Текст книги "Однокурсник (ЛП)"

Автор книги: Лена Литтл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Он переводит свой ледяной взгляд на Тео и насмехается надо мной.

– Твоя сестра вышла замуж за одного из самых влиятельных людей в стране. За того, кто может покупать ей бриллианты на завтрак и при этом не разориться. Но ты… – он показывает на Тео. – Ты с этим?

Он ослабляет галстук и бросает на Тео враждебный взгляд.

– Кто ты, парень? Бывший зэк? Откуда у тебя этот шрам? Из тюрьмы? Не удивлюсь, если твоя история судимостей будет такой же длинной, как моя рука.

Вот и все.

Я встаю между ними и вытягиваю руки.

– Прекрати, папа.

Его черты лица искажаются в гримасе, нос морщится.

– Убирайся отсюда, Тесс. Хватит меня сегодня смущать. Ты не будешь ходить и общаться с ним под рукой. Сообщи, когда бросишь его. Тогда и поговорим.

Опустив глаза в пол, я покачала головой.

– Нет.

– Нет?

Я не буду плакать. Не доставлю ему удовольствия видеть, как ломаюсь у него на глазах. Нет. Но мне надоело из кожи вон лезть, чтобы угодить ему и заставить гордиться мной. Я устала жить, постоянно ища его одобрения и признания.

С этим пора кончать.

На глаза навернулись слезы, но я смахнула их, проглотив огромный комок в горле. Моя рука находит руку Тео, и он сжимает ее, пропуская свои пальцы сквозь мои.

– Ты всегда искал причины ненавидеть меня. Мои волосы, мой макияж, мои друзья, моя одежда, мой курс, мои оценки. А теперь еще и мой парень.

Он смотрит на меня, презрительно кривя рот.

– Ну, ты же не можешь винить меня, правда? Если бы у тебя была хоть половина здравого смысла твоей сестры…

– Я не она! – мое самообладание рушится, и я повышаю голос впервые… за все время.

Его глаза изумленно смотрят на меня, быстро сканируя, нет ли за спиной знакомых. Он открывает рот, чтобы заговорить, но я прерываю его.

– Нет, папа. Ты уже достаточно мне сказал. Пришло мое время высказаться.

– Можешь, дочка. Но это не значит, что я должен это слушать, – в последний раз усмехнувшись, он поворачивается ко мне спиной.

– Ты ненавидишь меня, потому что я похожа на свою мать.

Это останавливает его, но он все равно отказывается оглянуться, его плечи напряжены.

– Ты сказал мне, что я ничего не стою и ничего не значу, когда мне было восемь лет. Восемь! Долгие годы я изо всех сил старалась угодить тебе, но ничего не получалось. Что бы я ни делала.

Я делаю еще один вдох и издаю ехидный смешок.

– Знаешь, что я осознала, папа? Проблема не во мне. И никогда не было. Дело в тебе. Это всегда был ты.

Я не жду, пока он что-то скажет. Поворачиваюсь на каблуках и кладу свою руку на руку Тео. Еще несколько шагов, и я слышу, как он прочищает горло.

– Он не сможет дать тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. Ты ведь знаешь это, верно?

Я собираюсь ответить ему, но Тео кладет свою руку на мою и сжимает. Он смотрит на моего отца через плечо.

– У меня нет вашего богатства, сэр. Может, и никогда не будет. Но знаете, чем я лучше вас? Потому что я женюсь на ней и буду делать ее настолько чертовски счастливой каждый день ее жизни, что она даже не подумает оставить меня. Я не знаком с ней – вашей бывшей женой, матерью Тесс, – но не могу сказать, что виню ее за то, что она ушла.

ПЯТЬ

ТЕО

– Итак, что ты хочешь съесть? – я переключаю коробку передач на режим «драйв» и смотрю на нее краем глаза.

Тесс хихикает и опускает солнцезащитный козырек. Она наклоняется ближе к маленькому зеркалу и вытирает что-то под глазом.

– Почему ты всегда спрашиваешь меня об этом?

– Это долгая история.

Она приподнимает подбородок, и ее рот растягивается в улыбке.

– У меня есть все время в мире.

Для человека, который старается говорить как можно меньше, мне всегда хочется говорить и рассказывать Тесс все о своей жизни. Как будто я хочу, чтобы она узнала все темные секреты, все постыдные вещи, которые со мной случались, все мелочи, которые сделали меня тем, кем я являюсь сегодня.

– Когда я впервые оказался в доме Тейтов, то был разбит изнутри. Злился на всех и вся. Ненависть поглощала меня. Виктор пытался быть дружелюбным, но я не доверял ему. Не доверял я и их доброте. Я знал, что не задержусь здесь надолго, ведь до моих восемнадцати лет оставалось всего несколько недель. Потом пришла мама и спросила, что я хочу съесть. Внутри меня что-то оборвалось. Никто никогда не спрашивал меня об этом раньше. Никто не беспокоился, потому что всем было наплевать. Тогда я почувствовал себя жалким и слабым из-за того, что такой простой вопрос ошеломил меня.

Тесс положила ладонь на мою руку, и я поднес ее к губам для поцелуя.

– Подожди. Это твой язык любви? Спрашивать, что я хочу съесть?

Улыбка заиграла в уголках моих губ.

– Пожалуйста, не говори никому об этом. Мне нужно поддерживать репутацию плохого мальчика-фрика.

Через несколько дней после той стычки с отцом Тесс переехала ко мне. Он оборвал с ней отношения, что никого из нас не удивило. Лишил ее карточек и карманных денег и приказал покинуть квартиру. Хорошо, что он уже заплатил за ее обучение, так что она могла закончить колледж без проблем.

Виктор, после всех подколов, дал ей работу в баре, она работала в офисе, в основном занималась бумагами. После окончания моей смены мы вместе шли домой.

Я никогда не знал такого счастья и стараюсь не думать о том, какой будет жизнь без нее. Это единственное, что я не хочу узнать. Обнимать, прикасаться и целовать ее, когда захочу? Чего еще может хотеть такой мужчина, как я?

У меня уже есть весь мир на кончиках пальцев. Весь мой мир. Моя Тесс.

***

Обычный субботний вечер в баре. Двое мужчин, разгоряченные тестостероном и алкоголем, пытаются обменяться ударами. Я говорю «попытайтесь», потому что ни один из них не может даже стоять, не пошатываясь. В конце концов, один из них бьет кулаком воздух рядом со своим противником. Это забавно, пока не становится слишком.

Как только их кулаки сталкиваются, я бросаюсь вперед, чтобы вмешаться, и хватаю их за руки, чтобы физически удержать. Они шатаются и спотыкаются о собственные ноги. Вышибалы подбегают к нам и хватают каждого из парней, чтобы вышвырнуть на улицу.

Я не против пьяниц, но пьяницы, которые затевают драки? Нет. Только не в мое дежурство. Так много людей приходит сюда, чтобы расслабиться и снять стресс после долгого дня. Меньше всего я хочу, чтобы кто-то, кто не может удержаться от выпивки, устраивал сцены и крушил мебель.

Расставив стулья и столы, я направляюсь в уборную для персонала. Закрыв за собой дверь, щелкаю выключателем, и лампочка над головой мигает, заливая небольшое помещение странным теплым светом, который после нескольких рюмок выглядел бы довольно странно.

Стены увешаны винтажными постерами групп, которые я любезно предоставил, и неоновыми граффити, которые нарисовал друг Виктора, художник-эклектик. Возможно, ванная комната слишком мала для двоих – это сделано специально, чтобы помешать парам целоваться, – но в ней чисто, о чем свидетельствует слабый запах дезинфицирующих средств.

Я открываю кран и мою руки в узкой раковине. Инстинктивно поднимаю голову и смотрю в зеркало на свой шрам, который тоже маленький и с парой пятнышек от воды.

Раньше я приходил сюда, разглядывал себя и испытывал нездоровую жалость к себе. Однако сейчас ничего этого нет. Впервые в жизни я по-настоящему смотрю в будущее… Конечно, со мной будет Тесс.

Достав салфетку, я вытираю руки и выбрасываю ее в корзину для мусора внизу. Может быть, я загляну к Тесс и посмотрю, не занята ли она.

Как только я выхожу, шум возвращается в полную силу – прямая трансляция футбольного матча, крики болельщиков в баре, звон бокалов. Но я не обращаю на это внимания, потому что там, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоит Тесс.

На ней черная юбка, облегающая бедра, белая блузка без рукавов с двумя расстегнутыми верхними пуговицами и пара черных балеток. Боже, как ей удается выглядеть невинной и соблазнительной одновременно?

– Привет, котенок.

– Привет. Видела, что ты сделал ранее.

– Что именно?

– Прекратил ссору.

– И? – я кладу ладонь на стену над ее головой, наклоняюсь и прикусываю мочку ее уха.

Она резко вдыхает.

– И я хочу пригласить тебя в свой кабинет, чтобы поговорить.

В моей груди что-то бурчит, и я провожу языком от ее подбородка к ушной раковине.

– Просто поговорить?

Она всхлипывает с придыханием.

– Зависит…

– От чего?

– От того, сможешь ли заставить меня кончить за пять минут или нет.

О, черт.

Мы с трудом передвигаемся по ее крошечному кабинету. Дверь за мной с грохотом захлопывается, и я тянусь к дверной ручке, чтобы убедиться, что она заперта. Я разворачиваю ее и кладу ее ладони на стол, обхватывая ее руками и покрывая поцелуями шею. Она скулит, извиваясь задницей и выгибая спину.

Задрав ей юбку, я позволяю своей руке скользить по внутренней стороне ее бедра, пока мои пальцы не добираются до края кружевных трусиков. Погружая в нее один палец, я издаю стон и кусаю ее за плечо.

– Тесс, посмотри на себя. Влажная и готовая, а я едва прикоснулся к тебе.

Она не отвечает, просто захватывает мою руку бедрами и не перестает извиваться. Я тоже больше не могу этого выносить, поэтому расстегиваю брюки и позволяю им упасть к моим икрам.

Отодвинув ее трусики в сторону, я сжимаю член в кулак и проскальзываю в ее влажную, тугую дырочку, издавая стон и скрежеща зубами, мои нервные окончания взрываются.

Когда я полностью погружаюсь, то наклоняюсь к ней сзади и протягиваю руку, чтобы слегка потереть ее твердый бугорок. Мои бедра двигаются вперед, пока я продолжаю трогать и поглаживать ее клитор. Шум в баре становится не более чем приглушенным звуком.

Кровь шумит у меня в ушах, пот стекает по лбу и щекам.

Тесс прижимается ко мне задницей и скачет на моем члене, насколько это возможно, учитывая положение наших тел. Ее оргазм накатывает с ослепительной, умопомрачительной силой. Я не перестаю поглаживать ее ягодицу, пока ее дрожь не утихает, и только после этого я могу отпустить себя, двигая бедрами и изливая в нее каждую каплю своего семени.

Я чертовски сильно хочу эту девушку.

Я целую ее в висок, ощущая вкус ее пота.

– Знаешь, Тесс. Нам стоит почаще разговаривать в твоем кабинете.

Она смеется и хлопает меня по руке.

– Я могла бы время от времени вызывать тебя, если ты не против.

Этот стол скоро станет нашей второй кроватью.

ШЕСТЬ

ТЕСС

Тео приглашает меня к Тейтам на воскресный обед, и я волнуюсь.

Виктор довольно клевый, а Тео продолжает говорить мне, что у него хорошие приемные родители. Но все равно не могу избавиться от чувства тревоги.

Что, если им не понравится, как я одеваюсь или как разговариваю? Что, если я скажу что-то не то или, что еще хуже, рассмеюсь над чем-то, что не должно быть смешным? Что, если они просто возненавидят меня с первого взгляда? Или что, если они захотят заменить меня кем-то другим?

Как оказалось, все мои волнения напрасны, потому что мистер и миссис Тейт, которые попросили меня называть их Берни и Деб, быстро стали двумя моими самыми любимыми людьми в мире с того момента, как я с ними познакомилась.

Берни всего на несколько дюймов выше меня. Его серебристые волосы зачесаны назад, голубые глаза теплые и приветливые. Деб – та женщина, которой я хочу стать, когда повзрослею. Она двигается грациозно и изящно, помешивает ли она ложкой в кастрюле или садится на свое место за обеденным столом. У нее непринужденная улыбка, и я вижу две ямочки на щеках.

Обед просто восхитителен. Я так наелась, но не хочу прекращать есть. Я уже очень-очень давно не ела домашнюю еду. Но, конечно же, Деб достает подгоревший баскский чизкейк, от которого у меня сразу же слюнки текут. В следующий раз, когда я приду к ним в гости, то надену спортивные штаны.

Я с радостью беру себе кусочек, когда Деб улыбается Тео.

– Я не ожидала, что Тео приведет домой девушку раньше Виктора.

Я проглатываю кусок и морщу лоб.

– Почему?

– Я говорила ему, что не всем нравится этот загадочный, задумчивый вид.

– Это вроде как сработало?

Виктор фыркает.

– Очевидно. Я хотел вычесть сломанный стол из твоей зарплаты, Тео.

– Сломанный стол? – спрашивает Берни, забирая оставшийся ломтик с тарелки Деб.

Тео закатывает глаза.

– Он драматизирует. Одна ножка отломилась.

Виктор указывает на него вилкой.

– Сломана. Вот почему я сказал, что он сломан.

Брови Деб сходятся на переносице, и она переводит взгляд с Тео на Виктора.

– Почему? Что случилось?

– Может быть, встреча с энтузиазмом? – Виктор бросает понимающий взгляд на Тео, который отвечает ему убийственным взглядом.

Я чуть не подавилась чизкейком. Мои щеки словно горят, и хочется заползти под стол и оставаться там до скончания веков. Все это время я считала, что мы ведем себя осмотрительно. Думаю, нет.

***

Сегодня выпускной, и Тейты здесь – Берни в своей черно-белой рубашке-поло и серых брюках, Деб в светло-желтом платье с запахом и Виктор в темно-фиолетовом костюме.

Я пытаюсь не обращать внимания на ноющую пустоту в груди, но не могу. Здесь семья каждого из нас, болеют за них, поддерживают, любят. Я знаю, что папа, мои братья и сестры не придут, но все равно больно думать, что они никогда по-настоящему не беспокоятся обо мне. Очевидно, я – расходный материал.

Сдерживая слезы, потому что они этого не заслуживают, я поворачиваюсь и вижу, что Тео направляется ко мне. Даже в черной мантии он чертовски сексуален и великолепен. Ворчливый Тео исчез, потому что теперь он улыбается мне и, в свою очередь, вызывает у меня самые разные смутные чувства.

– Семейная фотография! – Виктор кричит и протягивает свой телефон бедному прохожему, который не может отказать.

Тео обнимает меня и притягивает к себе, в то время как Берни стоит рядом со мной. Деб хватает Тео за другую руку, а Виктор наклоняется к своей матери.

– Один, Два, Три… Улыбнитесь!

Я все еще смеюсь над тем, как фотограф-импровизатор слушает, как Виктор дает ему «советы» о том, как делать групповые снимки, когда чувствую руку Тео на своем плече. Я оборачиваюсь, но улыбка застывает на моем лице, когда я вижу, как он опускается на одно колено и открывает маленькую черную бархатную коробочку с бриллиантовым кольцом внутри.

Моя рука взлетает к груди, и я хватаюсь за перед своей мантии.

– Тесс, вот-вот начнется новая часть твоей жизни. И я хочу быть с тобой. Хочу быть с тобой каждый божий день, каждое мгновение. Ты позволишь мне? Ты выйдешь за меня замуж, и мы сможем начать новую жизнь вместе?

Мое сердце переполняет всепоглощающее счастье, и слезы текут по моим щекам. Я вытираю их тыльной стороной ладони, полностью осознавая, что испортила макияж. Но мне все равно. В этот момент мне нет дела ни до кого другого. Все, что меня волнует, – это Тео.

– Да, Тео. Да, я выйду за тебя замуж.

– Я люблю тебя, котенок.

– Я тоже люблю тебя, Тео. Очень сильно.

Он надевает кольцо мне на палец и притягивает к себе, чтобы обнять. Прижавшись щекой к его твердой груди, я вижу, как Берни похлопывает Деб по плечу, а она прижимает к глазам белый носовой платок. Виктор широко улыбается и поднимает два больших пальца вверх.

Осознание обрушивается на меня с новой силой. Я не только нашла Тео, любовь всей моей жизни, но и обрела семью. Ту, которую могу назвать своей собственной.

ЭПИЛОГ

ТЕСС

– Кэти, ты не обидишься, если я оставлю тебя на пять минут, чтобы присоединиться к ним?

Тео перестает массировать мне спину и утыкается носом в ложбинку между шеей и плечом.

Прошло два года со дня нашей простой, интимной свадьбы. Мы устроили ее дома, и на ней было всего около десяти гостей. Виктор был нашим фотографом, а Берни и Деб настояли на том, чтобы оплатить услуги официантов. Она также подарила мне свое свадебное платье и разрешила переделать его по своему усмотрению.

Это было красиво и волшебно. После свадьбы я осталась в баре, все еще занимаясь бумажной работой, одновременно перебирая несколько вариантов карьеры. Именно там я нашла свою настоящую страсть.

Мы с Тео были на одном из наших свиданий в кино, когда на меня снизошло озарение. Что, если бы мы организовали еженедельные мероприятия в баре, например, викторины или костюмированные вечеринки? Это должно было быть что-то, в чем могли бы участвовать гости.

Мы рассказали об этом Виктору, получили его одобрение и приступили к работе.

Я никогда раньше не организовывала мероприятия. Это был первый раз, но мне так понравилось, что я уже думала о том, каким должен быть следующий.

Перенесемся на два года вперед, и я – креативный директор бара… ну, в некотором роде.

Однако сегодня я просто еще один гость. Тео удалось устроить вечеринку-сюрприз для ребенка, и мы наблюдаем, как Виктор очаровывает друзей Деб.

– Нет. Давай, наслаждайся, – говорю я Тео.

– Ты уверена?

Я смеюсь и киваю.

– Я знаю, ты умираешь от желания присоединиться, так что давай. Просто не принимай это всерьез. Это всего лишь игра.

Тео одаривает меня улыбкой, от которой намокают трусики, прежде чем пробежать к мини-сцене и встать в очередь к другим мужчинам. Судя по его наморщенному лбу и напряженному взгляду, я почти уверена, что Тео вот-вот продемонстрирует всем свою склонность к соперничеству.

Он хватает шарф, лежащий перед ним, и повязывает его вокруг головы, опуская на глаза. Затем выпрямляет спину и расправляет плечи.

– Ты должна сказать своему мужу, что это всего лишь соревнование по подгузникам с завязанными глазами, а не Олимпиада, – Виктор плюхается на сиденье рядом со мной и скрещивает руки на груди.

– Я это сделала!

Мы сидим в тишине и наблюдаем, как Тео мастерски меняет подгузник кукле меньше чем за минуту и поднимает кулаки в воздух.

Мы с Виктором оба смеемся.

– Знаешь, я так и не смог поблагодарить тебя, – Виктор поворачивается ко мне и улыбается.

– За что?

– За то, что сделала его счастливым.

Может, это из-за гормонов, но мои глаза наполняются слезами, эмоции переполняют меня.

– Он тоже делает меня счастливым.

Виктор тихо смеется и качает головой.

– Черт возьми, я до сих пор помню то время, когда он отчаянно хотел, чтобы ты обратила на него внимание, что даже пришел ко мне за советом. Я…

Я поворачиваю голову в его сторону.

– Действительно?

– Ага. Представь мое удивление, когда он зашел ко мне в кабинет и поинтересовался, как лучше всего пригласить девушку на свидание, – он хохочет, в уголках глаз появляются морщинки. – Это было более удивительно, чем если бы ко мне на колени приземлился инопланетянин.

– Почему так?

– В то время мы с Тео уже были близки, но он никогда не доверял мне. Он был чертовски замкнут. Мог истекать кровью у меня на глазах и говорить: «Я в порядке».

Его точное изображение Тео вызывает улыбку, потому что это правда. Тео уже объяснил, почему он так поступал, и, хотя все в прошлом, это все равно разбивает мне сердце.

– Потом он отрастил волосы ради тебя.

– Подожди, что? – я все еще смотрю на Виктора, но замечаю, как Тео берет стакан сока и направляется в нашу сторону.

– Он нашел одну из твоих заколок для волос или что-то в этом роде. Хотел носить ее, поэтому отрастил волосы. Если это не безумная одержимость, то не знаю, что это такое.

Мой взгляд падает на Тео, когда он останавливается поболтать с еще одной подругой Деб. Он все еще носит свой мужской пучок, но когда мы дома, распускает его, и пряди падают ему на плечи.

Ага. Тео греховно сексуален, не говоря уже о том, что он умен, заботлив, мил и изо всех сил старается быть уверенным, что обо мне заботятся, любят и защищают.

И он мой. Весь мой.

Что я сделала, чтобы заслужить его?

РАСШИРЕННЫЙ ЭПИЛОГ

ТЕО

После нескольких лет работы «У Вика» Виктору наскучил его бар, и он продал его мне. Я был более чем счастлив купить его, потому что мы с Тесс планировали поделиться с ним идеями по расширению. Когда я рассказал об этом Тесс, она не смогла сдержать своего восторга.

Это было нелегко и потребовало много усилий, но мы справились. Мы отремонтировали и расширили здание, обновили меню, обновили интерьер и сменили название на «Тейты».

Мы наняли больше людей, что означало, – мы с Тесс могли проводить больше времени вместе и с нашими двумя детьми. Обычно мы работали дома и путешествовали раз в две недели.

– Вот черт. Возможно, мне не следовало продавать вам бар, – размышляет Виктор, обводя потрясенным взглядом трехэтажное здание с ног до головы.

Мы стоим, прислонившись к моему грузовику, и смотрим на недавно законченное сооружение. На первом этаже находится исключительно ресторан. На втором этаже – бар, а третий этаж в основном используется как складское и офисные помещения.

– Тогда ты не смог бы путешествовать по миру.

Он цокает языком.

– Вот дерьмо. Это правда.

Затем я чувствую, как он легонько хлопает меня по спине.

– Черт, Тео. Я так горжусь тобой, брат.

Я фыркаю в ответ.

– Не хочешь достать салфетки, чтобы мы могли поплакать?

Виктор громко смеется, его плечи трясутся.

– Пошел ты. Я серьезно.

После нескольких секунд молчания я киваю.

– Знаю. Спасибо.

– О, я тоже смотрю на тебя, у тебя такой приятный момент, давно назревший разговор по душам, – Тесс обнимает меня за талию.

– Я знаю, правда? Это твой муж ненавидит разговоры о серьезных вещах.

– Но со мной он не такой.

Я притягиваю ее к себе и целую в лоб.

– Ты всегда была исключением, котенок.

Виктор издает сдавленный звук, но мы не обращаем на него внимания.

– Я ухожу отсюда. Мне становится противно от всей этой истории с ППЧ (прим. пер. – публичное проявление чувств).

Он оставляет нас наедине, и Тесс прижимается ко мне всем телом. Я провожу большим пальцем по ее подбородку и нежно целую ее.

– Дети с мамой и папой?

– Да. Они уезжают рано утром.

Мама и папа берут их с собой в девятидневное путешествие, по пути заезжая в пару тематических парков. Они все в восторге, особенно после того, как Виктор пообещал присоединиться к ним.

А я? Я рад, что моя жена будет совсем одна.

– А тебе не будет скучно, когда мы будем только вдвоем? – поддразнивает Тесс.

– Хм. Не знаю. Думаю, нам стоит заняться чем-нибудь веселым.

– И необузданным? И озорным? И…

Я заставляю ее замолчать страстным поцелуем, от которого она вцепляется в мою рубашку.

– Котенок, я буду заботиться о тебе так хорошо, что ты сможешь чувствовать меня еще несколько дней.

Ее взгляд становится рассеянным, и она прикусывает нижнюю губу.

– Я ожидаю, что ты сдержишь свое обещание.

Тесс вздрагивает, когда я наклоняю голову и посасываю чувствительное местечко у нее на шее.

– Тесс, котенок. Ты же знаешь, я не даю обещаний, которые не могу сдержать.