Текст книги "Автобиография Лемми Килмистера"

Автор книги: Лемми Килмистер

Соавторы: Джениз Гарза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Нас действительно любили в Австралии, особенно в Мельбурне, где жило большинство наших фанов. На одном концерте они подарили нам новые гитары. Вёрзел получил синюю, и прежде, чем мы вышли на сцену, мы слышали пение зала: «Кто этот парень с синей гитарой? Вёрзел, Вёрзел!». Один парень следовал за нами по всему континенту – для этого ему пришлось заложить свой видеомагнитофон. Он отстал от нас в каком-то городке на чертовски длинной трассе Аделаида – Мельбурн. Его машина сломалась; климат там далеко не гостеприимный! Но, видимо, это стоило того; он потом написал об этом.

В сентябре мы остановились дома ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы обработать пару новых мелодий, вышедших позже на альбоме «Orgasmatron». А потом отыграли несколько концертов в Венгрии – прежде, чем развалился коммунистический блок. Это была очень необычная поездка. Никакой таможни вообще – мы прошли прямо в VIP-зал со всеми этими русскими, ошеломлённо смотревшими на нас. Очевидно, если вы собираетесь быть промоутером в коммунистической Венгрии, у вас должны быть знакомые пограничники, правильно? Никакого сомнения! Нас ждала машина, и мы промчались без остановок прямо до места концерта в Будапеште, где настроили звук и были отвезены в гостиницу. На следующий день, приехав на концерт, мы увидели целую армию оцепления, и эти венгерские чудаки ломились прямо через охрану. Они были так возбуждены, потому что, думаю, мы были первой за долгое время группой, игравшей там. Какое зрелище – тысячи людей, штурмующих венгерскую армию! Мы выступали перед аудиторией в 27000 человек. Получилось отличное шоу. Жаль только, что это событие похоронили за Железным Занавесом и никто ничего не узнал о нём. Я всегда находил, что, когда вы играете в этих угнетенных странах так называемого Третьего мира, – люди на концертах намного более отзывчивы и непосредственны. Они воспринимают всё с гораздо большим энтузиазмом. Учитывая это, скажите – что цивилизация принесла нам? Притупила нашу чувственность и сделала менее открытыми и терпимыми. Цивилизация, несомненно, проклята, – Боже, храни свободный рынок.

Вернувшись в Англию, перед началом турне по раскрутке «No Remorse» (альбом вышел в Великобритании месяцем ранее) мы снялись в передаче ITV «Saturday Starship» (детская утренняя программа по субботам – преемник «TisWas»). Наверное, люди жаловались, что мы репетировали для шоу рано утром на стоянке автомобилей телестанции. Не знаю, в чём проблема – они сами назначили нам время 8:30 и установили сцену на автостоянке. Потом мы играли на фестивале «Wooaarrggh Weekender» в Норфолке, организованном журналом «Kerrang!». Мы выступили крайне неудачно, и, как это типично для Motorhead, концерт передали по радио.

Посередине нашего британского турне Вёрзелу пришлось лечь в больницу из-за камней в почках, так что мы закончили поездку втроём. Наш последний концерт был в Hammersmith Odeon, и ему разрешили сыграть в нескольких песнях. Его усадили в инвалидное кресло, и две порно-няньки выкатили его на сцену. Весь зал аплодировал ему – имейте в виду, что на тот момент он находился в группе меньше года! К тому же тем вечером мы получили серебряный диск за «No Remorse». Для группы, которая, как предполагалось, была при смерти, это стало неплохим достижением.

В конце 84 года мы путешествовали по Америке. Это было впервые для Фила и Вёрзела (Пит уже был там с Saxon), и я играл для них роль гида. Я действительно наслаждался в той поездке, потому что последняя пара лет с Филом Тэйлором и Эдди не была столь забавна, а с Брайаном вообще ни о каком веселье и речь не шла – полтора года кошмарной пытки, на самом деле. Но, как я уже говорил, если молодые парни присоединяются к группе, молодеешь и ты сам. В самом конце года мы сняли видеоклип для MTV – им захотелось, чтобы все мы ужасно фальшиво спели «Silent Night». И закончился декабрь несколькими концертами в Германии.

Несколько месяцев после этого мы не давали концертов, всё начало 85 года снимаясь на ТВ, – большей частью в Великобритании и пару раз в Швеции. Мы присутствовали на дебютном телешоу «Extra Celestial Transmission», или «Электрошок» (ECT), или «Сиськи Эрика Клэптона» (Eric Clapton's Tits), как я ласково назвал его. Это было хэви-метал-шоу, и организаторы попросили публику «одеться по-зверски». По такому случаю мне нарисовали невероятно натуральный двойной шрам через лицо, и я нарядился гангстером; белый двубортный костюм, моя любимая черная рубашка, белый галстук и стильные тёмные очки. Мои друзья из Ангелов Ада смотрели передачу и предложили замочить того типа, что изуродовал меня!

Я также несколько раз снимался один. В Германии я выступил на телешоу с Кирсти МакКолл (Kirsty MacColl) (мир её праху: она была действительно замечательной девчонкой). Играл на гитаре, одетый, как пижон, в чёрных очках, и падал на колени во время соло – на самом деле я понятия не имел, что играл! На этом же шоу были и Frankie Goes to Hollywood, и я тоже выступил с ними. Им это почему-то очень понравилось, и позже, когда у них был концерт в Hammersmith Odeon, они попросили меня подыграть им в песне «Relax». И я всю песню играл на гитаре, не зная аккордов. Никто не понял, кто я такой – поклонники Frankie знать не знали о Motorhead – и были сбиты с толку.

У Frankie была вечеринка в Челси в отеле Holiday Inn той ночью, и мы пошли на неё. Гари Глиттер (Gary Glitter) еле стоял на ногах, с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. И вокруг вертелись две девочки в басках, которые отчаянно хотели трахнуть басиста Frankie (только Холли Джонсон (Holly Johnson) и второй певец были геями). Им страшно этого хотелось, и он был единственным парнем, которого они не трахали. Всех других они уже попробовали, включая Моторхэд! Они делали тебе минет и на прощанье говорили: «Если встретишь басиста…», но он уехал со своей женой более чем за два часа до этого. Последний раз, когда я видел Холли Джонсона на шоу Frankie в Уэмбли, с ним был его дружок, огромный педрила, ярый обструкционист. Один из тех типов, которые защищают людей от всех, даже от друзей. Холли ушёл из группы, несмотря на то, что я говорил ему: «Ты совершаешь ужасную ошибку», и это было действительно ошибкой, потому что с тех пор никто ничего не слышал ни о нём, ни о ком-либо из его группы. А ведь они были очень знамениты какое-то время.

В том же году я познакомился с Самантой Фокс. Мы оба судили соревнование по пожиранию спагетти (что за животные там участвовали!). Я был ее фаном с тех пор, как увидел её снимки в журналах, и мы решили выпустить совместный сингл с песней «Love Hurts». Я записал фонограмму и дал ей послушать, но наши графики не совпадали, и, к сожалению, так ничего и не вышло. Сейчас она другая, и ничего от прежней почти не осталось. Она была умная девочка, но думаю, пошла по неправильному пути. Ее отец был ее менеджером, что всегда является ошибкой, и он привёл её прямо к забвению. Но, кажется, она вновь возникла из небытия – когда не так давно Motorhead впервые приехал в Россию, в клубе промоутера я снова встретил Сэм Фокс! Ну и бурная же встреча у нас получилась!

Несмотря на то, что Motorhead в то время не имел права ничего записывать, это не мешало нам заниматься другими делами, вроде благотворительности. Джерри Марсден (Gerry Marsden) из Gerry and the Pacemakers собрал кучу народа, чтобы все вместе спели на сингле «You'll Never Walk Alone», доходы от которого пошли в фонд пострадавшим от пожара на футбольном стадионе Бредфорда. Мы с Вёрзелом участвовали там вместе с Филом Лайнотом (Phil Lynott) и Гари Холдоном (Gary Holdon), помимо других. Песня попала на первое место и заработала золотой диск. Вместе с Гаем Бидмидом (Guy Bidmead) я также продюсировал песню Ramones «Go Home Ann» для их миньона «Bonzo Goes to Bitburg». Жаль, что она не была одной из их более быстрых вещей, вроде «Beat on the Brat» или «I Wanna Be Sedated».

В конце июня Motorhead отмечал свою десятилетнюю годовщину, и мы устроили пару праздничных вечеров в Hammersmith. Это были развесёлые концерты. В первый вечер на сцене появились все, кто когда-либо играл в Моторхэде, и это было просто поразительно. Уэнди О. Уильямс и Girlschool тоже были там. На второй вечер снова собрались все, кроме Ларри Уоллиса. Даже Лукас Фокс был там, а ведь он находился в группе всего несколько месяцев. Так как мы не могли разместить на сцене три барабанных установки, на Лукаса мы повесили гитару, которая, как предполагалось, должна была быть не подключена. Разумеется, она оказалась подключенной, а вот у Брайана Робертсона – нет. Типично. И Фил Лайнот вышел на сцену, потому что не мог этому сопротивляться. Мы играли «Motorhead», а он понятия не имел, что играл (Эдди Кларк сказал ему: «Ля!» – он сам ничего не помнил!). Фил был моим хорошим другом, но никогда не слышал наших песен. Мы записали эти концерты, и Вик Мэйл на специальном миксе вывел погромче бас Фила и дал ему послушать, вогнав его в краску. Фил отомстил мне посмертно, когда пару лет назад я играл с группой Даффа МакКагена (Duff McKagen) на сцене Hollywood Palladium. Они начали «The Boys Are Back in Town», а я не знал её! Я договаривался с ними о другой песне, но они меня подставили.

Как бы то ни было, под конец второго концерта на сцену выкатили огромный праздничный торт, из которого выпрыгнула миниатюрная девчонка с большими воздушными шарами под футболкой. Я отвёл ее домой той ночью – фактически мы были вместе в то время. Кэти, вот как её звали… какая маленькая красавица! Мы выпустили видео того концерта, под названием «The Birthday Party». Наш менеджер хотел выпустить ещё и альбом, но мы сказали – нет. Я думал, что это повредит продажам видео, и также думал, что это похоже на жульничество. Мы не считали, что запись была достаточно хороша для альбома, – в конце концов мы пять месяцев не играли перед этим. Это вызвало разногласия между нами и Дугом Смитом. Борьба и склока продолжались в течение многих лет, пока он, наконец, не победил. Теперь трудно сказать, почему мы были так непреклонны, но в то время это казалось по-настоящему важным.

После концертов в Hammersmith Odeon мы в течение месяца путешествовали по Скандинавии. Мы играли везде, где только можно было играть – и за Северным Полярным Кругом, и в каждом заштатном городишке. У них там в Швеции летом повсюду ярмарки, так мы не пропустили ни одной из них, проехали всю Норвегию и дали пару концертов в Финляндии (наш последний концерт был в Готенбурге (Gothenburg), Швеция, – там жил наш нынешний барабанщик, Микки Ди (Mikkey Dee), кто бы мог подумать! Мы назвали это «It Never Gets Dark Tour» (Тур незаходящего солнца), потому что летом там – пора белых ночей. Солнце только снижается над горизонтом, затем поднимается снова. В Норвегии нам попался кошмарный промоутер. Он постоянно сообщал нам неверные расстояния до места концертов, из-за чего мы опаздывали на паромы – Норвегия вся во фьордах, без паромов – никуда, половину из них мы пропускали и вынуждены были брать быстроходные катера. Это ужасно раздражало, и, не говоря уже о гораздо больших затратах, мы постоянно опаздывали на концерты. Однажды, когда мы очень поздно добрались до места, мы зашли в гримёрку и обнаружили там одно гребаное пиво в ведре с холодной водой, три йогурта, несколько бисквитов, фрукты и орехи – какая-то медвежья, блин, еда. Так что я сказал промоутеру: «Эй! Иди-ка сюда на минуту!» и запустил в него этими йогуртами прежде, чем он успел выскочил за дверь. Немного позже дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась бутылка водки. Наконец в Тронхейме (Trondheim) наше терпение переполнилось и мы вымазали его сырной пастой из тюбиков. Это было в пятый раз, когда нам пришлось взять катер, мы опоздали на два часа и были раздражены, как черти. Зрители всегда думают, что виновата группа, если концерт начинается с опозданием. И вот мы появились, наконец, на сцене, и этот мудак промоутер прислонился к колонкам, словно был тут главным, – как-никак это было в его родном городе. Наши роуди подкрались к нему сзади, схватили его, надели наручники, выволокли на сцену и стащили с него штаны. Потом они выдавили на него этот сыр, вымазали майонезом и другим подобным дерьмом, – всем, что попало под руку. Наш тогдашний гастрольный менеджер Грэм Митчелл (Graham Mitchell) подошёл к микрофону и сказал аудитории: «Видите эту жопу? Именно из-за него мы опоздали сегодня вечером!». И после вынесения приговора его столкнули со сцены. Парень тут же помчался в отделение полиции – представьте; весь в этих помоях – и в такси! После концерта в раздевалке мы услышали ожидаемый громкий тук-тук в дверь, и перед нами возник этот чертовски гигантский (норвежцы очень высоки ростом) коп, вылитый гестаповец.

– Я думать вы делать нечто очень ужасный этому человеку, – сообщил он нам.

– Да? Он слишком подвёл нас своей ложной информацией, – и мы рассказали ему всю историю.

– Да, да, да! – сказал он. – Но этот никакой не причина вымазывать человека в сыр!

Казалось, этот сыр беспокоил его, а не физическое насилие. Всё было из-за сыра. Странно.

Вернувшись в Лондон, мы немного задержались там перед тем, как снова направиться в Штаты. Hawkwind участвовал в антигероиновой акции в зале Crystal Palace, я подключился и сыграл с ними несколько номеров. В этой связи я хотел бы упомянуть, что считаю все эти концерты против наркотиков посмешищем. Они вообще устраиваются идиотами, что уже вредит цели. И что, во всяком случае, вы делаете с деньгами, полученными от антигероинового концерта? Не покупаете на них наркотики?! Они передаются центрам по лечению и реабилитации, которые абсолютно бесполезны. Никакой нарк не станет слушать людей оттуда, которые гоняются за ним по молодёжным клубам, в которых и культивируется наркокультура, как протест против старшего поколения. Никто не хочет выглядеть в той толпе белой вороной. Методы, используемые в центрах – тоже не срабатывают: наркоманов запирают под замок, пока у них ломка, а потом освобождают и смотрят, вернутся ли они к старому. Это – все, что вы можете сделать. В этом нет никакого смысла, потому что героиновый наркоман сам должен хотеть остановиться. Он сам должен прийти к вам. И не стоит предлагать им центр реабилитации вместо тюрьмы – какой же идиот выберет тюрьму? И вот в центрах они переживают ломку и, возможно, избавляются от раздражающей тяги. Потом их выпускают и несколько месяцев наркотики обходятся им дешевле, поскольку организм отвык от прежних доз. С моей точки зрения, вся эта «война наркотикам» – полная ерунда.

Ладно, хватит об этом. Уэнди О. Уильямс и Plasmatics выступали в зале Camden Palace, и мы с Вёрзелом сыграли с ними пару наших песен – «Jailbait» и «No Class». Они выпустили видео того концерта, если его сейчас можно найти. В следующем месяце, ноябре, мы уже были в США, а закончил я турне, появившись на MTV вместе с Ди Снайдером. К тому времени у нас появились очень хорошие новости: судебные проблемы с Bronze были решены, и мы могли начать 1986 год с записи нового альбома.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. (Не давай им) раздавить тебя ((Don’t let ‘em) grind ya down)

Конечно, Motorhead оказался не на каком попало записывающем лейбле. Наш менеджер, Дуглас Смит, убедил нас, что будет лучше, если мы будем работать с его компанией GWR (акроним Грейт-вестерн-роуд (Great Western Road), где был расположен его офис). Так что наши менеджер и фирма грамзаписи работали под одной крышей. К тому же Дуг и его жена также занимались реализацией товаров с символикой группы. Наверное, любой скажет, что это очень нездоровая ситуация – предоставлять менеджменту такую большую власть, но тогда никто и не думал об этом. Вот так, как всегда ничего не зная о состоянии нашего бизнеса, мы ломанулись записывать альбом «Orgasmatron».

«Orgasmatron» был нашим первым полноформатным студийным альбомом за три года, и состав музыкантов, если не считать меня, полностью отличался от состава, записавшего «Another Perfect Day», но это нас совершенно не беспокоило. Все четверо за время наших гастрольных туров, прошедших с выхода «No Remorse», успели привыкнуть друг к другу. Мы записали альбом за одиннадцать дней, что для Motorhead, как вы уже понимаете, было нормой. Вообще нам тогда очень легко работалось в студии, потому что ребята с огромным энтузиазмом относились к делу. Правда, в первый же день мы немного напугали нашего продюсера Била Ласвелла (Bill Laswell). Я и Пол Хадвен (Paul Hadwen), тогдашний руководитель фан-клуба, пьянствовали в одном баре и увидели в газете объявление «Fat-O-Grams» – стриптиз на заказ. Мы тут же подумали: «Это как раз для Фила Кампбелла!» и позвонили туда. Потом поехали в студию с Биллом Ласвеллом и его инженером, Джейсоном Корсаро (Jason Corsaro). Они только что прилетели из Штатов, и совершенно не знали нас – с Биллом я познакомился за полчаса до этого и ничего не сказал о «Fat-O-Grams». Так что Билл и Джейсон были простодушными американцами – «За дело, парни. Получится классно!», и так далее. А в вестибюле студии уже ждала эта крупная дама (позднее Фил сказал, что принял ее за чью-то мать), которая вошла в студию следом за нами с вопросом: «Кто из вас Фил?». И Фил сказал: «Я». Вау! Толстуха мигом сорвала с себя платье, и, оставшись в тесном бикини с сиськами наружу, запела «Хэппи бёздэй ту ю!» (вряд ли, конечно, это был его день рождения – но мы ей так сказали!) И она схватила Фила и сунула его голову себе между сиськами – только пучок волос остался торчать между ними! Потом начала хлопать его своими дойками и чуть не сбила с ног! Это было великолепно! А Ласвелл и Корсаро на всякий случай спрятались за пульт и спрашивали оттуда: «Что это еще за фигня такая?». Вот так они познакомились с миром Motorhead.

Как оказалось, Билл прекрасно работал со звуком, но все испортил при микшировании. До его отъезда в Нью-Йорк альбом звучал гораздо лучше, чем когда он привёз его назад. Все мы – наши люди, люди Ласвелла – собрались для первого торжественного прослушивания готового альбома, и наш рекламный агент притащил ящик шампанского, чтобы, как положено, отметить это дело. Orgasmatron оказался – сплошная грязь. Как предполагалось, в «Ain't My Crime» должна была звучать гармония в четыре голоса, но Билл стёр три из них! Не буду допекать вас остальными «великими моментами». Достаточно сказать, что наш рекламный агент незаметно задвинул ногой ящик шампанского под стол, в то время, как менеджер Ласвелла безмятежно пританцовывал у двери. Положение было отчаянное. Я попытался заново смикшировать часть песен, но Билл и Джейсон мне почти не помогали, потому что это был их микс, он им нравился, а тут какой-то настырный музыкант пытается учить их собственному ремеслу… Хорошо, я соглашусь с тем, что в таких вопросах я придирчив, если вы считаете «придирчивым» желание сделать достойную работу!

Название альбома «Orgasmatron» родилось у меня не сразу. Рабочее название альбома было «Riding with the Driver» (каждый студийный альбом Motorhead, кроме диска «Bastards», которых мы записали в 1993, именовался по названию одной из песен), но конкретно этот трек не оправдал наших ожиданий. Тогда я даже не знал, что «оргазматроном» называлось одно хитрое изобретение в фильме Вуди Алена (Woody Alien) – я никогда не видел этот фильм, – но с тех пор мне постоянно твердят об этом! Тем не менее я сам придумал это понятие. Многие наши поклонники считают эту работу одним из наших классических дисков, и на нем и вправду есть несколько замечательных песен, – например заглавная и «Deaf Forever». Хотя я всегда буду критиковать конечный микс. Как мне кажется, только половина альбома звучит, как надо. Между прочим, на оригинальной обложке альбома имелась замечательная фотография Ларса Ульриха. За два года до этого он пришёл к нам на концерт в Беверли-сансет (Beverly Sunset), когда мы были в Лос-Анджелесе, и нарезался до зелёных соплей. Он был тогда ещё пацаном, но нельзя говорить, что это я научил его пить – на самом деле я пытался тормознуть его, но он не хотел отставать от старших собутыльников! Вот так этот образцово-показательный момент в истории рока и появился на обложке.

Для раскрутки нового альбома мы вновь отправились на гастроли, и Дугласу пришлось снова превзойти самого себя и создать для сцены поезд Оргазматрон, изображенный на обложке альбома. Барабаны были установлены впереди поезда и выезжали на рельсах на середину сцены – получалось, что Пит приезжал на поезде. Но эта штука никогда не работала, как следует. У нас не получалось правильно монтировать рельсы на сцене и всё такое. У Дугласа было несколько прекрасных идей – светоустановка Бомбер была настоящей удачей – но локомотив оказался халтурой. Также, как и адский Железный Кулак. И всё-таки поезд Оргазматрон проехал с нами почти по всей Европе.

«Orgasmatron» действительно был призван вернуть нас в первые ряды, – новый альбом в новом составе и все такое, – но продавался он плохо. Точнее сказать, – никто не мог купить его. GWR продала лицензии на распространение альбома различным дистрибьюторам во всем мире, большинство из которых так и не позаботились о том, чтобы пластинка попала в продажу. Но мы выступали там же, где и обычно – в Европе, на фестивале в Касл-Донингтон (Castle Donnington) в Англии и в Штатах. Американское турне мы начали с Megadeth в первом отделении, но они тогда были ещё молодой группой и провалились. На первом же концерте, в Окленде (Oakland), они раскатали свой сценический задник по всему этажу, перекрыв вход в нашу гримерку, а так как мы народ неотёсанный, то протопали прямо по этому заднику. Менеджер группы бросился за нами, крича в возбуждении: «Вы прошли по нашему знамени!». На что я ему ответил: «Ты глянь; мы не смогли бы попасть в свою гримерку, не наступив на ваш задник. Почему бы вам, черт возьми, не раскатать его где-нибудь в другом месте?!». Тем же вечером мы опоздали с саундчеком, – насколько я помню, это был зал Kaiser Auditorium. Первое шоу никогда не проходит гладко; у нас была новая дорожная команда, и люди все еще учились монтировать аппаратуру. Тот менеджер подлетел к пульту нашего звукоинженера, который заканчивал настройку барабанов и потребовал: «Твои парни должны немедленно уйти со сцены. В моем контракте сказано, что сейчас должна настраиваться моя группа». Наш звукоинженер Дэйв повернулся и уставился на него.

– Прошу прощения? – сказал он.

– Скажи своим парням, чтобы валили со сцены, – раскомандовался этот идиот.

Дэйв вытащил полицейскую дубинку, которую хранил под пультом.

– Если ты не уйдешь, то я врежу тебе этим как следует между глаз.

И парень ушел ругаться и кричать за кулисы. Между тем лидер Megadeth Дэйв Мастэйн (Dave Mustaine) пришел извиниться и свалился в нашей комнате! Бедный Дэйв, он сидел на игле тогда, – но теперь он чист. А этот гребаный менеджер распалялся снаружи, не зная, что его звезда, возможно, умирает на нашем диване! Несмотря на то, что на следующий день мы сняли Megadeth с турне из-за всех этих неприятностей с менеджером, сами музыканты были ни в чём не виноваты. Конечно, с гастролей надо было бы вышвырнуть только его. Через много лет на одном из шоу Дэйв Мастейн подошел и извинился передо мной за это. Хороший поступок, но он не был обязан это делать. Каждый мог бы пойти своей дорогой и забыть об этом. Тем больше уважения к нему. Он сильный мужчина, этот Мастейн, хоть и конопатый.

В целом, то американское турне получилось далеко не звёздным. В Новом Орлеане зрители принялись плевать в меня (панки, одним словом!) и я предупредил их, что уйду со сцены, если они не перестанут. Они продолжали плеваться, я ушел, и толпа взбунтовалась так, что пришлось поливать её из брандспойтов. Потом в городе Аврора (Aurora), штат Иллинойс, Грэм, мой старый роуди, разбил мой любимый бас – инструмент с великолепным звучанием, только на котором я до этого и играл. Он сделал это не нарочно, но он подошел ко мне, смеясь, с грифом и корпусом, висящими на струнах на его шее. Бас еще можно было починить, но он унёс его на автостоянку и вдребезги разбил в припадке задетого самолюбия, так что я уволил его.

Во время коротких перерывов между всеми этими турами я занимался разными мелкими делами. Играл преступника (типичная рожа, не так ли?) в видеоклипе на песню «I Wanna Be a Cowboy» группы Boys Don't Cry. Появился на сцене вместе с Hawkwind на фестивале в Рединге и спел «Silver Machine». Потом поприсутствовал на торжественном обеде Босса Гудмана (Boss Goodman) в Дингуоллс (Dingwalls). Босс был роуди, затем менеджером Pink Fairies, а потом управляющим Дингуоллс. Он стал одной из влиятельнейших фигур. Хороший парень, он дал этот обед, потому что уходил на покой, и в самом деле, – с тех пор я его больше не видел. Там я и Вёрзел сыграли несколько песен с Рэтом Скабисом (Rat Scabies) из The Damned и Миком Грином (Mick Green) из Pirates. Ларри Уоллиса тоже позвали, но тем вечером он играл в двух других группах (в том числе и в своей собственной Love Pirates of Doom) и отказался приехать репетировать с нами. Он так отнекивался, что Мик Грин в конце концов сказал ему: «Ладно, Ларри, увидишь, – мы не ударим лицом в грязь! Спасибо и на этом». Вообще-то Ларри нам и не понадобился; Мик – замечательный гитарист, и мы отлично отыграли. Также по ходу дела Motorhead принял участие в записи неизбежных «Peel Sessions» Джона Пила на Би-Би-Си, и я промелькнул в видео «Doctor and The Medics». Быть может, «Orgasmatron» плохо продавался, но в 1986 мы определенно были заметной группой!

В начале 87 я снялся в фильме «Съешь богатого» (Eat the Rich), а Motorhead попал на саундтрек – в основном с песнями с альбома «Orgasmatron», плюс одноимённая песня. Этот фильм был снят кинокомпанией Comic Strip People, которая также была причастна к созданию телешоу «The Young Ones», и к нескольким другим проектам. Одним из их ранних проектов было шоу под названием «Плохие Новости» (Bad News), рассказывающие о мифической хеви-метал группе – вроде фильма «Spinal Tap», но лучше, действительно (я в этом уверен!). Bad News, та самая группа из шоу, выступала перед нами на донингтонском фестивале, мы все перезнакомились на том концерте и в итоге Питер Ричардсон (Peter Richardson), режиссер фильма, позвонил мне и пригласил сняться в этом фильме. Вот так запросто я и получил эту роль.

Честно говоря, я не люблю сниматься в кино, – я снимался в нескольких фильмах и знаю, насколько это скучное занятие. Тебя просят быть на съемочной площадке в четыре часа утра, а потом в три часа дня оказывается, что ты не нужен. Так что в основном приходится торчать там весь день, в компании гребаных актеров. Хотя «Eat the Rich» совсем неплох. Я провёл много времени за бутылкой с Ношером Пауэллом (Nosher Powell), который снимался в главной роли министра внутренних дел. Теперь у него свой клуб в южном Лондоне, в котором ошиваются гангстеры и злодеи всех мастей. Я играл героя по кличке «Паук» и по сценарию работал на советского двойного агента «Капитана Удачу», которого играл Рональд Эйлиен (Ronald Alien), снявшийся в «A Night to Remember», колоссальном кинофильме 50-х. Я не буду здесь подробно останавливаться на сюжете «Eat the Rich» – это черная комедия о людоедстве в шикарном ресторане, с толстым политическим намёком. В эпизодах засветилось несколько известных личностей – Пол и Линда Маккартни, Билл Уайман (Bill Wyman), Ko Старк (Koo Stark), Анжела Боуи (Angela Bowie) (не бог весть какая знаменитость – вся заслуга ее состоит в том, что она была женой Дэвида Боуи (David Bowie). Это очень типичный английский фильм. Большинство американцев не понимают его, и тем лучше.

Моя роль не потребовала от меня ничего особенного; я просто играл самого себя – и даже снимался в своих собственных шмотках. Команды режиссёра относительного меня в основном сводились к указаниям «Пройди-ка сюда и скажи вот это». Если вам попадётся это видео, обратите внимание на эпизод, где я еду на мотоцикле – на самом деле это не я. Они снимали эту сцену, когда я был на американских гастролях с Motorhead, и мне пришлось оставить им свои вещи. В итоге они пригласили дублировать меня девчонку… крупную такую деваху. Забавные мелочи для тех, кому интересно!

В конце концов режисер пригласил сниматься в картину всех музыкантов Motorhead: мы заменяли группу, игравшую на танцах. Эта идея возникла у него в середине съемок. Если внимательно просмотреть эту сцену, то можно заметить, что группа постепенно меняется. Сначала никого из нас там нет, потом возникаю я, играя с теми же парнями, потом появляется Фил, затем Вёрзел и Фил Тэйлор (тем утром я как раз уволил Пита Гилла, и Филти примчался на своей машине, чтобы занять его место). Какая преемственность!

Увольнение Пита Гилла не было скоропалительным решением. Питер был сам себе враг и стал очередным музыкантом, не вписавшимся в группу. Он был против меня при принятии пары решений, и Филу и Вёрзелу тоже надоел. Меня достало его нытье, и поэтому, когда он заставил нас ждать минут двадцать, пока он в холле отеля дочитает газету или что-то вроде того, это переполнило чашу терпения. Я знаю, что это звучит избито, но самые яростные вспышки гнева случаются в семьях, не так ли? А группа – это и есть семья. Я позволил ему остаться еще на пару месяцев, но это было уже необратимо. Я хочу сказать, что с нас было довольно. Я уже знал, что Фил Тэйлор хочет вернуться в группу. Вместе с Брайаном Робертсоном он играл у Фрэнки Миллера (Frankie Miller), но из этого ничего не получилось. Как-то раз Motorhead летели домой с американских гастролей, и Фрэнк Миллер, Филти и Роббо летели на том же самом самолете. С самого начала они вели себя очень странно, а потом, в середине полета, все трое начали драться между собой. Вскоре после этого Фил приходил к нам и просил разрешения вернуться, но мы сказали ему: «Видишь ли, сейчас мы не хотим увольнять Пита», еще не зная, что нас ждет впереди. Моё благородство мне вредит – примерно тогда же Брайан Дауни (Brian Downey) из Thin Lizzy просился на место барабанщика, и я отказал ему!!

Так что проблема с Питом разрешилась в день съемок. Он так медленно все делал, что нам постоянно приходилось ждать его. Для меня это ожидание было просто невыносимым, потому что, в конце концов, по своей натуре я холерик и не люблю ждать. Тем утром мы сели в машину и поехали в отель, чтобы взять с собой его и Фила Кампбелла. Фил тут же вышел из отеля, но Пит продолжал торчать в своем номере неодетый, и мы просидели в машине полчаса, пока он там возился. Потом он решил попрощаться с людьми в холле, а мы уже должны были сниматься! Съемочная группа уже установила камеры и ждала нас. Наконец он появился, но мое терпение лопнуло. Я опустил стекло и заявил: «Пошел ты к чёрту! Ты уволен!», и мы рванули с места. Вот как все получилось. Последний раз я слышал о Пите, когда он гастролировал с какой-то альтернативной версией Saxon. В этом составе играло три оригинальных музыканта группы, которые все были уволены в свое время, так что они взяли себе название Son of a Bitch (Сукин сын), как изначально и назывался Saxon.