неотложке везут серийного убийцу.
Варю увезли на обследования и я все время поглядываю на входную дверь кабинета, умоляя вселенную поторопить врачей.
– Завтра с вами свяжутся из органов опеки – звучат приговором слова капитана полиции Вязева Н. А.
Поймав мой взгляд своим, смягчает тон, добавляя – так положено.
Этот мужчина человечен по сравнению со своим коллегой, потому что второй открыто хамил, выводя меня на истерику.
Всхлипывая, читаю протокол выезда ни черта не улавливая смысла в написанном и дергаюсь от резкого стука.
В кабинет заходит сонный директор колледжа вспарывая меня гневным взглядом.
Я устроила ему проблем и я это прекрасно осознаю, когда устроившись рядом со мной он гневно цедит:
– Бестолочь безответственная…
Новые спазмы охватывают горло, мешая дышать. Обхватив дрожащими пальцами ручку, ставлю размашистую подпись, тайно мечтая о том, что бы все это поскорее закончилось.
Мне хочется забиться в угол, а еще больше обнять свою маленькую доченьку и уснуть на нашем старом диване под дурацких “ Барбоскиных”, которых я уже слышать не могу! Но сейчас я бы пересмотрела все-при все серии…Клянусь!
Барков дежурно отвечает на вопросы капитана, а я ловлю себя на мысли, что мне с ним неприятно сидеть рядом.
Он однажды позволил нам с братом заселиться в одной секции и сделал это с таким гребанным одолжением, словно швырнул мне в лицо объедки с барского стола.
Я знаю, что на него надавила Марина. Моя подруга очень пробивная и надо ли говорить, что когда я вернулась с дочерью в город, рассчитывая начать новую жизнь, она сделала все возможное и невозможное, чтобы мне помочь.
– Вы можете навестить свою дочь, как освободитесь.
Подняв голову, вижу в проеме приоткрытой двери медсестру и она к моему облегчению выглядит расслабленной.
Я до боли в пальцах сжимаю ручку, поочередно наблюдая за присутствующими.
К моей радости, ей не делают замечание, а мне позволяют спросить о ее здоровье.
– С ней все хорошо? – вою, стирая слезы.
Хочется с разбегу удариться головой об дверь, так мне сейчас хреново.
Ну вот что я за мать, а?
Тихо засмеявшись медсестра произносит:
– Испуг, ушиб локтя, пара ссадин и множество волдырей от крапивы…
Облегченно выдуваю из легких воздух, на миг позволяя себе не думать о том, какие последствия ждут меня завтра.
Моя девочка в порядке и это сейчас самое главное.
Меня даже не напрягает разговор с директором колледжа и если он скажет нам валить за горизонт не думая заберу дочь и брата из его дряхлого общежития.
Из-за приоткрытых дверей слышатся уверенные шаги, а через несколько секунд кабинет заполняет знакомый голос, от которого я распахиваю глаза.
– Разрешите? – произносит Егор, глядя прямо на меня.
Его глаза пробегают по мне обеспокоенным взглядом и задерживаются на рубашке.
На той самой, которую я хранила не смотря на все дерьмо, что мне пришлось пережить после нашего расставания. Он задерживает свое внимание на этой вещи жалких две секунды, а потом смотрит прямиком в мои заплаканные глаза.
Получаю выстрел в сердце, когда он втянув в себя удушливый воздух кабинета дергает кадыком.
Глава 15
Настоящее
Егор
– Ну и где твоя знакомая? – ворчит отец, постукивая пальцами по столешнице из красного дерева.
Хороший вопрос – молча раздражаюсь, набирая Семёнову.
Где-то в глубине души я подозревал, что она меня продинамит, но все же надеялся, что в ее голове достаточно мозгов, чтобы этого не сделать.
Моё нутро нетерпеливо дергается от ее игнора. Хотел же по-человечески все сделать: вытащить из общаги, с ребенком помочь. Я в конце концов о дочери не знал и блять не отказывался! Я не отрицаю, что в нашем с Леськой прошлом дохера моих осечек, но теперь-то мы можем нормально поговорить, как взрослые люди и прийти к перемирию.
– Она задержалась на целых десять минут… Не думаю, что твоей знакомой удастся меня удивить настолько, чтобы я смог закрыть глаза на ее непунктуальность и несобранность.
Отец отпивает воду , сверля меня негодующим взглядом.
Знаю, что он прав и все такое, но я спать не смогу спокойно, если не вытащу Олеську из задницы, в которой она до сих пор сидит.
Вообще у меня вся жизнь покатилась кувырком и я не представляю, как ее вернуть на исходную позицию.
С Сашкой я был честен, теперь хочу такую же правду вывалить на своего отца.
Ослабив галстук, решительно отбиваю его взгляд своим, твердо произнося:
– Это не просто знакомая, пап…Это мать твоей внучки.
Мне даже становится неловко, когда у отца идет носом вода и он подавившись водой, закашливается.
Новость шокировала его даже больше, чем я ожидал.
Поддавшись вперед, колочу раскрытой ладонью по спине, ожидая, когда папа продышится.
– Что за шутки? – тихо взрывается отец, грохая стаканом. Между нами сквозит напряжение на которое мне впервые за эти пять лет по хер и это чувство очень напоминает мне то беззаботное время, когда я назло ему поступил в шарагу.
В моей крови ни капли адреналина.
Я уже все взвесил и если отец пошлет Леськин проект на три заветные, я найду кому его пристроить. Я ж сам колдовал над ним,а у меня мозги не из киселя. Шарю немного в теме.
– Это не шутки – упираюсь взглядом в побагровевшее лицо.
Что-то мне подсказывает, что новость о готовой внучке воспримется моими родителями в штыки, но я снова планирую таранить их мнение своим.
– И…Кхм…Сколько ей лет? – интересуется, сумев взять себя в руки.
Выражение на его лице с филосовским оттенком и у меня есть все основания полагать, что план “Б” мне может пригодиться.
– Пап…Четыре ей. Я не прошу переписывать на девочку наследство, просто не динамь ее мать.
Сообщать ему то, что моя бывшая уже итак меня послала в задницу, не вижу смысла, поэтому просто выжидающе смотрю на родителя.
Я бы мог наверное сообразить речь помощнее, но вот чем богаты…
– Пф-ф…Ладно…Допустим – кряхтит отец, откашливаясь в кулак. – Хорошо. Я подожду ее…
Моя грудная клетка маленькими порциями выпускает воздух.
Я бы мог забить на этих девчонок, ведь моя жизнь уже давно идет под совершенно другим углом, но приоритеты я расставил именно в их пользу.
Что ж…По крайней мере моя собственная совесть от меня безума.
Договариваюсь с отцом об очередной встрече через неделю, за которую я блин планирую взять штурмом Семёнову Олесю.
Ума не приложу, стоит ли мне так напрягаться, но что-то мне подсказывает, что стоит.
Остаток дня я провожу за ноутом в своей квартире, потому что на улице просто нереальное пекло.
К моему удивлению вечером голова начинает соображать лучше и в ней не остается ничего личного. Только расчеты по проектам и вопросы к повторной встрече с
Алёхиным, поэтому совершенно не отображаю кто мне звонит с незнакомого номера в десятом часу вечера.
Ожидаемо такие звонки я скидываю. Просто на дух не переношу пустые разговоры с роботами.
Но пришедшее на мой телефон сообщение, заставляет меня выпрямить спину, словно в нее, блять кто-то спицу вогнал.
Неверяще смотрю на экран телефона, вновь и вновь перечитывая текст:
“ Олеся в больнице.Ее допрашивает полиция. Нужна твоя помощь”.
А ниже адрес больницы.
Если это такая шутка, то ни хера не смешно!
И вот сейчас в моей крови дохрена ненужных гормонов страха.
С девчонкой что-то произошло или с самой Олеськой? Кто и на хрена ее допрашивает и что вообще происходит?
В голове карусель из вопросов.
Нутро сводит неконтролируемой паникой и такого я пожалуй еще не испытывал.
Да это не содержательное сообщение может подразумевать что угодно. Например, что погиб кто-то по вине…
Так блять…Все!
Собираюсь за пять минут и пулей лечу по назначенному адресу.
В больничном коридоре натыкаюсь на работницу колледжа, кажется она коллега Олеськи.
Она наконец-то вносит ясность в происходящее, показывает куда идти дальше и судя по ее голосу именно ею я был послан на хер три дня назад.
На последнее я готов забить, потому что новость о том, что маленькая девочка выпала из окна, способна отрезвить и заставить паниковать любого.
У приоткрытой двери стоит медсестра, которая увидев, что я иду в ее сторону, добродушно пропускает
меня внутрь.
К своему облегчению, успеваю услышать, что с дочкой все в порядке.
Дочкой…Капец…До сих пор не привычно…
Мне казалось, что я был готов к нашей с Олесей встрече в любом формате, но войдя в кабинет, получаю удар “ в солнышко”, потому что красные, заплаканные глаза и покусанные губы потрошат моё нутро. Ее, что…обижали тут?
Рядом с Олесей сидит бесячий тип в черном пиджаке.В нем я без труда узнаю директора шараги и мне до пизды, какие требования он предъявил Семёновой. Я здесь, чтобы помочь ей и хер кому дам девчонок в обиду.
Мне конечно самому очень интересно, как она прозевала ребенка, но с этим я разберусь позже.
Сжав челюсти оглядываю пространство, пытаясь понять, что тут блин вообще творится.
На Леське еще, как назло моя рубашка и от этого факта я немного торможу…Просто слишком много вводных и воспоминания как-то сами выползают наружу.
– Вы кто? – спрашивает меня мужик в форме.
Кажется, я был готов к такому разговору, потому что когда раскрываю рот мой голос звучит уверенно.
– Я отец девочки – произношу, не сводя изучающего взгляда с Леськиных заплаканных глаз.
Мне хочется сказать ей, что-то до банального стандартное, мол: ты же не думала, что я откажусь от нашего ребенка, но…
На этом моменте весь пазл плавно рассыпается на мельчайшие детали, потому что ее глаза удивленно округляются, а мужик сидящий рядом шумно усмехается.
Перекидываю своё внимание на него, и по нахальной роже считываю гребанную подставу.
Я что, малость заплутал в своем анализе?
Тишина плавно заполняет комнату становясь осязаемой.
Олеся виновато опускает голову и этот жест ставит все точки над “и”.
Да ладно, блять… Это, что выходит… Леська с этим хером мутила?
Я сам нихера не святой, но именно сейчас, в груди что-то протяжно ноет и внезапно мне хочется этому сраному директору затолкать в его задницу его же член!
СУКА!
Опустив голову, болезненно давлюсь собственными выводами.
Вот так значит, блять... С ним значит спала?
И вот... Это ж нормально вроде, что меня так скрутило?
Может от того, что с большой вероятностью это происходило в параллель с тем временем, когда мы с Леськой были в отношениях и я был уверен, что кроме меня она ни с кем не трахается?
Запрокинув голову, всасываю в себя спертый воздух и ощущаю, как ударяется о ребра сердце.
Я же сейчас получаю по заслугам, че меня так дергает?
Сам практиковал то же самое.
И все равно словно нож в спину.
Тяжело и...как-то больно что ли...
Блять…
Как же я хочу ошибаться в своих выводах...
Глава 16
Егор
– Именно поэтому в свидетельстве о рождении девочки в графе “отец” стоит прочерк ...
Эти слова мне прилетают из-за спины ведь пока я в широком больничном окне разглядываю Леськино мутное отражение, в кабинет заходит еще один опер.
У меня нет никакой личной неприязни к парням из этой профессии, но сейчас я сжимаю челюсть.
Взгляд директора меняет оттенки и мне блять совсем не хочется в нем разбираться. Решаю немного ослабить свои выводы, иначе сам охереть, как запутаюсь.
Упав на свободный стул, предлагаю операм озвучить мне версию произошедшего, но тот, который зашел позже щетинится и посылает меня к чёрту.
На Олеську я спецом не смотрю, чтобы не дать ее панике разрастись.
Я-то знаю, что в моем арсенале есть самое действенное оружие, которое способно решить абсолютно любой вопрос, главное как-то слить лишнего свидетеля.
Скосив глаза, наблюдаю, как размашистыми движениями директор расписывается в бумагах.
– Ваш паспорт – требует мент зашедший в кабинет после меня.
Судя по тону он нихера не дружелюбный мужик.
Придется повысить ставку.
Ну…Окей! Я тут для того, чтобы Леськина задница выбралась из этой ситуации максимально сухой.
Протягиваю документ и начинаю складывать в голове схему переговоров.
В кабинете удушливая духота и желание закончить вопрос по скорее с каждой секундой лишь усиливается.
– Я очень надеюсь на то, что этот случай никак не отразиться на работе нашего учебного заведения–произносит еблан, ставя последнюю подпись в бумагах и протянув их мужикам в форме, ожидает ответа.
Фыркаю, отворачиваясь.
Мне наверное реал показалось, что он имеет отношение к ребенку, ведь судя по всему его интересует только репутация шараги.
– Думаю все будет хорошо – пожимает его протянутую ладонь один из оперов.
Бля… Сработал уже, гнида.
К моему облегчению директор покидает кабинет через десять минут и если бы он был отцом девочки, вряд ли бы это сделал с такой поспешностью…
Пока все идет не очень хорошо, но я все же рискую перекроить ход событий.
Дверь кабинета закрывается, оповещая присутствующих, что в этой игре стало на одного игрока меньше, а я обведя глазами комнату, начинаю выстраивать с представителями власти диалог.
– Мы можем отправить Олесю Вячеславовну к дочери и обсудить этот вопрос на едине? – давлю уверенным взглядом сразу обоих мужиков.
Мне не к чему сейчас лишние уши и драматичные воздыхания за спиной. Пусть обнимет Варю и успокоится.
Я уверен на все сто–это единственное, что ей сейчас нужно.
Взгляды сотрудников впиваются в меня и за считанные секунды покрываются довольным блеском.
Они верно оценивают мою задумку, потому что уже в следующее мгновение позволяют Олесе покинуть кабинет.
Теперь я в своей стихии.
Провожу переговоры на самом высочайшем уровне!
Пять минут и дело в шляпе!
Меня заверяют о том, что Семёнова отделается максимально легко и не будет иметь проблем с опекой, а это был самый главный запрос.
Алкоголь в крови моей бывшей девушки мог принести ей хорошего геморра, но даже если бы дело пустили в ход, я ввязался бы ее защищать!
Когда я выхожу из кабинета застаю девчонок, сидящих на лавочке у больничного поста.
Олеся бережно прижимает к себе дочь, внимательно слушая ее рассказ и от этой картинки мое нутро накрывает от облегчения.
– Там прошто были птички, я на них хотела пошмотеть – признается малышка, ковыряя пуговицу на клетчатой рубашке.
Я не страдаю амнезией и прекрасно помню, как эта вещь оказалась в Леськином гардеробе. Тогда у нас с ней был букетный период и я впервые сам поехал от сладких, щемящих чувств в грудине. Для пацана, привыкшего обращаться с девчонками, как с одноразовым материалом для утоления похоти, такие эмоции были чем-то экзотичным.
Именно поэтому наша связь затянулась на целый год. Я просто был не в силах соскочить с этой наркоты.
Я совершенно точно не сожалею, что наши отношения принесли такой плод и блять мне очень хочется верить, что я–отец девочки.
Медленно приближаюсь и падаю рядом, на свободное место.
Подруги Олеси поблизости нет и этот мне только на руку. Наш разговор не для лишних ушей.
Заметив меня Варя замолкает, бросая в мою сторону вороватый взгляд.
Ну еще бы, для нее я совершенно незнакомый мужик и наверное это круто, что она так реагирует на незнакомцев.
Леся смотрит на меня с нескрываемой благодарностью, а я с шумом выпускаю из легких воздух, глядя на ее заплаканные глаза.
В пустом коридоре на несколько секунд повисает театральная пауза.
– Спасибо, что приехал… – шелестит Семёнова, поправляя на дочери плед.
Киваю, как китайский болванчик.
Не думаю, что будет круто начать разговор здесь и сейчас.
Вскинув руку, проверяю который час, прикидывая, куда я могу отвезти двух испуганных девчонок. Не уверен, что Леська примет мое приглашение, но попытаться все же стоит.
Чтобы разрядить напряженную обстановку решаю быть максимально милым.
– Вы голодные? – спрашиваю нейтральным тоном, разглядывая испачканные пылью розовые носки на ногах малышки.
Щемящее чувство набирает обороты, когда мозг рисует картинку, где эта кроха вываливается из окна.
– Эм…Немного – шепчет Леська, целуя дочь.
Снова киваю, облегченно принимая ее согласие.
– Вам надо выдохнуть, Лесь…Давай я вас накормлю и ты мне все расскажешь.
Мои слова могут показаться банальным участием именно в данной ситуации, но все дело в том, что я желаю узнать все!
Как так вышло, что все эти годы она в одиночку растит ребенка, как вновь оказалась в этом клоповнике и главное: кто отец Вари…
Без сомнения эти вопросы должны быть заданыэ именно в этой последовательности, иначе велик риск того, что я опять буду послан ко всем чертям.
Я сейчас просто блять, как эквилибрист балансирую на грани провала.
Посмотрев на дочь, Олеся выуживает из розового рюкзака мобильный и проверяет время.
На часах уже прилично и по всей вероятности у Вари есть режим.
Сам себе поражаюсь, когда замечаю, что сижу затаив дыхание, ожидая положительного ответа.
Это нихрена не в моем характере, быть паинькой, но сейчас я в первые зависим от женщины.
Вот такая, блин история.
В конце коридора скрипит дверь и мы синхронно поворачиваем головы, наблюдая, как из нее выходит медсестра.
– Не думаю, что здесь подходящее место для беседы – напряженно улыбаюсь, подгоняя Леську с решением.
Сегодня у меня херовый день, но есть вероятность что вечер хоть ненадолго отвлечет меня от сложившегося в моей жизни бардака.
Олеся заправляет за ухо выбившуюся прядку, а я, как заколдованный смотрю на ее мягкий профиль.
И вот как я посмел ей изменять?
Я не хочу возвращать наши отношения обратно, я не об этом.
Просто… Я ж намеренно делал ей больно. Эгоистично держал эту женщину возле себя, при этом позволяя себе трахать левых телок.
– Только не долго – шепчет Олеся, отдавая телефон дочери, на экране которого оживает какой-то мультик.
Мелкая довольно улыбается, в миг забывая о случившемся.
Детская психика заточена охранять малышей от психологических травм. Думаю парочка серий о несуразной розовой свинке сотрут последнии часы этого страшного вечера и девчонку сегодня не будут мучить кошмары.
Наблюдая, как тонкие пальцы, застегивают молнию на рюкзаке, произношу:
– Обещаю отвезти вас домой сразу же, как вы об этом попросите.
На часах начало двенадцатого, поэтому проезжие улицы свободны.
Мы не стоим в изнуряющих пробках и уже через пятнадцать минут оказываемся в зале уютного ресторана.
Олеся придирчиво обводит пространство глазами, ерзая на стуле, а мелкая заказав картошку фри и нагетсы снова погрузилась в мультик.
Я впервые выбирал заведение с детской игровой комнатой.
Это для меня непривычно и очень скоро мы проверим, сумел ли я угодить четырехлетней девочке.
Она кстати уже успела поссориться с мамой потому что Леська не отпустила Варю играть, пока та не поест и ей нифига не понравился заказ дочери, но тут ей пришлось уступить.
Я наблюдал за этой перепалкой с нескрываемой улыбкой. Она и сейчас не спешит покидать моё лицо. Выгляжу я, как полоумный идиот в общем.
– Я, конечно помню, что ты строгая училка… – усмехаюсь, тарабаня пальцами по столику – но по-моему тебя сейчас саму построили.
Заметив мой взгляд, Леся понимающе улыбается.
Она знает об этом сама.
Дураку понятно, что ее мир вертится вокруг маленькой девочки и лишь четырехлетняя Варя имеет власть над ее настроением. Раньше в Олеськином мире был я и тот прошлый я, был отвратительным человеком.
– Варя может быть невыносимой и иногда я думаю, что очень рано поседею… – тихо смеется Леська листая страницы меню.
Ее ответ с привкусом прожитого страха. Оно понятно.
Я сам охерел от этого случая, поэтому решив оказать поддержку, немного поддаюсь вперед и накрыв ее тонкие пальцы своей ладонью произношу:
– Прости себе этот случай, Лесь…Твоя вина в произошедшем конечно же есть, ты мать и должна следить за безопасностью ребенка, но я знаю на все сто, если бы ты хотя бы на долю процента могла допустить, что твоя дочь вывалится в окно, ты бы привязала ее к своей ноге!
Леська медленно переводит свои глаза на наши руки, а затем, дернув горлом смотрит на меня.
Вопросительно и открыто. Так, словно я не имею права ее касаться. Не имею. Признаю. Но не могу удержаться.
Я не знаю, что случилось в долбанной общаге, но я говорю чистую правду. Я действительно уверен в своих словах, потому, что Олеся Семенова образец ответственности, мне ли не знать?
– Я виновата и мне с этим жить. – шелестит ее голос..Вытянув руку из под моей ладони, она откладывает в сторону меню и закутавшись в мою рубашку произносит:
– Закажи мне чай, я… не голодна.
Я вновь натыкаюсь на гребанную стену и это убивает.
Отстранившись, растираю лицо ладонями, прикидывая в уме, что мне сделать, чтобы выйти из личного “ ЧС” Семеновой.
Звуки ресторана окутывают нас со всех сторон ненавязчивой мелодией и звоном посуды, но лишь знакомый детский голосок, заставляет меня вернуться в реал.
– Мужик не шабака мам… – резюмирует Варя со знанием дела по-прежнему глядя в телефон – На кошти не брошится…
Когда я смотрю на Леську мои губы вновь расползаются в туповатой улыбке, потому что она покрываясь пятнами, закрывает лицо ладонями, ворча себе под нос:
– Говорила же не молоть перед ребенком такие глупости… Прибью эту Марину…
Мне нравится то, что происходит дальше, потому что Леська начинает тихо смеяться.
Так, как делала это раньше.
Вытаскивая из меня забытую нежность и того влюбленного идиота, который неделями жил в ее клоповнике.
Бля… Камаев… Приплыли, че!
Глава 17
Настоящее
Олеся
– Может я все-такие смогу убедить тебя поесть? – интересуется Камаев, с любопытством глядя на то, как моя дочь уминает свою любимую картошку фри.
На часах непозволительно поздно и я бы не разрешила ей лакомиться таким блюдом на ночь, если бы не то “чп”, которое до сих пор выкручивает мои внутренности.
Моя девочка здесь, рядом, но паника до сих пор не желает отступать, вновь и вновь откидывая меня в то мгновение когда я беспомощно рязглядывала ее бледное тельце в поросли бурьяна…
Так! Стоп! – мысленно останавливаю свои мысли, не позволяя воспоминаниям вывести себя из равновесия.
К горлу моментально ползет все содержимое желудка и я обхватив губами огромную кружку, делаю глоток горячего чая.
Кроме вина, во мне разве что пару кружочков колбасы, поэтому поесть мне действительно бы не мешало, но сейчас совсем не хочется набивать брюхо изысканными закусками.
Зависаю на открытом взгляде Егора впервые не пытаясь увести глаза куда-то в сторону.
Откинув спину на спинку мягкого темно-синего кресла, он смотрит на меня с нескрываемым интересом.
Камаев напоминает мне хищника, готовящегося к нападению.
Я помню, каким он умеет быть настойчивым и какой тряпкой рядом с ним становлюсь я.
“ В его взгляде нет сексуалного подтекста, Олеся”! – убеждаю себя, делая медитативный вдох.
Не думаю, что Егор нагло приударит за мной, как сделал это в недалеком прошлом.
Сейчас в наших жизнях многое поменялось и нас совершенно ничего не связывает.
Чтобы расставить все точки над “ и” я копирую позу Егора и обхватив предплечья руками, великодушно предлагаю:
– Спрашивай…
Мне известно, какой вопрос терзает Егора Камаева больше всего на свете.
Он ясно выразил свои намерения в больничном кабинете, но взгляд Бойкова заставил его засомневаться…
От этого факта мои внутренности начинают подрагивать.
У меня не хватает слов, чтобы описать всю палитру негативных эмоций к директору колледжа в котором я работала.
Он классный руководитель, но совершенно пропащий человек. В нем нет ни единого качества, за которое я могла бы его уважать: холодный, расчетливый, преследующий лишь собственные интересы и, как выяснилось, на фоне с Камаевым дешевый и трусливый человек.
Взгляд моего бывшего парня снова упирается в мою дочь. Как бы Камаев не пытался найти между ними сходства, у него этого не выйдет.
Природа великодушно позволила мне быть единственным родителем девочки, сотворив ее моей точной копией и только мимика, порой выдает в ней сходство с отцом.
– Варя не от меня, да? – наконец-то спрашивает Камаев, прерывая свое разглядывание.
Он смотрит в мои спокойные глаза с нескрываемой надеждой на то, что я опровергну его сомнения и от его слепой надежды у меня что-то дергается в груди… Я мечтала об этом. Мечтала о том, чтобы отцом моей дочери был чертов мажор Камаев, но ему вдруг стало со мной скучно и он предпочел на долгих четыре года свалить в столицу, бросив меня с дурацкой любовью в сердце.
– Больно умеешь делать не только ты – дергаю плечом, подавляя слёзы.
Они сейчас не к месту.
Мы оба смотрим на то, как Варюша не отрывая взгляд от экрана моего телефона, с легкостью расправляется с содержимым тарелки.
Судя по всему у нее у единственной не пропал аппетит, потому что Егор тоже отказался от ужина, заказав себе чашку крепкого кофе.
Не думала, что он пьет такие напитки на ночь, но…Я совершенно не знаю его настоящего, а Камаев неплохо изменился.
Он стал рассудительным и сдержанным.
Порывистая эмоциональность, легкость и безумие: эти качества словно начисто испарились.
Передо мною взрослый мужчина, а не наглый мажор, каковым он был в моих глазах все эти годы.
Егор изучает мое лицо, вглядываясь в каждый сантиметр пылающей кожи.
Ничего не могу с собой поделать, потому что…под его пристальным взглядом, краснею…
– По срокам она должна быть моей… – напряженно произносит, не сводя с меня своих темно – карих глаз.
От этого заявления, мне хочется рассмеяться прямо в его красивое лицо.
Наши отношения слишком паршиво закончились и вряд ли меня можно обвинить в распущенности.
– У меня было пару недель на то, чтобы найти Варе отца… – произношу с вызовом глядя на своего бывшего.
Эта игра не доставляет мне никакого удовольствия, поэтому вздохнув, я признаюсь в том, что мучило меня все эти годы:
– Ты мне изменял, Егор, а я делала вид, что не замечаю этого, потому что до безумия была в тебя влюблена…
Мои слова звучат с нотками обвинения, но по-другому их не произнести.
Мне до сих пор горько от того факта, что в отношениях со мной можно желать другую женщину. Это любому человеку разобьет сердце.
Я узнала об изменах за месяц до расставания. Просто однажды застала своего бывшего парня с голой задницей которая размашистыми движениями “ сношала” ту самую Элю…
Самым беспомощным и противным было то, что я не имела ни малейшего представления сколько у него таких Эль и как часто эти измены происходят. Я стала чувствовать аромат чужих духов на его коже, стала злиться и скандалить… Я была беспомощна…
Глаза Камаева, впиваются в меня. Он быстро осматривает мои растрепанные волосы и возвращается к моим заплаканным глазам.
То, что он не ожидал от меня подобного заявления меня не удивляет.
– Я был скотом – подтверждает он, поддаваясь вперед и вновь бросает взгляд на Варю. – но все в прошлом. Прости, что сделал больно.
От этих слов у меня внутри все предательски сжимается.
Ком в горле собирается настолько быстро, что я не успеваю среагировать. Просто беспомощно пытаюсь его сглотнуть.
Чтобы уберечь себя от истерики делаю три медитативных вдоха и топлю губы в кружке с остывшим чаем.
Егор не уводит взгляда от моего лица, продолжая выбивать из моего тела душу.
– Я всем сказал, что Варя моя дочь… Я не откажусь…
– Она не твоя дочь! – выпаливаю, со звоном опуская кружку на блюдце.
Варюша не обращая внимание продолжает лопать наггетсы.
По залу гуляет дурацкая музыка из мультиков, перебивая атмосферную мелодию ресторана.
Это бесит, как и то, что лицо Егора, чтоб его Камаева, ни хрена не меняется.
Он словно не верит мне или не хочет верить.
Не пойму нравится ли мне его замешательство, но я схватив ртом воздух продолжаю его добивать, гневно выпаливая:
– Я в первый же день нашего расставания сделала то же самое, что ты творил под моим носом с самого начала наших отношений: позволила чужому мужчине быть на твоем месте!
Сощурив глаза и немного склонив голову набок он слушает мое признание. Собранный и внимательный ко всем мелочам.
Его вообще реально вывести из себя? В прошлом, помнится это удавалось сделать по щелчку пальца. Мы с ним ругались не часто, но со своими приятелями он бывало скандалил.
Мои веки немного подрагивают от подступающих слез. Я не планировала сообщать ему о своей короткой интрижке. Я вообще не планировала оправдываться перед Камаевым, но вышло именно так. Теперь он в курсе, что там, в больнице, остался в дураках, ведь настоящий отец Вари даже не предложил помощь своей дочери. Он беспокоился лишь о репутации своего колледжа.
Так было всегда.
Моя малышка для Бойкова настоящая кость, сидящая поперек горла. Он ее боится так же сильно, как Марининого языка. Подруга держит отца моей дочери под прицелом все эти годы и именно поэтому у нас есть жилье.
Тяжело дышу. Я не хочу казаться слабой, тем более реветь при Варе. Ей, бедняжке и так сегодня досталось.
– Прости, что был козлом… – хрипит Егор не сводя с меня причтального взгляда – Но не отказывайся от моей помощи…
Я снова договорюсь с отцом о встрече, а ты на нее придешь, хорошо?
Он снова смотрит на мою дочь. Долго и внимательно, а затем добавляет:
– Этот козел не достоин такой чудесной девочки…
Не удержавшись,всхлипываю.
Закрываю лицо ладонями,чтобы хоть немного скрыть свою боль.
Я знаю! Я прекрасно это осознаю, но я ни о чем не жалею! Варюша сделала меня живой и я правда считаю ее подарком судьбы.
