Текст книги "Покровитель (СИ)"

Автор книги: Лена Лакиза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Время от времени я отрывалась от клетчатых страничек блокнота и смотрела в большое окно конференц–зала, за которым летали снежинки. Отсюда так же немного виднелась улица, которая уже побелела. Вот за что я люблю наступление зимы. Это время чудес. Время, когда загораются огни, а воздух наполняется запахом свежеиспеченного печенья с шоколадной крошкой.

Жаль только, что все погрязли в своей работе и не видят чудес, что окружают их.

Но я могу исправить ситуацию и показать Кану все прелести зимы. Даже не важен тот факт, что он успешный бизнесмен, всегда довольно серьезен и ему уже двадцать четыре.

Когда наступает зима, каждый должен хоть ненадолго стать ребенком. Ведь это – лучшая пора для совершения чего–то нового и для пробуждения давно забытого старого…

Глава 10

Денвер

Наступил день отлета в Денвер. Я думала об этом дне с трепетом в груди и вот, он наступил.

Я положила последнюю вещь в чемодан и застегнула его.

– Ария, я еду в бар. Ты со мной? – крикнул мне Кан, видимо выходя из своей комнаты.

– Конечно. Спущусь через секунду.

Я распустила свои волосы, прошлась по ним расческой, одела сапоги и побежала вниз. Там меня уже ждала Энн, с моим пальто в руках. Я накинула его и выбежала на улицу.

На асфальте лежал тонкий слой снега, ветра не было, а солнышко светило, но не грело. Мне нравилась такая погода.

На ходу застегнуть пальто у меня не получилось, поэтому, когда я запрыгнула в машину, Кан наградил меня суровым взглядом.

– Знаю, знаю, – сразу же сказала я и подняла руки вверх, якобы обороняясь, – Ты такой зануда, Каннахен!

– Просто я не хочу, чтобы ты заболела, – Кан погладил мою щеку большим пальцем и притянул к себе для поцелуя.

Я легла к нему на плечо, а он обнял меня и зарылся лицом в мои волосы. Так мы и ехали до города.

– А вот и они, наши голубки, – улыбнулся Эндрю, когда мы вошли в бар. Он подошел к нам и обнял меня, а затем пожал руку Кану.

– Привет, дружище, – улыбнулся Кан в ответ.

– Как поживаете?

– Отлично. Никогда еще не был так счастлив, – ответил Кан и сжал мою талию, – Ария, мы с Эндрю поболтаем у меня в кабинете, а ты пока выпей чашечку кофе, ладно? Мы быстренько, – Кан чмокнул меня в макушку и ушел вместе с Эндрю, а я направилась к барной стойке, за которой стоял Энди.

Мы с ним так ни разу и не разговаривали после того происшествия с братом Кана. Мне было очень неловко находиться рядом с ним, ведь в ту ночь я накричала на него. Не знаю, была ли я вообще права, сделав это…

– Привет, Ария, – тихо поприветствовал меня парень.

Черт.

– Привет, Энди. Как поживаешь?

– Так себе. Тебе как обычно? – в ответ я тихо кивнула и стала наблюдать, как Энди делает мой любимый капучино. К нему, как и обычно, шла булочка с вишневым джемом, – Я бы хотел извиниться. Ты была права. Я подвел Кана и подвел тебя в ту первую ночь, когда ты работала тут. Во второй раз я исправился, – парень замолчал на мгновение, – Понимаю, это не оправдание. Если бы я тщательнее следил бы за тобой, то все было бы хорошо, у тебя не было бы никаких травм после той ночи. Когда я узнал, что у тебя огромный синяк, от которого тебе больно двигаться, мне было очень плохо, ведь это все моя вина.

Энди поставил локти на барную стойку и уронил голову на ладони.

– И ты меня прости. Мне не стоило на тебя кричать, я просто испугалась. Не каждый день встречаешь того, кто пытался тебя изнасиловать, – я горько усмехнулась, помешивая свой кофе.

После нескольких минут молчания Энди снова заговорил:

– Как твои дела? Слушал, после того, как Кан вернулся и узнал о Уилсоне, он забрал тебя жить к себе?

Я отхлебнула из кружки и кивнула головой. Капелька кофе медленно поползла вниз, оставляя на кружке мокрую дорожку. Я вытерла ее пальцем.

– Он считает, что Уилсон ищет меня. Он не просто хочет запугать меня, он хочет забрать меня себе. Это слова Кана. Звучит, правда, немного бредово. Я еще мы сегодня улетаем в Денвер на несколько дней по работе.

– Вижу, у вас все отлично, – без намека на улыбку сказал Энди, протирая стойку.

– Да, все просто замечательно, – тихо ответила я.

– Ну что же, можем ехать, – послышался голос у меня за спиной, – Нас ждет Денвер и работа.

Эндрю крепко обнял меня и пожелал удачи, после чего он попрощался с Каннахеном.

Спустя два часа мы уже были на частном самолете фирмы Кана. Я раньше никогда не летала на самолете, поэтому поначалу немного нервничала, а когда мы взлетели, я посмотрела в иллюминатор и не смогла оторвать глаз от этой красоты. Под нами плыли облака, а под ними виднелся Чикаго. Заходящее солнце делало эту картину в миллионы раз великолепнее. Ничего красивее еще не видела…

– Тебе нравится? – спросил Кан. Я повернулась к нему и увидела, что он улыбается, а взгляд его сосредоточен не на мне, а на облаках.

– Безумно. Я могу смотреть на это вечно.

– Рад, что тебе нравится, – Кан поцеловал меня в лоб и устроился на сидении.

Я очень долго смотрела в иллюминатор, но в итоге погрузилась в сон.

Денвер оказался городом, во многом похожим на Чикаго, но вот улицы здесь казались немного шире, дома немного ниже, погода теплее, а воздух чище.

Машина, которая забрала нас из аэропорта, остановилась у шикарного отеля, где нас уже ждал швейцар. Да уж, к такой жизни не очень–то трудно привыкнуть.

– Добрый вечер, мистер Каннахен, – поприветствовал швейцар Кана, который вылез из машины. Он подал мне руку и помог выбраться, – мисс Мейб. Пройдемте за мной.

Парень–швейцар забрал у водителя наш багаж и направился в здание.

– Мистер Каннахен! Мы так рады вас видеть! – воскликнул мужчина в строгом костюме из–за администраторской стойки. Он подошел к нам и пожал Кану руку, – Ваш номер уже готов, багаж сейчас отнесут. Желаете заказать столик для ужина или еще что–либо?

– Да, Джейкоб, закажи столик на двоих в «…» на восемь часов. И машину, пожалуйста.

– Сделаем, сэр.

Кан взял мою руку и повел к лифту, который доставил нас в пентхаус.

Номер был просто изумителен. Небольшая прихожая была объединена с гостиной, где стоял шикарный диван, плазменный телевизор, акустическая система и всякие новомодные вещи. Справа была огромная спальня в темных тонах, а оттуда был вход в ванную, которая была даже ни чуть не меньше спальни. Черт, да тут даже джакузи есть! И повсюду стояли цветы. Но самое лучшее в этом номере – окна. Они шли во всю стену, открывая шикарный панорамный вид на вечерний Денвер.

– Я быстро привыкну к такой жизни, – я заулыбалась как дурочка.

– Вот и правильно. С этих пор твоя жизнь всегда будет такой.

Я помотала головой, прибывая в состоянии эйфории и шока.

Не верю. Моя жизнь вдруг стала сказкой.

– Погоди–ка… – улыбка с моего лица медленно сползла, я насторожилась, – В этом номере всего одна спальня, верно?

Улыбка Кана тоже исчезла после моего вопроса.

– Эм…да, я хотел тебе сказать, но забыл. Это самый шикарный номер и я всегда тут останавливаюсь. Я не хотел, чтобы ты жила в номере, который хоть на миллиардную долю хуже этого. Поэтому я решил, что мы поживем в одном номере.

Я шумно вздохнула, но так ничего и не ответила. Я просто не знала, что можно сказать в этой ситуации.

– Прости, я хотел сделать, как лучше.

– Все нормально. Скажи этому…Джейкобу, что нам нужно еще одно одеяло, ладно? Я пока пойду, подготовлюсь к нашему ужину.

Я взяла свой чемодан и отправилась с ним в сторону спальни.

Отлично, нас ожидает веселая неделька…

Ужин прошел просто отлично. Мы ели очень вкусную еду в уютном ресторанчике и разговаривали. Кан спрашивал о моей прошлой жизни, а когда я задавала какой–либо вопрос, он просто менял тему.

– Почему ты менял тему каждый раз, когда я задавала какой–либо вопрос? – все–таки решилась спросить я, когда мы вошли в наш номер. Я сняла заколку с волос и они рассыпались по плечам.

– Я не люблю говорить о себе, – ответил Кан, снимая пиджак.

Я уселась на диван и похлопала по месту рядом с собой, чтобы он тоже сел.

– Выходит, что я тебя практически не знаю и не узнаю, раз ты не хочешь рассказывать о себе. Ты же понимаешь, что пока я тебя не знаю, наши отношения трудно назвать отношениями.

Я пожала плечами и отвернулась от Кана. Он смотрел куда–то сквозь меня. Я даже не могла понять, о чем он думает.

По лицам некоторых людей можно было определить, о чем они думают. Хотя бы примерно. Можно было сказать, о хорошем человек думает, или же о плохом. Но у Кана всегда было такое лицо, по которому просто ничего нельзя было сказать.

– Что ты хочешь знать? – вдруг спросил он. Его голос прозвучал как–то через чур громко в этой тишине.

– Все, что ты можешь мне рассказать.

– Я родился четырнадцатого марта. Мой родной город – Ванкувер, где до сих пор живет моя мама, а в Чикаго я переехал пять лет назад, – начал свой рассказ Кан, когда мы уже легли в постель. Я закуталась в свое одеяло, а он сидел напротив меня и смотрел куда–то вдаль, – Отец ушел от нас, когда родился я, мама не любит о нем говорить. Но мы с отцом общаемся раз в пару лет, хотя я даже не понимаю какой в этом смысл. Мама воспитывала нас с Уилсоном в одиночку, – при упоминании брата, мышцы Кана напряглись, а в глазах загорелась ярость, – Я приехал в Чикаго за неделю до своего девятнадцатилетия и сразу же начал карьеру. Я закончил школу чуть ли не с отличием, мозгов мне хватало, чтобы начать свое дело. Я снимал квартиру вместе с Эндрю, как ты знаешь. Он помог мне с бумажными делами, что и делает по сей день. Он классный парень и я ценю его как брата, – Кан замолчал на какое–то время, а затем потер переносицу и вздохнул, – Я не знаю что еще рассказать. Моя жизнь скучная. В моей жизни не было места для любви или развлечений. Я делал миллионы плохих вещей и миллионы ошибок. У меня на лбу невидимый отпечаток от граблей, на которые я вечно наступаю, – горько усмехнулся парень, – Я плохой человек, Ария. Но с тех пор, как ты появилась в моей жизни, я пытаюсь не совершать ошибок.

Мои глаза наполнились слезами. Я даже не понимала почему, но мне просто хотелось выплакаться и избавиться от огромного комка эмоций, который накапливался с тех самых пор, как я бежала из дома. Я не могла больше держать это все в себе.

Когда я закрыла глаза, накопившиеся слезы потекли вниз по щекам, оставляя влажные следы. Я быстро вытерла их тыльной стороной ладони.

Кан наконец поднял на меня глаза и заметил мои слезы.

– Ария? Что случилось? – он быстро перебрался на другой конец кровати и прижал меня к себе, от чего я еще больше зарыдала.

– Я…я так устала, – еле–еле сказала я. Мне пришлось взять себя в руки и вытереть слезы, – Эти месяцы были такими… я не знаю. Все происходит так быстро. Сначала я сбегаю, потом встречаю тебя, потом та история с Уилсоном и так далее. Событие идет за событием, и я не успеваю эмоционально с этим справиться. Раньше я все держала в себе и никогда на людях не показывала своих чувств. А сейчас я просто не могу это держать. Такое ощущение, что если сейчас произойдет еще что–то, то я просто взорвусь, – слезы снова подступили, и я больше не могла себя сдерживать. Я просто уткнулась в грудь Кана и тихо плакала, пока не заснула.

Я с трудом открыла глаза утром. Я с трудом поняла, где нахожусь. Я с трудом встала и собралась. У меня было ощущение, что лицо опухло, а мир казался таким серым и пустым.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кан, когда мы ждали лифт.

– Нормально, – еле слышно ответила я.

Я никогда не замечала, что жизнь может так измениться за такой короткий промежуток времени. Несколько месяцев назад я жила с родителями, братом и сестрой, которые просто ненавидели меня и старались избегать. Сейчас у меня есть новые друзья, знакомые, Каннахен, и я живу в изумительном доме. Но я все равно была в полном смятении и мне чего–то не хватало. Мне не всегда было комфортно том, где я находилась. Я была лишней.

За день нашего отъезда в воздухе запахло Рождеством. Улицы Денвера стали светиться от украшений, а из маленьких, уютных кафешек доносились рождественские песни.

Раньше я просила у родителей что–нибудь на Рождество. Что–нибудь из одежды или каких–то вещей, которые были временными. Свитер я поношу несколько лет, а потом выброшу, с куклой я поиграю, а потом вырасту и забуду о ней, сладости я быстро съем. Сейчас я не хотела таких подарков. Я не хотела того, что потом забудется или просто перестанет быть нужным.

Но Каннахен хотел купить мне что–то, я видела в его глазах стремление меня порадовать. Всю неделю, когда мы ходили по магазинам, он заводил меня в каждый и спрашивал, не хочу ли я чего–нибудь из всех вещей, что там были. Каждый раз, когда я мотала головой и говорила «нет», он немного угасал, а возле следующего магазина снова оживлялся.

Я знала чего хочу. Я хочу такой подарок, который запомню на всю свою жизнь. Я хочу то, что можно оживить в памяти спустя многие годы. Я хотела воспоминаний. Я хотела жить, испытывать что–то новое, и с каждым разом откладывать эти воспоминания в голове. Ведь ничто не важно, если оно пройдет мимо и не оставит никакого следа в нашей жизни.

После того самого «серого дня», мое настроение нормализовалось. Я не ходила подавленной и хмурой. Кан пытался развлекать меня. Мы ходили по магазинам, на выставки, в кино, в ресторанчики, а иногда просто покупали кофе и гуляли по парку.

В итоге я окончательно забыла обо всех своих переживаниях и расслабилась. Кан даже не стал напрягать меня работой и поэтому каждое совещание, которое мы посещали, я просто сидела и рисовала.

– Мисс Мейб, для вас оставили посылку и письмо, – сказал мне Джейкоб, когда мы с Каном зашли в холл, после прогулки.

Я подошла к администраторской стойке, и Джейкоб вручил мне белый конверт и аккуратно запакованную маленькую коробочку.

Я поблагодарила его и побежала к лифту, где меня ждал Кан.

Поднявшись в номер, я уселась на диван и стала распечатывать оберточную бумагу, чтобы посмотреть, что находилось внутри.

Под красочной оберткой пряталась простенькая белая коробочка. А внутри простенькой коробочки лежали жемчужные серьги.

Мои руки сразу же задрожали. Я откинула в сторону украшение и быстро вскрыла конверт. Внутри лежал лист, сложенный пополам. А на листе изящным подчерком было написано всего две фразы.

Счастливых каникул, Ария. И до скорой встречи.

– У.

Не нужно было обладать большим умом, что скрывается за этой подписью.

– Каннахен! – закричала я.

Кан прибежал буквально за пару секунд с испуганным лицом. Я молча протянула ему листок.

– Мы сейчас же летим домой. Я ни на секунду не отпущу тебя от себя. Этот придурок уже совсем свихнулся! Ты не выйдешь из дома, я буду работать дома, найму охрану. Пора делать с этим что–то. Все зашло слишком далеко.

Я подняла глаза на Кана, который еле–еле сдерживал свою ярость.

– Ты хочешь запереть меня? И ты думаешь, что это решит все проблемы?

– Не знаю. Возможно на какое–то время.

Я поднялась с дивана.

– Я не собираюсь сидеть в доме, как заключенная.

– Тебя никто не будет спрашивать, Ария! – вдруг закричал Кан. Я подскочила на месте от неожиданности, – Ты будешь делать то, что скажу я, потому что сама ты не справишься со своей безопасностью! Ты не знаешь насколько этот человек беспощаден! Ты еще ребенок и ничего в этой жизни не смыслишь, так что будь добра, собери свои вещи, мы улетаем немедленно!

Сердце забилось быстрее, глаза снова наполнились слезами, но я сдержала их и подошла к Кану.

– Я не собираюсь быть твоей рабыней, которая ходит за тобой по пятам и боится вздохнуть в твоем присутствии. Меня и так слишком долго держали взаперти. Я не буду больше сидеть в четырех стенах, только потому–что этого кто–то хочет.

И тут я увидела это. В глазах Каннахена не только проснулась ярость. Это было нечто другое. Он подошел ко мне практически вплотную и схватил за подбородок:

– Не смей больше так разговаривать со мной.

Я медленно закрыла глаза и тут же ощутила резкий шлепок по щеке.

Вдруг земля ушла из–под ног. У меня словно вырвали сердце с легкими. Я пошатнулась, сделала шаг назад, а потом и вовсе убежала прочь от Кана, осмысляя все, что только что произошло.

Он ударил меня. Человек, давший мне крышу и еду, доверившийся мне и подаривший мне лучшие моменты жизни, только что поднял на меня руку.

Я поняла, что не только не знаю его. Я боюсь его.

Глава 11

Тщетная попытка

Включив кран, я забилась в угол ванной комнаты и свернулась в калачик. Я всегда так делала, когда хотела подумать и успокоиться. Или когда чего–то боялась. Например, своей мамы.

Вода, идущая из крана, всегда заглушала мои тихие рыдания или бормотание.

Спустя пять минут в дверь аккуратно постучали.

– Ария, открой дверь, пожалуйста.

– Уходи. Я собираю вещи, скоро выйду.

Поднявшись с пола, я умылась ледяной водой и принялась складывать в косметичку зубную щетку, мыло, свою немногочисленную косметику и прочие мелочи. После этого я взглянула на себя в зеркало, вздохнула и пошла на выход.

Кан сидел в гостиной на диване, уронив голову на руки. Рядом с ним стоял один чемодан и еще один, мой, был открыт. Я положила туда косметичку и застегнула молнию чемодана.

– Поехали, – тихо и холодно сказала я.

Кан поднял на меня глаза, в которых читалось сожаление, но я проигнорировала это и, взяв свой чемодан, пошла к лифту.

В машине мы ехали в полной тишине. В самолете я села как можно дальше от Кана и играла в телефон, пока мы не приземлились. Когда его машина везла нас в сторону Чикаго, я достала телефон и написала сообщение Эндрю.

«Мы прилетели. Приезжай домой к Кану в одиннадцать, жди на улице. Потом все объясню.»

Когда Кан пытался дотронуться до меня, я отскакивала от него, как ошпаренная. Я не хотела чувствовать его прикосновений. Даже не смотря на то, что еще вчера я просто таяла в его объятиях.

Огромный дом Кана уже не казался мне таким уютным, когда мы подъехали к нему. Раньше я чувствовала, что это мой дом, а сейчас… сейчас это было чужое место. Я не была частью всего этого.

Зайдя в дом, я скинула обувь, куртку, и побежала в свою комнату. Я знала, что если не уйду сейчас, то Кан остановит меня и захочет поговорить, а я совсем не хотела с ним говорить и даже смотреть на него.

У меня оставался всего час до того, как приедет Эндрю, поэтому я сразу же достала из шкафа самую большую сумку, что нашла, покидала туда самые необходимые вещи и стала ждать.

За этот час Кан стучался в дверь, пытался поговорить со мной, но я игнорировала его. В итоге он просто пожелал мне спокойной ночи и хлопнул дверью.

И вот, наконец, пришло сообщение от Эндрю. Он ждал меня внизу.

Я как можно тише открыла дверь и пошла вниз по лестнице. В прихожей я одела сапоги, пытаясь практически беззвучно их застегнуть, а затем накинула пальто и открыла дверь.

На крыльце меня ждал Эндрю, одетый в то самое пальто, в котором он был в день нашей встречи. Его блондинистые волосы были как обычно растрепаны, а глаза блистали.

Я сразу же кинулась ему в объятия.

– Привет, Ария, – парень отпустил меня и нежно погладил по волосам, – Что случилось? Почему ты с сумкой?

– Расскажу по пути в город. Пожалуйста, скажи, что моя комната все еще свободна.

– Да, конечно. Поехали.

Я была безумно благодарна Эндрю за то, что он не стал сразу расспрашивать, не потребовал объяснений, а просто повез меня в город.

Я молилась, чтобы Кан уже спал и не видел того, что я уезжаю.

– Он ударил меня, – сказала я, когда мы были на довольно большом расстоянии от дома Каннахена, – Уилсон прислал мне подарок в отель, а Кан накричал меня, сказал, что не выпустит меня из дома, когда мы вернемся. А я в ответ сказала, что не хочу быть как заложница в его доме. Он дал мне пощечину. Мне не было больно, но сам факт того, что он это сделал… – я почувствовала, что вот–вот могу разрыдаться, – Мне нужно побыть одной какое–то время, подумать.

Эндрю в удивлении поднял брови и помотал головой.

– Кан, насколько я знаю, никогда не поднимал на девушек руку. И для меня это просто шок. Но я в любом случае буду на твоей стороне.

Эндрю положил свою руку поверх моей и стал успокаивающе поглаживать ее большим пальцем.

Зайдя в квартиру, я резко почувствовала дикую усталость, поэтому сразу же поплелась в свою комнату. Тут ничего не изменилось с тех пор, как Кан забрал меня отсюда. Только постель была заправлена, и простыни пахли лавандой.

Быстро натянув на себя пижамные шорты и футболку, я забралась под одеяло и закрыла глаза, желая забыть последние двенадцать часов.

Утром воспоминания не ушли и боль ни капли не притупилась. Я залезла в душ, затем прибралась в комнате и проверила телефон. Пропущенных звонков еще не было, сообщений тоже. Значит Кан спит. Это мне на руку. Я выключила телефон, закинула его в тумбочку и пошла переодеваться.

Одев черные джинсы и белый теплый свитер, я решила выпить кофе и попробовать почитать одну из книг Эндрю. Может у меня даже получиться понять ее.

Но не тут–то было.

Зайдя на кухню, я увидела темноволосую девушку. Она готовила кофе и напевала какую–то знакомую мелодию. Но я так и не поняла какую.

– Эм, привет, – аккуратно сказала я, походя к ней.

– О, привет, – девушка обернулась и лучезарно мне улыбнулась, – Ты Ария, да? Меня зовут Виктория. Можешь звать меня просто Викки. Я девушка Эндрю.

Девушка Эндрю? Вот это новости!

– Приятно познакомиться, – сказала я, слегка улыбнувшись ей.

– Эндрю ушел на работу и поручил мне развлекать тебя до самого вечера. А еще он сказал не держать тебя дома. Так что у нас будет день спа, – Викки подмигнула мне и полезла в холодильник.

Я помогла ей соорудить сэндвичи и мы сели завтракать.

– Как вы познакомились? – спросила я.

– Это странная история. Вообще в клубе, но я плохо помню эту часть вечера, – засмеялась девушка.

– Погоди, вы познакомились в клубе, ты потеряла сознание, и он отнес тебя домой?

Я вдруг вспомнила, как Эндрю рассказывал мне это.

Глаза Викки расширились от удивления:

– Откуда ты знаешь? Он рассказывал тебе?

– Да, на следующее же утро.

– Как неловко вышло, – помотала головой девушка, откусывая кусок от сэндвича, – Зато получилась забавная история, чтобы вспоминать в будущем.

Да уж, а эта девушка умеет превращать неловкие ситуации в позитивные воспоминания. Да она сама просто ходячий источник позитива.

Когда мы мыли посуду, она улыбалась, когда вышли на улицу, она снова улыбалась. Чувствую, это будет очень веселый день. Даже слишком.

– Так почему ты вернулась в квартиру? Эндрю говорил, что ты переехала к его другу.

– Мы с Каном немного повздорили. Я решила, что мне нужен небольшой перерыв. Теперь мне придется скрываться от него, пока я не решу что делать.

– Что произошло?

– Ну… он поднял на меня руку. Я не из тех, кто жалуется на свою жизнь – хотя в последнее время я стала раскисать – но я просто видеть его не хочу после этого. У меня было тяжелое детство, я пыталась его забыть, но этот момент оживил все в памяти. А я не хочу больше терпеть этого.

– Забудь о нем. Хотя бы на сегодня. Давай развлекаться. Это наш день, – Викки взяла меня за руку и потащила в мол, который мы как раз проходили.

Спустя час и шесть магазинов я просто не чувствовала своих ног, а мой живот болел от смеха. Мы с Викки отлично проводили время.

Когда мы подходили к спа–салону, ее телефон запел какую–то старую песню, которую я слышала, когда мне было лет десять–одиннадцать.

– Алло, – ответила она, – Да, да, она со мной. Хорошо, поняла.

Викки убрала телефон в сумочку и повернулась ко мне:

– Я настаиваю на массаже! – объявила она.

– Кто звонил? – поинтересовалась я, заходя в салон, следом за ней.

– Эндрю. Спрашивал где мы и что делаем, – Викки обернулась к девушке за администраторской стойкой, – Привет, Джина. Мы на маникюр, педикюр, массаж и чистку лица, пожалуйста.

Девушка кивнула и повела нас в первую комнату.

– Часто тут бываешь? – спросила я.

– Довольно таки. Этот салон вообще принадлежит моей семье.

– О, – удивилась я, присаживаясь в кресло.

После чистки лица нас повели на маникюр и педикюр. Причем и то и то делали одновременно.

Кажется, еще вчера я говорила, что это не мой мир, а сегодня я снова в него попала. Судьба такая противная штука временами!

Последней стадией был массаж.

Все это время мы с Викки много болтали, смеялись и просто в целом хорошо проводили время. Эндрю так повезло с этой девушкой! Она – ходячее солнышко.

Когда мы вышли из салона, на улице уже стемнело. Прямо напротив входа стояла черная сверкающая Тайота Эндрю, а сам он улыбнулся, при виде нас.

– Привет, девочки. Хорошо провели время? – блондин обнял меня и чмокнул в макушку, а затем подошел к Виктории и нежно поцеловал ее.

– Я убью тебя, Маршал! – сказала я, – Почему ты не рассказал мне о ней? Эта девушка чертовски прикольная, а ты не посвятил меня ни во что. Я буду дуться на тебя как минимум неделю!

– Я купил тебе пончики, – подмигнул Эндрю.

– Ты прощен, – я широко улыбнулась и села в машину. Викки и Эндрю сели в машину, и Вик повернулась ко мне.

– У нас есть два варианта. Тухнуть дома весь вечер или поехать в клуб и развлечься еще немного? – девушка игриво улыбнулась мне.

– Мне же нет восемнадцати, меня не пропустят.

– Я возьму это на себя, не парься.

Я пожала плечами и улыбнулась:

– Мне нужно переодеться.

Мы заехали домой и переоделись. Я сменила свитер на кружевной топ, а джинсы на шорты. Чтобы танцевать было удобнее, но при этом не замерзнуть на улице, на ноги я одела высокие сапоги, косящие под ковбойские, а под них гольфы.

Вик оделась гораздо женственнее и я даже удивилась. Она была не только приятной и позитивной, у нее так же была через–чур идеальная фигура. Эта ее идеальность слегка меня пугала.

Когда мы подъехали к клубу, оттуда доносились громкие басы. Очередь была очень большой, но Виктория уверенно пошла через всех этих людей ко входу. Вышибала явно был раз видеть ее и пропустил нас, не сказав ни слова.

В помещении было очень душно. Зайдя, мы оказались сразу на втором этаже, где был бар и столики, а на первом этаже, который видимо был подземным, находился танцпол.

Мы сели у барной стойки.

– Что будешь пить? – спросила Викки.

– Я не буду ничего. Не люблю алкоголь. Пойдем лучше потанцуем.

Мы с Викки спустились на первый этаж. Мы слились с толпой, и я сразу же почувствовала ритм и затанцевала с остальными. Я пыталась не отходить далеко от Викки, которая, кажется, на танцполе чувствовала себя как дома.

Вдруг на мою талию легли мужские руки. Я сразу же отошла подальше, показывая парню, что не собираюсь с ним танцевать. Вик тоже так делала время от времени.

Так и прошли последующие несколько часов. Когда я отдыхала, с Викки танцевал Энди и наоборот. Эта девушка явно завсегдай подобных заведений. Она могла танцевать несколько часов подряд и почти не уставать при этом.

Мы вернулись домой поздней ночью, и сразу же разошлись по комнатам. Телефон так и остался в тумбочке, а Кан в моей голове. Не знаю что это: любовь или проклятие, но я не смогла выкинуть его из своей головы.

Глава 12

Прощение

– Ну же, Ария, выходи, – очередной раз постучалась в мою дверь Виктория.

Я проигнорировала ее. Сегодня мне совсем не хотелось никуда идти и даже выходить из комнаты.

Судя по звукам, она ушла, но я знала, что это ненадолго. Я слышала, как они с Эндрю говорили обо мне, хотя не хотела этого слышать.

Проклятые тонкие стены.

Неожиданно в дверь заколотили со всей силы. Я сразу поняла кто это и еще больше закуталась в одеяло.

– Кан, уходи. Она не хочет тебя видеть, – твердым, но не очень громким голосом сказал Эндрю.

– Мне нужно поговорить с ней. Я вчера весь день просидел на этом чертовом крыльце, звонил ей, но телефон был выключен. Эндрю, мне так плохо. Прошу, пусти меня к ней.

Я слушала его голос и внутри все сжималось. Самое ужасное, что я не понимала почему. Толи от того, что любила его, толи от того, что ненавидела.

– Она сама решит, когда поговорить с тобой. Дай ей время, парень.

Больше я ничего не слышала, но Кан явно был еще в доме. И судя по шагам, кто–то пошел в комнату Эндрю, и скорее всего это была Викки.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть.

Следующие два дня прошли слишком быстро. Большую часть этого времени я спала, а в остальное время брала у Эндрю книги и пыталась читать. Перед тем, как пойти спать, он приходил и объяснял мне суть того, что я прочитала.

Он не говорил со мной о Каннахене, не говорил о том, что я должна поесть, не просил ничего делать. Просто приходил и говорил со мной о книге. Я была безгранично благодарна ему за это.

Викки заходила ко мне разве что для того, чтобы занести что–нибудь из еды.

Я удивлялась тому, что она смогла отвлечь меня на один день, а затем я погрузилась в себя. В тот день я практически забыла о Каннахене, а потом, когда вспомнила, забыть уже не смогла.

– С Рождеством, Ария, – поздравил меня Эндрю, когда я, наконец, вышла из своей комнаты.

Я приняла душ, уложила волосы, накрасилась и одела свитер с оленями. Хотя праздничного настроения совсем не было.

– И тебя тоже, – я улыбнулась.

– Я соскучился по твоей улыбке, – парень улыбнулся мне в ответ.

Я пошла в сторону кухни.

– Тебе нужно помощь? – спросила я у Викки.

– Да, поставь все это на стол, пожалуйста, – она указала на барную стойку, на которой стояли салаты и прочие закуски. Я стала переставлять это все на стол, уже украшенный омелой и свечами.

Когда я закончила, Эндрю позвал меня посидеть с ним на диване. Я предположила, что он хочет не просто посидеть со мной. И не ошиблась.

– Ты как? – спросил он.

– Ты имеешь ввиду, поняла ли, чего хочу дальше с Каном, да? Я поняла. Я соскучилась по нему, я хочу увидеть его, поговорить с ним. Я хочу… я хочу простить его, но боюсь, что он снова так поступит. Или по–другому сильно обидит. Я же не могу сбегать от него всякий раз, когда он делает мне больно, а потом возвращаться, как ни в чем небывало. Это удел слабых, я думаю.

– Он уехал из города. Завтра утром должен вернуться. Если хочешь, поговори с ним завтра. Уверен, он будет просто безгранично рад тебя услышать, – Эндрю улыбнулся, – А чтобы не повторять удел слабых, как ты говоришь, скажи ему, что если он еще раз сделает что–то подобное, то ты уйдешь и бровью не поведешь. Ты достойна самого лучшего. Он должен стать таким для тебя.

Я улыбнулась Эндрю и обняла его.

Несмотря на то, что еще вчера я лежала в постели и ни с кем не хотела разговаривать, это было лучшее Рождество за последние десять лет.

– Предлагаю сходить прогуляться! – сказала Викки после праздничного ужина.

– Я только «за». Устала сидеть в четырех стенах. Пойду переодену штаны.

Я побежала в комнату и сменила пижамные штаны на любимые черные джинсы. В прихожей я одела свое белое пальто и застегнула его на все пуговицы. А еще Вик одолжила мне свои полусапожки на каблуке. Я не очень сильно любила каблуки, поэтому и не стала забирать такую обувь из дома Кана.