Текст книги "Академия Легиона (СИ)"
Автор книги: Лена Летняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 10
– Я все равно не понимаю, – недоумевала Хильда четверть часа спустя, сидя на уже почти родной кушетке в лазарете. – Оно ведь даже форму не прокусило.
– Форму не прокусило, а яд свой через ткань впрыснуло, – спокойно объяснила Ада Вилар, обрабатывая снадобьями след от зубов, вскочивший на коже уродливыми волдырями. От каждого ее прикосновения они горели все сильнее, о чем Хильда мужественно молчала. – Ты скажи спасибо, что оно не прокусило ни форму, ни кожу. А то яд попал бы в кровь, и моя помощь тебе могла уже не понадобиться. Особенно, если бы ты так же молчала об этом... Дилан, сделайте одолжение, перестаньте мельтешить! У меня от ваших метаний голова кружится. Лучше надо смотреть за курсантами, господин куратор, тогда и нервничать не придется.
Мор, до этого действительно ходивший по смотровой из стороны в сторону, скрестив руки на груди, замер на месте и бросил на Вилар испепеляющий взгляд. Который, впрочем, не произвел на нее никакого впечатления, поскольку все ее внимание по-прежнему было направлено на плечо Хильды.
– Это не вина господина Мора, – заступилась за него Хильда. На куратора она при этом не смотрела, предпочитая разглядывать узор плитки на полу. – Я сама отвлеклась, а потом промолчала. Мне казалось, что все не так страшно.
Доктор Вилар горестно вздохнула, смазав место укусов последней мазью, которая наконец немного охладила горящую кожу, и с помощью простого заклятия почти мгновенно наложила на плечо тугую повязку.
– Сутки не мочить это плечо. Я тебе сейчас сделаю мазь с собой, завтра в это же время начнешь смазывать и будешь потом делать это утром и вечером. Минимум неделю. – Заметив страдальческий взгляд Хильды, она строго отрезала: – А не надо было сидеть и терпеть. Это тебе не мечом плечо рассечь. Это трупный яд вперемешку с темной энергией, а у тебя еще и поток почти на исходе. Теперь волдыри сойдут только за пару дней, а побаливать и чесаться может и дольше. Если через неделю полностью не пройдет, придешь и покажешь еще раз. Увы, небольшие шрамы все равно останутся: слишком долго ты с таким плечом гуляла. Скорее всего, они будут не очень заметны, но все равно поздравляю, курсантка Сатин, – добавила доктор Вилар со смесью иронии и сочувствия. – Хорошо, что не на самом видном месте.
С этими словами она вышла из смотровой, оставив на время Хильду наедине с Мором. Все еще не желая смотреть на своего куратора, Хильда зачем-то потеребила повязку на плече, словно поправляя, потом взяла в руки рубашку, лежавшую рядом на кушетке, но так и не надела ее, оставаясь в одной майке: Мор неожиданно подошел ближе, и это заставило Хильду замереть. Отчасти ей все еще было неловко за свое поведение по дороге к порталу. Отчасти она злилась на него за то, что он так жестоко над ней пошутил.
– Что ж, я тоже поздравляю вас, – мягко заметил Мор, но в его тоне Хильде послышалась едва заметная горечь.
– Не понимаю, с чем вы все меня поздравляете? – она бросила на него опасливый взгляд.
– С началом коллекции, – он улыбнулся. – Отец вам не рассказывал? Это такая шутка в рядах боевиков. Мы коллекционируем свои шрамы. И потом хвалимся, кто насобирал больше.
– Какая глупость, – нервно фыркнула Хильда, все же натягивая на себя рубашку.
– Если однажды вы все-таки вступите в ряды боевого отряда, то удивитесь, какими идиотами порой могут выглядеть со стороны серьезные мужчины и женщины, регулярно рискующие собственной жизнью. Редко кто начинает собирать коллекцию еще в Академии. Чаще это происходит в первый год службы.
Хильда не удержалась и снова посмотрела на него. На этот раз их взгляды встретились и задержались друг на друге дольше. Мор продолжал улыбаться, и это сбивало с толку. С того момента, как он услышал про укус, он выглядел ужасно недовольным. Ему все-таки стало жаль ее, поэтому он смягчился? Или боялся, что последствия окажутся серьезнее, а теперь расслабился? Хильда искренне пыталась, но не могла его понять.
– Вот видите, а вы против этих практических занятий, – она тоже осторожно улыбнулась ему. – Я за сегодня узнала больше о боевом отряде, чем за полтора года обучения тут. И теперь знаю лучше, каково это: быть боевиком.
– Поверьте, вы все равно не знаете и сотой доли этой работы, – Мор нахмурился.
– Я понимаю, – заверила Хильда. – Но все же я знаю гораздо больше, чем с утра. Знаю, как выглядят настоящие умертвия. Каково это: идти сквозь туман и ждать нападения. Знаю, где боевики пьют после зачисток, и что они меряются, у кого больше шрамов. Даже про лихорадку эту проклятую теперь все знаю, – тихо добавила она, снова отвернувшись якобы для того, чтобы взять китель.
– Еще не все, но вы на пути, – хмыкнул Мор, тоже отвернувшись.
Какое-то время они оба смотрели в разные стороны, но Мор все-таки заставил себя снова повернуться к ней и продолжить мысль, которую не успел высказать в Краме.
– Хильда, простите меня. За мое поведение. Я не должен был... провоцировать вас. Вы столкнулись с этим ощущением впервые и не контролировали себя, а я... Сам не знаю, что на меня нашло. Это было неуместно, недостойно и жестоко. Я бы не хотел, чтобы между нами из-за этого возникла неловкость.
Хильда считала, что если он хотел избежать неловкости, то ему стоило просто сделать вид, что ничего не произошло. Тогда она смогла бы поступить аналогичным образом. Они бы просто замолчали это и продолжили общаться, как раньше. Но он зачем-то все озвучил, вернув ей воспоминания о близости его тела, о горячем дыхании на ее щеке, о запахе травяной настойки и чего-то хвойного, что наверняка входило в его лосьон после бритья. О поцелуе, который она успела вообразить, но так и не ощутила на своих губах. Ей до сих пор хотелось его, несмотря на то, что наваждение, как ей казалось, уже прошло.
– Я надеюсь, что вы на меня не в обиде, – добавил Мор. – Но если вы захотите на меня пожаловаться, я пойму. И не буду ничего отрицать.
И снова удивление заставило ее взглянуть ему в глаза. Пожаловаться? До этого момента она и не помнила, что у нее есть такая возможность. А ведь его действия действительно были недопустимы для куратора по отношению к курсантке. Конечно, за такое не увольняют и не сажают, но наложить на него взыскание вполне могли.
Он смотрел на нее серьезно и виновато, его раскаяние было вполне искренним. Как и обещание безропотно принять наказание, хотя ее жалоба действительно могла бы стать всего лишь словом против слова.
– Я не пожалуюсь на вас, куратор, – медленно произнесла Хильда, глядя на него и давая себе время передумать и не озвучивать идею, которая пришла ей в голову. Однако слова просились на язык и желание отомстить ему за унижение, испытанное в переулке, затмевало разум. – Если вы расскажете мне о своей первой лихорадке. Как это было? Как вы справились? Сами или помог кто?
Выражение его лица было бесценным. Хильда мгновенно почувствовала себя отомщенной, но все равно выжидающе смотрела на него.
– Хотите, чтобы я рассказал? – недоверчиво уточнил он.
– Унижение за унижение, господин куратор.
Наверное, если бы не выпитая настойка, Хильда не решилась бы на все это, но алкоголь в крови все еще размывал границы.
Удивление на лице Мора сменилось незнакомой улыбкой. Было в ней что-то плутоватое или даже вызывающее, провокационное.
– Справедливо, – признал он. – Это, естественно, произошло в первый год службы. Нас послали в поддержку следователям брать группу монархистов. Однако те... не собирались сдаваться. Бой получился долгим, изматывающим, мы понесли заметные потери, а монархисты были уничтожены все до единого. Практически первый мой серьезный бой... Я впервые убивал сам и впервые видел, как умирают те, кто только что разговаривал со мной. И хотя я не получил ни царапины, после этого меня не просто лихорадило. Меня трясло так, что я столовый прибор в руках держать не мог. Я собирался просто напиться до потери сознания, но командир нашей группы решила ко мне присоединиться. Красивая была женщина. Старше меня, конечно, и опытнее... во всех смыслах. Но ей и самой еще не было тридцати. Она рассказала мне про лихорадку и... В общем, ночь ту я провел в ее постели.
Хильда, слушавшая эту историю с неподдельным интересом, и пытавшаяся представить себе Мора то двадцатилетним, то сильно пьяным, то в постели с женщиной, в конце концов не выдержала и отвела взгляд. Мысленно она клятвенно пообещала себе больше никогда не пить в его компании.
– И что? С утра вы просто разошлись? Ни эмоций, ни привязанности?
– Она вскоре оставила службу в боевом отряде, – он пожал плечами, почему-то избежав прямого ответа на вопрос. – Перешла в следователи. Вы удовлетворены? Теперь мы квиты?
– Думаю, да, – кивнула Хильда.
Мор собирался что-то сказать в ответ, но в этот момент дверь смотровой снова открылась: доктор Вилар вернулась с баночкой мази в руках. Вручив ее Хильде, она велела той отдыхать, а Мору – отстать от бедной курсантки и заняться своими делами. После чего она обоих выгнала из лазарета.
Они вышли на улицу вместе, но прежнюю тему уже продолжать не стали. У подножия лестницы основного корпуса им предстояло разойтись в разные стороны: у преподавателей было свое общежитие. Однако почему-то ни один из них не спешил прощаться.
– Вам действительно стоит отдохнуть, – после непродолжительного молчания заметил Мор. – Лучше всего ложитесь сразу спать.
– Рановато еще спать, – возразила Хильда. – Мне еще реферат добить надо.
– Добьете завтра.
– Завтра мне придется идти на тренировку, которую я пропустила сегодня.
– Какой характер, – пробормотал Мор и добавил уже громче: – Что ж, тогда не смею вас больше задерживать.
– До понедельника, господин куратор.
Они кивнули друг другу в знак прощания, но не успели сделать и по пять шагов, как Хильда внезапно снова обернулась и окликнула его:
– Господин Мор, а много их у вас?
– Кого? – не понял тот, оборачиваясь так стремительно, словно ждал, что она снова заговорит с ним.
– Шрамов, – с улыбкой пояснила она. – У вас большая коллекция?
Он неожиданно для нее смутился.
– Достаточно большая, Сатин. Достаточно.
Хильда даже закусила губу, стараясь сдержаться, но настойка продолжала туманить голову, поэтому вопрос все-таки прозвучал:
– Покажете хотя бы один? Ну, при случае... Мой же вы видели.
У Мора вырвался странный звук: то ли смущенный кашель, то ли нервный смех, он попытался сдержать улыбку и изобразить строгость, но у него получилось из рук вон плохо. В конце концов он признал свое поражение и просто в тон ей ответил:
– Кто знает, Сатин, как наша жизнь сложится? Возможно, однажды я покажу вам все.
Заявив это, он снова развернулся и пошел к своему общежитию, оставив Хильду глотать ртом холодный вечерний воздух.
– Кто бы мог подумать, – ошарашенно пробормотала она себе под нос, тоже продолжив свой путь.
С каждым шагом мысли о том, чтобы все-таки оставить реферат на завтра, становились все более и более настойчивыми. Добравшись до своего этажа, Хильда почти убедила себя, что все успеет, если хорошо выспится, но шум в коридоре отвлек ее от этих раздумий.
Она оглянулась, пытаясь понять, что именно привлекло ее внимание, но этаж казался пустым. В субботу вечером большая часть курсантов предпочитала проводить время дома или собираться компаниями вне Академии, поэтому общежитие почти вымирало.
Однако Хильда была уверена, что слышала какой-то шум, и он показался ей неправильным. Таким, какого не могло быть. Несмотря на усталость и мечту о сне, она пошла по коридору в противоположном от своей комнаты направлении, присматриваясь и прислушиваясь. Когда шум раздался снова, она поняла, что он доносится из соседнего коридора, и уже поспешила туда почти бегом.
Сразу за поворотом она обнаружила Петра Кросса. Тот сидел на полу, привалившись к стене, запрокинув голову и широко распахнув глаза. Его взгляд был направлен в потолок, но казалось, что он его не видит. Губы слабо шевелились, что-то шепча, но со своего места Хильда не могла расслышать, что именно.
– Петр? Что случилось? – позвала она, но сокурсник не ответил.
Он продолжал сидеть все в той же позе и шептать что-то невнятное.
– Петр?
Настороженно оглянувшись по сторонам, Хильда приблизилась к нему и опустилась рядом на корточки, тронула за плечо, пытаясь обратить на себя внимание. Петр оставался безучастен. Он все пялился в потолок, зрачки его были необычно расширены, губы продолжали что-то шептать. Хильда наклонилась ближе, пытаясь разобрать слова, но он лишь повторял какую-то бессмыслицу:
– Ран... та... ран... та... ран... та...
– Да что же с тобой? – прошептала Хильда, отстраняясь и вглядываясь в его лицо.
В этот момент Петр перестал бормотать, его рот раскрылся, а глаза расширились, словно он увидел на потолке что-то страшное.
Хильда мгновенно проследила за его взглядом, одновременно призывая магический поток. Она успела увидеть, как по потолку скользнуло что-то черное, похожее на тень, но оно исчезло так быстро, что разглядеть его как следует у нее не было ни единого шанса.
Глава 11
– Какой сегодня странный день, курсантка Сатин, вы не находите?
Хильда подняла на вошедшего куратора удивленно-вопросительный взгляд. Она сидела в приемной ректора уже добрых полчаса, кусая губы от нетерпения и любопытства. Голова едва ощутимо побаливала, обидевшись на отсутствие обещанного ранее в мыслях отдыха, но сонливости Хильда не испытывала. Слишком сильно волновали ее вопросы: что случилось с Петром и что за тень она видела в коридоре.
Так и не сумев привести сокурсника в сознание самостоятельно, она отлевитировала ее в лазарет. Доктор Вилар была очень встревожена состоянием Петра: ей тоже не удалось оперативно вернуть его в сознание. Она собиралась связаться с Мором, а Хильду попросила уведомить ректора.
Ректор, которого Хильда нашла в его апартаментах, выслушал ее сбивчивый рассказ и велел отправляться к его кабинету и ждать в приемной. Секретаря в субботу вечером тут, конечно, не было, поэтому Хильда провела последние полчаса в полном одиночестве, не зная, что происходит.
– Простите? – переспросила она.
– День, говорю, странный, – повторил Мор, со вздохом опускаясь на соседний с ней стул и едва не касаясь ее плеча своим. – Мы с вами никак не можем расстаться, хотя обычно по выходным не видимся совсем.
Хильда моргнула, по-прежнему не понимая, о чем он говорит: ее голова была забита совсем другими мыслями. Да и не обращала она никогда внимания, по каким дням они видятся.
Мор заметил ее замешательство и махнул рукой, давая понять, что это не имеет никакого значения.
– Ректор сейчас придет, – сообщил он. – Велел мне ждать тут вместе с вами. Что там произошло, Хильда?
Последний фраза получилась у Мора непривычно экспрессивной, что выдало его напряжение, поначалу прятавшееся под обычной для него невозмутимостью. Сегодня ему не очень-то удавалось держать себя в руках. Он повернулся к ней, сверля хмурым взглядом.
– Я не знаю, куратор, – честно ответила Хильда, которая все полчаса прокручивала у себя в голове события, связанные с Петром. И то немногое, что произошло этим вечером, и все детали, которые она подмечала последнюю неделю.
Мор явно собирался задать следующий вопрос, но в этот момент дверь приемной распахнулась, впуская ректора, поэтому они оба вскочили со своих мест и вытянулись по струнке. Шадэ стремительно пересек приемную, не сбавляя скорость, и на ходу бросил обоим:
– Вольно и за мной.
Он распахнул дверь кабинета так же резко, как и дверь приемной, из чего Хильда сделала вывод, что все довольно скверно. Скорее всего, доктору Вилар так и не удалось вывести Петра из ступора. Пропустив их внутрь, ректор захлопнул дверь. Потом подумал немного и наложил на нее сначала запирающее заклятие, а потом – звукоизолирующее.
– Давайте, Сатин, рассказывайте, что вы видели и что знаете, – велел Шадэ, подходя к своему столу, но не садясь в кресло. Он остановился перед столом и присел на его краешек, переводя сосредоточенный взгляд с Мора на Хильду и обратно.
– Я практически ничего не видела, господин ректор. Я поднялась на этаж, услышала в коридоре шум и пошла посмотреть...
– Почему вы пошли посмотреть? – перебил Шадэ. – Вы всегда бегаете проверять каждый шум в коридоре?
Его вопросы немного сбили ее с толку и с мысли заодно. Хильда запнулась, смущенно опустив взгляд в пол. Если бы только она сама знала, почему пошла на этот шум!
– Не волнуйтесь, Сатин, – неожиданно обратился к ней Мор. Его тон сейчас не был таким строгим и требовательным, как у ректора. И каким он часто бывал в других ситуациях. Сейчас он явно пытался поддержать ее и напомнить, что он на ее стороне. – Просто рассказывайте. Вас никто ни в чем не обвиняет...
– Вообще-то, – теперь ректор перебил и его, – курсантка Сатин в моем списке первая подозреваемая.
Теперь и Хильда, и Мор вскинули на него одинаково удивленные и отчасти возмущенные взгляды.
– Я вас не понимаю, ректор, – тон Мора изменился в одно мгновение. Теперь он был резким и холодным, хоть в нем и сохранялись нотки почтительности, какие должны были присутствовать при обращении к старшему легионеру. – Какие у вас основания подозревать в чем-либо Сатин?
– Элементарные, – Шадэ невозмутимо пожал плечами. – Кроме них двоих там никого не было. И насколько я понимаю, в прошлом Сатин и Кросс состояли в довольно близких отношениях, но потом что-то не заладилось. Кто кого бросил, Сатин? И кто из вас с этим не смирился?
– О, боже, мы сходили на три свидания! – возмущенно возразила Хильда. – И в близких отношениях не состояли. Это было год назад, после чего мы не интересовались друг другом. Нам нечего делить с Петром.
– Едва ли у курсантки Сатин было время поссориться с курсантом Кроссом этим вечером, – добавил Мор. – Мы расстались с ней буквально за несколько минут до этого. Я едва успел дойти до своих апартаментов, как меня вызвала доктор Вилар.
– Хорошо, предположим, – не стал настаивать ректор. – И все же я хотел бы понять, почему вы, – он в упор посмотрел на Хильду своим пронизывающим насквозь взглядом, – пошли на шум.
У Хильды мгновенно вспотели ладони. Она старалась не опускать глаза, чтобы ее снова в чем-нибудь не заподозрили, но выдерживать взгляд ректора ей по-прежнему было тяжело.
– Я не знаю, господин ректор, – призналась она, стараясь контролировать голос. – Это произошло на уровне инстинкта. В общежитии было пусто и тихо, а этот шум... Он показался мне странным, но я не могу сказать, чем именно. Мне просто захотелось проверить.
Шадэ кивнул и снова перевел взгляд на Мора, давая Хильде вздохнуть свободнее.
– Хорошо, что было дальше?
– Да ничего. Я дошла по коридору до поворота, а Петр уже сидел на полу, привалившись к стене. Он как будто смотрел на потолок, но мне кажется, что он уже ничего не видел и не воспринимал. Он все бормотал что-то...
– Что именно? – ректор вновь переключил внимание на нее.
– Не уверена, но мне показалось, что это было «ранта».
– Ранта? – переспросил Шадэ. – Что это?
– Не имею представления, – Хильда пожала плечами.
Шадэ снова повернулся к Мору, но у того тоже не оказалось ни одного варианта, что могло означать слово «ранта». Похожих по звучанию заклинаний они не знали, никакие названия тоже не приходили в голову.
– Ранта, ранта, – пробормотал Шадэ задумчиво, и тут же осекся, нахмурившись и замолчав.
Хильде на секунду показалось, что он понял, о чем идет речь, но он тряхнул головой и потребовал продолжать.
– Потом мне показалось, что он увидел что-то на потолке, – добавила Хильда неуверенно.
– С чего вы это взяли? – строго уточнил ректор. – Вы же только что сказали, что по вашему мнению он ничего не видел и не воспринимал.
– Его глаза расширились, – торопливо пояснила Хильда. – Как будто он увидел что-то и испугался.
– А вы это видели? – тут же спросил ректор.
Хильда замешкалась с ответом. Если бы этот разговор происходил сразу, она бы уверенно заявила, что видела. Но теперь, после получасового обдумывания и попыток вспомнить подробности, она уже была не так уверена.
– Хильда? – ободряюще подтолкнул ее Мор.
– Мне показалось, что я видела на потолке какую-то тень.
– Тень? – Шадэ нахмурился. – Тень от чего?
– Нет, не такую тень, – Хильда нахмурилась, не зная, как объяснить. – Просто какое-то существо, только оно было черное, как тень.
По тому, как ректор снова посмотрел на ее куратора, она поняла, что он ей не поверил. Да она и сама себе не верила.
– К сожалению, это все, что я видела.
– Действительно немного, – хмыкнул ректор, скрестив руки на груди, и шумно выдохнул. – Может быть, вы знаете что-нибудь еще? Кросс в последнее время вел себя как обычно? Он ни с кем не конфликтовал?
– Конфликтов я не замечала, – осторожно ответила Хильда, – но несколько раз видела его с Ларсом Фарлагом.
– Фарлагом? А при чем здесь сын министра?
– Я не знаю, – Хильда пожала плечами. – Возможно, ни при чем. Просто вы спросили про обычное. Так вот, их общение показалось мне необычным. Будущие легионеры редко общаются с судебными. У меня сложилось впечатление, что они как будто... задумали что-то. Потом я видела, как Ларс что-то передал Петру. Это было на этой неделе.
– Что именно?
– Не знаю, какой-то сверток. Петр еще упоминал, что он готовит какой-то грандиозный годовой проект. Полагал, что тот произведет настолько сильное впечатление, что его досрочно зачислят в Легион.
– Самоуверенные у вас курсанты, куратор Мор, – хмыкнул ректор, криво улыбнувшись. – Значит, Ларс Фарлаг... Ладно, Сатин, пока можете быть свободны. Если вы мне еще понадобитесь, я вас вызову, но если вы сама еще что-то вспомните, дайте знать немедленно.
Хильда не двинулась с места. Ее немного трясло от волнения и напряжения, обвиняющий тон ректора еще звучал в ушах, но она не могла оставаться в неведении. Иначе она всю голову себе сломает.
– Господин ректор, что с ним случилось? С Петром? Это темное проклятие?
Шадэ недовольно посмотрел на нее, потом перевел выразительный взгляд на Мора, как бы говоря: «Ты вообще за дисциплиной следишь?» Но после этого он все-таки ответил:
– Пока непонятно. Похоже, но темный след не обнаружен, использование темной магии не зафиксировано, иначе в двери моего кабинета уже стучались бы легионеры. Возможно, был использован проклятый артефакт, который зачаровали где-нибудь на границе с Пустошью или неправильно воспользовавшись разрешением Легиона на использование темного потока.
– Доктор Вилар сможет ему помочь? – поинтересовался Мор, чем вызвал еще один мрачный взгляд ректора.
– Может быть, стоит обратиться к профессору Норману? – осторожно предложила Хильда. – Если это все-таки темное проклятие, то, может быть, у него получится его обратить? Все-таки он своего рода эксперт в темной магии.
На одно короткое мгновение Хильде показалось, что ректор сейчас заорет на нее и выгонит, но он только тяжело вздохнул и, хмурясь еще больше, чем до этого, угрюмо сообщил:
– Петр Кросс скончался. Доктор Вилар не смогла ему помочь. Так что Норман нам ничем не поможет. Я собираюсь связаться с Легионом.
Хильде показалось, что кто-то с силой ударил ее в грудь: воздух вышел из легких, а втянуть его обратно она смогла не сразу. Ей хотелось думать, что она ослышалась, но суровое лицо ректора не оставляло на это надежд. Мельком взглянув на куратора, она окончательно поверила в происходящее.
Больше ничего не говоря, Хильда повернулась и на негнущихся ногах вышла из кабинета, воспользовавшись тем, что ее уже отпустили до этого. В пустой приемной задерживаться не стала, прошла ее насквозь. Она даже не заметила, как прошла по коридору, очнулась уже на лестнице, вцепившись в перила. Ноги все еще слушались плохо, поэтому попытка спуститься на пару ступенек едва не закончилась падением.
Хильда обессиленно села прямо на ступеньки, глядя перед собой, но ничего не видя. Она точно не знала, сколько так просидела, пока рядом на ступеньку не опустился куратор Мор, снова вернув ее в реальность.
– Ты как? – мягко поинтересовался он, кажется, впервые обращаясь к ней на «ты».
Хильда пожала плечами. Она никак себя не чувствовала. Такое состояние она называла «словно пыльным мешком ударило».
– Как же так, куратор? – в ее тоне проскользнули обиженные нотки, но она не обратила на них внимания. – Я думала сегодня, что погибну там, в этом болоте на границе с Пустошью. Даже жалела, что навязалась в рейд, потому что в нем оказалось действительно опасно, как вы и предупреждали. А Петр был здесь. Даже в боевики не собирался. И вот я жива, а он нет. Погиб в коридоре общежития. Это же... бред. О таком вы нас не предупреждали.
Мор ничего не ответил. Вместо этого обнял ее за плечи и слегка сжал. Это хотя бы частично приглушило холод, поднимающийся в груди. Хильда закрыла глаза и позволила себе несколько минут просто сидеть на ступеньке рядом с куратором и ни о чем не думать.
